Текст книги "Оковы любви"

– Я понятия не умею, как это сделать.

– Прислушайся к себе и делай так, как ты считаешь нужным, не иди наравне со всеми, не бойся! Аллах на твоей стороне. Обратись к нему! Всевышний Аллах сказал: «Поистине для святых Аллаха нет страха, и не будут они опечалены!»

– Тогда научи меня вашему языку. Иншаллах я уже знаю. Это значит «По воле Аллаха»?! Верно?

– «Если на то есть воля Божья»! Научу, как-нибудь.

– Спасибо, Зарина, тебе, ты единственная здесь, кто меня поддерживает! – с этими словами обняла её. – Мне жаль, что ты одна здесь давно!

– Зато в моем сердце есть и будет мои сын! – Нежно сказала она и приложила руку к груди. – А теперь тебе надо лечь спать, завтра наступит новый день.

Мне было приятно, когда Зарина уложила меня на кровать и укрыла одеялом. После её слов даже стало легче дышать, будто сняла некий груз. Мои веки замкнулись, и я быстро уснула, что не заметила, как Зарина ушла.

11 глава

Я оказалась посреди комнаты, возле большого зеркала, под босыми ногами тот же холодный кафель. Позади меня стоял мужчина. Я в этот раз не стала сопротивляться, присмотрелась к нему. Это всё-таки был Джамал. Он, улыбаясь мне, обнял меня нежно за талию. Я не испытывала к нему ненависти, чем в реальной жизни. Скорее, наоборот!

– Я тебя не отпущу к нему! – произнес он позади меня, а его голос исходил из зеркала.

– К кому?

Я посмотрела назад, но его уже там не было, лишь пустая комната. Я была одна и, как в кино. видела в отражении двух людей. Я отошла назад, а они остались там вдвоём, обнимаясь друг с другом. Я подошла к зеркалу и назвала имя:

– Амина?

Она повернулась ко мне и показала что-то в запястье. Я глянула на свою руку и увидела знакомый браслет. Именно тот браслет, который я так желала купить в салоне перед свадьбой. Затем я проснулась. Что всё это значит? Может сон смешался с моими желаниями?

С этими мыслями я задумчиво ела завтрак, а потом Зарина, увидав меня, всполошилась:

– Так, пошли. Тебе надо отвлечься от собственных мыслей! Нельзя, чтоб Шайтан шептал тебе на ухо плохие мысли!

Я не была против её предложения. Вскоре мы приблизились к хижине Ахмеда. Он сидел на скамейке и стучал молотком по стулу, а когда увидел меня, отставил в сторону стул.

– Ам… Камилла! Мархаба! Доченька, я так рад, что ты пришла!

– Ахмед, дай задание Камилле, пусть чем-нибудь займется! – приказала Зарина и ушла обратно в дом, оставив меня с ним.

– Доченька, пойдем, чаю попьем, поговорим! – предложил он довольно и зашел в дом. – Поработать всегда успеем!

Хижина была также в полном беспорядке: разбросаны инструменты, опилки на полу. Ахмед взял железный чайник, посмотрев внутрь, и сказал:

– Воды нет, ты подожди меня, я сейчас сбегаю, наберу воды и заодно из кухни что-нибудь вкусное прихвачу! Только не уходи, мне нужно столько тебе рассказать!

Он мигом вышел из дома, гремя чайником в руке, а я осталась одна. За это время успела рассмотреть фотографии. Ахмед стоял в полный рост в обнимку с Аминой, а позади была хижина. Я хотела присесть обратно, как споткнулась об кувалду. Оттащила её в угол и заметила метлу. Мной овладело желание помочь Ахмеду и навести порядок. Так началась уборка!

Сначала я подмела, потом убрала инструменты по местам, вроде как они там, может, и лежали, затем обтряхнула покрывала и подушки, отчего чихала так, что куры разбегались. Взяла ведро и набрала из бочки воду. Подошла к хижине и заметила внутри Ахмеда. Он стоял с открытым от удивления ртом.

– Простите, я без вашего разрешения убралась в доме, я думала… – начала я извиняться перед ним, но, увидав его удивленное и грустное лицо, исправилась: – Я могу всё вернуть, как есть, вам явно это не нравиться, когда лезут в чужое…понимаю!

– Я никогда… С тех пор, как Амина умерла, я не разрешал никому трогать …

Я схватила инструменты и начала раскладывать так, как лежало до

уборки, но Ахмед остановил мои руки.

– Доченька, не надо! Ты всё правильно сделала! Такой чистоты я и впредь не видел в своей жизни.

Я улыбнулась ему и продолжила уборку. Ахмед тоже принялся очищать старые вещи и выкидывать поломанные. В хижине стало даже приятнее дышать. Окна засверкали так, что лучи солнца легко пробивались сквозь них и осветили комнату как никогда, а все предметы, наконец, лежали по местам, и только после этого мы сели пить чай.

– Давненько я не был так счастлив, видимо, моя дочка заботится так обо мне через тебя! – сказал он довольно и утер рукавом слезы. – На душе стало приятно, что ты здесь!

Я положила свою руку поверх его. Он крепко сжимал мои пальцы дрожащими руками и довольно улыбался.

– До этого дня я видел мир серым, мрачным, ведь Амина была для меня всем! А сейчас я будто проснулся от ужасного сна, – признался он и вдохнул глубоко. – Знала бы её мать, что я не уберег её, наизнанку бы перевернула.

– Она поймёт!

– Зиночка, прости меня! – Прошептал он, отводя взгляд в сторону.

– Как вы назвали? – меня громом ударило. На секунду показалось, что здесь, будто все подстроено.

– Зина! – повторил он, и мы долго смотрели друг на друга.

– Странно всё это, ведь Зиной зовут мою маму.

– Зина Акзамовна? – спросил он у меня и, после того как я нахмурилась, его губы задрожали.

Он глянул на стену с фотографиями и обнял мои колени, чуть ли не плача.

– Вот и сплелись две реки! – произнес он, а я не понимала, о чем хочет он сказать.

– Откуда вы знаете мою маму?

– Твоя мама девятнадцать лет назад отдала мне твою сестру сразу после рождения, и я увез Амину в свои края. Как же я рад, что судьба привела мне тебя.

– Амина моя сестра? Так значит, вы мой…

Он покивал головой и рассказал, что мама после ссоры с моим отцом назло встречалась с ним, после чего сама не ожидая, забеременела от него. Она хотела сделать аборт, но он настоял, что возьмет к себе одну из нас и не расскажет никому. Исчезнет из её жизни навсегда. Меня сломило.

– Так значит, вы мои отец! – повторила я. – Мама и это скрывала от меня, интересно, как много скелетов храниться у неё в шкафу!

Он глянул на мою руку, где был шрам на пальце, и сказал:

– Твоя мама настолько боялась раскрыть всем правду о второй дочери, что скрыла все улики.

Я не понимала, о чем это он. При чем мои палец?

– У Амины безымянный палец был длиннее всех остальных, и у тебя, наверняка, было также.

«Неужели это был не несчастный случай!?» Ахмед прочел мои мысли и посмотрел на меня с жалостью.

– Может, стоит тебе лучше пожить здесь со мной, не уезжай домой… – Попросил он меня.

– Даже узнав, что вы мои кровный отец, я не могу остаться, мне нужно вернуться к своим родителям, они волнуются за меня …

– Как же так? Я только что обрел второй шанс, обрел дочь, а ты решила тут же бросить меня, своего родного отца?

Я перевела дыхание и замолкла на мгновение. Глядя на него, такого измученного и несчастного, я вдруг поняла и прозрела.

– Понимаете, смысл в жизни дается для того, чтобы мы жили для кого-то. В итоге мы в заботах и переживаниях о любимых, совершенно забываем о себе.

– Разве это плохо?! Жить ради кого-то! – спросил он и так не понимал, о чем я хочу ему сказать.

– Вы раньше жили ради Амины, а теперь хотите ради меня. Может вам начать жить ради себя?! Вы живы, Амину не вернуть, вы можете сделать много всего, то, что вам больше доставляет удовольствие, а если вы счастливы, то и мы будем счастливы.

– Я никогда…я даже не думал! Просто жить ради себя? – Он осмотрелся и увидел станок в углу. – Всевышний даёт нам через наши руки, голос, уши и глаза дарование, чтобы мы могли показать красоту миру, но мы из-за слабостей забываем и не замечаем этого. Вот и мне пора вспомнить! Я сейчас будто… ожил, задышал, как ребенок, который только что родился! Амина будет рада, если я продолжу жить!

Когда он убрал обратно её фотографию, то достал из-под кровати деревянный ящик. Я подошла к нему, чтобы увидеть, что он будет делать. Он достал из ящика красные камни, до боли знакомые, и начал точить. Я дождалась, когда он закончит, и спросила:

– Скажите, а вы собираетесь сделать браслет?

– Нет, кольцо! С самым большим камнем! – гордо ответил он.

– А вы делали браслет раньше?

– Да, для своей дочери! Только его украли после её смерти, и я знаю, кто это сделал. Но это уже в прошлом! Сейчас меня радует одно. Мои руки не забыли своё мастерство! – радостно сообщил он, разглядывая камень, и продолжить её умело точить.

Чтобы не мешать ему работать, я тихо и незаметно вышла из хижины и, пройдя пару метров, вдруг резко остановилась. Я застыла и не могла пошевелиться. Передо мной стоял силуэт девушки. Её тело просвечивало, и девушка почти была невидима. На секунду мне показалось, что у меня шизофрения и из-за недосыпа схожу с ума, но она была реальна. На ней была белая сорочка и сама девушка стояла босыми ногами. Я узнала её. Эта была Амина. Её улыбка дало мне понять, что я совершило то, что нужно было. Спокойствие и мир её отцу, вернула его к жизни. Я улыбнулась ей и довольно взглянула на отца. Он осматривал камень и подпевал себе под нос какую-то мелодию. Когда вновь глянула на Амину, то её не было. Облегчено я перевела дыхание и отдышалась.

Зайдя на кухню, я оглянулась по сторонам, чтобы найти себе дело. Подошла одна из прислуг и, взяв ведро с молоком, попыталась налить молоко в банку, но оно вылилась мимо. Я оглянулась по сторонам, нашла плотный картон, свернула её в форме конуса и поставила в банку. Прислуга аккуратно разлила молоко по банкам, закрыла крышки, и поблагодарила меня за помощь и мою находчивость. После чего на кухню вошла Зарина, и прислуга на своём языке показала ей картонку. Зарина приподняла брови, взяла картон и выбросила в печку. Хотела я огорчиться, как Зарина загнула железный лист и отдала прислуге.

– Хорошо придумала! – похвалила она меня, и я возгордилась собой. Затем она попросила меня вымыть овощи.

Я охотно принялась мыть в ведре овощи и положила их на полотенце, которое завязала и повесила на крючок сушиться. Так делала моя бабушка, чтоб овощи просушились со всех сторон. Зарина заметила это и опять меня похвалила. Меня это вдохновило, я попрыгала на месте и заметила одну проблему на кухне: приборы лежали на столах и занимали большую часть. Мне сразу в голову пришла гениальная идея. Раз в этом доме нельзя изменить правила, так я могу помочь облегчить этим людям жизнь. Тогда я прикрутила гвозди к стене и развесила на них приборы, освободила рабочие столы. После чего, меня уже было не остановить.

Каждый день я помогала по хозяйству и улучшала их быт. А Оля была рада этому, пытаясь всё больше привлечь к себе внимание Господина, но безрезультатно, на неё обращали внимание другие мужчины.

Мне нравилось, что я делала. Многие удивлялись и восхищались мной. Прислугам я сшила фартуки с карманами, соорудила в каждом туалете деревянный стульчак, без помощи рук мастера Ахмеда тут не обошлось. Жаль, что лекарь Жан приболел, и я не смогла помочь ему с полками, заодно и обсудить о своём сне.

Я с такой рутиной почти забыла об Амине, о родителях, и даже не обращала внимания на Господина, который явно не понимал, что со мной происходит. Настолько меня переполняло увлеченье смастерить что-нибудь полезное, что моя голова была полностью погружена и забита идеями и задумками. Из-за этого я вставала рано, ложилась поздно, многие думали, что я, как кошка, не сплю ночами, только и делаю, что мастерю. Однажды Зарина попросила меня придумать приспособление, чтобы снимать пенку с бульона. Я побежала к Ахмеду за сеткой и столкнулась с Господином, быстро извинилась перед ним и побежала дальше. Так и прошел месяц. Я была безумна рада, что оказалась здесь нужной. Наверное, это играет кровь моего отца Ахмеда!

Однажды одним теплым днём я чистила картофель жесткой щеткой из проволоки, которая сдирала кожуру картофеля легко и быстро. Рядом стояла Зарина и нарезала очищенный картофель на дольки, глядя на меня.

– И откуда у тебя такие идеи? – спросила Зарина. – Все думают, что ты стала мудрее меня!

– Этому я научилась у своей бабушки!

– Мудрая у тебя бабушка! Повезло тебе с ней!

– Да, она была чудесной, умной и слегка причудливой, как все говорили, а для меня она была удивительной. Она была другой, не как все! Всегда придумывала все на ходу новые идеи, и находила нужные слова. Только её не стало, когда мне было десять лет, зато сейчас применяю её советы. Я даже надумала вернуться домой и создать свои брендовые полезные вещи!

– Бредовые?

– Нет, брендовые, то есть свои стиль!

– Я вижу, что ты нашла себя! Стала собой! Похорошела, волосы уложила в косичку, лицо сияет, глаза горят.

– Я будто, как Ахмед, ожила! Родилась заново! – И я слегка покружилась вокруг себя, желтое платье волнами заструилось вслед за мной.

– Остановись и закончи с картофелем. – Посмеялась она и через минуту молчания сказала шепотом. – Кстати, Господин заинтересовался и спрашивал, почему ты такая счастливая и довольная, не влюбилась ли ты в кого-нибудь.

– И что ты ответила? – спросила я и бросила всё в ведро.

– Я просто сказала, что не знаю! Мы, женщины, должны быть загадкой для мужчин, они, как охотники, крадутся, чтоб поближе узнать о нас. Помни, истинная красота женщины – в мягкости её характера, а прелесть её – в кротости её речей. – Затем она приблизилась ко мне и сказала шепотом: – Если тебе удастся очаровать Господина, то, возможно, он тебя пожалеет и отпустит. ИншаАллах! Я видела, как в ту ночь, когда ты убежала после танцев, Господин отнял у гостя желтый платок, угрожал ему. Это ведь твой платок был, я хорошо помню. Так, что ты решила делать дальше?

Я прищурилась, поглядела задумчиво на неё и приняла серьезное решение, на которое никогда бы не решилась.

– Научи меня танцевать, Зарина! – и довольно улыбнулась. – Я удивлю Господина. Пусть у него челюсть отвиснет, когда узнает, что я умею танцевать, а не только картофель чистить. А Оле ничего не говорите, она может мне помешать!

Зарина кивнула мне восторженно, и мы дальше продолжили возиться с картофелем. После того как приготовили вкусный ужин, она проводила меня до комнаты, по пути расспрашивая о том, что происходит за границами дома.

– Расскажи, что изменилось? – расспрашивала она, и я её резко остановила.

Мы стояли недалеко от кухни, возле двери с замком.

– Зарина, а что за этой дверью? – спросила я шепотом у неё.

Она схватила меня за руку и повела к лестнице.

– Там ничего нет! Просто кладовка, старые вещи, хлам! – тараторила она, и я не стала ничего спрашивать дальше, когда увидела её испуганный взгляд.

– Ничего, так, ничего! – ответила я ей и перевела внимание на её вопрос. – Так вот, у нас появились банкоматы, в которых можно внести или снять бумажные деньги, и даже оплачивать многие услуги.

– Банкоматы! – еле выговорила она, и я продолжила ей рассказывать о мире, в котором ей не все впечатлило. Многое она называла проделками злого демона.

Из комода я вытащила свои танцевальный наряд, еле как распутала все нитки, привела себя в порядок, надела его и покружилась по комнате. Не хватало только зеркала, и теперь жалею, что разбила его. Выполнила всего несколько движений и упала звездочкой на кровать. Как же сильно выматывает этот танец живота!

Зарина забежала ко мне в комнату поздней ночью и показала движения. Я весело повторяла за ней, иногда сердилась, что не так плавно получалось, как у неё.

– Не всё сразу, повторяй каждый день, и руки станут гибкими, будут плавными, как волны. – говорила Зарина мне, помогая моим рукам выполнять движения. – Не беги вперед табуна, иначе устанешь и окажешься последней!

Каждый вечер Зарина с удовольствием учила меня танцевать. И, когда я, наконец, выполнила всё правильно, Зарина похвалила меня и сказала, что уже лучше танцую. Потом она прекратила мне помогать, так как готовилась к празднованию Курбам Баирам. Оля ходила довольная, что вновь сможет продемонстрировать свои танец, а я, в тайне от неё, учила все движения и повторяла каждый вечер.

– Запомни, неважно, как ты танцуешь, важно, что ты хочешь сказать своим танцем. – Посоветовала Зарина перед праздником. – Оля пытается показать своё тело, при этом вызывает столько взглядом мужчин, у неё это принцип привлечения к своей вульгарности и нечисти. Мужчинам нужны тайны, о которых я тебе говорила, скрытность, твое тело должно быть закрытым, но при этом давать много вопросов, что же там, какое оно твое тело. И ещё! Будь собой, не повторяй за другими девушками, тогда у тебя всё получится! Слушай своё сердце!

Раньше бы я не поняла бы слов, а сейчас, хорошо изучив себя и своё тело воедино, понимаю, о чем это она. Я могу уверенно заявить, что я готова к новой битве танцев! Боевой настрой бушевал во мне.

12 глава

И вот наступил тот важный и долгожданный день праздника, я ни сколько не волновалась. Зарина сообщила мне, что пора выходить. Надев наряд поверх светлого платья с длинным подолом, я аккуратно уложила волосы в косу и закрыла шлейфом пол лица, закрепив его за ухо. Спустилась уверенно вниз, где собрались гости, играла громко музыка, танцевали в центре танцовщицы и вдруг, увидев гостей, моя уверенность куда-то улетучилась.

Я вспомнила тот позорный день и решила вернуться обратно, как неожиданно на пути встретила Олю.

– Так ты бесстрашная, раз решила всех нас рассмешить ещё раз! Тебе явно это понравилось. – ехидничала она. – Ты думаешь, все эти украшения и одежда тебя спасут? Ты не сможешь станцевать лучше меня!

Я сжала кулак, толкнула её в плечо и быстро вернулась на место к другим девушкам.

– Сегодня священный праздник, можно радоваться и танцевать! – сообщила Зарина нам перед выходом. – Господин в честь этого дарует одной из вас драгоценный подарок!

Девушки хлопали в ладоши и прыгали от счастья. Оля смотрела на меня, сжав губы в тонкую полоску. Казалось, я слышу скрежет её зубов!

– Для этого он выберет ту, которая станцует лучше всех и удивит гостей. Гости будут сыпать рисовыми зернами, это означает восхищение и благодать. Всем ясно? – спросила она и, услышав их ответ, поставила нас по порядку.

Я стояла четвертой из пяти девушек, а в прошлый раз нас было шестеро. Зарина подмигнула мне и улыбнулась, и мне это придало ещё больше уверенности. Заиграли барабаны. Оля не стала выходить первой, а только после другой девушки, предварительно подтолкнув её вперед. Девушка с карими длинными волосами станцевала перед гостями и Господином, махая руками, но не виляя бедрами, и это её танец был скучным. Гости тихо похлопали.

Девушка вздохнула, поклонилась и, не поднимая головы, убежала. Оля была второй. Она медленно, красиво поднимала плечи, заглядывая в глаза Господина. Мужчины засвистели и захлопали. Она шагала прямыми ногами, поднимая юбку платья и оголяя свои бедра. Я решила взглянуть на реакцию Господина сквозь гостей, как вдруг увидела, что он пытался посмотреть на меня. Я вернулась на место и притаилась среди гостей и напарниц.

Мужчины свистели, хлопали, я из-за спины девушки посмотрела на Олю. Она подошла к Господину как можно ближе, прижалась грудью к его телу, а головой к его щеке. Он улыбнулся и опустил взгляд. Мужчины ещё громче засвистели, но, как только увидели, что она лижет его руку, стали смущаться. Охранник оттолкнул её от Господина, и она, не понимая, что сделала не так, ушла в сторону, подальше о гостей.

Я вновь спряталась за спинами и ждала, когда придет моя очередь. Бой барабанов казался мне бесконечным, и, как только станцевала другая девушка, я вышла вперед. Господин вдруг посерьезнел, смотрел на мой наряд и крепко сжимал руки ручки кресла. Поднялся шепот, кто-то громко засмеялся, а кто-то показывал пальцем. Они вспомнили меня. Я выдохнула и, услышав ритм барабанов, подвигала одной рукой в сторону, а затем другой.

Смех стал громче. Господин сжимал губы, услышав смех. Он не мог возразить, только сидеть и слушать. Как только я начала танцевать, ритмично двигая руками и ногами, при этом бить бедрами в сторону, прекратился смех. Я видела, что мужчины пристально смотрели на мои движения. Моя коса распустилась, и теперь длинные темные волосы колыхались в разные стороны. Я кружилась и резко останавливалась под ритм барабана: медленный такт – медленно и грациозно рисовала круг ногами на полу, быстрый такт – трясла бедрами и одновременно медленно рисовала волну у своего лица руками и ладонями. Когда барабан перестал играть, я села на колени и опустила голову вниз, волосы почти касались пола, барабаны продолжили стучать. Я подняла голову и посмотрела на Господина, сидя на коленях. Он приблизился ко мне. Был будто околдован моим танцем, смотрел неотрывно. Я поманила пальчиком его к себе, и Господин тут упал на колени и приблизился ко мне. Так меня научила Зарина. Я резко встала и отбежала от него. Он очнулся, оглянулся растерянно по сторонам и сел обратно в кресло.

Бой барабанов бил всё быстрее и быстрее, я трясла бедрами в такт, поднимая руки, и остановилась в такой позе, когда барабаны затихли. Шлейф с моего лица упала медленно на пол. Господин застыл на месте. Стояла тишина. Я опустила руки, и гости восторженно захлопали, посыпались зерна в мою сторону. Я поклонилась и, не глядя на Господина, удалилась.

Зарина встретила меня с еле сдерживаемой улыбкой. Я выдохнула и отдышалась. Оля стояла в стороне и злобно смотрела на меня. Когда станцевала последняя девушка, гости похлопали тихо и зашептались. Господин вышел со шкатулкой в руках, прошелся быстро взглядом и отдал первой девушке, но гости остались недовольны. Я фальшиво улыбалась, при этом, тяжело дыша, сдерживала слезы. Победительница получила подарок и похвасталась им перед нами. В нём было ожерелье из драгоценных камней. Нас отпустили поесть и погулять, но я без особого желания решила вернуться в свою комнату. Оля подошла ко мне и прошептала:

– Видишь, ты ему даже неинтересна! Ему противно смотреть на тебя! Ты навеки вечные проведешь здесь в заточении и рабстве.

Я сжала кулак, и мне так хотелось ей врезать.

– Оля, может, хватит уже? – возразила я ей и приблизилась к ней как можно ближе. – Прекрати со мной так разговаривать! Ты тоже проиграла, и Господину ты явно давно не нравишься, уясни это раз и навсегда! И также, как я, навеки вечные останешься здесь. И нет у тебя никакой папаши, раз ты здесь ещё!

– Что? Да как ты … – удивилась она и, топнув ногой, пошла в сторону стола.

Я двинулась медленно по лестнице, опустив взгляд. Может, она права? Ему и правда не понравилось, как я станцевала, раз шкатулку отдал другой. Почти дойдя до комнаты, уже вытирая слезы, я вновь услышала своё имя. Остановилась и даже не повернулась, ведь это был Господин.

– Камилла, почему вы так рано ушли? Сегодня такой праздник!

– Я не хочу! – холодно ответила я, не оборачиваясь к нему.

Охранник открыл мне дверь, и я уже хотела войти, как Господин приказал ему удалиться. Тот ушел, а я так и стояла у двери, пытаясь её закрыть.

– Вы обиделись на меня? – спросил он резко и придержал дверь.

– Нет, всё хорошо! – обманула я его, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Камилла, я не знаю, как вам сказать. Вы сегодня удивили меня своим танцем, честно, я боялся, что вы, как в прошлый раз, станцуете, а гости опять вас засмеют, не знал, как вас защитить, а тут вы… поразили не только меня, но и всех.

Я молчала и смотрела на ручку двери, которую так хотела закрыть дверь перед его носом. Теперь, чтобы он мог заслужить мое доверие, не достаточно только красивых слов. Поступки его сказали уже о многом.

Он придержал дверь рукой из-за всех сил и тихо сказал:

– Я знаю, вы имеете право обижаться на меня, ведь я поступил нечестно, но и вы поймите меня, я не мог поступить иначе!

– Могли! – крикнула я ему и затем спокойным голосом добавила. – Переступить через свои принципы. Боитесь, что вас осудят за то, что я похожа на вашу жену. Поступить храбро стоило бы вам!

– Вы правы! Я поступил как трус! Но защитил вас от осуждения! Если бы я выбрал вас, то нас двоих оклеветали. Я защищал вашу честь, что у нас ничего не было, Аллах тому свидетель, другим глазам этого не понять.

«Как это благородно, вау! Защищал якобы мою честь!» – всё ещё я обижалась на него. – «Эгоист!»

– Так вы не простите меня? Вы должны понять меня, как я вас, в тот вечер!

Так значит, он не такой уж каменный изнутри, как мне говорили про него. Значит, я ему не безразлична!

– Я, кстати, принес вам подарок, ваш отдельный приз от меня.

Он вытащил из кармана маленькую красную шкатулку.

– Этот подарок очень ценен для меня, примите её в качестве признания моей к вам симпатии.

Он открыл её, и я уже была готова отказаться от всех его драгоценностей, но, увидев содержимое, потеряла дар речи. Это был тот браслет, который я так хотела купить в свадебном салоне. Такой же. Господин одел его на мою руку. Красные камни красиво переливались на свету, утонченные узоры, мягкий ремешок приятно обтягивал запястье. Силы и уверенность наполняли меня. Я и не заметила, как вместе с Господином оказалась снаружи дома. Мы сидели на скамейке, когда я оторвалась от браслета. Напротив нас была клумба из белоснежных цветов, а чуть подальше высокие ворота. Стояла тишина, лишь сверчки трещали. Смеркалось. Внутри дома играла музыка.

Я глубоко вдохнула. Как давно я так свободно себя не чувствовала!

– Ты сегодня чудесно выглядишь, как будто все света радуги отражались на твоем лице! – сразу начал с комплиментов Господин. – Прекрасная ночь, как считаете, Камилла? – спросил он, глядя на звездное небо, и я с улыбкой кивнула.

Я молчала и не знала, что сказать. Либо о том, как скучала по свободе, глядя на ворота и вспоминая о родителях, или же узнать его чувства ко мне?! Вдруг не так среагирует!

– Почему вы молчите? – спросил он у меня и присел ко мне поближе. – Вы ещё держите обиду на меня?

Я напряглась и опустила голову, не забывая, что я здесь взаперти. Сколько ещё я здесь пробуду?!

– Нет? Объясните, что вам не понравилось?! – продолжал он выпытывать у меня ответ.

Я так хотела ответить, но возразить не могла, потому что боялась, что он рассердится и никогда меня не отпустит. Вместо этого заплакала, отвернувшись от него. Он взял мои подбородок и повернул на себя, вытер мои слезы и начал нежно говорить:

– Камилла, ты должна плакать только от счастья. Я всё сделаю, чтоб ты была счастлива, а твои глаза сияли ярче звезд. – затем он вырвал из клумбы белоснежный цветок и отдал мне её.

Я разглядела цветок, чтобы понять почему о нём так печется Господин. Цветок был выкрашен в белоснежный цвет. Лепестковые нежные пластиночки изрезанны краевыми участками и на них присутствовали красивые окантовки. Такой цветок я не видела ни в одном цветочном магазине, и от него исходил очень приятный, терпкий аромат.

– Это гвоздика! – сообщил Господин и глядел на него нежным взглядом.

– Гвоздика? – удивил меня ответ. Видимо те гвоздики, которых я видела у бабушек, с красными лепестками, были обычные!

– Это особый вид гвоздики, он требует особого ухода. Она уникальна! Кстати, заметьте, на вашем браслете изображены лепестки гвоздики. – И я приглянулась к браслету поближе и, правда, по краям его очерчены узоры в виде мелких лепестков, вырезанные волнистыми зигзагами, как у самой гвоздики. Он продолжил рассказывать: – Гвоздика означает «цветок бога», а в преданиях считается символом добра, справедливости и верности. Гвоздика в уходе требует больше внимания и крепкой защиты! – Сказал он гордо и поглядел на меня. – Как вы, Камилла!

– Значит, я вам не безразлична? – набралась храбрости и, наконец, я задала вопрос.

– Камилла, как вам сказать… вы мне очень нравитесь! Вы как глоток воздуха, которого мне так не хватало, вы осветили мои дом своим солнечным светом! А ещё, я не знаю, как это у вас получается, я не успеваю уловить какая вы. Сначала вы такая, потом резко другая, меняетесь за секунду! А то, что вы сделали для моих прислуг, вы заслуживаете огромной благодарности и уважения!

– Тогда я заслужила, чтобы узнать, как же на самом деле вас зовут? – Поинтересовалась я у него тем, что так жаждала узнать его поближе. Я себя так никогда не вела, то ли сила браслета на меня влияет.

– Я никому не говорю о своём имени, но если вы желаете, то моё имя… – Он внезапно застыл. – Моё имя Мухаммед, в честь пророка Мухаммеда! Это моя мама подарила мне имя перед смертью.

– Мухаммед звучит лучше, чем Господин! А где ваша мама? Она умерла?

– Мне сказали, что она сильно заболела, не смогла пережить смерть мужа, моего отца! Меня растили полжизни тетя Галима и всю жизнь Зарина. Они заменили мне мать! Когда я женился, тетя вышла замуж за иностранца и уехала создавать свою семью. С тех пор я о ней не слышал.

Я слушала его, и мне было приятно слышать его голос. Он сидел рядом со мной со счастливой улыбкой на лице, и все его мысли улетали ввысь в сторону ночного неба. Таким я не видела его спокойным и вежливым. Я ухватила его руку и положила голову ему на плечо.

– Расскажите о себе, Камилла! – спросил он у меня.

– А что вы хотите услышать?

– Всё! Что вы любите, какие ваши любимые изделия из золота! Я смотрю на вас и будто знаю всю жизнь! Мне хочется осыпать вас драгоценностями, платками и шелками из золота, украшениями – всем, что вы пожелаете… Главное – видеть рядом вас со мной с такими сияющими глазами! Что вы любите… хотите, скажите только!

– Ну, первое – давайте перейдем на «ты»! – несмело предложила я и улыбнулась.

– Как скажешь, Камилла! На «ты», так на «ты»! Что ещё ты хочешь? – Он взял нежно мою руку и внимательно посмотрел на меня.

– Я хочу, Мухаммед, … – Сделала паузу и посмотрела прямо в его глаза. – Чтобы ты отпустил меня!

– Нет! – Живо возразил он. – Я не могу это исполнить! Ты знаешь правила!

– Я хочу домой, к своим родным! – крикнула я, но если честно, я соврала, на самом деле не хотела уходить отсюда, мне хотелось узнать о его чувствах ко мне.

– Ты будешь здесь, рядом со мной! – рассердился он и сжал мою руку. – Я тебя никогда не отпущу!

Его слова обрадовали бы меня, но сыграла во мне защитная реакция.

– Теперь всё понятно! Ты держишь меня в надежде, что я заменю твою жену! Эти глаза, этот твой взгляд! Ты видишь Амину во мне! А я хочу, чтобы ты видел не её, а меня! Значит, я тебе не нравлюсь, нравится моё сходство с ней! Посмотри на меня! Я просто похожа на неё, а я ведь другой человек! Так ты держишь меня или её?

Он застыл на месте, как каменный, уставившись в сторону.

– Любовь как ртуть: можно удержать её в открытой ладони, но не в сжатой руке. – Продолжала я давить на него, но мысленно умоляла себя прекратить, даже видя, как от него веяло всё больше холодом, что это отталкивала его от себя. – Отпусти меня, Мухаммед, домой, я буду приезжать сюда, если конечно ты захочешь…