Текст книги "Папа не придёт"

Саша

В замке провернулся ключ. Я вышла навстречу. Когда-то я тоже выходила и встречала Дамира. Прислушивалась весь вечер, боясь пропустить момент, когда муж зайдёт домой. Встречала и первым делом целовала его.

Сейчас я замерла в нескольких метрах. Ушла бы в кухню, но Мир уже заметил меня. Так мы и стояли по разные стороны, и молчали, глядя друг на друга. В волосах Мира блестели капли воды, на прозрачной упаковке и ярких лепестках гербер в его руках – тоже.

Так ничего и не сказав, я прошла в ванную, взяла полотенце и уже с ним преодолела кажущиеся непреодолимыми метры.

– Ты мокрый. – Подала было полотенце Дамиру, но вместо того, чтобы взять его, он нагнулся и подставил мне голову.

Я промокнула его потемневшие от влаги волосы. Чуть дольше, чем нужно, задержалась у шеи. Вовремя Макар ушёл. А орхидеи… Это неважно.

– Будешь чай с чабрецом? Я только что заварила.

– Буду. Самое то.

Эта тишина между нами была новой. И смотрел на меня Дамир по-новому, хоть я и не могла понять, с каким именно чувством. От его взгляда смутилась.

– А это кому? – кивнула на цветы.

Его взгляд не изменился, хоть я и попыталась разрядить обстановку улыбкой.

– Да вот думаю… Когда полный дом женщин, а букет один, сложно выбрать.

Сказал он это тихо и так серьёзно, вкрадчиво, что руки покрылись мурашками. Темнота зрачков, бархат голоса: Дамир туманом пробирался в меня, обволакивая то, что ещё было ему неподвластно, забирался во все потаённые уголки души и сердца.

– Мне бы хотелось, чтобы ты подарил его мне. – Неожиданно мой собственный голос прозвучал так же. Вкрадчиво и тихо.

– Мне тоже.

Я сделала к Дамиру крохотный шаг.

На полке под зеркалом стояли два ярких объёмных пакета, а Дамир так и не спешил отдавать мне цветы. Видел ли он Макара? Они вполне могли столкнуться у лифта. Только думать о Макаре под взглядом Мира я не могла.

Дамир вдруг притянул меня к себе. Наши лица теперь отделяли какие-то миллиметры. Я думала, он поцелует меня, почти чувствовала его губы на своих, но он вдруг ткнулся носом мне в висок и вдохнул. Обнял и прижал ближе. И всё-таки поцеловал, но не в губы – вначале потёрся о висок щекой, потом прижался губами и теперь уже выдохнул.

Он был мокрым и щекотно-колючим, от него пахло выветрившимся за день одеколоном и совсем немного – терпким дымом, запах которого я не переносила. Но на нём этот запах звучал по-другому, и я жадно дышала, безотчётно пытаясь насытиться странной, вызывающей мурашки близостью.

Дамир отдал мне цветы. Но только я коснулась букета, взял за руку. Взгляд на пальцы, на меня…

– Дамир… – Я попробовала собрать ладонь в кулак. Что он делает? Зачем опять?

Но Мир не дал. Надел кольцо и только тогда отпустил.

– Оно выпало у тебя из пиджака, когда я собирал вещи в больницу, – ответил он на мой незаданный вопрос. – Но это неважно. Я тебя люблю, Саша. И хочу, чтобы ты стала моей женой.

– И сколько раз ты будешь предлагать мне выйти за тебя?

– Пока ты не согласишься.

– А если я никогда не соглашусь?

– Значит, до смерти.

До чьей именно, уточнять я не стала. Она и так была ещё слишком близкой, чтобы говорить об этом. Посмотрела на руку, на пакеты, на цветы и снова на Дамира.

– Пойдём пить чай. Няня написала. Всё в пробках, они немного задержатся, – сказала тихо, так ничего и не ответив. Знала, что он ждёт, но не могла. Пока не могла. Этот дождь… Всё слишком хрупко и шатко, а у меня нет права ошибиться. Больше нет.

Глава 26
Дамир

Официантка принесла кофе и скрылась из вида. Сделав пару глотков, я посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось три минуты. Интересно, насколько бывшая жена Макара пунктуальна?

Заметив краем глаза движение, поднял взгляд на дверь. В кафе зашли две девушки. Одна – крупная, с задом, похожим больше на корму сухогруза, вторая раза в три меньше неё в объёмах. Обе стояли ко мне спиной, и лиц я не видел. Но сзади выглядело это так, словно рядом поставили леди и деревенскую бабу. Преимущество у «бабы» было одно: мальчик лет пяти, которого она держала за крохотную ручонку.

Интересно было посмотреть на Киру вживую. После развода, принёсшего Макару довольно много проблем, она набрала с десяток лишних килограммов, впала в депрессию, а потом на год исчезла с радаров. А потом я случайно увидел её на обложке американского глянца. Она не просто вернулась в форму – стала ещё грациознее, а во взгляде появилась несвойственная ей раньше твёрдость.

Пожалуй, чем-то они с Сашей были схожи. Этой появившейся из ниоткуда твёрдостью и способностью взлететь вопреки обстоятельствам, выстоять там, где другой бы сдался. Два феникса.

Услышав рядом со столиком постукивание каблуков, я поднял голову.

Рядом со мной стояла та самая «леди». Лёгким движением Кира сняла большие, едва ли не на пол-лица солнечные очки и положила на столик. Повесила на спинку сумку и, присев напротив, сложила кисти на столике перед собой. Всё это время я наблюдал за ней, попивая кофе.

Темные волосы стали длиннее. Когда мы виделись в последний раз, они не доходили ей даже до лопаток. Сейчас же, собранные в хвост на затылке, опускались до поясницы. Некогда кажущиеся ей слишком большими глаза она нарочито подчеркнула чёрным карандашом. На губах – бледно-вишнёвая помада, на ногтях – тёмно-вишнёвый лак. Выглядела она почти вульгарно и в то же время до дерзости хорошо.

– Со спины ты похожа на леди, – признался я. – А вот так… – Откинулся на диванчике и нарочито медленно прошёлся взглядом. Тончайшая чёрная водолазка оттеняла её бледную кожу, подчёркивала грудь и изгиб шеи.

– А так? – Голос у неё был мягкий, грудной, без визгливых истеричных ноток. Она невозмутимо смотрела на меня поверх стола и ждала.

– Так… На цыганскую баронессу.

Кира хмыкнула. Отстранённо, не выказав никаких эмоций. Да, она сильно изменилась. Раньше всё, что она чувствовала, отражалось на её лице, сейчас она умело держала маску.

– Думается мне, Дамир, что цыганские баронессы всё же выглядят по-другому. Но мы ведь здесь не затем, чтобы обсуждать, на леди я похожа или на цыганку? Зачем ты хотел со мной встретиться?

– Слышал, ты всё-таки решила отсудить у Макара сына, – продолжая рассматривать её, ответил я. Да, встретились мы с ней по делу, а не для посиделок и пустых разговоров. – Смело. Не считаешь, что стоило заняться этим раньше?

– Я зря пришла. – Она встала и взяла очки.

– Сядь, – приказал я жёстко.

Бравада её прошла быстро. Возразить мне она не посмела, но и не послушалась – так и осталась стоять возле стола с очками в руках и гордо расправленными плечами.

– Сядь, Кира, – повторил я мягче и отставил чашку.

Нехотя, она всё-таки вернулась на прежнее место. Со стуком положила очки.

– Так ты решила вернуть сына, Кира? Или как к тебе обращаться? Каира? Тебя теперь так зовут?

Она с достоинством выдержала паузу.

– Каира – мой псевдоним. К имени он не имеет никакого отношения. А что касается моего сына…

Её выдержка дала трещину. Как она ни пыталась, скрыть это у неё не получилось. Помогли бы тёмные очки, но они так и лежали на столе.

– Мой сын не имеет к тебе отношения. Это не твоё дело. Как ты меня нашёл?

– Найти тебя было несложно. Если потребуется, через час я получу не только твой номер и новый адрес, но и всё, что я захочу о тебе знать. Включая кличку кошки и размер белья.

– А ты хочешь знать кличку моей кошки и размер белья?

– Нет. Номера и адреса мне достаточно. Просто имей в виду, Кира, для меня ты как была никем, так никем и осталась. В данный момент я трачу на тебя своё время, хотя мог бы провести его с большей пользой. А раз так, твоё желание получить обратно Елизара меня касается. В конце концов, не забывай, что он мой племянник, – сказал я многозначительно, глядя на неё с предупреждением.

Она поджала губы. Недовольство делало черты её лица интереснее и в то же время не шло ей. И всё-таки выглядела она отлично. Куда лучше, чем когда была замужем за Макаром. Этакая чувственная терпкая красота.

Кира молчала. Жестом подозвав официантку, я заказал ещё два кофе и ассорти из восточных сладостей.

– Я не пью кофе, Дамир, – подала голос бывшая брата, едва официантка отправилась собирать заказ. – И сладкое тоже не ем.

– Печально. Могу тебе разве что посочувствовать.

– Меня устраивает. Так зачем мы встретились? Не поверю, что ты решил пригласить меня на свидание.

– Да ты отрастила зубки.

– Жизнь заставила.

– Собственно, о жизни я с тобой поговорить и хотел. И об Елизаре. – Я положил на стол визитку и накрыл её ладонью. – Я хочу тебе помочь.

Она перевела взгляд с моей руки на лицо. В глазах был вопрос. Я подвинул визитку ближе к ней.

– Это номер адвоката. Его зовут Рихард Агатов. Может быть, слышала?

Она отрицательно мотнула головой. Я придерживал визитку кончиками пальцев, и она не решалась взять её. Испытующе смотря на Киру, я убрал руку.

– Он ждёт твоего звонка.

Она всё-таки сдалась. Миг – и из неприступной ледяной леди она превратилась в самую обычную, пусть и невероятно привлекательную женщину. Да, вкус у Макара всегда был отменный. Недаром он и к Саше подкатил – решил, сукин сын, совместить приятное с полезным.

– И что это за чудесный адвокат?

– Это не просто адвокат – это самый настоящий дьявол. Лучший из дьяволов. Если ему будет интересно, он отсудит у твоего бывшего мужа не только Елизара, но и крупную сумму ему в наследство, да ещё и половину недвижимости. Но тебе придётся его заинтересовать.

Она презрительно фыркнула. Какая бы ни была баба, мозг у неё всё равно бабий. Стало смешно.

– В интимных услугах он не нуждается. В твоих – так точно. Для этого у него есть прекрасная жена.

Уму непостижимо, как женщины умудряются сперва напускать на себя оскорблённый вид, надумав, что кто-то собирается покуситься на их достоинство, а потом оскорбляться ещё сильнее, если выясняется, что покушаться на него никто не собирается.

– С чего ты взял, что он сможет мне помочь? – рассмотрев визитку, спросила Кира. – Почему ты вообще хочешь мне помочь? Я ведь просила тебя тогда…

– Тогда мне это было не нужно.

– А сейчас стало нужно?! Или… Это всё ваши дурацкие разборки с Макаром, да? Никак успокоиться не можете?

Вспыхнула она мгновенно. На миг мне показалось, что глаза влажно блеснули, но понять, так ли это, я не смог. Разгневанная, Кира кинула визитку на стол.

– Не нужно мне от тебя ничего. И адвокат твой не нужен.

С той же горячностью она схватила сумочку и быстрым шагом пошла к выходу. Спина у неё была узкая, ягодицы подтянутые, но желания она во мне не будила ни раньше, ни тем более теперь. Единственной женщиной для меня всегда была Сашка. Жаль, что чтобы понять это, я потратил столько времени и сделал кучу ошибок.

С каждым шагом Кира шла всё медленнее, а за пару метров от двери остановилась. Дошло, видимо, что в данном случае её же характер может подложить ей свинью. Красивым женщинам прощается многое, только к нам это отношения не имеет.

– Кира, – всё-таки позвал я, чтобы позволить ей сохранить хоть какую-то часть гордости. Как бы там ни было, за мной числился должок, о котором она и не подозревала. Я действительно хотел помочь ей. Оставил бы всё как есть, но встреча с Макаром у подъезда и букет белых орхидей на кухонном столе послужили хорошим аргументом в сторону Киры.

– Ты забыла очки. – Я покрутил их в руках.

Мы встретились глазами. Вспышка гнева прошла, теперь в ней можно было угадать прежнюю девчонку – неуверенную в себе и смущающуюся от каждого комплимента. Помедлив ещё немного, она пошла обратно. Не скрываясь, я положил визитку на очки. И, глядя в глаза, подал ей. Случайно дотронулся до её пальцев – они были холодные, и это окончательно выдало её.

– Рихард поможет тебе вернуть сына.

– Почему ты так уверен? Я обращалась ко многим. – Она рвано и устало выдохнула. – Шансов практически нет. Все только и говорят, что попробовать можно, но исход, скорее всего, будет не в мою пользу. Он – политик с отличной репутацией, я – модель со скандальным прошлым. У него статус, квартира… Да и Елизар с ним с рождения. Всё против меня. Я и сама всё понимаю. Дело провальное, но… Это мой сын, Дамир. – Она вскинула голову. – Мой. И отказалась от него я не по своей воле.

– Этот парень как раз и берётся за провальные дела. Я же сказал тебе: в зале суда он – чистый дьявол. Считай, что так он развлекается. А почему уверен… Я лично знаю Рихарда, и уже не один год. Лучше него нет никого, поверь на слово.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она. Мельком посмотрела на тарелку со сладостями, которую притащила официантка.

Я перехватил её взгляд. Выбрал аппетитный ромбик пахлавы с орешком и, положив на салфетку, дал Кире. Она не взяла.

– Правила иногда нужно нарушать. Иначе рискуешь потерять вкус жизни. Возьми. – Вложил салфетку в её ладонь. – Ты заслужила. Рихард бы никогда не стал тем, кем стал, если бы не нарушал порядки и правила.

– Спасибо, – снова сказала она.

Разговор был закончен. Кира кивнула. Снова посмотрела на тарелку. Я думал, она вернёт пахлаву обратно, но она взяла самый большой кусок халвы и тоже положила на салфетку.

– Спасибо. Завтра утром я обязательно нарушу правила. И позвоню твоему адвокату. Если только дьявол способен помочь мне вернуть сына… Тогда Макару придётся иметь дело с дьяволом.

Наслаждаясь второй чашкой крепкого кофе, я провожал её взглядом. На месте братца я бы боялся её не меньше Агатова, с которым ему, очевидно, скоро предстоит встретиться. Не стоило ему приезжать к Саше. Я же предупреждал, что она – моя.

***

Домой я вернулся поздно. Девочки уже спали, а Саша сидела за столом в кухне и задумчиво рассматривала лежащее перед ней кольцо.

– Зачем сняла? – спросил сухо, а у самого нутро дрогнуло.

– Просто так. – Со вздохом она вернула кольцо на место.

Поднялась и подошла. Дотронулась до моей груди. Я сразу же перехватил её кисть и сжал.

– Что случилось, Саш?

– Ничего не случилось.

Она врала. Я чувствовал это так же хорошо, как чувствовал запах её духов. Сжал руку сильнее. Мелькнула мысль, что каким-то образом Саша могла узнать про встречу с Кирой и неправильно всё понять. Но нет. Здесь было что-то другое.

Неожиданно она обвила свободной рукой мою шею и поцеловала. Мягко и чувственно. Меня накрыло мгновенно. Не прошло и нескольких секунд, а я уже касался языком её шеи, готовый взять здесь и сейчас.

– Девочки, – прошептала Саша. – Закрой дверь, Мир.

С трудом соображая, я так и сделал. Обхватил Сашку и, дурея от её близости, задрал край кофты. Поцелуями прошёлся по шее, по открытому плечу. Она застонала, и мозг поплыл окончательно. В штанах стало тесно до боли.

– Сашка, – просипел, расстёгивая мелкие пуговки. Они не поддавались. Что за извращенец придумал такое?! Точно не мужик.

– Не так, – шепнула она, накрыв мою руку. Что, к чёрту, не так?! – Не так, – повторила она. Сделала шаг от меня и сняла кофту через голову.

Я выругался. Саша опустила руки, кофта выпала из её пальцев на пол. Прошёлся взглядом по длинным ногам, по животу. Высокую грудь подчёркивал бюстгальтер бледно-розового цвета. Кружевной, оттеняющий нежную кожу. Молча Саша расстегнула молнию сбоку на брюках, и те соскользнули вниз. Трусики на ней были такие же – бледно-розовые, ажурные. Скрывать они ничего не скрывали, скорее подчёркивали.

Ширинка затрещала. Я сглотнул и, подхватив Сашку, посадил на стол.

– Ты в этом на работу ходишь? – Нашёл крючок сзади. Расстегнул и отшвырнул бюстгальтер подальше. Опять поцеловал жену в шею. Плевать, что «да» она не сказала. Как была моей женой, так ею и осталась. И к чёрту формальности!

– Да. – Она откинула голову. Запустила пальцы мне в волосы. – Что-то не так?

– Всё не так. – Прихватил зубами кожу. – Такое бельё можно надевать, только чтобы сразу же снять его. Вернее, чтобы его с тебя сняли.

Она тихонько засмеялась. Глухо и как-то грустно. На миг я оторвался от неё. Нет, что-то всё же не так. Но додумать она мне не дала – быстро расстегнула мою рубашку, потом брюки и стала покрывать поцелуями грудь.

– Саша… – Сжал её волосы. – Я никому тебя никогда…

– Замолчи, Мир, – выдохнула и коснулась губами соска.

Я сжал зубы. Хотел её, как умалишённый. Повалить на стол и взять. Смотреть ей в глаза и знать, что она только моя – это желание затмило все другие, осталось единственным.

Её ладошки прошлись вверх, до плеч, она поцеловала выше и подняла взгляд.

– Больше я тебя не отпущу, слышишь? – Я собрал её волосы в кулак. – Ты слышишь меня?! Никогда.

– Замолчи, Мир, – повторила она, обнимая меня за шею. – Заткнись. Просто заткнись. – Поцелуй возле артерии, в подбородок и в губы. С садистской нежностью и будто с отчаянием.

Я не выдержал. Толкнул её на стол и, рывком сняв трусики, раздвинул ноги.

– Никогда, – сказал жёстко и подался вперёд. Сашка изогнулась, вцепилась мне в плечи и протяжно застонала. Закрыла глаза.

– Смотри на меня, – приказал я. – Смотри, Саша. – Подался назад и опять в неё.

С каждым толчком быстрее, отлично понимая, что долго не продержусь. Слишком сильно хочу её – свою женщину, мать своей дочери, свою наивную Сашку.

– Смотри на меня, – буквально прорычал.

Её ресницы дрогнули, веки медленно поднялись. Дыхание было поверхностным и быстрым. Чёрт! Я склонился и обхватил её голову. Мог бы – загнал бы себе под кожу и её взгляд, и запах. Что со мной, на хрен, не так?! Почему раньше не понял, что не смогу любить никого, кроме неё?

– Скажи «да», – прохрипел ей в губы. – Скажи это проклятое «да», Саша.

Она приоткрыла рот и стала покусывать мою нижнюю губу. Провела языком и тихо застонала. Это было уже за гранью. Рыча, я снова задвигался в ней. Слушал её стоны, её дыхание и больше не думал ни о чём. Нет, кое-что всё же осталось – понимание, как сильно она нужна мне, чёткое знание – без неё я живой мертвец. Червь, бессмысленно встающий по утрам только чтобы протянуть очередной день. Единственное, что у меня есть без неё – Катя. Но чтобы сердце колотилось, её недостаточно. Для этого мне нужна Сашка.

***

Накинув мой халат, Саша свернулась на диванчике. Наблюдала, как я завариваю чай, и задумчиво покручивала на пальце кольцо.

Я поставил на стол чашки. Буквально двадцать минут назад кухню наполняли стоны и шумное дыхание, теперь царило молчание. Встав у открытого окна, я щёлкнул зажигалкой. В соседнем стекле отражалась смотрящая на меня Саша.

– Ты прав, – вдруг сказала она.

Я повернулся.

– В чём прав?

– Кое-что правда случилось.

Со вздохом она спустила с диванчика ноги.

– Мне предложили перейти в новый офис. Это хорошая перспектива для меня. Думаю, здесь я сделала всё, что могла.

– Выходит, ты согласилась?

– Согласилась.

– И в чём подвох?

Сашка помолчала. Халат съехал с её коленки, и она поправила его. Опять подняла взгляд.

Я напрягся. Эта пауза мне не нравилась от слова «совсем».

– Офис находится в Париже, Дамир. Вылет через три дня.

– И надолго это? – спросил я сдержанно. В висках начало пульсировать, мышцы завязывались жгутами.

– Как пойдёт. Может быть, на полгода, а может, если всё будет хорошо, на несколько лет. В любом случае я уже ответила «да». Прости, что не тебе, Дамир. Сегодня я подписала документы и взяла билеты.

Саша

Если бы он начал рычать, упрекать меня, было бы проще. Но Дамир молчал, и чем дольше это длилось, тем сильнее жгло руку кольцо.

– Мне нужно время подумать, – всё-таки сдалась я первая.

– О чём? – спросил он вроде бы спокойно.

– О нас, Мир. О том, готова ли я снова стать твоей и женой и вообще хочу этого или нет.

– А что тебе мешает думать здесь?

– Ты, – призналась честно. – Рядом с тобой я не могу думать рационально.

– Так может, и не нужно? Какая, к лешему, рациональность? Ты что, машину покупаешь или кредит берёшь?!

– Нет.

Показалось, в коридоре что-то зашумело. Я повернулась к двери, прислушалась. Сквозь тёмное мозаичное стекло видно ничего не было – ни движения, ни теней. В квартире стояла тишина.

Кредит… Пока всматривалась в полумрак коридора, думала об этом.

– Нет, не кредит, – ответила и поднялась. Крепче завязала пояс халата. – Я всего лишь думаю о том, стоит ли выходить замуж за мужчину, который раз уже предал меня. Бросил в тот момент, когда поддержка нужна была мне сильнее всего, а потом и не пытался узнать, как я и что со мной. Который изменил мне и выставил, назвав пустоцветом. Считаешь, рациональность мне не нужна? Это уже не говоря о том, что сейчас я принимаю решение не только за себя, но и за дочь. И да, каждое моё решение своего рода кредит для её будущего.

На скулах Дамира выступили желваки. Я боролась с желанием подойти к нему и, обняв, прижаться к груди. Слушать, как размеренно бьётся его сердце, и просто молчать, стоя рядом.

Неужели он сам не видит, что всё не так? Что то и дело возникающие между нами неловкие паузы – отголоски семилетней пустоты? Он не замечает, что с каждым днём меня всё сильнее мучают сомнения, связанные с прежними страхами, а я не хочу первой начинать разговор об этом. Не хотела, но теперь, видимо, без этого не обойтись.

– Ты же знаешь, что я для Машки всё сделаю, Саш.

– Не знаю, – ответила я, глядя ему в лицо. – Пока запал у тебя есть, а что будет потом, я не знаю, Дамир. Что хуже всего, даже предположить не могу. А вдруг тебе захочется сына, а я снова не смогу забеременеть? Что тогда?

– Возьмём из детского дома, – не колеблясь, сказал он.

Я отвела взгляд. К боковой стенке холодильника был прикреплён магнит. Миниатюрная Эйфелева башня. Ещё одно напоминание о прошлом, о времени, когда я была полна ожиданий и веры.

– Когда я предлагала тебе взять ребёнка из детского дома, ты был категорически против.

– Сейчас я на многие вещи смотрю по-другому. Если растить сына, то растить его с тобой. Другой матери у моих детей не будет.

– Гладко стелешь, Мир, да спать жёстко. Один раз я тебе поверила. Только по факту что? Как только всё пошло не по-твоему, ты сбросил всё на меня. Мало того, что я осталась фактически один на один со своей проблемой, так ты ещё постоянно заставлял меня чувствовать себя виноватой! Повторения я не хочу.

– Его и не будет.

– А я вот как раз не уверена, что повторения не будет. Ты такой, какой есть.

Он подошёл ко мне и положил руки на бёдра. На языке вертелось ещё много всего, что я собиралась сказать, но стоило встретиться с Дамиром взглядом, слова превратились в труху.

– Повторения не будет. Клянусь, – снова сказал он тихо, глядя мне в глаза. Будто хотел нацарапать это в моём подсознании.

Я мотнула головой. Ладони Дамира поднялись выше и исчезли.

– Если я скажу, что не дам тебе улететь, это ничего не изменит.

Он не спрашивал – констатировал. Но я всё-таки ответила:

– Не изменит.

– Если удержу силой, всё станет ещё хуже.

– Да.

– Ты уверена, что время тебе поможет?

– Нет. Мы слишком много и бездарно его потратили. Оно обесценилось. Я привыкла к тому, что тебя нет, к жизни, где ты – воспоминание. Но это лучшее, что я могу сделать сейчас.

– Лучшее для кого? – Он взял кончик лежащей у меня на плече прядки. Растёр между пальцев. – Для кого, Саша?

– Для меня. Одному ты меня научил, Мир – быть эгоисткой. Раньше я была готова на всё ради тебя. Я была готова ждать тебя, лёжа на коврике под дверью, и тихонько скулить. Теперь нет.

– Я был глупцом.

Я промолчала. Могла бы сказать, что и сама была дурой, но зачем? Глупцом он не был никогда. Он был предателем. А это куда хуже.

– Я не буду тебя держать. Но исчезнуть тебе не дам, Саш. Я хочу видеть дочь, да и Кате ты нужна. И мне нужна.

Его руки вновь оказались у меня на талии. Хватка была осторожной и при этом такой крепкой, что вырваться я бы не смогла, даже если бы попыталась. Он впился в моё лицо взглядом. Глаза стали обжигающе тёмными.

– Если это эгоизм, плевать. Ты мне нужна, Сашка, – глухо сказал он. – Некоторые называют вечных путников отшельниками, кто-то – блаженными. Как по мне, никакие они не блаженные. Они просто не смогли вовремя понять, что им нужно. Так и идут куда глаза глядят, в вечных поисках. А я понял. Мне ты нужна. Без тебя ничего не вяжется. И заменить тебя нечем – я пытался. А как увидел, – он мотнул головой, – всё на место встало. Любовь – та ещё эгоистичная сука. Но без неё каждый день превращается в бессмысленную дорогу.

И опять слова рассыпались. Я всё-таки коснулась груди Мира, обхватила его за шею и тронула волосы на затылке. Убрала руку, так и не дотронувшись до лица. Внутри всё ещё было тепло после близости. Только в душе поселилась грусть. Мы стояли близко, но были далеко.

– Любая дорога чем-нибудь заканчивается, – едва слышно ответила ему. – Закончилась наша или нет, я не знаю. Может быть, время что-то подскажет.

– А если нет?

Я отошла. Сняла с холодильника миниатюрную Эйфелеву башню и провела по ней пальцами. Если нет?..

– Если нет, значит, мы с тобой были всего лишь попутчиками, Мир. Но у нас есть Маша. Так что в любом случае разойтись безвозвратно мы не сможем. Я слишком долго говорила ей, что папа не придёт. Больше не хочу.