Текст книги "Неоновый ад"

Зафиксированный приступ. Тони Инглвуд

Тони Инглвуд обожает Сакура-сити и всё, что связано с Японией. Дома, в небольшом городке в Неваде, он ночами напролёт читал мангу и смотрел аниме, мечтал, что когда-нибудь создаст нечто подобное у себя дома, в Штатах. Однако его родители видели будущее Тони совершенно другим. Возможно. от страха, возможно, от нереализованности они решили, что будущее мальчика необходимо связать с программированием, и не представляли других отраслей, которые позволят юнцу зарабатывать десятки тысяч криптодолларов. Тони особо не сопротивлялся. По завету родителей поступил в Калифорнийский на специальность «Информационные технологии», прилежно учился и на последнем курсе попал на стажировку в «Спенстех». Конечно, он не оставлял своей мечты, но с возрастом Тони понял, что поступил правильно. А может быть, внушил себе, что поступил правильно, когда подсознание трубило о том, что он должен заниматься тем, чем хочет, а не тем, чем нужно.

Судьба отблагодарила его. После первого года работы к нему в кабинет вошёл директор департамента информационных технологий «Спенстех» и предложил повышение с релокацией в Сакура-сити. Молодой человек, не раздумывая, подписал пятилетний контракт за скромный оклад программиста и отправился покорять неизвестный таинственный город.

Первая вспышка ярости произошла у него около недели назад. Обычно тихий, уважающий традиции и культуру города, молодой человек сорвался на ленд-лорда за то, что тот забыл оплатить электричество и жилая капсула Тони оказалась обесточена на пять часов. Несмотря на извинения владельца капсульного кондоминиума, Тони толкнул его плечом и вышел в город, показывая явное пренебрежение и к владельцу, и к капсуле, и к кондоминиуму. Прогулка по городу помогла, вернувшись, Тони извинился и сослался на стресс. Ленд-лорд извинения принял и впредь старался все счета оплачивать заблаговременно.

Через три дня в закусочной на Минору-авеню Тони обжёгся супом рамен. Язык молодого человека пульсировал и горел, и он сделал то, что никогда бы не сделал – взял глубокую тарелку и со всего размаха швырнул в стену. В закусочной повисла гробовая тишина, люди, недоумевая, переглядывались. Тони моментально понял, что перегнул палку, перевёл на счёт закусочной шестьдесят новых йен и молча вышел.

Но что стало триггером его последнего преступления, полиция Сакура-сити выявить так и не смогла.

Поздним вечером Тони сильно задерживается в офисе корпорации «Спенстех», неподалёку от площади Фуридаму. Его коллега, Йону Такасаки, проходит мимо его офисного куба, видит, что программист пишет очередной код и заглядывает пожелать спокойной ночи. Инглвуд игнорирует пожелание.

– Как ты, Тони? – спрашивает Такасаки по-японски.

Снова тишина в ответ.

– Ок, прости. До завтра.

После этих слов Тони резко подскакивает с места и бросается на коллегу, несколько раз бьёт его в живот, после чего перебрасывает бедолагу через бедро. Динамик в потолках по-японски оповещает, что происходит акт насилия, вход на этаж блокируется, а к месту драки спешит служба охраны «Спенстех».

Три месяца назад Тони получил бонус и, будучи поклонником японского холодного оружия, Инглвуд приобрёл себе детализированную реплику катаны великого полководца Рюка Сатанори. Так как жилая капсула слишком мала и вешать катану просто некуда, Тони повесил её на стену рабочего куба и любовался каждый раз, когда задумывался о чём-то, отвлекаясь от монитора.

Он хватает катану, обнажает лезвие и медленным уверенным шагом подходит к Такасаки. Тот стонет, пытается прийти в себя, открывает глаза и видит стоящего над ним Инглвуда, его взгляд отрешён, будто за стеклянными глазами контроль над программистом взял сам дьявол. Грудь Тони быстро поднимается и опускается, вылавливая воздух, волосы слиплись от пота, на лице растянута жуткая улыбка. Он проводит катаной по груди коллеги, рубашка последнего моментально красится в тёмно-красный, а сам он испускает последний выдох.

Двое сотрудников службы безопасности поднимаются на этаж, разблокируют двери рабочего пространства, входят, нацелив автоматы в спину Тони Инглвуда.

– Стоять! – командует один из них. – Не двигаться.

Тони медленно поворачивает голову к охранникам, улыбаясь ещё шире, подмигивает и бросается к витринному окну. Бронированное стекло рассыпается от удара Тони, оставляя острые осколки в раме с кусочками оторванной одежды. Он летит семь этажей вниз и плашмя врезается в асфальт. Выжить после такого падения кажется невозможным, но Инглвуд встаёт, отряхивает разорванную одежду, не обращая внимания на ссадины, порезы и торчащее сбоку сломанное ребро. Он не чувствует боли, не чувствует страха, он чувствует ярость, наполняющую его от кончиков пальцев ног до макушки головы.

На площади Фуридаму всегда людно. Туристы, корпораты, подростки, молодёжь, влюблённые пары, пожилые зеваки. Круглые сутки площадь наполнена жизнью и неоном. Тони крутит головой по сторонам, прохожие стараются обойти странного типа, выпавшего из окна башни «Спенстех».

– Как же я рад жить здесь! Как же рад! Мечты сбываются! – кричит Тони и бросает взгляд на подростка слева.

Молодому пареньку в наушниках не повезло оказаться рядом с Инглвудом, корпорат замахивается катаной и бьёт его со спины наискось. Площадь наполняется криками, прохожие разбегаются в разные стороны, кто-то падает на асфальт, закрывая голову руками. Вторую жертву Инглвуд выбирает из убегающих, замечает девушку европейской внешности, догоняет её и перепрыгивает, приземляясь перед ней.

– Вы давно в Сакура-сити? – смеётся Тони. – Я давно! Мечта! Мечта сбылась!

Он пронзает замершую от страха девушку в грудь, она не кричит от боли, падает на асфальт в неестественной позе, но Инглвуд подхватывает её, и они кружатся в танце на главной площади Сакура-сити.

Боевой отряд полиции прибывает на место преступления через три минуты. Из бронетранспортёра выскакивают четверо полицейских в броне, целятся в Инглвуда, подбираются к нему ближе. Какая-то часть подсознания Тони понимает, что он загнан в угол, мимолётно надеется, что его попросят сложить оружие и сдаться.

Эта часть подсознания ошибается.

Глава 4. Идеальное свидание

1

Назойливый будильник вырывает Кейтлин из приятного сновидения. Она сидела на своей любимой лавочке в парке Гринсборо, наблюдала за клёнами и липами в лучах утреннего солнца. С холма по левую сторону, из-за горизонта появилась Джуди, её младшая сестра. Девушка вышла на пробежку, обогнула холм с другой стороны, а когда заприметила Кейтлин, улыбнулась безмятежной улыбкой и помахала рукой. Кейт помахала сестре в ответ, ощутив, как внутри растекается тепло от счастья наблюдать, как её сестра наконец живёт полной жизнью. Чёртов будильник вернул Кейт в реальность, где парк Гринсборо закрыт уже полтора года после уличных беспорядков, её любимая лавочка вырвана и сожжена молодыми панками, а Джуди всё ещё находится на лечении в одной из клиник «Евромедицины».

Полуденное солнце пробивается в небольшую квартирку, наравне с сотнями таких же в жилой башне на окраине Мид-Эйкрэйд, окрашивая сепией кровать, круглый столик, кухонный гарнитур и встроенный шкаф. Рядом мурлычет Дерек, серый кот с чёрным ухом, возраста которого Кейтлин не знает, да и не хочет знать. Дерек нашёл её, когда Кейт переехала в эту квартиру из старого дома в Мид-Эйкрэйд. Девушка подходила к первому уровню башни мимо милующейся пары тинейджеров, и её внимание привлекло копошение в куче бытовых отходов возле мусорного бака. Кейтлин решила, что это крыса, и уже у кабины лифта услышала протяжное мяуканье. Бродячих животных не водилось в Ампир-сити благодаря политике города по зачистке, значит, кот потерялся, и наверняка его ищут. Она сделала несколько шагов в сторону кучи мусора, села на корточки, аккуратно приподняла целлофановый пакет и познакомилась с ним лично. Весь в царапинах, правое ухо разорвано, он смотрел на девушку голубыми глазами.

– Тихо-тихо, ковбой, – сказала она ласковым голосом. – Пойдём, я тебя накормлю.

Кот вжался в стену здания, явно боялся новую знакомую, выпустил когти и зашипел. Тогда она достала из сумочки пакетик крекеров со вкусом сыра, вытащила один и протянула ему. Кот посмотрел на неё заинтересованным взглядом, но с опаской. Сначала он понюхал крекер, его нос забавно двигался влево-вправо, а потом очень аккуратно, недоверчиво он разгрыз лакомство. Тогда Кейт дала ему ещё один крекер и кончиками пальцев погладила по голове. Кот заулыбался, зевнул и потянулся к пакету. Кейтлин взяла его на руки, продолжая подкармливать сырными крекерами, и отнесла в свою квартирку на тридцать шестом этаже.

Объявление о пропавшем коте висело в сети несколько месяцев, но хозяева питомца так и не объявились, и он остался с ней. Любящий, преданный, всегда встречает её дома мурлыканьем.

Она отключает будильник, садится на кровати, гладит Дерека по голове. Тот приоткрывает один глаз, смотрит на хозяйку, явно не понимает, зачем вообще вставать в такую рань, громко зевает и засыпает вновь.

В душевой кабине она напевает старый хит из восьмидесятых позапрошлого века, задорно пританцовывая и используя мочалку на пластиковой ручке в качестве микрофона. Джек заедет за ней через час-полтора, но подсознательно она готова к тому, что он позвонит и снова перенесёт пикник, ссылаясь на загруженность на работе, как делал уже трижды. Почему она так зацепилась за этот чёртов пикник? Они с Джеком регулярно проводят время вместе, она остаётся у него дома, но почему-то ей хочется съездить именно на пикник, наверное, потому что она не знает, какое место для свидания выбрал её бойфренд.

Смартфон на круглом столике вибрирует, на экране высвечивается их с Джеком совместная фотография. Кейтлин, обёрнутая полотенцем, поднимает смартфон, принимает вызов и сразу отрезает:

– Переносим на следующую неделю, ковбой?

– С чего ты взяла? – спрашивает Джек по ту сторону смартфона.

– Не знаю, может, потому что у меня отлично развита чуйка, а может, потому что мы уже два с лишним месяца не можем выбраться на твой пикник-сюрприз.

– Аргументированно. Но не сегодня. Я выехал и поймал себя на мысли, что не знаю твой адрес.

– Потому что я его не говорила, – улыбается Кейтлин. – Давай встретимся через полчаса на аллее Диккенс? Так будет проще.

– Почему я не могу забрать тебя у дома? Мне интересно знать, где живёт самая красивая девушка в мире.

– У меня не убрано. Плюс мой кот – ревнивый парень. Почувствует конкуренцию, и тогда тебе несдобровать, лёгкими царапинами не отделаешься.

– Как прикажете, миледи. Значит, аллея Диккенс, через полчаса. Возьми с собой что-нибудь тёплое. Вечером обещают прохладную погоду.

– Окей, красавчик. Скоро увидимся.

Джек заканчивает вызов, Кейтлин бежит собираться к предстоящему пикнику. Её смартфон снова вибрирует, на этот раз оповещая о входящем сообщении. Она смотрит на экран, не хочет разблокировать его, знает, что сообщение ей не понравится. Открывает его.

В понедельник ожидаем подробного отчёта.

Кейтлин обхватывает себя руками, ей становится холодно, несмотря на духоту в квартире. Смотрит в окно. Мид-Эйкрэйд приветствует её множеством рекламных вывесок на соседней жилой башне. Она печатает ответ:

Хорошо.

2

Кейтлин стоит на Уиллер-стрит, спиной к аллее Диккенс, высматривает «Диабло» Джека Спенсера. Ветерок предательски норовит задрать её сарафан белого цвета, она прижимает его к ногам, но ветерок не сдаётся. Джек тихо подкрадывается сзади, обнимает её и прижимается щекой к её щеке.

– Ты напугал меня, Спенсер! – вскрикивает Кейтлин и поворачивается к нему.

– Прости. Привет.

Он целует её, в этот момент жизнь вокруг них останавливается, звуки города стихают. Она немного отстраняется, смущённо улыбнулась.

– Я думала, ты на машине.

– Не совсем, – Джек берёт её за руку и ведёт к аллее.

Они проходят до конца аллеи Диккенс, сворачивают на Джонсон-стрит, где на парковке их ожидает городской летательный аппарат Джека. Двигатель включён, пожилой пилот Сайрус протирает тряпкой боковую дверь аппарата.

– Куда мы едем? – удивлённо спрашивает Кейтлин.

– Ты не любишь сюрпризы, так ведь?

– Не люблю, Джек, и ты это знаешь.

– Доверься мне в этом, ладно?

Она кивает и следует за бойфрендом в кабину летательного аппарата. Внутри салон обит красным и белым кожзаменителем, Кейтлин садится в кресло напротив Джека, из подлокотника выдвигается наполовину наполненный синтезированным игристым бокал. Аппарат плавно поднимается в небо, разворачивается к нужному воздушному коридору и направляется в сторону границы Ампир-сити. Люди внизу кажутся крошечными муравьями, которые спешат в муравейник. Наверное, самая правильная ассоциация с Ампир-сити. Муравейник. Джек наблюдает в иллюминатор за верхними этажами старых жилых башен, которые сменяются на более новые, которые сменяются на небоскрёбы корпораций.

– Ты когда-нибудь летала на подобной штуковине?

– Не поверишь, – отвечает Кейтлин. – Пару раз.

– Ничем вас не удивить, мисс Саммерс.

– Отнюдь, мистер Спенсер, вам это периодически удаётся, – она делает маленький глоток игристого. – Ну что, не расколешься? Куда мы направляемся?

– Если скажу сейчас, то испорчу первое впечатление от отличного вида. А он и правда неплох.

– Хорошо. Тогда скажи хотя бы, сколько нам лететь?

– Часа два с половиной. Так что устраивайся поудобней и наслаждайся поездкой.

Кейтлин примерно понимает, в какую сторону они летят, и, учитывая тайминг, понимает, какое место Джек выбрал для пикника, но решает не портить сюрприз и промолчать. Она откидывается в кресле, делает ещё один глоток игристого и любуется видом на город.

3

Пустынный пейзаж с редкими вкраплениями высохших деревьев и кактусов сменяется на скалистую местность с каньонами, а за ними из-за горизонта поднимаются очертания небоскрёбов башен.

– Завораживает, правда? – интересуется Джек.

Солнце опускается за приближающиеся небоскрёбы, и чем ближе они подбираются, тем чётче видно, что они разрушены. Пилот Сайрус плавно снижает городской летательный аппарат на крутой берег реки, слева виднеется разрушенная железная дорога. Кейтлин чувствует лёгкий толчок, они приземлились, замки дверей разблокировались с характерным звуком. Она делает шаг на высохшую землю, поворачивается в сторону небоскрёбов за рекой, тёплый ветер треплет её волосы.

– Неожиданное место для пикника, ковбой.

Джек выходит следом, берёт девушку за руку, они подходят к обрыву. Внизу гладкая, как зеркало, спокойная река отражает оранжевое небо.

– Река Эопия. Природная граница Нью-Роуз.

– Завораживающе, – соглашается Кейт.

Позади слышится звук турбин летательного аппарата, Кейтлин смотрит на поднимающуюся в небо машину, на месте посадки остаются корзина для пикника, мини-холодильник, покрывало и два раскладных кресла.

– Он заберёт нас через пару-тройку часов, – объясняет Джек.

Кейтлин это вполне устраивает.

Спустя двадцать минут они сидят в креслах, любуются закатом на фоне разрушенных зданий некогда великого города. Кейтлин находит всё новые детали по ту сторону реки, магазинчики, заправки, вывески. Но символом трагедии, случившейся с городом, является тёмная вывеска «Малкольм Индастриз» на самом высоком небоскрёбе.

– Я слышала легенду, что искин уничтожил город, – Кейтлин держит в обеих руках кружку с тёплым чаем. – Как думаешь, это правда?

– Никто не знает, – Джек пожимает плечами и наливает себе чай из термоса. – Так утверждало правительство, но версию о том, что город разбомбили из-за статуса независимости, отметать нельзя.

– Как люди способны на такое? Представь только, там бурлила жизнь, люди встречались, влюблялись, заводили семьи, работали, и в какой-то момент всего этого не стало.

– Ты не веришь правительству? – саркастично спрашивает Джек.

– А ты веришь? – она усмехается. – Того правительства уже не существует, красавчик, неважно, верили ему или нет. Мира, где существовал Нью-Роуз, тоже больше не существует. Он изменился. И правительство этого нового мира вызывает у меня много вопросов.

– Я не перестаю тебе удивляться, Кейтлин Саммерс.

– Почему? – искренне удивляется девушка.

– Ты уникальная. У тебя своё, непохожее видение картины мира, и это меня в тебе привлекает.

– Достаточно подписать контракт носителя, чтобы понять, как устроен этот чёртов мир. Деньги дают свободу. Но свобода без мозгов – это лишь изменённая форма рабства.

Джек отхлёбывает чай, наблюдая за тем, как солнце скрывается за горизонтом. Он подбирает слова, прокручивает в голове, как ему лучше сказать то, что он собирается сказать, чувствует волнение, словно он подросток и собирается предложить королеве бала то, что ей давно уже не нужно.

– Кейт, я, – он отставляет кружку в сторону, – я думал насчёт твоего контракта.

– И что? – она смотрит на него с антропологическим интересом.

– Это твой выбор, и он мне понятен. Выбор, который ты сделала, который казался тебе верным в тот момент.

– Он и сейчас кажется мне верным, – перебивает она.

– Да, понимаю, – Джек немного мешкается. – Что, если я предложу выкупить контракт у корпорации «Сатоши»?

Кейтлин набирает воздуха, чтобы ответить, но передумывает.

– Сколько мы уже вместе? – спрашивает Джек. – Четыре-пять месяцев? У меня такое ощущение, что я знаю тебя всю жизнь. Мне сложно представить свой день без общения с тобой. Пойми меня правильно, я не хочу торопить события, но, когда мы встретились, ты сказала мне, что будущего у нас нет, есть только настоящее. И мне нравится это настоящее. Мне хорошо на душе от того, что наше настоящее совместно, но иногда мне хочется помечтать о будущем. Не о том будущем, которое тебе кажется неизбежным.

Кейтлин внимательно слушает корпората, не смотрит на него, смотрит вперёд, на разрушенный город.

– О будущем, которое мы сможем построить вместе, – продолжает Джек. – Если ты откажешься, я пойму. И больше никогда не буду задавать этот вопрос. Буду наслаждаться нашим настоящим, пока оно не станет моим прошлым. Но, – Джек делает паузу. – Я не прошу тебя ответить мне сейчас, я просто прошу тебя подумать.

– Джек, – шепчет Кейтлин.

Он протягивает ей руку, она берёт её, их пальцы сплетаются.

– Зачем тебе это? – спрашивает она наконец. – Что, если… Что, если у нас не будет будущего, милый? Что, если в какой-то момент мы поймём, что это была ошибка. Или ещё хуже – возненавидим друг друга? Расстанемся, Джек?

– Тогда я просто выставлю тебе счёт и предоставлю хорошую кредитную линию.

Она смеётся. Джек большим пальцем поглаживает тыльную сторону её ладони. Она поднимается, не отпуская его руки, встаёт перед ним.

– Ты не ответил на вопрос, Джек. И прошу тебя, не отвечай. Просто услышь меня. Сейчас я счастлива, в нашем настоящем. Я и не мечтала в прошлом, что у меня будет такое будущее. Я испытываю к тебе чувства, ковбой, каждый день я просыпаюсь и думаю о тебе. Хотела бы я будущего с тобой? Да. Но хотела бы я его такой ценой? Не уверена. Я сделала свой выбор три года назад. И благодаря этому выбору я поняла, как мне нужно жить. Это оказалось так просто.

Она немного задирает сарафан, лёгким движением стягивает чёрное кружевное бельё, садится на Джека. Кончиками пальцев он проводит по её щеке, спускается к шее.

– Я поняла, что в жизни нужно делать то, что хочется, а не то, что надо или требуется.

Она игриво целует его в щёку, затем в нос, затем в губы, Джек улыбается, а Кейтлин немного отстраняется.

– Кейт…

Он не успевает ничего сказать, Кейтлин указательным пальцем утончённой руки не даёт ему такой возможности.

– И сейчас мне хочется, чтобы ты насладился нашим настоящим, выбросив из головы всё остальное. Мира нет, ковбой. Есть ты и я. Остальное значения не имеет.

Она расстёгивает его джинсы, приближается к нему, целует ещё раз. Они сливаются в единое целое на фоне разрушенного мегаполиса из прошлого, у которого нет будущего.

4

Глаза привыкают к темноте быстро, единственным освещением на берегу реки Эопия остаётся только луна. Белоснежная, круглая, она красит разрушенные небоскрёбы в тёмно-синий цвет. Джек и Кейтлин сидят, укутавшись в покрывало, которое одновременно служит им подстилкой. Кейтлин опускает голову на плечо молодого человека.

– Знаешь, чего мне сейчас хочется больше всего?

– М?

– Сэндвич с солями из забегаловки Мартина Барталонетти.

– Он вкусный?

– Лучшее, что я пробовала, красавчик. Он тонко нарезает два вида синтезированного салями, говорят, что вкус совсем как у натурального. Добавляет салат, выращенный на огороде его матушки, несколько слайсов томатов и просто волшебный чесночный соус с кинзой. У меня сейчас слюни потекут. Конечно, ты-то не привык к такой еде, но поверь мне, оно того стоит. Сэндвичи Мартина в сто раз круче любого блюда из любого ресторана в Кристалл Маунтин. Давай сходим к Мартину как-нибудь? – её тон меняется на саркастичный. – Это же не повлияет на твою репутацию, Джек?

Корпорат заворожённо разглядывает разрушенные небоскрёбы Нью-Роуз. Картинка перед глазами сначала размывается, Джек думает, что снова сбой, но потом она резко фокусируется, становится настолько чёткой, что он может рассмотреть в темноте все детали мёртвого мегаполиса.

– Ты видишь, там? – он показывает в сторону города.

– Нет, о чём ты?

– Мигающая точка. Салатового цвета.

Глазные импланты максимально приближают изображение, но точка не меняется в размерах, дразнит Спенсера своим миганием.

– Я ничего не вижу, ковбой, может, ты переутомился?

– Салатовая точка, словно сигнал. Но это невозможно. Нью-Роуз обесточен, отряды зачистки Альянса вынесли оттуда всё, что только можно.

– Джек, о какой точке ты говоришь? Я вижу очертания и ничего больше.

– Второй небоскрёб справа от башни «Малкольм Индастриз». Самый верх, похоже, это крыша. Ну вот же она мигает, Кейт, неужели ты не видишь?

Кейт всматривается, фокусирует, насколько возможно, зрение.

– Не вижу, милый, а тебе явно пора отдохнуть, – её голос звучит заботливым, но с отдалёнными нотками сарказма.

С другой стороны приближаются яркие фонари, слышится гул двигателя городского летательного аппарата. Кейтлин оборачивается, видит, как Сайрус заходит на посадку.

– Похоже, нам пора, красавчик, – грустно подмечает она.

– Вечер ещё не закончен, – констатирует Джек и встаёт.

Он подаёт ей руку, она поднимается, опираясь на неё. Джек целует Кейт в щёку, на лице девушки появляется искренняя улыбка. Они собирают мусор, складывают покрывало в корзину для пикника и, держась за руки, подходят к летательному аппарату. Дверь открывается, Джек учтиво помогает Кейтлин подняться на борт. Разместившись в кресле, корпорат нажимает кнопку вызова пилота. В динамике раздаётся голос с британским акцентом:

– Слушаю вас, сэр.

– У нас будет небольшая остановка, прежде чем поехать домой. Сможем? Кафе Мартина Бартоло… Чёрт, – он поворачивается к Кейт. – Как его?

– «Итальянская стряпня Мартина». Так проще, – удивлённо отвечает она. – Ты слушал?

– Конечно, слушал. «Итальянская стряпня Мартина», Сайрус.

– Будет исполнено, сэр.

– Спасибо, Сайрус.

Он смотрит на Кейтлин взглядом, полным доброты, улыбается уголком рта.

– Я всегда тебя слушаю, дорогая.

Городской летательный аппарат плавно поднимается в небо, разворачивается и отправляется по направлению к Ампир-сити, оставив позади небоскрёбы Нью-Роуз, отражающие лунный свет.