Текст книги "Папа не придёт"

– Я не хотела этого! Но так получилось. Он…

– Да прекрати, – оборвал жёстко. – Если бы не хотела, ничего бы не было.

– Ты не знаешь Дамира!

– Я знаю его куда лучше, чем ты можешь себе представить. Сколько помню его, он пытается смешать меня с дерьмом. Но хрен у него выйдет. А за тебя мне, пожалуй, надо его поблагодарить. Зачем мне женщина, которая прыгнула к нему в койку по первому же щелчку пальцев? Пусть забирает себе. Только вряд ли ты ему нужна.

– Как оказалось, я и тебе не особо нужна, – ответило я зло и бессильно. Только потому, что надо было ответить.

Рука ныла, но хуже всего было гадкое чувство внутри. Я изменила ему и получила то, что должна была получить. На что, собственно, я ещё могла рассчитывать?!

– Я хотел жениться на тебе, – с презрением сказал Макар, нарушив тишину между нами, – хотел стать Машке настоящим отцом. А теперь чувствую себя ослом.

– Прости, Макар, – попросила тихо.

Он мрачно усмехнулся.

– Пошла ты к чёрту. Что тебе простить? Что ноги раздвинула перед Белозёровым? Или что я как мудак вырядился и ждал тебя около ЗАГСа, пока не стало ясно – хоть до утра так и простою с цветами в обнимку, ничего не поменяется? Что ещё тебе простить?

Его пальцы сжались на моём плече, но уже не так сильно. Макар посмотрел мне в глаза, мотнул головой и скривил губы.

– Значит, всё? – Голос неожиданно сел.

– Со шлюхами я не связываюсь. А ты… – Он опять мотнул головой. – Ты, как выяснилось, хуже любой шлюхи. Сука.

Он стиснул челюсти и оттолкнул меня. Ещё раз мотнул головой. Я смотрела, как он идёт к машине, а внутри воронкой разворачивалась пустота. Наверное, он прав. Наверное, я даже заслужила это. И всё же…

– Ну и катись! – крикнула вдогонку. – И не приближайся ко мне больше! К нам не приближайся! Ты…

Что он, сказать я не успела. Макар сел в машину, громко захлопнул её и буквально сорвался с места. Что он? Я повернулась к площадке и наткнулась на взгляд дочери. Попыталась выдавить улыбку – не получилось.

Пора домой. Всё, хватит с меня! Как же я хочу домой!

Глава 20
Саша

Наскоро высыпав в сковородку овощную смесь, я пошла переодеваться. Обычно делала это сразу, но по пути Маша успела изныться, что хочет есть. Зато стоило нам оказаться дома, она как будто забыла об этом.

После спальни в доме на берегу моря моя собственная казалась просто комнатой с четырьмя стенами и кроватью. Вместо плеска волн – отдалённые голоса с улицы, вместо морского бриза – душный воздух города. Он ведь купил тот дом…

Сняв кардиган, я хотела убрать его в шкаф, но поняла, что в кармане что-то лежит.

Кольцо.

– Мерзавец! – процедила сквозь зубы.

Моё «нет» для него ничего не значило. Только когда он успел подсунуть мне его?! В самолёте? В аэропорту? Да какая, в общем-то, разница! Мерзавец, и методы у него мерзкие!

На тумбочке зазвонил телефон. Сжимая в кулаке кольцо, я подошла, но в руки телефон не взяла. На экране высвечивалась фотография Макара. Что ему ещё нужно? Что он мне ещё не сказал?!

Влетевшая в комнату Машка оборвала мысли в момент, когда я почти решилась взять трубку. Хотя всё равно бы не успела – телефон замолчал.

– Мам, я помыла руки! – оповестила она и в подтверждение показала ладошки. – Там сковородка фыркает. Пф-ф-ф – пф-ф-ф. А что у тебя? – Она с интересом посмотрела на кольцо.

Я сразу же убрала его обратно в карман и мягко подтолкнула дочь к двери.

– Ничего.

И в самом деле ничего. Только мы вышли из спальни, телефон снова зазвонил. Я замешкалась. Маша подняла голову.

– Иди, – отправила её в кухню. – Я сейчас тоже приду.

Вернулась и опять застыла у тумбочки, не решаясь ответить. Но всё-таки пересилила себя.

– Нам надо поговорить, Саша, – с ходу беспрекословно отрезал он.

– Мам… – Маша снова появилась на пороге. – Мам, ну пойдём уже!

– То есть два часа назад было не надо, а теперь надо стало?!

– Да.

В его коротком и твёрдом «да» сквозила такая уверенность, что сопротивляться не получалось. Маша нетерпеливо мялась в дверях.

– Я перезвоню тебе, – сказала Макару.

– Саша…

– Сейчас я не могу говорить. Мне надо накормить Машу. Перезвоню тебе, как только смогу. И если…

– Жду, – не дав мне договорить, резко ответил Макар.

***

Макару я так и не перезвонила. Не было времени, да и желания тоже. В душе я наивно и неоправданно надеялась на понимание, а получила кучу гадостей. Да, вполне заслуженно. Он мог быть куда грубее, и осудить его за это было бы нельзя, но всё же.

После еды мы с Машей собирали яркий пазл, потом… Не было ничего потом. Уложив дочь, я поставила телефон на беззвучный, а сама ушла в душ и около часа не могла заставить себя выключить воду. Попросту тянула время, хотя оно не имело значения. Позвонить Макару я могла бы и посреди ночи.

Переодеваясь в пижаму, поглядывала на молчащий телефон. Ложась в постель, я в последний раз коснулась пальцами тёмного дисплея – ничего. И от Дамира тоже ничего. Даже странно, не похоже это на него. Опять решил поиграть на нервах? За ниточки подёргать?

С непонятно откуда взявшимся раздражением я отложила мобильный и повернулась на бок. Чего ждать теперь?

Закрыла глаза. Несмотря ни на что, спать хотелось ужасно. Не мешали даже роящиеся мысли. Но только я начала проваливаться в дрёму, почувствовала лёгкое дуновение ветра. Сочи… Солёный морской бриз, прикосновения Дамира.

Неожиданно поняла, что прикосновение – совсем не плод моего воображения.

– Маша? – выдавила сквозь сон. – Ты что тут делаешь?

Дочь стояла возле кровати, прижимая к себе игрушку, и смотрела на меня.

– Можно к тебе? А то там ветер такой страшный.

За окном и правда шумел ветер. В детстве я тоже не любила ветреные ночи, в этом Маша была похожа на меня.

– Иди сюда. – Я приподняла одеяло.

Дочь забралась на постель и легла мне под бок. Я обняла её – родную и тёплую.

– Мам, – позвала она, только я опять закрыла глаза.

– М-м?

– А может, ты не будешь выходить замуж за дядю Макара? Он хороший, но может, ты всё равно не будешь?

– Почему это?

– Ну… Если ты не выйдешь замуж за него, ты сможешь выйти за кого-нибудь другого, – сказала она многозначительно.

За кого, я догадывалась. И всё-таки спросила:

– За кого же?

– Ну…

Она не ответила. Знала, что я буду недовольна. Говорить ей, что за дядю Макара я уже и правда замуж не выйду, я не стала. Но вздох сдержать не смогла.

– Спи, Маша. Если я не выйду замуж за Макара, это не значит, что я выйду за кого-то ещё. И давай уже закончим с этим. Либо ты спишь, либо идёшь к себе.

– Сплю. – Дочь поёрзала.

Я вдыхала запах её волос, спиной она прижималась к моей груди. Я бы не отпустила её сейчас, даже если бы она снова заговорила про Дамира. Просто не смогла бы, потому что в эту ветреную ночь она была единственным доказательством моей правоты. Моей единственной опорой и единственным смыслом жизни.

***

Утром Макару я тоже не позвонила. Оправданий на этот раз было больше: не успели мы встать, всё пошло наперекосяк. Сначала отказалась включаться кофемашина, потом Маша опрокинула на себя йогурт.

Поиски нового сада затягивались. Чем больше я перебирала варианты, тем больше сомневалась, стоит ли оно вообще того. После истории с пропажей девочек заведующая несколько раз принесла мне свои извинения и клятвенно заверила, что такого не повторится. Других вариантов у меня пока не было, и я решила, что лучше оставить всё как есть. Тем более я хорошо знала, на что способна Машка. Это с виду она принцесса, на деле же разбойница ещё та.

В свой кабинет я буквально влетела. Появившаяся следом помощница принесла документы и напомнила про запланированное совещание.

– Да знаю! – огрызнулась я грубо, доставая из шкафа офисные туфли.

И тут телефон ожил.

– Подать?

Я покосилась на настырно вибрирующий на столе смартфон. Почему нельзя просто взять и пустить всё на самотёк?! Спрятаться в раковинку?! Именно так сделать мне и хотелось. Но я же успешная самодостаточная женщина! И должна отвечать за свои поступки! Сама же не хотела быть комнатной собачкой, которой приказывают лежать у ног или прыгать на задних лапках!

– Это из сада. – Не дождавшись ответа, помощница протянула мне телефон.

Я даже слегка растерялась. В память о предыдущем звонке, когда Маша пропала, меня охватила паника. Лучше бы это был Макар!

– Да, – ответила я поспешно, даже не взглянув на дисплей.

Звонила воспитательница. После утренней прогулки Маша начала покашливать, и воспитательница решила предупредить меня. Не хватало только этого! Пообещав, что сегодня постараюсь забрать её пораньше, я выдохнула. Совещание должно было начаться с минуты на минуту. Посмотрела на улицу – всё тот же ветер.

– У тебя бывало так, что ты знаешь, как сделать правильно, но делаешь наоборот? – спросила я у помощницы. Вопрос слетел сам собой.

– Конечно.

– И как? – Я обернулась к ней. – Потом что?

– Ничего. – Она слегка улыбнулась. – Потом… новый день.

– Да… – Я кивнула. Потом новый день. Взяла из стола папку и отдала ей. – Отнеси в зал для совещаний. Я сейчас подойду.

Когда она вышла, я вернулась к окну. Ветер был не таким уж и сильным. А в душе бушевал шторм. Чёрное небо, чёрное море.

Я достала из кармана пиджака обручальное кольцо. Надо вернуть его Дамиру. Раньше, чем он придумает ещё что-нибудь, раньше, чем в душу закрадутся сомнения и безумное «а что, если…».

***

Совещание затянулось на несколько часов, вот только мысли у меня были совсем не о работе. С трудом я всё-таки сумела сосредоточиться, выслушала несколько отчётов младших менеджеров и назначила ответственных за два мелких проекта. На этом всё. Поняла, что на большее сегодня не способна. Закрылась у себя, предварительно попросив помощницу сварить мне большую чашку кофе, и, сняв туфли, забралась в кресло с ногами. Сидела, свернувшись в нём, и слушала завывания снова поднявшегося ветра.

Неудержимо захотелось позвонить маме. Я никогда не пряталась в её руках от непогоды. Ни в детстве, когда меня пугал ветер, ни позже, когда ветер выл в душе. Но что, если сейчас всё же…

Порыв прервал входящий звонок. Снова воспитательница из детского сада. Маша стала кашлять сильнее, и, хоть температуры у неё не было, воспитательница уже настойчивее попросила забрать её пораньше.

– Хорошо, я постараюсь, – пообещала я и отложила телефон.

Потёрла виски и обеими ладонями обхватила горячую чашку. У меня куча дел, стопка бумаг, которые нужно как минимум тщательно просмотреть, неподтверждённая командировка, открытой датой маячащая на горизонте. А я не в состоянии выпустить из рук чашку. А всё почему?! Да потому что переспала с бывшим мужем и пустила под откос отношения с любящим меня мужчиной. И потому, что заткнутая куда подальше женская слабость вырвалась на свободу.

Долгим взглядом я смотрела на телефон, но Макару так и не перезвонила. Что он имел в виду под «поговорить»? Остыл и решил не пороть горячку? Или это что-то другое? В любом случае разговор будет, скорее всего, не телефонный, а мне сперва нужно решить всё с Машей. Если она разболеется, придётся искать выход, потому как именно сейчас взять несколько выходных дней права у меня нет. И уж тем более мне не до встречи с Макаром. Макар, Дамир со своим дурацким кольцом и дочерью, так сильно похожей на Машу. Ещё и они со своей дружбой. Интуиция у них или что?!

Если бы только кто-нибудь сказал мне, как будет правильно. Взял за руку и повёл по жизни. Но даже если бы с мамой отношения у нас были идеальные, требовать от неё этого я бы не могла. Ведь это моя жизнь.

***

– Мы пополоскали горло ромашкой, – отчиталась передо мной воспитательница.

После истории с пропажей девочек заведующая тщательно старалась загладить вину. Деньги за сад я платила приличные, но и отношение к детям здесь было соответственное, я это понимала. Помнила свой садик. Тот ещё совок с отвратительной липкой кашей по утрам. Зато платить за него было не нужно. Очевидный плюс, учитывая, что жили мы скромно.

Выслушав воспитательницу, я посмотрела на дочь. Как раз в этот момент она начала кашлять. Я вздохнула.

– Я напишу утром, как она. Сегодня полечимся, но вряд ли за ночь что-то изменится.

– Будем надеяться. Сейчас многие детки болеют. Потеплело, все разделись, но ветер холодный. Один заболел, и пошло-поехало. Знаете же, как это бывает.

– Да, – ответила я и протянула дочери руку.

Только хотела пойти с ней в раздевалку, заметила Катю. Та стояла метрах в десяти и не сводила с меня глаз. Именно с меня, не с Машки. Она как будто чего-то ждала, и взгляд её до боли напоминал взгляд моей собственной дочери: пытливый, полный надежды. Может, я себе придумываю?

Я быстро отвернулась и увела дочь.

– И где ты умудрилась простыть? – спросила её с досадой, подавая джинсовку.

Маша пожала плечами.

– Вы с бабушкой гуляли?

– Да.

– Понятно. Долго гуляли?

– Не знаю… Мы в парк ездили. Я на каруселях каталась, а бабушка смотрела. Там были такие лошадки… Бабушку на них кататься не пустили, потому что она большая. – Маша кашлянула и поморщилась. – Большая и толстая.

– Ты только ей не говори, что она толстая.

– Она сама так сказала.

Вообще-то, толстой мама никогда не была. Ни в молодости, ни сейчас. Но главным было не это. Глядя, как Маша натягивает куртку, я пыталась вспомнить, возила ли мама когда-нибудь меня кататься на каруселях. И не могла. Не потому, что не помнила, а потому что вспоминать было нечего.

– А куда ещё вы с бабушкой ходили? – спросила я, когда Маша справилась с курточкой.

– Да никуда… Мороженое ели. И ещё ходили кроликов гладить. Там была коза и кошка. Бабушка купила морковку в стаканчике, и мы её кормили.

– Кошку?

– Мам, ну ты что?! – возмутилась дочь. – Кошки не едят морковку! Козу! И ещё там барашек был. Он делал так: бе-е-е. А ещё…

В прошлом году мы с Машей тоже ходили в контактный зоопарк. Ей понравилось, и я пообещала, что мы сходим снова. Но всё не хватало времени, да и зимой особенно не хотелось куда-то выбираться. А теперь, выходит, уже и смысла нет. Только почему мама не сказала мне, что они столько всего успели за два дня? Я слушала Машу и могла предположить одно: страх. Страх показать свою слабость, уязвимость.

– Мама, а когда мы купим бабушке попугайчика? – вдруг спросила Машка, оборвав рассказ о зоопарке.

– Не знаю. Вначале нам нужно твоё горло вылечить, а потом думать о попугайчиках.

– У меня горло не болит. И… – начала было она и закашлялась.

Не болит, как же. Строго покачав головой, я взяла у неё рюкзак и повела к выходу.

***

Остаток дня я провела с Машей. Если в первые часы после возвращения из сада кашляла она потихоньку, под вечер стала буквально заходиться.

– Вот так. – Я забрала у неё стакан, когда она выпила горячее молоко с маслом. – Молодец.

В детстве я ненавидела горячее молоко. Но Машка даже не поморщилась. И снова я подумала про её отца: ему я тоже делала горячее молоко. Высокий и серьёзный, начиная болеть, он становился похожим на капризного мальчишку. Но молоко с маслом любил. А ещё любил, когда я ложилась рядом и перебирала его волосы.

– Оно даже не противное, – словно бы подтверждая мои мысли, сказала дочь. – Сироп противный, а оно нет.

– Вот и хорошо, – улыбнулась я уголками губ и поцеловала её в лоб.

Вроде бы не горячая. Хорошо, если температура не поднимется. Отделаемся малым испугом.

– Мам, а почему бабушке не нравится дядя Дамир?

– Это она тебе так сказала?

Машка задумалась. Слегка нахмурилась.

– Не совсем. Она сказала, что он… Она плохо сказала. Ты не разрешаешь так говорить. Мам… так ты всё-таки была замужем за дядей Дамиром, да?

Её пытливый взгляд не смог пробиться сквозь стену моего собственного непонимания. Я напрочь запуталась: в своих отношениях с Макаром, с Дамиром, а теперь, кажется, ещё и с мамой.

Вскоре Маша уснула, и я, оставив её, вышла в кухню. Взяла телефон и набрала в поиске: «купить попугайчика». Поисковик выдал множество ссылок на зоомагазины и частные объявления. Просматривала их и всё пыталась вспомнить, было ли у нас с мамой что-то, что хоть когда-то нас связывало? Что-то, похожее на деревянных лошадок на каруселях или кроликов в зоопарке? И если да, куда всё делось? Когда?

Внезапно телефон зазвонил. Я вздрогнула от неожиданности. Дыхание на секунду остановилось.

– Что тебе? – спросила грубо, не здороваясь.

– Можешь приехать? – Дамир тоже обошёлся без приветствий. – Саш, Катя заболела.

Я промолчала. Желание было сразу же нажать отбой, но я, разумеется, этого не сделала. Дура и ещё раз дура!

– Саш…

– Найди другую идиотку. Хватит, Мир.

– Она правда заболела. Из сада приехали, вроде ничего было. А потом температура, кашель. Саш… я тебя прошу.

– В прошлый раз ты меня тоже просил. И что?! Твоя няня ещё не вернулась?! – спросила зло, раздражённо.

– Вернулась. Но… Катя просит, чтобы ты приехала. Да и тебе я больше доверяю, чем няне.

– Это твои проблемы, Мир. И твоя дочь – тоже твои проблемы.

– Да, – ответил он вдруг. – Мои. Просто… Ладно, извини. Скажу ей, что ты не придёшь.

Он специально сделал это – специально сказал так, как сказал. Мерзавец, манипулятор и сволочь! И я, всё прекрасно понимая, понимая, что он мастерски дёрнул нужную ниточку, повелась. В конце концов, мне нужно отдать ему кольцо. Туда-обратно. И десять минут с Катей.

– У меня есть час, Мир, – сказала я сдержанно. – Не больше.

– Так ты приедешь?

– Приеду, – ответила нехотя и, сняв со спинки стула пиджак, проверила, на месте ли кольцо.

Глава 21
Саша

Задерживаться у Дамира я не хотела. Вряд ли бы Маша заметила, что меня нет, но всё равно одну, тем более в таком состоянии, оставлять её я не стала. Как обычно, когда нужно было, чтобы за ней кто-то присмотрел, попросила соседку по лестничной площадке. Её собственный сын и внуки жили в Штатах, а сама она давно вышла на пенсию. Бывший врач неонатолог, она сразу же расположила меня к себе.

– Вернусь через час, – пообещала я, беря сумку. – Максимум, через полтора.

– Не переживайте, Саша. Если понадобится, я могу переночевать у вас. Знаете же, я одна, торопиться мне особенно некуда.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – К ночи я точно вернусь.

Соседка улыбнулась уголками тонких старческих губ, и это стёрло с её лица несколько лет.

Несмотря на то, что знакомы мы были не так долго, её участие меня не раздражало. Раньше я не задавалась вопросом почему, а сейчас, спускаясь в лифте и идя к машине, подумала вдруг, что виной всему мои отношения с мамой. Этакая подмена реальности, неосознанный самообман в попытке найти опору, а не бесконечные упрёки и тычки носом в мою никчёмность.

Только я выехала из двора, пришло сообщение от Дамира.

«У Кати температура 37,5».

Я не ответила. Что, спрашивается, надо было ему на это сказать?! И вообще… Запоздало подумалось, что можно было отправить к нему соседку. А что? Вряд ли она отказалась бы помочь, тем более если бы я расписала ей неумение Дамира отличить пузырёк с сиропом против кашля от слабительного и вызвала бы такси.

Саркастичность собственных мыслей мне не нравилась. Ладно бы дело касалось моего бывшего мужа – но речь идёт о Кате. А она последняя, кто хоть в чём-то виноват. Жаль, что Дамир этого не понимает и, вместо того чтобы найти хорошую няню, пытается использовать меня. Сколько раз ещё ему объяснять, что между нами всё давным-давно закончилось?!

С трудом переборов порыв купить Кате что-нибудь, что могло бы её порадовать, я доехала до дома бывшего мужа. Ни к чему давать девочке повод, что я в её жизни могу быть чем-то большим, чем мама её одногруппницы по детскому саду.

Остановив машину, я уже открыла дверцу, но передумала. Достала кольцо и положила на ладонь. Прошло минуты три, когда телефон снова звякнул.

«Долго ты будешь там сидеть?»

Взглядом я отыскала окна квартиры. Наблюдает за мной? Желание послать Дамира я подавила, желание завести машину и уехать – тоже.

– Это последний раз, – клятвенно пообещала сама себе.

Да, это последний раз, когда я позволила ему манипулировать собой. Даже если в отношениях с Макаром поставлена точка, больше Дамиру я не поддамся. Даже если он будет давить на жалость или втягивать свою дочь. Хочет использовать своего ребёнка – пожалуйста. Я в этом участвовать не буду.

***

В квартиру я прошла не сразу. Стояла за порогом, глядя Дамиру в глаза, пока он жестом не пригласил меня пройти. И даже тогда спешить я не стала.

– Тебе не надоело? – спросила негромко, снимая туфли.

– Что именно?

– Искать вчерашний день, когда он давно прошёл, Мир. Мы с тобой в далёком прошлом. Ты сам так решил. Возвращать я ничего не хочу.

– В Сочи…

– Если ты про секс, – оборвала его раздражённо, – это не имеет к нам отношения. На твоём месте мог оказаться кто угодно. Вино, шум моря… Не придумывай себе лишнего.

– То есть ты бы легла в постель с первым встречным? – Он прошёлся по мне взглядом. Оценивающим и цепким.

– Я бы легла в постель с Макаром, если бы не ты, – ответила я резко. – С тобой в постели я оказалась только из-за того, что перенервничала, а потом позволила себе лишнее. Я много работаю, Мир, а ты выбил у меня почву из-под ног. И не говори сейчас, что не понимаешь, о чём я.

Он вообще ничего не сказал. Продолжал смотреть как будто равнодушно, только я видела, как в самой глубине чёрных зрачков сгущается тьма. Не нравится? Мне тоже много чего не нравится.

– Где Катя? – Я прекратила эти дурацкие переглядки.

Он кивнул на дверь детской. Больше ничего не сказав, я прошла к девочке.

Катя сидела на постели и выглядела так, словно уже долго не сводила с двери взгляд. Наверное, так оно и было. Сердце кольнуло упрёком. Мерзавец! Ладно он меня мучает, так дочь-то свою зачем?!

– Твой папа сказал, что ты заболела. – Я подошла к постели. – Правда заболела или он опять придумывает? Лучше сразу признайся, я всё равно пойму. – Я присела и дотронулась до её лба, уже и так понимая, что Дамир не соврал.

– У меня голова болит, – пожаловалась Катя. – И холодно.

– Понятно всё с тобой.

Температура у неё успела подняться почти до тридцати восьми, горло было красное. Дав нужные лекарства, я посмотрела на часы.

– Мне пора. Выздоравливай.

– А ты ещё придёшь?

Я помедлила. Катя смотрела на меня широко раскрытыми глазами, доверчивым взглядом маленького ребёнка. Сердце сжалось, но…

– Вряд ли, – ответила я честно и повторила: – Выздоравливай.

Дамир вышел мне навстречу из кухни. Через плечо его было перекинуто полотенце с изображением мультяшных героев, и это казалось таким странным, что я даже забыла, что хотела сказать. Уловила сладкий запах – то ли блинчики, то ли выпечка.

– Как она? – первым спросил Дамир.

Это заставило меня опомниться.

– Обычная детская простуда. Вызови врача, если боишься не справиться сам. Думаю, твоя няня тоже вполне способна с этим разобраться. Если нет, советую тебе найти другую.

– Няня нам не нужна.

– Это уже тебе решать, – отозвалась я и отвернулась.

К чему он клонит, понятно. Но включаться в разговор было бы ошибкой.

Ничего не сказав, Дамир прошёл у меня за спиной в детскую. Прикрыл за собой дверь – осталась только щелка, через которую не было видно ни его, ни Катю. Мне бы стоило сразу уйти, но я не смогла. Сама не зная зачем, прошла в кухню и остановилась в дверях. В сковородке под прозрачной крышкой лежали румяные блинчики, на столе – упаковка из-под них. Запоздало вспомнила про кольцо. Оставить прямо тут, на столе? Ерунда какая-то. Так и будем перебрасывать его, будто в детской игре «горячая картошка»?

– Пап, я хочу, чтобы мама пришла, – услышала голос Кати, вернувшись в коридор. – Тётя Саша сказала, что она больше не придёт. Тогда пусть мама придёт. Пап…

– Ты же знаешь, что мама умерла, Котёнок. Она не может прийти.

– Знаю, – убито отозвалась Катя. – Но ведь тётя Саша может… Она не хочет быть моей мамой, да, пап? Нету у меня мамы…

Повисла тишина. Я сжала кольцо так сильно, что оно впилось в ладонь. Поняла, что говорить с Дамиром сейчас не смогу.

Как это, когда у ребёнка нет мамы?! Как это, когда мама умерла?! Мне даже представить такое было страшно. Даже у моей дочери есть папа. Только не придёт он совсем по другой причине. Просто он… Он предатель, вот и всё.

Поспешно, словно воровка, я ушла из квартиры, бегом спустилась по лестнице вниз и, только оказавшись на улице, смогла замедлить шаг. А в голове так и звучали слова маленькой темноглазой девочки: «Нету у меня мамы»…

Погруженная в мятежные, тяжёлые мысли, дошла до машины. Может, вернуться? Но зачем? Я ведь всё правильно сделала, как должна была. Если есть шанс, что Макар простит меня, что мы сможем вернуть прежние отношения…

За спиной вдруг раздались шаги. Размеренные и оттого пугающие. Нервы стали совсем ни к чёрту! Пошарила в карманах, но ключи найти не смогла.

– Да где же вы? – прошептала и, наконец, нащупала связку.

Шаги оборвались рядом со мной. Сама того не желая, я обернулась. Едва не выронила связку от испуга.

– Т-ты? Но ты же…

– Я. – Пальцы с нечеловеческой силой сжались у меня на пиджаке. – Я, Саша, – шипение в лицо и злой прищур. – И ты пойдёшь со мной.

– Никуда я не пойду с тобой! – Опомнившись, я попыталась высвободить пиджак. – Как…

– Пойдёшь.

В рёбра мне упёрлось лезвие.

– Сука… Ты мне за всё заплатишь. За всё.