Текст книги "Ставка на удачу"

– Я вот что думаю! Возможно, что ночью кто-то приходил на чердак за титановым чемоданчиком. Он шагал, шагал и ничего не нашел. А это значит, что сегодня он придет опять.

– Логично! Ты молодец, Степа. У тебя мужской ум.

– А скажи тогда, Катя, ты любила когда-нибудь?

– Стыдно сказать, но пока не получалось.

– Я тоже пока не любил. Но как увидел тебя, Катя, так внутри что-то зашевелилось.

– Любовь?

– Думаю, что да!

Они стояли в метре друг от друга, и последние слова говорили тихо и трепетно.

Катя Смолина первой сделала полшага вперед.

И Степан шагнул навстречу. Он обнял Екатерину, но не знал, можно ли целовать без разрешения. Он уткнулся в ее щеку и лишь коснулся уголков ее губ. Но и так это было прекрасно.

Они стояли в полной тишине, пока не услышали шаги на чердаке…

* * *

Добравшись до крыши, Виктор Блудов пополз по ней. Он добрался до плоского участка и лег на несколько минут.

Впереди был подъем до слухового окна и поиски кейса в темноте чердака. Было немного страшно, а потому интересно и весело.

Адреналин приятно щекотал нервы и повышал самооценку. Если я смог это, то смогу всё на свете!

Блудов достал из рюкзака плоский фонарь на широкой резинке и закрепил его на лбу. Потом он собрал небольшой японский металлоискатель. Затем сунул за пояс простую российскую фомку.

Теперь все готово для поисков! Стальной чемоданчик с фотографиями личной жизни Блудова обязательно будет найден и уничтожен.

Отдохнув и приободрившись, Виктор полез к слуховому окну. Пришлось налечь плечом и выдавить внутрь раму. На пол чердака со звоном полетели стекла, петли, деревяшки.

«Домушник» Блудов закинул ноги внутрь, спрыгнул вниз и зажег фонарь на лбу. Первым делом предстояло осмотреться.

Всё помещение было единым, как школьный спортивный зал. Но, понятно, что крыша была не плоская и не очень высокая. И кое-где ее поддерживали прямые и наклонные стропила.

А еще на чердаке было несколько труб от печки и каминов, два входа на лестницы, ведущие вниз и кое-какая крупная мебель – два сундука, старинные шкафы и буфет времен царя Николая Второго.

Осмотревшись, Блудов решил, что начнет с прослушивания мебели. Ее можно даже не открывать. Стальной кейс настолько массивен, что японский металлоискатель найдет его где угодно.

При подходе к буфету Виктору показалось, что сбоку мелькнула какая-то тень. Это не могло быть приведением, потому что привидений не бывает.

Кошка могла быть, но тень уж слишком большая.

Правда, Блудов знал, что ночью все кошки серые, а все тени страшные. Он отложил японскую игрушку, вынул фомку и пошел к кирпичному коробу, где была дверь, ведущая на лестницу…

* * *

Степан сразу услышал шаги, но ему очень не хотелось отрываться от Кати. Она казалось такой нежной, теплой, уютной.

Но этот гад продолжал шагать наверху! Жаль! У них уже так хорошо всё складывалось…

А потом и вообще произошло полное нахальство! На чердаке послышался грохот выбитой рамы и звон стекла.

Пришлось отстраниться от девушки.

– Катя, я пойду наверх!

– Не надо, милый. Я боюсь за тебя!

– Не надо за меня бояться. Я мужчина! И, кроме того, я когда-то занимался боксом.

– Только ты там, Степа, не очень. Не лезь на рожон. Если опасно, то беги!

– Понятное дело. Если их трое, и они с автоматами, то надо быть осторожней.

– А если один и с ножом?

Степан расправил плечи, ухмыльнулся и вразвалочку пошел в коридор.

Девушка сразу поняла, что час назад она полюбила настоящего мужчину. За таким, как за каменной стеной. И если там наверху будет громила с ножом, то Степа его победит, обезоружит и скрутит в бараний рог!

Она ждала и прислушивалась…

На чердаке вместо шагов возник топот и шум борьбы. Потом наверху кто-то дико закричал, и что-то грохнулось на пол. Потолок над Катериной задрожал, а выключенная люстра стала качаться, как при землетрясении.

Девушка выбежала в коридор и заорала в сторону лестницы, ведущей на чердак. По дому разнесся не женский членораздельный крик, не фразы, и не слова. Это был вой, похожий на звук машины «Скорой помощи»…

И почти сразу Катя Смолина вернулась в спальню. Она схватила телефон и набрала стандартный номер полиции.

Разговор с диспетчером она начала с нервного возгласа: «Помогите, убивают! Я здесь одна, а на чердаке мой жених»…

* * *

Степан стоял на верхней площадке и заглядывал в приоткрытую дверь.

На чердаке был полумрак. Свет был только от фонарика, прикрепленного ко лбу какого-то человека. И поэтому лица не было видно.

Яркий луч был направлен на другого типа, стоявшего в пяти метрах от того первого, который с фонариком на лбу. И его лица тоже не было видно, потому что второй стоял спиной к Степану.

Это была полностью темная личность. Вязаная шапочка, тонкий свитер, перчатки, брюки и обувь – всё было черного цвета.

Тот, который с фонариком, вдруг вскрикнул:

– Это вы? Постойте! Вас же не должно здесь быть…

«Черный человек» ничего не ответил. Он быстро пробежал пять шагов вперед, левой рукой схватил того, который с фонарем на лбу и стал бить его правой рукой.

Степану показалось, что в этой самой бьющей руке блеснул длинный нож.

Это было слишком!

Журналист Бойко не мог допустить смертоубийства в доме Екатерины Смолиной.

Еще час назад он бы смог! А сейчас их отношения с Катей зашли слишком далеко. Их любовь так углубилась, разрослась и запуталась, что Степан почувствовал в себе силы необъятные!

Он ворвался на чердак с грозным криком:

– Не сметь тут драться! Пошли все вон отсюда!

Он подбежал к «черному человеку», схватил его сзади за плечи и попытался оторвать от соперника.

Но этот темный деятель оказался каратистом. Он в прыжке сделал финт ногами, подсёк Степана, который со всего размаха грохнулся лицом и грудью на пол чердака.

Черный каратист сразу прыгнул на спину журналиста и вынул из кармана брюк брусок с кнопкой и двумя штырьками.

Понятно, что это был электрошок, и, естественно, что он был тоже черного цвета. Но Степан Бойко не увидел этого устройства. Он только почувствовал прикосновение к шее двух штырьков, чем-то похожих на зубы кобры…

Журналист должен был услышать разряд. Но он не успел. Его мозг вырубился за секунду до шоковой вспышки.

Степан не видел, как черный убийца вынул нож из человека с фонариком и вложил рукоятку в правую руку шокированного журналиста.

И именно в этот момент по всему коттеджу раздался дикий вой Екатерины! Вой, похожий на сирену.

Этот звук спугнул каратиста. Тот прыгнул в слуховое окно, пробежал по крыше и начал спускаться по пожарной лестнице.

Крик Кати слышал и Блудов, который в тот момент еще не потерял сознания. Он лежал с фонариком на лбу и освещал скаты крыши. Виктор лежал и тяжело дышал.

Говорят, что перед смертью человек быстро вспоминает всю свою жизнь. Но Блудов думал только о фотографиях в кейсе. И о тех эпизодах, которые там засняты.

Вскоре Виктор совсем затих…

А Степан вообще ничего не слышал. Он очнулся только через сорок минут, когда на освещенном чердаке уже работали криминалисты и судебный медик.

Над журналистом Бойко стояли три оперативника во главе с майором Зябликовым. Тот любил выглядеть солидно и в своей речи всегда использовал выражения известных сыщиков.

– Значит, что так! Мы видим четкую картину маслом. Следы борьбы, нож в руках и труп с дыркой. Думаю, что журналист Бойко не мелкий жулик. Он человека убил! Это элементарно! У нас все улики на лицо. Пакуйте его, ребята…

* * *

Эльдар Натанович использовал все свои связи в полицейской среде. Среди них были два генерала и три полковника. Более десяти звонков и встреч!

Но все эти деятели уводили разговор в сторону. Даже генералы пожимали плечами и разводили руками.

Хотя и они видели, что в деле имеются нестыковки.

Конечно же, не всё в доказательствах гладко! Например, у Степана Бойко есть следы от электрошока. Но он мог получить их за час до убийства.

Конечно же, покойный Виктор Блудов с непонятной целью приехал сюда и нахально проник на чердак коттеджа. Это явное нарушение неприкосновенности жилища. Но зачем его за это убивать?

Конечно же, на полу найдены и другие следы. Но чьи это отпечатки? Где те кроссовки, которые тут топтались?

Конечно же, неясно – откуда взялся нож?

Но это всё мелочи! Это вопросы, которые трудно пришить к делу. И зачем? Кому нужна лишняя работа?

Гражданина Бойко застали на месте преступления с финкой в руках! Это убийственный факт! Он перевесит все другие сомнения.

И, кстати, гражданка Смолина сразу подтвердила, что ее гость пошел наверх, когда услышал шум. Это было тогда, когда потерпевший вломился на чердак через слуховое окно.

Журналист пошел наверх, где-то взял нож и зарезал пришельца. А потом от усталости заснул.

Других версий не будет!

Тут хоть сто двадцать присяжных приведи – все скажут, что Степан Бойко виновен…

Старик Шишов решил никому из редакции не рассказывать об этой истории. Он пустил слух, что Степан отправлен в командировку.

Эльдар решил сам спасать своего сотрудника. Конечно, не один, а с Андреем Струговым, с Татьяной и с девушкой из Минска, с Катей Смолиной.

Эти четверо создали что-то вроде группы спасения. Тайные совещания они проводили в коттедже Смолина.

Уже утром после убийства полиция оставила в покое несчастную Екатерину и ее дом вместе с чердаком.

За это время криминалисты обыскали весь чердак. Нашли кое-какие улики и даже что-то забрали с собой. Например, якорь с веревкой, битые стекла и кусочек пола с кровью.

Бедного Бойко еще той ночью отправили в СИЗО. Мертвого Блудова увезли в морг. А стальной кейс остался у Екатерины. Он стоял в центре круглого стола в большом кабинете покойного Бориса Смолина.

И вообще-то, этот блестящий чемоданчик был явно в центре внимания. Всем казалось, что весь сыр-бор разгорелся из-за этой железяки с японскими замками.

Катя сидела за столом и тихо плакала. Это была самая большая трагедия в ее жизни. Она впервые встретила родственную душу. Степан уже ответил ей взаимностью. И через час после того, как они полюбили друг друга, жениха забирают в кутузку.

Есть от чего рыдать! Екатерина обхватила руками голову и громко всхлипывала. А Татьяна Стругова сидела рядом и утешала.

Мужчины вели серьезный разговор. Первым делом старик Шишов сообщил важную новость.

– Ты знаешь, Андрей, что я общался с полицейскими чинами? Три полковника и два генерала, не считая капитанов и майоров.

– Знаю, Эльдар Натанович.

– И представь, что они чувствуют, что Степа не виноват, а говорят совсем другое.

– Представляю! Наши чиновники почти всегда так делают. Думают одно, а делают то, что им прикажут.

– Но одну вещь я с них поимел! С паршивых овец я взял клок шерсти.

– Какой клок?

– Важный! Нам надо открыть этот сейф с ручкой?

– Необходимо. Возможно, что там все разгадки.

– Так вот! Один из генералов, некто Кожин, позвонил известному «медвежатнику» и попросил его мне помочь. Сейчас сюда приедет Василий Огнинский.

– А не опасно сюда приводить взломщика сейфов.

– Вася не взломщик, он работает отмычками и на слух. И потом, этот человек давно завязал! Он вышел на свободу с чистой совестью. Теперь господин Огнинский ведущий менеджер газового концерна. Он обещал приехать ровно в двенадцать.

И действительно, ровно в полдень, минута в минуту за забором заскрипели шины джипа «Чероки», и Андрей побежал открывать ворота.

Где-то в «Маленьком принце» есть рассказ о турецком астрономе, который открыл звезду и приехал в Европу. Он был в чалме и халате. В таком виде его никто не воспринимал серьезно.

А когда он через год появился в Париже во фраке и с бабочкой, то все аплодировали его открытиям…

Бывший «медвежатник» Вася Хруст приехал в отличном костюме, в интеллигентных очках, благоухая французским парфюмом. И всем стало ясно, что это старший менеджер солидной фирмы Василий Огнинский.

Гость был немногословен. И времени у него было очень мало. Дела фирмы зовут!

Василий покрутил в руках кейс, потряс его, понюхал замки. Потом он вынул связку миниатюрных отмычек и отложил их в сторону. Затем достал медицинский стетоскоп и начал вдохновенно работать. Он проворачивал колесики замков, слушал и записывал цифры. В нем было что-то от скрипача, от Паганини, который колдует над скрипкой.

Через семь минут сдался один японский замок, а еще через пять был завершен весь скрипичный концерт.

Вася передал шифр кодового замка, спрятал стетоскоп с отмычками и поклонился, как опереточный баритон после арии.

«Смычок опущен и мелодия допета»…

Уходя, Василий Огнинский выдал несколько комплиментов генералу Кожину.

– Петр Петрович – чудесный человек. Он меня сразу раскусил, полюбил и вразумил. Наставил, так сказать, на путь истинный! Без генерала я не стал бы уважаемым бизнесменом. Я продолжал бы вскрывать чужие сейфы. А воровать нехорошо!

– Спасибо вам, Василий.

– За что? За этот маленький пустяк? Так я сработал его не для вас, а для Петра Петровича. Просьба генерала – закон для меня.

Андрей проводил господина Огнинского до ворот.

Все ждали! И только после прихода Стругова, старик Шишов отрыл кейс. Внутри были большие толстые конверты.

И на каждом пакете красным карандашом была написана чья-то фамилия.

Только фамилия, и ничего больше…

Все уже знали, что Степана обвиняют в убийстве какого-то бизнесмена Виктора Блудова, хозяина сети салонов «Телефакс».

Эльдар Натанович взял конверт с надписью «Блудов». Он не заглянул внутрь, и не стал доставать по одной бумажке. Шишов просто высыпал на стол всё содержимое.

По большому круглому столу разлетелись фотографии, которые даже «Плейбой» не печатает из-за врожденной скромности.

Это было круто! На каждом снимке был Виктор Блудов в форме Адама и разные яркие дамы в таком же наряде.

Поскольку за столом были девушки, Эльдар засмущался и стал спешно сгребать фотографии и запихивать их в конверт.

Потом он перешел на официальный тон.

– Я предполагаю, что имел место шантаж. Вся эта пошлость снята качественно, но скрытой камерой. Ты заметил, Андрей?

– Да, Эльдар Натанович. Только камер было три. И очень профессионально под них поставлен свет.

– Да, друзья! Надо всё выяснять. Если охранная фирма «Титан» курировала Блудова, то понятно, кто установил эти камеры. Давай, Андрей, начинай следствие. Не только по убитому Блудову, а по всем, чьи фамилии на конвертах.

– Согласен, Эльдар Натанович! Кто-то из них искал стальной кейс на чердаке. Но тут не во-время Блудов пришел за своими фотографиями. Они крепко подрались, а Степан влез, как третий лишний. Он случайно оказался сбоку припека, и его вырубили электрошоком.

– Нормальная версия, Андрюша. Мы все вместе будем по ней работать и спасем Степу Бойко. Пусть все знают, что журналисты «Зубра» своих в беде не бросают!

* * *

Майор Зябликов был небольшим начальником, но имел свой кабинет. Не огромную комнату с портретом Президента, со столом для совещаний и с картой на стене. Такие хоромы получают руководители от полковника и выше.

У Игоря Глебовича была комнатенка в десять метров. Стол, тумба под телефоны, сейф и пять стульев вдоль стены.

А еще он выпросил для себя небольшую школьную доску и пачку мела. Теперь он мог проводить солидные совещания, рисуя всякие схемы и кружочки, связанные между собой.

Кроме совещаний в этом кабинете часто проходили допросы подозреваемых. Игорь Зябликов любил плести словесные кружева, запутывать людей, приведенных из СИЗО, вселять в них надежду и выводить на признания.

Сегодня ему предстояла легкая работа.

Журналист Степан Бойко не имел никаких шансов. Когда оперативники ворвались на чердак, он лежал рядом с трупом и имитировал бессознательность от электрошока.

Этот лопух даже не сообразил, что лучше стереть с ножа свои отпечатки и выбросить его в слуховое окно.

Нет, Бойко так и лежал с финкой в правой руке. А когда Зябликов прикрикнул на него, то симулянт сразу очнулся.

Теперь дураку светит солидный срок. Где-то не менее десяти лет общего режима.

Конвойный привел Степана и вышел за дверь.

Зябликов решил не снимать с парня наручники. Так оно надежней!

– Ну что, гражданин Бойко, осознали свое положение? Вам светит хороший срок.

– Нелепо всё получилось. Неразбериха какая-то.

– Нелепо? Ты, Степан, еще не въехал? Тут все во всем разобрались. Ты человека убил! Лучше сознайся, облегчи душу. Честным раскаянием ты проложишь путь в новую жизнь.

– Не убивал я никого, товарищ майор.

– Думай, что говоришь, Бойко! Я таким субъектам не товарищ. Тамбовский волк тебе товарищ! Сознавайся скорей, и давай завершать дело.

– Нет никакого дела, гражданин начальник! Я поднялся на чердак, а они уже дерутся. Двое! Первый, который убитый, а второй с ножом. Лица я не заметил, но этот второй был весь в черном.

– Плохая версия, Степа!

– Какая есть! Так вот, я стал их разнимать, а черный человек меня электрошоком вырубил. Я очнулся, когда вы орать начали.

Сегодня майор Зябликов вел допрос вяло. Для любого дела, кроме умения, нужно еще вдохновение. Или, как говорят артисты – кураж.

Где-то у Чуковского описан случай, как маленький мальчик днем набил шишку, а стал плакать вечером, когда пришла мама. Почему? А днем не для кого было плакать!

Вот и Игорю Зябликову не хватало зрителя. Какой кураж без публики?

Он вспомнил своего нового сотрудника. Если точнее, то сотрудницу – лейтенанта полиции Галочку Черныш. Для этой милой смешной девчонки он всегда был готов распушить перья. Будь она сейчас здесь, то этот Степа-недотепа сознался бы за три секунды…

Говорят, что если вспомнить о черте, то он сразу появится! Понятно, что Галина Юрьевна не нечистая сила, а лейтенант полиции. Хотя, если честно, то у нее в глазах часто какие-то чертики прыгают.

Так вот, через десять секунд после того, как Игорь Зябликов подумал о Гале, она тихо появилась в кабинете. Вошла без стука, совсем без звука. Но при этом на лице лейтенанта Черныш было беспокойство. Она собиралась сказать что-то очень важное.

Майор жестом попросил девушку подождать и сразу хлопнул ладонью по столу. Он сверкнул на журналиста глазами, и в его голосе появились надменные суровые нотки.

– Ну что, Степан! Будем сознаваться или будем запираться?

– Я правду сказал, гражданин майор.

– Правда бывает разная! Ты сказал то, что выгодно для тебя. А мне нужна правда вообще! Мне надо то, что можно занести в протокол. То, как ты напал на потерпевшего и зарезал его.

– Я не резал! Это тот, который весь в черном.

– Значит так! Ты, журналист Бойко, еще не дозрел до истины! Но мы не таких ломали! Посиди в камере и подумай.

Зябликов вызвал конвой, и Степана Бойко повели назад в СИЗО.

Теперь майор остался с Галочкой один на один.

– У тебя срочное дело, лейтенант?

– Да, товарищ майор, иначе бы я не стала врываться без звонка.

– Нормально, Галина! Это другим нужна субординация. Тебе можно заходить запросто. Я пью чай – садись и ты со мной чай пить!

– Спасибо, я не хочу чая.

– Я так, для примера. Это пока у нас с тобой только служебные отношения. А дальше, всякое может быть.

– Я потому срочно зашла, Игорь Глебович, что у меня важный свидетель.

– Я прошу, Галочка, когда мы наедине, называй меня просто Игорь.

– Хорошо, Игорь! Но свидетель действительно важный. И он хочет говорить только с тобой.

– Нормально, Галина! Тащи его сюда! Но только быстренько введи в курс дела. Что за свидетель? Откуда? И по какому он делу?

Оказалось, что Галя вызвала на допрос Николая Петровича Савицкого. Это был глава строительной фирмы «Эркер». Очень колоритная личность – еще крепкий шестидесятилетний дядька, бывший комсомольский лидер и любимец женщин любого возраста.

Так вот, фирму Савицкого охранял «Титан» – фирма Бориса Смолина, которого взорвали десять дней назад.

Но свидетель Савицкий вдруг начал говорить по убийству Виктора Блудова.

Дело в том, что фирма «Эркер» построила пять магазинов для салонов «Телефакс». И после этого Савицкий рекомендовал Вите Блудову охранную контору Бориса Смолина.

А месяц назад Николая Савицкого начали шантажировать. К нему пришло письмо, где были копии финансовых документов «Эркера». По ним получалось, что фирма ловко уходила от налогов.

Короче, Савицкий пытался украсть у государства сумму, близкую к миллиону долларов.

Николай Петрович не стал платить вымогателю. Он быстро всё поправил, а потом со своим адвокатом стал искать крота.

Они вычислили гада! Такую подлость по ряду причин мог сделать только один человек – Борис Николаевич Смолин.

Больше Савицкий ничего не сказал Галине Черныш. Старик любил молоденьких девочек, но не как полицейских оперативников МУР.

В кабинете майора Зябликова разговор продолжился. Савицкий перешел к убийству хозяина салонов «Телефакс» Виктора Блудова.

– Я слышал, майор, что по убийству на чердаке вы взяли какого-то журналиста?

– Да, мы задержали его на месте преступления. Он и есть убийца.

– Нет, майор, это не он. За день взрыва «Мерседеса» Смолина мне на шантаж жаловался Виктор Блудов.

– Так может, он и убил главу «Титана»?

– Нет, майор! Витя Бориса не взрывал. У него кишка тонка. И я не убивал – у меня в документах ажур. Мне незачем.

– Так кто взорвал «Мерседес».

– Смолин обеспечивал охрану десятка фирм. И везде он мог нарыть компромат на хозяев. А значит, что объектов для шантажа было много. Вот где надо искать!

– Кого?

– Того! Я-то уж подумал, что полиция стала умнее милиции. Нет! То же самое, но вид сбоку.

– Осторожно, гражданин Савицкий! Я могу привлечь за оскорбление власти.

– Нормально, майор, проехали! Это у меня эмоции играют. Значит так! Смолин, вероятно, шантажировал многих людей. Кого охранял, у того и вымогал. И кто-то из обиженых убил Борю. Ясно?

– Пока ясно. А при чем тут чердак?

– Значит так, майор! Смолин иногда ходил со стальным кейсом. Люди могли знать, что хранит он его на чердаке. И вот Витя лезет под крышу коттеджа, чтоб забрать компромат. А убийца Бориса уже там. Этому типу уже нечего терять, и он ножом режет Блудова. Ясно?

– Да! А при чем тут журналист Бойко?

– Он тут не при делах! Отпусти его, майор…

* * *

Охранная фирма «Титан» располагалась на первом этаже жилого дома. В свое время Смолин добился вывода трех квартир из жилого фонда, соединил их арками, а со стороны улицы соорудил вход и солидную вывеску на блестящей стальной доске.

В «Титане» работало три сотни человек. Но почти все они размещались по объектам. Люди толпились тут только в редкие дни инструктажей, зарплат и праздников. А в обычное время здесь работал бухгалтер, начальник, два зама и три секретарши.

После гибели Бориса Смолина фирму возглавил Юрий Павлович Ахромеев. Это он встретил Катю из Минска, поселил в коттедж и опекал ее во время похорон.

Потом он предложил Екатерине подготовить документ о временном назначении его директором «Титана». А после, когда она войдет в курс дела, тогда, как полноправная хозяйка решит – или продать фирму, или самой руководить, или еще что-нибудь…

Все эти дни Ахромеев ходил в черной рубашке и всячески выражал скорбь по ушедшему начальнику.

Андрея Стругова он принял безропотно. Пресса многих раздражает, но журнал «Зубр» был весьма уважаем в народе. А, кроме того, для охранной фирмы нужна реклама.

– Только поймите меня, Андрей Олегович. Если вы напишите, что у нас в «Титане» убили начальника, или то, что Смолин даже себя не смог защитить, это будет правда. Но мы надолго потеряем всех клиентов.

– Я понимаю, Юрий Павлович. О вашей фирме в журнале будет только положительная информация. Статья будет рекламная! Но мне нужна информация, чтоб спасти своего сотрудника. Вы знаете, что его обвиняют в убийстве Виктора Блудова.

– Да, я слышал. Но я в это не верю! Не думаю, что это он. И Екатерина Борисовна мне говорила, что этот журналист не убийца, а добродушный парень.

– Вот именно, Юрий Павлович. Так помогите мне!

– Все, что могу.

– Мне нужен полный список фирм, которые вы охраняете и их характеристики. Мне хотелось бы поговорить с вашими сотрудниками.

– Я лично решу все вопросы. Через час всё будет сделано, Андрей Олегович! Но я сразу скажу, что вам в первую очередь стоит обратить внимание на Вдовина.

– Кто такой? Почему не знаю?

– Это очень известный человек! Константин Игоревич директор Мураховского вещевого рынка на юге Москвы. Там у нас сорок человек работает. Очень выгодный для нас объект.

Собираясь в «Титан», Стругов сразу решил, что для спасения Степана Бойко все средства хороши. Поэтому все правила, законы и этические нормы ушли в сторону.

У Андрея была хитрая куртка, в которой микрофон спрятан под край воротника. А диктофон с кнопкой в кармане. И еще в старенький кейс технари из «Зубра» помогли вмонтировать видеокамеру.

Итак, все показания господина Ахромеева были записаны. Как говорится, контора пишет!

– Скажите, Юрий Павлович, а чем это хозяин рынка так интересен? Почему мне надо с него начинать?

– Это говорит моя интуиция! Покойник Боря Смолин намекнул, что Вдовин крупно не чист на руку. К нему, якобы, прямо из Китая идет контрабандный товар на сотни миллионов рублей.

– Что за товар?

– Понятно, Андрей, что тут не трусы, не кроссовки и бейсболки. Это фотоаппараты, сотовые телефоны, ноутбуки и всякое такое.

– Смолин только догадывался об этом.

– Я думаю, что у шефа были документы. И вот, зная об этом, Вдовин взрывает Бориса, а потом режет Виктора Блудова.

– Юрий Павлович, а почему кровожадный Вдовин вас оставил в живых?

– Это временно! Я буду следующим…

* * *

Галя Черныш была счастлива!

Еще пятнадцать лет назад она начиталась детективов Марининой. Потом несколько раз посмотрела хороший сериал про сыщика Настю Каменскую. И с этого момента Галина стала мечтать о том времени, когда она наденет форму и начнет учить мужчин, как надо ловить преступников.

И вот это время наступило!

Майор Зябликов поручил ей интересное дело, достойное ее интеллекта.

Вникнув во все обстоятельства взрыва «Мерседеса» Бориса Смолина, она выдвинула отличную версию. Потом она опросила пять свидетелей, и те подтвердили ее догадки. В конце концов, лейтенант Черныш разработала операцию или даже оперативную комбинацию.

Суть в том, что некоторые свидетели подсказали: заказчиком убийства директора «Титана» мог быть некто Вдовин. Очень скользкий тип! Одно слово – хозяин Мураховского вещевого рынка на юге Москвы.

Доказать заказ трудно, но если ловить бизнесмена на живца, то он может клюнуть. И подсадной уткой должна быть она – «невзрачная глупая девушка, случайно попавшая работать в полицию»…

Лейтенант Черныш аккуратно написала свой план и положила три листа бумаги перед майором.

Прочитав это сочинение три раза, Игорь Зябликов не знал, что делать. Проще всего разозлиться, накричать и выгнать девушку из кабинета.

Но это не выход! Галина его возненавидит. Так можно попрощаться с мечтами о служебном романе.

Но, кроме всего прочего, предложенный план хороший! Конечно, это не сложная ловушка во много ходов. Но часто простое решение кажется точным и правдивым. Оно не настораживает противника.

Есть тут опасность для Галины?

Да, есть! Но она минимальна. Ведь молоденькая девушка будет играть роль глупышки, готовой продать секреты.

Зачем обижать такую куколку? Ее легче запутать, обмануть и купить.

– Значит так, Галочка. Я одобряю твой план! Но только из любви к тебе.

– А что, плохо я придумала?

– Задумка отличная! Не хуже, чем у Каменской. Лихо, дерзко, но опасно!

– Но я же иду не в банду к Горбатому. Что здесь страшного? И я не одна буду. Ты же, Игорь, мне поможешь?

– Однозначно, Галина! Лично буду страховать. Ничего с тобой не случится. Я грех на душу не возьму…

* * *

Странно, но Константин Вдовин очень доверял Смолину, Ахромееву и их «Титану». Охранники фирмы были в аккуратной форме, всегда трезвые, смышленые и цепкие.

За годы сотрудничества на рынке не было крупных краж, наездов или проблем с полицией или другими чиновниками. Борис Смолин так разводил ситуации, что все всегда были довольны.

Да, покойный Смолин намекал Вдовину, что знает про его схемы с контрабандой. Но он лишь предупреждал, что надо быть осторожным.

Сейчас директор рынка Вдовин позвал Юрия Ахромеева для более близкого знакомства. Теперь им долго работать вместе.

Но для этой встречи был еще один повод.

Вчера хозяину Мураховского рынка позвонила девушка, которая сказала, что она из полиции. Она намекнула, что лично у нее есть важная информация по убийству Бориса Смолина. Это, мол, не телефонный разговор, поскольку сведения дорого стоят.

– Эта девица сейчас придет. Но я боюсь! Вы поймите, Юрий Павлович, от полиции можно ждать всяких провокаций.

– Да, Константин Игоревич, они там такие ушлые ребята. Все корчат из себя великих сыщиков. Слишком много гонора у людей, а мы для них, как бандерлоги!

– Именно этого я и боюсь! Я прошу вас посидеть в смежной комнате и послушать. Как специалиста, как свидетеля разговора, как моего друга.

– Задачи ясны, Константин Игоревич. Буду вас страховать.

– Если сесть прямо за дверью и прикрыть ее, то всё будет слышно. А там сбоку есть запасной выход в левый коридор.

Через минуту позвонила секретарша, сообщив о приходе лейтенанта Галины Черныш.

Ахромеев успел спрятаться за дверь соседней комнаты, которую бизнесмен Вдовин называл банкетной. Здесь в центре был стол, у стены широкий диван, а сбоку буфет и холодильник. А еще люстра, картины и вазы.

В этой комнате можно было пообщаться и с секретаршей, и с налоговым инспектором.

Опытный сыщик Ахромеев замер за полуоткрытой дверью и включил диктофон.

В щель было видно, что вошла хрупкая молоденькая девушка. Это только звучало грозно – лейтенант полиции Черныш! А по виду и по голосу это мелкая хитрая простушка, которая решила срубить свою первую взятку.

Она пока не полицейский, она только учится!

Две-три минуты шли приветствия и взаимные комплименты. Наконец Галина перешла к делу.

– Это не допрос. Я пришла без бумаг и диктофона. У меня к вам, господин Вдовин, важное личное дело.

– Зачем, господин? Почему, господин? Если личное дело, то я Костя. А вы – Галя, Галочка, Галина.

– Хорошо, пусть так! Но это не меняет сути дела.

– Какого дела?

– Дела о взрыве «Мерседеса», в котором сидел Борис Смолин. Я вам скажу, Костя, что мой начальник считает заказчиком именно вас.

– Глупый ваш начальник! Я Бориса уважал. За что мне его убивать?

– Пока я не знаю. Но вчера, Костя, я встречалась с агентом, который только мне доверяет. Он обещал сегодня вечером назвать имя того, кто заказал и организовал взрыв «Мерседеса» Смолина.

– Ну и что?

– Агент сказал, что принесет записи и документы. Куда мне идти с этими доказательствами? К своему начальству или к вам?

– Откуда я знаю? Иди, куда хочешь! Нет, конечно, мне приятно пообщаться с красивой девушкой, но без документов. Приходи так!

– Я думала, что вы захотите их купить.

– Зачем, Галя? Вы ищите убийцу Бориса, так ищите! У вас свои игрушки, а у меня свои…