Текст книги "Прометей № 3"

Сожалеют ли россияне о распаде СССР? Начиная с 1992 года Левада-центр задает такой вопрос в периодически осуществляемых социологических исследованиях. Результаты опросов позволяют дать на него однозначно положительный ответ. Никогда за время опросов количество, сожалевших о распаде не было ниже численности тех, кто о нем не сожалел. Россияне, как следует из первого же опроса, проведенного еще в марте 1992 года, то есть всего через три месяца после гибели Советского Союза, были исходно против его ликвидации. Удельный вес сожалеющих по состоянии на март 1992 года составлял 66 %, тогда как относящихся без сожаления – только 23 %. За 1990-е годы доля лиц негативно относившихся к распаду СССР еще более возросла, достигнув к 2000 году отметки в 75 %.[77]77
  Структура и воспроизводство памяти о Советском Союзе. URL: https://www.levada.ru/2020/03/24/struktura-i-vosproizvodstvo-pamyati-o-sovetskom-soyuze/


[Закрыть]

Минимум принявших распад Советского Союза пришелся на 1999 год и составил 16 %. В 2000-е годы на фоне определяемой благоприятной конъюнктурой рынка экономической стабилизацией удельный вес сожалевших о распаде СССР сокращался, а не сожалевших возрастал, что соотносилось с прогнозом о преодоление со временем симпатий к советскому прошлому. Рубежной датой оказался в этом отношении 2007 год, когда удельный вес симпатизантов составил 55 %, а противников 36 %. Такие показатели, в отличие от показателей 1990-х годов, уже не позволяли говорить однозначно о доминанте советских симпатий.

Разразившийся в 2008 году мировой финансовый кризис, смена персоналии на высшем президентском уровне и начало в связи войной в Южной Осетии новой фазой «холодной войны» явились факторами, оказавшими влияние на историческое сознание российского населения. На интервале 2008–2016 годов фиксируются колебания в сторону усиления и снижения симпатий к Советскому Союзу. Более всего симпатизантов СССР на этом интервале 2002–2015 годы показывали опросы 2008, 2009 и 2013 годов– от 57 до 60 %. Доля лиц заявляющих, что они не сожалеют в связи с распадом Советского Союза, установилось примерно на одном показателе, варьирующемся в диапазоне на уровне погрешности – от 28 до 32 %. Исключение составляли только результаты опросов 2012 и 2015 годов – 36 и 37 % соответственно. Несмотря на фиксируемые колебания, симпатии российского населения к СССР в целом сохранялись, будучи разделяемы более чем половиной населения. Доля же лиц, которые не сожалеют о распаде Советского Союза, оказывалась за исключением трех лет за все время опросов ниже условного уровня в треть от общей численности респондентов.

Опросы Левада-центра фиксируют начало с 2016 года нового этапа в развитии исторического сознания российского социума, определяемого тенденцией нового симпатий к СССР. По результатам последних опросных данных в 2018 и 2020 годах доля лиц, сожалеющих в связи с распадом Советского Союза, составила 66 и 65 %, тогда как не сожалеющих – 25 и 26 %, соответственно. Фактически показатели отношения к СССР вернулись к уровню начала и середины 1990-х годов. Предположение, согласно которому доля симпатизантов СССР будет снижаться таким образом оказалось ошибочным.[78]78
  Структура и воспроизводство памяти о Советском Союзе. URL: https://www.levada.ru/2020/03/24/struktura-i-vosproizvodstvo-pamyati-o-sovetskom-soyuze/


[Закрыть]

Фото 14. Дружба народов СССР – тема неизменной и вполне оправданной гордости советской агитации и пропаганды. Плакат, посвященный 60-летию Союза ССР. 1982 г.

Уточняющий вопрос Левада-центра о причинах сожаления в связи с распадом СССР не дает возможности точно оценить позицию общества ввиду односторонности вопросов. Предложенные респондентам версии ответов главным образом были сосредоточены на утрате государственного единства, тогда как тема отказа от советской идеологии и смены социальной модели ими не затрагивалась. Единственным вариантом ответа, не сопряженным с темой государственного единства, являлась позиция, что вследствие упразднения СССР возросло взаимное недоверие и ожесточенность. Не оказалось, в частности, среди вариантов ответа версий об обнищании значительной части общества, возрастании неравенства, снижения социальной защищенности, утраты ценностных идеалов и т. п.

По результатам последнего из опросов от февраля 2020 года первые три позиции в объяснении сожаления в связи с распадом СССР распределились следующим образом: 1. «Люди потеряли чувство принадлежности к великой державе» – 52 %; 2. «Разрушена единая экономическая система» – 49 %; 3. «Возросло взаимное недоверие, ожесточенность» – 37 %. Со времени первого соответствующего опроса марта 1999 года первая и вторая версия ответов несколько раз менялись местами. В целом позиция о единстве экономической системы обнаружила тенденцию к снижению (в 1999 году ее поддерживало 60 %), а сожаление об утрате чувства принадлежности к великой державе – к возрастанию (в 1999 году она поддерживалась только 29 процентами респондентов, что соответствовало третьему месту). Рост запросов на великодержавие может быть объяснено контекстом «новой холодной войны». Показательно в этой связи, что максимум соответствующая версия ответа получила по результатам опроса ноября 2014 года, что было, очевидно, сопряжено с резонансом воссоединения Крыма с Россией.

Принятая в учебной литературе и установленная как нормативная Историко-культурным стандартом позиция о предопределенности распада Советского Союза большинством российского населения не принимется. Это наглядно прослеживается по проводимым с февраля 1998 года опросам Левада-центра. По всем результатам опросов доля тех, кто считал, что распад СССР можно было избежать существенно опережал удельный вес респондентов, считавших его неизбежным. По разным годам опроса популярность позиции о предопределенности гибели Советского Союза находилась в диапазоне от 24 до 39 %, в то время как позиция о непредопределенности поддерживалась в интервале от 48 до 65 %. Последние результаты опроса Левада-центра показывают рост сторонников точки зрения, что распада СССР можно было избежать. Если в ноябре 2017 года такой позиции придерживалось 52 % респондентов, то в ноябре 2018 года – уже 60 %, а в феврале 2020 года – 63 %. Снизилась с 39 % в 2015 году до 26 % в 2020 году доля считающих гибель СССР исторически неизбежной.[79]79
  Структура и воспроизводство памяти о Советском Союзе. URL: https://www.levada.ru/2020/03/24/struktura-i-vosproizvodstvo-pamyati-o-sovetskom-soyuze/


[Закрыть]

Резкое расхождение представлений общества с официальной позицией школьной учебной литературы актуализирует вопрос о целесообразности пересмотра подходов к советскому периоду Историко-культурным стандартом. Либо позиция большинства населения должна быть отвергнута как ненаучная с соответствующими аргументами против общественного мифа (в том числе объяснением его устойчивости и роста популярности), либо следует пересмотреть сам Стандарт, признав приверженность его разработчиков определенной идеологической схемы.

Наиболее индикативными с точки зрения выявления ценностных предпочтений российского общества имели результаты опроса Левада-центра февраля 2020 года. Впервые респондентам задавался вопрос считают ли они советскую эпоху лучшим временем в истории страны в целом. Тысячелетняя история России включает ряд исторических эпох, и семидесятилетний советский интервал не занимает в ней по продолжительности сколь бы то ни было доминантное положение. Положительный ответ на поставленный Левада-центром вопрос подразумевала, что период СССР ставится обществом и выше всей дореволюционной истории, и выше современной модели жизнеустройства. Результат был получен следующий: 37 % – определенно согласны, 38 % – скорее согласны, 13 % – скорее не согласны, 5 % – определенно не согласны, 6 % – затруднились ответить. Категорически отвергло определение советской эпохи как лучшей за всю историю России. Совокупно доля определенно согласных и скорее согласных с признанием ее лучшей составило 75 % против 18 % определенно несогласных и скорее несогласных. Этот результат означает, что историческое сознание российского социума остается на настоящее время советскоцентричным.[80]80
  Структура и воспроизводство памяти о Советском Союзе. URL: https://www.levada.ru/2020/03/24/struktura-i-vosproizvodstvo-pamyati-o-sovetskom-soyuze/


[Закрыть]

Левада-центр попытался выявить посредством опроса вызываемый образом СССР ассоциативный ряд. Эксперимент не очень удался, так как респонденты сами перечисляли ассоциации, и максимальная позиция набрала всего 16 % голосов. Указать, тем не менее, лидирующие в опросе версии ответов было бы целесообразно: 1. «Стабильность, порядок, уверенность в завтрашнем дне» – 16 %; 2. «Хорошая жизнь (хорошие времена, было лучше чем сейчас, легче жилось) – 15 %; 3. «Собственная жизнь (детство, молодость, родители)» – 11 %; 4. «Коммунистическая идеология (партия, пионеры, социализм, коммунистические лозунги)» – 8 %. Первые позиции получили таким образом позитивные коннотации. Наибольший удельный вес из негативных коннотаций получила позиция о дефиците, очередях и талонах при СССР, набравшая 4 % голосов. Совокупно негативные коннотации присутствовали в 8 % анкет. Позитивные ассоциации с Советским Союзом в современном российском обществе, судя по результатам опроса, явно доминируют.[81]81
  Структура и воспроизводство памяти о Советском Союзе. URL: https://www.levada.ru/2020/03/24/struktura-i-vosproizvodstvo-pamyati-o-sovetskom-soyuze/


[Закрыть]

Важным в определении генезиса советских симпатий являлся уточняющий вопрос об источнике информации об СССР. В том, что информация о Советском Союзе получена из личного опыта заявил 61 % респондентов. Остальные указали, что получали информацию об СССР опосредованно – через устную историю, обучение, СМИ, произведения культуры. Вторую позицию в перечне ответов заняло указание на источник получения сведений от родителей и близких родственников – 51 %. Ответ, занявший третье место – «на уроках в школе, лекциях в вузе / колледжах» набрал существенно меньше – только 17 % голосов. Из результатов опроса можно сделать вывод, что симпатии к СССР в современной России являются далеко не только проявлением чувств ностальгии. У значительной части общества – не живших при СССР или живших в детском возрасте они складываются опосредованно. Важнейшим же источником симпатий оказывается не публичный дискурс, а воспоминания родителей или других старших родственников, то есть устная история.[82]82
  Структура и воспроизводство памяти о Советском Союзе. URL: https://www.levada.ru/2020/03/24/struktura-i-vosproizvodstvo-pamyati-o-sovetskom-soyuze/


[Закрыть]

Опросы Фонда общественного мнения подтверждают выводы о тенденциях изменения исторического сознания, полученных по результатам мониторинга ВЦИОМ и Левада-центра.

Респондентам было предложено перенестись в 1991 год, и дать оценку обрадовалось, или огорчилось большинство населения, получив информацию о подписании Беловежского соглашения о ликвидации СССР. По оценке 61 % россиян, население России восприняло эту информацию тогда негативно. Только 7 % предположило, что соответствующее известие было воспринято в 1991 году положительно. То, что информация о Беловежском соглашении не вызвала ни положительных, ни отрицательных эмоций указало 15 % опрошенных. В сравнении с аналогичным опросом 2014 года доля тех, кто считает, что распад СССР был воспринят негативно через семь лет в 2021 году возросла на 5 %. Фактически, как показали другие опросные позиции, респонденты переносили свои оценки на взгляды населения в тридцатилетней ретроспективе. Вместе с тем, понимание того, что советское население в большинстве было против ликвидации СССР указывает на признание недемократичности процесса десоветизации.[83]83
  30-летие Беловежских соглашений. URL: https://fom.ru/Proshloe/14665


[Закрыть]

Опросы ФОМ по выявлению доли лиц сожалеющих о распаде СССР коррелируют с опросами Левада-центра. На 1992 год удельный вес сожалеющих о распаде Советского Союза составлял 69 % респондентов. За 1990-е годы этот показатель еще более возрос, достигнув в 1999 году 85 %. Не сожалело, согласно опросу 1999 года, о распаде СССР только 11 %. Далее удельный вес симпатизантов Советского Союза снижался, достигнут точки минимум в декабре 2011 года – 51 %. Трудно не связать эти показатели с совпавшей по времени с опросом волной оппозиционных выступлений. Однако за все время опросов доля лиц, заявляющих, что не сожалеют о распаде СССР, не превысила уровень в 26 %. Начиная с опроса января 2014 года фиксируется устойчивый рост удельного веса симпатизирующих Советскому Союзу лиц. По результатам последнего опроса декабря 2021 года группа симпатизантов СССР имела уже показатель в 62 %, тогда как противников – только 21 %. Подтверждался вывод, полученный по результатам, Левада-центра о симпатиях к советскому прошлому примерно двух третей российского населения.[84]84
  30-летие Беловежских соглашений. URL: https://fom.ru/Proshloe/14665


[Закрыть]

Вопрос ФОМ о том, распался ли СССР по объективным причинам, или вследствие действий тогдашних политиков, может вызвать ассоциации с вопросом Левада-центра о предопределенности гибели СССР. В действительности, в основании вопросов обнаруживается разная методология. Вопрос о предопределенности предполагал оценку степени функциональности советской системы. Позиция, согласно которой гибель СССР было возможно избежать, означала признание того, что советская система не была исторически обречена. Постановка вопроса в варианте ФОМ означала соотнесение объективных и субъективных обстоятельств гибели Советского Союза. И те, кто считал, что имелись объективные причины распада СССР, вовсе не обязательно должен был разделять взгляд о неизбежности его гибели. Тем не менее, и в версии ФОМ большинство респондентов устойчиво высказывалось, что Советский Союз распался вследствие действий политиков, а не объективных причин. Максимальный уровень – 71 % респондентов связывавших распад СССР с действиями политиков был достигнут на первом же соответствующем опросе в декабре 2001 года. Далее этот показатель снижался до минимального уровня – 53 % в декабре 2011 года, после чего несколько возрос, достигнув по результатам последнего опроса декабря 2021 года показателя в 59 %. Снижался с 21 % в 2006 году до 15 % в 2014 году и удельный вес респондентов, полагавших наличие объективных причин распада Советского Союза. Правда, по результатам опроса 2021 года этот показатель обнаружил стремительный и противоречащий тренду стремительный подъем до 26 %. Но в соотнесение с ростом доли тех, кто считает, что гибель СССР стало результатом действий политиков, можно сделать вывод о пополнение рядов обеих групп за счет группы не определившихся.[85]85
  30-летие Беловежских соглашений. URL: https://fom.ru/Proshloe/14665


[Закрыть]

В опросных позициях ФОМ был включен также вопрос по каждой из бывших советских республик – выиграла она или проиграла в связи с распадом СССР. Общий вывод оказывался однозначным – проигравшими являлись все союзные республики. Более других с оценкой о том, что республика проиграла респонденты сошлись в отношении Украины – 65 %. Высокий уровень консолидированности во взгляде о негативных последствиях для страны обнаружился также в отношении среднеазиатских, закавказских республик и Молдавии. Более высоким разброс мнений оказался в отношении государств Прибалтики.[86]86
  30-летие Беловежских соглашений. URL: https://fom.ru/Proshloe/14665


[Закрыть]

Большинство российского населения, по данным опроса ФОМ, хотело бы воссоздания СССР – 52 %. Не желает восстановления Советского Союза 31 %. Основные аргументы в пользу восстановления: «жизнь была в целом лучше, легче, проще» – 14 %, «лучше были отношения между людьми, была дружба» – 7 %, «была стабильность, уверенность в завтрашнем дне» – 7 %. Наиболее распространенным аргументом среди противников восстановления являлась позиция – «это бессмысленно, не нужно, невозможно». Фактически вопрос о желании восстановления подменялся в восприятии респондентов вопросом о возможности.

Фото 15. Вячеслав Веденин несет флаг Советского Союза на церемонии открытия XI зимних Олимпийских игр в Саппоро. 3 февраля 1972 года. Фото ТАСС

На вопрос же о возможности объединения бывших союзных республик в СССР больше всего голосов получила отрицательная позиция – невозможно – 47 %. Однако при суммировании позиций – возможно объединение всех бывших союзных республик, большинства и некоторых из них получался близкий показатель – 45 %. В этом смысле можно говорить о расколе мнения общества в отношении перспектив реинтеграции. Однако ФОМ при этом не ставил вопроса о восстановлении советской модели и ограничивался темой восстановления единого государства.[87]87
  30-летие Беловежских соглашений. URL: https://fom.ru/Proshloe/14665


[Закрыть]

Обращение к материалам мониторинга общественного мнения ведущими социологическими агентствами России подтверждает выдвинутую исследовательскую гипотезу. Большинство российского населения с симпатией относится к советскому периоду истории. Более того эпоха существования СССР рассматривается как лучший период российской истории, и в этом отношении историческое сознание является советскоцентричным. Доля симпатизантов Советского Союза составляет приблизительно две трети взрослой части населения Российской Федерации. В симпатиях к СССР обнаруживается две основные группы сторонников, нетождественные друг другу, хотя и частично совпадающие. Первую группу составляют сторонники единого государства, в которую входят в том числе и «имперцы», «великодержавники», не всегда разделявшие советскую систему ценностей. Вторую группу представляет часть населения, которую привлекает в советском прошлом идеология и модель общественной организации СССР. Как правило, в опросах социологических агентств акцентируется позиция первой группы, воспринимающей распад Советского Союза преимущественно в качестве геополитической катастрофы. Однако опосредованно вопросы социологических мониторингов позволяют выявить и удельный вес в обществе второй группы. Проведенный анализ дает основание утверждать, что российское общество по-прежнему остается в ценностном преимущественно просоветским. Полученный вывод позволяет фиксировать факт раскола в аксиологических и идейных позициях между элитой и большинством населения, а также противоречие между моделью современного государственного устроения России и советскими симпатиями российского общества.

Рассмотрение восприятия образа СССР в исторической динамике не подтвердило распространенный прогноз об ослаблении симпатий к Советскому Союзу в связи с объективной сменой поколений. Более того, в противоречие с этим прогнозом на современном этапе обнаруживается тенденция ресоветизации. Фиксируется рост популярности советской семантики у значительной части российской молодежи.

Полученные выводы актуализируют постановку вопроса о целесообразности пересмотра учебной версии взгляда на советский период истории. На настоящее время взгляды на СССР авторов школьных учебников истории и большинства населения существенно расходятся. Имеющий место раскол исторического сознания может иметь в перспективе для России самые негативные последствия. Предотвращая возможные угрозы сложившегося положения, следует с позиций науки вновь обратиться к осмыслению феномена советской цивилизации, дистанцируясь от установленных в 1990-е годы в обществоведческих идеологических схем.

Коминтерн против Югославского королевства

«Надо сорвать маску с легенды о национальном единстве сербов, хорватов и словенцев, которой великодержавная сербская буржуазия пользуется, как орудием национального угнетения. Ни один коммунист не должен, хотя бы косвенно, помогать успеху этой легенды (путем разговоров о естественном процессе слияния в результате экономического развития)»[88]88
  Материалы к протоколу № 25 заседания Президиума ИККИ от 6 мая 1925 г. (продолжение) (1-й экз.) // РГАСЛИ. Ф. 495. On. 2. Д. 46. Л. 232-233


[Закрыть].

Из резолюции Президиума ИККИ по югославскому вопросу, 6 мая 1925 г.

Лебский Максим Александрович,

российский историк, публицист

Аннотация. В статье рассматриваются вопросы выработки и осуществления политики Третьего Коммунистического Интернационала и входящих в него коммунистических и рабочих партий по вопросу отношения к политике Югославского королевства. Особое внимание уделяется стратегии и тактике Коминтерна в предвоенный и военные периоды 1939–1945 гг., показываются особенности подходов к решению национального вопроса в регионе и формированию антифашистского фронта.

Ключевые слова: Югославское Королевство, Коминтерн, СССР, Сталин, Тито, национальный вопрос, Югославская Федерация.

Введение

Балканское направление занимало периферийное место в стратегии Третьего коммунистического интернационала в начале 1920-х гг., уступая по важности Германии и другим европейским странам (Италия и Польша). Однако после поражений революционных движений и стабилизации капитализма в Западной Европе, очаг революционной активности перемещается на Бакланы. Именно с этим регионом теоретики Коминтерна связывали перспективы революционного движения в Европе. Распад Австро-Венгрии сопровождался балканизацией Юго-Восточной Европы – созданием национальных государств южнославянских и других народов, которые стали новым источником политической напряженности на Балканах. В рамках небольшой обзорной статьи я постараюсь проанализировать формирование политики Коминтерна в отношении национальных движений Югославии за период 1920–1936 гг.

Среди важных исследований о политике Коминтерна на Балканах стоит назвать монографию А.А. Улуняна «Коминтерн и геополитика. Балканский рубеж 1919–1938 гг.»[89]89
  Улунян А. А. Коминтерн и геополитика. Балканский рубеж 1919–1938 гг. М., 1997


[Закрыть], в которой автор рассматривает деятельность Третьего интернационала с точки зрения геополитики, что на мой взгляд является явным анахронизмом. Улунян пытается сопоставить немецкую и советскую школу геополитики, концентрируясь на Балканах как на регионе, олицетворяющим «фронтир», т. е. своеобразный рубеж в политических концепциях геополитических направлений разных стран.

Важно напомнить, что геополитика – это учение о том, что внешняя политика каждой страны определяется ее физической и экономической географией. Однако, в политике Коминтерна переплетались две важных целей – мировая революция и внешнеполитические интересы Советского Союза. Зачастую они отождествлялись, но было бы явным упрощением тезис о том, что идеология мировой революции была с самого начала существования СССР лишь инструментом реализации его геополитических задач. Дело обстоит куда сложнее – СССР пытался маневрировать в послевоенных 1920-х гг., пытаясь нащупать слабые точки в архитектуре Версальской системы. Улунян уделяет слабое внимание внутренней специфики рассматриваемых стран и конкретной деятельности Коминтерна, стараясь рассматривать регион в целом, что не позволяет читателю понять, чем, например, отличалась политика штаба мировой революции в Болгарии от Югославии или Греции.

Еще одна важная работа принадлежит российскому слависту Сергею Романенко – «Между пролетарским интернационализмом" и "славянским братством»[90]90
  Романенко С.А. Между «Пролетарским интернацонализмом» и «Славянским братством». М., 2011


[Закрыть]. Исследование Романенко носит фундаментальный характер и охватывает практически весь период взаимоотношений Югославии и СССР. Большое внимание автор уделяет изучению деятельности Коминтерна в Югославии в 1920-30-х гг., демонстрируя развитие противоречий между НКИД и Третьим интернационалом, которые зачастую мешали друг другу. Это важный аргумент в пользу тезиса о том, что полное подчинение Коминтерна внешнеполитическим интересам СССР произошло не сразу в начале 1920-х гг., а было параллельно политической централизации в ВКП (б) и утверждению единоличной власти И.В. Сталина. Достоинство работы Романенко также состоит в том, что он приводит в своей книге интересные отрывки из документов посольства Великобритании в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, где содержатся оценки советско-югославских отношений[91]91
  Романенко С.А. Между «Пролетарским интернацонализмом» и «Славянским братством». М., 2011. С.161


[Закрыть]. Таким образом мы можем узнать не только бинарное восприятие – советский политический режим/югославская монархия – но и взглянуть на конфликт со стороны великой державы.

В 2000–2003 гг. вышел двухтомник «Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции»[92]92
  Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции (в документах центральных российских архивов начала – середины 1920-х годов). В 2 ч. Ч. 1 / РАН, Ин-т славяноведения, Федер. архив. служба России, Рос. гос. архив соц. – полит. истории, под ред. д-ра ист. наук Р. П. Гришиной. М., 2000. Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции (в документах центральных российских архивов начала – середины 1920-х годов). В 2 ч. Ч. 2. Июнь 1924 г. – декабрь 1926 г. М., 2003


[Закрыть], который содержит множество документов Балканской коммунистической федерации, Югославской комиссии ИККИ и других организаций, участвующих в выработке и реализации политики Коминтерна на Балканах. Однако данный сборник не включает в себя документы конца 1920-х – начала 1930-х гг. Не в полном составе, но недостающие документы представлены в оцифрованном архиве Коминтерна[93]93
  Документы Советской эпохи – КоминтернURL: http://sovdoc.rusarchives.ru/


[Закрыть].

Чем нам может быть интересен полузабытый сюжет, связанный с политикой Коминтерна относительно национальных движений Югославии? Базируясь на концепции революционного экспансионизма, Третий интернационал в отношении западноевропейских стран делал основную ставку на революционное движение пролетариата. Исключением были Балканы, где тесно сплелись национальные, конфессиональные и социальные противоречия. На частном югославском примере, мы сможем лучше понять стратегию Коминтерна в национальном вопросе на рубеже 1920-30-х гг. и характер взаимоотношений Третьего Интернационала с Коммунистической партией Югославии.

Политическая философия большевизма рассматривала западные страны через призму классовости, а полуколониальные страны Востока (Турция и Персия и др.) и мусульманские регионы России (Северный Кавказ, Татарстан) через призму этничности. Это обуславливалось степенью социально-экономического развития и размытостью восточных обществ, где не существовало индустриальных классов в современном смысле, а превалировали зачастую клановые, религиозные и иные групповые интересы. В силу слабой структурированности восточных обществ и желания большевиков найти союзников против империалистических стран, большевики обращались не к восточному пролетариату, а к «народам востока». Даже в известном документе «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», несмотря на его название, содержится призыв к мусульманским народам не бороться против собственных феодалов, а восстать именно против «империалистического запада»: «Мусульмане Востока, персы и турки, арабы и индусы, все те, головами и имуществом которых, свободой и родиной которых сотни лет торговали алчные хищники Европы, все те, страны которых хотят поделить начавшие войну грабители! <…> Свергайте же этих хищников и поработителей ваших стран. Теперь, когда война и разруха растаптывают устои старого мира, когда весь мир выдает негодованием против империалистов-захватчиков, когда всякая искра возмущения превращается в мощное пламя революции, когда далее индийские мусульмане, загнанные и замученные чужеземным игом, подымают восстание против своих поработителей, – теперь молчать нельзя. Не теряйте же времени и сбрасывайте с плеч вековых захватчиков ваших земель!»[94]94
  «Обращение к трудящимся мусульманам России и Востока» // «Правда» № 196, 22 ноябряURL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/9675-20-noyabrya-3-dekabrya-obraschenie-k-trudyaschimsya-musulmanam-rossii-i-vostoka#mode/inspect/page/1 (дата доступа 08.07. 2021)


[Закрыть]. В этом контексте совершенно закономерно, что именно в советскому Баку 1920 г. прошел съезд народов Востока.

Балканы занимали серединное положение в политическом пространстве Европы, выступая промежуточным звеном – интерлендом – между Востоком и Западом. Г. Зиновьев говорил: «По своему географическому и экономическому положению балканско-дунайские страны давно уже были втянуты в сферу интересов империалистических государств. Стремление царско-капиталистической России к Средиземному морю, империалистической Австрии и Германии, к берегам Эгейского моря, к Малой Азии и Месопотамии, борьба Англии, Франции и Италии за преобладание на Средиземном море, в Египте, на Месопотамии, – всё это встречалось и переплеталось на Балканском полуострове, являвшимся центральным узлом дорог к югу и к Ближнему и к Дальнему Востоку…”[95]95
  Зиновьев Г. К пролетариату балкано-дунайских стран…// Коммунистический Интернационал, 1920. № 9. С. 1405–1406.


[Закрыть].

В первой половине 1920-х гг. Болгария рассматривалась Коминтерном в качестве наиболее перспективной страны с точки зрения развития революционного процесса на Балканах. Однако поражение коммунистического восстания 1923 г., заставило руководство Коминтерна искать новое слабое звено на южном крыле Версальской системы, вырвав которое можно было бы разрушить «санитарный кордон», выстроенный вокруг Советской России. С середины 1920-х гг. таким слабым звеном становится Югославия – страна, созданная из осколков Австро-Венгерской, Османской империй и раздираемая противоречиями между сербами, хорватами, словенцами, македонцами и другими народами[96]96
  Расширенный пленум Исполкома Коммунистического Интернационала (21 марта – 6 апреля 1925 г.). Стенографический отчет. М. – Л., 1925. C.475


[Закрыть]. По мысли руководителей Третьего интернационала, сербская буржуазия благодаря поддержке империалистических стран Антанты силой присоединила к Сербии хорватов и словенцев, навязав им свою гегемонию. Королевство СХС – это детище империалистической войны, и соответственно в рамках данного государства национальный вопрос может быть решен только революционным путем.

Хотя на деле Государство сербов, хорватов и словенцев, возникшее на территории Австро-Венгрии в октябре 1918 г., под влиянием внутреннего кризиса и осложнения внешнеполитической ситуации вынуждено было самостоятельно обратиться за военной помощью к Сербии. Отступающие части австрийской армии взрывали железнодорожные пути и занимались мародерством, на территории нового государства действовало большое количество отрядов из вооруженных крестьян и дезертиров, т. н. «зеленые кадары» (зеленые отряды). «Зеленые кадары» включали в себя несколько десяткой тысяч дезертировавших из австрийской армии хорватских и сербских крестьян, которые вернувшись на родину, стали жечь усадьбы и реквизировать собственность господ[97]97
  Чолакович Р. Рассказ об одном поколении. М., 1966. С.276; Бошкович Б. Крестьянское движение и национальный вопрос в Югославии. М., 1929. С. 37


[Закрыть]. Власти вновь образованного государства СХС не обладали собственной армией, что стало ключевым фактором для разрастания внутреннего политического кризиса. Государство СХС в условиях обострения продовольственного кризиса захлестнули забастовки и акции протеста[98]98
  Романенко С.А. Между «Пролетарским интернационализмом» и «Славянским братством». М., 2011. С. 137


[Закрыть].

Фото 16. Анте Трумбич – один из лидеров Югославянского комитета.

Распадом Австро-Венгрии воспользовалась Италия, оккупировавшая к концу ноября 1918 г. порты Истрии и Далмации – Триест, Пула, Риека, Сплит, Дубровник, Котор[99]99
  История Югославии. Т.2. М., 1963. С. 31


[Закрыть]. В декабре того же года было объявлено о создании Королевства сербов, хорватов и словенцев. Сербия, получившая независимость гораздо раньше в 1878 г., уже обладала выстроенной политической системой и потрёпанной, но овеянной славой армией. Таким образом, создание первой Югославии на базе Сербии было закономерным результатом Первой мировой войны и разрушения Австро-Венгрии. К этому стремились не только сербские политики, но и значительная часть хорватов и словенцев. Например, член Югославянского комитета, хорват Анте Трумбич говорил в декабре 1918 г.: «Для меня существует только одна директива – одно государство, основанное демократических принципах свободы и равноправия. Это наша аксиома. С этой позиции нужно вести бороться со всеми тенденциями, ведущими к племенному партикуляризму. Наше единство должно стать синтезом народной целостности, в котором должны слиться все народные достижения и особенности… Мы – народ, у которого три имени, три веры, три знамени, но независимо от этого нас не трое, как как ни имя, ни вера, ни знамя – это не народ. Народ – это душа, а она у нас одна»[100]100
  Цит по: Силкин А. А. Королевство сербов, хорватов и словенцев: на пути к диктатуре, 1918–1929 гг. СПб., 2008. С.64


[Закрыть].

Один из основателей Коммунистической партии Югославии Сима Маркович писал: «Сербов, кроатов (старое наименование хорватов – прим. М.Л.) и словенцев можно рассматривать, как три ветви одной народности; но в одном государстве они были объединены впервые в истории. Веками жили они раздельно, в совершенно различных социальных, экономических, политических и культурных условиях, что создало ряд существенных отличий между ними. Несмотря на это, в дни объединения энтузиазм был настолько единодушным, что он передался даже рабочему классу провинций, раньше находившихся под властью австро-венгерского империализма. Национальное государство в период своего возникновения обладало довольно большой притягательной силой и заманчивостью даже в глазах рабочих тех областей, которые до того времени жили под национальным гнетом»[101]101
  Маркович С. Коммунизм в Югославии. М., 1923.С.3


[Закрыть].