Текст книги "Альманах «Российский колокол» №1 2018"

 
В прах исхныкалась высь голубая —
То ли дождь, то ли морось с утра.
В небе сумрак от края до края
Как на торг расстелили ветра.
 
 
Приценись, а не то не уймёмся,
Дни без солнца растянем в года.
Это осень твоя, познакомься,
Не жалей на покупку труда.
 
 
Да, негусто от жизни осталось,
Вот давай забирай, сколько есть.
В счёт оплаты добавишь усталость —
Докарабкался, выше не влезть.
 
 
Доставай сокровенные боли —
Нет для неба валюты верней.
Расплатись и гоняйся за волей
До конца заработанных дней.
 
 
Только знай – за былые тревоги
Не снижается в торге цена.
Всё пройдёшь до последней дороги,
Выпьешь горечь обиды до дна.
 
 
А плеснёшь за плечо, вот, мол, пусто, —
Зря расстроишь святые умы.
Возглаголят с небес златоусто:
«Эк, шельмец, всё спроворил искусно!
Проглотил? Ну, живи… до зимы.
 

 
На волчье не зарься, ищи своё,
Где мерой совесть в делах.
А то, что бесчестьем возьмёт ворьё,
Отринь, как гниенья прах.
 
 
Забудь наговоров базарный гам —
Так было и будет так.
Награду за подлость оставь врагам —
Пусть носят проклятья знак.
 
 
Но всё же, когда возродится свет
И ветер устанет дуть,
Скажи, что был счастлив, а впрочем… нет.
Скажи, что прошёл свой путь.
 

 
Вновь тепло, но исчезли птицы,
Вышло время земных побед.
Пряный август, как праздник, снится,
Сквозь тревожный октябрьский бред.
 
 
Смотрит день первобытно-хмуро,
Но в лугах, где дымы легли,
Непроглядных туманов шкура
Прячет волчий озноб земли.
 
 
Видно, мало молились летом,
Раз пришла холодов пора.
Оскудели долины светом,
А по взгорьям шумят ветра.
 
 
И не будет осенней сказки —
Нет прощения лету, нет.
Без тепла, без любви и ласки
Угасает зелёный цвет.
 
 
Мир вам, ждущим проклятья неба.
Да воспрянет в изгоях честь!
Как естественна… и нелепа
Зимней стужи слепая месть.
 

 
Где живут по совести и чести,
В человека верят, предков чтут,
Там без споров и обид, все вместе,
Землю эту матерью зовут.
 
 
Даже тот, кто родиной считает
Место, где сподручней воровать,
Не рискнёт при всей придворной стае
Клеветой чернить отчизну-мать.
 
 
Вот и не кончается в природе
Под завесой сумрачных времён
Благодать мелодии мелодий —
Китеж-града колокольный звон.
 
 
Он сокрыт в сердцах и душах наших
И наветом лжи неистребим.
В нём надежда миллионов павших,
В нём спасенье мёртвым и живым.
 
 
Потому так явственно и зримо
Святостью намолена земля.
И одна в ней страсть неутолима —
Сила духа, что в веках хранима,
Путь за правдой начинать с нуля.
 

Галина Шаптала

«Я родилась под Нижним Новгородом в 1952 г. Тридцать лет прожила на Южном Урале, в Магнитогорске. Судьба неспроста забросила меня так далеко от родных мест. Магнитка – это город-концентрат с плотно сжатой энергетикой, в котором не хватает воздуха, но есть всё для воспитания духа. Это особенно важно, если ты интересуешься вопросами, связанными с развитием личности. Журналистка по образованию (окончила Казанский университет в 1977 г.), я работала преподавателем в институте, потом в лицее РАН, который появился на крутом повороте жизни – в 90-е годы – и отличался инновационными методами. Именно там я смогла реализовать свои авторские программы по художественной культуре, нравственно-эстетическому воспитанию и развитию. Как выпускница ВГИКа (сценарно-киноведческий факультет, 1983 г.), широко использовала на своих занятиях киноматериал, который позволял создать особую, творческую атмосферу и помогал вовлечь аудиторию в обсуждение вопросов, связанных с самопознанием, с ценностями внутреннего мира и пониманием окружающей жизни.

Но больше всего я училась сама. Мои стихи – это мои познания.

Всё, что я считаю важным и ценным, я вложила в сборник стихов «И на ветрах согреешь душу… Целительная стихотерапия для тех, кому не хватает любви», который представлен в интернет-магазинах. Я предлагаю стихи из этого сборника».

От автора

Чистый след

 
Выше будь обид и недовольства,
Возмущений кривизну сотри.
Есть у человека это свойство:
Рыть себе проблемы изнутри.
И похож на яблоко гнилое,
В рвении не требуя наград,
Сам себя он щиплет за живое,
И от этой жизни он не рад.
Хочет, чтобы всё было по правде,
Чтоб благопристойно жил народ,
Чтобы Тот, Кто свыше миром правит,
Шар земной взял в оборот!
Войны, революции, застои…
Чтобы жизнь улучшить наконец,
Пусть мироустройство перестроят
Дух Святой, Бог-сын и Бог-отец.
Пусть Они помаются над этим!
Мы пока немножко помолчим,
Вспомним тихо, что мы Божьи дети
И должны понять, чего хотим.
Мира мы хотим или агрессий?
Может быть, любви и меньше бед?
Сверху счастье нам никто не свесит:
В космосе такой услуги нет!
Чтоб полезные возобладали свойства
И разумней был весь белый свет,
Выше будь обид и недовольства,
Чтобы чистым свой оставить след!
 

Спасительные крылья

 
Материя всё жестче, всё грубей
Грозит, что равновесие нарушит,
И Бог, спасая жизнь от черных дней,
На Землю посылает наши души.
Он вкладывает в нас Свой Божий свет,
Надежды, доброту и вдохновение,
Но прорастет Божье зерно иль нет —
Никто не знает: будет ли спасение?
В разладе мир! Проблемы все свои
Он не решает – месит массу грязи!
И опустились крылья у любви,
И меж людьми в запале рвутся связи…
Как удержать от взрыва этот мир?
Иль наши души Бог послал напрасно?
Он думал, чтобы каждый сотворил
То, что для жизни может быть прекрасным!
Усилий требует духовный труд,
И он не измеряется деньгами,
И за него зарплату не дадут:
И не расплатишься с кредитными долгами.
Но без духовности жизнь словно без огня,
И холодно, где нет души творения,
И мир конфликтнее день ото дня,
Всё чаще, агрессивней столкновения.
Духовный свет очистит род людской:
Разумность, примирение, согласие.
И наши души обретут покой,
Когда исчезнет зла всевластие.
И, чтобы жизнь бурлила веселей
И люди широко свой мир открыли,
Давайте будем терпеливей и добрей,
Чтоб у любви не опускались крылья.
 

Современная проза

Сергей Беспалов

Родился в 1965 году в городе Ленинграде. Писатель. Издал три книги. Первая – сатирическая повесть «Орден хохочущего Патрикея». Вторая книга – сатирическая повесть-фэнтези «Корабль под названием «Пелла» и третья – книга для юных читателей «Солнечный луч мраморных скал».

Хочу вам сказать, дорогие мои читатели, что забор – это такое же передовое изобретение человечества, как, положим, колесо, брачный контракт, финансовая пирамида и другие крайне нужные в хозяйстве вещи, включая адронный коллайдер и прочие бозоны Хиггса. Не будь в жизни народа этого изобретения, человечество многое потеряло бы в своем развитии и, наверное, даже не улетело бы в космос и не открыло бы силу влияния написанного на умы и аппетиты читающих.

История забора доподлинно неизвестна, что заставляет светлые, да и не очень умы, биться над решением этого труднейшего ребуса. Что появилось раньше? Забор или яйцо? Кура или петух? Ньютон или яблоко, треснувшее ему по башке?

К единому мнению вся эта когорта исторически подкованных людей так однозначно и не пришла, оставив эту проблему на суд общественности и прочих кухонных интеллектуалов, а также противников существующих режимов.

На протяжении всего своего исторического становления человек разумный преуспел в совершенствовании забора. А также преуспел и в изобретении продукции, той, что помогала бороться с ними, то бишь с заборами, людьми, их строящими, и людьми, их рушащими.

Но и эти изобретения и начинания нашли достойное свое место в повседневном быте и благоустройстве всех жителей, имеющих хоть мало-мальский плетень, на который было можно навести свою тень. И, нисколько не сомневаясь в содеянном, скрыться за ним.

Заборы сначала воздвигались не особо приметные и крепкие. В основном из костей скушанного мамонта и немытой посуды. Но далее, когда человек научился плавить железо и варить из него ядра, заборы пошли каменные. Впрочем, процесс, разрушающий эти преграды и запущенный в обиход человеком, приносил метателю только чувство неописуемого удовлетворения. И движение человеческой мысли в усовершеннствовании оных ядер.

Но прогресс не стоял на месте, и вместе с телефоном, пилкой для ногтей и парикмахерскими для домашних животных появились невидимые заборы, компьютеры и прочие блага жизни, требующие неустанного внимания их хозяев. А также и личностей, на эти блага претендующих.

Человек, находившийся за забором, не мог чувствовать себя защищённым, если рядом с ним не находилось железа, пищи и толпы единомышленников, полностью поддерживающих мысли и деяния хозяина этого забора.

И чем величественнее был забор, тем сильнее и величественнее был хозяин этого строения. Ну, по крайней мере, всем так казалось. Говорят даже, что какой-то удивительный человек решил оградить забором всю страну. Но стройматериала не хватило, и пришлось работы бросить на половине строительства.

За что другие удивительные люди оскорбились и, обойдя это нелепое строительство, решили посмотреть и наказать новатора.

Посмотрели, наказали, да так и заходили частенько в гости без приглашения. Так и остался недостроенный забор, увековеченный в банке тушенки массой народа, живущей в зазаборье, и прекрасной гимнастикой, оставив в недоумении и догадках весь остальной мир.

Вот так и пошла вперёд непознанная эпоха заборов и личностей, пытающихся их соорудить. Постановили ставить заборы везде и всюду. Ограждать вся и всё, что может убежать и что можно будет украсть. Детишек в садике, собак в будках. И даже… короля в замке. Чтоб не дай бог, не убежал, когда проворуется.

Появились заборы, заборчики и заборища. Однажды люди решили посмотреть, есть ли забор на Луне – спутнике Земли. Полетели, посмотрели, не нашли. Но бросить это занятие уже совсем не захотели. Так и продолжают летать, всё дальше и дальше, в надежде найти ну хоть какой-нибудь заборчик. Вот так!

Недаром один очень известный… ну не классик, где-то рядом, написал: «Снимите шляпу с головы, перед забором все равны. И если дверь найдёте в нем, заприте на запор. Ведь день и ночь, и в час любой, храня священный ваш покой, стоит его величество забор…».

И, конечно же, пока существует человек разумный на своей земле, эта ода забору будет бессмертной. Ну и пусть будет. Никто не может мне доказать, что на Проксиме-Центавре нет никакого забора. Я уверен, есть!

Мы же оттуда!

Михаил Жинжеров

Родился в 1947 году в городе Чернигове на Украине. Окончил Киевский институт народного хозяйства и работал на предприятиях ВПК. С 1994 года живет в США. Есть двое детей и четверо внуков.

Член Российского Союза писателей, Пушкинского о-ва в Америке и Литературного клуба Нью-Йорка.

«До сих пор работаю и собираюсь работать ещё долго. Стихи сочинял всю жизнь, но никогда не записывал по причинам отсутствия времени и плохого почерка. Был представлен в разных номинациях и литературных проектах. Печатался в поэтических альманахах. Автор книги «Рифмой по затылку» и аудиокниги «Пегас в бане». Кроме стихов пишу рассказы для детей и взрослых».

От автора

Не пугайтесь, уважаемый читатель. В этой истории нет ни кровавого убийства, ни заплаканных родственников, ни мудрых и смелых работников правоохранительных органов.

Эта история произошла во время командного чемпионата Украины по шашкам 19.. года, и героями её были шашечные игроки.

К предпоследнему туру на чемпионате лидировали две команды: сборная Харькова и сборная Одессы, на очко отставала от них сборная Киева. В этот день лидеры Харьков и Одесса встречались между собой и имели возможность в поединке выяснить, кто из них сильнее.

На первую доску команды обычно сажают самых сильных игроков. Таким образом, на первой доске по русским шашкам честь Харькова защищал известный гроссмейстер, пятикратный чемпион СССР, назовём его «Ц». Но не так поступили хитрые одесситы. На первую доску они посадили кандидата в мастера спорта «П», известного тем, что, хорошо зная теорию и играя очень осторожно, он очень редко проигрывал (хотя выигрывал ещё реже). Его задача была постараться сыграть со своим именитым противником вничью, тогда как сильнейшие игроки Одессы в поединках с более слабыми соперниками набирали бы очки в копилку команды. Сыграть вничью с гроссмейстером для П было пределом мечтаний, и мало кто верил, что ему это удастся.

И вот игра началась. Не очень хорошо зная своего соперника, гроссмейстер не мог определить, какой вариант игры ему навязать, и ему никак не удавалось найти слабости в его обороне. Со своей стороны, П изо всех сил старался не выходить за рамки теоретических разработок и упрощать позицию. Через некоторое время гроссмейстер понял, что играя спокойно на возможную ошибку противника, он, скорей всего, не сумеет избегнуть ничейного результата. И Ц решил рискнуть. Он сделал заведомо слабый ход, который резко ухудшил его позицию, но заставил П, уйдя от теории, принимать самостоятельные решения. Но через некоторое время Ц заметил, что сделанный им ход не просто ухудшил позицию, а у противника есть реальный план, который может позволить ему выиграть партию. П тоже обнаружил, что у него есть шансы на выигрыш, и серьёзно задумался. Внезапно П поднялся с места и хотел выйти из-за стола. «Куда?» – рявкнул гроссмейстер. Дело в том, что от доски можно отходить только после сделанного хода, и П обязан был сделать этот ход. П наклонился к противнику и тихо сказал: «Я хочу писи». «Никаких писи! – громко зарычал Ц. – Я эти штуки знаю, там твоя команда будет анализировать партию и подсказывать тебе лучший вариант». «Да нет же, – опять тихонько сказал П. – Просто у меня слабый мочевой пузырь, и я не могу сдерживаться». «Сделай ход, – резюмировал Гроссмейстер. – Потом иди куда хочешь». Бедный П уселся на стул, но планы игры, совсем недавно бывшие для него понятными, совершенно вылетели у него из головы. Он тупо смотрел на доску и ничего не мог придумать. Наконец он сделал какой-то ход и, как спринтер со старта, рванул к заветной двери туалета. Поздно. Его брюки намокли на самом интересном месте, а из-под штанины потекла струйка жидкости с дурным запахом, постепенно растекаясь по полу. Всхлипнув, П устремился в туалетную комнату, где в течение 10 минут приводил себя в относительный порядок. Вернувшись после этого к доске, он с ужасом увидел, что позиция его шашек, так недавно блестящая, значительно ухудшилась. Гроссмейстер не упустил своего шанса, и партия вскоре закончилась его победой. П повернулся к товарищам по команде, рассчитывая на сочувствие, Но весёлые одесситы, несмотря на потерю важного очка, видели в происшедшем только смешную сторону. «А вы, оказывается, «мокрушник», – обратился один из них к гроссмейстеру. Вон какое «мокрое дело» организовали».

Расстроенный П проиграл и последнюю партию чемпионата, а его поединок с Гроссмейстером с тех пор получил название «Мокрое дело».

Павло Хмыз

По-разному приходит она к нам, живущим ныне в России. Люди, родившиеся в СССР, перерождаются, перевоплощаются, спотыкаются и падают. Встают детьми, бегут опять, за ними их дети, которые раздвоились. Сделав ставку на капиталистический образ жизни и социалистический, по-разному взрослеют, Срываясь и срывая успех жизни, падают. Встают опять: дети. И годы взросления отступают, теряются в суете жизни, не полюбив одно, влюбляются в другое, а кто, наоборот, с детства входит в старость.

Зрелость уже отступила от нас в обилии разного рода программ и событий, выборов и выборных. «Болото» качается, вбирает, не просыхает, зеленеет и не умнеет. Кто, выбравшись на сухое место из «болота», лезет от него вверх, его учат. И нет уже выборного, он в «детдоме», устав в нём блюсти надо, забыв про родительский дом. И вот стоит дом пустой, ветер в нём чужой гуляет, свой попирает и теснит. Ловят ноздри тот ветер, идут к нему, а он с душком уже, и всё по-новому. Заселять или не заселять? Да ну его! Своя рубашка ближе. До его дома на море им далеко.

– Интересная вещь получается. Власть для кого? Для чего она?

– Опять в детстве? Не знаешь, для чего? – с экрана грозит дядя.

И все делят, снуют, заняты. Не подступиться.

– Мне бы справку.

– Примите обращение?

– Это не так делается. Вот так надо. – поучают, гоняют «ребёнка» с того социализма по этажам капитализма, кто взрослей, грубит и пресыщается.

– Картофель вырастет в пойме отравленным из-за сбросов и отходов. Как я продавать людям такой буду?

– А нам-то что? У меня свой картофель! – отвечает правозащитник благополучия человека.

– Деревья по улице Терешковой у домов засохли. Берёзы и клёны в эту весну в жизнь не вошли. Сделайте объездную дорогу разгрузите транспортный поток. Уберите автобусную остановку из-под окон.

– А нам-то что. Покупайте, переселяйтесь в другие дома. Я сам купил, оттуда переселился, – задорно гонит дорожный чиновник автотранспорта двух старших от домов.

– Мы не можем приехать на совещание по гепатиту. Выдумали – в пятницу проводить мероприятия в летнюю пору, им хорошо, сразу домой, а нам трястись два часа в автобусе. Что я успею дома сделать перед выходными? – грустят две дамы в эпидемиологии.

– Двадцать лет как при разнузданном капитализме, а дороги социалистические, латают – только грязь разводят.

– Ну не скажи. Столько коттеджей понастроили, и дороги есть к ним!

– Так то москвичи.

– Скажи ещё, что олигархи, – спорят двое подвыпивших из начинающих бизнесменов.

В торговлю, как детям, сейчас стали выбрасывать дешевую водку с подарком: пейте, русские, россияне щедры…

– Спивайтесь и не мешайте, – подхватывает вылезший из «болота» великовозрастный младенец в иномарке.

А вот что говорит фермер в обращении к властям по поводу сжигания бытовых отходов и городского мусора пгт «Красное Пламя»:

– В ранние утренние часы, когда ещё дачники спят, в безветрие и в ветер со стороны мусорки дым вместе с паром реки накрывает пойму отходами продуктов горения. От них пожилые люди лежат, болеют. После работы в поле чувствуются на губах солёные отложения с горечью, слабость, тошнота, раздражительность. У детей возникают непонятно от чего опухоли, сонливость. Даже малое горение, дымление мусорки, на которое не обращают внимания пожарные, экологи, даёт ядовитый дым, который, накапливаясь в парах воды и смешиваясь с ними в течение ночи, утром, при оседании с появлением солнца, создает угрозу заморности. Осадок имеет желтый цвет.

В прошлом году гибель рыб в реке подтверждает: так жить нельзя. Надо любить землю, природу и всё живое. Взрослеть надо, а не уничтожать самих себя.

Всё это происходит в каньоне – вогнутой долине, в которой протекает река Кубрь и впадает в Нерль, а далее в Волгу. Река течёт по границе Ярославской и Владимирской областей, Кубрь небольшая, но долина водораздела огромна. Влага и туман от неё притягивают. С горы Шахматова до горы Будримово раскинута она, с гор хорошо виден этот туман, смешанный с дымом, который накрыл деревни: Мостищево, Сабельское, Измайлово.

Зацепился за макушки ольхи и кустарника, укрыл берёзы и молодой сосняк.

Где-то там внизу слышны, пение петуха, лай собаки и чей-то истошный крик:

– Вернись!

Раньше так было: городской мусор применяли как удобрение на полях. А сейчас в нём столько пластика и целлофана, капроновых бутылок, железных банок и баночек, красивых цивилизованных обёрток и прочих материалов, не поддающихся разложению, которые при сжигании ядовиты. Накапливаясь в организме, продукты горения дают импульс новым заболеваниям и изменениям, в том числе и гепатитам.

– При социализме придумали бы что-то с этой напастью, – ворчит мужик в накинутом на плечи ватнике.

– А этим, занятым, некогда.

– Да там, в городе, они даже и не знают, что за Ярославкой Владимирская область. -

– Всё они знают. Просто здесь денег нет, которые нужны тут.

– В Московской области вкладывают в село.

– И живут богаче почему-то.

– Так там другая и цивилизация, раньше одиннадцати не выпьешь даже, -

смеются, не то грустят мужики…

Шестьсот человек, работающих в Администрации Александрова, не справляются, задыхаясь от занятости делами власти.

В подвальном помещении мэрии, маленькой комнате, куда поселили экологов, стол к столу трудятся вместе с начальником отдела природопользования пять женщин. Нет у них условий для работы: стеснённость и угрюмость, уставшие лица. Лампа заевшего дросселя в длинном плафоне «совдеповского» выпуска моргает. Из-под обитых полированной фанерой стен прохлада в майский тёплый день придаёт отпечаток в работе отдела.

– Отнесите заявление в секретариат.

– Да эти работать не будут. Зачем им?

– В секретаря.

– Допишите в заявлении, на чьё имя подаёте. Тогда приму.

– Отгородились. – И, махнув рукой, сокрушаясь, ушёл посетитель немолодой, из пустых коридоров и тесных от работающих в отделах «юных» от власти, не ставшей ещё самостоятельной.

2008–2011