Текст книги "10 баллов с острова Наварон"

К этому времени исчезли последние деревья справа от колеи, отчетливо виднелись на западе потемневшие воды Неретвинского водохранилища. Колея теперь шла вдоль крутого обрыва. У всех, кроме Андреа, лица выражали крайнее напряжение. Меллори поинтересовался:

– Ну что, сообразили, как остановить эту штуковину?

– Очень просто, – Андреа указал на рычаг. – Достаточно потянуть его на себя.

– Прекрасно, машинист. Действуй. Мне надо осмотреться.

К явному облегчению большинства пассажиров, Андреа налег на тормозной рычаг. Послышался невероятный визг, вызывавший зубовный скрежет, паровоз потонул в клубах черного дыма, колеса проползли еще какое-то небольшое расстояние по рельсам, и паровоз остановился. Все смолкло, дым развеялся. Андреа с сознанием выполненного долга и с видом специалиста-железнодорожника выглянул из окна. Для полноты картины ему не хватало только промасленной ветоши в одной руке и сигнального флажка в другой. Меллори и Миллер спрыгнули и побежали к обрыву, остановившись не более чем в десяти дюймах от края. Правда, до конца добежал только Меллори. Миллер последние два метра полз на четвереньках, зажмурив глаза. Потом он приоткрыл один глаз, заглянул вниз, зажмурился снова и также на четвереньках пополз обратно. Миллер жаловался, что, даже стоя на верхней ступеньке лестницы, с трудом удерживается от желания броситься в пролет.

Меллори задумчиво глядел в глубину. Они стояли над водохранилищем, которое, отражаясь в неверном свете луны, казалось, находилось невероятно далеко, в головокружительной глубине. Широкая верхняя часть стены плотины была хорошо освещена и охранялась не менее чем полдюжиной немецких солдат.

Лестница, о которой говорила Мария, была скрыта от глаз, зато виднелся подвесной мост, весьма ненадежный на первый взгляд, постоянно находящийся под угрозой огромного валуна каменистой осыпи левого берега. Еще ниже вода светлела, что указывало на предполагаемый брод. Меллори задумался. Несколько мгновений он смотрел на открывшуюся картину, вспомнил, что погоня может быть уже близка, и поспешил обратно к паровозу. Он обратился к Андреа:

– Мили полторы, не больше, я думаю. – Повернулся к Марии:

– Вы знаете, там есть брод или должен быть брод, немного ниже плотины. Можно ли спуститься вниз?

– Только горному козлу.

– Какое неуважение к командиру, – неодобрительно проворчал Миллер.

– Не обращайте на него внимания, – сказал Меллори.

В пяти-шести милях от плотины генерал Циммерман вышагивал взад и вперед по поляне, окруженной сосновым бором, к югу от Неретвинского моста. Рядом с ним шагал полковник, один из его дивизионных командиров. В глубине леса можно было рассмотреть сотни людей, множество танков и самоходных орудий, с которых были сняты маскировочные чехлы. У каждого танка и орудия хлопотала группа людей, по всей видимости, производя последние приготовления. Игра в прятки окончилась. Все ожидания тоже подходили к концу. Циммерман посмотрел на часы.

– Двенадцать тридцать. Первые пехотные батальоны отправятся через пятнадцать минут и рассредоточатся по северному берегу. В два часа пойдут танки.

– Так точно, герр генерал. – Все детали были продуманы много часов назад, но иногда полезно повторить указания.

Полковник посмотрел на север. – Я иногда думаю, есть ли там кто-нибудь вообще.

– Меня беспокоит не север, – угрюмо произнес Циммерман. – Я все время думаю о западе.

– Союзники? Вы… Вы думаете их воздушная армада скоро прибудет? Вы все еще об этом думаете, мой генерал?

– Я все еще думаю об этом. Они прилетят, помяните мое слово. За мной, за вами, за всеми нами. – Он передернул плечами и принужденно улыбнулся. – Костлявая старуха-смерть уже точит свою косу.

Глава 10
Суббота. 00.40-01.20

– Мы подъезжаем, – сказала Мария. Она высунулась из окна дребезжащего и болтающегося во все стороны паровоза, и ее светлые волосы подхватил и рассыпал ветер. Отодвинувшись от окна, она обратилась к Меллори:

– Осталось метров триста.

– Пора браться за дело, машинист, – Меллори, в свою очередь, повернулся к Андреа.

– Вас понял. – Андреа налег на тормозной рычаг. Вся процедура повторилась: немыслимый визг тормозов, скрежет колес, огромное облако черного дыма. Паровоз остановился, и Андреа, выглянув из окна, увидел ущелье в форме перевернутой буквы "Л". – В ярде остановились.

– Не больше, – согласился Меллори. Если после войны окажешься без работы, тебе всегда найдется место железнодорожника, – Он спрыгнул на землю, подал руку Марии и Андреа, подождал, пока спустятся Миллер, Рейнольдс и Гроувс и нетерпеливо крикнул Андреа:

– Ну что ты так долго?

– Иду, – спокойно отозвался Андреа. Он отпустил до конца рычаг тормоза, и древняя конструкция опять начала набирать скорость. – Никогда не знаешь, что может случиться.

Они подошли к расщелине на обрыве скалы. Этот обрыв, вероятно, был результатом какого-то доисторического оползня, который спустился к Неретве. Водовороты вскипали у порогов, образовавшихся при том же оползне много веков назад. Призвав на помощь воображение, этот глубокий шрам на лице скалы можно было бы назвать и лощиной, но на самом деле это была совершенно перпендикулярная прорезь, состоящая из каменистой осыпи, сланца и гальки. И все готово было каждую минуту посыпаться вниз. Путь этой устрашающей массы только однажды, на середине, прерывался небольшим скалистым уступом. Миллер бросил взгляд в зияющие глубины, быстро отошел от края скалы, со страхом и недоверием перевел взгляд на Меллори.

– Я думаю, да, – ответил Меллори.

– Но ведь это немыслимо. Даже когда я взбирался на южный склон на Навароне…

– Ты не взбирался на южный склон на Навароне, – неодобрительно прервал его Меллори. – Андреа и я тащили тебя на веревке.

– Разве? А я и забыл. Но это… такое может присниться только в кошмарном сне.

– Но нам же не надо взбираться по этому склону. Как раз наоборот. С тобой все будет в порядке, если только не покатишься кубарем.

– Со мной будет все в порядке, если не покачусь кубарем, – автоматически повторил Миллер. Он следил за тем, как Меллори связывает вместе две веревки и обвязывает их вокруг ствола сосны. – А Мария и Петар?

– Петару для этого не нужны глаза. Ему нужно только обвязаться веревкой и спуститься на ней вниз. У Петара сил достаточно. Кто-нибудь уже будет внизу и поможет ему встать на ноги. Андреа поможет нашей юной леди. Теперь поспешим. Нойфельд и его люди с минуты на минуту будут здесь. Если они нас застанут, это будет совсем ни к чему. Андреа, ты идешь с Марией.

Андреа и девушка сразу же подошли к краю лощины и стали спускаться, держась за веревку. Гроувс смотрел на них какое-то время с сомнением, потом подошел к Меллори.

– Я пойду последним, сэр, и заберу веревку с собой.

Миллер взял его под руку и отвел на несколько шагов.

– Благородно, мой мальчик, очень благородно, но, к сожалению, так не пойдет. Во всяком случае, не тогда, когда от этого зависит жизнь Дасти Миллера. Поясняю: наша жизнь сейчас зависит от ведущего в связке, а капитан Меллори, насколько я знаю, лучший специалист в мире…

– Я не совсем понимаю…

– Эта одна из причин, по которой он был назначен руководителем группы. Босния знаменита своими скалами и горами.

А Меллори забирался на Гималаи, когда вы, юноша, еще не решались вылезти из своей коляски. Но даже вы не слишком молоды, чтобы ничего не слышать о нем.

– Кейт Меллори?! Новозеландец?!

– Он самый. Идите, ваша очередь.

Первые пятеро спустились благополучно. Даже Миллер, который шел предпоследним, совершил свое путешествие к выступу скалы без приключений. Правда, при этом он пользовался только ему известной альпинистской техникой, то есть попросту крепко зажмурил глаза с самого начала и не открывал до самого конца.

Последним шел Меллори. Он сворачивал веревку по мере продвижения, спускался быстро и уверенно, казалось, даже не глядя, куда ставит ногу, но при этом не потревожил ни одного камня. Гроувс неотступно следил за его спуском и был явно потрясен.

Меллори встал на ноги на самом краю уступа. Свет луны падал таким образом, что пороги Неретвы, обволакиваемые кипящими и фосфоресцирующими бурунами, были полностью освещены, тогда как нижняя часть склона под их ногами оставалась в тени.

Пока Меллори изучал обстановку, луну закрыло небольшое облако, и тогда даже то, что раньше можно было разглядеть с трудом, совсем скрылось из виду. Меллори знал, что они не должны дожидаться, пока снова появится луна, так как Нойфельд со своими людьми мог быть рядом. Меллори закрепил веревку на уступе и сказал Марии и Андреа:

– Вот этот спуск будет действительно опасен. Опасайтесь камнепадов.

Андреа и Марии потребовалось чуть больше минуты, чтобы завершить спуск, о чем они оповестили остальных, дернув два раза за веревку. По пути они все же задели несколько небольших камней, но Меллори не опасался, что при спуске следующего это может вызвать обвал, смертельно опасный для Андреа и Марии.

Андреа прожил слишком долгую и опасную жизнь, чтобы погибнуть от такого пустяка. Отправляя следующего, он и его предупредил о возможности обвала. В очередной раз Меллори посмотрел наверх, туда, откуда они только что спустились. Если Нойфельд и его люди уже прибыли, то вели они себя очень тихо и осторожно: конечно же, последние два часа наверняка заставили их быть осмотрительными.

Луна снова выглянула из-за тучи, когда Меллори уже заканчивал спуск. Он представлял себе, какой замечательной мишенью мог послужить, если бы враг появился на вершине скалы в этот момент, хотя Андреа и подстраховывал его на этот случай снизу. С другой стороны, освещение помогло ему спуститься в два раза быстрее, чем в прошлый раз. Восхищенные зрители снизу наблюдали, как Меллори без всякой страховки ловко спускался вниз: без малейшей ошибки он успешно достиг каменистого берега реки и посмотрел на пороги. Затем произнес, обращаясь ко всем сразу:

– Вы знаете, что может произойти, если Нойфельд со своими людьми появится на вершине скалы и увидит нас здесь при свете луны? – Молчание свидетельствовало о том, что они очень хорошо знают, что может произойти в таком случае. – Тогда за дело.

Рейнольдс, попробуете попытать счастье? – Рейнольдс кивнул. – Только оставьте автомат.

Меллори отвязал веревку, затянул узлом на поясе Рейнольдса и вместе с Андрея и Гроувсом ухватился за другой конец.

Рейнольдс бросился вперед, перескакивая с камня на камень, что было чрезвычайно трудно в кипящем водовороте. Дважды его сбивало с ног, дважды он поднимался снова и в тот момент, когда уже почти достиг противоположного берега, река опять сбила его с ног и швырнула в поток. Кашляющего и отплевывающегося, его вытащили на берег. Не взглянув ни на кого, не сказав ни слова, он в ярости снова бросился вперед. И на этот раз ярость, видимо, помогла ему благополучно добраться до цели.

Он буквально вполз на противоположный берег и несколько минут лежал без движения, отдыхая и набираясь сил. Затем поднялся, подошел к сосне, росшей на берегу, снял с себя веревку и привязал ее к стволу сосны. Меллори на своей стороне обернул веревку дважды вокруг большого камня и кивнул Андреа и Марии.

Меллори опять взглянул наверх. Там все еще никого не было.

И все же Меллори считал, что им надо торопиться – слишком долго их баловала удача. Андреа и Мария были уже почти на середине пути, когда он отправил вперед Гроувса с Петаром. Он молил бога, чтобы выдержала веревка. Как только Андреа и Мария ступили на берег, он пустил Миллера с автоматами наперевес и остался один. Гроувс и Петар тоже успешно достигли берега.

Меллори должен был дождаться, пока дойдет Миллер, потому что, если бы он пошел вместе с ним и упал в воду, то, потянув за собой Миллера, рисковал потерять оружие. Меллори подождал, пока Андреа помог выбраться на берег Миллеру, и принялся за дело сам. Он отвязал веревку от страховочного камня, завязал ее узлом вокруг пояса и бросился в воду. Он сорвался на том самом месте, где раньше не повезло Рейнольдсу, но был вытянут на берег, вдоволь наглотавшись воды.

– Раны, повреждения, сломанные кости? – поинтересовался Меллори. Сам он чувствовал себя как человек, переплывший Ниагару в бочке. – Нет? Прекрасно. – Он посмотрел на Миллера, – Ты останешься со мной здесь. Андреа поведет остальных вверх, до поворота реки. Там они и подождут нас.

– Я? – удивился Андреа. – Наверху лощины того и гляди появятся наши «друзья». Меллори отвел его в сторону:

– У нас еще есть «друзья», которые могут прийти по берегу реки из гарнизона у плотины. – Он кивнул в сторону двух сержантов, Марии и Петара. – Что будет с ними, если они нарвутся на патруль альпийских стрелков?

– Я подожду тебя за поворотом.

Андреа и остальные стали медленно подниматься вверх по берегу реки, поминутно скользя и спотыкаясь & камни. Меллори и Миллер отошли под прикрытие двух больших валунов и установили наблюдение.

Прошло несколько минут. Луна все еще светила, а наверху лощины по-прежнему никого не было видно. Миллер сказал с беспокойством:

– Как ты думаешь, что могло случиться? Слишком долго они не появляются…

– Я думаю, что они все еще нас ищут.

– Ищут?

– Конечно. Они же не знают, где мы сошли с паровоза, – Меллори вынул карту и принялся пристально ее изучать с помощью тщательно замаскированного карманного фонарика-карандаша. Через три четверти мили вниз по железной дороге был обозначен резкий поворот налево. По всей вероятности, паровоз сошел с рельсов именно там, – Последний раз, когда Нойфельд и Дрошный нас видели, мы были на паровозе. Естественно, они будут следовать за ним до тех пор, пока не дойдут до того места, где его найдут. Когда они обнаружат разбитый паровоз, то, конечно, поймут, что случилось. Но уже будет поздно. Возвращаться придется вверх и на уставших лошадях.

– Все именно так, клянусь Богом. Но пусть они поторопятся, – проворчал Миллер.

– Что я слышу? – удивился Меллори, – Дасти Миллер рвется в бой?

– Совсем нет, – отрезал Миллер. Он посмотрел на часы: Но время не терпит.

– Время на исходе, – согласился Меллори. И в этот момент они появились. Миллер, посмотрев наверх, заметил, как в лунном свете сверкнуло что-то металлическое, и на краю лощины появилась голова. Он тронул Меллори за руку.

– Я вижу, – прошептал Меллори. Оба одновременно достали «парабеллумы» и сняли предохранители. Тем временем голова в шлеме стала подниматься и постепенно переросла в фигуру. Теперь ее силуэт четко вырисовывался в свете луны на фоне черного неба. Человек стал медленно и осторожно спускаться и вдруг, выбросив вверх руки, упал и покатился вниз. Если даже он и кричал, ни Меллори, ни Миллер не могли слышать его крика из-за шума бушующей реки. Падающий ударился об уступ, отскочил от него и, раскинув руки, упал в воду. Следом за ним еще некоторое время падали камни.

Миллер угрюмо пофилософствовал:

– Ты был прав, когда говорил, что это опасно. Еще одна фигура появилась на краю обрыва с целью совершить вторую попытку спуска, а за ней еще несколько человек. Через пару минут луна опять скрылась за тучей, а Меллори и Миллер все пытались рассмотреть происходящее на другом берегу, пока у них не разболелись глаза. Но сгустившаяся темнота не позволяла им ничего разглядеть.

Когда, наконец, луна снова пробилась сквозь тучу, стало видно, что первый альпинист уже преодолел выступ и с максимальной осторожностью продвигался дальше. Меллори тщательно прицелился и выстрелил.

Альпинист судорожно вздрогнул, опрокинулся на спину и полетел вниз догонять свою смерть. Следующий покоритель опасного спуска, несмотря на гибель своего товарища, произошедшую у него на глазах, продолжал свой путь. Меллори и Миллер прицелились, но луна внезапно опять скрылась, и им пришлось опустить оружие. К тому времени, когда луна вновь появилась, четыре человека на том берегу уже закончили спуск, и двое из них, обвязавшись веревками, готовились переходить вброд реку. Меллори и Миллер ждали, пока они пройдут две трети пути.

Теперь они представляли собой очень удобную мишень, и стрелки не могли промахнуться. И они не промахнулись. Белая пена моментально окрасилась в красный цвет, и, оставаясь по-прежнему в связке, тела понеслись к ущелью. Их так крутило и переворачивало, руки и ноги так подбрасывало кверху, что они были похожи на живых людей, которые, хоть и без всякой надежды на успех, стараются бороться за свою жизнь. Так или иначе, те двое, которые остались на берегу, казалось, не воспринимали случившееся как трагедию. Они смотрели на плывущие тела своих товарищей в полном недоумении. Еще две-три секунды, и они так и ушли бы из жизни, не ведая, что стряслось. Но луна снова спряталась, и Меллори с Миллером пришлось вновь опустить пистолеты. Тем двоим предоставлялась короткая передышка.

Меллори посмотрел на часы и произнес возмущенно:

– Какого черта они не стреляют? Уже пять минут второго.

– Кто не начинает стрелять? – удивился Миллер.

– Ты сам слышал. Ты же был там. Я просил Виса передать Вукаловичу, чтобы они обеспечили нам прикрытие, начиная с часу ночи. В районе ущелья Зеницы. Это меньше чем в миле отсюда. Мы больше не можем ждать… – Он осекся. Раздался треск беспорядочной винтовочной стрельбы, хорошо слышный даже на таком сравнительно большом расстоянии. Меллори улыбнулся: Ладно уж. Плюс-минус пять минут роли не сыграют. Пошли. Я думаю, Андреа уже беспокоится.

Андреа действительно волновался. Он возник перед ними сразу, как только они миновали первый изгиб реки.

– Где вы оба болтались? – начал он неодобрительно. – Вы заставили меня волноваться…

– Объясню в свое время. Если оно для нас наступит, это свое время. Наши друзья-бандиты будут здесь через две-три минуты. Они прекрасно оснащены. Правда, четверых уже потеряли.

Нет, шестерых, считая тех двоих, которых Рейнольдс уложил с паровоза. Остановишься у следующей излучины и займешься ими.

Один. Я думаю, справишься?

– Сейчас не до шуток, – возмутился Андреа. – А потом что?

– Гроувс, Рейнольдс и Петар со своей сестрой пойдут с нами вверх по реке. Рейнольдс и Гроувс как можно ближе к плотине, а Петар и Мария до первого надежного укрытия, желательно поближе к подвесному мосту, учитывая этот чертов камень, который того и гляди на него грохнется.

– Подвесной мост, сэр? – спросил Рейнольдс. – Камень?

– Я видел его, когда мы выходили из паровоза на разведку.

– Вы видели его? Но Андреа не видел.

– Я предупредил его. – Меллори явно торопился. Не обращая внимания на недоверчивое выражение лица сержанта, он обратился к Андреа. – Дасти и я больше ждать не можем. Призови на помощь свой «шмайссер» и останови их. – Он показал на северо-запад в сторону ущелья Зеницы, откуда доносилась непрерывная ружейная пальба. – При таком шуме они не поймут разницы.

Андреа кивнул, удобно устроился между двух больших камней и выпустил для пробы очередь из своего «шмайссера». Остальная группа двинулась дальше, вверх по реке, спотыкаясь и скользя на валунах, которыми была усеяна правая сторона Неретвы, пока не выбрались на тропинку, извивающуюся меж камней. По ней они шли метров сто до небольшой излучины. Одновременно, как будто по приказу, остановились и посмотрели вверх. Огромная стена Неретвинской плотины предстала перед ними во всей красе. Дух захватывало от ее высоты. Над плотиной вставали и уходили в ночное небо скалы. Они поднимались сначала вертикально, а потом как будто склонялись друг к другу и, казалось, даже соединялись вершинами. Но Меллори уже хорошо знал, что это оптический обман. На вершине самой стены хорошо были видны сторожевые будки и радиорубка. Можно было разглядеть и маленькие фигурки немецких солдат. С самого верха восточной стороны плотины, там, где располагались сторожевые будки, на железных опорах спускалась вниз, к подножью ущелья, зигзагообразная лестница, выкрашенная, как знал Меллори, в зеленый цвет. В тени, отбрасываемой плотиной, она казалась черной. У подножья лестницы бурлила белой пеной вода, стремясь побыстрее вырваться из выходных труб плотины. Меллори попытался определить, сколько ступеней у лестницы. Двести. Быть может, двести пятьдесят. И по всей длине ни одной площадки, где можно было бы передохнуть.

Лестница была полностью открыта для наблюдения сверху. Меллори подумал, что он вряд ли бы выбрал такую лестницу для нападения – слишком опасно. На полпути между тем местом, где они стояли, и подножьем лестницы над беспокойными водами ущелья качался подвесной мост. Старый, ветхий, обшарпанный, он внушал мало доверия, но если и внушал какое-то, то оно моментально рассеивалось от одного вида огромного валуна, висящего прямо над восточной оконечностью моста, который, казалось, в любую минуту может низвергнуться со своего неустойчивого ложа.

Рейнольдс осмотрел открывшуюся его взору картину и обратился к Меллори:

– Мы были очень терпеливы, сэр.

– Вы были очень терпеливы, сержант, и я вам очень благодарен. Вам, конечно, известно, что в Клети Зеницы располагается югославская дивизия. Это как раз слева от нас, за горами. Вы также знаете, что в два часа ночи немцы собираются пустить через Неретвинский мост две танковые дивизии против партизан, вооруженных только винтовками. И если немцев не остановить, а их остановить трудно, они югославов уничтожат.

Вам, наверно, также известно, что единственный способ остановить немцев – взорвать Неретвинский мост. И вы знаете наверняка, что все наши предыдущие действия были только прикрытием для настоящих.

В голосе Рейнольдса была нескрываемая горечь:

– Теперь узнал, и что же? – Он указал в сторону ущелья. – Я также знаю, что мост расположен где-то там.

– Верно. А я знаю также, что если бы даже мы и приблизились к мосту, а это совершенно невозможно, то мы все равно не взорвали бы его, имей мы хоть целый грузовик взрывчатки. Взорвать стальной мост на бетонных опорах – дело нешуточное. – Он повернулся и посмотрел на плотину. – Поэтому мы сделаем это по-другому. Видите плотину? За ее стеной тридцать миллионов тонн воды. Вполне достаточно для того, чтобы снести золотые ворота, а не то что этот мост через Неретву.

Гроувс произнес шепотом:

– Вы сумасшедший. – И, подумав, добавил:

– Сэр.

– Знаю не хуже вашего. Но мы все равно снесем эту плотину. Дасти и я.

– Но в нашем распоряжении только несколько ручных гранат, – Рейнольдс был почти в отчаянии. – А в этой стене должно быть пять-семь метров толщины, и все из бетона. Взорвать ее! Но как?

Меллори покачал головой:

– Есть способ…

– Послушайте, вы, как всегда, не договариваете…

– Спокойно! Черт возьми, парень, неужели ты никогда, никогда не поймешь? Если тебя в последнюю минуту поймают и заставят говорить, что станет с дивизией Вукаловича в Клети Зеницы? Чего не знаешь, того не скажешь.

– Но вы же знаете! – голос Рейнольдса звенел от негодования. – Вы. и Дасти, и Андреа – полковник Ставрос – вы все знаете. Гроувс и я знаем, что вы знаете, а вас тоже могут заставить говорить.

Меллори сказал сдержанно:

– Заставить говорить Андреа? Ну, если сильно припугнуть, вы могли бы отнять у него его любимые сигары. Конечно, Дасти и меня можно заставить говорить. Но кто-то должен это уметь.

Гроувс сказал тоном человека, смиряющегося с действительностью:

– Как вы попадете на другую сторону стены? Вы же не можете ее взрывать с этой стороны!

– Не можем, имея те средства, которыми располагаем, – согласился Меллори. – Мы перейдем на другую сторону. Перелезем вон там, – он показал на ущелье с другой стороны реки.

– Мы полезем туда? – осведомился Миллер как бы между прочим. Но было видно, что он ошеломлен.

– По лестнице. Но не все время. Три четверти пути по лестнице, потом дальше по скале, пока не выйдем на уровень приблизительно сорока футов над плотиной, как раз там, где скала начинает нависать. Оттуда, с уступа, точнее – из расселины…

– Расселина! – в ужасе повторил Миллер.

– Расселина. Она тянется на сто пятьдесят футов как раз над плотиной под углом, вероятно, градусов двадцать к горизонтали. Вот туда мы и пойдем.

Рейнольдс посмотрел на Меллори с недоверием:

– Это безумие!

– Безумие! – эхом отозвался Миллер.

– Я бы не делал этого, если бы у нас был выбор, – признался Меллори. – К сожалению, это единственный выход.

– Но вас обнаружат, – не успокаивался Рейнольдс.

– Необязательно, – Меллори вынул из своего рюкзака черный водолазный костюм, и Миллер покорно достал такой же. Пока они одевались, Меллори продолжал:

– Мы будем, как черные мухи на черной стене.

– Он еще на что-то надеется, – проворчал Миллер.

– Кроме того, они должны смотреть в другую сторону, если нам повезет и ВВС вовремя начнет бомбежку. А если мы все же будем обнаружены, вот тут начнете действовать вы с Гроувсом.

Капитан Дженсен был прав. Дело оборачивается так, что нам без вас не обойтись.

– Комплименты? – Гроувс повернулся к Рейнольдсу. – Комплименты от капитана? Значит, нас ожидают неприятности.

– Что поделаешь? – вздохнул Меллори. Он уже облачился в свой костюм и теперь укреплял на ремне альпинистские крючья и молоток, которые он тоже вынул из рюкзака.

– Если мы будем в опасности, вы оба обеспечите нам прикрытие.

– Каким образом? – подозрительно спросил Рейнольдс.

– Устроитесь где-нибудь внизу у подножья плотины и откроете огонь по охране, которая находится наверху.

– Но мы будем, как на ладони. – Гроувс осмотрел каменистый пейзаж левого берега у подножья плотины и лестницы. – Здесь совершенно негде укрыться. У нас не будет никаких шансов.

Меллори завязал рюкзак и повесил на плечо свернутую в кольцо длинную веревку:

– Боюсь, что их действительно очень мало. – Он посмотрел на светящийся циферблат своих часов:

– Но зато в ближайшие сорок пять минут вы в безопасности, а мы нет.

– В безопасности?

– Относительной, конечно.

– Хотите поменяться местами? – с надеждой проговорил Миллер. Ответа не последовало, а Меллори был уже в пути. Миллер бросил последний безнадежный взгляд на скалы, ткнул ботинком рюкзак и поплелся за Меллори. Рейнольдс готов был броситься вдогонку, но Гроувс остановил его и кивнул Марии, чтобы она шла с Петаром вперед:

– Мы немного подождем, чтобы обеспечить тыл. На всякий случай.

– В чем дело? – спросил его Рейнольдс шепотом.

– Вот в чем. Наш капитан Меллори уже признавался, что совершил за эту ночь четыре ошибки. Я думаю, что сейчас он совершает пятую.

– Не понял.

– Он уложил все яйца в одну корзину и не учел этого.

Какой смысл, например, в том, чтобы вылезать к этой дурацкой стене вдвоем? Они нас сверху уложат, не моргнув глазом. Для такого дела достаточно и одного. Тогда хотя бы один из нас останется жив и сможет обеспечить безопасность Марии и Петара.

Так что я пойду к плотине, а ты…

– А почему ты должен идти? Почему не…

– Погоди, я не закончил. Я думаю, Меллори слишком оптимистично настроен, если он думает, что Андреа один может задержать людей, идущих от ущелья. Их, по самым скромным подсчетам, должно быть не менее двадцати, и они не на карнавал собрались. Они собрались нас укокошить. Что выйдет, если они одолеют Андреа, выйдут к подвесному мосту и найдут там Марию и Петара? А мы в это время будем рассиживаться и быть мишенями у подножья плотины? Они уничтожат их обоих, ты и глазом не успеешь моргнуть.

– А может быть, и не сразу убьют. Что если Нойфельда уложат прежде, чем они подойдут к подвесному мосту? Тогда, если это будет зависеть от Дрошного, Мария и Петар еще порядком помучаются, прежде чем умереть. Вот ты и будешь стоять с Марией и Петаром где-нибудь у моста и прикрывать нас.

– Ты, может быть, и прав. Но мне это не нравится. – Рейнольдс поежился. – Меллори отдал нам приказ, а он не из тех, кто любит, чтобы их приказы не выполняли.

– Он никогда не узнает. Даже если он вернется, в чем я сильно сомневаюсь, он все равно не узнает. И ведь он действительно начал делать ошибки.

– Не такого сорта. – Рейнольдсу все еще было не по себе.

– Я прав или нет? – настаивал Гроувс.

– Я не думаю, что это имеет принципиальное значение, в конце концов, – устало согласился Рейнольдс. – 0'кей, пусть будет по-твоему.

Оба сержанта поспешили за Петаром и Марией.

Андреа услышал шарканье тяжелых сапог по камням, звякнул зацепившийся за скалу автомат. Андреа затих, распластавшись на животе и устроив свой «шмайссер». между камней. Звуки приближавшихся людей свидетельствовали о том, что они находятся уже не более чем в сорока ярдах от того места, где укрывался Андреа. Он слегка приподнялся и нажал на спусковой крючок.

Ответ последовал незамедлительно. Сразу из четырех или даже пяти автоматов, как определил Андреа. Не обращая внимания на свистящие над головой пули, он поудобнее устроился и выпустил вторую очередь. Один из стрелявших вздрогнул, выронил автомат и упал в Неретву, которая, бурля и вскипая белой пеной, унесла его прочь. Андреа выстрелил снова, и второй солдат, конвульсивно выпрямившись, тяжело упал на камни. Внезапно послышался резкий окрик, и стрельба затихла.

Из восьми стрелявших отделился один, показался из-за камня, который служил ему укрытием, и осторожно пополз к упавшему. На лице Дрошного, а это был именно он, пока он полз, появился свойственный ему волчий оскал, но сейчас он отнюдь не изображал улыбку. Он подполз к лежащему на камнях и перевернул его на спину: это был Нойфельд. Кровь струилась из раны на его голове. Дрошный выпрямился с искаженным от гнева лицом и резко повернулся, когда кто-то из его людей тронул его за руку.

– Он мертв?

– Пока нет. Ранен. И тяжело. Он будет без сознания несколько часов, а может быть, и дней. Я не знаю, только врач мог бы сказать.

Дрошный повернулся к солдатам:

– Вы втроем перенесете его через брод в безопасное место.

Двое останутся с ним, третий вернется сюда. И, во имя господа Бога, скажите остальным, чтобы поторапливались.

Не теряя злобного выражения и на мгновение забыв об опасности, Дрошный вскочил на ноги и выпустил длинную автоматную очередь. Андреа продолжал удобно лежать без движения, насколько это было возможно, устроившись в своем укрытии, и с интересом наблюдал за происходившим, не обращая ровным счетом никакого внимания на отлетавшие рикошетом пули и разлетавшиеся в разные стороны осколки камней.

Звуки стрельбы достигли ушей охраны на вершине плотины.

Невероятный шум, производимый стрельбой, и эхо от нее, доносившееся со стороны ущелья и самой плотины, делали совершенно невозможным определить, откуда она раздается на самом деле. Но зато стало абсолютно ясно, что к привычной уже ружейной стрельбе добавились характерные звуки автоматных очередей. И казалось, что автоматные очереди доносятся со стороны ущелья от подножья плотины. Один из охранников плотины подошел к дежурному капитану, коротко о чем-то с ним переговорил и быстрым шагом двинулся к одному из бараков, расположенному на бетонной площадке с восточной стороны плотины. В этом строении дверью служила полотняная занавесь. За ней располагалась радиостанция, на которой дежурил капрал.