Текст книги "Ставка на удачу"

Марчук даже не стал заходить в дом. Он знал, что полотенца и халаты ждут их в предбаннике. И поэтому Евгений запер машину и сразу пошел в старый серый сруб с одним маленьким окошком.

А через минуту туда же убежала Ирина.

Таня выждала немного, открыла калитку и прошла на участок.

Рядом с баней лежали дрова. Здесь и короткие готовые поленья, и бревна по полтора метра, которые еще надо пилить и рубить.

Стругова взяла одно бревнышко и прислонила его к банной двери. Верхний конец уперся в перекладину, а нижний пришлось забить в плотную землю у тропинки.

Таня посмотрела на свое сооружение и для верности принесла и пристроила еще одну дубину.

Теперь она была уверена, что враг не пройдет!

Подойдя к маленькому застекленному окошку на уровне ее носа, Стругова настойчиво постучала. Потом обломком кирпича она стала бить по бревнам сруба.

Вскоре внутри бани открылась дверь, и в клубах пара в предбанник вбежал голый детектив Марчук. Он рванулся к двери и долго толкал ее, пока не понял, что она крепко заперта снаружи. Евгений с трудом сообразил, что он вместе с Ириной Крохиной накрепко замурован!

Он подошел к форточке, открыл ее, глотнул свежего воздуха и высунул наружу лицо.

Татьяна почти нос к носу столкнулась со своим пленником. Ей было трудно с ним разговаривать, поскольку она знала, что там за досками сруба он стоит совершенно распаренный и голый.

– Вы Марчук?

– Он самый.

– Вы бывший моряк?

– Так точно!

– Тогда вы должны меня понять.

– Постараюсь.

– Я журналистка из Москвы, Таня Стругова.

– Очень приятно!

– Не врите, Евгений! Так вот, у меня арестовали друга. Но он невиновен.

– Сочувствую.

– А у вас есть улики. Веские доказательства против настоящего убийцы.

– Не понял.

– Всё вы поняли, Евгений! По заказу Виктории Блудовой вы следили за Борисом Смолиным.

– Допустим, что так. Это не секрет.

– Секрет в том, что вы сняли на видео людей, которые заложили мину в автомобиль Смолина.

– А вот и нет, Таня! Там у «Мерседеса» был всего один человек.

– Других вы просто не видели. Но теперь они всё знают и будут вас искать. Мне позвонить им?

– Не надо! Если вам нужен диск с записью, то он в машине, в бардачке. Сейчас я дам вам ключи.

Голова Марчука нырнула в предбанник, а Тане пришлось встать на цыпочки и заглянуть внутрь. Не из-за любопытства, а для осторожности.

Так надежней! Еще не хватало, чтоб детектив достал пистолет и начал стрелять через окошко…

Но честный Марчук опять приблизился к форточке, звеня связкой ключей.

– Уважаемая, если я отдам вам диск, вы нас откроете?

– Обещаю! Даю слово журналиста.

– Вот это не надо. Ваши ребята люди продажные, и они часто врут. Лучше скажите: «Честное пионерское».

– Честное пионерское! Я вам клянусь, Марчук, что открою дверь бани и никому не скажу, где взяла видеозапись.

– Нормально! Держите ключи, Татьяна Стругова, там в бардачке видеокамера. Забирайте и ее вместе с диском. Это мой приз!

После нажатия на кнопку брелока серебристый «Опель» пискнул и открыл свои замки. В бардачке лежала камера «Сони» величиной с граненый стакан.

Татьяна откинула маленький экран, прокрутила диск и нашла нужное место. Порядок! Бывший моряк не обманул.

Теперь надо было уходить, но так, чтоб без погони.

Не выключая двигатель «Опеля», Стругова пошла к бане. По дороге ей пришла хорошая мысль. Поскольку крыша у сруба почти плоская и высокая, то залезть на нее будет сложно. И даже не сложно, а долго.

За три метра до бани Таня увидела Марчука в окошке. Он ждал, надеялся и верил.

– Вы извините, Евгений, но я на вашей машине доеду до автобусной остановки. Тут всего два километра. А ключи я оставлю над вами.

Показав Марчуку ключи от его серебристой машины, журналистка неуклюже размахнулась и забросила на крышу всю связку вместе с брелоком.

Потом она срезала бельевые веревки и привязала их одному из бревен, запирающих дверь в баню. Вторую дубину она пнула ногой и отбросила, как лишнюю.

Садясь за руль, Стругова взяла в левую руку второй конец бельевой веревки.

Ворота были распахнуты, а «Опель» двигался на самой малой скорости. Когда трос натянулся, Таня дернула за веревку, отбрасывая в сторону бревно и освобождая дверь.

Почти сразу на пороге появился взлохмаченный Марчук. Но его любимая машина уже развернулась за воротами и начала резко набирать скорость.

Ее нельзя было догнать даже в джинсах и кроссовках. А что говорить про банный халат и домашние тапочки…

* * *

Перед рассветом стало очень холодно.

Галя проснулась и решила наладить печку в «Фольксвагене». Но двигатель не включался, и вообще ничего не работало. Эти немецкие машины надежны, но до поры, до времени! Если капотом таранить ворота, а потом катать по лесным буеракам и тормозить о край оврага, то этого Европа не выдерживает.

Погони за ней не было, но Черныш вдруг вспомнила, что на некоторые машины устанавливают сигнализацию с привязкой к спутнику. Если при угоне сделать запрос, то навигатор точно подскажет, где стоит машина.

Понятно, что ребята из коттеджа, похитившие ее, не будут заявлять в полицию. Но частным порядком купить информацию они могут.

Галина при свете обшарила «Фольксваген». Ей досталась бутылочка сока, мобильный телефон, пачка печенья и пистолет в бардачке. Маленький боевой «Вальтер» с кобурой и двумя обоймами.

С трудом девушка заставила себя выйти из машины и сделать легкую зарядку.

Очень хотелось позвонить по сотовому, но нельзя. Тут уж наверняка засекут. Вся страна опутана сотами, и тебя сразу найдут.

Теперь надо подальше уходить от машины и не выходить на большую дорогу.

Хорошо, если встретится город с многолюдным рынком или привокзальной площадью. Там еще встречаются телефонные будки с бесплатным набором «02».

Если бы соединиться с майором Зябликовым, то всё решилось бы моментально…

Ранним утром трудно идти по лесу. Туман еще не рассеялся, и впереди всё мерцает, кружится и пропадает.

И тишина такая звенящая, что слышишь шелест зеленой травы и звук своего сердца.

Человек, идущий по лесу, плохо ориентируется. Много раз было замечено, что шаг правой ноги чуть больше, чем левой. И за час грибник может сделать полный круг против часовой стрелки.

А Галину все время выводило на тропинку, а потом и на проселочную дорогу. Почему так? Да, тут просто легче идти, чем через лесные кочки, рытвины и кучи валежника.

Если ехать на небольшой скорости, то мотор «Рено» работает тише, чем шаги по асфальту. Когда на дороге из утреннего тумана возникла красная иномарка, Галя уже не могла спрятаться. Она бросилась в чащу, даже не зная, кто едет навстречу.

Спрятавшись за кустом, она заметила, что «Рено», подъехав поближе, остановился. Из него вышли три парня.

Одного из них Галина знала. Это ее тюремщик Кирилл. Тот самый сотрудник фирмы «Титан», у которого болела спина.

Он и сейчас шел, сгибаясь в разные стороны. Но при этом Кирилл протягивал вперед руку в сторону ее куста. Он, как Чапаев у пулемета указывал направление атаки.

Лейтенант Черныш всегда стреляла отлично.

В просвет между деревьями ей хорошо была видна цель – заднее колесо красного «Рено».

Она вытащила из фирменной куртки «Вальтер», аккуратно передернула затвор, взвела курок и прицелилась.

С двадцати пяти метров она в десятку попадала. А тут целая шина.

Уже после первого выстрела раздался шипящий свист, и машина стала оседать на левый бок.

Охранники машинально бросились к машине, и тогда Черныш еще несколько раз выстрелила, пытаясь пробить бензобак и высечь искру.

Получилось!

Это был не мощный взрыв, а сильная вспышка. Охранников отбросило от машины. Кого-то слегка обожгло, кого-то ударило спиной о березу.

Галя видела, что все трое встали, но преследовать ее они уже не могли.

Она повернулась спиной к горящему «Рено» и побежала. Ей сразу стало жаль ребят, которые ударились и обожглись. Но свобода дороже!

Больше она никогда не будет сидеть в подвале…

Через километр Галина остановилась, осмотрелась и позвонила по мобильнику.

– Здравствуйте, Игорь Глебович. Так получилось, что я не могла раньше позвонить.

– Галочка, дорогая, ты жива?

– Жива, только замерзла вся.

– Мы тебя все ищем! Где ты?

– Я в лесу.

– В каком лесу?

– В смешанном. Тут березы, дубы, ели…

* * *

После приезда хакера Марка Угрюмова коттедж Екатерины Смолиной действительно стал штабом по освобождению сотрудника журнала «Зубр» Степана Бойко.

Понятно, что у хакеров системное мышление. Оно на порядок развито лучше, чем у журналистов и майоров полиции. Не говоря уже о хозяйке дома, простой девушке из Минска.

У всех были свои проблемы.

Смолина демонстрировала великую любовь. Она вела себя так, как жена декабриста. Если Степана осудят, то Катя готовилась ехать за ним в глухую Сибирь. Она собиралась весь срок жить рядом с лагерем.

После похищения Галины сыщик Зябликов частично впал в транс. Его тоже волновала судьба Степана, но только в той степени, когда это касалось освобождения лейтенанта Черныш. В таком состоянии Игорь Глебович не мог составлять оперативные комбинации и руководить всей операцией.

Андрей и Татьяна делали очень много, но они всегда думали о предстоящей публикации. Понятно, что Степан был их коллегой, их другом, товарищем и братом! Но одновременно этот парень был основным персонажем. Его арест стал поводом для яркой разгромной статьи на криминальную тему.

И когда в коттедже начал работать хакер Угрюмов, то стали возникать оперативные версии, рабочие планы действий и появился свет в конце тоннеля.

Как только майор Зябликов нашел и привез Галину, появилась возможность составить три фоторобота, троих бандитов, которых Черныш запомнила.

Прежде всего, человек, догнавший ее в коридоре офиса Мураховского рынка. Затем – тот гад, который был за стеклянной дверью и плеснул в лейтенанта чем-то из баллончика. И третий – охранник Кирилл с больной спиной.

Черныш не знала адрес коттеджа, где ее держали. В спешке она уехала от него на десять или пятнадцать километров, петляя по лесным дорогам. Но, поскольку Галина не пересекала железную дорогу и крупные трассы, то район бандитского логова Угрюмов очертил точно.

А кроме того у Марка были номера «Фольксвагена» и пистолета «Вальтер». Хороший хакер мог проследить их историю от изготовления и до сегодняшнего дня.

Запись, которую добыла Татьяна Стругова, была интересной. Марчук снял момент закладки мины под днище «Мерседеса» Бориса Смолина. Взрывник тщательно прятал свое лицо, но был виден номер зеленой «Хонды», в которую сел террорист.

Марк в одно касание определил фамилию и адрес того, на кого была зарегистрирована зеленая иномарка. Конечно, пенсионер Михаил Семенович Фишман мог быть владельцем «Хонды», но он явно не был взрывником. Не тот возраст!

Вероятно, дед давно продал машину по доверенности или передал ее кому-нибудь.

Но это была первая и явная зацепка. И сразу же к гражданину Фишману поехали Андрей и Таня Струговы.

Далее, Марк попросил майора Зябликова взять фотороботы и вместе с Галей Черныш показать их в конторе Мураховского рынка.

И не только показать руководству, а предъявить всем сотрудникам! И прежде всего хозяину этого базара – гражданину Константину Вдовину. Он-то должен знать, кто шатается в его офисе.

Марк Угрюмов решил, что завтра портреты бандитов надо показать в охранной фирме «Титан». Всё это как-то связано с агентством погибшего Бориса Смолина. Даже то, что на Кирилле, тюремщике Галины, была форменная куртка «Титана» уже говорит о многом.

А сегодня вечером хакер Марк Угрюмов решил провести ловушку.

Екатерина Смолина должна была позвонить последовательно всем тем, кого когда-то охранял ее отец.

Четко по списку! Всем тем, чьи фамилии значатся на конвертах, которые были спрятаны в стальном кейсе.

Первым в списке был Виктор Дмитриевич Блудов. Но ему уже не позвонишь, и его ни о чем не спросишь.

Под вторым номером значился директор Мураховского рынка Вдовин…

Ровно в час дня Екатерина начала обзвон.

– Добрый день, Константин Игоревич! Это Катя Смолина. Вы меня помните?

– Конечно, Катюша. Мы мельком виделись на похоронах Бориса. Очень печальное дело.

– Да, это так! Но, Константин Игоревич, мне сказали, что вы были другом отца.

– Конечно, Катя!

– Мне надо посоветоваться. Я нашла в его кабинете стальной кейс вроде сейфа. Он так заперт, что я не знаю, как открыть. Хочу завтра в полицию отнести.

– Правильно, девочка! Пусть сыщики разбираются. Вдруг там бомба. Сама не вскрывай.

– Сама не буду. Я боюсь его.

– Правильно! Но не потеряй кейс до утра. Пусть он у тебя в спальне под кроватью лежит.

Екатерина положила трубку и вопросительно посмотрела на Марка. Сейчас он для нее был самым главным и самым добрым человеком. Хакер Угрюмов единственный, кто обещал, что освободит Степана.

Ей было приятно, что Марк улыбается.

– Нормально, Катюша! Я человек недоверчивый, а поверил тебе. У тебя талант!

– Я стараюсь.

– Поехали дальше! Кто у нас следующий?

– Аслан Алиев, продовольственные склады за МКАД. А офис на Профсоюзной.

– Нормально! Звони Аслану. Только тоже скажи, что кейс в полицию отнесешь завтра, а пока он будет в спальне под кроватью.

Катя настроилась и набрала номер Аслана Алиева…

* * *

По пути к свидетелю Фишману они болтали о всяких пустяках. Андрей с Таней говорили, что их работа похожа на профессию следователей.

И полиция, и журналисты должны вести поиск информации, вести допрос, склоняя людей к откровенности, и фиксировать факты – в протоколах, фотографиях или диктофонных записях.

Вот и к Михаилу Фишману мог поехать майор Зябликов. А они спокойно выяснили бы всё у директора Мураховского рынка.

Полная взаимозаменяемость!

Пенсионер Фишман жил в самом центре Москвы. Не в Кремле, конечно, но очень близко. У него была большая комната в коммуналке. Третий этаж трехэтажного дома в Нижнем Кисельном переулке.

Если идти вниз, то через тридцать метров Неглинная улица. Если вправо, то рядом Звонарский переулок, на который выходит задняя часть Сандуновских бань. А если подниматься наверх по Большому Кисельному переулку, то слева старое здание Высшей школы КГБ, а впереди Лубянка со всем, что положено на ней быть.

Дом, где жил Фишман, был построен после нашествия Наполеона и пожара Москвы.

Поднявшись по скрипучей лестнице, Андрей и Татьяна осмотрелись. И площадка перед дверью из толстых дубовых досок, и ступени деревянные, всё вокруг из самого начала позапрошлого века.

Этот дом в центре Москвы строился, когда Пушкин в Лицее писал свои первые стихи.

Для музея древнего быта это нормально. Но здесь жили современные люди! Когда-то им заменили печное отопление, когда-то протянули по стенам электрические провода, а в остальном все осталось, как было раньше.

Если в любой комнате этой коммуналки сорвать обои семидесятых годов, то под ними обнаружатся несколько слоев газет и разной бумаги. Сначала «Правда» времен победного сорок пятого, под ней афиши периода НЭП, а еще дальше листы бесполезных «керенок» и плакаты с манифестами Николая Второго…

Из множества звонков Андрей выбрал самый хлипкий. Рядом с ним была приклеена бумажка с фамилией Фишман.

Стругов давил на кнопку, но внутри было тихо. Совершенно не было слышно звука звонка.

Наконец появились шаркающие шаги и дверь распахнулась.

– Ну и зачем столько шума? Здесь не глухие живут! Устроили перезвон, как на русскую пасху.

– Простите, вы Фишман?

– Зачем спрашивать! Что, так не видно?

– Вы – Михаил Семенович?

– А кто же еще? Вы русские любите грохот! У евреев тоже есть пасха, но мы же тогда не звеним во все колокола.

– Извините, мы не слышали.

– Я понимаю. Сейчас у молодежи совсем слуха нет. Они не поют, а воют. Вот в наше время были композиторы – Френкель, Фрадкин, Фельцман и даже Фогельсон. Корифеи! И это только на первую букву моей фамилии.

– Мы поняли, Михаил Семенович.

– Раз вы такие понятливые, то пойдемте в комнату.

Комната старика Фишмана находилась в дальней часть коридора. Он шел к ней медленно. Так, как ходят степенные евреи в восемьдесят лет.

Комната была большая. Она, как и весь этот дом, пришла из прошлых веков.

На самом удобном месте, где обычно стоит телевизор, висела афиша, ровесница полета Гагарина. На ней был нарисован индус в чалме и открытый сундук со сверкающими камнями. А подпись не оставляла никаких сомнений: «Госцирк СССР. Иллюзионист, маг и факир Михаил Фишман».

Все остальное в комнате было из тех времен и даже раньше. Этажерки с кружевными салфеточками, с фарфоровыми статуэтками и подарочными коробками от духов «Красная Москва», «Сказка» и «Каменный цветок».

На трехстворчатом платяном шкафу громоздились видавшие виды кожаные чемоданы с ремнями. На стенах висели пыльные ковры и фотографии в рамочках. На буфете, на всех полках и в углах был сложен цирковой инвентарь, всякие факирские штучки, включая тот самый сундучок, где «бриллианты» лежат…

– Садитесь, молодые люди, сюда. Где вы теперь найдете в центре комнаты круглый стол с бархатной скатертью.

– Да, сейчас это не модно.

– Модно? Людям надо удобно, а не модно. Вы смотрите, как хорошо под розовым абажуром. Жена купила его на Петровке, когда был фестиваль. До него не можно было найти таких вещей. И потом тоже! А в августе пятьдесят седьмого года абажуры были.

– Очень интересно, Михаил Семенович. А мы с Андреем родились после фестиваля.

– Как я смотрю, милая дама, так вы родились даже после Олимпиады. Вот я хорошо помню еще довоенного Сталина. А вы даже Леонида Ильича не застали.

– Да. Но мы много о нем знаем.

– И что вы такое знаете? Вы слышите то, что вам говорят сейчас. А тогда было не совсем так! Вот вы знаете, что моего отца при рождении назвали Шмуль. Это было еще в Житомире в девятьсот седьмом году. А в гимназию бабушка записала его как Семен.

– Любопытно!

– Вам любопытно, девушка? Так слушайте дальше. Меня назвали Мойша, а в метриках я записан, как Михаил. Такие были времена!

Фишман встал, положил на скатерть поднос и водрузил на него электрический самовар, купленный после полета первого спутника.

– Давайте, ребята, чай пить! И спрашивайте уже, наконец, зачем я вам нужен.

Через двадцать минут Струговы узнали, что внук факира Фишмана работает на фирме по продаже машин. И иногда кое-кто у нас порой не хочет регистрировать машины на свое имя. Тогда внук предлагает услуги своего дедушки.

На Михаила Семеновича записаны джип «Чероки», две «Хонды», «Мерседес» и три «Фольксвагена».

Как бывший фокусник, Фишман писал для настоящих хозяев доверенности на планшете, внутри которого была вложена копировальная бумага. Это такой реквизит для одного из фокусов.

По номеру «Хонды» бывший иллюзионист нашел лист с данными хозяина – Рюмин Кирилл Владимирович.

И из трех фотороботов Фишман уверенно выбрал того парня из подвала, охранника с больной спиной. Именно ему Михаил Семенович написал доверенность на ту машину, в которой уехал взрывник – человек, убивший Бориса Смолина.

* * *

Директор Мураховского рынка встретил двух сотрудников полиции без капли страха.

Создавалось впечатление, что у Константина Вдовина кристально чистая совесть. Да, он иногда давал взятки, часто пропускал через свою сеть мелкую контрабанду, не совсем кондиционные изделия и откровенно левый товар.

Но сейчас такой бизнес! За это даже перестали сажать. Если что-нибудь докажут, то пожурят и оштрафуют!

Зябликов и Галя Черныш по честным глазам Вдовина видели, что он не причастен к покушению и, тем более, к убийству Смолина или Блудова.

Директор рынка охотно рассказывал всё, что знал.

Он говорил про покойного Бориса Смолина, про нынешнего начальника «Титана» Ахромеева, про их постоянного водителя Егора Супруна и про свою секретаршу Римму Беленькую…

Супрун только формально числился водителем «Титана». Очень часто Борис Смолин сам водил свой «Мерседес». Как это и было в тот самый последний день…

А вообще Егор Супрун – веселый и добрый человек. Ему уже сорок, но он очень девушек любит. И даже пытался крутить роман с секретаршей Риммой. Крепкий роман! Вдовину даже показалось, что у них пахнет свадьбой.

Ведя разговор, директор рынка в первую очередь обращался к майору Зябликову.

По происхождению Константин Вдовин был чистокровный русский тульского помола. Но работая в среде азербайджанцев, вьетнамцев и прочих торгашей, он приобрел основы восточного менталитета.

А это значит, что деловые разговоры надо вести с мужчиной. А среди них с аксакалом, со старшим по званию.

– Я не хочу вам сплетни говорить. Но представьте, друзья. Две недели назад я возвращаюсь, вхожу в кабинет, а там моя Римма Беленькая и Егор Супрун стоят в очень пикантных позах. Современная молодежь!

– Понятно! А кто из «Титана» был здесь, когда вы беседовали с лейтенантом Черныш.

– У меня в кабинете никого не было! Но рядом были двое. Сам Ахромеев сидел там, в комнате отдыха и пил коньяк. А Егор Супрун был в приемной и трепался с Риммой. Когда я провожал лейтенанта Галину, я точно его видел. Разве вы, Галя, его не заметили?

– Нет, я очень быстро прошла.

– А вот он, Галина, вас заметил. Мне потом Римма сказала, что Егор посмотрел на вас восхищенным взглядом.

– Я не поняла, Константин Игоревич. Почему восхищенным?

– Ну, может быть, взволнованным или возбужденным. Я уже не помню! Но он посмотрел на вас и сразу пошел вслед. А через три минуты вернулся…

Зябликов решил, что момент настал. Он разложил перед Вдовиным три портрета, три фоторобота, которые были сделаны по воспоминаниям Галины Черныш.

– Так, гражданин Вдовин! Кого из этих мужчин вы знаете или видели когда-то?

– Почему это я «гражданин». Это как-то обидно! Пока вы меня не посадили, я вам товарищ.

– Вы смотрите на портреты, товарищ Вдовин.

– Уже смотрю! Так вот он. Других двоих не знаю, а это точно Егор Супрун. Очень хороший рисунок. Надо ксерокопию сделать и Римме отдать.

– Не надо! Ни слова Римме!

Зябликов взял выбранную фотографию и пододвинул к Галине Черныш.

– Да, товарищ майор, это он. Это тот тип, который направил меня в тупик. Вероятно, Супрун успел вызвать напарника, а сам задержал меня у стеклянной двери.

– Нормально, лейтенант! Мы ухватились за конец, а теперь размотаем весь клубок.

Когда сыщики ушли, Вдовин свободно вздохнул, подошел к серванту и выпил рюмку водки.

Он подумал, что в полиции много симпатичных людей, но лучше с ними не связываться!

Это сыщики, а им нельзя верить. Самый хороший человек на рынке тот, кто больше всех продаст. А у них тот, кто больше всех посадит.

Вот своей секретарше Римме Вдовин доверял, хотя она следила за ним хуже всякого сыщика. У нее была привычка держать на контроле его телефонные разговоры и вообще подслушивать все, что делалось в кабинете.

Они уже пятнадцать лет плыли в одной лодке, и обычно он ничего не скрывал от нее.

Но сейчас был другой момент.

Директор Мураховского рынка вошел в приемную и улыбнулся, видя, как беззаботно Римма смотрит на него.

– Подслушивала?

– Чуть-чуть. Даже записала весь разговор.

– Молодец, Римма. Но теперь давай думать, что делать. Ты сообщишь своему Супруну?

– Обязательно! Они же хотят арестовать Егора.

– Ну и черт с тобой, Римма, сообщай! А мой разговор с Катей Смолиной слышала?

– Это про стальной кейс у нее под кроватью.

– Да.

– Я и про него Егору расскажу.

– Делай, как хочешь, Римма. Только я об этом ничего не знаю. Я не в курсе дела…

* * *

К восьми вечера в коттедж приехал Альберт. Это был высокий тридцатилетний парень в тонких очках и с бородкой под Антона Чехова.

Его вызвал хакер Марк Угрюмов.

Они не были закадычными друзьями, но числились в прослойке чудаков. У этих людей не принято отказывать в помощи друг другу. Каждый из них занимается своим делом не из-за денег, а для интереса и справедливости.

Альберт был химик и немножко специалист по взрывчатке. Свою задачу он понял три часа назад, разговаривая с Умновым по телефону.

Катя готовила ужин, а мужчины готовили мышеловку. Перед ними на столе стоял стальной тяжелый кейс.

– То, что я прошу сделать, Альберт, это на всякий случай. Это страховка! А так мы должны перехватить злодея на подходе.

– Это понятно, Марк.

– Я спрячусь в саду слева от входа, а ты где-нибудь за диваном в гостиной.

– Это понятно, Марк.

– Когда он через ворота перелезет на участок и пойдет к двери, я закричу и наброшусь на него сзади. А ты выскакивай вперед и крути ему руки. Веревка на кресле лежит.

– Это понятно, Марк.

– Но он хитрая бестия! Он может добраться до кейса. Мы должны быть готовы и к этому. Я уже вмонтировал в ручку маяк. А ты подсунь внутрь какую-то химию.

– Это понятно, Марк.

– Что тебе понятно?

– Смотри, Угрюмов, как люди открывают кейсы. Вот под таким углом должна вылететь краска.

– Какая краска?

– Тебе, Марк, формула нужна или цвет.

– Цвет и свойства.

– Цвет у нее ядовито-зеленый. А свойства такие, что ее три дня нельзя смыть с лица. Вот сюда я кладу пять грамм взрывчатки. Сверху краску. Здесь контакты на размыкание с задержкой в три секунды.

– Не понял, Артур. Зачем нам эти секунды?

– А чтоб наверняка! Вдруг он медленно будет открывать. Раз, два, три – и пшик! Вся морда зеленая. Очень качественная краска! Скотланд Ярд изобретал…

* * *

Майор Зябликов собрал всех своих сотрудников в девять вечера.

К этому времени ему позвонили Струговы и сообщили, что пенсионер Фишман опознал человека, который недавно купил ту самую зеленую «Хонду». А значит, это и есть взрывник, убивший Бориса Смолина.

Зябликов считал, что на завтрашнее утро надо готовить захват известных фигурантов этого дела – Егора Супруна и Кирилла Рюмина. И надо сразу провести обыски в их квартирах! По всей форме – с понятыми и криминалистами.

А потом надо посмотреть, что делается в офисе «Титана». Стоит опросить всех его сотрудников в качестве свидетелей. И основной для них вопрос: где тот коттедж, из которого бежала Галина Черныш? Где тот подвал, в котором она массировала спину взрывнику Кириллу Рюмину?

Собрав народ, Зябликов дал новые вводные и особо подчеркнул роль лейтенанта Черныш. Она, рискуя жизнью, проникла в самое логово преступной группировки и установила основных бандитов. Она угнала одну бандитскую машину, а вторую, отстреливаясь, взорвала.

Не у каждого капитана полиции есть такие подвиги. А у многих из них пенсия на носу. Стыдно, господа офицеры!

Дальше началась рутинная работа.

Кто-то заказывал автобусы с бойцами ОМОН, кто-то обзванивал дежурных понятых, кто-то упрашивал криминалистов появиться на работе в шесть утра…

К одиннадцати вечера всё было готово.

Некоторые поехали домой, а большая часть сыщиков разбрелась по своим кабинетам. Они стали готовить вечерний чай и вытаскивать из-за шкафов раскладушки.

* * *

Ночь была теплая и спокойная. Здесь в Подмосковье совершенно не слышно шума городского. Тишь, гладь и полная благодать.

Для хакера Марка, живущего на Плющихе, было странно, что на небе столько звезд.

В огромном городе даже глухой ночью небо плоское и скучное. А для тех, кто постоянно склоняется над компьютером, звезды не светят вообще.

Марк Угрюмов умел не спать ночами. Но одно дело, когда смотришь на мерцающий экран и упорно идешь к цели. А другое, когда постелил на землю одеяло и спрятался за кустами. Слева запертые ворота, рядом дорожка и площадка для двух машин, а справа большое крыльцо и вход в коттедж.

Где-то там, в холле должен был прятаться химик Альберт с дубинкой и мотком толстой веревки. Ему там тоже не сладко! Слишком уютно на ковре за диваном. Запросто можно уснуть. Если не сейчас, в полночь, то к трем часам ночи – это наверняка.

На втором этаже в своей спальне Екатерина только что погасила настольную лампу. Ей хорошо! Ей не надо не спать и стеречь заряженный кейс, который лежит под кроватью.

Сидя у компьютера, Марк отлично разгадывал сложные задачи, программировал ситуации на много ходов вперед.

Но это тогда, когда всё в твоих руках, когда тебе доступна вся информация и нет скрытых подвохов…

Хакер Угрюмов не всё знал о системе защиты коттеджа. Он считал, что по периметру нельзя преодолеть кирпичный забор с пухлыми мотками колючей проволоки над ним.

И раз нет другой возможности, то злодей полезет через ворота. Или, в крайнем случае, как Виктор Блудов – по ветке сосны, которая растет в трех метрах от ворот.

Но строил коттедж Борис Смолин. И он уже тогда предполагал, что за ним когда-то могут прийти те, от кого надо бежать.

Задняя часть забора примыкала к оврагу. И в кирпичной стене был сделан лаз, прикрытый пустой бочкой. А с внешней стороны проход закрывал легкий щит на штырях.

Хакер Угрюмов не догадывался об этом. А те люди, которые отвечали за охрану Бориса Смолина, хорошо знали и про проход в стене, и про бочку, и про тропинку вдоль оврага.

Человек во всем черном оставил машину в лесу на проселочной дороге.

Он хорошо знал местность и шел к оврагу, даже не включая фонарик. Когда начался спуск, черный человек пошел медленнее, лавируя среди кустов и приближаясь к забору коттеджа.

Высокие деревья остались позади, и при полной луне овраг не казался таким страшным.

Выйдя на тропинку, он пошел вдоль забора до места, где был тайный вход на участок. Взявшись двумя руками за щит, он вынул штыри из пазов и отставил эту «дверь» в сторону.

Потом человек в черном нагнулся и, придерживая бочку, положил ее на землю и откатил в сторону.

Открылся вполне просторный лаз.

Легкими шагами нарушитель добрался до пожарной лестницы, которая приютилась на задворках коттеджа. Затем он легко забрался на крышу.

По его действиям чувствовалось, что это знакомый для него маршрут.

Черный человек быстро пробежал по пологой части крыши и нырнул в разбитое слуховое окно…

Екатерина выключила свет, но спать не собиралась. Она думала и даже анализировала!

Если симпатичный хакер Угрюмов решил ловить убийцу внизу, то зачем кейс у нее под кроватью?

А если нехороший человек пойдет с крыши, то почему ребята спрятались внизу? Он же сначала зайдет к ней в спальню, а потом пойдет разбираться с ними.

Вопросы были хорошие, но ответов на них не было.

Катя Смолина стала ждать…

После полуночи на чердаке раздались знакомые шаги!

Последний раз Екатерина слышала их в ночь, когда убили несчастного Андрея Блудова. Он, конечно, сам виноват. Зачем он залез под чужую крышу?

Но Блудов всего лишь пытался найти свои фото и уничтожить их. Мужчина хотел мирно жить с женой, а его зарезали, как горцы режут барана…

И Катя вдруг поняла, что настала ее очередь! Убийца пришел за кейсом, который лежит под кроватью.

И пусть легкий взрыв испачкает его лицо зеленой краской. Но это будет потом! Тогда, когда ей уже будет абсолютно всё равно…

Разные люди в такой ситуации действуют по-разному.

Кто-то баррикадирует дверь, связывает простыни и спускается через окно.

Кто-то орет благим матом, пугая всех.

Кто-то хватает сотовый телефон и начинает звонить хакеру, химику и любому ближайшему полицейскому.