Текст книги "Нечто большее"

Нечто большее
Анастасия Сергеевна Никитина

© Анастасия Сергеевна Никитина, 2024

ISBN 978-5-0064-4518-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нечто большее
Глава 1. Если хозяин с тобой

Если у тебя есть дома кот,

Значит надо строить котоход,

Чтобы и в жару, и в холода

Кот бы мог ходить туда-сюда.

Группа «Биртман»

«Берём и пишем!» – записала я «гениальную» мысль в заметки.

Последний майский вечер гасил яркость заката за окном маленькой кухоньки. Это молчаливое священнодействие наблюдала всего лишь я – не очень удачливая мадам трудноопределимого возраста, находящая приключения даже в пустой комнате и попадающая в разные истории. Там, где все проходят, не задумываясь, я непременно споткнусь, застряну, найду интересную тропинку через топь и в итоге вернусь в грязи и репьях в тот момент, когда никто не ожидает. Ваша Яська.

Я закрыла ноутбук, не в силах противостоять созерцанию заката. Какая, к лешему, статья? Тут такое происходит – жизнь. Да, не всегда получается на заказ писать. А отсебятину – пожалуйста, в любое время дня и ночи. Только заказчику это не объяснишь…

Я старалась погрузиться в работу, в мысленную борьбу с инструктором по вождению, намекающим на мою водительскую несостоятельность… Но сейчас не хотелось думать о внешних обыденных стрессах. Думалось о природе как о живом существе, о природе всего в этой природе.

«Каламбур, однако!»

А так же о том, что я не зря снимала на видео свои трюки с клинками – фланкировку, которой обычно занимаюсь в лесу в одиночестве. Это пригодилось не только для того, чтобы не забыть придуманные комбинации движений и ударов. Всё стало «не зря», когда на эти видео случайно натолкнулись приверженцы волчьего стиля в мире фланкировки. И они увидели… почти свой стиль.

– Остриём надо рубить! Не плашмя! Хорошо, что шашку со стороны рукояти хватают, – ворчала я, бросая просматривать соцсети на больную тему и заканчивая перерыв на питьё давно остывшего чая. – Лучше думать о приятном. Неужели завтра я буду тренироваться не в гордом одиночестве? Смогу рубить предметы на лету, представляешь? – я потрепала своего толстеющего чёрного кота.

Тёплый вечер сгущался, вбирая в себя яркие краски за окном и отдавая взамен чернильную бархатную прохладу, рассыпая по ней блёстки. Где-то заливался песней соловей. Луна ленивой желтовато-оранжевой коровой выходила из-за леса поглазеть на людские мелкие дела и городишки. В доме становилось сумрачно и таинственно. На ум тут же пришло:

 
Мерцанье звёзд…
О синий бархат неб,
Ты так далёк,
Ты там, где не быть мне.
Тяжёлый бархат тёмный
Укроет красоту,
И в небе полнозвёздном
Я проведу черту…
 

Я запрещала себе включать свет, наслаждаясь ощущением ритуальности всего и будоражась, будто кто-то ходит сзади, и я вот-вот увижу его.

– Мр-р!.. – звонко произнесло чёрное лоснящееся чудовище, подставляя мне свою ушастую голову с зелёными дурковатыми глазами.

– Кондратием тебя надо было именовать, а не Иксом! Не липни, сейчас покормлю. Не хозяева те хозяева, что не болтают со своими кошками.

В раздумьях о том, как здорово плясать и рубиться с настоящим острым клинком, я продолжала обычные дела. Стирку развесить, шарлотку из духовки выудить – ну, хозяюшка сегодня.

Только хитрющий зелёный взгляд давал понять, что «хозяюшка» – сильно сказано, и вообще не про меня. Я люблю делать, как левая пятка и божье провидение подскажут.

– Не надо так смотреть, Икс. Действительно, Икс. Исчезаешь, появляешься, когда хочешь, периодически равен нулю. Потом внезапно чёрное пальто в тёмном коридоре открывает глазки или рюкзак вытягивает лапки. Ну вот, уже сама с собой разговариваю. А когда ещё поболтаешь в хорошей компании?

Я проверила сковородку на плите.

– Получится вкусно. Но повторить потом, вспомнить, сколько чего – это не для нас. Сколько ложек варенья положила к мясу в тот раз?..

– М-мроу?!

– Вот и я не помню, – автоматическим движением я посадила кота на почётное место на спинке дивана – лишь бы не лез под руку. Особенно прилипчив сегодня, словно сказать что-то хочет. Хотя он у меня зверь непуганый, хоть за уши тискай – лишь бы на ручках.

Не имея привычек недотроги, кот продолжал наблюдать за моими потугами в очередной раз изобразить взрослую особь и навести порядок.

Активно вещающее фоном телевидение не радовало очередным непотребством для мозга. Стоило обратить на экран внимание, как с него с воплями обезумевшего стада боровов – взрослых солидных дядь в костюмах во главе с истерико-шизофреничным ведущим – полилось такое… Переключила – зачем мне поток грязи в дом, зря прибираюсь, что ли? На других каналах оказалось не лучше: пухлые диетологи, нищие бизнес-тренеры, психованные психологи…

– Ей-богу, бредовый сон с температурой, – произнесла я.

Котей вновь неожиданно испарился. Он всегда так делает, словно тайную комнату находит или портал отворяет. Скорее, не портал, а кошачью лазейку.

Представив, как вместо магического портала кот протискивается в узкий портал-лазейку в двери, я хихикнула. Поискала по всем углам – пальто не улыбалось, рюкзак не выпендривался, темнота не моргала.

«Ладно, из квартиры далеко не убежишь, а порталы-котоходы – это не ко мне».

Вздохнув, я отбросила пульт в сторону.

«Пусть зомбоящик пылится и ввергает людей в фанатические припадки, а мы лучше в интернете полезное найдём. Вот, лекции по истории, например. Чего только наши предки не вытворяли…»

Моя бренная тушка приземлилась на кухонный диван с новой порцией чая и куском свежеиспечённого «шедевра».

Котяра внезапно обнаружился под ногами. Он лениво растянулся на полу во весь рост, всем видом показывая бессмысленность человечьей суеты. Уголки усатой пасти стремились к ушам. И пусть кто-то мне скажет, что животные не умеют улыбаться!

Самое взрослое, что оставалось сделать на сегодня, – лечь спать пораньше. Завтра предстоит интересный день: первая тренировка с ребятами, которые тоже увлекаются волчьим стилем. Будет здорово, наверное…

Вспомнила, как вчера мой хвостатый прохиндей взялся, как всегда, из ниоткуда, и прыгнул на клавиатуру, отчего открылся диалог со взрослым дядей казаком с длинным чубом-оселедцем. Звали дядю Сватом, представлял он как раз тот самый стиль фланкировки.

«Что ж ты натворила, животинка?»

Меня и других таких же пригласили на общую тренировку. Закрадывались мыслишки о том, что не может всё быть так хорошо. Вдруг это секта маньяков? Что ж, тогда я в очередной раз разочаруюсь в людях.

Для многих это были действительно маньяки – с заточенным оружием играют, рубят не статичные объекты, а движущиеся (часто по произвольной траектории).

Мысли перед сном кружились бесконечной вереницей. Я поняла, что пойду на тренировку не из-за её необычного стиля или любви к клинковому оружию. А потому что в голове засела история о том, как это помогло сильно израненному бойцу реабилитироваться, разрубить препятствия в себе, начать заново жить, вдохновлять других… В любые времена, а в наши напряжённые – особенно, людей привлекает нечто глубже, больше, чем просто физкультура.

– То исчезаешь, то липнешь ко мне, – вздохнула я. – Покормила, напоила, погладила, лоток убрала. Чист, здоров, хоть на выставку вези. Чего надо? Котоход построить? Двухполосный или с реверсивным движением?

Мне представились разные варианты котодвигательного творения – то в виде трубы по типу надземного перехода, то в виде маленькой дороги с нарисованной разметкой и картонными отбойниками… Это развеселило меня. Наглый питомец тут же влез под руку, был отодвинут и за это, взобравшись на стиральную машину, попытался прыгнуть мне на спину.

– Вр-ряу!..

– Хватит прыгать, ложись-ка спать. И никаких ночных тыг-дыков!

Несмотря на моё предупреждение, тут же началась операция «восхождение на холодильник». Завершилась она очередным неудачным падением под грохот отвалившихся разноцветных магнитиков. Затем по сценарию следовало обиженное облизывание и, пару минут спустя, демонстративные шкрябания в туалете.

– Свинкс этакий, ещё и загадочный! Стоит убрать – загадит…

Поворчав ещё немного и завершив дела, я наконец плюхнулась на ложе с ортопедической подушкой и почувствовала, будто мне пару тысяч лет. Дома пахло яблоками и выпечкой, сложный день завершился, в форточку мягко лилась прохлада, стрекотание насекомых и пение птиц. Потому перекочевать в гости к Морфею и иже с ним тёмным богам на сей раз не составило труда.

Глава 2. Тренировка

Было приятно мчаться на электричке в свободное утро, в неизвестность, в не открытый для себя район столицы.

За плечами привычно болтаются «железки» в чехле, за окном мелькают разнотипные постройки, двигаются вверх-вниз провода, а солнце просвечивает сквозь налитую соками листву.

Немного томления в метро – и вот он, спальный район с зелёным парком. Уже собирается в кучку разношёрстная команда с бряцающими в чехлах клинками.

«Что ж, в процессе познакомимся», – тягостно подумалось мне. Видимо, эта тяжесть присутствовала от большого опыта неудачных знакомств.

Сват ухмыльнулся в усы, достал шашки, и с шутками-прибаутками тренировка началась. Я заметила недавнего знакомого – серьёзного силовика Барса, который что-то проворчал, аккуратно убирая в сторону мотоциклетный шлем. После этого, примерив шашку в руке, он подошёл к какому-то мощному бородатому дяде. У дяди был серьёзный вид, плотное телосложение, окладистая борода и… добрейшие глаза на грозном лице. Они забавно контрастировали с общим образом человека, которому только террористов играть. Звали большого дядю Ален, голос у него был раскатистый, басовый. Он был актёром и другом нашего Свата, как я поняла по их шутливым словесным переброскам.

Пришло время не только словами бросаться. Ален и Барс, посмеиваясь, стали одновременно перекидывать друг другу оружие, выполняя между бросками комбинации ударов. В это время, оторвав от них взгляд, я заметила неподалёку стройную длинноволосую блондинку с позывным Рысь, которая повторяла сложный элемент с обратным хватом шашки и одновременно что-то объясняла стоящей рядом девочке-подростку лет четырнадцати. Девочка, стесняясь и поправляя каштановое каре, кидала на всех пугливые взгляды, отвлекаясь от блондинки.

– Машка-Мышка, видишь? Тут главное – вовремя перехватить вот так, и снова на обратный хват…

Каждый, кто занимался этим стилем, посвящался в него разрубанием летящей бутыли с водой – да так, чтобы его, как говорится, окропило жидкостью. И обращались к новоиспечённому волчатнику часто по его «звериному» позывному. А Машка пока, видимо, просто Мышка. Она отошла в сторону и начала кривляться с телефоном, делая фото на фоне берёз.

– Бросай сюда телефон, сейчас у тебя их будет два! – пошутила Рысь, продолжая отработку комбинаций сложных движений. Девчонка фальшиво улыбалась, но не унималась.

На нашу заросшую, окружённую деревьями поляну бодро выскочил стройный, коротко стриженный, немного смуглый, молодой – даже можно сказать «молодёжный» – человек. Шаги его были пружинистыми, взгляд горел, на лице светилась улыбка.

«Позитив», – подумала я.

Скинув рюкзак, он заговорил мелодичным, хорошо поставленным голосом.

– Всем привет! Я Никита, можно просто – Шура. Бегу с репетиции, думал, не успею…

Пока я решила не спрашивать, почему Никита – это Шура и что именно он репетировал. Известное дело, что псевдонимы, клички и позывные не берутся из ниоткуда. К тому же ко мне с хитрым видом подходил Сват.

Тренировка шла своим чередом, мы учились гармонично обращаться с оружием. Машка побегала с дюралевой шашкой, вяло поводила ею, запсиховала и вновь зависла в телефоне. Несколько раз Рысь пыталась подтолкнуть её к занятию, но юная леди фыркала и продолжала заниматься ерундой.

Пока Сват рассказывал истории из жизни, попутно отмечая ошибки в наших движениях, дошло до того, что мы с Барсом, слушая истории, начали придумывать новые финты.

– Многие нас за это не любят… – произнёс казак, показывая, как делать дополнительный оборот обратным хватом из-за спины.

– За что? – удивилась я, радостно повторяя новый элемент.

– За то, что заточенным оружием пользуемся. А военным ребятам нравится.

– Ещё бы! Они понимают, что в руках оружие, а не булава гимнастки. А изувечиться можно и тупой железкой.

Мой ответ понравился ребятам, хотя я на это не рассчитывала. В завершение тренировки Сват спокойным голосом огорошил:

– Сейчас будем Пантеру посвящать, – и запустил в полёт шашку. Она летела вперёд остриём, переворачивалась в воздухе и сверкала на солнце.

Время замедлилось, а шашка, пуская солнечные зайчики, плавно подлетала ко мне уже рукоятью.

«Лишь только руку протяни…»

Следом сразу летела бутылка с водой. И, спустя пару нетерпеливых промахов, водяная радуга освежила мою старую футболку.

Вспомнилось, как в детстве я зачитывалась Киплингом; как первое место, где взяла в руки меч, имело схожее с пантерой название, и я безоговорочно согласилась с позывным. Действительно, случайности не случайны…

– Поздравляем! – хохотнул Шура и завертел «мельницу» двумя клинками. – Ребят, я тут заметил кое-что, только не ржите аки кони.

– Ну, не томи, – пробасил Ален, почёсывая свою царскую бороду.

– Сват, ты где эти шашки нарыл, скажи на милость? – резко остановился пружинистый молодой человек и уставился на зачинщика волчьего стиля.

– Где взял, там уж нет. А что? – хитро прищурился тот, поглаживая оселедец.

– Да то, что они звучат по-разному! – парень перехватил рукоять поудобнее и с усилием махнул шашкой.

– Кто-то, похоже, перебрал с репетициями… – хихикнула Рысь.

– А кто-то – с йогой, веганством и фитнесом! – не растерялся Шура.

Шашка издала свист.

– Боком ещё её поверни, вообще загудит, – мрачно вставил Барс.

– Ну-ка! – махнул шашкой Ален и, подняв брови, повернулся к Шуре. – Слушай, а правда… Ну и слух у тебя, дружище.

Все стали наперебой делать махи, но Шура остановил нас и стал выстраивать в ряд. Глаза его фанатично горели, так что спорить с ним смысла не имело – это было понятно даже мне, которая в первый раз видела большую часть этой компании.

– И меня посчита-али! – голосом бычка из мультика протянул Ален.

– Погоди ты… – Шура метался перед нашим маленьким строем. Когда он отходил и, задумчиво глядя на нас, держался за подбородок, мы в разной последовательности рубили воздух и прислушивались.

– Может, попробовать нотный ряд? Ну, мы в музыкалке проходили, – тихо предложила Машка-Мышка и тут же покраснела.

– Ай да дитё! Молодец! Давайте ещё и заснимем это! – Сват побежал прилаживать свой телефон к стойке, которую взял с собой.

«Сейчас что-то произойдёт», – подумала я, напрочь забыв о том, что после таких моих мыслей что-то странное всегда происходит. Шура выстроил нас в правильном порядке, мы по очереди сделали «до-ре-ми» – забавы ради.

И тут что-то произошло…

Глава 3. Попадалово

– Какого чёрта! – перед моим носом быстро промелькнуло что-то чёрное и пушистое, а затем сверкающее и острое. Первое было чем-то знакомым, подозрительно похожим на исчезающий кошачий хвост, но разглядеть точнее не было возможности. Второе было как нельзя более реальным и угрожало отделить мою голову от остальной меня очень просто и быстро.

Не успев осознать, что происходит, я перекатилась в сторону. Грязное лезвие в чьих-то жилистых бессовестных руках глухо треснулось в чернозём там, где только что была я. Что-то, лежащее на этой самой истоптанной сапогами земле, больно упёрлось мне в ребро, но было не до этого – рядом в зловонную грязь снова вонзилась секира.

«Секира?!»

Чувствуя запах гари, гнили и сырости одновременно, я на первой космической скорости поползла по грязи вперёд, попутно пытаясь осознать происходящее среди возни и какофонии и встать на ноги. Едва просохшая футболка снова стала мокрой. И грязной. Почему такие мелочи замечаются в стрессовых ситуациях – вопрос на миллион.

Отбегая в сторону и случайно хватая то, что давило мне в бок, я не могла понять, что происходит. Мозг отказывал в своих услугах. Но через миг удалось сообразить, что вся наша команда – Сват, Барс, Шура, Ален, Рысь, я и Машка-Мышка – оказались в каком-то аду. Вокруг происходило жуткое действо, грязь скрипела на зубах – как говорится, смешались кони, люди…

«Откуда всё взялось?»

Баталия не походила на манёвры реконструкторов средневековья. Это было настоящее месиво из странно одетых существ неопределённых национальностей и даже рас. Крики, нечеловеческий рёв, глухие и мокрые удары, команды барабанов и рога, чавканье грязи и прочие неприятные звуки и действия. Смешение строёв и возникающие из ближайших лесов небольшие засадные отряды…

Заметив боковым зрением Свата, я вновь рванула вперёд. Чья-то верёвка чуть не спутала мне ноги (вот бы глупая смерть получилась!), но я от испуга наступила на неё, как на змею, и просто выпрыгнула. Каким-то образом получилось достичь первой цели – схватить Мышку за тонкую руку и оттащить к ближайшему навесу. Это было ошибкой – в секунду он вспыхнул и стал заваливаться. Пришлось вновь использовать все ресурсы организма для рывка и вытаскивания застывшего в ступоре подростка прочь от опасного места.

Слева подходил Сват – задом, одновременно отбиваясь от нападающих самым настоящим бердышом. Казалось, он сошёл с ума – на лице его бешено сияла улыбка. Мышка продолжала пребывать в шоке, возможно, ей казалось, что всё это – какой-то странный прикол или прохождение игры.

– На графику не пожалуешься, а вот в текстурах застрять – запросто! – я вновь рванула её к себе, прикрывая от летящих осколков, глины и грязи: кто-то кинул в нашу сторону древнее подобие гранаты. Отметить из-за скорости и опасности удавалось не многое, но разлетающиеся осколки и запах пороха были незабываемы.

Всё происходило в доли секунды. Я бросила на землю то, что зажимала подмышкой.

– Чёрт побери, какая-то толстенная папка.

Позволив себе нецензурно выругаться при ребёнке, я подбросила ногой вверх какую-то арматуру с земли и толкнула Мышку за себя.

– А раньше у меня этот подброс не получался! – хрипло крикнула я Свату, который, вспотев за секунды, был рядом, но вряд ли слышал что-то в грохоте битвы. Он опустил голову и посмотрел на врага исподлобья. Судя по всему, ничего хорошего это не означало.

«Вот что страх жилотрясящий делает! Понеслась!»

Казак первым зацепил бердышом чьё-то копьё и, пока оно не полетело в нас, резко двинулся вперёд с этим зацепом, убирая его в сторону и намереваясь продавить строй. Но как это сделать в одиночку? Хорошо, что до этого не дошло – справа сотворилась какая-то сумятица, и вскоре нас толкнуло волной беснующихся тел, словно на концерте самого безумного металла.

– Любимая часть музыки – брейкдауны! – рыкнула я, приложив тяжёлой папкой очередного бесноватого обалдуя. В другой руке у меня бешено вращалась арматура, то и дело отбивая сыплющиеся удары. Мат, как я заметила, слышался русский, и у начинающей что-то воспринимать Мышки сворачивались ушки.

Вдруг справа, аки богатырь разметая визжащую толпу, возник…

– Ален?!

– Что вы тут мнётесь, наших сейчас затопчут! – прогремел он и, кряхтя, продолжил прорываться сквозь толпу непонятных иноземцев. Мы тут же проследовали в образовавшуюся за Аленом брешь, прикрывая девочку и спину этого нашего «танка». Сват похихикивал, а я составляла семиэтажные заклинания на всё том же русском нецензурном.

«Куда же это нас всех выплюнуло?..»

Плечи заныли очень скоро, да и рассечение от осколка на бедре бодрости не прибавляло. Но мы добрались до Барса и Рыси. Они стояли спина к спине, готовясь к нападению многочисленных наглых морд невозможных цветов и конфигураций. Рысь с мастерством, даже как-то грациозно, отмахивалась от летящих стрел каким-то серым свёртком, а Барс с разбитой губой успел отобрать у кого-то подобие арбалета. Со стреляющим оружием он дружил, но такое в руках держал впервые, да и столько целей одновременно было не поразить.

Вскоре в войске противника стало угадываться смятение – перед ними из ниоткуда возникли пять странно одетых и матерящихся демонов, то есть нас. Ален вынул из-за пояса предмет, который стал ему мешать, – длиннющий арапник, в простонародье называемый хлыстом. Только я успела было подумать, что будет дальше, как – щёлк! – с народа послетали шапки.

– А где Шурик? – взвизгнула Рысь и, воспользовавшись заминкой вояк, бросила в них целую лавку.

– Вот что ЗОЖ животворящий делает! – не удержалась от оценки такого броска я и указала на ближайшее, потрёпанное в битве дерево. Вояки уже начали рубить его, потому как на нём, съёжившись, восседало не какое-то диво-дивное, а наш Шура. За плечом у него болталась неизвестная бандура на ремешке, но рассматривать детали было некогда. Рысь увидела, что ни в чём не повинное дерево повреждено, и в нестройные ряды полетела вторая лавка.

– Дубовая… – прохрипел ошалевший Сват.

Шура быстро соскочил с ветвей. Ален продолжил развлекаться с чудо-арапником, который мелькал с невиданной скоростью по сказочным траекториям и щелчками пробивал нам путь для отступления. Сделан он был словно из стали – разрубить его врагу не удавалось. Пока вояки продолжали своё ратное дело, занимаясь уже друг другом, мы отступали. Отступление это казалось бесконечным и обидным, хотя мы вообще здесь были ни при чём.

Но кто на войне будет разбираться?

Долго ли, коротко ли, доползли мы до спасительного леса, в котором можно было скрыться. Осмотрели Мышку и друг друга на наличие ран. У Алена с головы бежал тонкий ало-бурый ручеёк.

– Да взял парочку извергов «на каску», они меня скрутить поначалу пытались. Царапинка!

– Что это, позвольте спросить, было? – Рысь, тяжело дыша, оказывала первую помощь подручными средствами. А из средств были только салфетки и небольшой лесной ручей, проложивший себе дорогу среди мхов.

Девушка упёрла руки в боки. Сероватый свёрток валялся у её ног. Глаза её округлились.

– Какого лешего? Я же выбросила это на поле боя!

– Ты сначала скажи, что это за чудо-юдо у тебя в свёртке? Мне вот хорошая игрушка попалась, – Ален смотал арапник и, благодарно погладив его, убрал за пояс.

– Откуда мне знать! Тряпка какая-то. Вообще не до этого! – зашипела она, чтобы не закричать, и резко повернулась к Шуре. – А что за ерунда у тебя?

– Вечные наезды! Вот! – парень сорвал с себя лямку, и нечто деревянное упало рядом со свёртком Рыси. Оно звякнуло о землю, и стало понятно, что это старинные резные гусли.

– И я тогда «похвастаюсь», – мрачно подкинул Сват в кучку инвентаря малюсенький топорик, почти брелок.

– А бердыш где? – нахмурился Ален. В ответ Сват ещё более мрачно посмотрел в сторону поля боя, где продолжалось бесконечное сражение ради сражения.

– М-дэ, негусто разжились, – Барс поставил на общее обозрение подобие коротких сапог. Пара обуви была старой и потрёпанной настолько, что невозможно определить, какого точно она вида и размера.

Я нехотя показала непонятную тускло-бордового цвета папку – то ли из дерева, то ли из кожи. Во всяком случае, плотное покрытие не позволило разрезать её. Да и гореть такой чепрак не будет. Папка словно не хотела отлепляться от рук, но и не открывалась – ни с какой стороны не было у неё ни клапана, ни верёвочки. От усталости и непонимания происходящего уже ничего додумывать и предполагать не хотелось. Живы – и на том спасибо.

Мышка выудила из своего худи небольшую тусклую тарелку и собралась бросить её в общую кучу добра.

– Нет!!! – грянул наш хор. – Разобьётся, и тогда мало ли, что будет.

Мы посмотрели на испачканные лица друг друга, на какого-то ястреба, парящего над нами и местными елями-гигантами, и… расхохотались.

– Что получается, мы засланцы-попаданцы? В какую сторону принца старыми кедами очаровывать? Куда колдовать? Ненавижу этот жанр! – я смотрела в темноту леса, куда мы решили продвигаться.

– Интересно, куда именно мы попали и… за что? – Сват на ходу вынул из-за пазухи трубочку, и вскоре синеватый дымок потянулся за ним меж ветвей.

– Спешу вас обрадовать: ежели мы попаданцы, значит, домой не скоро попадём, – я вспомнила о своём порезе и присела на землю. Прилепив к ране салфетку, вновь побрела по густому лесу за остальными.

Местное солнце шло на закат, мы упрямо тащились по зарослям в поисках укрытия подальше от сражения. Не хотелось кормить собой комаров и неизвестных зверей. Разговаривать тоже не особо хотелось. Прежде чем обсуждать, что с нами произошло, надо это осознать, принять, переварить.

Мышке было грустнее всего: она не обнаружила в кармане любимый гаджет и вместо него вертела в руках несчастную тарелку.

– Протри её, что ли, хозяюшка, – проворчал Сват, чтобы нарушить тишину и наше усталое сопение. Ходьба по лесу раньше была моим любимым занятием, а сейчас казалась изнурительной.

На удивление, вместо обычного подросткового протеста Мышка достала из кармана салфетку с логотипом уличного фастфуда и стала натирать посудинку, пока та не превратилась в простенькое старинное блюдце.

– Какой-никакой, а сувенир… Но взамен наших клинков – как-то несправедливо, – стараясь не прерывать лесной гомон птиц над головами, сказала Рысь. И тут же нараспев произнесла: – Ой, я свёрток забыла, ой-ой-оюшки! Ах, конечно нет, ведь вот же он – незабываемый!

Неприметный свёрток чудесным образом оказался под рукой девушки, и она прорычала:

– Что ты такое?

Барс, как и все, кроме Алена, обновкой был недоволен. Но вдруг остановился, снял свои берцы, молча и решительно обул странные ботинки.

– Как ощущения? – стараясь не хромать, спросила я. Барс снова промолчал, видимо, погружаясь в эти самые ощущения. Сзади к нему подкрадывался Ален, показывая палец у рта.

Я пожала плечами, мол, не участвую в ваших играх, и отошла. Барс захотел обернуться, но сзади быстро раздался хлопок большой ладонью по его плечу, и сразу – звук падения. Ни шагов, ни паузы. Обернувшись, я увидела сидящего в папоротнике и ничего не успевшего понять мощного Алена и разводящего руками худощавого Барса – сам полез, я не виноват.

– Это… как ты меня?.. – вставая, спросил Ален.

– Большой шкаф громче падает, – усмехнулся Барс, и мелкие морщинки показались у его глаз. Приёмов он знал много и сейчас как-то странно посматривал на свою обувку. – А знаете, что? Предложение есть: вы пока экономьте силы, а я бегом смотаюсь на разведку, что тут в округе находится.

– Тогда я с тобой, – вызвался Шура. – Убежим, если что. Я лёгкой атлетикой занимался.

– А я – котлетикой! – Ален согнул руку, показывая мощный бицепс. – Опасно же одному.

Барс по-особенному выразительно посмотрел на обоих и… был таков. Мы обречённо устроили привал без костра.

– Как он исчез так быстро? Странно, – нахмурилась Рысь, глядя вслед Барсу, и вновь обратила внимание на Шуру. – А ты-то куда, певец-атлет? Пой, что ли, медведей распугивай, если они тут есть.

– Опять она на меня наезжает, влюбилась, что ли… – Шура не успел договорить, как в лицо ему прилетел тот самый свёрток. Незабываемый.

Сумерки наступали на нас тяжёлым сапогом, дневные птицы прятались по гнёздам, становилось прохладно. Всё, в том числе и наша кожа, приобретало сизый цвет. Радостью было отсутствие комаров. В чернеющих силуэтах деревьев мерещились мифические лица. Где-то вдали заливался соловей – почти как дома.

– Домой хочу… – заныла Машка-Мышка и плюхнулась на камень. Рысь подсела к ней и молча погладила. Ален и Сват, тихо переговариваясь, бродили по округе в поисках еды, хотя бы ягод. Шура тихо выводил казачьи песни – он часто их пел в учебных заведениях. Некстати стал накрапывать дождь. Но воздух был упоительным, сладким, каким-то питательным. Таким он бывает в безлюдных местах, где властвует природа. Странно, но чувствовалось во всём этом суровом окружении что-то такое… своё.

Я повертела папку в руках и вновь убедилась, что она не открывается ни с какой стороны. Нет, всё-таки ножом не вспороть. Рысь тоскливо смотрела на меня, наблюдая басню «Мартышка и очки».

Идиллию прервал незаметно пришедший, весь мокрый и в репьях Барс. И как мы не услышали его до последнего момента?! Все вопросительно уставились на него.

– Там есть избушка, – он шумно выдохнул, уставившись вниз, на мыски новой-старой обувки, и перекинул свои берцы через плечо. – Избушка, говорю, нормальная! Пошли.

– Информативно, – задумчиво пробасил Ален, очищая какой-то прутик. – А кто там живёт? Или уже никто после твоих бросков?

– Ха, юморит он, – Сват повесил на пояс мини-топорик и оглянулся на нас. – Ну, чего сидим? Хотим кукушку свою под крышей сушить, или она улетела уже?

Мы с недоверием последовали за старшими товарищами. Следовать пришлось ещё километров десять, пока не показался неприметный низкий и ветхий домик из брёвен, не внушающий никакой сухости, тепла и доверия.

– Удобно ли тебе в модных подкрадулях, дорогой Барсуля? – начал издалека Ален, подходя к нашему боевых дел мастеру.

– Хочешь, сам примерь, – спокойствие Барса вызывало у меня восторг. – Раз уж мы неизвестно куда попали, что ж теперь, будем выживать, как получится. А позывной не искажай.

– Не то! Не то ты его спрашиваешь! – вмешалась Рысь и вдруг запнулась.

– Короче, Барс, показывай лайфхак, как ты всю округу на таком расстоянии быстро обследовал и избушку нашёл! – потребовал Шура и случайно тренькнул гуслями. – Тьфу, ещё и расстроенные достались.

– Это вы узнаете завтра, – Барс скромно улыбнулся и бесшумно зашёл в сени.

Продолжало темнеть. Фонарик решено было экономить, так что пришлось довериться сумеркам и госпоже судьбе.