Текст книги "Сердце-пламень"

А ведь мы и правда похожи в чем-то.

Она продолжила свою собственную войну, за ту истину, в которую верила. Благодаря ей не угасло в Светлолесье древнее слово, благодаря ей я выучилась основам колдовства, и это помогло мне совладать с даром Разрушения…

Она разбудила меня.

– Душа моя, – прошептала я. – Аррадо маос.

В тот же миг башня содрогнулась. Не сильно, но я ощутила толчок под ногами и услышала гул из тех самых недр, где обитали аспиды.

– Лесёна-а-а! – лицо Лиса смешно вытянулось, а огоньки за его спиной мигнули, будто испугавшись.

Малахитовая дверь со скрежетом ушла в пол, обдавая нас пылью. Мы с Лисом заорали от радости.

– Получилось!!!

Синие огни скользнули в недра открывшегося прохода, освещая путь. Я нырнула следом, стараясь не отставать. Темный проход оказался лестницей, которая, так же как и та, что снаружи, закручивалась вверх. Лис с изяществом скомороха запрыгал по ступеням, но я опередила его – все-таки не зря меня Минт столько гонял!

Спустя тысячу ступеней я первой оказалась в круглой горнице с высокими потолками.

Как же тяжело дышать! Воздух здесь отличался от того, что был внизу. Голова закружилась… На миг я прикрыла глаза, восстанавливая сердечный ритм и направляя потоки дыхания в своем теле. Лишь когда пол и потолок перестали плясать перед глазами, я увидела в узком окне полоску черно-синего неба да брошенную в него горсть ясных звезд.

Три сотни лет здесь никого не было. А могла ли я представить еще год назад, что окажусь здесь? Жаль, что ни книг, ни утвари не сохранилось – сплошные голые стены. Но какие! Цельный малахит, причем самый разный: от темно-зеленого, с прожилками черных ветвей, до бледно-зеленого, зернистого, в свете колдовских огней напоминающего листья. А потолок! Весь в самоцветах с голубиное яйцо.

– Это же лес! – благоговейно произнесла я. Если в глубине души я хоть немного сомневалась, принадлежали ли эти палаты Галлае, теперь все сомнения развеялись.

Лис за моей спиной хрипло сказал, присвистнув.

– Вот так хоромы, – и в его голосе читалось восхищение. – Чую, что тут долго жила женщина. Ученая. Стены помнят, что она много времени проводила здесь за чтением.

Я кивнула, будто тоже чуяла все это.

– Да, червенцы точно не добрались сюда. Камни-то не выцарапаны.

Значит, Галлая точно была последней обитательницей этих палат. Она могла успеть спрятать здесь колдовские книги и свитки. Она видела времена Полуночи. И царя Полуночи. И Ворона!

– Но пустовато-о-о, – тут же разочарованно протянул Лис. – Если что и было, оно давно истлело.

Да…

– Может, здесь что-то спрятано?

Мы обошли палаты. Напротив окна прямо в малахитовую стену было заключено огромное зеркало в три человеческих роста. Округлой формы, но с заметным сужением книзу и кверху, в обрамлении тонкой рамы из потускневшего золота. Своим видом зеркало что-то смутно мне напомнило.

Я стиснула чуть теплый оберег, но на поверхности зеркала ничего нового не проявилось.

– Лис, а тут есть колдовской замо́к? – позвала я рыжего. Тот, как раз пока я осматривалась, задрал одну ногу на подоконник и деловито перешнуровывал начищенный сапог.

Чтобы почуять колдовство, Лис прибегнул к уже знакомому мне способу поближе познакомиться с зеркалом: понюхал его и облизнул.

– Ничего… Это просто зеркало. – Он обернулся ко мне с разочарованным видом. – Да, она была здесь, Лесёна, но кроме самоцветов поживиться тут нечем.

Несколько часов мы изучали покои Галлаи. Лис перепробовал все известные ему способы проявления чар. Я сделала то же самое, оглядывая каждый камень с помощью оберега. Но ни книг, ни новых подсказок не нашлось. Моему разочарованию не было предела. Вдобавок согревающий настой кончился, и пальцы рук медленно, но верно коченели.

– Зови Дарена, – сдалась наконец я. – Пусть тоже посмотрит тут все.

Лис, который в это мгновение простукивал зеркало в одной ему известной последовательности, замер и бросил на меня острый взгляд.

– Он не станет прибегать сюда по каждому поводу.

– По каждому важному поводу!

– Я сам доложу ему обо всем. Потом.

– Хватит юлить! – Я с досадой хлопнула по подоконнику. – Ты же знаешь, нет ничего важнее, чем найти читальню Галлаи!

Лис сузил глаза:

– Ты забываешь, что он в первую очередь царь-государь и великий колдун, а я, как один из его приближенных, наставник Пути Превращения, для тебя, кстати, господин советник, и у всех нас есть более важные дела, чем быть на посылочках у одной взбалмошной девицы!

– Господин советник, я только что несколько часов имела удовольствие наблюдать, как ты облизываешь камни, так что прости, поздновато ты что-то спохватился! Зови давай Дарена!

Лис зевнул, показывая, как сильно его утомил наш разговор.

– На сегодня все, Лесёна. Идем.

– Тогда я сама к нему пойду. – Я шагнула к выходу, но Лис заступил мне проход с видом еще более усталым и раздраженным.

– Да нет его в Нзире, ясно тебе? Доложу, когда вернется!

– Как это нет? – Я оторопела от этой новости. – А где же он тогда?

Лис опять сделал вид, что не расслышал.

– Это как-то связано с Альданом и Линдозером?

Лис тряхнул челкой и, явно вынимая из кладезя улыбок самую шальную, подарил ее мне.

– То есть не скажешь, да? – озвучила я очевидное.

– Да, – все так же со сцепленными зубами ответствовал рыжий. – Я сам доложу обо всем Дарену.

Вдруг в его взгляде зажглась хитринка.

– Слушай, Лесёна, – изменившимся тоном произнес он, – а давай так: ты со мной сегодня сходишь на вечеры Эсхе, а я тебе взамен расскажу кое-что?

Я, все еще прикидывающая, где может быть Дарен и уберегут ли меня остатки настоя от возвращения лихорадки, спросила:

– А что, тебя одного уже не пускают?

– Сегодня особая встреча, – сказал он и улыбнулся с неким намеком.

Знает, чем меня взять, паршивец!

– А твоя тайна-то хоть стоящая?

– Не государственная, уж извини… Но будет интересно, обещаю.

– Ты настоящий плутень, Лис, – вздохнула я, растирая озябшие пальцы. – Пойду, если там тепло и кормят.

– За это не беспокойся! – Услышав мои требования, он как будто даже расстроился, что продешевил.

Но когда мы спустились вниз и вышли из башни, Лис оглянулся по сторонам и тихо спросил:

– Кстати, а почему ты вообще сейчас здесь? – Он махнул рукой, создавая вокруг нас бледные огонечки рун. – Могла бы сбежать к своему жрецу. Он же княж, сумел бы защитить тебя.

«Он знает». Я прошептала:

– Ты знаешь…

– Знаю. Дарен сказал, – в голос Лиса пробрался диковинный сплав из сочувствия и самодовольства. – Как ты вообще, без колдовства? Я бы, наверное, сразу с уступа спрыгнул.

– Люди же как-то живут. – Я пропустила ответ на первый вопрос, и Лис явно все понял.

– Может, тебе и правда лучше вернуться в Светлолесье? Если надо, я помогу тебе изменить облик. Достану нужные снадобья…

Лис повернул ко мне лицо, вглядываясь с непонятной жадностью. Я на миг замерла, против воли представляя, что было бы, не разрушь мы Печать в Линдозере. События недавнего прошлого все еще стояли перед глазами, и отчего-то на миг показалось, что все еще можно изменить, поворотить обратно.

Ночь Папоротника. Обряд. Альдан. Представилась избушка на окраине города, где мы могли бы жить вместе. Я бы стала травницей, как и он. Может, я бы даже родила от него детей? И со временем тишина вокруг меня заполнилась бы голосами родных людей, а жизнь – смыслом. Не погоней за призрачными мечтами, а чем-то настоящим…

– Лесёна?

А потом бы пришли жрецы, как в ту ночь, когда они напали на наш дом. Или Ворон вселился бы, а потом и сожрал кого-то из них. Или Чудова Рать вырвалась бы на свободу и поглотила весь мир.

Я потеряла бы все, что обрела, как потеряла Елара, Дарена и Феда…

А теперь уже и Альдан сказал мне не возвращаться.

– У нас с Дареном уговор, – твердо сказала я. – Я обещала ему найти читальню. Просто скажи… Альдан действительно цел?

Лис наморщил нос, и веснушки на его лице пустились в пляс.

– Он цел.

Я отвернула лицо к темноте, мысленно благодаря богов за эту правду.

Вскоре Лис привел меня на один из ярусов Главной башни. Там жили наставники Путей, хотя большинство покоев оставались заброшенными. Мимо нас по коридору скользнула голубоватая тень – явно кто-то из духов-обережек Нзира. Уже на подходе к Эсхе я услышала тихую музыку. И остановилась, не осознавая до конца, как сильно мне ее не хватало.

Лис тоже встал, а потом вдруг резко перекувыркнулся через себя.

Поднялся он уже в облике девицы с рыжими волосами, резкими чертами и глазами-смородинами.

– Зови меня Лисёна! – заявила она звонким голосом и оглядела сперва себя, потом меня. – Да, по сравнению с тобой я выгляжу намного привлекательней.

– Советник, скажи честно… ты совсем дурак?

– И все-таки красивей тебя.

Вот связалась на свою голову!

Покои Эсхе представляли собой лиловое с золотым, сумеречное царство шелка, пряных благовоний и танца огня в ажурных масляных лампах. Сердце сладко замерло в плену асканийской роскоши, напоминая о далеком и теперь уже невозвратном прошлом. Даже стены, медово-песочные, напоминали старые асканийские дворцы.

Пол устилали ковры, а с высокого потолка свисали тонкие полупрозрачные ткани. В нишах переливались зачарованные поющие самоцветы – новая придумка мастеров с Пути Созидания. Я заметила, что сюда все пришли наряднее, чем обычно. Хотя с тех пор, как чудь стала возвращаться в Светлолесье, облик чародеев тоже стал меняться. Если раньше колдуны Обители рядились в одинаковые простые рубахи из неокрашенного льна, то в Нзире все старались выделиться. В ход шли птичьи перья, звериные маски и рога. Кто-то подражал зверям, кто-то тертым углем наносил на тело руны и узоры, кто-то заплетал волосы в сложные прически, цеплял к очельям зачарованные бусины и металлические кольца.

Дарен ничего не запрещал. Наоборот, его как будто это веселило.

Здесь сегодня были одни только колдуньи, и каждая украсила себя чем-то особенным. Девушки расположились вокруг хозяйки на цветастых, разложенных на асканийский манер прямо на полу подушках. Мы с Лисом устроились на свободных. Эсхе, облаченная в сливовое полупрозрачное платье, заметила нас и поприветствовала кивком. Остальные колдуньи, среди которых я увидела Ксантру, Азу, Велену и даже Ханзи, проделали то же самое.

Над нами парили масляные лампады, в кувшинах на полу стояли охапки светящихся асканийских цветов. На низких столиках стояли блюда со сладостями: орехи в меду, сладкие лепешки и сочные крупные ягоды, из которых изготавливалось ардэ. Терпкий заморский дух придавал этому месту даже больше загадочности, чем маленькая чудь, неторопливо скользящая в зернистой темноте уходящего ввысь потолка.

– А вот и еда. – Лис отправил в рот одну из сочных ягод. – Ума не приложу, откуда Эсхе берет все это, но у нее самые лучшие угощения во всем Нзире!

Я набрала себе полную тарелку еды и, стараясь избегать чересчур пристальных взглядов Азы и Лады, плеснула в кубок ардэ.

Вдруг как ни в чем ни бывало появился Серый – он просто выскользнул из воздуха, словно открыл одному ему видимую дверь. Несколько колдуний ахнули, и даже Эсхе с интересом проводила Серого взглядом. Тот, впрочем, ведя себя как самый обычный кот, важно прошествовал вдоль подушек и сел на одну из них рядом со мной.

– Зверьем воняет, – сказал он вместо приветствия.

– Сам ты зверье, – нежно ответила ему «Лисёна».

– Вам бы обоим помолчать, пока не выгнали, – пробормотала я, приникая к чашке с ардэ. – Серый, а ты здесь какими судьбами?

– Я всегда там, где хорошо угощают. – Кот сверкнул глазами на мельтешащих наверху духов-обережек, а потом, к моему удивлению, слизнул остатки ардэ из моего кубка.

– Ты слышал что-нибудь об Альдане?

Кот сделал вид, что не расслышал, а я еще раз задалась вопросом, зачем вообще пытаюсь подружиться со своенравной чудью.

– Ты говорил, что суседил, даже когда твой народ ушел, – осторожно начала я. – Это было в Линдозере?

– Нет. В Вороньем Яру.

– Но он же сгорел!

– Да и к Лешему этот Яр, – прошипел кот, а Лис засмеялся. – Я вот служил людям, служил! А они что? Забыли меня. Ни одной даже плесневелой крыночки не оставляли. Я еле держался! Дураки! Я один прятал весь их захудалый городок от Ворона! А он, знаешь ли, рыскал по лесу, чувствовал их… Все пытался к живым подобраться! И что, где благодарность? Я ослабел и все! Ардонийцы пришли, и колдун среди них сумел учуять его сквозь мою ворожбу! И все равно всех сгубили!

Я удивленно смотрела на пушистый хвост перед собой. Неужели эта маленькая чудь сумела столько лет отводить глаза самому Ворону? Даже Лис заинтересованно подался вперед.

– Только когда изба моя сгорела, тогда я смог уйти. – Серый подцепил когтем с моей тарелки лепешку и притянул ее себе. – Обернулся котом, скитался, сам себя позабыл… таял и таял… да в Линдозеро как-то пришел. Там меня Дан подобрал и выкормил.

– А чего ты тогда от него ушел? – встрял Лис.

Голос Серого отдавал насмешкой:

– Так он бы скоро догадался обо мне. Да и наши стали возвращаться, а с ними и силы мои прибыли. Но память все еще не больно-то… А с колдунами-то, поди, спокойнее будет.

Я кивнула, пододвигая к нему всю тарелку:

– А чего мне не сразу сказался?

– Ты сама знаешь чего. – Кот насупился и потом долго ходил вокруг да около, будто сомневался, говорить или нет. – Ты человек теперь, видеть и чуять чудь не можешь. Не сегодня завтра помрешь. Оберег тебе, конечно, подсобляет… Носи его.

Лис фыркнул, и на нас покосилась добрая половина собравшихся.

Серый же, исподлобья сверкая на колдуний зелеными глазищами, прошипел:

– И если хочешь знать, это я ночами за тобой приглядываю. И вообще от всяких проходимцев прячу.

Я с шумом перевела дыхание. Покосилась на Лиса, который вдруг стал увлеченно заплетать свои рыжие косы.

– И чего им всем надо?

– Сама, сама знаешь чего! Передел начался. – Серый целиком заглотил большую сочную ягоду и будто бы даже сам стал крупнее. – У каждого свой интерес. Только один меня обойти может – сила его похитрее моей будет. Не забывай про сон-траву, Лесёна.

– Милый котик, благодарю тебя, мой хороший! – Я не удержалась и потянула к нему руки.

Серый замер, потрясенный таким обхождением, а потом вдруг сам потерся о мою ладонь.

– Дай мне имя, – велел он.

– Имя?

Серый вздохнул:

– Тяжко, тяжко без имени. Тебе ли не знать!

Я кивнула.

– Царёг, – сказала я. – Как тебе? С расканийского – «благородный защитник».

Лис подавился ягодой.

– Подходит! – Царёг довольно промурчал, а потом покосился на Лиса: – А с тобой мы еще свидимся, хвостатый!

Мне пришлось похлопать рыжего колдуна по спине: он до того раскашлялся, что того и гляди обратится обратно в небритого рыжего мужика. Царёг свернулся клубочком. Мне хотелось распросить его подробнее обо всем, но вдруг музыка, доносящаяся из камней в нишах, притихла. Голоса девушек тоже смолкли. Все посмотрели на хозяйку вечеры.

– Белой дороги, сестры! – произнесла Эсхе, поднимаясь. – Сегодня мы собрались здесь не просто так. Наверняка вы заметили, что я пригласила одних только женщин. Колдуньи знают, что бытие – это колесо, а за темной ночью всегда следует утро. Мы каждый месяц видим, как наши тела следуют за природой. Таков удел женщин Срединного мира, и неважно, колдунья она или нет. Этой частью все мы связаны с матерью-землей, и между нами нет различий.

В свете ажурных масляных ламп лицо Эсхе выглядело золотым, а рисунки на ее теле становились похожи на движущихся змей.

– Недавно мы проводили в путь достойнейшего из мужей, но он не ушел бесследно, – тихо сказала асканийка и подала руку Велене. – Город запомнит его деяния. И род Терна…

Велена поднялась и под всеобщий радостный вздох погладила свой живот.

– …продолжится здесь! Их дитя будет первым ребенком, рожденным в Нзире за долгие годы. – Эсхе открыла крышку сундука и подарила Велене моток золотой пряжи. – В нем будет сила отца и доброта матери. Отпразднуем же возрождение!

Покои заполнились голосами. Ханзи так и вовсе зашлась в радостном визге. Колдуньи-созидающие тут же осыпали Велену живыми, сотворенными прямо из воздуха цветами. Эсхе подарила Велене расшитую обережными знаками длинную рубаху.

– Давайте почтим тех, кто ушел по небесной реке дальше.

Ханзи подняла руку.

– Можно я скажу? – Глаза девочки блестели, как черные маленькие жуки. Она робко огладила колени. – У моего народа есть сказание. Давным-давно жил разбойник. Он был такой ловкий и смелый, что никто не мог его поймать. И однажды он похитил у самого царя Полуночи сокровище, и тот, лишившись его, уже не был таким сильным, как прежде. Говорят, Мечислав сокрушил колдуна, убил его, но тот разбойник отнял у царя Полуночи нечто важное, и все мы, колдуны, непобедимы, пока с нами наши сокровища… наши друзья и родственники. Пусть воспоминания о наших любимых, где бы они ни были, станут нашими сокровищами. Станут тем, что никто никогда не сможет отобрать. Ни время, ни войны, ни смерть.

У многих в глазах стояли слезы. Я и сама поняла, что плачу, лишь когда два мокрых пятна расползлись по моей рубахе.

– Ханзи… это были слова сердца. Спасибо тебе, что разделила их с нами. – Велена обняла девочку.

Слова Ханзи вселяли надежду.

– А теперь, – сказала Эсхе, вновь обращаясь к собравшимся, – я попрошу покинуть нашу вечеру тех, кто явился сюда незваным.

Все колдуньи обернулись и посмотрели на меня. Почему я не удивлена? Но Эсхе опеределила всех, с улыбкой сказав:

– Я рада, что ты решила прийти, Лесёна.

И сама подошла к нам. К моему удивлению, Серый позволил ей почесать себя за ухом, а потом, ни слова не говоря, нырнул в открывшуюся для него одного дверь в полотне мироздания.

– А для самых непонятливых…

Асканийка покосилась на «Лисёну», которая с невозмутимым видом продолжала жевать ягоды.

– Лис, тебе пора. – Эсхе погрозила ему пальцем. – Обычно я не против, когда ты приходишь, но не в этот раз. Сегодняшний обряд не для мужских глаз!

– Ох, да ладно тебе, – протянул Лис, принимая свой прежний облик.

Ксантра тут же запустила в него подушкой, а другие девушки осыпали колдуна ругательствами. Впрочем, вперемешку с хохотом.

Лис шагнул к выходу, но я опередила его.

– Ты ничего не забыл? – угрожающе сказала я.

– Ну, меня же выставляют! Так что…

Я сгребла обманщика за ворот и подтащила к себе. Девушки в покоях ахнули. Аза осуждающе пискнула:

– Лесёна, он же ничего не сделал!

– Он же из Совета! – Ксантра попыталась влезть между нами.

Лис сверкнул улыбочкой и прежде, чем я успела хоть что-либо сделать, обратился в лису и, радостно повизгивая, выскользнул из покоев.

Мои опустевшие ладони сжались в кулаки.

– Я знаю, зачем ты пришла сюда, – вдруг сказала Эсхе. – Ты ищешь ответы.

Оказывается, она все это время наблюдала за мной. Обернувшись, я заметила, что в руках асканийки появились карты-кощуны.

Все притихли.

– Будь моей гостьей, Лесёна. – Эсхе приветливо указала на подушки и сама села на одну из них.

Я почувствовала, что ей удалось захватить мое внимание. Не для этого ли она пригласила меня сюда? Я медленно опустилась на подушки.

– Она будет предсказывать, – благоговейно выдохнула Ханзи и вмиг очутилась у меня на коленях. – Лесёна, тебе так повезло!

– Предсказания тоже лгут.

Ксантра, стоявшая теперь за плечом Эсхе, насмешливо изогнула бровь.

– Меня обучили этому жрицы в Аскании. – Эсхе тасовала карты не глядя, и ее теплый, но немного насмешливый взгляд все еще был прикован ко мне. – Они учились этому у Крылатой. Знаешь, Лесёна… Та, что ведает жизнью и смертью, никогда не лжет. Ее милость – правдивые уста.

Меня не покидало чувство двойной игры. Но и остановиться было уже невозможно.

Эсхе наклонилась ближе, карты одна за другой плясали в ее ловких темных пальцах. Свет от лампад ажурной тенью падал на ее щеки, вторя узору из змей на теле.

Асканийка выбросила первую карту, но следом за ней на пол слетела еще одна.

Едва увидев, что на первой, я закрыла Ханзи глаза и уши. Девочка заелозила у меня на коленях, но, быстро смирившись, затихла.

– Любовники, – торжествующе произнесла Эсхе. – Скоро ты встретишь мужчину. Он будет силен и яростен, и ваши сердца будут гореть в одном пламени.

Повсюду раздались смешки. Самые смелые колдуньи принялись вслух перечислять имена каких-то, даже незнакомых мне колдунов. Но когда Эсхе подняла карту с пола, веселье резко прекратилось.

– Смерть, – проговорила асканийка.

Теперь все смотрели на меня с жалостью.

– Давай следующую, – холодно сказала я.

– Если не нравится предсказание, можешь сама задать вопрос.

Я с усмешкой смотрела, как Эсхе возвращает карты в колоду.

– К чему мне вопрос, если ты все равно не даешь ответы?

– Тебе ли не знать, что удел колдунов – прислушиваться к миру. – Темные пальцы Эсхе выудили еще одну карту. – Смотри.

На карте было изображено колесо.

– Предсказано. – Эсхе взяла меня за руку. – Круговорот. Колесо. Ночь сменяет день. На одной стороне дороги жизнь, на другой – смерть.

Я отняла руку. Асканийка прикусила губу. Кажется, она выглядела раздосадованной.

– Пророчества говорят о выборе, но если в них верить, то выбора не останется.

Я ссадила на соседние подушки Ханзи, которая разочарованно смотрела на меня.

– Не хочу быть орудием. Ни в чьих руках. Благодарю за гостеприимство, но свои ответы я получу сама.

Может, во мне теперь действительно больше человеческого? Под неодобрительный ропот колдуний я вылетела из теплых покоев Эсхе.