Текст книги "Банда в белых тапочках"

Глава 12
Очень хорошо все начинается

Хорошо то, что хорошо кончается!

Первым правилом охотника, который действительно охотится, а не сидит в кустах для развлечения, является терпение, терпение и еще раз терпение. Это замечательное качество порою отсутствует у представительниц слабого пола, отчего те слабыми и считаются. Необдуманные, с бухты-барахты поступки дискредитируют женщину как личность и сыщика. Сыщика в особенности.

Василиса спешила не спеша. Ей хотелось, как великому Юлию Цезарю, делать одновременно несколько дел, но, перед тем как выйти из салона своей припаркованной у дома Дубининых машины, она полезла в сумочку и достала конфету «Москвичка». Лишняя порция сладкого положительно скажется на мозговой деятельности, и Василиса что-нибудь придумает.

Съеденная конфета не оправдала возложенных на нее ожиданий. Помимо того, что нужно снять шпильки и найти более удобную обувь, в ее светлую голову ничего больше не пришло. Василиса, оглядываясь по сторонам, осторожно вошла в подъезд, сняла шпильки и принялась тихонько подниматься наверх. Когда до цели оставалось пара этажей, дверь наверху открылась, послышался голос Дубинина:

– Я вернусь поздно, не жди меня, дорогая!

– Обязательно дождусь тебя дома, – ответила Калерия мужу, – не беспокойся, дорогой!

Василиса хмыкнула и прижалась к стенке, судорожно доставая из сумочки солнцезащитные очки. Но маскироваться не пришлось, Дубинин воспользовался лифтом. Услышав это, Василиса босиком понеслась вниз, здраво рассуждая на ходу, что, если муж отлучается, а жена сидит дома, следует проследить за мужем. Скорее всего, этот негодяй спешит в Кузнечково измываться над ее подругой. Василиса устроит ему сюрприз, когда эффектно появится перед домом вместе с Цыпленковыми. Их она возьмет в понятые или для охраны Федора, пока не приедет следователь Удальцов с подкреплением.

Для эффектного появления ей не хватало огнестрельного оружия. В следующий раз она решила заехать и купить что-нибудь небольшое, помещающееся в дамскую сумочку. Конечно, Руслан будет против такой покупки, он искренне считает, что работа сыщика в первую очередь заключается в ногах и глазах. Василиса это прекрасно уяснила. Но пистолет для эффектного появления нужен как воздух. Тогда можно было бы обойтись и без соседей Цыпленковых.

Василиса следовала за Федором. Он выехал из центра и направился в сторону области. Едет в Кузнечково! Едет в Кузнечково? Странно он одет для поездки на дачу: черный костюм с бабочкой, лакированная обувь. Побрит, надушен. Василиса в подъезде чуть не задохнулась от бодрой свежести бергамота. Может быть, он собирается произвести впечатление на Алевтину, пытаясь добиться ее расположения и признания? И Калерия его отпускает с чистым сердцем, мол, двигай конечностями, дорогой, я дома буду ждать, когда ты вернешься и выложишь мне всю информацию.

Зря старается. Алевтина увлечена следователем. И он, судя по всему, ею. Василиса вспомнила об Удальцове и посмотрела на мобильный телефон. Так и есть, тот мигал радостью полученной эсэмэски. Пришлось снизить скорость и прочитать. Благо Федор временно припарковался возле модного ресторана. Василиса улыбнулась, Удальцов интересовался, где она сейчас находится. Как же, скажи ему, и он сорвется с места, испортит ей радость освобождения Алевтины. Ну, не испортит, но уж затмит ее – точно.

Когда Василиса подняла глаза, улыбка сползла с ее лица.

Дубинин остановился у входа в ресторан и стал кого-то ждать. Ждал он недолго, всего несколько секунд. Из-за угла появилась довольная Сокольская. Она радостно вскрикнула, подбежала к Федору и кинулась ему на шею. Тот вместо того, чтобы скидывать ее руки с могучей шеи, напоминая, что он, между прочим, женат, стал ее обнимать.

Василиса хмыкнула: ну и преступная семейка! Калерия изменяет Федору с Кузнецовым, Федор изменяет Калерии с Сокольской. И оба измываются над несчастной Алевтиной, томящейся в застенках Кузнечкова. Вот уж поистине парочка достойная друг друга. Василиса тихо вышла из машины и прошла к ресторану. В холле спряталась за огромную вазу с пыльными цветами и сушеной травой, от чего чуть не чихнула и не провалила слежку. Но она не чихнула!

– Мы заказали на вечер столик, – бодро сообщил администратору Дубинин, обнимающий за талию Сокольскую, и назвал фамилию.

«Отлично, – проворчала Василиса, почесывая нос, – этот весь вечер будет занят. Та станет его дожидаться дома, наивная. Или не наивная, потому как пригласит любовника. В Кузнечкове никого не будет. Если только Мария Сергеевна, но с ней я найду общий язык. В крайнем случае снова представлюсь работником пенсионного фонда». Василиса подмигнула портье и вышла.

Дорога петляла, сумрак мешал сосредоточиться на знаках и указателях, пришлось выключить попсу и внимательно следить за впереди идущим транспортом. Василиса пристроилась в хвост черного джипа, это показалось ей лучшим способом передвижения по незнакомой дороге. Только после этого она смогла сосредоточиться и подумать.

Время не позднее, дом Дубининых она найдет легко, люди в Кузнечкове еще не спят. Алевтину найти проще простого, скорее всего, ее томят в подвале или на чердаке. Обмануть собаку, если она там есть, тоже достаточно легко – нужно поймать любого кота и выпустить перед собачьим носом. Поймать кота можно на ее любимые конфеты или сырую рыбу. Рыба конечно же предпочтительнее, но ее нет, придется заманивать конфетами. Что у нее там осталось в сумочке? Василиса пошарила рукой – ничего не нашла. Ее любовь к сладкому не доведет до добра. Придется заезжать в магазин и покупать сырую рыбу?!

Но она не видит поблизости ни одного магазина.

Джип, как назло, принялся метаться из стороны в сторону, будто почуял неладное. Василиса, не знающая дороги, стала метаться за ним. Возможно, на проезжей части занялись ремонтными работами, и джип объезжает препятствия. Внезапно джип вырвался вперед и понесся с сумасшедшей скоростью. Василиса решила, что участок с ремонтными работами благополучно закончился, и постаралась не отставать. Через десяток километров джип резко снизил скорость, и Василиса еле успела затормозить. Автомобиль захлебнулся и заглох. Она приоткрыла тонированное стекло, и в салон тут же влезла взъерошенная голова с озлобленным оскалом.

– Что, догнала?! – мстительно прищурила косоватый глаз голова. – Кто тебя послал за мной следить, признавайся! – Голова нецензурно выругалась.

– Догнала? – переспросила Василиса. – Извините, а я где?

– Где?! – Злющий парень убрал голову и принялся ломиться в ее дверь. – В моем гараже!

Василиса огляделась. Действительно, местность мало напоминала незнакомую дорогу. Признаться честно, не напоминала вообще. И местности не было, был чужой гараж. Василиса, слепо следуя за джипом, приехала вместе с ним в его гараж, и теперь водитель думает, что она сидела у него на хвосте!

Естественно, она сидела на хвосте, но не из меркантильных соображений. Она просто хотела спокойно доехать до Кузнечкова. Но объясняться с шизофреником было по меньшей мере глупо. Василиса дала задний ход и поехала обратно на дорогу. Парень побежал за ней следом, что-то прокричал, Василиса показала ему кукиш и уехала.

Да, она поступила безобразно. Кукиш показывать не стоило. Но он ее оскорблял! К тому же надвигающаяся темнота, скорее всего, скрыла это безобразное действие. А жаль, Василиса показала бы этому наглецу два кукиша – с огромным удовольствием! Подумаешь! Бедная девушка ошиблась и наступила на пятку не тому преступнику. Точно он преступник, и физиономия у него преступная…

Василиса очнулась, чуть не въехав в трактор. Ну уж нет, пристраиваться в хвост она не станет! Неизвестно куда он ее завезет, на какую– нибудь молочную ферму, и обвинит в слежке за рогатой скотиной. Придется ориентироваться самостоятельно. Василиса обогнала трактор и помчалась по дороге.

Кузнечково она нашла по указателю, мимо которого проехала в первый раз. Через некоторое время поняла, что заехала в соседнюю область, и повернула обратно. Со второго раза Василиса не промахнулась. Улица в Кузнечкове была одна. Василиса медленно проехалась, определяя на глаз, в котором из домов могут держать Алевтину.

Вот в этом, кирпичном с мансардой, в каждом окне которого горит свет? Вряд ли. Слишком много свидетелей похищения. Нужный ей дом не будет светиться окнами. Вот этот бревенчатый, похожий на избу? Палисадник, цветочки-розочки видны даже поздним вечером, что тогда можно увидеть тут днем? Благолепие и красоту. А за ней нужен уход. А ухаживать Калерия любит только за собой, да и Мария Сергеевна дачу посещает редко, Федор занят окучиванием любовницы. Нет, это точно не тот дом. Нужный должен находиться на краю деревни, в гуще запущенного сада и заросшего травой двора…

– Алеша! Алеша Цыпленков, зараза ты такая! Сколько раз тебя звать на ужин?! Все остыло!

Василиса пригляделась. У калитки деревянного заборчика стояла дышащая благородным гневом пышнотелая дама, а к ней из стайки расположившихся у пруда мальчишек спешил худенький паренек. Явно не из тех, для кого еда имеет значение. Итак, здесь живут Цыпленковы. Значит, рядом…

Василиса припарковала автомобиль на всякий случай на другой стороне улицы. Вышла и принялась разглядывать жилище Дубининых.

Так и есть, окраина деревни, заброшенный сад, дом в глубине сада. Оттуда кричи не кричи – никто не услышит. Если, конечно, на окнах стоят стеклопакеты. А со стеклопакетами на окнах обычно устанавливают замысловатые металлические решетки. И ни в одном окне нет света. Что, собственно, и требовалось доказать. Василиса похвалила себя и подошла к забору, стукнула по нему кулаком, подождала немного, стукнула еще, но собачьего лая не услышала.

– Очень хорошо все начинается, – сказала Василиса, решительно врываясь на территорию чужого жилища.

– Хорошо то, что хорошо кончается! – рявкнул кто-то.

После этого она получила в нос струю газа, вкусно пахнущего черемухой. Глаза защипало, полились предательские слезы, дыхание остановилось… «У меня начинается аллергия, не нужно было дышать пыльным букетом в ресторане», – подумала Василиса и потеряла сознание.

Алевтина очнулась и повела носом. Удушающего запаха, сбившего ее с мысли о нападении на тюремщика, больше не было. Рядом валялась Леокадия, обнимающая грабли, и тихо сопела. Видимо, затворничество сказалось на ней не лучшим образом. Свободное время она предпочитала спать, набирая лишние килограммы, и не есть, эти килограммы скидывая. А есть хотелось… Алевтина бросила тоскливый взгляд в сторону стола с продуктами… и увидела еще одно безжизненное тело.

Тело было женским, прилично одетым и обутым в шпильки. Смутная тревога охватила Алевтину. Она встала и подошла к нему. Голова закружилась, оттого дама раздвоилась.

– Где я? – простонало безжизненное тело, обретая знакомые очертания.

– Там же, где и мы, – осторожно ответила Алевтина, не верящая своим глазам. Нервно– паралитический газ, хоть и значительно просроченный, с успехом делал свое вредоносное для организма дело.

– А где мы? – поинтересовалась дама и повернулась к Алевтине лицом. – А! – вскрикнула она. – Ты?! Алевтина?! Алевтина!

– Василиса?! Ты?! – прокричала, протирая глаза, Алевтина. – Василиса!

– Очень смешно, – проскрипела Леокадия, отрываясь от граблей, – сейчас эти полоумные спросят: «Какими судьбами?»

– Действительно, какими?.. – пробормотала Алевтина и замолкла на половине фразы.

– Так уж получилось, – ответила Василиса, вставая и хромая к Алевтине.

Девушки обнялись, Монти перекривилась.

– Я тебя искала, – объясняла Василиса, – и наконец-то нашла! Ты здесь! Теперь и я здесь.

– Лучше бы ты была там, – кивнула на окно Леокадия, – и звонила в милицию.

– Милиция! Ура! Удальцов! – запрыгала от радости Алевтина. – Он караулит позади дома, а ты решила стать живцом?!

– Ага, – активно закивала Василиса, – я решила стать живцом. Только Удальцов не караулит… Он вообще не знает, где мы находимся. Понимаешь, Алевтина, это я одна до всего додумалась!

– Одна додумалась? – хмыкнула Монти. – Поздравляю!

– Как это не караулит? – растерялась Алевтина. – А как же мы отсюда выйдем?!

– А мы не выйдем, – зловеще прошипела Леокадия, – мы тут все умрем. Три девицы под окном померли поздно вечерком…

– Слушай, Алевтина, – не выдержала Василиса, отстраняя подругу и приглядываясь сквозь подвальный сумрак к Леокадии. – Как ты сидишь с такой стервой?! Ей нужно вставить кляп в рот.

– Это не стерва, – вздохнула Алевтина, – это Монти. Хотя Монти и стерва – синонимы.

– Монти? – удивилась Василиса, подошла к итальянке и принялась ее бесцеремонно разглядывать. – Совершенно не похожа! Ты не ошибаешься?

– Нисколько, – вздохнула Алевтина. – Сама посидишь с ней пару дней – поверишь.

– Ну уж нет! – решительно заявила Василиса и похромала к окну. – Я здесь сидеть не собираюсь!

Она схватилась за металлическую решетку и попыталась ее отогнуть.

– И стекло противоударное, – поспешила сказать Алевтина. – Я била по нему молотком. Ничего не получится.

– Отчего же не получится? – встряла Леокадия. – Попробуй, Василиса, головой. Если ею ты смогла додуматься прийти сюда без поддержки ОМОНа…

Василиса демонстративно проигнорировала выпад Монти и прихромала к стулу.

– Что у тебя с ногой?! – испугалась Алевтина. – Больно?!

– Ужасно, – призналась Василиса, – ужасно больно, когда вспоминаю, сколько они стоили!

– Ноги?

– Туфли! – Василиса сняла шпильку, оторвала сломавшийся каблук и метнула его в окно. Каблук попал в стекло, хорошенько ударился об него и свалился на бетонный пол. Стекло не пострадало. – Кричать пробовали? – Она обратилась к Алевтине.

Та грустно кивнула рыжей головой.

– Леокадия Валерьевна кричала, что ее насилуют.

– Мечтать не вредно, – усмехнулась Василиса.

И заставила себя утихомириться. Нельзя срывать плохое настроение на ни в чем не повинной Монти. Надо же, оказалась живой и невредимой. Впрочем, того и следовало ожидать, ведь Дубинины не матерые преступники, а только начинающие.

Что он там сказал ей про начало? И голос был не Федора! Калерия наняла стража для пленниц. К чему? Они сидят тихо как мыши. Кричать пробовали, стекло разбить пытались – и все?! Нет, Василиса на этом явно не остановится. Нужно обезвредить тюремщиков, когда те придут в очередной раз… Чем бы их обезвредить? Ах да. Хотя бы вот этими…

– Не получится, – фыркнула Монти, откидывая ногой от себя грабли. – Перед тем как войти, они дают дозу «черемухи», и мы вырубаемся.

И сопротивляться они пробовали. Василиса прошла к двери. Ходить на одном каблуке было страшно неудобно. А это мешало думать, что было единственным правильным решением. Думать, искать выход. Она вернулась на стул, сняла вторую туфлю, одним махом отломала хрупкую шпильку и замахнулась…

– Ну что, метелки?! – Окно распахнулось, и раздался противный голос. – Допрыгались?!

Каблук молниеносно пересек подвальное помещение, вылетел в открытое окошко и припечатал лоб.

– У! Ё! Ё… – успел сказать голос и умолк.

– Допрыгался, – усмехнулась Леокадия. – А ты, Василиса, меткая.

– Еще бы, – та гордо тряхнула белокурой головой, – не зря сработала живцом. – И потрясла кулаком: – Мы им еще покажем небо в изумрудах!

– Его нашли?! – с волнением в голосе спросила Леокадия.

Василиса поняла, что ее звездный час не за горами, а тут, рядом, в шаге от нее, ценный свидетель чудом остался жив. Правда, нет никакой надежды, что этот свидетель расскажет ей все откровенно. Ведь, судя по тому, что она все еще сидит взаперти, Монти ничего не рассказала преступникам. Но Василиса должна показать Леокадии, что ей можно доверять. Сейчас она станет мягкой и пушистой…

– У! Ё! – В подвальном окошке показалась голова в черном чулке, рука преступника трясла Василисиным каблуком: – Доберусь я до вас!

– Заходи, сатрап, будем рады, – прищурилась Алевтина, пододвигая к себе лопату.

Василиса вздохнула: никакого мыслительного процесса нельзя организовать в этой обстановке. И чего этому тюремщику спокойно не сидится? Ей бы час свободного времени не помешал. Ей бы вполне хватило часа для того, чтобы разузнать все подробности дорожного происшествия и расставить все по своим местам. Но видно, не судьба.

– Держите, метелки! – проворчал сатрап и протиснул между решеток бутыль, – компот из малины с абрикосами! Чтоб вы подавились… чтоб не подавились вы, девочки!

– Мы не пьем компот! – решительно заявила Алевтина. – Мы вообще объявляем голодовку! Хотим умереть на рассвете, не обремененные лишними продуктами в желудке… А вишни там нет?

– Есть, – с готовностью ответил сатрап, – вишня там очень вкусная.

– Все равно не пьем! – выпалила Алевтина и отошла от окна.

– А я вишню люблю! – обрадовалась Василиса. – Спасибо вам огромное за заботу! Давайте-ка эту бутылку мне!

– Не бери ее, Василиса, – поспешила остановить подругу Алевтина, – они туда черт знает чего намешивают.

– Не черт знает чего, – обиделся сатрап и потер лоб, – а натуральные продукты. Вишню с малиной.

– А поначалу он говорил про абрикосы, – недоверчиво заметила Леокадия.

– Ничего, девочки, – сказала Василиса, развязывая бутылку, – выпьем за их здоровье!

– Правильно, – кивнула чулочная голова, – пейте! – смотала веревку и скрылась.

– Не надо пить этот компот. – Алевтина подбежала к Василисе и попыталась вырвать у той бутылку. – Они туда подмешивают снотворное.

– У них что, нервно-паралитический газ закончился? – резонно поинтересовалась Василиса. – Или они используют газ с истекшим сроком годности? То-то я после него так быстро очухалась. И глаза недолго слезились. Ага! Получается, что они решили нас напоить снотворным посредством этого вкусного компота. Наверное, его Мария Сергеевна варила. Значит, собираются нас перебазировать.

– Собираются, – согласилась Леокадия, – они предупредили: если я ничего не скажу, перебазируют нас на городское кладбище… – Она всхлипнула.

– Девочки, – бодро сказала Василиса, – не раскисать! Я с вами!

– Естест-но, – хлюпала носом Леокадия, – и ты с нами туда же… Отдельную могилку организуют или братскую, сестринскую то есть?

– Ха! – подмигнула Василиса готовой расплакаться Алевтине. – Ничего у них не получится!

Она подошла и проверила, насколько хорошо закрыто окно. Ясно, хорошо, даже клоп не проскочит.

– Если они решили нас напоить снотворным, – Василиса говорила шепотом, – значит, в своем газе не уверены. И это нам на руку!

– Зачем нам газ на руке? – шепотом поинтересовалась Алевтина, забывшая, что собиралась реветь.

– Не важно. Думаем и анализируем. Итак, они решили напоить нас снотворным и перебазировать… – Василиса закрыла глаза, помолчала секунду-другую и вскрикнула: – Нам жутко повезло!

– Ага, – согласилась с ней Леокадия, – страшно и жутко.

– Мы сделаем вид, что выпили все, – зашептала Василиса, – и прикинемся, что спим…

– Здорово придумала, – обрадовалась Алевтина.

– Тише, – оборвала ее Монти. – Дальше.

– Они придут за нами, а мы с лопатой, граблями и молотком…

– Я с молотком, – зашептала Леокадия, – у меня с граблями несходство характеров.

– А если они нас перед этим газом? – подстраховалась Алевтина.

– Вряд ли, – нахмурилась Василиса, – что они, готовили неисчерпаемые запасы к химической атаке на соседнюю республику? Но для профилактики, когда они зайдут, лучше не дышать.

– Не есть, не пить, не дышать, – вздохнула Леокадия. – Кто мне возместит моральные издержки?!

– Калерия Дубинина, – ответила Василиса, – с подельником.

– Точно, точно, – закивала Алевтина, – Калерия Дубинина с Анатолием Сидоровым!

– Сидоровым? – Василиса постаралась скрыть удивление.

– Вот, – вздохнула Алевтина, – я тоже думала о нем как о хорошем человеке!

– Зато я всегда знала, что Сидоров подлец и разгильдяй! – довольно хмыкнула Монти. – И собиралась его гнать в шею из магазина. Только Калерия постоянно просила, чтобы я оставила его на месяц-другой, пока тот найдет другую работу. И он нашел! Взял и спер мой немецкий сейф, подлюга. Изумруд был у него?

Василиса не знала, где был изумруд, но догадывалась. Уж никак не у Сидорова. В паре охранник плюс Дубинина ведущая роль была явно не за ним. В том, как Калерия взялась за магазин, сразу чувствовалась ее деловая преступная хватка. Сидоров… Василиса неожиданно вспомнила, где она видела розовую пуговицу, оброненную преступниками в квартире Алевтины. Она ее видела на форменной кепке охранника! Тот еще ворчал, что кепка серая, а пуговицы на ней розовые, а Монти отвечала, что ей такая форма нравится и Сидоров будет носить то, что она ему скажет.

Тонкий и толстая. Сидоров разобиделся на Монти и пошел на преступление. Но на Монти были обижены и Раечка, и Алевтина. И Кузнецов ее бросил. Подруга обманула. Василиса посмотрела на Леокадию, та смотрела на стол с провиантом, прикидывая, уж не наесться ли перед смертью или дождаться все-таки преступников с молотком?

– Дождемся. – Василиса накрыла ее холодную руку своей. – И у нас все получится. Если у них есть камера слежения, нам лучше изобразить, как мы пьем компот. Давайте сядем за стол, но сначала избавим его от продуктов. Если в чем-то еще есть снотворное… Мы не должны рисковать.

Дамы уселись за столом и принялись разливать компот по кружкам, потом стали делать вид, что пьют его, после этого, естественно, изобразили на полу засыпающее царство…

– Отлично, – потер руки, а затем шишку на лбу подглядывавший в замочную скважину Сидоров. – Напились, метелки. Вот до чего жадна бабская натура! И чувствуют подвох, а сдержаться не могут! – Он скривил физиономию и передразнил Алевтину: «А вишни там нет?» Есть, Краева, есть. Кстати, о жадных бабах. – Сидоров полез в карман и достал мобильный телефон. – Калерия? Да, это я. Они спят. Через сколько приедешь? Через два часа? Почему так долго? Нет, они проспят до утра. Да, машину скорой помощи я подготовил. Сосед заломил такую цену! В два раза больше, чем в прошлый раз. Так что приплюсуй это к моей доле. Не злись, меня тут никто не видел. Нет, Цыпленковы тоже не видели. Только тут это… третья появилась. Василиса Василькова из свадебного салона. Конечно, спит с ними, куда она от меня денется. Я тебя обрадовал? Так я тебя постоянно радую, Лерочка, любовь моя. Хорошо, про любовь больше не буду.

– Ты слышала? – прошептала Алевтина Василисе. – Вот гад! Думает, что мы отрубились, и радуется.

– Чего и требовалось ожидать, – ответила тихо Василиса.

– В замочную скважину подглядывает, – пробурчала Леокадия, – у меня дальнозоркость, я его искрящийся оптимизмом щучий глаз отсюда вижу. Вот нищета Калерия! Даже нормальную камеру установить не смогла! Следят в замочную скважину, голытьба. – И она притихла.

В гулкой тишине за дверью раздались удаляющиеся шаги. Сидоров отправился праздновать победу?

– Лежим дальше, мало ли что, – прошептала Василиса, сжимая в руке грабли.

– Я от нее такой подлости не ожидала, – принялась делиться сокровенным Леокадия. – Подругой еще называлась, змея подколодная. Ладно бы выкрала изумруд, так еще и в плен захватила. Пусть ни на что не надеется. Я и под пыткой не скажу, что в кулоне омолаживающее средство! Там его практически не осталось. Да и качество уже не то, приходится делать дополнительные процедуры. Уколы красоты дорого обходятся! А после этого подвала мне придется решиться на хирургическое вмешательство. Никому нельзя верить, никому. – Леокадия перевернулась на другой бок и продолжила: – Илья небось, оставшись без денежной подпитки, сбежал…

– К Калерии, – не выдержала Василиса. Эх, молчать бы ей и молчать!..

– Нашел к кому. А я еще этой фригидной стерве магазин подписала! – досадовала Леокадия. – Я теперь нисколько не удивляюсь человеческой наглости и двуличию.

– Ага, – вставила Алевтина, – я тоже не удивляюсь наглости и хамству. Нет, Сидоров – вот гад! А так вокруг меня крутился: «Ах, Алечка, не расстраивайся! Уйдем вместе, если эта сволочь Монти нас выгонит!» Извини, Леокадия, какие уж тут сантименты, так и говорил. А я ему верила! До самого последнего момента. Вот Василиса его сразу раскусила. Да, Василиса?

– Не сразу, – призналась та. – Да что теперь об этом говорить! За два часа нам нужно попытаться не уснуть. Хорошенькое будет дело, если Калерия с Анатолием вернутся, а мы тут храпим вовсю!

– Давайте анекдоты рассказывать! – предложила Алевтина.

– Давайте. Только сначала я расскажу одну интересную историю об изумительной чистоты изумрудах, которые привез своей возлюбленной мореплаватель Кортес. Было это в сороковых годах шестнадцатого века. И была его возлюбленная прекрасна и легкомысленна…

– Ну-ну, – изрекла Леокадия, – знаем мы эту историю. Ювеналий Юльевич Капа тот еще сказочник. Королева Изабелла с помощью подручных выкрала у наивной дурочки эти камни.

Приказала сделать из них ожерелье и унесла его с собой в могилу. Один камень оставила в назидание потомству. И странствует этот камень по свету, калеча жизни и сердца.

– А разве это не так? – спросила Василиса. – Разве вы с Калерией поссорились не из-за этого камня?

– Да не ссорились мы с ней, – отмахнулась Монти. – Она захотела отбить у меня Кузнецова и позарилась на омолаживающий порошок. Ей уже ничего не помогало, а надо было просто меньше жрать. А как изумруд повернуть, чтобы медальон открылся, спросить заранее забыла, тупица.

– А как его надо повернуть? Как?

– Ага! Так я и сказала!