Текст книги "Альманах «Российский колокол» №1 2018"

Одержав эту победу, Ростислав понял, что он же и проиграл. С той поры у него в душе зародилась злоба на бабушку, он понял, что живёт под одной крышей со сволочью. Много раз он пытался оправдать бабушкин проступок молодостью, но это ему не удавалось. Бабушка, представшая перед ним в образе сволочи, всё больше утверждалась в нём. Ростислав понял, что, отняв его у родителей, Клавдия Семёновна лишила его радости общения с ними и обездетила их. Нелюбовь Клавдии Семёновны к Моисею Исааковичу, отцу Ростислава, породила в юноше интерес, а позже и привязанность к отцу. Ростислав понял, что его отец – большой учёный, нейрохирург. Из уважения и интереса к отцу Ростислав стал читать его статьи, изучать его работы – и увлёкся. Так он пошёл по стопам отца, закончил институт, и пришёл работать на кафедру отца. В двадцать четыре года Ростислав защитил кандидатскую диссертацию, через два года – докторскую. Его труды вызвали большой интерес в научных кругах многих стран. Желание властвовать над душами, внушённое бабушкой Ростиславу с детства, с годами не ослабевало, а усиливалось. Ростислав понял, что нейрохирургия и психиатрия раскрывают перед ним реальные возможности воздействовать на людей, управлять ими. Заручившись за границей материальной поддержкой, Ростислав Моисеевич приступил к разработке препаратов, воздействующих на мозг и центральную нервную систему человека.

На сцену выкатили Любу и Лену, сидящих в широких креслах. В такое же кресло рядом усадили и Люсю. Все девушки были наги. Люба сидела с ровной спиной с властным гордым видом. В её глазах был нездоровый блеск. В глазах Лены, сидящей в вялой позе, читались усталость и отрешённость. По лицу Люси блуждала глупая улыбка.

– Препарат, – продолжал свой доклад на английском языке Ростислав Моисеевич, – совершенно не вызывает аллергических реакций. У девушек нет ни удушья, ни насморка, ни слезливости, и, как вы видите, чиста их кожа. – Ростислав Моисеевич взглянул на часы: – Через три минуты действие препарата у первой девушки вступит в активную фазу. По моим подсчётам, это продлится минут тридцать-тридцать пять, в зависимости от психологических особенностей пациентки. -

Ростислав Моисеевич говорил, а сверху на Любу опускался колпак из прозрачного материала, внутри которого по стенкам были оборудованы снаряды типа гимнастических.

– Вы сказали, – обратился к докладчику старичок с аккуратной седой бородкой, – что действие препарата зависит и от психических особенностей человека. Что вы имели в виду?

– Действие препарата усиливается, если человек по природе сам агрессивен.

– А эту девушку вы находите агрессивной?

– Нет. Я плохо, а точнее, я не знаю этих девушек, но, судя по роду её занятий – она работает воспитателем в детском садике, ну и вот, – он кивнул на сцену, – танцует, Люба не должна быть агрессивной. Вся агрессия, которую сейчас проявит девушка, вызвана действием препарата.

Желая задать вопрос, встал молодой полный мужчина, но вопрос остался незаданным. Мужчина, глядя на Любу, так и опустился в своё кресло с открытым ртом.

Люба являла собой страшное зрелище: её лицо было искажено злобой, ненавистью и безумием. Она вскочила с кресла и кинулась в сторону зала, но встретила сопротивление прозрачной стены. Наверное, она сильно ушиблась, но никаких видимых признаков того не было. Ни один мускул не дрогнул на её лице, по-прежнему лицо девушки оставалось обезображенным гримасой злобы и ярости. Люба быстро пробежалась вдоль стен колпака, хватаясь то за один, то за другой снаряд, и, убедившись, что находится в замкнутом пространстве, начала тянуть на себя какой-то брус. Было видно, что она прикладывает большие усилия. Брус не поддавался. Она схватилась за другой – то же. Люба стала пытаться раскачивать его, но в действительности раскачивалась сама. Стала плечом толкать в стену купола, невероятно высоко подпрыгнула до потолочной стенки купола, ухватилась за кольцо, повисла на одной руке, пытаясь второй пробить купол, спрыгнула, яростно окинула взглядом окружающих и снова кинула все свои силы на то, чтобы освободиться.

– Она видит нас? – спросил один из присутствующих.

– Думаю, да.

– Но она ни на кого конкретно не смотрит.

– Это потому что ей ещё не назван конкретный враг. Господин Дэвид, это будете вы, – неожиданно обратился Ростислав Моисеевич к блондину в очках.

– Я? – немного испуганно спросил господин Дэвид. – Почему?

– Мне показалось, у вас крепкие нервы…

– Но я бы не хотел…

– Хорошо! Я буду врагом, – решительно прервал блондина Ростислав.

Секунд пять спустя мужской голос на русском языке объявил:

– Люба, Эдуард – мужчина, который стоит, – твой враг!

Люба, яростно пытающаяся трясти какой-то снаряд, оторвалась от своего занятия, метнула свирепый взгляд в зал и, сразу обнаружив стоящего мужчину, «Эдуарда», вцепилась в него ненавидящим колючим взглядом. Ростислав, весело помахав Любе рукой, сел. Люба вновь кинулась на стену.

– Теперь, господа, вся её энергия будет направлена на уничтожение меня.

– А что-то может её отвлечь, ну, например, музыка или какой-то крик?

– Давайте поэкспериментируем.

Заиграла музыка. Люба, не обращая на неё внимания, билась о стенку, не отрывая взгляда от врага. Завыла сирена, на Любу полилась вода, вокруг колпака, под которым находилась Люба, вспыхнуло пламя, но Люба почти не обращала на это внимания.

– Она чувствует боль?

– Да.

– Если сейчас освободить её, опасна ли она для других, кроме вас?

– Да. Конечно, она сосредоточена на моём уничтожении, но если на её пути встретится кто-то, кто будет, пусть даже косвенно, мешать, она может навредить этому человеку.

Были ещё вопросы. Спрашивали о возможных вариантах поведения Любы, о действии препарата на внутренние органы, на органы зрения, слуха, обоняния. Проводили разные эксперименты: выключали свет – и «враг» перемещался, меняли «врага», объявляли «врага» другом. Ростислав Моисеевич комментировал поведение девушки, отвечал на вопросы, а сам всё время посматривал на часы. Постепенно пыл и ярость девушки стали угасать.

– Сейчас девушка заснёт, – объявил Ростислав Моисеевич. – Её сон будет почти нормальным.

– Что вы имеете в виду?

– Можно сказать даже – нормальным, но сильно углублённым, беспробудным. Пока я ещё не нашёл более удобного способа выводить человека из трансового состояния. И ещё, во время сна проводится сеанс… Вы всё увидите сами… А сейчас, господа, обратите внимание на девушку, принявшую препарат РК-2. Она сидит с отсутствующим видом. Это прекрасный робот, который можно заставить заняться любой самой грязной работой: чистка, уборка, сельскохозяйственные работы.

– Как это сделать? – спросил старичок.

– Что?

– Как заставить её?

– Приказом.

– Приказ слуховой?

– И не только. Сейчас я продемонстрирую вам слуховые приказы, но мной разрабатываются и другие виды воздействия, в частности через Ростозвуковое излучение.

– Ростозвуковое? – выразили удивление присутствующие.

– Да! – энергично ответил Ростислав Моисеевич, и в его глазах предательски на доли секунд мелькнул восторг победителя, который Ростислав Моисеевич усилием воли быстро сумел потушить. Рано, ещё рано даже говорить об этом, но так хотелось похвастаться. Посыпались вопросы о новом виде излучения, но Ростислав Моисеевич обвёл присутствующих жёстким взглядом и категорически заявил:

– Господа, придёт время – и я ознакомлю вас с результатами моих исследований и с действием этого явления, а сегодня вы приглашены для того, чтобы я на примере этих девушек «с улицы» продемонстрировал вам действие препарата РК. Отвлекаясь на Ростоизлучение, мы теряем драгоценное время. Действие препарата у Лены уже началось, и уже в активной фазе.

– Да, да, – виновато поспешили согласиться присутствующие.

Лену заставляли убирать осколки стекла с пола, гладить бельё, мыть грязную раму. Всё девушка делала с подчёркнутой аккуратностью. Она ни разу ни обожглась, ни укололась. При этом лицо её оставалось безучастным. Она даже не поднимала глаз, выполняя то или иное приказание. Вопросов было много. Присутствующих интересовало, что, если девушка совершенно не имеет того навыка, который требуется от неё для выполнения приказа, спрашивали о её самочувствии и т. д.

Неожиданно расхохоталась Люся.

– Господин Гутман, вы ничего не говорили о том, что ваш препарат вызывает смех, – ехидно улыбаясь, заметил яйцеголовый мужчина с козлиной бородкой. Глянув на него, Люся расхохоталась ещё сильнее, на её глазах даже выступили слёзы.

– Люся, не смейся, ты нам мешаешь, – скомандовал на русском языке Ростислав Моисеевич.

Люся тут же подавила в себе смех, но лицо её серьёзным не стало, оно вновь приняло глуповатое выражение с блуждающей улыбкой. В тишине, нарушаемой лишь лёгким скрипом салфетки о стекло, Ростислав Моисеевич ответил:

– Не думаю, что смех девушки вызван действием препарата. Ведь, находясь в трансовом состоянии, она продолжает жить: видит, слышит, осязает и, возможно, многое понимает.

– Многое из сказанного вами?

– Нет, не совсем так. Безусловно, она слышит и меня, но вряд ли что-либо воспринимает осмысленно, тем более что девушка почти не знает языка. Говоря, что она многое понимает, я как раз имел в виду наоборот: она сейчас понимает много меньше того, что бы должна понимать в нормальном состоянии, но нельзя сказать, что она не понимает ничего напрочь. Её центральная нервная система… – Ростислав Моисеевич говорил много, уверенно, доказательно.

Люся сидела, смотрела на окружающих, и в её голове рождались недомысленные мысли, мысли-обрывки, додумать, домыслить которые она не могла. «Я… Что я? Эдик говорит что-то… Что?.. Кто это? Какой смешной яйцеголовый… Похож на… На кого? Кто похож? Лена моет раму. Мама мыла раму. Мыла мылом… Что я тут…»

Потом в голове стала появляться мысль: «Я сделаю, я должна сделать». Эта мысль, мешаясь с другими всё чаще и чаще, стала вырисовываться чётче и наконец повисла в сознании Люси одна, вытеснив все другие. «Что мне сделать? Я сделаю! Я должна сделать!» Готовность исполнить желание, неважно чьё, читалась и на её лице, всё ещё не утратившем признаки дебилизма.

– Люся, ты готова исполнить мои желания? – спросил Ростислав Моисеевич.

– Да, – с нетерпеливой охотностью закивала головой девушка.

– Станцуй нам!

Люся не заставила себя ждать. Она стала танцевать под музыку, которая была слышна только ей одной, так как в действительности вовсе и не было никакой музыки.

– Сделай мостик!

Мостик получился на славу.

– Сядь на шпагат!

Шпагат не растянулся на сто восемьдесят градусов, но всё же.

– Этот мужчина, – Ростислав Моисеевич указал на ближнего мужчину, – хочет тебя.

Люся охотно пошла навстречу мужчине, игриво покачивая бёдрами.

– Нет, Люся, иди ко мне!

На слове «Нет» Люся остановилась, повернулась к Ростиславу Моисеевичу и пошла к нему.

– А что, если кто-то другой будет давать ей команды?

– А может ли она одновременно выполнять команды разных людей?

– Как она поведёт себя, если…

Вопросов было много. Ростислав Моисеевич отвечал на все, часто подтверждая ответы демонстрацией.

Люся выполняла пожелания мужчин, а в голове всё продолжала висеть та же мысль: «Что исполнить? Я исполню!» Минут через тридцать пять эта мысль стала мало-помалу увядать, размываться, тонуть в какой-то дали, и наконец наряду с ней в сознании девушки проскользнула новая мысль: «Хочу спать!» Проскользнула кратко, неуловимо, и за ней стали появляться обрывки других мыслей, всё более и более вытесняя мысль «Я исполню!». Минуты через три снова возникла мысль «Хочу спать!» На этот раз она прозвучала чётко и выразительно, разметав на тысячи несобираемых брызг все другие мысли, роящиеся в её голове, и повисла в сознании, заполняя всё существо девушки.

Люся невидящими глазами смотрела на Ростислава Моисеевича, она видела его, слышала, но только сотые доли секунд, мозг не осознавал ни увиденного, ни услышанного, не фиксировал никаких ощущений. Она жила и не жила. Наконец Люся услышала в свой адрес:

– Иди в кресло, спи!

Люсе снился сон, в котором она шла по лесной тропинке и всё надеялась, что вот-вот появится опушка или что-то ещё, а лес всё продолжался, кругом было мрачно, сыро, прохладно.

Проснулась Люся от толчков и крика матери. Не сразу она поняла, где находится, а поняв, не могла вспомнить, как она оказалась дома, ведь она уехала на выезд. Или это приснилось? Из оцепенения Люсю вывел вопрос матери.

– А что ты в институт-то не пошла? Прогуливаешь, что ли?

– Нет, – по привычке рефлекторно стала сочинять Люся. – У нас сегодня коллоквиум в четыре…

– Так ведь уже шесть часов! Ты ж проспала. Это всё твои гулянки.

– Мам; а какое сегодня число? – почему-то неожиданно для себя спросила Люся.

– Не знаю… То есть шестнадцатое, у нас же сегодня был методсовет. Знаешь, всем очень понравилось моё выступление, а Нелли Львовна даже попросила меня подготовиться к выступлению в районо на тему «Воспитание в подростке…»…

Но Люся больше не слушала мать. Шестнадцатое, шестнадцатое, а вчера, пятнадцатого, у них был выезд. Они же куда-то ездили, а вот куда? А деньги целы? Как только мать вышла из комнаты, Люся кинулась к комоду, вынула сумочку из-под груды белья, куда она её прятала от родителей, открыла нервными движениями и успокоилась: деньги – триста долларов, как и договаривались с Лёшей, были на месте.

Но успокоение от наличия денег вновь вытеснялось тревогой. Тревожило то, что она совершенно не помнила, как провела вечер и ночь с пятнадцатого на шестнадцатое, как добралась домой, как… словом, ничего не помнила с того места, как отъехали от дома. Ехали не к Серёге, это точно, Стас ещё посмеялся над Ленкой, а вот куда? Люся встала и стала звонить подругам. Номер Лены не отвечал, Люба отозвалась сразу.

– Я тоже ничего не помню, – с каким-то трагизмом в голосе ответила Люба. Часа через три звонила Лена, которая, оказывается, только что проснулась, она тоже ничего не помнила. Узнать что-либо у ребят тоже не удалось, так как их уже не было в живых. Прошлой ночью они разбились.

На этом бизнес стриптизёрш закончился, и не только потому, что они потеряли сутенёров, но ещё и потому, что сами очень изменились. Все считали, что потеря друзей очень сказалась на их психике. Все три стали какими-то странными.

Люба, дочь престарелой матери, стала плохо спать, мучиться кошмарами, подолгу замыкаться в себе и уже получила на работе два выговора.

Лена, дочь богатых родителей, связалась с парнем сомнительной репутации по кличке Блик и, говорят, стала употреблять наркотики.

Люся бросила институт, так как учёба ей вдруг стала не под силу, и собирается выйти замуж за бывшего одноклассника.

Лёня отпрянул от компьютера и потянулся к биноклю. Пора – решил он.

Она застилала постель, наклонилась, что-то вынула откуда-то, вероятно, из тумбочки, бросила на кровать. Лёня знал, что это «что-то» – её ночная сорочка и халатик. Сейчас Она возьмёт их и уйдёт, наверное, в ванную. Заглянул Он, что-то сказал ей, скрылся. Ушла и Она. Лёня знал, это минут на десять-пятнадцать, перевёл бинокль на другое окно. Скукотища, опять эта бабка уставилась в телик. Даже не шелохнётся, сидит как зомбированная. Так, ниже. Тут дым коромыслом, стол с неубранной грязной посудой и остатками закуски. Пьянствовали. Самих не видно, ушли куда-то. Лёня попытался по количеству приборов определить, сколько было людей за столом, прикидочно шесть. Прикидочно, потому что ближний к окну край стола не проглядывался. Вбежал мальчонка в жёлтой футболке, воровато оглянулся, поднял с пола бутылку, понюхал, поморщился. Бутылку поставил на место – на пол, потянулся к тарелке с колбасой, схватил круглый кусок и выбежал из комнаты. Значит, кто-то в доме есть, может, гуляющие перешли в соседнюю комнату, выходящую окном на другую сторону дома, и скоро вернутся. Кого-то же мальчишка опасался. Лёня подождал ещё немного, никто не появился. Перевёл взгляд на третье окно на четвёртом этаже. Окно, как и вчера, зашторено. От кого? Напротив же пустошь. Жалко, там такие интересные кралечки. Лёня просмотрел ещё несколько окон и вернулся к окну «молодожёнов». Так

Лёня прозвал пару из того окна, куда, как правило, заглядывал в первую очередь, хотя те двое не могли быть молодожёнами: Лёня наблюдал их уже третий год, с первого дня своего заселения в квартиру, в которой жил, да и возраст их был немалый, им было лет по сорок. Но каждый день эти двое занимались сексом, а иногда и по два раза в день.

Он лежал в постели и ждал свою. Лёня тоже стал ждать. Как ждал тот, неизвестно, Лёня ждал с нетерпением. Вот и Она! Сейчас, сейчас! Ну так неинтересно! Он не шелохнулся, Она уселась на него, широко раздвинув ноги, согнутые в коленях. Он полез руками ей под сорочку, завернул её. Она подняла руки, позволяя снять с себя ненужную тряпку. Зачем, спрашивается, надевала? Жалко, Она спиной к окну. Лёгким игривым движением Он свалил её с себя, накрыл своим телом. Лёня напрягся – сейчас, сейчас! Она забарахталась под ним, стала бить его кулачками. Лёня облизнулся – сейчас, сейчас! Но Она выскользнула из-под него, Он, якобы бессильно, свалился на живот, Она оседлала его зад и победоносно вскинула вверх руки с зажатыми кулачками. Потом Она плавно опустила руки и стала гладить его бёдра, опустилась своим телом к нему и стала тереться грудями о его спину.

– Кошка! – зло обозвал Её Лёня.

– Слюнтяй, – добавил Лёня через некоторое время обзывательство, которое на этот раз адресовал Ему.

Она действительно походила на кошку: выгибая спину, Она поднимала зад и, шаркаясь по его спине своим телом, тянулась вверх. При этом зад её поднимался настолько, что Лёня мог видеть её интимное местечко. Для Лёни это было невыносимо.

– Вали её, гад! – почти крикнул он, упираясь взглядом в прелестное местечко. Но «гад» не торопился.

– Жми её, жми! – выкрикнул Лёня. Ему хотелось скорее войти в неё, но не собой, а Им. Лёню даже охватила мелкая дрожь.

– Идиот! – крикнул Лёня в адрес Его. – Ну давай, чего ты как мямля!

Наконец Он зашевелился, осторожно снял её с себя. Лёня облегчённо вздохнул, но «идиот» снова не оправдал надежд Лёни. Теперь он навис над женщиной, выставив Лёне напоказ свой зад. Было понятно, что входить в женщину он ещё не собирается. Лёня не выдержал, выругался матом, отвёл от глаз бинокль, свирепо пошарил взглядом по столу, перебросил взгляд на диван и, обнаружив помятую пачку сигарет, дрожащей рукой потянулся к ней. Достать сигарету одной рукой не получалось. Лёня отложил бинокль на стол, достал сигарету, поджёг её и, сделав несколько нервных затяжек, потянулся к биноклю. Поднимая бинокль к глазам, Лёня задел сигарету, зажатую в зубах, и пепел с неё свалился на его спортивные штаны, которые он носил как домашние. Лёня этого не заметил, но через какое-то время его нога дёрнулась от ожога, Лёня чуть было даже не бросил бинокль. Он увидел на штанах круглую прожжённую дырку, почувствовал запах жжённого материала, вскочил, захлопал по дырке, чуть обжигая руку, стянул штаны до колен и увидел на ноге на месте ожога красное пятно. Лёня стал думать, чем помочь себе, не придумал, подбежал к компьютеру, который всегда был у него в рабочем состоянии, набрал в поисковой системе «лечение ожога» и получил большой список страниц с содержанием искомой информации. В двух первых страничных строках сразу из названий было понятно, что рекламировалась мазь, которой у Лёни не было. Открыл третью под названием «Лечение ожога в домашних условиях». Со страницы на него слева и справа пялились женщины с полотенцами на головах и с лицами, обмазанными чем-то белым, ниже шла реклама чего-то. Протащив ещё ниже страницу, Лёня наконец нашёл нужный заголовок «Лечение ожога в домашних условиях». Текст был длинным, но о лечении речь не шла. Сначала шла вступительная часть, в которой пространно говорилось о том, что в быту люди часто обжигаются, что надо лечиться. Естественно, Лёня хотел прочесть, как, чем лечиться. Не тут-то было. Дальше текст прерывался рекламой какого-то пансионата и наркологического центра, и наконец текст статьи об ожогах возобновлялся, но в нём говорилось о том, какими способами люди получают ожоги, далее шла классификация ожогов по степени ожога с описанием признаков ожога. Снова реклама тех же пансионата и центра и вдобавок ещё чего-то. Наконец подзаголовок гласил «Как оказать первую помощь». Лёня вчитался и, осознав, что пишут чушь, выругался матом. А писали такое: «После того как человек получил ожог любой степени, важно как можно быстрее оказать ему первую помощь, для того чтобы хоть как-то облегчить состояние. Причём от того, насколько грамотно она оказана, зависит дальнейшее восстановление.

Самое главное – это успокоить пострадавшего и себя. Ведь только собранный человек может принять необходимые доврачебные меры. Затем нужно осуществить следующие действия:

1. Прекратите контакт больного с источником высокой температуры. Знайте, если он находится под электрическим током, ни в коем случае не прикасайтесь к нему. Для этого вам нужно взять любой изолированный предмет. Если после того, как данный контакт прекращен, ткань продолжает разрушаться, обязательно приложите к ней что-то холодное примерно на 15 минут.

2. Дайте обезболивающее средство, а также противовоспалительное.

3. Обработайте поврежденный участок и наложите на него марлю.

4. Термические или химические ожоги рекомендуется обрабатывать проточной водой.

При химических ожогах нужную помощь может оказать только врач. Но если он не сильно большой, промойте его холодной водой.

После того как первая помощь была оказана, дожидайтесь приезда скорой помощи. Обязательно расскажите специалистам о том, как меры вы предпринимали и какие препараты давали».

Может, правда, вызвать скорую помощь, мелькнула мысль у Лёни, но он тут же отогнал её и стал читать дальше. А дальше писалось о том, чего нельзя делать при ожоге:

«Чего делать ни в коем случае нельзя.

Если первая помощь была оказана неправильно, могут возникнуть серьезные осложнения, которые впоследствии повлияют на лечение. Поэтому ни в коем случае не делайте следующее:

1. Не нужно смазывать повреждённые участки растительным маслом.

2. Не применяйте лекарственные средства, в которых содержится спирт.

3. Волдыри нельзя вскрывать самостоятельно.

4. Если на ранке остались кусочки от одежды, не пытайтесь их убрать.

5. Не используйте урину».

После прочтения первого пункта в сознании Лёни стали всплывать воспоминания из детства. Оставшиеся четыре пункта Лёня прочёл, не особо осознавая текст.

Точно! – решил Лёня, надо смазать красное пятно растительным маслом! Он вспомнил, что именно так мать в его детстве лечила ему ожог. Тогда помогло, ожог быстро залечился, даже шрама не осталось. Лёня посмотрел на руку, которую в детстве по неосторожности ошпарил кипятком. Он пошёл на кухню и сделал то, что не рекомендовалось делать, но что точно помогало при ожогах, это он знал из личного опыта, причём многократного, в сознание всплыла ещё пара воспоминаний со случаями, когда он обжигался и лечился именно растительным маслом.

После смазки боль, которая и не была сильной, совсем утихла. Тут Лёня вспомнил, что не доделал дело, спешно вернулся к окну, поднёс бинокль к глазам и устремил взгляд на окно «молодожёнов».

– Вот сволочи! – зло выругался Лёня. «Молодожёны» лежали и, похоже, смотрели фильм. На Ней была ночная рубашка, Он был гол.

– Тьфу, – сердито отплюнулся Лёня то ли от них, то ли от чего-то другого и стал блуждать взглядом через бинокль по другим окнам. Не найдя ничего интересного, Лёня отложил бинокль. Настроение у него было подавленное: ожог на ноге, дыра на почти новых штанах – купил он их в начале года, – не сделал дело. Лёня бросил злой взгляд на дом, расположенный за пустырём, в котором жили «молодожёны», и вернулся к компьютеру. На экране была не дочитанная им статья. Продолжение статьи ещё больше раздражило Лёню. Под заголовком «Средства от ожогов в домашних условиях: аптечные препараты» перечислялись мази, аэрозоли и спреи, повязки, клеи, то есть перечислялись средства, которых, как правило, нет под рукой. Не вчитываясь в описания этих средств и их действие, Лёня спустился вниз по странице, перелистнув несколько реклам, подошёл к заголовку «Чем лечить ожоги в домашних условиях: народные методы и средства». Вчитался. Опять чушь пишут, советуют лечиться в больнице. Лёня, вновь выругавшись матом, крутанул колёсико на мышке, опускаясь тем самым по тексту, и наткнулся на заголовок «Чем лечить ожоги в домашних условиях – эффективные средства». «Наконец-то!» – подумал Лёня, радуясь, что статья всё же имеет в себе информацию, которую ищет читатель, но в следующие доли секунды понял, что лично для него статья пуста. Средства, которые там перечислялись, вряд ли можно было назвать домашними: сок алоэ или каланхоэ, сок подорожника, масло зверобоя, мазь, приготовленная из корня лопуха, кисломолочные продукты. Кисломолочные продукты показались Лёне единственным средством, которое можно было назвать домашним. На этом текст статьи не завершался, протаскивая его по экрану, Лёня уловил слова «картофель», «зелёный чай», но вчитываться не стал, зло закрыл страницу, бросил злой взгляд на дыру на штанине и стал открывать порнографический фильм. Ведь ему предстояло ещё сделать дело – проникнуть в нежную женскую плоть чужими возможностями.