Текст книги "Смерть по высшим расценкам"

– Что за люди?

– Неизвестно. Они дежурили возле больницы. Анхель заметил, что они постоянно сидят в машине, стоящей возле выхода из больницы. Однажды он увидел одного из этих людей в больнице, в отделении, где лежал Майлс; тот, подойдя к дежурной сестре, поинтересовался, как здоровье Майлса.

– Может, все дело в травке?

– Да нет. – Фрэнк чуть отодвинулся, чтобы дать официантке возможность поставить на стол тарелки с дымящимся лобстером. Подождав, пока она уйдет, сказал: – Нет, к травке эти люди вряд ли имеют отношение. Анхель, как крупье, знает всех местных наркоторговцев. Тут что-то другое.

– У вас что, нет даже понятия, чем может быть это другое?

– Представьте, нет. Да я особо и не интересовался.

– Так Майлс Гутиеррес в конце концов пришел в себя?

– Думаю, он исчез, так и не успев прийти в себя.

– Как это понять?

– Так и понять. Бренда рассказала, что, когда пошел на поправку и начал вставать, он попросил ее принести в больницу джинсы, тенниску и кроссовки. Сказал, что не может ходить в халате, который там дали. А когда она на следующее утро пришла в больницу, Майлса в палате уже не было. Бренда подняла шум, вызвала полицию, стала уверять, что его похитили. Но копы установили, что он ушел сам.

– Что, больше вы о нем ничего не знаете?

– Нет. Я не настолько поглощен дружбой с Анхелем и Брендой, чтобы вникать в подробности жизни их сына. Знаю только, что из дома матери он уехал на машине, а потом кто-то обстрелял эту машину из автомата в районе Коралл-Гейт. А может, еще раньше.

– Кто обстрелял, вы не знаете?

– Нет. И никто этого не знает.

– У вас есть кто-то знакомый в «Норт-Шор медикал сентер»?

– Есть, сержант Максвелл из охраны. Хотите, я ему позвоню?

– Сделайте одолжение. Вообще, странная история. Полицейские находят в центре города машину, которую обстреляли из автомата, и у копов нет даже версии, кто это сделал.

– Тем не менее это так. – Покончив с первой кружкой, Фрэнк взял вторую. Отхлебнув из нее, сказал: – Здесь, в Майами, Майлс довольно известный человек. Ну и, понимаете… Наблюдая за ним, я в конце концов пришел к выводу, что все, что он делает, его бунгало, где идут постоянные тусовки, и он сам – нечисто.

– Как понять «нечисто»?

– Да никак не понять, нечисто – и все. Хотя художник он, если честно, неплохой, мне его картины нравятся.

– Фрэнк, извините, но вы все время говорите загадками.

– Говорю, потому что сам Майлс Гутиеррес – загадка.

– Ладно, давайте вернемся к бунгало Майлса.

– А что бунгало… Вообще, сначала он попытался сделать из этого бунгало что-то вроде салона для богемы. Но, как это всегда бывает, получился обычный притон.

– Что оно собой представляет, это бунгало?

– Большое, хорошее бунгало. Вообще, вы знаете, сколько стоит бунгало на Виргиния-Ки?

– Предполагаю, что много.

– Два миллиона долларов. Это не считая денег, которые нужно дать в мэрии, чтобы разрешили построить дом на земле муниципалитета. Когда я спросил Бренду, где он взял деньги, она сказала, что продал за большие деньги картину. Но я знаю, больше пяти тысяч Майлс ни за одну свою картину еще ни разу не получал.

То, что рассказал Фрэнк, кое-что проясняло. Но было несколько моментов, которые Павел мог уточнить только с помощью родителей Майлса Гутиерреса. А также полицейских, работающих в «Норт-Шор медикал сентер».

Глава 11

Поставив «сааб» в даунтауне Манхэттена, Джон некоторое время сидел в машине. Павел оказался прав: как только он сказал по телефону секретарше Фреда Луксмана, что звонит телохранитель Лины Гжибовски, ему сразу же дали аудиенцию. Однако сейчас он понятия не имел, о чем говорить и как построить беседу.

Решив наконец, что особо раздумывать не стоит, вышел из машины, стоящей на специальной стоянке для гостей «Луксман организейшн», и вошел в здание.

Здесь, возле рамы металлодетектора, расположились два охранника в форме; еще два человека в штатском прогуливались чуть поодаль. Позы этих мощных парней и их взгляды не оставляли сомнения, что они тоже работают в охране.

Один из охранников в форме, посмотрев на него, спросил:

– Сэр?

– У меня назначена встреча с мистером Фредом Луксманом.

Охранник посмотрел на человека в темно-синем костюме; тот подошел к Джону:

– Доброе утро, сэр, ваша фамилия?

– Лейтнер. Джон Лейтнер.

– Какую организацию вы представляете?

– «Консалтинг Интернейшнл».

– Когда у вас назначена встреча?

– В час дня.

– Секундочку. – Человек достал телефон и, отвернувшись, сказал по нему несколько слов. Спрятав телефон, повернулся: – Мистер Лейтнер, у вас есть какое-нибудь удостоверение?

– Есть. – Джон протянул водительские права. Изучив документ, охранник вернул его:

– Все в порядке, мистер Лейтнер. Что насчет оружия, режуще-колющих предметов, опасных химических соединений, взрывных веществ? Что-нибудь из этого у вас есть?

– Нет.

– Отлично. Попрошу выложить все из ваших карманов и пройти через металл од етектор, а также через определитель взрывчатки.

Джон подчинился указанию, выложив содержимое карманов на конвейер. В первую раму, которую он прошел, был, как он понял, вмонтирован металл од етектор, во вторую – прибор, определяющий наличие взрывчатки.

Приборы не прореагировали, и он, взяв с конвейера и разложив по карманам свои вещи, посмотрел на человека в темно-синем костюме. Тот кивнул:

– Идемте со мной.

Сделав несколько поворотов, они наконец остановились у лифта. Сопровождающий снова достал телефон, сказал несколько слов и лишь после этого нажал кнопку. Дверь лифта открылась, они вошли. Человек в темно-синем костюме достал пластиковую карточку, провел ею между щупами на пульте управления, и лифт пошел вверх.

Выйдя из лифта, Джон оказался сразу в приемной. За столом в углу сидела женщина в деловом костюме. Посмотрев на него, улыбнулась:

– Мистер Лейтнер?

– Да, моя фамилия Лейтнер.

– Добрый день, меня зовут Шейла, я секретарь мистера Луксмана. Садитесь. Ваша встреча с мистером Луксманом назначена на час дня, сейчас без пяти час. Ровно в час дня мистер Луксман вас примет. А сейчас отдохните.

Он сел. Ровно в час где-то на столе раздалось короткое жужжание. Секретарша кивнула:

– Прошу, мистер Лейтнер, проходите.

После того как Джон встал, дверь раздвинулась сама. Войдя в нее, он оказался в большом помещении, которое можно было назвать и залом, и кабинетом.

За столом в углу сидел, как понял Джон, сам Фред Луксман – миллиардер, владелец сети самых престижных и дорогих гостиниц и административных зданий в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго, человек, именем которого названы небоскребы и даже целые кварталы по всей Америке.

Сидящему в кресле сухощавому человеку можно было дать около восьмидесяти. Он был одет в костюм цвета маренго, под белую крахмальную рубашку был повязан темно-синий шелковый шарф. Из-под шарфа к подбородку тянулись две морщинистые складки старческой кожи, морщинами было покрыто и гладко выбритое лицо с тонкими губами и небольшим тупым носом. Но тщательно причесанные седые волосы были без единой залысины, а взгляд – ясным и твердым.

Осторожно поправив шарф, человек посмотрел на него в упор:

– Вы знаете, что я Фред Луксман?

– Нет, сэр, до этого момента я этого не знал. Теперь знаю.

– Вы Джон Лейтнер?

– Да, я Джон Лейтнер.

– Садитесь. – Человек показал рукой на стоящее у стола кресло.

Джон сел.

Тронув какую-то бумажку на столе, Фред Луксман вгляделся в нее и перевел взгляд на Джона.

– Мистер Лейтнер, с какой целью вы хотели встретиться со мной?

– С одной, мистер Луксман, – сообщить, что, будучи поневоле втянут в историю с убийством вашего сына, я столкнулся с целым рядом странных обстоятельств.

– Что значит «поневоле втянут»?

– Это значит, что еще до того, как произошло несчастье, я был связан договорными отношениями с основной подозреваемой, Линой Гжибовски.

Зрачки Луксмана застыли так, будто он пытался загипнотизировать Джона. Ощущение было неприятным.

– Я знаю. Секретарша сказала мне, что у вас с Гжибовски был заключен договор об ее охране, да и об этом пишут все газеты. Хорошо, продолжайте, мистер Лейтнер. С какими странными обстоятельствами вы встретились?

– Мистер Луксман, скажите, у вас или вашего сына есть какие-то деловые или иные связи с Россией?

Луксман подтянул к себе все ту же лежащую на столе бумажку. Сделав вид, что вглядывается в нее, вздохнул:

– Начнем с того, что я совсем не обязан отвечать вам на этот вопрос. Но раз вы как-то связываете это с убийством моего сына, отвечу: связей с Россией у меня нет.

– И у вашего сына не было?

– И у моего сына не было. А почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что в день убийства вашего сына могло состояться еще одно убийство.

– Еще одно убийство?

– Да. Могли убить меня, моя машина была обстреляна из автоматов в Джерси-Сити. Причем среди нападавших был человек, который проявил активность несколькими часами ранее, появившись возле квартиры Лины Гжибовски за полчаса до убийства вашего сына. Этого человека интересовали Лина Гжибовски и ее квартира. Между собой эти люди переговаривались по-русски, я слышал это, находясь в укрытии.

Луксман сидел, о чем-то раздумывая. Хмыкнул:

– Вы знаете русский?

– Да, этому меня обучили в спецчастях «Дельта Форс». Я выпускник Вест-Пойнта.

– Понятно. – Луксман не торопился продолжать разговор. – Мистер Лейтнер, вы что же, считаете, этот обстрел и то, что один из этих русских появился в доме Лины Гжибовски, может указывать на связь русских с убийством моего сына?

– Я этого не сказал. Но поскольку мне не очень нравится, когда меня обстреливают из автоматов, я решил попросить у вас встречи, чтобы убедиться, что ни вы, ни ваш сын никак и никогда не были связаны с Россией.

– Сейчас вы в этом убедились?

– Да, сейчас я в этом убедился. Огромное спасибо, мистер Луксман, что вы уделили мне время. Если у вас нет ко мне никаких встречных вопросов, я ухожу.

– У меня есть встречные вопросы. – Сказав это, Луксман сдул что-то с рукава пиджака.

– Слушаю, мистер Луксман.

– Скажите, вы не знаете, где сейчас находится Лина Гжибовски?

– Нет, не знаю. С Гжибовски мы заключили договор в воскресенье и договорились связаться в понедельник. Ваш сын в это время был еще жив. В понедельник же, когда я, как мы и договорились, позвонил Гжибовски домой, трубку поднял детектив отдела по расследованию убийств. После того как я приехал в квартиру Гжибовски, полиция сообщила мне, что ваш сын убит. У полиции были и есть серьезные основания считать, что это сделала Гжибовски, и, видимо, Гжибовски, понимая это, решила скрыться. Она скрывается до сих пор, и я не имею с ней никакой связи.

– Понятно. – Сложив вместе ладони, Луксман некоторое время рассматривал их. – Секретарь сказала мне, что вы возглавляете фирму «Консалтинг Интернейшнл». Что это за фирма?

– Консультационно-детективная фирма, назначение которой охранять развитие бизнесов всех видов.

– Мне не очень понятно, как можно охранять развитие бизнесов всех видов.

– Если говорить в общих чертах, фирма «Консалтинг Интернейшнл» охраняет американские бизнесы и компании от ложной информации, финансового мошенничества, промышленного шпионажа, интеллектуального пиратства, компьютерного взлома и прочего в том же роде. Вообще, деятельность фирмы довольно широка. Мы выполняем охранные и расследовательские функции в широком смысле этого слова.

– Ну да, вы заключили договор об охране с Гжибовски. Вообще, интересно, почему вы заключили этот договор. Она что, боялась за свою жизнь?

– Когда я заключал с ней договор, она боялась за свою жизнь.

Подняв руку, Луксман посмотрел на свои ногти. Вздохнул:

– Любопытно. Что, у нее были какие-то конкретные опасения?

– Мистер Луксман, я понимаю, вы понесли большую утрату. Может быть, мои слова заденут ваши чувства. Но если вы хотите, чтобы я сказал правду, я скажу. Она боялась вашего сына, Кеннета Луксмана.

– Боялась в каком смысле?

– В том смысле, что он ее убьет.

Луксман некоторое время сидел, осторожно облизывая языком губы. Наконец сказал:

– Знаете, мистер Лейтнер, я лично занимался воспитанием Кеннета. Да, он был распущенный, да, он не отличался разборчивостью в связях, да, он порой занимался совсем не тем, чем должен был заниматься. Но он был в высшей степени воспитанным человеком. Уверяю вас, мистер Лейтнер, он не мог поднять руку на женщину, не мог никогда и ни при каких обстоятельствах. И если женщина, которую вы взялись охранять, сказала вам, что она боялась, что Кеннет ее убьет, она вас обманула. Хотя, думаю, вы сами готовы были обмануться.

– Мистер Луксман, повторяю, я не хочу усугублять ваше горе. Но в силу каких-то причин, не знаю каких, Лина Гжибовски считала, что ваш сын хочет ее смерти.

– Она могла считать все, что ей угодно. И вам внушить все, что угодно. Она обладает способностью крутить мужчинами так, как ей хочется. Но поверьте мне, мистер Лейтнер, то, что Кеннет хотел ее убить – нонсенс. Абсолютный нонсенс. – Луксман замолчал.

Джону показалось, что хозяин «Луксман организейшн» вообще о нем забыл. Но это было не так. Подняв на него глаза, Луксман сказал, четко отделяя одно слово от другого:

– Я ненавижу эту женщину. Она сломала жизнь и моему сыну, и мне. Она поступила с моим сыном, как поступают с игрушкой. Что же касается меня, она просто меня уничтожила. Превратила в ничто, в пустое место. Поэтому единственная моя цель сейчас – найти ее. Найти и добиться для нее примерного наказания. Вы понимаете меня, мистер Лейтнер?

После некоторой паузы Джон сказал:

– Я понимаю ваши чувства, мистер Луксман.

– Понимаете мои чувства… – Луксман подтянул к себе стоящую на столе бутылку минеральной воды и пустой стакан. Достал из кармана флакончик с лекарствами, выкатил на ладонь таблетку. Осторожно положил в рот, налил в стакан воды, запил.

Видимо, эта операция имела под собой какую-то глубокую подоплеку – поскольку после этого Луксман некоторое время сидел, вглядываясь в пространство. Наконец сказал:

– Мистер Лейтнер, я правильно понял, вы сказали, ваша фирма выполняет также и расследовательские функции? То есть вы проводите детективные расследования?

– Да, проводим.

– Скажите, у вас достаточный опыт в том… В том, чем вы занимаетесь?

– Думаю, что достаточный.

– В таком случае я мог бы поручить вашей фирме заняться розысками Гжибовски?

Предложение было неожиданным, и Джон некоторое время сидел, пытаясь точно сформулировать ответ.

– Так что насчет розыска Гжибовски, мистер Лейтнер? Вы готовы им заняться?

– Мистер Луксман, Лину Гжибовски ищет полиция, причем не только полиция Соединенных Штатов, данные о ней переданы в Интерпол.

– Я знаю об этом. Но я хочу, чтобы поисками Гжибовски занималась также и ваша фирма. Я вам хорошо заплачу за это.

Наступила долгая пауза, во время которой каждый из них пытался выдержать взгляд другого. Наконец Джон сказал:

– Мистер Луксман, моя фирма не может заняться розысками Лины Гжибовски. У моей фирмы заключен с ней договор о ее охране. Этот договор означает, что я должен оберегать ее от любой опасности.

– Но вы не можете оберегать ее от любой опасности, раз не знаете, где она находится.

– Это не имеет значения. Я готов заняться ее поисками, если в нашем с вами договоре будет зафиксировано, что я буду разыскивать ее для того, чтобы спасти от опасности.

– О мой бог… От опасности… – Взяв стакан с водой, Луксман сделал глоток. – Нонсенс. Полный нонсенс. Убийца в опасности… От какой опасности ее нужно спасать? От опасности правосудия?

– Не знаю, но это опасность. А я, в соответствии с заключенным договором, обязан оберегать ее от опасности, а не ловить, с тем чтобы подвергнуть опасности.

– То есть вы признаетесь в том, что взялись оберегать от опасности убийцу?

– Я взялся оберегать от опасности Лину Гжибовски.

Луксман придвинул к себе некий предмет, оказавшийся при ближайшем рассмотрении чековой книжкой. Взяв ручку, усмехнулся:

– Мистер Лейтнер, вы найдете мне Гжибовски.

– Я уже сказал, мистер Луксман, искать Гжибовски для того, чтобы сдать ее полиции, я не буду.

– Лейтнер, поймите, мне нужна Лина Гжибовски. Сколько вы хотите за то, что возьметесь ее найти? Только за то, что возьметесь? Пятисот тысяч долларов хватит? – Джон ничего не ответил, и Луксман добавил: – Черт вас возьми, Лейтнер, как насчет миллиона?

– Мистер Луксман, нет.

– Лейтнер, вы сумасшедший. – Луксман покачал головой. – Миллиона вам мало?

– Мистер Луксман, повторяю: искать Лину Гжибовски я не буду ни за миллион, ни за сто миллионов, ни за миллиард. Между моим агентством и Линой Гжибовски заключен договор. Пока он не расторгнут и имеет юридическую силу, я буду его выполнять.

– Так расторгните его, черт побери.

– У меня нет никаких оснований расторгать этот договор. Да и не с кем, поскольку я не имею понятия, где находится Лина Гжибовски.

Луксман посмотрел на него, нахмурившись:

– Это ваше последнее слово?

– Да, последнее.

– Черт… – Владелец «Луксман организейшн» отодвинул чековую книжку. Сказал очень тихо: – Лейтнер, вы понимаете, что после этого вы в моем лице получаете смертельного врага? И что я вас просто уничтожу?

– Понимаю. Что делать, мистер Луксман, уничтожайте. Но я попробую продержаться.

Сказав это, Джон встал и, повернувшись, пошел к выходу. Он не успел сделать и нескольких шагов, как услышал сзади:

– Мистер Лейтнер, подождите… Обернувшись, посмотрел на Луксмана: – Да?

– Пожалуйста, вернитесь. И сядьте.

После того как он сел, Луксман, положив перед собой руки, некоторое время рассматривал их. Наконец, поставив обе ладони на ребро, свел их вместе.

– Ваша фирма «Консалтинг Интернейшнл» предохраняет бизнес от всяких неприятностей, это так?

– Да, это так.

– Так вот, хочу спросить: возьметесь вы предотвратить от неприятностей мой бизнес?

– Ваш бизнес?

– Да, мой бизнес. Бизнес, которым занимается «Луксман организейшн».

– Что я должен буду сделать, чтобы предотвратить эти неприятности?

– Провести расследование. Какое, я объясню, когда мы придем к соглашению.

Помедлив лишь секунду, Джон сказал:

– Почему нет, думаю, я смогу за это взяться. Но я считаю, что для пользы дела в расследовании вместе со мной должен принять участие мой постоянный партнер, мистер Пол Молчанов.

– Пол Молчанов? Кто это?

– Мой партнер и один из лучших детективов, которых я знаю.

– Судя по фамилии, он русский?

– Совершенно верно. Мистер Молчанов не просто мой партнер, он мой друг, к тому же он владелец расположенного в Москве детективного агентства «Охранник».

– То есть он имеет понятие о русской организованной преступности?

– Безусловно. В компьютерах его агентства содержится очень ценная информация о русской организованной преступности, но еще более ценная информация содержится у него вот здесь… – Джон дотронулся пальцем до виска. – Поверьте, мистер Молчанов ориентируется в российском преступном мире как рыба в воде.

– Он сейчас в Москве?

– Нет, он сейчас в Штатах, приехал обсудить со мной кое-какие вопросы. И уезжать пока не собирается.

– Прекрасно. Надеюсь, я смогу увидеть этого вашего мистера Молчанова вместе с вами?

– Конечно.

– В таком случае я жду вас обоих, и чем раньше произойдет наша встреча, тем лучше.

– Хорошо, мистер Луксман. Думаю, мы придем к вам очень скоро.

Глава 12

Когда из приемного отделения больницы «Норт-Шор медикал сентер» к Павлу вышел сержант Максвелл, оказалось, что это черный великан, имеющий не меньше трехсот фунтов живого веса. Первая мысль была – каким образом этому гиганту добывают полицейскую форму.

Удовлетворившись осмотром визитера, сержант сказал:

– Добрый день, мистер Мэлони, я вас жду. – Пропустив его в дверь, протянул руку: – Сержант Максвелл. Фрэнк сказал, я могу вам помочь, и я буду рад помочь. Проходите вот сюда.

Пройдя несколько шагов по коридору, они вошли в комнату, на двери которой висела табличка «Ассистентекая». В комнате находилось два полицейских; один, с сэндвичем в одной руке и бумажным стаканчиком в другой, сидел на кушетке и жевал, второй расположился в глубине комнаты перед телемонитором наружного наблюдения. Оба полицейских не обратили на них никакого внимания.

Пройдя в глубину комнаты, Максвелл показал рукой на стул:

– Садитесь, мистер Мэлони.

Павел сел, после чего сержант с трудом устроился на стуле напротив:

– Слушаю вас.

– В данный момент я работаю на клиента, который подозревает жену в супружеской неверности.

– Да, Фрэнк меня предупредил. Кто вас интересует в нашей больнице?

– Человек по имени Майлс Гутиеррес.

– Майлс Гутиеррес… – Максвелл кивнул. – Да, я помню, у нас был такой пациент. Он лежал сначала в реанимационном, а потом в реабилитационном отделении. Но сейчас его в больнице нет, вчера утром в отделении обнаружили, что он сбежал.

– Сбежал? Каким образом?

– Накануне он сказал, что не хочет ходить по отделению в больничном халате, и попросил мать принести ему его обычную одежду – джинсы, тенниску и кроссовки. Она принесла. Дежурная сестра рассказала, что в три часа ночи он подошел к ней и сказал, что туалет в его палате засорен и он хочет выйти в общий коридор, где есть туалет для посетителей. Туалет в палате не мог быть засорен, но сестра решила не проверять это и выпустила его. Больше он не вернулся.

– Почему сестра не подняла тревогу?

– Она в это время делала записи в журнале, поэтому на то, что происходит вокруг, не обращала особого внимания. Но вообще она была уверена, что пациент в любом случае вернется. Она даже не представляла, что может быть какой-то другой вариант.

– На каком этаже находится отделение, где он лежал?

– На шестом. Теперь ясно, что, когда проходил мимо сестры в общий коридор, он спрятал джинсы, тенниску и кроссовки под халатом. Затем зашел в один из лифтов, переоделся и спустился на первый этаж. Здесь он зашел в туалет, бросил халат и шлепанцы в мусорный бак, открыл окно и вылез во двор больницы. Когда в отделении подняли тревогу, уборщица, убиравшая один из туалетов, нашла в мусорном баке халат и больничные шлепанцы. Вся история.

– Случайно, не знаете, где он может быть сейчас?

– Нет. И никто не знает. Его сестра, двенадцатилетняя девочка, рассказала, что, когда она пришла из школы, в дом почти тут же вошел брат. Он побыл немного и вскоре ушел, и с тех пор никто не может его найти. Краем уха я слышал, что в городе его кто-то обстрелял, но толком об этом ничего не знаю. – Максвелл похлопал ладонями по коленям, отбивая только одному ему слышный ритм. – Что-то еще?

– Фрэнк сказал, Майлсом Гутиерресом интересовались какие-то люди?

– Интересовались.

– Они вроде дежурили в машине, стоящей у входа в больницу?

– Все верно. Я еще попросил ребят почаще направлять на них камеру наружного слежения. Между прочим, они не только дежурили в машине.

– А что еще?

– Один из этих людей два раза поднимался в отделение, сначала в реанимационное, потом в реабилитационное, чтобы справиться о здоровье Майлса Гутиерреса.

– Как выглядел этот человек?

– Сам я его не видел, но сестры сказали, что это был высокий белый человек южноевропейского типа, говорящий с русским акцентом. Ну и… – Максвелл задумчиво потер друг о друга ладони. – Я видел в машине еще одного человека, белого, коротко стриженного.

Достав из кармана фотографию Косого, Павел положил ее перед Максвеллом:

– Случайно, не этого?

Вглядевшись в снимок, сержант покачал головой:

– Нет, не этого.

– У вас есть видеозапись машины и сидящих в ней людей?

– Не знаю, я мог ее стереть. Они ведь ничего такого особенного не делали, всего лишь сидели в машине. – Максвелл обернулся к полицейскому, сидящему перед монитором. – Стэн, там в голубой коробке должен быть диск, на котором написано «Гутиеррес», посмотри. Есть он там?

Глянув в стоящий у стола ящик, Стэн кивнул:

– Вроде есть.

– Будь друг, сделай копию.

– Ага. – Достав спрятанный в футляр диск, Стэн сунул его в щель рекордера, в другую щель вставил чистый диск и через несколько секунд протянул копию: – Готово.

Взяв диск, Максвелл положил его перед Павлом:

– Берите, он ваш. Правда, различить, кто именно там сидит, довольно трудно. Машина стояла далеко от видеокамеры, от стекол отсвечивало солнце. Но запись есть запись.

– Спасибо. – Павел спрятал диск. – Интересно, вы проверили эту машину?

– Конечно. Она была взята в пункте проката на углу Северо-Западной Седьмой авеню и Семьдесят девятой улицы. Вчера ее сдали обратно.

– Вы знаете фамилию человека, взявшего машину напрокат?

– Да, я ее записал. – Подтянув к себе настольный календарь, Максвелл перелистал несколько страниц. – Ага, вот. Фамилия этого человека Харрингтон, Чарльз Харрингтон. Здесь есть номер его водительского удостоверения, выданного, между прочим, в Нью-Йорке. Есть адрес, который был на удостоверении. А вот номер «доджа». Переписывайте.

Достав записную книжку и ручку, Павел переписал данные.

– Спасибо, вы мне очень помогли. Я хотел бы, чтобы вы показали мне место, где стояла эта машина.

– Нет проблем.

После того как они сели в «ягуар» и медленно проехали мимо будки у шлагбаума, Максвелл кивнул на два ряда машин, стоящих перед главным входом:

– Вот здесь она стояла, эта машина, в правом ряду. Примерно в середине ряда.

– Ясно. – Павел протянул стодолларовую купюру. – Держите, это ваш гонорар. Частные детективы всегда оплачивают услуги полиции.

– Спасибо. – Взяв банкноту, сержант спрятал ее в карман кителя. – Если что, всегда обращайтесь, я помогу. Счастливо.

– Счастливо.

Подождав, пока Максвелл выйдет, Павел направил «ягуар» в сторону пересечения Северо-Западной Седьмой авеню и Семьдесят девятой улицы.

Менеджер пункта проката «Вундеркарс», расположенного на углу Северо-Западной Седьмой авеню и Семьдесят девятой улицы, был маленьким смуглым человеком в черном комбинезоне. Увидев Павла, он спросил:

– Желаете машину, сэр?

– Я желаю навести справку об одной машине. Ваши усилия будут компенсированы.

– Никаких проблем. Какая машина вас интересует?

– «Додж» коричневого цвета. По моим сведениям, его вам сдали вчера. Эта машина здесь или ее уже взяли?

– Здесь. – Проведя Павла в середину заставленного машинами двора, менеджер остановился возле «доджа». – Вот эта машина.

– За ней приходил один человек или несколько?

– Один.

– Вы можете его описать?

– Могу, меня об этом уже спрашивала полиция. Мужчина среднего роста, черноволосый, с черными усами. Говорил с русским акцентом.

– С каким именно русским акцентом?

– С каким именно русским акцентом? – Человек помолчал. – Что, бывают разные русские акценты?

– Бывают.

– Надо же, я не знал. Простите, но я знаю только, что он просто говорил с русским акцентом. Каким, я не понял.

Достав из кармана фото Косого, Джон показал его:

– Не он?

– Нет, не он.

– Ладно, в любом случае спасибо. – Засунув в карман менеджера двадцатку, Павел вышел из пункта проката и сел в красный «ягуар».

Глава 13

После разговора с Луксманом Джон подъехал в отдел по расследованию убийств Среднего Манхэттена.

Когда он вошел в кабинет лейтенанта Хьюджа, тот приподнялся и пожал ему руку:

– Мистер Лейтнер, рад вас видеть. Располагайтесь, прошу. – Подождав, пока гость сядет, лейтенант изобразил радушную улыбку. – Итак, первый вопрос: слышали ли вы что-нибудь о Гжибовски?

– Нет, ничего не слышал.

– Очень жаль. – Некоторое время лейтенант изучал Джона. Тонкие губы хозяина кабинета казались чуть искривленными, а глаза – непроницаемыми. Зрачки Хьюджа ничего не выражали, лишь время от времени они перекатывались, как ртутные шарики. – Повторяю, очень жаль.

– Мне самому жаль.

– Вы знаете, что нашли вашу машину?

– Не знаю. Ее нашли?

– Да, сегодня, на дне Пассаика. Она похожа на решето. Нашпигована пулями.

– Не удивляюсь, обстрел был очень плотным.

– Видимо, так оно и было. – Ртутные шарики-зрачки откатились вбок, упорно стараясь не встречаться с взглядом Джона. – Мистер Лейтнер, вы сами детектив и, думаю, отлично понимаете, что значит вести расследование убийства вроде этого. – Хьюдж изобразил рассеянное движение головой, побарабанил пальцами по столу и посмотрел на Джона. – Скажите, у вас с вашей подопечной, Линой Гжибовски, не заходил разговор о дурных привычках Кеннета Луксмана?

Интересно, подумал Джон, лейтенант заинтересовался дурными привычками убитого. Помедлив, сказал осторожно:

– Лейтенант, помнится, она вскользь затрагивала эту тему. Какие именно привычки вы имеете в виду?

– Скажем, наркотики.

Если в организме Кеннета Луксмана в момент смерти в самом деле были наркотики, становится вполне реальной возможность доказать, что Лина действовала в пределах необходимой обороны.

– Нет, о наркотиках я ничего от нее не слышал. А что, выяснилось, он курил травку?

– Результаты вскрытия показали наличие в организме убитого веществ, действие которых аналогично действию наркотиков. Значит, вы от Гжибовски ничего о наркотиках не слышали?

– Нет. Я слышал только, что в последнее время Кеннет Луксман иногда впадал в состояние беспричинной ярости. Но о наркотиках у нас разговора не было.

– Понятно. Что, вы совсем не интересуетесь вашей машиной?

– Почему, очень интересуюсь. Кто ее нашел?

– Мальчишки-латиноамериканцы, которые удили рыбу на Пассаик-Ривер. Крючок зацепился за что-то, а они слышали, что полиция ищет какую-то машину. И знали, что им за находку хорошо заплатят.

– Интересно, почему она оказалась там?

– Мистер Лейтнер, вы совершенно напрасно иронизируете.

– Я не иронизирую. Так что с ней, с моей машиной?

– Ну… Она пострадала. Боюсь, вы уже не сможете ею воспользоваться.

– Я с этим давно смирился. В моей машине должно было остаться некоторое количество пуль. Их где-нибудь исследовали?

– Мистер Лейтнер… – Хьюдж сцепил руки. – Делом с вашей машиной занимается полиция Джерси-Сити, на территории которого вас обстреляли. Так что по всем вопросам, связанным с вашей машиной, обращайтесь к ним. Наверное, пули, которые остались в вашей машине, исследовали. Но я ведь занимаюсь расследованием убийства Кеннета Луксмана, а дело с обстрелом вашей машины, я в этом глубоко убежден, никакого отношения к этому убийству не имеет.

– Сомневаюсь. Мне кажется, этот обстрел имеет самое прямое отношение к убийству Кеннета Луксмана. Кстати, хочу спросить: вы выполнили мою просьбу выяснить, есть ли в досье полиции по русской организованной преступности что-то о человеке по кличке Косой?

– Мои коллеги, занимающиеся русской организованной преступностью, сообщили мне, что в России эта кличка весьма распространена и ее могут носить многие. Вчера я послал Берри к портье Санчес, попросив показать ей фотографии нескольких русских, и она опознала на одной из фотографий человека, который приходил к ней за полчаса до убийства Луксмана и интересовался, дома ли Гжибовски.

– И кто этот человек?

– Его зовут Джордж Кирьят, он израильтянин русского происхождения. Но след оказался ложным, никакого отношения к убийству Кеннета Луксмана мистер Кирьят не имеет.