Текст книги "Сияние полуночи"

Было ещё слишком рано, чтобы идти на завтрак, и я, сунув в рукав[28]28
  В Древнем Китае не было карманов, и все нужные мелочи носили в широких рукавах, внутри которых были сделаны специальные полости.


[Закрыть] подсохшую булочку со вчерашнего пира, пошла в лес. Нужно унести Коко тарелочку каши, а то на одних булках она скоро точно похудеет.

Лес встретил меня щебетом птиц и утренней свежестью. Как же здорово! Однако у курицы Коко я была не первым посетителем – издали увидев чью-то спину, я напряглась, но потом, узнав И Мина, прибавила шаг.

– И Мин! – окликнула я товарища, и он, обернувшись, выронил гору снеди из рук. Так, у курицы сегодня будет пир – тут и скорлупа от утиных яиц, которые давали вчера за завтраком, и булки, и кусок кукурузы. – Ты чего так рано встал?

– Да мы вчера с Ю Шином быстро пошли спать, – пожал тот плечами. – Почти сразу после тебя и Фэн Хая, он тоже рано ушёл. – Тут взгляд его сделался странным, и, подойдя поближе, я не выдержала:

– Ну говори уже.

– А тебе не показалось, что Фэн Хай вчера был… странный?

– Показалось, – призналась я, отрывая маленькие кусочки булки и кидая на землю для Коко. – Весь день странно себя вёл. Может, и вправду сильно голову ударил позавчера?

– Не в этом дело, – И Мин, казалось, мучительно подбирал слова, хотя обычно они лились из него, как вода из прохудившегося ведра. – Он как будто бы к тебе… приставал, понимаешь?

– Чего? – обалдело переспросила я, и остаток булки выпал из руки прямо на курицу, возмущённо отскочившую. – Он же… парень! И я тоже!

– Ну, – И Мин почти покраснел, – ты в своем лесу про такое, может, и не слышал, но есть мужчины, которым нравятся другие мужчины.

– Фэн Хай не такой! – не задумываясь, выпалила я. – Он же такой весь… ну, суровый, мужественный, немногословный, как настоящий заклинатель. Он не может быть отрезанным рукавом[29]29
  Древнекитайское выражение, означает «гомосексуал». Происходит из биографии Дун Сяня, любовника одного из императоров Китая, Сяоай-ди. Согласно записям, однажды Дун Сянь уснул на рукаве императорского ханьфу, и император не стал будить его, а просто отрезал рукав одеяния, когда ему понадобилось встать.


[Закрыть]!

– А по-твоему, все отрезанные рукава пудрятся, как женщины, жеманно говорят и думают только о нарядах? – резонно спросил И Мин, и я неуверенно пожала плечами. Откуда я знаю, я ни одного не встречала.

– В общем, я только хотел тебя предупредить, – закончил И Мин, и я кивнула. Не верю, что это так, но приму к сведению.

Шагая вместе с ним к дверям столовой, я всё прокручивала в голове наш разговор. А вдруг это правда? Тогда всё вчерашнее поведение шисюна прекрасно объясняется. В моей памяти всплыло его лицо – благородное и волевое, и я отмахнулась от своих неподобающих мыслей. Ну не может он быть отрезанным рукавом, только не шисюн! Скорее небо свалится на землю, чем такой человек позарится на непонятного паренька, когда в городе Цинфэн по нему открыто сохнут все незамужние девушки. И замужние тоже, только уже тайком.

За завтраком мы, выбросив из головы мысли о Фэн Хае, снова строили планы насчет лесного пира – сегодня был первый день нового года, и после церемоний поклонения предкам, в которых должны были участвовать все ученики, мы были предоставлены сами себе. Можем пойти в лес, поискать дикие ягоды, а потом и до курочки очередь дойдёт!

Ю Шин уже в красках рассказывал, как он натрет её приправой и маслом, и мы с И Мином, исходя слюной, заедали мысли о курочке традиционными новогодними клецками из рисовой муки, как на наш стол искоса упала тень – и, как оказалось, не только на стол, но и на весь день.

– Бэй Лин, после обеда идешь со мной в город, – раздался за моей спиной прохладный, повелительный голос Фэн Хая.

– Я? – от удивления я выронила палочки, и они покатились по столу. Однако Фэн Хай, к которому я обернулась, не обратил на это ни малейшего внимания и только передразнил:

– Ты, ты.

– Нужно будет сойти с горы? – обречённо уточнила я.

– Да, город Цинфен лежит у подножия горы, значит, чтобы туда попасть, нужно с неё спуститься, – как маленькой, подробно пояснил мне Фэн Хай.

– Но ведь… шисюн! – заканючила я, но он уже отвернулся и ушёл, не слушая моих стенаний. Вполголоса ругаясь, я повернулась к товарищам и тут же натолкнулась на многозначительный взгляд И Мина.

– Ну вот, опять курочку не зажарим, – огорчённо произнес Ю Шин.

– Жарьте без меня, – убито предложила я, представляя спуск и подъём по тысяче и одной ступеньке, но друзья лишь покачали головами. Ну ладно, завтра точно зажарим – не может же каждый день случатся нечто из ряда вон выходящее? Когда-нибудь мы всё-таки вырвемся в лес.

После всех новогодних церемоний, когда сначала мы слаженно поклонились наставникам и главе клана, стоящим на возвышении, выражая благодарность и почтение, а потом, уже вместе с ними, склонились перед храмом предков, – строго говоря, их должны были почтить только потомки, но в клане считалось, что все мы «приемные дети» семьи Фэн, – ученики пообедали и разбрелись кто куда. Я же, тяжко вздыхая, забежала на минутку в комнату, чтобы проверить, все ли в порядке с одеждой и причёской – появись я в городе в неподобающем виде, не будет конца нравоучениям от наставника Фэн Гуанчжи – и спешно вышла к воротам, где меня уже поджидал заклинатель в бледно-голубых одеждах, с мечом за спиной, веером и Молчаливым колокольчиком на поясе – в общем, идеальное воплощение заклинателя из воздушного клана, которое почему-то решило действовать мне на нервы.

Глава 12

Когда я подошла, он окинул меня беглым взглядом, в котором промелькнуло что-то неуловимое, но ничего не сказал, а, развернувшись, спокойно пошел вперёд, уверенный, что я пойду следом за ним.

– Шисюн, – забежав вперёд, я умоляюще сложила руки, – может, ты сам сходишь в город?

– А ты почему не хочешь? – он, не замедляя шага, шел вперёд, и мне приходилось шустро пятиться.

– Потому что нужно спуститься с горы! – как само собой разумеющееся пояснила я.

– А ты что, решил заделаться отшельником и не покидать гор?

– Нет, просто… тысяча ступенек! Вниз, а потом ещё и вверх! – я экспрессивно взмахнула руками и резко остановилась, отчего Фэн Хай чуть не налетел на меня. Издав мученический вздох, как будто это я тащила его в город, а не он меня, он за плечи развернул меня и, не отпуская рук и подталкивая меня в спину, повёл в какие-то кусты, свернув с протоптанной тропинки. Зачем мы туда?

Неожиданно зелень расступилась, и мы оказались прямо на краю обрыва. Я, судорожно вздохнув, уцепилась за руки Фэн Хая, по-прежнему лежавшие на моих плечах – мне вдруг показалось, что он столкнет меня вниз.

Однако я оказалось неправа – вместо того чтобы столкнуть меня, Фэн Хай шагнул в пропасть сам – безо всякого предупреждения, и я прижала руки ко рту, давя вскрик. Однако он и не думал падать на острые камни внизу и разбиваться – наоборот, стоя в воздухе без всякой опоры, он повернулся ко мне и приглашающе протянул руку. Ну уж нет, тут так высоко! Это он заклинатель воздуха, а я могу камешком улететь вниз. Мотая головой, с по-прежнему прижатыми ко рту руками, я сделала шаг назад.

– Бэй Лин, иди сюда, – с нажимом произнес Фэн Хай, и я отступила ещё на шаг, глядя на него расширенными глазами.

Тут заклинателю надоело меня уговаривать, и, одним длинным шагом преодолев разделяющее нас расстояние, он схватил меня за руку и, приобняв за талию, вместе со мной шагнул в пустоту. Я, обречённо зажмурившись, вцепилась в него крепче клеща, – но через пару секунд обнаружила, что мы не падаем, и осмелилась по очереди открыть глаза.

Мы парили, стоя на пласте воздуха – никакого ощущения падения не было, мы просто медленно и плавно опускались вниз. Фэн Хай поманил пальцем пролетающее мимо облачко, и оно, как живое, подлетело нам под ноги и замерло, создав иллюзию опоры. Я, по-прежнему не отпуская Фэн Хая, которого я обхватила поперек туловища, нечаянно глянула вниз и, ужаснувшись высоты, на которой мы находились, тут же перевела взгляд на лицо заклинателя – он выглядел спокойным и сосредоточенным, словно не делал чего-то экстраординарного.

– Шисюн, – заворожённо позвала я, – ты прямо как настоящий заклинатель стихий.

– Я и есть настоящий заклинатель стихии. Воздушной стихии, – без доли ложной скромности отозвался он, и я невольно улыбнулась одним краешком губ. Зазнайка!

– Так что же настоящему заклинателю понадобилось в городе? – спросила я просто для того, чтобы не думать о том, сколько ли[30]30
  Китайская мера длины, равная 301,50 м.


[Закрыть] пустого воздуха под нами.

– Так, проверим, нет ли поблизости тёмных созданий, осмотрим улицы, – неопределённо отозвался заклинатель, и я кивнула.

Оказалось, что проверять нужно было не тёмные и пустынные улицы, на которых с большей вероятностью можно было встретить нежить, а самый центр. Сначала Фэн Хай, не утруждая себя прогулкой от подножия горы до города, приземлился прямо в парке наместника. Горожане, с рождения живущие подле клана Фэн, даже не подняли головы, завидев ползущую по земле тень пролетающего заклинателя воздуха.

Сад шисюн инспектировал долго и со вкусом – провёл меня по самым красивым уголкам, показал и золотых карпов в пруду, которые, завидев нас, высовывали головы из воды и раскрывали рты, и редкие цветы, и ажурные беседки. На мои робкие возражения, что в саду наместника точно нет тёмных созданий, он лишь отмахнулся.

Затем лучший ученик клана Фэн решил проинспектировать центр города и повел меня на торговую улочку. К этому времени я уже отчаялась понять его логику и придержала свои мысли о том, что никакое дурное тёмное создание не полезет в такую толчею, при себе, и просто шла рядом с ним, крутя головой по сторонам.

А посмотреть было на что! Улица была украшена расписными фонариками, и лавочники, стремясь привлечь покупателей, выставили на лотках свои лучшие товары. Вот развешаны яркие воздушные змеи, чьи длинные хвосты трепещут на ветру; вот прилавок с заколками, сверкающими цветной эмалью, а в глубине лавки, под присмотром лавочника, выставлены более дорогие украшения, с яшмой и нефритом; вот леденцы из боярышника в карамели, нанизанные на длинную деревянную шпажку, и тут же – чаны с бульоном и специями, в которых варятся нанизанные на тонкие щепки перепелиные яйца, ароматные кусочки мяса, связанная в узелки лапша и овощи.

Наверное, вид еды пробудил в Фэн Хае аппетит, потому что он, свернув с торговой улочки, затащил меня в небольшую таверну, где к нам тут же бросился хозяин.

– Чего угодно господам заклинателям? – угодливо спросил он, усаживая нас и протирая тряпкой и без того чистый стол.

– Ты что хочешь, Бэй Лин? – вопрос Фэн Хая застал меня врасплох, и я в растерянности пожала плечами. Как-то мне никогда не предлагали выбирать еду, поэтому я даже не могла решить, что бы мне хотелось. Тогда Фэн Хай, повернувшись к трактирщику, сделал заказ на свой вкус, и тот тут же умчался на кухню давать указания.

– Ты часто тут бываешь, шисюн? – спросила я, просто чтобы что-то сказать. Сегодня Фэн Хай вёл себя так же странно, как вчера, и от этого я чувствовала себя не в своей тарелке. Хотя, наверное, я была единственной, кто испытывал неудобства, – Фэн Хай выглядел совершенно спокойным и расслабленным.

– Захожу, когда бываю в городе, – неопределённо отозвался шисюн. Тут он смерил меня долгим, изучающим взглядом, и я сжалась. Скорее бы этот день закончился и мы вернулись в клан, где я могла улизнуть от него в библиотеку или просто в лес!

– Ты что, не любишь ходить в трактиры? – не так поняв мою нервозность, спросил он.

– Я? Не знаю, я нечасто в них бываю, – призналась я. – Я рос… с родственниками, а они живут в такой глуши, где не было трактиров.

На самом деле, трактиры возле клана Белого Лотоса были – в клан, известный своими лекарями, приезжало много пациентов, и расположенный неподалеку городок скоро обзавёлся гостиницами, трактирами, гостевыми домами и магазинами – всем, что может удовлетворить вкус состоятельных и не очень пациентов. Однако деньгам у сирот из клана было взяться неоткуда, поэтому в трактиры мы с девочками никогда не заходили, хоть и гуляли иногда в городе.

– А где твои родители? – спросил он.

Я не знала. Меня подвезли к воротам крестьяне, и они не были моими родителями – по их словам. Однако я не могла сказать об этом шисюну – он ведь думал, что я жила с родственниками, а не в приюте.

– Мертвы, скорее всего, – неловко произнесла я. – От них много лет ничего не было слышно.

– Мои тоже, – просто отозвался Фэн Хай, и я вскинула на него взгляд. В его взоре, устремлённом на меня, не было жалости, за что я была благодарна, но было понимание. – Погибли много лет назад, во время войны.

– У тебя есть брат, – напомнила я и мягко улыбнулась. – А у меня сестра.

Лин Ли не была моей сестрой по крови, но стала сестрой по духу. Интересно, с кем она вчера лепила пельмени? И что делает сейчас?

Тут трактирщик поставил на стол тарелку пышущего жаром тофу, жаренного с листьями чая пуэр, и мы, вооружившись палочками, приготовились его одолеть. За тофу последовали приготовленные в сладком соусе корни лотоса, затем мясо в карамели и под конец – посыпанные сахаром помидоры.

– Шисюн, ты что, любишь сладкое? – отложив палочки, я откинулась на спинку стула.

– Не очень, просто тут всё такое. Специфика заведения, – пожал он плечами, и я, любопытствуя, огляделась по сторонам. Действительно, у всех посетителей на столе стояли блюда с преобладанием карамели и сладких соусов. Наверное, потому что сюда любят ходить девушки – вот их тут сколько. Хотя нет, девушек ровно половина, потому что в кафе, кроме нас, были одни парочки!

Я похолодела. Шисюн что, привел меня в знаменитое местное заведение для парочек? Девушка сбоку от нас заботливо подхватила палочками кусочек мяса и, подув на него, с улыбкой скормила своему спутнику, который сцапал его со зверским выражением, как будто хотел слопать девушку, а не мясо. Она лишь зарделась и захихикала, скромно прикрываясь рукавом.

Конечно, мне тут же вспомнилась вчерашняя сцена с пельменями, и мне тоже захотелось закрыться рукавом, а потом и вовсе незаметно сбежать из этого места.

– Наелся? – Фэн Хай, видя мое изменившееся выражение лица, поднялся и бросил плату на стол. – Тогда пойдём, ещё пройдёмся по улице, пока не стемнело.

На улицу уже наползали синие сумерки, однако фонари, зажжённые предприимчивыми лавочниками, успешно их рассеивали. Фэн Хай ловко оттеснил меня влево, к прилавкам, и пошёл с той стороны улицы, где изредка проезжали повозки. После кафе мне стало казаться, что и тут одни парочки – вон парень покупает девушке леденец, и она смеётся, вон другой парень прогуливается вдоль рядов, оттеснив девушку ближе к прилавкам, чтобы её ненароком не задела повозка – точно так, как Фэн Хай оттеснил от середины улицы меня. Неужели Фэн Хай привёл меня на свидание? И относится как к девушке, хотя считает, что я парень? А если он начнёт ко мне приставать и не найдёт того, что есть у парня, но нет у девушки?

Я бросила на него панический взгляд, и тут Фэн Хай решил забить последний гвоздь в крышку моего гроба. Попросив подождать минуточку, он куда-то ушёл и вскоре вернулся с длинным леденцом из боярышника на деревянной шпажке. Одним. Для меня.

– Спасибо, – ошеломлённо отозвалась я и понесла леденец в руках. Мимо проходили парочки, и девушки, как и я, держали в руках длинные боярышниковые леденцы, а парни шли рядом, орлами оглядываясь на прохожих – посмотрите, какая со мной красотка!

Фэн Хай ни на кого не оглядывался. Он озабоченно посмотрел на небо и повёл меня обратно в сад советника – нужно было возвращаться обратно, «если не хотим в темноте врезаться в гору», как он выразился.

Я не хотела врезаться в гору, но хотела побыстрее добраться до клана и сбежать куда-нибудь, чтобы обдумать все странности, и поэтому послушно пошла следом. Леденец мне не хотелось, но он ужасно мешал, а выкинуть его было бы невежливо, поэтому я принялась спешно грызть хрустящую прозрачную карамель, покрывающую кисленькие ягоды. Вкусно! Если бы ещё всё не было так странно…

На входе в сад мы неожиданно столкнулись с И Мином и Ю Шином, которые тоже накупили сладостей. У меня отлегло от сердца – они же парни, но едят сладости, может, я себя накручиваю?

– Бэй Лин! – И Мин, заметив мой страдальческий вид, тут же подскочил ко мне и, вцепившись в рукав, заканючил: – Пойдём с нами, на площади сейчас будет представление! Ты уже достаточно утомил шисюна своей компанией! – Это было сказано с намеком, и я, закивав, бросила на Фэн Хая вопросительный взгляд. Молодец И Мин, придумал, как мне вежливо смыться! И Фэн Хай, наверное, будет рад от меня избавиться.

Однако Фэн Хай не выглядел довольным таким исходом. Наоборот, на его лбу прорезалась тонкая вертикальная морщинка, а взгляд, устремлённый на И Мина, держащегося за мой рукав, не предвещал ничего хорошего.

– Он ещё не осмотрел сад до конца, а там могут быть темные создания. В следующий раз посмотрит представление, – отрывисто бросил заклинатель, и, схватив меня за руку – ту, в которую вцепился И Мин, – почти поволок в расписные красные ворота, за которыми темнел сад.

Я, успев бросить один растерянный взгляд назад, влетела в ворота, и Фэн Хай только тут отпустил мою руку.

– У тебя ладошка липкая, – оповестил он меня, задумчиво разглядывая собственную руку, словно видел в первый раз.

– Это от леденца, – мрачно отозвалась я. Не пустил на представление, за руку хватает – не он ли два дня назад старался держаться подальше и менялся в лице, лишь стоило ему нечаянно меня коснуться?

Леденец я уже давно съела, а палочку до сих пор несла в руке, не зная, куда деть. Заметив это, Фэн Хай забрал у меня палочку и выкинул в мусорку, а затем, схватив меня за липкую ладошку, потащил к пруду с рыбами – мыть руки.

Рыбы обрадовались нам как родным, особенно после того, как я вытрясла им крошки из рукава, оставшиеся там от булки для курицы Коко. Всё то время, что мы шли сначала к пруду, а потом – от него к деревьям, в моей душе теснились самые чёрные подозрения. Если бы Фэн Хай каким-то образом узнал, что я девушка, то тут же расспросил бы меня. Значит, он по-прежнему думает, что я парень, но ведет себя как ревнивый поклонник – вон как глянул на И Мина, когда тот схватил меня за рукав, бедняга неделю теперь икать будет, наверное… Неужели он действительно «отрезанный рукав»?

– Шисюн, – осторожно начала я, догоняя его – задумавшись обо всём об этом, я слегка отстала. – Ты сегодня какой-то странный. Да и вчера был тоже…

– Странный? Совсем нет, – фальшиво удивился Фэн Хай, и я уверилась, что с ним точно происходит что-то не то.

– Подожди, – я схватила его за запястье, удерживая. Пока не пойму, что с ним такое, с места не сдвинусь! – Ты же меня на дух не переносил? С чего это ты сегодня такой добрый? Повёл меня гулять, леденец вот купил, – я потрясла медленно высыхающей после мытья в рыбьем пруду ладошкой.

Фэн Хай, вздохнув, остановился и посмотрел мне в глаза. Тут в его взгляде что-то промелькнуло, и явное желание сменить тему вдруг сменилось не понятной мне решимостью.

– У тебя леденец к губе прилип, – хрипло произнёс он, и, когда моя рука дёрнулась вверх, перехватил её и сам снял липкий карамельный осколок с нижней губы. Я, замерев, не шевелилась, глядя на него изумлённым взглядом, когда его пальцы притрагивались к моим губам, но стоило ему снять карамель, тут же дёрнулась, пытаясь освободиться – однако Фэн Хай не позволил и, толкнув меня под тёмные деревья, прижал к шершавому стволу, а затем, медленно наклонившись, поцеловал в сладкие и липкие от леденца губы.

В первое мгновение я так опешила, что даже не сопротивлялась и лишь зажмурилась от неожиданности, и Фэн Хай, получив стратегическое преимущество, заставил меня разомкнуть губы. Спохватившись через секунду, я было попробовала оттолкнуть его свободной рукой – вторую он всё ещё не отпустил, – но заклинатель, перехватив и её, завёл обе руки за голову и перехватил уже одной своей ладонью, второй обняв мой затылок и не давая отстраниться.

Его губы, мягкие и требовательные, ласкали мои, и я уже не могла определить, где начинается моё тело и кончается его – так плотно он меня к себе прижимал. Голова закружилась, и наше дыхание смешалось, когда он на миг отпустил меня, чтобы перехватить поудобнее.

Я с ужасом почувствовала, что сдаюсь под его напором. Ноги словно сами собой подогнулись, и Фэн Хай, отпустив затылок, прижал меня к себе за талию, удерживая от падения, а я вцепилась в его плечи. От его близости по телу словно пронеслась жаркая волна, сметая последнее сопротивление, и его губы теперь были единственным, что я могла осознавать. Губы Фэн Хая… Фэн Хая?!!

Судорожно забившись, я всё-таки смогла его оттолкнуть – не потому, что вдруг нашла силы для сопротивления, а потому, что он позволил мне отстранить его – и, тяжело дыша, в панике уставилась на него.

– Фэн Хай… то есть шисюн, – дрожащим голосом произнесла я. – Ты чего творишь?

Он смотрел на меня внимательным, изучающим взглядом, словно пытался прочитать что-то в моём лице.

– Это ответ на твой вопрос, – спокойно отозвался он. – Почему я сегодня такой странный.

– Но ведь… я не тот человек, который тебе нужен, – в полной панике пробормотала я. – Тебе нравятся парни, а я не могу…

– А с чего ты… – перебил Фэн Хай, но не успел закончить – его прервал громкий, как рёв раненого бегемота, крик:

– Фэн Хай!

Повернувшись на звук, я с остановившемся сердцем увидела несущегося к нам на всех парах наставника Гуанчжи, за которым шли глава клана Фэн и ещё несколько заклинателей и адептов. Фэн Хай всё ещё нависал надо мной, обхватив меня за талию, а мои руки упирались в его плечи, – во время разговора я все пыталась отодвинуть его подальше, но это было всё равно что двигать стену. Компрометирующая ситуация была налицо. Наконец-то вырвавшись, я отступила на шаг назад, но было уже поздно.