Текст книги "Пропасть глубиною в жизнь"
Автор книги: Анатолий Косоговский
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Короче, решено: после шестого в «колизее»!
Глава 5
Из кафе доносились голоса. Музыка затихла еще минут двадцать назад. В широких окнах просматривались несколько силуэтов.
Шнур начал всматриваться в темноту, туда, где в шагах пятнадцати-двадцати от него и Амбала, на противоположной стороне площадки перед кафе, должен был находиться Гуря, одновременно наблюдавший и за улицей. Но в ту же минуту за их спинами затрещали ветки. Шнур резко обернулся и увидел перед собой долговязое худое лицо односельчанина.
– Амбал, думаю, пора, – прошептал Гуря и, не услышав ответа, тут же добавил:
– На улице тихо.
– Угу, – протянул Амбал и только сейчас повернул голову к своим напарникам. – Все помнят, что я говорил? Действовать быстро, никакой жалости, кликухи не называть.
– Да нормально, – как-то спокойно, даже задорно ответил Гуря и перевел взгляд на Шнура.
Тот молча кивнул.
– Маски, – тихо скомандовал Амбал, накатывая на лицо черную вязаную шапочку с прорезями для глаз и рта.
Его подельники сделали то же самое.
– Ну что, вперед!
Вожак резко раздвинул руками кусты и ринулся в направлении дверей кафе, держа в правой руке обрез. Гуря и Шнур бросились за ним. Несколько крупных шагов – и Амбал, распахнув дверь, чуть не столкнулся со столпившимися у дверей шумными молодыми людьми. Их было несколько: то ли четверо, то ли пятеро, но сейчас это уже не имело никакого значения.
– Назад! – закричал Амбал, держа перед собой обрез и со всей силы ударив в грудь свободной рукой оказавшегося перед ним светловолосого парня в черном пальто нараспашку и торчащем из-под него шарфе. Лицо парня изобразило сначала недоумение, а затем испуг. Приняв удар, он не удержался на ногах и, расставив руки, повалился на стоявших за ним друзей, оторопевших от неожиданного появления человека в маске и с оружием в руках. В кафе сразу же стало тихо.
– Эй, мужики, что за дела! – закричал из-за спин столпившихся у двери людей охранник, по-видимому, выпроваживавший их из кафе и еще не понявший, что происходит. В два-три гребка руками он ловко пробрался сквозь частокол плеч и оказался глаза в глаза перед Амбалом.
– Эй…, – скорее всего, еще по инерции, но уже без должного энтузиазма заметно притихшим голосом начал было охранник, пытаясь отступить назад, но тут же получил в лицо удар обрезом, от которого глаза его закатились и ноги подкосились. Он сполз по рукам стоявших за ним людей на пол.
Посетители кафе, в основном мужчины, у которых, казалось, мгновенно выветрился хмель, попятились назад. Теперь все они видели перед собой лишь одну картину: наглые, злобно сверкающие глаза человека в маске и дуло обреза, направленного на них.
– Под прилавок, падлы, и на корточки! Головы вниз! – негромко, но тоном, не терпящим возражений, командовал Амбал. Оттолкнув ногой охранника и переступив через него, он со всего маху ударил несколько раз прикладом обреза замешкавшегося парня в синей куртке. Парень тут же упал на колени и начал отползать, закрывая руками голову. Подскочивший с другой стороны образовавшейся толпы Гуря принялся яростно толкать остальных к барной стойке, ударами палицы заставляя их присесть, а после наблюдая за тем, чтобы никто из сидящих не подымал головы.
– Быстро все из карманов! – при этом злобно скомандовал налетчик.
Наступило время Шнура. Он мгновенно заскочил за прилавок, сразу же оказавшись рядом с юной барменшей, которая испуганно смотрела на долговязого бандита и лишь безмолвно шевелила губами, не в силах что-либо произнести. Человек в маске схватил ее рукой за волосы и, с силой притянув к кассе, закричал:
– Все бабки сюда, сука!
Девушка взвыла от боли, на ее глазах выступили слезы. Она суматошно пыталась открыть кассу, но дрожавшие руки не слушались ее и, словно в потемках, шарили по металлическому каркасу кассового аппарата. Тихий сдавленный стон и всхлипы вырывались из ее груди.
– В темпе! – еще злобнее зашипел Шнур, схватив другой рукой с полки бутылку и замахнувшись ею на девушку. – Урою!
Та инстинктивно попыталась закрыться руками. Это разозлило Шнура еще больше. Он чувствовал, как под вязаной шапочкой на лбу, щеках, шее мгновенно выступила испарина, а по спине предательски потекли струйки пота. Пот заходил в глаза, застилая их и неприятно щипля, отчего Шнуру приходилось часто моргать. Наконец сообразив, что барменша не может справиться с кассой не только потому, что окончательно запугана, но и просто-напросто скована в движениях, он отпустил ее волосы, тут же смахнув рукавом пот с глаз.
– Ну!
Девушка, освободившись от рук Шнура, тут же одним привычным движением повернула ключ, и из кассы плавно выплыл ящик с аккуратно разложенными по ячейкам купюрами. Шнур сразу же оттолкнул ее в сторону с такой силой, что она ударилась затылком о край полки и присела, обхватив голову руками. Но это уже нисколько не волновало его. Он хватал из ячеек стопочки купюр и бросал их в заранее заготовленный целлофановый пакет. Деньги скользили в перчатках, несколько купюр упали на пол. Шнур быстро упал на колени, чтобы собрать их, но они, словно завороженные, выскальзывали из его рук. В ярости он схватил зубами пальцы перчатки и стянул ее с руки, затем, сминая, начал подбирать с пола разлетевшиеся купюры.
Поднявшись, он еще раз бросил взгляд на опустевшую кассу, ощупал пакет, показавшийся ему недостаточно полным, схватил девушку и потянул ее за руку.
– Где остальные деньги?
Барменша привстала, опершись рукой на барную стойку. Ее покачивало, она смотрела на человека в маске непонимающим, отсутствующим взглядом.
– Где остальные деньги, сука? – снова закричал Шнур, замахнувшись рукой на девушку.
– Это… это все, – закрываясь рукой и запинаясь, ответила она. – Честное слово… все.
Шнур бесцеремонно сунул руку в карман ее фартука, но тот оказался пуст. Он снова оттолкнул девушку и, присев, принялся шарить руками по полкам под прилавком.
– Менты! – услышал он вдруг громкий голос Гури.
Шнур быстро выскочил из-за барной стойки. Амбал по-прежнему держал под прицелом посетителей кафе, отойдя от оконного проема к двери, чтобы его не было видно с улицы, Здесь же находился и Гуря.
– Кто пикнет или дернется, сразу пуля в лоб, – внешне спокойно, не напрягая голоса, произнес Амбал, поигрывая обрезом. – Эй, ту козу тоже давай сюда!
Шнур понял, что Амбал обращается к нему. Укрывшись за барной стойкой, он потянул девушку за рукав, который сразу же затрещал.
– Быстро ко всем! – зло процедил он и тут же ударил барменшу по ногам в районе коленей. – Да не подымайся, падло, на четвереньках ползи.
Девушка сразу же подчинилась. Шнур, пригибаясь, пошел вслед за ней и, увидев, что она присоединилась ко всем остальным заложникам, перебежал к двери.
– Ну что там?
– А хер его знает, – поглядывая на Амбала, ответил Гуря. – Не пойму, засветились или нет. Да не выглядывай ты!
Шнур отпрянул от окна, успев-таки увидеть стоящий на противоположной стороне площадки перед кафе милицейский «бобик». Людей возле автомобиля он не увидел.
– Все, суки, засекли, – сплюнув, сообщил Гуря, периодически следивший за тем, что происходит на улице. – Один уже за автомат схватился и за машиной притаился. И второй там же, возле него. Видишь?
– Так двое всего? – переспросил Амбал.
– Да двое… вроде.
– Короче, медлить нельзя. В кино и в заложников играть не будем. Из нас террористы, как из говна пуля, – быстро заговорил Амбал. – Сейчас по рации подмогу вызовут – тогда хана.
Он повернулся, убедился, что посетители кафе не подают никаких признаков сопротивления и обратился к Шнуру:
– Деньги у тебя?
Шнур вытащил из-за пазухи пакет и показал Амбалу. Тот повел головой:
– Давай сюда!
Не мешкая, Амбал выхватил пакет из рук Шнура и засунул вовнутрь рукава куртки.
– Короче, сделаете, как скажу – уйдем. Нет – сядете и надолго. И то в лучшем случае. Понятно излагаю?
Он измерил взглядом Гурю и Шнура.
– Да хватит цедить, – не выдержал Гуря. – Говори!
Толстый указательный палец Амбала уперся в его грудь.
– Короче. Обрез отдаю ему (он указал на Шнура), чтоб тебя прикрыл, если что. Идешь первым, бросаешь в их сторону гранату – и ходу. Он – за тобой. Вы вдвоем налево и в парк, я – направо.
Сказав это, он протянул обрез тут же подхватившему его Шнуру, расстегнул куртку и вытащил из самодельного кожаного чехла, пристроенного под мышкой, охотничий нож.
– Я ухожу последним, – подытожил Амбал. – Слиняем, я вас сам найду. Усекли?
– Понятно, – с готовностью ответил Гуря.
Шнур молча кивнул головой. «Ага, найдешь… После того, как деньги забрал», – мелькнула в его голове подозрительная мысль, но он попытался сразу же прогнать ее: сейчас уж точно было не до денег и не до их дележа. Как и не до странного слова «сядете», резанувшего его слух несколько секунд назад. «Сядете». Нормально, да. Словно налет на кафе совершали только они с Гурей, а он просто мимо проходил. Да ладно, потом разберемся. Но в любом случае, Шнур, впервые попавший в подобную ситуацию, да еще с ментами, сейчас мог честно себе признаться: зерна уверенности, посеянные Амбалом, дали всходы – рядом с ним он был совершенно спокоен и даже уверен в себе.
Возле барной стойки послышалось шевеление.
– Так, падлы, слушай внимательно! Кто шелохнется раньше времени, мозги вышибу. Мне терять нечего! – повысив голос, но также спокойно, как и раньше, произнес Амбал и тут же толкнул локтем Гурю:
– Глянь, что там?
– Да все то же.
– Ну, тогда рвем когти!
Гуря, словно парашютист перед прыжком, первым шагнул в дверной проем, крикнул «Ложись» и, швырнув гранату в направлении милицейского «бобика», побежал влево, в темноту. Шнур сразу же рванул за ним, но внезапно зацепился краем растопыренной куртки за дверную ручку, которая, словно невидимая мощная пружина, отбросила его назад, на уже начавшего было движение Амбала.
– Мудила! – крикнул Амбал, подхватив под руки падающего на него Шнура. – Где обрез? Стреляй!
Шнур выпрямился, толкнул дверь, не целясь, выстрелил в сторону упавших под колеса «бобика» милиционеров и выскочил наружу. Амбал – за ним.
Сделав несколько крупных прыжков, вожак услышал за спиной два хлопка-выстрела, донесшихся оттуда, где находились милиционеры, и вскрик Шнура. Выстрелы заставили Амбала инстинктивно втянуть голову в плечи, но он сразу же понял, что стреляли не по нему. На ходу стянув с головы шапку и бросив ее в кусты, пригибаясь и не оборачиваясь, он ринулся дальше, к спасительному углу кафе, недосягаемому для света фонаря и полностью утонувшему в ночном мраке.
Подсознательно вычислив поворот, он первым же движением попал рукой на угол и, схватившись за него, чтобы оттолкнуться, сделал в полной темноте несколько шагов вперед, однако тут же наткнулся на огромное, чуть ли не полуметровой высоты препятствие, возникшее на его пути. Препятствие оказалось мягким, податливым и, перелетая через него, Амбал успел сгруппироваться. Совершив кувырок, он упал на асфальт мягко, практически безболезненно.
Тут же вскочив на ноги, он тут же услышал позади, за спиной, чей-то хриплый голос:
– Стоять! Милиция!
Амбал мгновенно понял причину своего падения. Ориентируясь на голос и резко развернувшись, он со всей мощью прочертил в воздухе полукруг рукой с зажатым в ней охотничьим ножом. Еще не видя в темноте результата удара, он сразу же почувствовал, что острое лезвие ножа встретило на своем пути преграду: нож чудом не выпал у него из руки. Раздался сдавленный всхлип, сопровождаемый клокотанием, и Амбал ощутил, как его лицо оросилось мелкими брызгами какой-то жидкости.
Доведенным до автоматизма движением он тут же попытался нанести повторный удар другой рукой, но на этот раз не попал: кулак лишь прорезал пространство и темноту, потянув за собой вперед его могучее тело. Движимый силой инерции, Амбал споткнулся обо что-то. Не удержавшись на ногах, он упал на колено. Он понимал, что его противник здесь, рядом, возле него. Громила на мгновение затаил дыхание, однако ничьих посторонних движений в этот момент не услышал. Он протянул руки перед собой и буквально сразу же нащупал чье-то мягкое, но уже неподвижное тело. Ноги. Туловище. Плечи. Вдруг его руки, подымавшиеся все выше, коснулись чего-то мокрого, неприятного: он почувствовал это сквозь вязаные перчатки, которые по-прежнему оставались у него на руках. Кровь? Да, это была кровь. Кровь того, кто пытался его остановить.
Глава 6
– Алексей Иванович! Алексей Иванович, дежурный передал: группа на вызов!
Рая бежала по длинному пустынному коридору райотдела милиции к кабинету своего наставника, старшего эксперта Алексея Ивановича Кобзаря, периодически звонко повторяя одну и ту же фразу, которая одновременно наводила на нее ужас и волновала своей новизной и необычностью. Собственно, кричать не было никакой необходимости: секундами раньше подобная фраза уже несколько раз прозвучала из громкоговорителя, висевшего в коридоре и в шутку именуемого сотрудниками милиции «матерщинником» – «Следственно-оперативная группа, на выезд!», и Алексей Иванович ее прекрасно слышал. Но девушка была настолько взволнована, что совершенно не обратила на это внимания. Взволнована потому, что сейчас, в два часа тридцать восемь минут, должен был состояться ее первый в жизни выезд на место происшествия.
Появление Раи в милиции трудно было назвать случайным. Все-таки это был взвешенный, вполне обдуманный выбор двадцатитрехлетней девушки, за плечами которой остались педагогический институт и неполный год работы в школе. Так бывает: став школьным учителем биологии, она очень быстро поняла, что оказалась среди вечно кричащих на переменах и мычащих на уроках детей просто по какому-то странному стечению обстоятельств, что работа учителя еще более однообразна, чем она предполагала, и что, черт возьми, это просто скучно. И как только она это поняла, тут же, по зову своего неспокойного, бурного, ищущего приключений характера, пришла в райотдел милиции и написала заявление, в котором выразила желание работать в инспекции по делам несовершеннолетних, более понятной для слуха как «детская комната милиции». Через два месяца ей позвонили из отдела кадров, даже извинились насчет избранного подразделения, мол, вакансий нет, зато предложили работу эксперта. Сама не зная почему, она согласилась, даже не попросив более подробно рассказать о нюансах новой работы. Согласилась и не пожалела. Потому что за то время, пока проходила обучение и получала допуски на проведение экспертиз, будучи девушкой решительной, а подчас и рисковой, просто невероятно полюбила свою будущую профессию, сказав громко и во всеуслышание: «Да, это как раз то, что нужно!». И вот теперь она лейтенант милиции, эксперт, пока лишь стажер, но, как говорится, все течет, все меняется.
Вообще-то, в ночное время стажеров к дежурству в следственно-оперативной группе не привлекали. Но получилось так, что очередь Алексея Ивановича за те три дня, которые девушка провела в райотделе в качестве стажера, выпала именно на эти сутки, светлая часть которых, как это неудивительно, прошла без сюрпризов. Оставалась ночь. И Рая в очередной раз проявила настойчивость, прямо-таки боевой характер. Прежде она внушила себе, а затем и руководству райотдела в лице его начальника подполковника милиции Василия Петровича Троцюка, что просто не сможет по-настоящему овладеть профессией эксперта без практических навыков, что ей не терпится испытать себя в настоящем деле (если такое возникнет, конечно!), что, в конце концов, она давно об этом мечтала. И руководство смирилось. Смирилось, не забыв при этом побалагурить над Кобзарем по поводу о-ч-ч-ч-е-е-е-нь приятной и теплой ночной компании. Шутка, побродив несколько минут по языкам добропорядочных «ментов», сразу же улетучилась, а итог Раиных стараний остался прежним: она будет дежурить в СОГ. И, как оказалось, не напрасно.
Кобзарь выглянул из кабинета в коридор.
– Алексей Иванович, дежурный…, – увидев наставника, вновь попыталась повторить ту же фразу девушка, но Кобзарь не дал ей договорить.
– Раечка, золото мое, не суетись, – спокойно произнес он. – Я все слышал. Лучше положи в чемодан фонарик и вспышку с подзарядкой: они там, возле розетки. И мы готовы.
Вбежав в кабинет, девушка метнулась в розетке, вытащила из удлинителя сначала шнур от вспышки, а затем и фонарик и аккуратно вложила их в экспертный чемодан. Алексей Иванович еще раз окинул глазами его содержимое, все ли на месте, кажется, остался доволен, потому что тут же закрыл крышку чемодана и начал одевать свою кожаную видавшую виды куртку. Сколько лет выезжал он в ней на осмотры мест происшествий, Кобзарь сейчас наверняка не сказал бы. Короче говоря, много. Эта куртка фактически стала его спецодеждой: в новенькой да чистенькой вряд ли захочется по разным чердакам да подвалам лазить.
Рая, на ходу накидывая свое темно-синее пальто и поправляя воротник, схватила экспертный чемодан, но, ойкнув, тут же поставила его пол.
– Ничего себе, – удивленно произнесла она, – да тут весу целая тонна.
– Ну, тонна не тонна, а килограммов пятнадцать, думаю, наберется, – спокойно ответил Алексей Иванович, беря в одну руку чемодан, а другой вешая на плечо видеокамеру.
Хоть было довольно холодно, ночь пахла весной. И пусть деревья еще не зацвели и лишь чернели на фоне ночного неба, пусть в природе еще не проявились явно весенние признаки, пусть, пусть, пусть… Все равно вокруг пахло весной. И это радовало: наконец-то зима позади. Уже в первых числах марта снег на улицах города практически исчез, но зато несколько дней подряд шел дождь и стояла холодная ветреная погода. Временами ветер налетал с такой силой, что оставлял после себя на тротуарах груды сломанных довольно внушительных размеров веток, летевших порой на головы прохожих и стоящие рядом автомобили. В такие моменты в воздухе стоял будоражащий сознание гул и звон проводов. Правда, к счастью, за прошедший день и часть ночи ветер заметно поутих, ни одна капля воды не упала с неба на землю и до этого огромные лужи на улице успели заметно уменьшиться в размерах.
У входа в райотдел уже обосновался их «фирменный» видавший виды микроавтобус белого цвета с надписью «Милиция», на котором следственно-оперативная группа выезжала на вызовы, и водитель Саша Белоглазов, шустряк и балагур, увидев Кобзаря и его подопечную, радостно выкрикнул:
– Во, это порядок! Эксперты, как всегда, впереди!
– Привет, Шурик! – поздоровался Алексей Иванович. – Не знаешь, что случилось?
– Да вроде разбой, нападение на кафе. «Клоун», что ли, называется. Где-то на Зеленой, Маршал сказал.
Маршалом в райотделе называли майора Сашу Машалова, уже больше десяти лет работавшего на одном месте, в дежурной части. Знал он свою работу вдоль и поперек, обладал командирским голосом, в разговоре с коллегами частенько пользуясь повелительным наклонением, страшно любил доводить команды начальника до сведения подчиненных – в общем, создавалось впечатление, что не случайная созвучность его фамилии со словом «маршал» стала причиной появления прозвища, а как раз наоборот.
Алексей Иванович закурил, спрятал зажигалку в карман куртки и, поеживаясь, посоветовал девушке:
– Рая, прыгай в машину, замерзнешь.
Стажер как будто ждала этого совета. Кивнув, она мигом заскочила внутрь автомобиля и закрыла за собой дверь, наблюдая за происходящим через окно. На крыльце райотдела показались остальные члены следственно-оперативной группы: следователь Юра Белик, оперуполномоченный уголовного розыска Сергей Грищенко и дежурный участковый Вася Кириленко.
– Шурик, заводи! – с крыльца скомандовал Белик, не останавливаясь, прошел к микроавтобусу и открыл переднюю дверь со стороны пассажира. – Алексей Иванович, мужики, загружайтесь!
– Да мы всегда готовы, – бросая окурок в урну, ответил Кобзарь и запрыгнул в автомобиль вслед за опером и участковым.
На улицах было пустынно и мрачно. Фонари по краям дороги мерцали тусклым слабым светом, лучи которого порою еле доставали до земли, и лишь две яркие стрелы, вылетающие из фар милицейского микроавтобуса, пронизывающие темень и растворяющиеся вдали, выхватывали из ночи очертания тротуаров, деревьев, зданий, тут же снова прятавшихся в привычной для них ночной тишине.
– Короче, дело серьезное, – повернувшись к коллегам, давал установку Юра, старший группы. – Полчаса назад совершено вооруженное нападение на кафе «Арлекин» по улице Зеленой, 48. Печально, но факт – погиб наш, прапорщик из охраны. Короче, что там к чему, разберемся на месте: обстоятельства мне толком не известны. Никого из бандитов задержать пока не удалось, хотя патрульно-постовой ориентировку уже дали. В общем, что растолковывать – не первый год замужем, каждый свое дело знает, приезжаем – работаем.
Рая все время, пока Белик говорил, искоса посматривала то на Алексея Ивановича, то на других мужчин, пытаясь для себя определить, что за эмоции, чувства испытывают эти люди, которые едут на свидание с горем, смертью, кровью, разочарованиями. Едут и совершенно не знают, какая картина (страшная, ужасная, кровавая – слова в ее мозгу мгновенно сменялись одно другим) предстанет перед ними через десять, пятнадцать минут. Ей очень хотелось понять, сходны ли их чувства с ее, молоденькой девушки, одевшей милицейскую форму, как ей казалось, по глубокому убеждению, призванию, чувствами, которых сейчас, казалось, миллион. Однако ничего особенного в поведении коллег обнаружить ей так и не удалось. Внешне все были достаточно спокойны, даже раскрепощены. Вася Кириленко сидел напротив Раи, через проход, уткнувшись носом в воротник куртки, и как будто бы спал. Грищенко повернулся к окну, и его лицо то вспыхивало от пролетавшего за стеклом света, то снова погружалось в темноту. Алексей Иванович, хоть и смотрел в сторону Белика, молчал, лишь изредка кивая головой.
Раю одолевали совершенно незнакомые доселе мысли. «Ведь, действительно, – рассуждала она, – еще полчаса назад там, куда мы сейчас едем, возможно, царило веселье и хорошее настроение. Люди совершенно не задумывались о чем-то страшном, о смерти, о крови, например. Люди танцевали, разговаривали, знакомились. А тот погибший прапорщик? Разве мог он предположить, ну, хотя бы тридцать пять или сорок минут назад, что через мгновение его сердце перестанет биться, что ни веселье, ни улыбки, ни даже чье-то горе или смерть его уже больше никогда не будут волновать. Потому что мертвому все равно. Да, он служил в милиции и его работа, в определенной степени, была связана с риском. Но в собственную смерть не верит никто. Вряд ли кто-то и когда-то может поверить, что через мгновение его не станет среди живых. Он сможет поверить во что угодно, даже в чью-то смерть, но только не в свою собственную».
От мрачных рассуждений ее оторвал голос водителя:
– Кафе «Арлекин». Попрошу, господа! Приехали!
Девушка подняла глаза. Там, впереди, за лобовым стеклом, разведя в стороны руки, стоял старший лейтенант, наверное, местный участковый, указывая, где остановить микроавтобус, а чуть позади за ним еще двое ребят в милицейской форме, у одного из которых через плечо был переброшен ремень автомата.
– Выгружаемся, – сказал Белик и, открыв дверцу, выпрыгнул из автомобиля.
– Рая, постарайся все время быть возле меня, – обратился к девушке Алексей Иванович и направился к выходу из микроавтобуса, пропуская вперед Кириленко.
– Хорошо.
Выйдя из машины, девушка осмотрелась вокруг. Кафе, утопающее в темноте ночи и нависших над ним огромных черных деревьев, находилось в метрах пятнадцати от места, где остановился микроавтобус. Перед ним развернулась довольно внушительных размеров асфальтированная площадка, на которой расположилось несколько легковушек и милицейский «бобик». Вход в заведение, в окнах которого виднелось несколько силуэтов людей, был освещен фонарем и красно-желтой иллюминацией с еле угадывающимся из-за того, что не все буквы горели, словом «Арлекин».
– Ну, что тут у тебя, Коля? – обратился, протягивая руку встречавшему их старшему лейтенанту и стоявшим за ним милиционерам, Белик.
– Да я и сам, собственно, минут десять, как подъехал, – начал объяснять офицер, поправляя съехавшую набок шапку. – Правда, кое-что выяснил. Вот, ребята рассказали, – он показал на милиционеров охраны. – И еще потерпевшие в кафе. Короче, в милицию позвонила барменша, фамилия Скачко. Нападавших было трое. В масках… Вооруженные. С обрезом. Видимо, хотели грабануть и сразу же уйти. Охранника так шарахнули, что только сейчас еле-еле в себя пришел. Когда они были внутри, подъехали наши, из охраны. Случайно, не по вызову. Просто патрулировали и что-то заподозрили.
Милиционеры утвердительно закивали головами. Белик нашел глазами Грищенко и обратился к нему:
– Серега, займись людьми в баре. Пусть Вася тебе поможет. Да, и понятых не забудьте.
– Понял, – ответил опер, кивнув головой, и позвал курившего в стороне Кириленко.
– В общем, была стрельба, но уже здесь, на улице, – продолжил участковый. – Уходили не сюда, в город, а в обратную сторону. Туда, за кафе. Там парк, деревья… Темно… В общем, там легче уйти.
– Да я знаю, знаю, – кивнул головой Белик. – Маршал говорил, есть погибший?
– Да, Георгий Юрьевич Остапчук, – тихо сказал, сделав шаг навстречу Белику, один из сержантов, как отметила про себя Рая, совсем молоденький, похожий на школьника-выпускника, паренек. – Прапорщик, наш старший.
– Они в разные стороны рванули, – вмешался в разговор другой, с автоматом, с виду постарше своего коллеги, вроде исподтишка затянувшись сигаретой и тут же спрятав ее в рукаве бушлата. – Мы, в общем, с этой стороны, от входа, их под прицелом держали, а Жора, ой, ну, Георгий Юрьевич решил сзади от кафе зайти. Они, короче, начали стрелять.
– Нет, – перебил его молоденький, – стреляли они потом, а сначала гранату бросили.
– Да, да. Именно так, – согласился милиционер постарше. – Ложись, кричит. Потом, вижу, в нашу сторону что-то летит, – сержант, почему-то посмотрев по сторонам, втянул голову в шею и снова затянулся. – Я так и понял – граната! Мы и попадали.
– Граната? – с удивлением произнес молчавший все это время Кобзарь.
– Да она учебная, «лимонка» простая, для испуга бросили, – махнул рукой участковый Николай. – Вот, под колесом лежит. Я ее уже осмотрел.
– Да, учебная, – обиженным голосом произнес молоденький сержант. – Там некогда было разбираться и осматривать. Упали, как снопы. Всем жить хочется.
– Так я ж тебе ничего и не говорю, – объяснился Николай. – Просто…
– Стоп, стоп, стоп, – перебил его Белик. – Ни фига себе… Коля, ты чего к гранате полез, одной смерти мало. Наверно, и в руках ее повертел, облапал.
– Да что там лапать. Она учебная, черного цвета с белыми полосками. Это зеленого – боевая, а эта – учебная. Раньше в каждой школе такую на уроках военного дела изучали, – возмущенно произнес участковый.
– А тебе не пришло в голову, что преступники взяли да и перекрасили боевую гранату в учебную, чтоб ты же, например, ничего не заподозрил, – ехидно произнес Белик.
В этот момент участкового переклинило. Медленно выходя из ступора и вытирая рукавом выступившую на лбу испарину, он от отчаяния покачал головой:
– Во, блин, а об этом я вообще не подумал.
– То-то, стыд и позор, – засмеялся Белик, – человек участковым десять лет работает…
– Не десять, а только семь, – заметил Коля.
– Ну, семь, а попался, как молодой.
Коля решил поскорее поменять тему и, дабы оправдаться, заметил:
– А в руки я ее не брал. Можете смотреть, сколько хотите. Только фиг вы там увидите, они в перчатках работали. Потерпевшие подтверждают.
– Ну, это мы посмотрим, – донесся снизу голос Алексея Ивановича, присевшего рядом и раскрывшего экспертный чемодан. – А вообще-то надо бы взрывотехников вызвать.
– Вот именно, – согласился Белик. – Шура, свяжись с дежуркой. И, это, не стой, обнеси место происшествия лентой.
– Так связываться или обносить? – огрызнулся Белоглазов. – Вы, пожалуйста, определитесь.
– Не умничать, не до шуток, – резко посмотрев на водителя, сказал Белик. – Сейчас здесь и начальник, и прокуратура будет, а у нас еще конь не валялся. Короче, звони немедленно, а потом там, на дороге станешь, чтоб, не дай бог, сюда не забрел кто посторонний. Только ж не на машине, а пешком. Все понял?
Повернувшись к участковому, Белик попросил его передать, чтоб никто из кафе на улицу не выходил, а стоявшим возле себя милиционерам и всем членам следственно-оперативной группы приказал перекрыть другую сторону улицы.
Пока отходили на безопасное расстояние, сержант с автоматом продолжал:
– Так я недосказал. Мы же упали. Лежим – а она не взрывается. Тишина. Только вскочить решил – тут выстрел. Лешка кричит: «Стреляй!». Один пошел туда, вправо, – сержант показал рукой. – Я очередью побоялся, пальнул два раза. Потом поближе к кафе подбежали. Только, что там увидишь. Да и как стрелять – вдруг люди в парке. Хоть и ночь, а все-таки…
– Короче, когда вы упали, они и выскочили из кафе? – предположил Белик.
– Ну да. Нет, не так, – засомневался сержант. – Ну, в смысле, так, только после того, как мы упали, я ж говорю, еще стреляли они. А потом, видать, в разные стороны рванули. А там, с левой стороны, как раз Юрьевич заходил. Он нам сказал быть возле машины, а сам в обход пошел. Вот они его и…
Парень замолчал, опустив голову.
– Короче, – вступил в разговор участковый, – раз их трое было, то получается, что двое уходили вправо, а один – влево. Вот этот прапора и…
– Ну раз люди говорят, что трое, значит, трое, – согласился сержант помоложе, – мы ж с людьми так и не разговаривали. Я так думаю, нет, даже уверен, один точно ранен. Саня ж пальнул, ну, в смысле, выстрелил. А тот, что за угол поворачивал, закричал так громко, ну, в смысле, мать твою… Так что точно ранен. Может и легко, раз ушел, но точно ранен.
На мгновение в разговоре наступила пауза.
– Вот такие вот дела, – вздохнул участковый Коля. – Прапорщик там лежит, за кафе. По горлу так резанули, что чуть голова не отлетела. И бронежилеты есть, а вот по горлу…
Участковый было замолчал, сплюнул в сторону и тут же продолжил:
– Я пока сказал ничего не трогать. Прапору уже ничем не поможешь, а вы, может, что и найдете.
– Может, и найдем, – тихо, как-то уныло произнес Белик и, повернувшись к коллегам, добавил: – Ну что, за роботу!
Кобзарь решил не ждать приезда взрывотехников, а, несмотря на протесты Белика, зафиксировать гранату в том положении, в каком она находилась. Он включил фонарик и, подойдя к милицейскому «бобику», осветил колеса автомобиля, отыскивая ее. Граната лежала в нескольких метрах от переднего колеса, по-видимому, ударившись об него и откатившись в сторону. Алексей Иванович поставил рядом с гранатой номерок, масштабную линейку и заснял ее сначала на видеокамеру, а потом и фотопленку.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
