Текст книги "Оковы любви"

10 глава

Наступило утро. За окном было светло. На комоде были миска с водой, полотенце и … книга. Это был Коран, обложка у которого сделана из натуральной кожи и с тиснением, а сам заголовок выполнен из чистого золота, придавая книге дорогой вид. Книга была с большим объемом страниц и покрыта трехсторонним золотым обрезом. Едва успела я её открыть, к удивлению, почувствовала аромат книжных свеженапечатанных страниц. Аромат уносил меня в то укромное, уютное местечко, где я, удобно расположившись на ковре возле камина, выпивала медленно чашку только что приготовленного кофе. Захлопнув книгу, я вернулась в реальный мир и убрала коран внутрь тумбы. Умылась холодной водой, но посмотреть на себя в зеркало не смогла, потому что оно было разбито.

В комнату вошла Оля, и я была безумно ей рада. Она принесла поднос с завтраком, поставила на комод и встала рядом.

– Камилла, как тебе здесь спиться?

– Оля, я давно тебя не видела, рада, что ты пришла!

Блондинка, недовольно разглядывая мою комнату, сказала:

– Хорошо живешь! Просторно! Еда и уборка, всё включено!

Я молчала и понимала, что она завидует.

– Господин так печется о тебе, как к госпоже! Я узнала, что здесь никого не называют госпожой, только почему-то тебя назвали, почему интересно знать?

– Видимо, я уникальная! – заявила уверенно я ей, не желая говорить правду.

– Хочешь сказать, что ты настолько красива? Видела ты себя со стороны! – ерничала она. Подошла ко мне и принюхалась. – А вонь от тебя какая! Фу!

Она смотрела на меня как на врага, либо видела во мне соперницу.

– Я и не собиралась нравиться никому, тем более Господину! – гордо ответила я ей и скрестила руки у груди.

– Хочешь сказать, что между вами ничего не было? – радостно спросила она и присела рядом, поглаживая мои волосы.

– Не было и быть не может! Я хочу сбежать отсюда!

– Тогда сделай так, чтобы он обратил на меня внимание, а не на тебя! И не мойся! А вот когда я стану его женой, так и быть, как услуга как услугу, выпущу тебя на волю!

– Договорились!

– Завтра состоится праздничный вечер, где будет танцевать прислуги, вот ты мне и поможешь!

– Как? Я не умею танцевать!

– Ещё бы! Ты станцуешь так, чтобы разонравиться Господину, старайся больше кривляться! Хотя, может, тебе и не надо стараться, ты и так, как сама сказала, плохо танцуешь! – посмеялась она и, поднявшись, начала танцевать бедрами. – А я вот разучиваю танец, меня одна прислуга учит!

– Я могу пожелать тебе удачи!

– Ну, я пошла, мне ещё приодеться нужно, привести себя в порядок, Господин будет слюни пускать при виде такой красоты, – довольно сказала Оля и погладила себя рукой по талии. – Девочки сказали, что меня научат их танцу, вот я сведу его с ума!

Я закатила глаза. Оля ушла счастливой, пританцовывая по пути. За ней зашла в комнату Зарина и принесла чистую одежду.

– Это мне? – спросила я, хотя понимала, что конечно мне.

– Снимай одежду! – приказала она и закрыла дверь изнутри. – И переоденься в чистое!

Я неохотно сняла платье, медленным движением, не желая менять свои прикид, а Зарина зачем-то внимательно наблюдала. Через минуту я уже стояла в чистом платье, светлом и изящном. Зарина забрала грязное платье и, слегка принюхавшись, сообщила мне недовольно:

– Камилла, ты как давно принимала ванну? Когда в последний раз мылась? От тебя разит, как от помойного ведра!

– Я и не собиралась мыться! Пускай все мужчины обходить меня стороной! – заявила я и собрала жирные волосы в хвост.

– Пока Господин не узнал об этом, живо мыться! Не хватало, чтобы ты заразу тут занесла, вши заведутся или… болячками нас заразишь!

– Не пойду! – крикнула я и крепко вцепилась в кровать. Но Зарина схватила меня за ухо так сильно, что пришлось подняться. Так мы вышли из комнаты, и она, отпустив мое ухо, отдала полотенце.

– Аллах не выносит грязь в доме, как и я! Не думаешь о себе, подумай о нас! – сердито сказала она и толкнула в сторону лестницы.

Я шла впереди и не понимала, где находится ванная комната. Когда спустились вниз, к Зарине подбежала прислуга со срочными новостями. Она кивнула ей и ушла в кабинет, откуда послышались крики и ругательства. Я дождавшись её, мы вышли из кухни на задний двор, а по пути я проверила скамейку, которая стояла также на своем положенном месте.

Во дворе разгуливали петухи и курицы, из хижины мастера доносились стуки молотка. Мы обошли дом, а за ним находилась небольшая деревянная банька с двумя дверьми, а рядом стояли алюминиевые ванны и ковши. Когда вновь прибежала прислуга с криками и стала ругаться на своём, Зарина схватилась за лоб.

– О, Аллах Всевышний, дай мне терпения! Стоило одного поощрить, как все поднимут бунт! Камилла, идти в баню, умойся, я сейчас подойду.

Я еле услышала эти слова из-за криков прислуги. Зарина отвела её в дом, а я пошла к бане, на подходе почувствовала запах горелых дров. Из трубы, как из парохода, выходил тяжелый дым, испаряясь в небе, а печная дверь была снаружи. Я глянула на левую и правую двери без надписей. Они ничем не отличались. Наверное, одна, чтобы мыться, другая – ополаскиваться. Только как они переходят в прохладную комнату?! Я зашла в правую дверь и оставила в помещении полотенце. Затем вошла в левую, открыла дверь, откуда сразу вышел пар. Было, однако, горячо. В комнате стояла ещё одна дверь, и я хотела прикрыть входную дверь, но не было крючка. Зарина сейчас подойдет, а я пока исследую баню. Я зашла в другую комнату, как тяжелая дверь сама закрылась и я не смогла оттолкнуть от себя.

Я решила дождаться Зарины, а пока оглянулась. В этой комнате стояла большая ванная, рядом большой таз с большим количеством горячей воды. Ванная была уже набрана.

Ох, как было горячо! Со лба потек пот, платье сразу намокло. Когда же придет Зарина?! Не могу же начать мыться! Я заметила рядом с большим тазом бочку. Я открыла её и потрогала. Это холодная вода! Я выпила из неё, и стала хорошо. Я не стала терпеть и начала снимать платье, как вдруг услышала скрип двери.

– Зарина, я здесь! Дверь закрылась, помоги открыть её! – попросила я её и подошла к открывающей двери, как увидела вместо неё Господина.

Он стоял в дверях и смотрел на меня. Взгляд был направлен на моё оголенное плечо. Я надела платье обратно и отошла от него. Он прикрыл дверь, я тут же схватила ковш и набрала горячей воды.

– Не подходите ко мне, а то ошпарю! – пригрозила я ему. Он молча подошел к ванной и потрогал воду.

– Ванна холодная! – заявил он мне. – Набери её, пока раздеваюсь!

Он вышел, а я так и стояла с ковшом. Он раздевался в другой комнате, а мне придется ему набрать ванну. Быстро подлила две горячих ковша, а он до сих пор не заходил. Дыхание утяжелилось, закружилась голова. Было очень жарко. Я набрала холодной воды и хотела выпить. Дверь отворилась, и я опять выставила перед собой ковш. Взгляд опустила вниз и увидела его оголенные стопы, которые шли в сторону ванны. Послышался плеск воды. Я краем глаза глянула на него. Он сидел спиной ко мне.

– Подлей ещё воды!

Я вылила из ковша холодную воду и набрала горячей. Подошла к нему, смотря в сторону, налила в ванную, подальше от него. Увидела его волосатые ноги.

– Горячо! – крикнул он, и я уронила ковш. Он громко рассмеялся.

Я, приподнимая с пола ковш, сжала зубы и пошла набирать горячую воду, чтобы вылить прямо на него. Пусть знает, что значит боль. С закрытыми глазами направилась к нему и попыталась брызнуть в него. Мою руку остановили. Я открыла глаза и увидела, что он наполовину поднялся из ванной. Его обнаженный торс без единого волоска блестел от пота, грудь тяжело вздымалась. Единственная просьба в голове возникала, это чтобы не глянуть ниже его пояса. Я приподняла взгляд. Он сурово смотрел на меня, гордо подняв голову, и вытаскивал из рук ковш. Затем вложил в мою руку жесткую мочалку и сказал:

– Потри спину!

Он повернулся спиной и наклонился вперед. Я подошла к нему на ватных ногах. Окунула губку в воду и положила на его спину. Хотела я натереть ему спину так, чтобы он взвыл от боли, но я не могла. Я чувствовала, как с каждой секундой силы покидали моё тело, веки тяжелели, в глазах потемнело, и я услышал глухой стук.

– Камилла? – услышала его голос сквозь темноту.

Я открыла глаза и увидела перед собой Зарину, та слегка била меня по щекам, пытаясь привести в чувства.

– Камилла, ты слышишь меня?

Я медленно кивнула и глубоко дышала, оглядываясь по сторонам. Заметила, что я лежу на земле недалеко от бани. Как я здесь оказалась? Зарина помогла мне встать, и я увидела возле бани Господина в халате.

– Зарина, уведи её в баню! – сообщил он ей, криво улыбаясь.

– Но ей же только стало хорошо!

– Зарина, я сказал: уведи её обратно в баню и помоги ей помыться! – сказал он, держа в руке и обнюхивая белый цветок, и затем потопал в дом.

Что меня больше вывело из колеи: то что он, такой суровый и хладнокровный держал в руке милый и нежный цветок, либо то, что от меня действительно дурно пахло. Я поднялась и еле волоклась с Зариной в правую дверь. В комнате было прохладно. Далее я кивала головой на вопросы Зарины, как и зачем я зашла в мужской зал. Как оказалось, что она забыла меня предупредить, что левая сторона мужская, а правая – женская, моются всё по расписанию, чтоб не столкнулись оба пола. Ещё Зарина рассказала, что Господин вытащил меня из бани и долго приводил в чувства, переживал и метался, когда я долго не приходила в себя. Затем она пришла, обрызнула меня холодной водой и после чего я очнулась.

Когда я наконец оказалась у себя в комнате, свежая и чистая, Зарина принесла мне наряд для танца. Неужели Оля говорила правду?!

– Я не буду танцевать! – заявила я ей, лежа на кровати.

– Ты и так много всего нарушила, ещё раз рассердишь Господина – он немедленно отрубит тебе палец!

– Он мне ничего не сделает, ведь я похожа на его жену!

Зарина прикрыла дверь и подошла ко мне.

– Тем более! Ведь он свою жену ненавидел, потому что она изменяла ему! А ещё он винит себя, что не смог спасти её, а многие его подозревают в её убийстве! Так что думай, стоит ли тебе ему портить настроение, а в его глазах ты будешь похожа на неё!

– Я не она!

– Вот и это докажи ему, а не наоборот! – посоветовала она мне и, выходя из комнаты, добавила, глядя на платье: – Кстати, Амина не умела танцевать, тело у неё было несгибаемой, как у доски!

Я лишь улыбнулась.

– Зарина… скажи мне, а ты искала своего сына?

Она долго стояла у двери, потом повернулась и ответила тихо, прикрыв дверь:

– Сестра мужа запрещала мне видеться с ним. Главное, я знаю, что он жив! И забудь всё, что я тебе рассказала, тем более никто не должен знать о моем сыне, договорились? Это всё уже в прошлом!

Я прикрыла рот ладонью и покивала головой. Прежде чем она закрыла дверь, я заметила улыбку на её тонких губах, затем она заперла дверь. В комнате я осталась наедине с нарядом, который так и дразнил меня надеть его и проверить, смогу ли станцевать. Воздержусь! Я легла на кровать и отвернулась от наряда.

В жизни я танцевала только в детском саду и в первом классе, и то в коллективе девочек меня не было видно. Не помню, хорошо ли танцевала, но думаю, что медленно и вяло. Я представила взгляд Господина, когда увидит, как я виляю бедрами и пластично двигаю руками. Лучше его жены! О чем это я? Надо забыть эту идею с танцем и станцевать перед ним нелепо и неуклюже. Пускай сердится, мне важно сбежать отсюда, как можно скорее.

Ночью опять приснилась переписка, и я наконец смогла прочесть слова.

«Я не могу так долго скрывать, когда ты далеко от меня! Утаивать не буду!..»

Далее я увидела, что она переписку положила под скамью.

Я резко проснулась и поняла, что это была та самая скамья на кухне. Я легла обратно и больше не могла уснуть. За дверью послышались шаги. Спустилась с кровати и заглянула в щель. По коридору шли два силуэта и говорили о чем-то шепотом. Кто это? Я так и не смогла услышать и разглядеть. Я отошла от двери, зевнула хорошо, но спать не решилась из-за жутких снов. Меня привлек лунный свет, падающий через окно на кровать. Луна была в эту ночь больше. Сверчки громко трещали.

Вдруг услышала плеск воды. Я подошла к окну и приглянулась. Возле клумбы расхаживал и поливал из лейки Господин. Движения его рук были плавными и неторопливыми, словно он поглаживал рукой по ковру. Когда он закончил поливать, присел на корточки и вырвал из клумбы белоснежный цветок. Затем меня поразило вот что! Он покружился вокруг себя, пританцовывая, при этом, не отрываясь, прижимал крепко к носу цветок. Ему нравилось его аромат, который давал ему некое единственное удовольствие. Несмотря на всю серьёзность положения, Господин не мог сдержать улыбки. Вдруг его уединение прервал охранник, который вышел на замену напарника, после этого Господин спрятал за спину желанное сокровище, и зашел в дом уверенными шагами.

После увиденного меня всё равно не отпускали чувства. Я вздохнула грустно, вспомнив свой дом, семью. Интересно, что мои родители делают сейчас, как они переживают за меня. Они так много для меня сделали, а я их подвела! Был бы телефон, я бы оповестила их о том, что я жива. Я села на кровать и глядела на луну. На ней вырисовывались кадры из моего девства, где отец дарит мне красный леденец в виде петушка, а рядом мама ругается, что у меня руки запачкались.

Я вытерла слезы со щеки и оглянулась. Дверь отворилась, и я с места встретила Зарину. Она тихо зашла, но, увидев меня, застыла на месте.

– Ты так рано проснулась? – спросила она и глянула на помятую постель. – Или ты не спала?

– Ночью плохо спалось! – ответила я и, отвернувшись, вытерла слезы.

– Тогда приводи себя в порядок и примерь наряд для танца! Вечером, у нас состоится праздник – единство клана.

– Зарина, я не буду танцевать! Посмотри на меня, никудышная из меня танцовщица, засмею всех! – попыталась отказаться от танца и поглядела на неё умоляюще.

– Ты так легко сдаешься!

– Зачем мне всё это делать? – и отбросила наряд в сторону. – Я не умею!

– Ты думаешь, танец украшает тело и его движения?

Я кивнула.

– Танец красив тогда, когда всё идёт отсюда! – сказала она мне и показала пальцем на грудь слева. – От сердца!

– А если там нет ничего? Пусто и всё закрыто!

– Значит, кто-то ещё не вошел в него, не нашел нужного ключика и не заполнил его!

Я молчала, потому что знала, что никого уже не встречу, сидя здесь. Зарина подала мне наряд и сказала:

– Попробуй станцевать, возможно, в тебе что-то и проснется!

Я хмыкнула и невесело улыбнулась, покачала в стороны головой, уверяя её и себя, что это бесполезная трата времени. Зарина налила мне чай и удалилась из комнаты, вспомнив об праздничном десерте. Когда наряд лежал на кровати, мне казалось, что он мне будет мал. Я без особого желания взяла его и начала разглядывать. Вместо современных пайеток использовали тонкие металлические жетоны, свисало много разноцветных ниточек. Я потрясла наряд, и он зазвенел громче, чем я ожидала. Бросила платье на кровать и принялась есть завтрак. Когда еле доела, в комнату вошла Оля и взяла грязную посуду.

– Скоро ты будешь вместо меня убирать грязную посуду, когда утром я проснусь здесь в комнате Господина, рядом с ним в обнимку! – улыбнулась она ехидно мне и стала ждать моей реакции.

– Хорошо! – всё, что смогла я ей ответить, а сама сдерживала себя, чтобы не посмеяться. Для меня же лучше, она только поможет мне.

Она хихикнула и тихо запела мелодию, уходя из комнаты с подносом в руке. Когда дверь заперлась, послышался звон посуды и писк. Зарина кричала на неё, и я тихонько захихикала. Вечер приближался, в животе скреблись кошки, меня трясло. С первого класса я не любила выходить на публику и, танцуя или читая стих на сцене, я смотрела на реакцию мамы, где она после выступления читала мне лекцию, какие ошибки я допустила или когда публика смеялась надо мной, её это расстраивало. Я боялась подвести её.

Сегодня мамы не было, но меня всё равно это напрягало. Опозориться я точно не хотела. Я плохо поела обед, сказав Зарине, что просто не голодна, чтоб не подумала, что я волнуюсь. Надела костюм, звеня монетами, и попробовала потрясти животом. Монеты ударялись друг об друга и не так ритмично звучали. Затем я на голову надела платок, завязав кое-как узелок на шее. Я нервно ожидала, когда вызовут. Раздался шум за дверью, мимо моей комнаты пронесся гул мужских разговоров. Зарина зашла и сообщила, что пора выходить. Моё сердце бешено забилось, я пыталась ровно дышать. Зарина хотела поправить мне платок, но махнула рукой, лишнего времени у неё на такие мелочи не было.

Живот сжался. Ладони вспотели. Я еле уговорила себя сделать шаг к выходу, будто иду на казнь. Не зря говорят, что человек боится больше всего публичного выступления, чем саму смерть. Конечно, после смерти никто не будет указывать пальцем и смеяться над ним. Когда спускалась по лестнице, ноги дрожали, стали ватными, я еле держала равновесие. Приходилось держаться рукой за стену, пока шла вниз.

Красивая музыка звучала впереди, бой барабанов, непрерывный плеск ладоней, где-то я это слышала. Женщина в изящном переливающем наряде и в ажурах, на голове украшение из золота, сидела на кресле в центре всей гостиной и красиво исполняла турецкую песню, слов я не понимала. Я подошла к другим девушкам, которые тоже были одеты в такие же наряды, как у меня. Среди них я заметила блондинку. Эта была Оля. Она с каждой походкой виляла бедрами и сияла уверенной улыбкой. Я поглядела, что в главном кресле не было Господина, это заметила и Оля, сжав губы в тонкую полоску.

Я закатила глаза и посмотрела на танцующих девушек в прекрасных нарядах и платках. Около стен стояло много мужчин, многие из них мне были незнакомы. Вообще большинство здесь неместные. Наряды их отличались. Я поняла, что это отличный шанс убежать с ними или попросить о помощи, но через минуту передумала. Мужчины восторженно хлопали танцовщицам и старались потрогать их тела.

Я прошлась глазами по залу в поиски Зарины, но её здесь не было. Стоило отойти от своих напарниц, как меня остановил охранник в темном костюме и с ружьем на поясе. Я вернулась в прежнее место. Послышались шум и аплодисменты. Мужчины громко здоровались с кем-то, Оля радостно хлопала в ладоши. Я увидела знакомое лицо. Это был Господин в белом костюме и с чурбаном на голове. Он кивал гостям, весело здоровался, пробираясь к креслу. После этого неизвестные мне девушки прекратили танцевать и ушли в сторону.

Кто-то дернул меня за локоть, и я увидела Зарину. Она поправила на мне платок, затем другим, и сказала:

– Девушки, слушаем меня внимательно! Сейчас заиграет музыка, вы по очереди выйдете и станцуете под музыку, ритмично и медленно. Если к вам подойдет мужчина, это значит, что вы ему понравились, и он заберет вас в свои покои, но только когда вы дадите разрешение. – Она раздала нам по два платочка, один из которых надо завязать на бедро, а другой держать в руке. – Платки – это ваше согласие! У кого платок окажется нужного цвета, то вы его. Если платок окажется на полу, если вы бросите её в сторону специально, то без платка вас могут взять, кто угодно и делать с вами что им вздумается!

Я взяла себе желтый платок, завязла на бедре, а другой завязала крепко на палец, чтоб не отдавать никому. Поправила обратно платок, как было.

– Господин тоже участвует? – спросила Оля и глянула вновь на меня, махая белым платком перед носом.

– Конечно, он сам придумал это правило! – сказала она и, услышав музыку, подогнала нас к выходу. – Вперед, красавицы!

Оля оттолкнула всех в стороны и встала вперед. Она пошла, пританцовывая и махая платком. Девушки последовали за ней. Я дождалась, когда все пойдут, и, увидев рядом Зарину, спросила у неё:

– Зарина, а кто эти гости?

– Они торговцы со своими рабынями! Они могут увезти вас к себе и продать, как вещь. Даже не смей с ними уходить, иначе попадешь туда, где намного хуже, чем здесь.

Она осталась позади, а я оказалась на сцене. Я шагала на месте и махала руками, сжимая в кулаке платок. Впереди меня девушки танцевали лучше, чем я, а Оля изгибалась, как могла. Мужчины глядели на неё и шептались. Я, как пингвин, шагала на месте, чтобы хоть как-то звенеть монетами. Вдруг кто-то из гостей показал на меня пальцем и рассмеялся. Я перестала танцевать, и вдруг девушки стали по очереди подходить к Господину, чтобы показать свои танец.

Олю опередила какая-то девушка. Она очень изящно виляла бедрами, и Господин с улыбкой смотрел на неё. Я уже слышу, как Оля скрипит зубами от злости, глядя на эту танцовщицу. Она пошла сразу после неё, медленной красивой походкой, светлые кудри закрывали её изящную спину. Девушка присаживалась и встала, водила руками у лица Господина. Он смотрел на неё и довольно улыбался. Обрати же на неё внимание, умоляю!

Мужчины свистели и кричали ей. Она трясла перед Господином не только платком, но пышной грудью. Он смотрел на неё жадными глазами, не отрываясь, и даже облизнул губы. К ней подошли несколько мужчин, и она не отдала свои платок. Кто-то схватил её за руку и потащил, но она прошептала ему что-то на ухо, и он глянул внимательно на Господина и криво улыбнулся. После чего он отпустил её.

Она ушла в сторону, виляя бедрами и махая платком. Остальные девушки пританцовывали по-другому, кто-то просто тряс бедрами и ногами, а кто-то медленно махал руками. Я боялась, что будет кто-то хуже меня танцевать, чтоб я не стала лучше их. К некоторым всё же не подошли, а кто-то из девушек согласилась и отдала свои платок одному гостю.

Когда очередь дошла до меня, у Господина упала улыбка с лица, он выпрямил спину и сжал губы. Я изредка кивала головой, шла простой походкой и нелепо хлопала в ладоши. Музыка играла, я никак не могла попасть в такт, мужчины молча смотрели на меня и на реакцию Господина, который смотрел на меня, прикрыв рот рукой. Я мечтала поскорее уже дойти до него и уйти, но, когда я дошла, он неожиданно громко засмеялся, вытирая слезы у глаз. Поднялся смех. Я остановилась и оглянулась растерянно. Мужчины хватались за животы и показывали на меня пальцем. Про Олю уже не говорю. Она хихикала и довольно хлопала в ладоши. Мои щеки сильно горели, будто дали пощечине. Я побежала в сторону девушек, чтобы скрыться среди толпы, но кто-то схватил за мои наряд. Это был Джамал.

– Камилла! А где же твои платок? – Хитро спросил он у меня, и я глянула в свои пустые ладони. – Нехорошо терять! А что будет, если я найду?

Я осмотрелась по сторонам в поисках платка, как вдруг Джамал обнял меня со спины и засмеялся громко. Я оттолкнула его и упала на пол. Смех стал в два раза больше. Господин показывал на меня пальцем и вытирал слезы. Я, протирая локоть, выбежала из толпы в сторону комнаты. Даже охранник не стал меня останавливать, смеясь беззубыми передними зубами вместе с остальными.

Я бежала со всех ног по лестнице вверх, по пути снимая наряд, который зацепился за моё платье, поэтому пришлось порвать его в некоторых местах. Куски ткани оставались позади меня на полу. Смех утихал позади, но все равно перед моими глазами мелькали их обнаженные зубы и как сверло в ушах оставались их усмешки. Поскорее бы скрыться, спрятаться, подальше от всего позора. Проходя быстрым темпом по коридору, я услышала своё имя:

– Камилла!

Обернулась и увидела за шторами лекаря Жана. Я подозрительно подошла к нему, и он, спрятав нас за штору, начал шепотом говорить:

– Госпожа, мне не дали сказать вам что-то очень важное!

– Сейчас? – и пошмыгала носом.

– Это очень важно для вас!

– Говорите! – сказала я и выглянула из-за шторы, проверить, нет ли там кого.

– Я увидел, что вас тревожат кошмары, так вот! Это кошмары были реальностью. Все, что творилось здесь ранее, каким-то образом смогли увидеть и вы. Через сны. Но вас ждет та же участь.

– Я тоже сгорю? – испугалась я и посетили мысли, что после такого позора, мне захочется покончить с собой.

– Тс! Возможно, но это зависит от вас. Если узнаете правду, тогда спасетесь от гибели.

– Какую правду?

– Попробуйте использовать подсказки. Они дадут вам ответы. Вы обязаны заполучить их как можно быстрее. Ещё… дверь! Там кроется вся правда! Кто-то идет, уходите! – шикнул он и оттолкнул от себя.

Я побежала быстро на цыпочках в комнату. При закрытии двери услышала голоса:

– Что тут ты делаешь? – спросил другой мужской голос.

– Я искал Господина, оказывается, мне срочно необходимы… – отвечал Жан, и их голоса утихли.

Когда я оказалась в комнате, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Слезы нахлынули, с силой проглотила ком в горле, и я горько заплакала. Мне было страшно и одновременно больно. Как же паршиво я себя чувствовала в этот момент! Будто весь мир отвернулся от меня, сердце от этого разрывалось на куски. Я чувствовала себя беспомощной. Вытирая глаза рукавами, я крикнула, рыдая:

– Я хочу домой! Мама, прости меня! Забери, пожалуйста, домой, мне так плохо! Мама!

Слезы продолжали литься из глаз. Я была раздавлена. Проходили минуты или часы. Музыка умолкла за дверью, и мне стало легче от мысли, что всё закончилось. Вдруг в дверь постучали.

– Не мешайте, я сплю! – Я успела удержать дверь, чтоб не открыли её и не увидели, как я тут сижу и проливаю слезы.

– Нехорошо врать! – послышался знакомый мужской голос. Это был Господин.

– Что вам нужно? – спросила я и вытерла глаза.

– Откройте дверь!

Я промолчала и крепко удерживала дверь.

– Я просто хотел спросить, как вы. Там… внизу вы…

– Я не хотела танцевать, зачем вы так со мной? – кричала я. – Что я вам сделала?

Он промолчал.

– Вы пришли дальше издеваться надо мной? Вам было мало того, что внизу произошло? – продолжала я спрашивать так громко, что пронесся эхо по всей комнате.

– Нет, ни в коем случае! Я хотел поблагодарить вас!

– За что? – спросила удивленно я и даже прижалась ухом к двери.

– Я впервые за много лет так не смеялся! Вы удивили меня!

– А вот оно что! Цирк я вам устроила! Клоуном меня выставили и от души посмеялись! Здорово вы придумали, клоуном теперь устроите меня работать у вас?!

– Я о другом хотел сказать…

– Идите вы уж к Олечке, она-то вам явно понравилась, да и она вас устроит, не то что я в роли клоуна.

– Олечка? Кто это?

– Блондиночка, напарница моя, которую привезли вместе со мной.

– Почему решили, что она мне понравилась?

Я промолчала. Он же подумает, что ревную. Или я реально ревновать начала?!

– Эта девушка, ваша напарница, я не спорю, реально хороша собой… – вдруг сказал он.

Меня это очень задело, и слезы вновь накатили. Что правда, то правда! По сравнению с моей мрачной внешностью, у Оли фигура была с правильными пропорциями и большим размером бюста, а её локоны поражали блеском и гладкостью.

– И кому она отдала свои платок? – спросила я шепотом его.

– Что? Я вас не слышу! Откройте дверь, поговорим!

– Кому она отдала свои платок? – крикнула я нарочито громко.

– Она отдала мне…

– И почему сейчас вы не с ней?

– Что? Амина, открой дверь! – сказал он злобно и дернул за ручку.

Я открыла дверь и впервые увидела его голову без чурбана. Волосы его, как черная смола уложены на бок. Это придавала ему совершенно другой вид. Я крикнула ему в лицо:

– Амина – это же ваша жена, а не я!

Он уставился на меня и затем опустил холодный взгляд в пол.

– Я поняла, почему вы так со мной! Ведь из-за неё вы такой холодный и озлобленный на всех? – продолжала я допытываться. – Из-за вашего бесчувствия она покончила с собой? Вы давили на неё! Теперь вы всю свою обиду срываетесь на нас, особенно на меня. От проблем не сбежать, вы только хуже себе и нам всем делаете!

Он продолжал молчать и положил мне что-то в руку, и я увидела, что это был мои желтый платок. Господин развернулся и пошел прочь.

– А белый платок у кого?

– У Джамала! – ответил он из-за спины и скрылся за лестницей.

Я так и осталась стоять у дверного проема с платком в руке. Я была в ступоре. Кого я хочу обмануть?! Господин мне реально неравнодушен, но бежать за ним из-за того, что он проявляет ко мне симпатию, я не стану. Быть может, он также видит во мне умершую жену?!

Кто-то поднимался по лестнице. Я обрадовалась и подбежала в надежде объясниться, поговорить с ним, но это оказалась Зарина. Она увидела меня и грубо спросила:

– Что ты опять Господину сказала? Он разгневан и, будто ураган, мимо меня прошелся! И почему ты не можешь жить спокойно, как все?!

Я, молча, вошла в комнату, не желая оправдываться перед ней. Зарина молча последовала за мной в комнату, поправила подушку, разгладила складки на кровати. В комнате стояла тишина. Я смотрела в окно, погружаясь в раздумья. Во мне боролись два человека. Мне хочется и защитить себя от чувств к нему, и быть с ним, чтобы узнать, кого он видит во мне: Амину или меня? Зарина тихо шагнула в сторону двери, но я резко повернулась и спросила:

– Зарина, что со мной не так?

– С тобой всё не так! Ты явно не различаешь, где реальность, а где иллюзии!

– Поэтому я запуталась! – призналась я ей, присев на кровать, схватилась за голову. – Желаю сделать одно, но душа рвется сделать всё наоборот. Я привыкла жить без забот, за меня родители всегда решали, говорили, что мне делать, и я теперь боюсь совершить роковую ошибку!

Зарина опустилась возле меня.

– На это есть на всё ответ!

– Какой?

– Ты здесь осталась сама с собой! В тебе конфликтуют несколько людей: твоя мама, может и подруги, учителя, тети, сестры, и… ты! Ты жила по чужим правилам, все возложенные дороги тебе уже потоптаны, ты не видела проблем и бед на своём пути. Сейчас же ты прислушиваешься к себе, ты стала изучать себя, тебе будет страшно сделать что-то не так. Ты как бы заново родилась, делаешь новые неизведанные тебе шаги, впереди ожидают множество ошибок, которые научат тебя многому!

– Мне сложно прислушаться к себе! Мне проще жить по чужим правилам. Так спокойнее и комфортно!

– Понимаю! Перед тобой стена, которую возвели твои родные, чтоб защитить тебя от ошибок, чтобы тебе не было больно.

– Я уже столько испытала боли! В особенности от мамы, узнала во время свадьбы правду о ней, жених тайно встречался с другой, затем я ещё и попалась на обман незнакомцу, как ненормальная хотела выйти замуж за него. В итоге я оказалась здесь в плену … не умею я жить по своему, вокруг одно предательство.

Зарина глубоко вздохнула и взяла мою руку.

– Может, ты просто разрешала себя обижать? Твои родители не пускали тебя летать свободно, что твои крылья ослабли, и теперь ты позволяешь злым волкам кусать тебя, нежели научится взлететь самой.

Она была права. Я ещё слаба и не опытна.

– Знаешь, Камилла, а я ведь всегда жила и живу в роли жертвы, как барашка перед готовкой, и давно приняла такую судьбу. – Затем она вздохнула и посмотрела на меня так нежно и восхищенно. – Я завидую тебе, моя хорошая, ведь я уже не могу сделать то, что нужно было сделать раньше. Теперь поздно метаться, моя жизнь уже прошла, как песок сквозь пальцы, а твоя жизнь только начинается! Живи по-своему!