Текст книги "Папа не придёт"

Глава 11
Саша

– Мне пещера понравилась.

– А мне лабиринт и дракон. А ещё…

В развлекательном центре мы пробыли до глубокого вечера, а девочки, казалось, ничуть не устали. Пока мы ехали в лифте, они наперебой делились впечатлениями, а едва оказались на подземном паркинге – бросились играть в догонялки. Я с трудом поймала Машу, когда она попыталась оббежать вокруг меня. Только это и помогло немного сбавить её энтузиазм.

– Мам, а когда мы снова сюда поедем? – спросила дочь, глядя на меня распахнутыми глазами. – Давай завтра? Ну давай, пожалуйста!

– Да, тётя Саша. – Катя посмотрела сперва на меня, потом на отца. – Пап! Давай завтра? – Она потянула его за пиджак. – Па-а-ап!

Этого и следовало ожидать. Только больше поддаваться я не собиралась. Развернула дочь к машине и подтолкнула.

– Никаких «завтра». У меня работа, у тебя сад. – Я постаралась, чтобы прозвучало это как можно строже. – В выходные сходим в аквапарк.

– Я не хочу! – сразу же воспротивилась Маша. – Не хочу в аквапарк!

– Ты же хотела.

– Больше не хочу.

Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не зарычать от ярости. Маша тут точно ни при чём – всё Дамир, будь он неладен! Прекрасно же понимал, что делает, когда затевал всё это. Вот, пожалуйста!

Я гневно глянула на бывшего мужа. Он стоял, придерживая Катю за плечо. Перехватил мой взгляд и приподнял бровь. В уголках губ – лёгкая насмешка, во взгляде… Нет, не вопрос. Он ждал, что я сделаю, как выкручусь и, уверена, что бы я ни предприняла, что бы ни ответила, он уже разложил для себя варианты продолжения. Просчитал всё наперёд, мерзавец!

Я заставила себя вдохнуть. Не получится у него вывести меня из себя, ни сегодня, ни когда-либо ещё. С меня хватит.

– Мы поедем в аквапарк, – сказала дочери безапелляционно и открыла дверцу машины. – Либо туда, либо никуда. Выбирай.

– Давай тогда с Катей и дядей Дамиром? – с надеждой протянула Маша. – Поедем все вместе. А, мам?

Я отрицательно качнула головой.

– Мы поедем с дядей Макаром.

– И Катю с дядей Дамиром возьмём, – сразу же нашлась дочь. – Представляешь, как будет здорово!

Я живо представила, как. Мимолётно посмотрела на Дамира – усмешка исчезла. Он едва ли зубами не скрежетал, глаза превратились в угли.

– В машину, Мария, – скомандовала я.

Нехотя, дочь послушалась. Тяжело вздохнула и, усевшись в своё кресло, напустила на себя такой вид, словно на её хрупкие плечи навалились все беды этого бренного мира.

Только я захлопнула машину, Дамир подошёл. Придержал меня за локоть. Смотреть на него я не хотела, но он заставил меня повернуться.

– Саш, прислушайся к моим словам, – сказал он тихо, держа взглядом.

Исходящее от его руки тепло обжигало. Почему я всё так же реагирую на него?! Да почему же?! Мысленно выстроила десяток внутренних защитных барьеров и сделала вид, что не понимаю его. Решил поиграть со мной в идиота? Хорошо, пусть будет, как он хочет.

– Ты о чём?

– О Макаре.

Конечно же, о Макаре! Я и не сомневалась!

– О Макаре я больше с тобой разговаривать не буду. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Наши с ним отношения касаются только меня и моей жизни. А ты из моей жизни ушёл сам. Так что не нужно лезть в неё, Дамир.

Он продолжал придерживать меня, смотря в лицо. Я тоже не отводила взгляда, хоть и чувствовала, что проигрываю. Просто потому, что дышать с ним рядом с каждым вдохом становилось труднее и труднее, а невидимые ниточки, проникающие от его руки мне под кожу, парализовывали и мешали думать. Этот мужчина всегда имел надо мной необъяснимую, едва ли не дьявольскую власть, и с годами ничего не изменилось.

– Неужели ты считаешь, что после всего я пущу тебя обратно? – спросила я так, чтобы слышал только он. – Нет, Дамир. Так не будет. Когда-то я любила тебя, когда-то ты был для меня всем. Но больше это не так. И будь добр, не пытайся вернуться туда, где тебе места нет.

– А ты уверена, что нет? – Его голос звучал так же тихо, как и мой. Играть в гляделки становилось всё труднее и опаснее.

– Уверена. – Я высвободила руку.

Открыла машину и села за руль. Дамир не отошёл ни на шаг, и даже через металл я чувствовала на себе его взгляд. Грудь сдавливало злостью, негодованием, обидой и непонятно откуда взявшимися слезами, кожа стала настолько чувствительной, что раздражало даже прикосновение одежды. Попыталась завести машину и поняла, что с трудом соображаю, что делаю.

– Мама, ты не пристегнулась, – деловито напомнила Машка сзади.

И правда не пристегнулась.

– Спасибо. – Я взялась за ремень.

Всё-таки завела машину и аккуратно тронулась вперёд. Отъехав, посмотрела в боковое зеркало. Дамир помогал Кате усесться во внедорожник. Красивый одинокий мужчина при деньгах и связях. Роскошная машина, положение, маленькая кнопка-дочь. Неудивительно, что мамочки из нашего сада обращали на него внимание. Даже те, у которых на первый взгляд в жизни всё было хорошо. Только я, в отличие от других, прекрасно знала, кто такой Дамир и что скрывается за благородным фасадом.

Дорога была монотонной и влажной. Пока мы были в развлекательном центре, прошёл дождь. Размеренное движение и тихая музыка убаюкивали. Остановившись на светофоре, я посмотрела на притихшую Машу. Глаза у неё начинали слипаться. Всё-таки устала. Я улыбнулась.

– Мам, я хочу такого папу, как дядя Дамир, – сказала она, поняв, что я смотрю.

Я не ответила. Вот опять! Да что ты будешь делать! И от кого ей досталось такое упрямство?! От отца или бабушки?! Или от обоих сразу?!

– Давай ты опять будешь его женой?

– Я никогда не была его женой, Машунь.

– Тогда давай будешь. Катя попросит его, и вы поженитесь. Хотя, по-моему, он и так думает, что ты его жена. Тогда вам даже жениться не придётся, ты просто скажешь, что согласна, и всё.

– Не говори глупости, – ответила я строго и опять повела машину вперёд по пустой дороге. – Это так не работает. Я не буду женой твоего дяди Дамира, и папой он тебе тоже не будет. Давай раз и навсегда закроем эту тему, иначе я буду ругаться.

– Ну почему? – заканючила она. – Он ведь хороший.

– Потому что этого не будет. – Я чуть повысила голос. – Всё, Мария. Достаточно. Не доводи меня, пожалуйста.

Дочь насупилась и замолчала. Музыка стала казаться громче, но убавлять её я не стала. Только мысленно попросила сил, чтобы всё это пережить. Семь грёбаных лет… Почему он не появился раньше? Как только я родила, через месяц, через год? Тогда мне было так трудно, что я бы наверняка сдалась. И правду бы рассказала. Слава богу, что он не появился!

Минут десять мы ехали в молчании. Поначалу дочь просто дулась, а потом уснула. Папу она такого хочет…

Телефон пикнул. Я сразу же глянула на Машу, но та не проснулась. Сообщение, вопреки моим опасениям, было не от бывшего мужа, а от Макара.

«Я около твоего дома. Ты где?»

Разве мы договаривались о встрече? Точно нет.

«Скоро приеду», – отправила в ответ и дописала вдогонку: «А что ты там делаешь? Мы ведь не договаривались».

«Тебя жду. Просто захотел тебя увидеть».

Честно говоря, настроена на встречу сегодня я не была. Но, может, так оно и лучше. Сознание царапнуло прощальное предупреждение Дамира. Да пошёл он куда подальше!

«Минут через десять приедем», – написала я и, отправив, послала два смайлика – красное сердечко и след поцелуя.

Вот так. Так правильно, так и должно быть. У меня новая жизнь, и если у Маши будет папа, то тоже новый. Другой, а не предатель.

Макара я увидела сразу. Его внедорожник был припаркован прямо напротив подъезда, сам он стоял рядом. На капоте возле него лежал букет.

– Привет, – сказала я тихо и взглядом показала на спящую Машку.

Макар понимающе кивнул. Потянул меня к себе за пояс и, приобняв, вдохнул у виска.

– Я соскучился. Чёрт… Мне тридцать четыре, Сашка, а такое в первый раз.

– Что соскучился?

– Что весь день мысли только о тебе, – ответил он и, обхватив за талию, прижал ещё ближе.

Я положила ладонь ему на грудь и ответила на поцелуй. Но что-то мешало расслабиться, отпустить себя. Было до такой степени неуютно, что хотелось быстрее оказаться дома. Словно бы кто-то издали наблюдал за нами.

– Надо Машу уложить, – остановила я Макара, как только поняла, что он теряет над собой контроль.

Провела по груди к животу и выразительно посмотрела в глаза. Макар с шумом втянул носом воздух и согласно кивнул. Я убрала руку. Неприятное ощущение не проходило. Я обернулась и… У самого дальнего подъезда стоял другой внедорожник. Огромный, чёрный, похожий на уродливого динозавра. Номер я не разглядела, но я и так знала, кто за рулём.

– Подожди. – Я схватила Макара за полы пиджака и рывком притянула к себе. Встала на носочки, обхватила его за шею и прижалась всем телом.

В груди искрами взметнулась ярость. Целовала Макара, а она становилась сильнее и сильнее.

Смотреть хочешь?! Так смотри, мерзавец! Смотри и наслаждайся!

Запустила пальцы Макару в волосы, прикусила его нижнюю губу. Его пах стремительно твердел, надо было остановиться, но я не могла.

– Что с тобой? – на этот раз первым пришёл в себя Макар.

Я качнула головой и натянуто улыбнулась. Облизнула губы.

– Тоже соскучилась.

Макар провёл большим пальцем по моим губам. Взял с капота цветы и отдал мне. Чтобы как-то отрезвить себя, я спрятала нос в ароматных бутонах и сделала глубокий вдох. Фары стоящего в отдалении внедорожника вспыхнули, взвизгнули колёса. Я даже не повернулась, Макар – так и вовсе ничего не заметил. Но уезжать Дамир не спешил, только сдал назад, в густую тень.

– Донесёшь Машу? – спросила я, прижимая букет.

– Конечно. – Макар сам открыл дверцу моей машины. Сам отстегнул ремешок детского кресла и аккуратно взял мою малышку на руки.

Сердце охватило нежностью. Маша сонно заворочалась, вздохнула и уткнулась Макару в пиджак. Что может быть трогательнее мужчины, держащего на руках ребёнка?

Взглядом Макар показал мне на подъезд. Я закрыла машину и пошла следом за ним. Набрала код и пропустила его вперёд. Перед тем, как войти самой, ещё раз искоса посмотрела в сторону. Да подавись ты! Неймётся? Поздно спохватился, Мир. Раньше нужно было думать.

Свет включить я не успела – Макар пронёс Машу в детскую в полной темноте, словно всё прекрасно видел и так. Я же ненадолго задержалась в коридоре. Стояла и, охваченная неясной тоской, смотрела в пустоту. Что мне ещё нужно? Ну что?!

– Мозги мне нужны, как пугалу из сказки, – сказала шёпотом самой себе и, сняв туфли, прошла в детскую.

Макар как раз укладывал Машу в постель. О том, чтобы отвести её в ванную, и речи не было. Вот теперь-то усталость охватила её полностью.

– Дальше я. – Отстранила Макара и аккуратно сняла с Маши свитер. Дочь только пролепетала что-то неразборчивое и ткнулась в подушку. Я погладила её по голове, по мягким волосам. Всё сделаю для неё, ради неё. Всё, чтобы оградить её от боли предательства.

Раздев, накрыла Машу одеялом. Не успела сложить её вещи, Макар забрал их у меня и сам повесил на спинку стула. В темноте мы пересеклись взглядами, и он, не спрашивая, потянул меня к двери.

– Куда ездили? – спросил, как только мы вышли из детской.

– В развлекательный центр. Маша давно просилась.

– Могла бы сказать. Я бы составил вам компанию.

– У нас был девичник, – улыбнулась через силу.

– Ясно всё, – без обиды ответил он и дотронулся до моей спины.

Я сделала вид, что не заметила. Показала на кухню, а сама завернула в комнату. Хотелось переодеться, словно к одежде прилип запах Дамира, переживания, мысли и чувства, которые я не хотела испытывать, но всё равно испытывала рядом с ним.

Стоило надеть домашнее платье, и правда стало легче.

На кухне шумел чайник, Макар по-хозяйски расставил на столе чашки. Только брошенный на меня взгляд ясно говорил, что не за этим он ждал меня у подъезда. Я вспомнила про оставленный в коридоре букет. Принесла и поставила в вазу.

– Красивые розы.

– Просто розы.

Он подошёл и положил мне ладони на талию. Медленно повёл вверх, приподнимая платье. Я рвано выдохнула и накрыла его руки.

– Я очень устала, – посмотрела снизу вверх. – Правда. На работе суматоха, не успеешь закончить с одним, другое наваливается. Ещё и Маша требует внимания. Этот развлекательный центр… Крыша просто едет.

Макар несколько секунд смотрел на меня. Как и у Дамира, ладони у него были горячие, но тепло совсем другое.

Да что такое?! Зачем я сравниваю?! Платье опало, но руки его не исчезли.

– Внизу мне показалось…

– Прости.

Привстала на носочки и поцеловала его в губы. Спокойно, без намёка на продолжение. Опустилась обратно и на миг прильнула к груди, но только чтобы сразу же сделать маленький шаг назад.

– Я переоценила свои возможности.

Посмотрела на стол, на чашки и улыбнулась уголками губ.

– А вот за чай я была бы тебе благодарна.

– Не дурак, понял, – ответил он и убрал ладони.

А меня вдруг охватило сожаление. Да ничего он не понял! Как он может понять, если я сама-то понять не могу! Вздохнула и села на диванчик. Не прошло и минуты, как Макар сел рядом. Развернул конфету и поднёс к моим губам.

– Не начинай снова. – Вместо того, чтобы откусить, просто забрала.

Он усмехнулся уголком губ. Провёл раскрытой ладонью по тёмным волосам и тряхнул головой. Снова посмотрел на меня. Мне стало не по себе, но совсем не так, как внизу у подъезда. Внезапно вспомнились намёки Дамира. Что он имел в виду, говоря про гибель Арины? Погибла при странных обстоятельствах…

– Что такое, Саш? – Видимо, Макар заметил моё секундное смятение.

– Ничего, – ответила я и сразу же прогнала дурацкие мысли.

Дамир – тот ещё мастер манипулировать. Только ничего у него не выйдет. Не дам я ему разрушить свою жизнь. Не пройдут его манёвры – ни явные, ни скрытые.

– Саш, я тут подумал… – Макар опять провёл рукой по волосам. И я вдруг поняла – он волнуется. – Мы давно с тобой встречаемся. И я… Да чёрт подери, люблю я тебя.

– Звучит обнадеживающе.

Он посмотрел волком. Ругнулся и сунул в карман руку. Я остолбенела – на ладони у него появилась коробочка.

Он взял меня за запястье. Взгляд стал твёрдым, решительным.

– Я хочу быть ближе к вам.

– Насколько ближе? – спросила с трудом. Во рту пересохло, язык стал неповоротливым.

– Максимально близко.

– Ты… – Я снова посмотрела на коробочку, потом на Макара.

– Выходи за меня, Саш. Я люблю тебя, Машку люблю и хочу, чтобы мы были вместе. Все вместе, всегда.

Глава 12
Саша

Мельком посмотрев на часы, я подала Маше кофту, но дочь не взяла.

– В чём дело? – спросила немного раздражённо.

С самого утра всё буквально валилось из рук, время шло, а я всё ещё была не до конца одета. Это не говоря уже о бегающей по квартире в одних колготках Машке.

– Это не та кофта, – заявила дочь.

– Какая ещё не та?

Маша посмотрела выразительно. А я только теперь поняла, о чём она: в руках у меня была белая праздничная блузка, которую в обычные дни мы никогда не надевали.

Убрала и подала другую.

– Ты какая-то странная сегодня, – заметила дочь, одеваясь.

– Никакая не странная. Просто у меня много дел, которые я не сделала вчера, потому что кому-то срочно потребовалось ехать с Катей в развлекательный центр. Теперь дел у меня в два раза больше, к тому же мы с тобой опаздываем в детский сад.

Дочь притихла, а я почувствовала себя виноватой. Не она же в своё время выдала меня замуж за Дамира. Да и к предложению Макара она тоже отношения не имеет.

Приглядывая за Машкой краем глаза, я причесалась и надела блузку. Дочь сама справилась со штанами и, подойдя, встала рядом.

– Всё равно ты странная, – сказала она, рассматривая меня. – И кофту ты криво застегнула.

Я посмотрела в зеркало и едва не застонала. Действительно криво.

– Нормальная я. – Быстро поправила верхние пуговицы. – Пойдём уже.

***

Благо больше ничего не случилось ни по дороге в сад, ни пока я передавала дочь воспитательнице. Хотелось верить, что в остальном день тоже не принесёт неожиданностей. Только надежды рухнули быстрее, чем я могла представить. Не успела я отъехать от детского сада, позвонил Дамир.

– Оставь меня в покое, – сказала, не ответив, и перевернула телефон дисплеем вниз, чтобы даже номера его не видеть.

Он позвонил снова. А потом ещё раз. Каждый новый звонок всё сильнее действовал на нервы.

– Да ё-моё! – Я едва успела затормозить на светофоре.

Смотрела на пешеходов, а у самой мысли путались. Во сколько я вчера легла? Во сколько уехал Макар? На самом деле, не так поздно – бывало и хуже.

А виной всему Дамир. Что ему нужно от меня? Что за слежку он вчера устроил? Да какая ему вообще разница, с кем я и почему?!

Отступившие было мысли набросились со всех сторон. Телефон на приборной панели звякнул, и я, поколебавшись, всё-таки открыла пришедшее сообщение.

«Перезвони. Это срочно, Саша».

Срочно у него?! Да пошёл он! Только хотела кинуть мобильный обратно, тот снова просигналил.

«Пожалуйста. Дело касается дочери».

Что? Чьей дочери?

Я набрала бывшего мужа. Чем быстрее покончу с этим, тем лучше. Что за очередные шарады он устроил?! Если он о Маше, то просто пошлю его, если о Кате… при чём тут тогда я?!

Салон машины наполнил звук гудков стоящих позади машин.

– Спасибо, что перезвонила, – оборвал один из них Дамир.

– Что тебе нужно? – спросила грубо.

– Ты можешь приехать?

– Куда?

– К нам, – сказал он и тут же уточнил: – К нам домой.

Если бы не была уверена, что проснулась несколько часов назад, подумала бы, что всё это – извращения моего собственного воображения. Но нет. Разговор с Дамиром был реальным, как и это утро.

– Катя заболела, – продолжил Дамир. – Ночью у неё была высокая температура. Сейчас она спит, но думаю, это ненадолго.

– У тебя есть няня, наверняка есть личный врач, готовый приехать по щелчку пальцев. Зачем ты мне звонишь, Мир? Я тебе никто и твоей дочери тоже.

– Врач у нас уже был. А няня… Кате не няня нужна, а…

– Перестань, – оборвала его резко. – Хватит, Дамир. Пойми наконец – я давно не та девочка, которую ты мог, как марионетку, дёргать за ниточки. Мне жаль, что твоя дочь заболела, но уверена, ты справишься. Вызови ещё раз врача, позвони няне, ещё кому-нибудь. Всё, разговор окончен.

Только я перевела дыхание и хотела нажать отбой, снова раздался усиленный динамиком голос Дамира:

– Няня взяла несколько дней отгула. Врач сказал сидеть дома, назначил лечение. Там какие-то пузырьки, таблетки. Дозировки хрен поймёшь какие. Я в этом не разбираюсь. Чёрт подери… Саш, ты правда нам нужна. У Катьки здесь никого. Да и у меня. Ты же знаешь, что мы несколько лет тут почти не бывали. Я тебя как человека прошу, как женщину.

И опять он пытался манипулировать мной. Умелый кукловод, будь он неладен! И, что хуже всего, я не могла просто так взять и повесить трубку. Вела вперёд машину, корила себя на чём свет стоит и продолжала слушать его.

– У меня работа, Белозёров, – сказала как можно жёстче. – Именно туда я сейчас и еду. Из-за тебя я вчера и так весь вечер занималась непонятно чем.

– Ты не девочка на побегушках, – ответил он спустя несколько секунд. – Ничего не случится, если ты пропустишь день. Пожалуйста, Саш.

Я вдохнула поглубже. Хотела сказать нет, но тут перед глазами встала картинка: Маша и Катя, держащиеся за руки. Две пары тёмных глаз, две частички одного целого. Колючее и решительное «Нет!» так и застряло в горле комом.

– Хорошо, – вместо этого слетело с губ. Я включила поворотник и перестроилась в крайний ряд. – Я приеду. Только ненадолго, Дамир. И не ради тебя, а ради твоей дочери.

– Адрес помнишь?

– Помню, – сказала и свернула в переулок.

Помню. К сожалению. Как и всё, что связано с прошлой жизнью и самим Дамиром. Только этого ему я, разумеется, не расскажу. Никогда и ни за что.

***

Ничего не изменилось ни рядом с домом, где я прожила с Дамиром пять лет, ни во дворе. Сам дом тоже остался прежним, разве что горку на детской площадке перекрасили и поменяли карусель. А может быть, нет. Может быть, эти мелочи всё-таки стёрлись из памяти за прошедшее время. Должна же я была, в конце концов, забыть хоть что-нибудь из своей жизни с Белозёровым?! Хотя бы самую малость?!

– Спасибо, что приехала, – сказал Дамир, открыв дверь.

Я кивнула. В прихожей всё тоже осталось по-старому. Сама того не желая, я осмотрелась и вдохнула запах дома. У каждого дома есть свой запах, у нашего с Дамиром он тоже был, только какой? Запах вранья? Лицемерия? Обречённости?

Стены начали давить, только я подумала об этом. Я будто оказалась в центре разрушительного смерча – разрушительного только для меня самой. В этом доме никогда не было меня настоящей, вот и теперь я стала тенью в окружающих меня стенах. Нет, не должна я думать так. Я давно не тень, и стены тут ни при чём. Всё это просто потаённые страхи, отголоски прошлого, ничего больше.

– Я помогу. – Дамир дотронулся до моего плеча и помог высвободить руки из рукавов пальто.

Когда только потеплеет?! Начало мая, а погода – дрянь!

– Где Катя?

Дамир показал на дверь дальней комнаты. Той самой, о которой я подумала сразу же, едва узнала о беременности. Светлая, солнечная, словно с самого начала предназначенная для детской, но так для Маши ею и не ставшая.

– Сделать тебе кофе? – вывел меня из пространной задумчивости Дамир.

– Я не кофе сюда пить приехала, – ответила я резко и прошла в ванную.

Намыливая руки, случайно посмотрела в зеркало. Даже оно осталось прежним. Меня бы не удивило, если бы в подставке для зубных щёток я увидела свою, которую когда-то забыла. Но нет. Разумеется, её не было. Зато сама подставка оказалась на месте – гранитно-серая, с рельефным узором. Я сама купила её вскоре после свадьбы взамен разбитой нами в один из вечеров, когда всё было ещё хорошо. Обманчиво хорошо.

Закрыла воду и, вытерев руки, прошла в комнату к Кате, стараясь больше ни на чём не заострять внимания. Хватит. Ни к чему хорошему это не приведёт.

– Тётя Саша… – Дочь приподнялась Дамира с постели, стоило мне войти.

– Не вставай, – остановила я её, едва она хотела вскочить. Подошла сама и присела рядом. Дотронулась до её лба.

Катя наморщила нос.

– Давай померяем температуру?

Я взяла градусник с тумбочки и подала ей. На первый взгляд всё было в порядке, но мало ли. Признаться честно, не очень-то у меня получалось угадывать Машкину температуру без градусника.

Катя состроила несчастное выражение лица и легла в постель.

– Вот молодец. – Градусник был старого образца. Дамир признавал только такие. Я сунула его Катюхе под мышку и ещё раз потрогала её лоб.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – не задумываясь, ответила она и сразу же приложила ладошку к губам. Тихонько покашляла.

Кашель был странный. Катя снова закашлялась. Странно и как-то неестественно. Словно бы… очень старалась. Та-а-ак…

– Что, горло болит?

Малышка с готовностью кивнула.

– Сильно?

Она кивнула снова, глядя при этом так, что не поверить было сродни безумию. Я взяла с тумбочки один пузырёк, другой. Средство от кашля, витамины. Сироп – закупоренный, кстати, словно только что из аптеки.

Взяла из пустой чашки ложечку и скомандовала:

– Открывай рот.

– Зачем? – сразу же встрепенулась Катя.

– Горло будем смотреть. Папа что, не смотрел никогда?

– Смотрел. – Она ещё больше округлила глаза. Невинность во всей красе.

– Ну вот. И я буду смотреть. Открывай рот и высовывай язык.

Девчушка послушалась. Я приподняла её головку, как много раз приподнимала собственной дочери. Горло болит, значит. Положила ложку обратно и взяла градусник. Разумеется, никакой температуры у дочери Дамира не было. Катя присела, натянула на коленки одеяло и демонстративно покашляла.

– А тебе когда-нибудь говорили, что врать – плохо?

Девочка прекратила кашлять и испуганно уставилась на меня.

– Всё с тобой ясно, – заключила я. – И с папой твоим тоже.

Встала и пошла было к двери, но Катя рванула за мной.

– Ты куда, тётя Саша? – спросила она жалобно.

– Домой. Я не люблю обманщиц.

– Я не обманщица.

– Ещё какая обманщица, – сказала я строго и высвободила из её пальчиков подол платья. – Я была о тебе лучшего мнения.

Она стушевалась, плечики опали. Мне даже стало жалко её, но злость на Дамира глушила это чувство. В очередной раз я мысленно сказала «хватит». Этот дом давно для меня чужой. И Дамир чужой, и его дочь тоже. Она не моя и не имеет ко мне отношения. Просто потому, что не имеет – и всё. Но малышка стояла, понурив голову, и я тоже не могла вот так вот взять и уйти. Чего ждала, и сама не знала.

– Папа сказал, что, если я буду болеть, ты приедешь, – наконец призналась она, посмотрев виновато. – А я хотела, чтобы ты приехала к нам.

– Понятно, – ответила я коротко и всё-таки пошла к двери. Знала, что Катя смотрит мне вслед, но её «хотела» окончательно вывело меня из себя. Она хотела, её папа хотел!

Дамир был в кухне. Услышав, что я вошла, повернулся ко мне и, само собой, всё понял. Но вида не подал, продолжал гнуть свою линию.

– Зачем ты это придумал? – спросила я в лоб.

Между его бровей появилась складка. Словно бы он не мог взять в толк, о чём я. Вот негодяй!

– Зачем заставил дочь врать, Дамир?

– Кого я заставил врать? – Он нахмурился ещё больше.

– Перестань. Из меня дуру сделать не получилось, решил сам дураком прикинуться? Не прокатит, Мир. Да и не идёт тебе. Зачем ты сказал, что твоя дочь заболела? Она совершенно здорова. Или ты правда думаешь, я не знаю, что такое больной ребёнок?! Неудачная идея, Мир. И мерзкая. Зачем?!

– У неё ночью была температура.

– Не было у неё никакой температуры! – Я повысила голос. – И, думаю, никакого врача не было. Про няню тоже ты соврал, да?

Он отвернулся. Ясно! Я едва не зарычала. Повелась, как наивная идиотка. Марионетка самая настоящая – он только чуточку дёрнул, а я и заплясала под его дудку. И правда дура!

– Я хотел, чтобы ты приехала, – всё-таки сказал он.

Его дочь хотела, он хотел… Яблоко от яблоньки недалеко падает. А если вспомнить мать Кати – далеко это яблочко пойдёт. Или покатится.

Ярость зашкаливала. Я хотела сразу уйти – хлопнуть дверью и всё, но не ушла.

– Тебе самому-то не стыдно? Чему ты свою дочь научишь? Врать, использовать людей, подстраивать их под свои желания?! Чему, Мир? Хотя… Господи, да о чём я! Это же для тебя в порядке вещей. Твой эгоизм не знает предела. И сам ты предела не знаешь. Но на этом всё. Моего предела ты достиг, хватит!

– Я хотел поговорить с тобой! – Он сделал ко мне шаг. Всего один – решительный и стремительный.

Этого оказалось достаточно, чтобы расстояние между нами сократилось донельзя. Каким чудом я не подалась назад – сама не знаю. Наверное, помогли всё те же злость и понимание, что он развёл меня, как простушку из глухой деревни.

– Ты хотел?! А ты не думал, что у меня есть дела, работа, свои планы?! Своя жизнь, в конце-то концов?! Ты хотел – и всё тут! Ты, твоя дочь… Почему ты всегда думаешь только о себе и своих желаниях?! Как можно быть настолько зацикленным исключительно на себе и том, что нужно тебе?! Ты всегда думал только о себе! Всегда, Дамир! Ничего не поменялось! Обычно с возрастом люди хоть чему-то учатся, но это не про тебя! Как ты об одном себе думал, так и продолжаешь! Ты… – Я махнула рукой. – Да ты о дочери даже своей толком не думаешь! Кем она вырастет, если уже сейчас ты её учишь врать ради собственного блага?!

– Я как раз обо всех нас думал! – рявкнул он. – И о Катьке, и о Машке. И о тебе думаю, чтоб тебя!

– Да что ты говоришь?!

– Кате нужна мать, Маше – отец!

– И ты, как посмотрю, активно метишь на эту роль!

Дамир поджал губы. Я заставила себя поглубже вдохнуть. Отвернулась, чтобы он не видел моего лица. Всё это было для меня слишком – куда больше, чем я могла выдержать. И двор, и дом, и проклятая подставка под зубные щётки, в которой моей щётки не было. И глаза его дочери, так напоминающие мне глаза Маши. Выть хотелось от гнева и бессилия.

– Саш…

Дамир подошёл и положил ладони мне на плечи. Я хотела стряхнуть его руки – не вышло. Он попытался повернуть меня к себе, но я не далась, дёрнулась. Он всё равно развернул. Очень серьёзно посмотрел мне в лицо, продолжая держать.

– Давай попробуем ещё раз, Саш. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Катьке нужна мама, Маше отец. Я это серьёзно. Да и тебе…

– А мне муж? – опередила я его.

Судя по его молчанию и пристальному взгляду, именно это он и собирался сказать. Сволочь! Да за кого он себя считает?! За моего благодетеля?!

Я покачала головой.

– Муж у меня скоро будет и без тебя. И отец у Маши тоже. Так что найди Кате другую мать.

– Что ты имеешь в виду? – Он опустил ладони к моим локтям и, сжав, подтянул меня чуть ближе.

На этот раз я всё же высвободилась. Отступила и, не отводя взгляда, чётко сказала, чтобы до него дошло с первого раза:

– Вчера Макар сделал мне предложение, Дамир. Как ты думаешь, что я собираюсь ответить?

Дала ему секунду на осмысление. Он почернел, глаза сверкнули, губы сжались, на скулах выступили желваки, на шее – вена. Я почувствовала удовлетворение.

– Правильно, Дамир. Я собираюсь сказать ему да.

– Ты не выйдешь замуж за Молотова! – просипел он. – Я не дам тебе этого сделать. – Он схватил меня за запястье и резко поддёрнул к себе. – Этого не будет никогда, Саша!

– Тебя забыла спросить! – Я рванула руку назад. – Всё! Я ухожу! – Я буквально взорвалась. Гнев всё-таки вышел за пределы терпения, переполнил чашу. – Не приближайся больше к нам! Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать, ни знать!

– Я сказал – ты не выйдешь за него! И никуда я из твоей жизни не денусь! Я тебя в покое не оставлю, запомни!

– Я всё тебе сказала! Ещё раз появишься рядом – я запрещу Маше общаться с твоей дочерью. В конце концов, ей не нужна подружка, которую с малолетства отец учит врать! Я своего ребёнка воспитываю по-другому и другому учу!

Развернувшись, я быстро пошла к двери. Меня колотило от ярости. Хотелось только одного: побыстрее оказаться на улице. Ещё лучше – встретиться с Макаром и поставить точку на прошлом. Действительно поставить. Отрезать его, словно гниющую часть самой себя. Да, пусть будет больно, но это нужно сделать, чтобы жить дальше.

– Сашка! – Дамир догнал меня в коридоре. Но на сей раз схватить за руку не смог, я вовремя отдёрнула её.

– Я не шучу, Дамир. В последний раз говорю тебе. Я больше не твоя комнатная собачка, Белозёров, не твоя тень! Больше я тебе не позволю распоряжаться моей жизнью! Ищи мать своей дочери где хочешь, трахай кого хочешь, но ко мне не приближайся! И к моему ребёнку тоже! Я любила тебя, Дамир! Давно! В прошлой жизни! Я на всё была готова ради тебя! Но ты меня предал. Это был твой выбор, и ты его сделал. Я тоже сделала свой. Я тебя не прощу! Никогда, Мир, не прощу! Запомни!

Я схватила с вешалки пальто, стремглав обулась и вышла из квартиры. Пока ехала в лифте, ещё как-то боролась с подступающими слезами, хотя саму трясло, как в припадке. Боролась с ними, пока шла по улице. Вскинула голову, подставила лицо не по-весеннему холодному и мокрому ветру. Боролась, пока открывала неподдающуюся дверцу автомобиля. Мир вокруг становился размытым, руки дрожали всё сильнее и сильнее. В машину я не села – буквально рухнула в кресло. Попыталась пристегнуть ремень, но ничего не вышло. Раз, два – ремень выскользнул из пальцев, с губ слетел судорожный всхлип. И сразу же за ним второй, а потом они стали бесконечными.