Текст книги "Так можно: сохранить себя в разговорах на конфликтные темы"

Предисловие Анатейши С. Ким и Алисии М. дель прадо

Доводилось ли вам когда-нибудь участвовать в разговоре, в котором чьи-либо слова или поведение были оскорбительны для вас? Может, этот разговор происходил на работе, за обедом, на первом свидании, в супермаркете, на спортивном матче или даже на собеседовании?

Как вы тогда отреагировали, что предприняли? Для многих из нас привычным ответом будет «ничего». Наверняка вы потом представляли, что могли или должны были сказать. Или даже пообещали себе, что в следующий раз точно не промолчите.

Нередко члены одной семьи, которые придерживаются разных политических взглядов, после взаимных оскорблений перестают общаться друг с другом. Люди также стремятся уйти от обсуждения важных, но щепетильных тем, предчувствуя неизбежный конфликт. И если это происходит в неидеальное время или в неидеальном месте – например, когда вы опаздываете или находитесь на работе, – то такие оправдания позволяют легко избежать беседы. Если молчание находится на одном полюсе, а словесный конфликт – на другом, то где же золотая середина? Как найти общий язык, чтобы обе стороны могли уважительно говорить и слушать друг друга? Разговаривая на сложные темы, можно преодолеть последствия эмоциональных травм, молчания и стыда и выстроить близкие отношения между людьми с учетом различий друг друга. Но это возможно только с помощью конструктивного диалога.

По мере прочтения этой книги вы научитесь вести эффективные, откровенные и наполненные сопереживанием беседы с семьей, друзьями, коллегами и даже с незнакомыми людьми. Вы сможете обсуждать любые щекотливые темы, в том числе политику, расизм, иммиграцию, сексизм, общественные гендерно универсальные установки, классовую дискриминацию (классизм), религиозные различия, эйблизм, маргинализацию и многое другое.

Невзирая на внутренние и внешние трудности, у каждого из вас получится найти ресурс, чтобы проявить смелость. Мы считаем, что конструктивные беседы доступны не только какой-то определенной группе людей, объединенных одной культурой или политическими взглядами, а всем, кто желает общаться и открыт для этого.

Почему мы решили написать эту книгу

Мы обе с большим энтузиазмом занимаемся мультикультурной психологией: проводим уроки, тренинги и даже организуем международные конференции. Вопросы, связанные с культурой, политикой, социальным и этническим разнообразием, до сих пор одни из самых проблемных для обсуждения. В течение многих лет наши студенты и коллеги твердили нам, что им сложно разговаривать на эти темы в ходе учебного процесса. И они в этом не одиноки! Нам тоже было трудно – как на работе, так и в личной жизни, мы тоже пытались разобраться, задавали себе вопросы: «Что я хотела сказать на самом деле?», «Как у меня это получилось?» Именно из этой борьбы и родилась наша модель ведения конструктивных бесед.

Поскольку мы как психологи работаем на основе когнитивно-поведенческого подхода, наша модель основана на постановке целей, самооценке, взаимодействии в диалоге и личных ценностях. Мы постарались разложить каждую ситуацию на простые составляющие и предлагаем читателям внимательно посмотреть на каждую из них.

В нашей книге понятия «культура» и «разнообразие» имеют широкое и инклюзивное определение. Понятие культуры включает расовую и этническую принадлежность, гендерную и сексуальную идентичность, социальный класс, физические возможности, духовные ценности, религиозную принадлежность и возраст. Дополнительные уровни культурного многообразия могут включать место рождения, уровень образования, семейное положение, статус отношений, состав семьи, политические взгляды. Важно понимать, насколько неоднородным и разнообразным может быть набор наших идентичностей и наш жизненный опыт. Важно уважать множественные и пересекающиеся идентичности каждого из нас. Идеи развития культуры и принятия социокультурного разнообразия позволяют признать неравенство, осознать пагубные последствия неучтенных привилегий и ошеломляющую несправедливость нашего общества в глобальном смысле. Это касается всех форм дискриминации – расизма, колоризма, сексизма, гетеросексизма, классизма, эйблизма, ксенофобии и эйджизма.

Поэтому после многих лет, в течение которых шаги этой модели обсуждались на семинарах и конференциях, мы наконец решили полностью описать наш подход. Итак, он в этой книге. Но для начала расскажем, почему эта модель оказалась близкой лично нам.

История Анатейши С. Ким

Модель конструктивных бесед родилась несколько лет назад исключительно из желания помочь одному человеку – себе. Я прекрасно помню тот вечер, когда вернулась с работы совершенно потерянная. Вот уже несколько недель подряд я изо всех сил пыталась найти мотивацию к работе. Преподаватели и аспиранты горячо спорили о том, как вести курс мультикультурных исследований. Атмосфера была накалена, я чувствовала опустошение и была деморализована. Я сомневалась, смогу ли долго продержаться, и боялась, что у меня не хватит сил. Боялась того, что могу сказать или сделать что-то не так. Боялась, что не выдержу и уйду. Я была уже практически готова искать другую работу.

Я знала, что этот спор был необходим, потому что, честно говоря, вопрос назревал уже давно. И в нем не было ничего страшного. По факту наш разговор был открытый и честный, без всякой словесной шелухи. Мы задавали друг другу вопросы в духе: стоит ли преподавать мультикультурализм на собственных примерах? Травмируем ли мы наших учеников, если попросим их тщательно исследовать свои привилегии? Не окажется ли такой курс неоправданным бременем для более привилегированных студентов? Нужно ли таких студентов защищать? А может быть, не стоит вести этот курс, поскольку он уже вызывает эмоциональное напряжение и споры? Конечно, эти вопросы были актуальны не только для нашей программы, но и для многих программ по гуманитарным наукам.

Однако все эти обсуждения в тот момент не на шутку зацепили меня, и тому было множество причин. Эта работа была для меня важной и слишком личной. Я не собиралась сдаваться без боя. Но я поняла, что мои энергия и надежда тают из-за неприятного чувства… Боль! Я была глубоко ранена, и мой дух был уязвлен.

Как и многим людям, мне пришлось столкнуться с угнетением в детстве. В тот вечер из прошлого нахлынуло гнетущее, до ужаса знакомое чувство боли, которое я хранила под замком. Я выросла в Южной Калифорнии, в семье иммигрантов – нам вечно не хватало денег, мы жили в районе, где царили насилие и расизм. Я очень быстро научилась не задавать вопросов, не подвергать сомнению стереотипы и авторитеты, улыбаться и кивать.

Обет молчания и бездействия взял верх. Я очень рано узнала, что нужно любой ценой избегать попыток сломать стереотипы. Мои идеально продуманные возражения или угрозы всегда терпели неудачу – какими бы умными они ни были. Если я жаловалась на выходки других, то за это приходилось дорого платить – меня ждали отчуждение или явное возмездие. Временное удовлетворение от дерзкого ответа, если он и срабатывал, заканчивалось так же быстро, как и появлялось. Изменения к лучшему и справедливость казались потерянной надеждой, бесполезной фантазией. Но я не сдавалась.

Я отчаянно хотела быть храброй. Я хотела противостоять всем. Отцу, который позволял полицейским разговаривать с ним свысока. Врачам и продавцам в магазинах, которые делали выводы о социальном статусе моей семьи и относились к нам соответственно. И даже моим сверстникам, которые проецировали на меня свой интернализированный расизм.

Женщины в моей семье не позволяли делать себе больно: они смело шли вперед, не отвлекаясь на оправдания. Им некогда было скулить и зализывать раны. Они становились сильнее, у них прорезался голос, и они пробивались вперед. Напролом. Значит, и я должна была пробиться.

Большую часть своей взрослой жизни я работала именно в таком режиме. Я получила ученую степень. У меня не было времени на боль. Надо было работать.

Но трудно держать боль и страх в себе долгое время. Нравится нам это или нет, такие чувства рано или поздно выходят наружу и ранят нас. Так произошло и со мной.

Как бы я ни старалась, я не могла избавиться от этой мучительной боли. Поэтому я с опаской повернулась к ней лицом. Мне нужно было что-то с ней сделать. Я теряла над собой контроль. Мне отчаянно нужна была точка опоры. Вихрь эмоций захватывал меня все сильнее, и я была уверена, что если не удастся его обуздать, я сорвусь в штопор и скажу или сделаю то, о чем позже буду жалеть.

Концепция восьми шагов родилась у меня в голове в считаные минуты. Я прошла обучение на когнитивно-поведенческого терапевта, поэтому пошаговый подход был для меня знакомым и обоснованным. Я знала, что мне нужно замедлиться, чтобы говорить или действовать ясно и осознанно. Еще мне нужно было создать пространство для боли. Но как это сделать? Как человек, который лечился от тревожности, я знала, что мне нужно повернуться лицом к страху перед этой болью, а не отворачиваться от него. Неоценимую помощь здесь оказали мне духовная практика буддизма и нейробиологические исследования в психологии буддизма. Они напомнили мне, что для того, чтобы обрести просветление и освобождение, я должна сначала заглянуть внутрь себя и определить источник боли и страданий. Эта схема работы легла в основу модели конструктивных бесед, которая родилась в тот вечер.

Мне было ясно, что решение не в том, чтобы уклониться от трудностей, сбежать и найти другую работу, и даже не в том, чтобы в ответ прекратить отношения – все это я проделывала раньше. Вместо этого мне нужно было остаться, чтобы противостоять своему страху и гневу. Мне нужно было позволить себе говорить, слушать, общаться глубоко, честно и с состраданием.

Я пообещала себе сделать все, что могу, чтобы уменьшить огромную пропасть между «мы» и «они», начать работать с другими людьми, а не только бороться с ними или действовать вопреки. Модель из восьми шагов дала мне план действий, а ценности, особенно вера и бесстрашие, дали мне инструменты для этих действий. В последующие годы, когда я уже сотрудничала с Алисией и начала сама практиковать эту модель, я поняла, что твердая приверженность социальной справедливости не исключает милосердия и сострадания по отношению к другим людям и к себе. Действуя таким образом, я могла говорить то, что думаю, и внимательно слушать других. У меня появилась надежда и возможность исцеления.

Я надеюсь, что эта модель сможет помочь и вам преобразить себя и окружающих. Наши коллективные травмы неизмеримо глубоки, вместе с нами они проделали путь длиной в сотни лет. Боль, которую мы причинили другим людям, не поддается измерению. Тем не менее мы слишком часто игнорировали, увольняли людей, пренебрегали их потребностями, избегали их и считали неполноценными, и при этом боялись говорить правду о злодеяниях прошлого и настоящего. Все вместе мы должны это остановить. Пришло время общаться, разговаривать, слушать и исцелять раны.

История Алисии М. дель Прадо

Я выросла в районе залива Сан-Франциско в большой семье, состоящей из множества родственников. В нашем роду были филиппинцы, итальянцы, ирландцы, афроамериканцы, а также выходцы из Сальвадора и Пуэрто-Рико. Поэтому с самого детства я уверенно обозначала свои идентичности, о которых мне рассказали родители, бабушки и дедушки. Я заявляла одноклассникам, что я «филиппинка, итальянка, испанка и китаянка», и легко ладила со всеми людьми. Возможно, сама структура семьи определила мое врожденное желание общаться с представителями разных сообществ.

Первым, кто очень сильно повлиял на меня и мою идентичность, стал мой дед Джон Сальваторе Провенцале, американец итальянского происхождения. Этот высокий, статный, громогласный мужчина с седыми волосами был для меня Нонно (по-итальянски «дедушка»). И Нонно знал, как сделать так, чтобы его смуглая внучка смешанной расы, дочь разведенных родителей, чувствовала себя значимой, достойной и красивой.

Нонно придерживался традиционных консервативных взглядов, и мне кажется, будь он жив, у нас были бы разногласия по некоторым вопросам. Да скорее всего, по многим! При этом я сильно и искренне его люблю. Я уверена, что именно этот белый мужчина повлиял на мое искреннее желание научиться понимать людей, которые отличаются от меня внешне и внутренне.

Этот личный и семейный опыт подвел меня к решению изучать кросс-культурную психологию и в конечном итоге выбрать профессию психолога-консультанта, который стремится помогать и работать с разнообразными группами людей.

В 2008 году я познакомилась с Анатейшей в Институте Райта в Беркли. Нас объединяла тяга к мультикультурализму и социальной справедливости, и вскоре мы стали «сестрами» и в работе, и в жизни. Когда Анатейша впервые поделилась со мной методикой из восьми шагов, я подумала: «Вау, это гениально!» Для меня было честью начать работать с Анатейшей, а затем представлять и практиковать эту методику. Мы часто созваниваемся и анализируем, что нам не удается реализовать в том или ином разговоре, почему он нам не нравится. Особенно показательным был один случай из моей жизни.

В конце 2017 года я летела в самолете на очередную конференцию, и незнакомка справа от меня спросила: «Вы ведь слева, верно?» Я была застигнута врасплох. Со мной заговорила молодая белая женщина. Скажем, ее звали Таня.

Я нерешительно ответила «да», отметив, что Таня имела в виду мои левые политические взгляды. Затем Таня заявила, что она сторонник правых, и продолжила говорить на темы, в отношении которых имела твердое мнение. Таня высказалась о движении Black Lives Matter, нелегальной иммиграции и добавила, что считает Барака Обаму «антихристом».

Прежде чем ей ответить, мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. Мало того, что у меня было две футболки с Обамой, – комбинезон с Обамой был даже у моего новорожденного ребенка! По многим причинам избрание Обамы стало для меня личным, значимым событием, и особенно из-за того, что я ощущала связь с его мультирасовой идентичностью. Его мама была белая. Моя мама белая. Его отец был цветным. И мой отец – цветной. Я мечтала, чтобы мои дети стали частью этого будущего, где цветные люди смогут занимать главенствующие должности.

Еще раз глубоко вздохнув, я возразила Тане. Она начала беседу сама, но по мере того, как мы углублялись в тему, казалось, что она чувствует себя все более неловко. Этот диалог тяжело давался нам обеим! При этом в ходе разговора мы узнали, что у нас есть и нечто общее, например – мы обе мамы младенцев. И вот, слава богу, самолет долетел в пункт назначения – хотя, надо признать, часы ползли очень медленно. Перед тем как мы вышли из самолета, Таня сказала: «Я признательна вам за наш разговор. Большинство людей, с которыми я об этом говорю, расстраиваются и начинают злиться».

Я тоже никогда не забуду этот разговор. Не думаю, что кто-то из нас изменил мнение собеседника, но это была моя первая конструктивная беседа с кем-то, кто придерживался взглядов, совершенно противоположных моим. Это напомнило мне о важности диалога, открытости и необходимости выслушивать других, даже если вы с ними не согласны. Нам было бы очень легко демонизировать друг друга. Фактически, если бы не модель из восьми шагов, то, вероятнее всего, я была бы застигнута врасплох настолько, что потеряла бы дар речи, была бы сломлена, зарыдала или закричала. Я осталась верна себе и своим убеждениям, но также смогла с пониманием отнестись к Тане, когда та рассказывала, как над ней издевались в школе, и даже зауважала ее после ее рассказа о жизни матери-одиночки.

Я так подробно описываю этот случай в самолете, чтобы показать, насколько искренне верю в модель конструктивных бесед. Я смогла общаться с незнакомой женщиной, с которой была не согласна почти по всем социальным и политическим вопросам. Никто из нас не кричал, не чувствовал себя побежденной и не нажал кнопку вызова бортпроводника, чтобы нас рассадили. Мы обе были женщинами, матерями, людьми со своим мнением и идеями, которые были готовы говорить и слушать друг друга. После этого разговора я почувствовала себя более сильной и цельной.

Я верю, что вы тоже сможете быть искренними и исцелиться с помощью таких конструктивных бесед.

Модель ведения конструктивных бесед

Что же такое конструктивная беседа?

Представьте, что вы сидите на спортивном матче. Какой-то фанат перед вами кричит, скажем, корейскому спортсмену: «Вали к себе домой!» Вы вскипаете и кричите ему: «Заткнись! Ты кто такой, чтобы кого-то куда-то посылать?!» Он оборачивается, видит вас, удивляется и говорит: «Шта?!» Вы тут же громко выкрикиваете: «Это расизм!», твердо и решительно пытаясь его остановить.

Хоть вы и обозначили факт явной и неприкрытой агрессии, но подобная словесная перепалка не является конструктивной беседой. Почему? В конце концов, вы открыто высказались против расизма. Разве это не то, чего требует наше время?

Многие великие лидеры прямо, громко и без промедления заявляли о фактах несправедливости. Ясное и предельно правдивое выражение своих мыслей исцеляет и придает сил. Однако фраза «это расизм!» сама по себе не является конструктивной беседой. То, о чем говорится в этой книге, невозможно сделать или разрешить одному. Напротив, по-настоящему конструктивная беседа предполагает вовлеченность всех участников – это обмен мнениями, в ходе которого участники делятся личными переживаниями, мыслями, чувствами и убеждениями по различным волнующим вопросам и выслушивают других с искренней открытостью.

Сегодня мы много внимания уделяем внешней стороне процесса – например, содержанию таких разговоров, используемым словам или правилам взаимодействия. По мнению Гленна Э. Синглтона, автора книги «Смелые разговоры о расовых вопросах: руководство по достижению равенства в школах», подобный подход способен привести к глубокому пониманию сути вопроса и осмысленным действиям. Безусловно, это важно, но при сосредоточенности только на внешней стороне процесса ускользают нюансы.

Наша модель ведения конструктивных бесед рассказывает, как достичь понимания и успешно управлять не только внешними событиями, но и внутренними эмоциональными процессами в особо напряженных ситуациях. Это пошаговое руководство расширяет существующие методики и включает более тонкие – возможно, даже более важные – внутренние процессы. Сосредоточенность на вашей личности, ваших эмоциональных реакциях, целях и ценностях, развитии полезных навыков на основе самоанализа и самопознания способно сделать обсуждение сложных вопросов в разы эффективнее. В свою очередь, это позволяет рисковать, когда эмоции зашкаливают, ставки высоки, а результат не гарантирован.

В нашей модели мы обращаем внимание на важность исцеления. Это означает, что вести конструктивные беседы можно не только исходя из внешних мотивов – сгладить недоразумение и получить одобрение других людей или избежать бестактности в будущем. Скорее, это явное и сознательное желание испытать глубокое и целенаправленное воздействие – измениться и внутри, и снаружи.

Например, люди, которые боролись с раком, знают, что путь к исцелению непрост. Процесс восстановления – после хирургической операции, химиотерапии или лучевой терапии – зачастую ничуть не уступает по тяжести самому лечению. А иногда протекает тяжелее. Онкологи, как правило, честно рассказывают пациентам о предстоящих трудностях. Врачи уверены, что сила характера, смелость и решимость пациента сыграют столь же важную роль в их исцелении, как и план лечения, который будет применяться.

Чтобы излечиться от несправедливости, чтобы вести конструктивные беседы, необходимо быть также сильным и храбрым. Вы должны принять тот факт, что это путешествие не всегда будет легким и вы точно не будете хорошо себя чувствовать все это время. И, как и в случае с онкобольными, альтернатива в виде отказа от лечения слишком ненадежна.

Если вы будете бездействовать, угнетение и несправедливость одержат победу. Тот факт, что путь к исцелению долог, труден и непредсказуем, не означает, что вы должны сдаться, так и не начав ничего делать. Вы будете медленно двигаться вперед, и с каждой конструктивной беседой ваша способность глубоко понимать другого человека и предпринимать осмысленные шаги только укрепится.

Эта книга отвлечет вас от пустых разговоров и покажет, как говорить искренне, от всего сердца, и при этом полагаться на трезвый расчет. Вы изучите методы, которые подтверждены исследованиями и применялись в учебных классах, на рабочих встречах, в психотерапии и в повседневной жизни.

Как мы уже писали, наша модель состоит из восьми шагов, они просты и понятны. Эти шаги помогут вам сосредоточиться, остаться в настоящем и выразить словами свои мысли и чувства, а также воспринять точку зрения другого человека. Итак, вот эти шаги:

Шаг 1 – вы определите цель.

Шаг 2 – осознаете барьеры на пути к конструктивному разговору.

Шаг 3 – обратитесь к возникшим барьерам, ориентируясь на систему ценностей.

Шаг 4 и шаг 5 – вы создадите условия для беседы и начнете действовать.

Шаг 6 – послушаете и осмыслите полученный от собеседника ответ.

Шаг 7 – научитесь правильно реагировать на реакцию собеседника.

И на шаге 8 все повторите и, если нужно, пройдетесь по модели снова.

Модель конструктивных бесед – это не сухая теория и не монолог. Проходя ее шаг за шагом, вы углубите ваш контакт с человеком и в конечном итоге выйдете к осмысленным решениям. Но прежде расскажем, как устроена эта книга.