Текст книги "Критическое погружение"

– Вот теперь мы похожи на жертв хулиганского ограбления, – удовлетворенно сказал Клим, обозревая леденящую кровь картину.

На обочине дороги стояли жертвы нападения хулиганов, которые долго измывались над несчастными путниками. Уложив Гарика на обочине, Клим живописно раскинул его руки, а ноги, наоборот, прижал к животу. Едва Клим закончил изготавливать свой натюрморт, как вдали показались светлячки фар. Выскочив на середину шоссе, Клим согнулся на правую сторону, бережно поддерживая правую руку, которую измазал кровью. Пока автомобиль приближался, Клим вывернул из суставов правую руку, отчего конечность стала совсем похожей на поломанную.

Галогенные фары далеко освещали пустынную дорогу. Машина шла на скорости километров двести и не хотела останавливаться. Водитель включил клаксон, оглашая окрестности переливчатыми трелями.

«Если меня на такой скорости собьют, то моя карьера боевого пловца будет бесславно закончена», – печально подумал Клим, медленно опускаясь на колени.

Водитель все-таки решил проявить человеколюбие. Тормоза дико завизжали, машина пошла юзом и в метре от Клима остановилась. Из открытого «Мерседеса» на него пахнуло запахом перегретой резины и хорошего бензина.

– Какого черта вы в таком виде стоите посередине дороги! – крикнул женский голос.

Из-за ослепляющего света мощных фар ничего не было видно.

– Мадам! Во имя человеколюбия помогите! – взмолился Клим, поднимая к глазам вывихнутую руку.

– Что с вами случилось? – недовольно спросила женщина, выключая фары.

– У нас сломался внедорожник, и мы с товарищем пошли к дороге, чтобы попросить помощи. Примерно за километр от перекрестка нас догнал «Форд Мустанг», из которого выскочили человек восемь обкуренных или обколотых юнцов и напали на нас. Они нас избили и раздели догола. Похоже, у моего товарища сильное внутреннее кровотечение. Его надо срочно отвезти в больницу.

– В порту хорошая больница, и там привыкли к пьяным дракам матросов. Я думаю, вам лучше ехать в порт! – жестко сказала женщина, переключая скорость.

«Мерседес» сдал назад на пять метров, и после этого женщина включила фары.

Она чуть свернула колеса направо, и когда фары вспыхнули, Клим закрылся от яркого света правой рукой.

– Что со вторым? – успела спросить женщина, как Гарик вдруг прыгнул.

Прыгать из положения лежа высшее искусство, да еще свернутым в комок – выше человеческих сил, но Гарик это сделал.

Схватив женщину за горло, Гарик громко спросил:

– Кто ты, кукла?

– Жена мистера Кервуда – Флора Кервуд.

Клим про себя присвистнул. Джеймс Кервуд был миллионером – владельцем газового месторождения на юге Амантейских островов. Его газом снабжались все промышленные предприятия Республики Амантейские Острова. Сам Джеймс жил на большом острове Сан-Лигейрос, находящемся хотя и под юрисдикцией Франции, но являющемся свободной экономической зоной. Выкупив девяносто процентов земли Сан-Лигейроса, Джеймс являлся полновластным хозяином острова, который пользовался правами экстерриториальности.

Когда Клим, готовясь к операции, читал досье на ведущих политиков и бизнесменов региона, то обратил внимание, что на мистера Кервуда заведены уголовные дела в нескольких близлежащих странах, в том числе и Республике Амантейские Острова. Так как без транспортировки природного газа вся промышленность моментально бы замерла, то местная полиция смотрела сквозь пальцы на то, что господин Кервуд частенько навещал свою жену под чужим именем. Полиция есть полиция, а бизнес есть бизнес. Иногда пути этих ведомств пересекаются, но чаще они идут параллельными курсами.

Моментально вспомнив страничку из досье на Кервуда, Клим спросил, усаживаясь на заднее сиденье шикарного автомобиля:

– Джеймс сейчас дома?

– Вы знаете моего мужа? – более уверенно спросила женщина.

Похоже, ее ничуть не смутили голый вид спецназовцев и вольное обращение Гарика с ее горлом.

– Только по публикациям в бульварной прессе, мадам, – галантно ответил Клим, кладя руку на плечо женщины.

– Вы должны понимать, что такое отношение к жене Кервуда вам так просто не сойдет с рук, – попробовала нажать на похитителей женщина.

– Мадам! Все это будет потом, а пока вам лучше уехать с этого места, – предложил Клим, чуть сдавливая плечо женщины.

– Мадам балуется наркотиками? – спросил Гарик, обнаружив в бардачке пакетик с белым порошком.

– Я не обязана отвечать на ваши вопросы, – огрызнулась женщина, плавно трогая машину с места.

«Вот железные нервы!» – про себя восхитился Клим.

Гарик, тем временем открыв пакетик, сунул в него мизинец. Вытащив мизинец, облизнул его и с удовлетворением сказал:

– Первоклассный кокс! Такой пакетик на черном рынке стоит не меньше десяти тысяч долларов.

– Давайте, мадам, поезжайте прямо к вашему дому. Судя по количеству кокса, вы намереваетесь отдохнуть от мужа со своим другом. Такое количество кокса нужно для хорошей вечеринки человек на десять или на длительный загул. Следовательно, дня два-три мы сможем провести в вашем доме, не опасаясь преследования полиции, – с облегчением сказал Клим.

– Значит, это вы сбежали из сумасшедшего дома на острове Сан-Орландо? – заинтересованно спросила женщина, все больше увеличивая скорость.

Клим не стал разуверять женщину в обратном, но счел нужным попросить, когда скорость достигла ста пятидесяти километров в час:

– Мадам! Мы хоть и сумасшедшие, но прекрасно понимаем, что на такой скорости вас трогать не стоит.

Женщина сбросила скорость до ста двадцати километров в час и, глядя в зеркало заднего вида, спросила:

– Вы не сексуальные маньяки? – При этом она нервно облизнула полные губы остреньким язычком.

– Нас держали в психушке по политическим мотивам, но мы давно не видели женщин и готовы исполнить все ваши самые смелые сексуальные фантазии, – заверил Клим и нежно погладил женщину по плечу.

– Ваш товарищ любит играть в сексуальные игры? – спросила женщина, сбрасывая скорость.

– Эй, кукла! До города еще пятьдесят миль! – напомнил Гарик.

– Неужели ты думаешь, что такую вечеринку я буду организовывать в собственном доме? – презрительно спросила женщина, ловко, на высокой скорости, вписываясь в правый поворот.

– Вы производите впечатление здравомыслящей женщины и водите машину прекрасно! – польстил Клим.

Десять минут езды по проселочной дороге, на диво ухоженной и неразбитой, и машина свернула в кустарник.

«Иным российским автобанам следует брать пример с этой проселочной дороги», – ностальгически подумал Клим.

Объехав один куст, второй, машина сделала крутой поворот, что под силу только мерседесовскому рулевому устройству, и остановилась перед поваленным деревом толщиной с тело обычного человека.

– Подай черный брелок с ключами! – приказала женщина Гарику.

Сунув руку в бардачок, Гарик не глядя нащупал требуемую вещь и подал женщине.

Пальчики водителя быстро начали нажимать три разноцветные кнопки на брелке.

Имея профессиональную память спецназовца, Клим с одного раза запомнил последовательность нажатий и с интересом следил за дальнейшими действиями жены миллионера.

Щелкнуло реле, зажужжал мощный электромотор, и ствол начал подниматься.

Едва замаскированный шлагбаум поднялся на метр, как «Мерседес» рванул вперед.

– Если не набрать скорость, ствол придавит машину! – похвасталась женщина, резко сворачивая направо.

Два дерева разъезжались в разные стороны, открывая проезд к маленькому без изысков бунгало с зеленой плоской крышей. На плоской крыше бунгало сидели три человека за столиком на тонких ножках и пили из высоких бокалов напитки. Кто сидел за столиком, видно не было. Луна, исправно светившая все время, зашла за тучу, да и тент задерживал не только солнечный, но и лунный свет. Единственное, что Клим успел увидеть, были длинные волосы у двух человек.

«Длинные волосы сегодня могут принадлежать как мужчинам, так и женщинам!» – флегматично заметил внутренний голос, до сих пор молчавший.

«Сам знаю!» – оборвал Клим своего постоянного оппонента.

– Тебе ничего не кажется странным? – спросил Гарик.

– Если это вечеринка, то почему хозяева не встречают гостей? – тоже задал вопрос Клим на русском и сразу перешел на английский: – Мадам! У вас на вечеринках всегда так тихо?

Женщина не успела ответить. Грубый мужской голос с ярко выраженным ирландским акцентом посоветовал:

– Эй ты, говорливый! Осторожно открыл дверь и медленно вышел из машины! Дернешься – сразу стреляю!

– О’ кей! – отозвался Клим, передвигаясь в левую сторону.

Слабая надежда на то, что снайпер, засевший в доме, на миг потеряет его из виду и тогда у него будет возможность маневра, моментально рассеялась, когда тот же голос посоветовал:

– Не дергайся, парень! У нас два ствола. Один смотрит на вас с верхней точки, а второй с нижней.

Голос раздавался из кустов роз, росших справа от дома.

«Грамотно засаду выбрали орелики!» – мысленно похвалил Клим налетчиков, захвативших место игрищ богатых людей.

Подняв вверх пустые руки, Клим неловко перелез через борт автомобиля.

Громовой хохот раздался с трех сторон.

– Надо же, Флора голых мужиков привезла! Чтобы сразу трахаться! – орали захватчики.

Что бунгало захватили именно бандиты или террористы, теперь Клим был уверен. Обычные бандиты так правильно не выбирают огневые точки и сектора обстрела. На душе стало немного легче. Всю жизнь Клим боролся с врагами государства и террористами, а теперь на старости лет ему самому пришлось стать заложником.

– Остальные вышли из машины! Руки за голову! – скомандовал писклявый голос.

Гарик и женщина вышли, вернее выползли из машины, причем напарник старательно корчил из себя раненого. Гарик дергался, хватался за руку, хромал.

Это не произвело на террористов никакого впечатления.

– Голые мужики и Флора, присели! Гусиным шагом в подвал! – приказал Ирландец – так окрестил первого захватчика Клим за его ярко выраженный акцент.

Террористы должны иметь отличительные черты, – тогда легче с ними бороться – такова азбука контртеррористических мероприятий.

Присев на полусогнутые ноги, Клим вслед за женщиной засеменил в дом.

Женщина на правах хозяйки дома пошла первой. Толстая дубовая дверь распахнулась прямо перед носом Флоры.

Кто ее распахнул, Клим не заметил, увидел только коричневые, давно не чищенные ботинки, выглядываюшие из-под нижнего обреза двери.

Простуженный бас скомандовал:

– В подвал! Бегом марш!

«Ребятки очень смахивают на профессиональных вояк или мэрков. Ирландец и Простуженный явно служили в армии. Команды четкие и явно из армейского лексикона. Так командовать за год не выучишься!» – прикинул Клим, выпрямляясь и переходя на бег трусцой.

Сразу за дверью оказался приличных размеров холл, обшитый дубовыми панелями, в нем перед большим камином стояли кожаные кресла. Огромный, сложенный из прямоугольных блоков нетесаного камня камин, в котором можно было целиком зажарить хорошего барана, занимал половину противоположной стены. В середине холла лежал огромный сдвоенный надувной матрац площадью не менее десяти квадратных метров. На ворсистой поверхности надувного чуда в беспорядке лежали плетки, уздечки, цепи – оборудование для мазохистов. Две смятые банные простыни источали свежий запах человеческих тел.

– Быстрей, выродки! – рявкнул простуженный, стеганув Флору пониже спины плеткой.

Взвизгнув, Флора припустила поперек холла к низкой двери под широкой лестницей, уходящей наверх. Когда до лестницы осталось два метра, последовала новая команда:

– Стоять!

Низенький толстячок выскочил из-за высокой спинки кресла и, подбежав к двери, быстро ее отпер.

– По одному! Первый старый, второй молодой! Флора последняя! Бегом марш! – последовал приказ Простуженного, который так и не показался на глаза.

На голову толстяка был напялен черный капроновый чулок. Именно напялен, а не надет. Черная пятка эффектно сидела на лысине, демонстрируя маленькую дырочку.

Гарик первый пробежал через холл и, нагнувшись, начал боком пролезать в маленькую дверцу.

– Торопись, старый! – пропищал тонким голосом толстяк, стеганув Гарика по левому боку тонким стеком.

– Мать твою женщину! – ругнулся Гарик, проскальзывая внутрь.

Толстяк счастливо засмеялся, довольный ударом.

Клим успел заметить, как на боку Гарика моментально появился багровый рубец и в двух местах была рассечена кожа и мышечная ткань.

– Молодой, пошел! – скомандовал Простуженный, который переместился в холл, но не высовывался, продолжая командовать из укрытия.

Помня пакостную манеру толстяка стегать хлыстом, Клим боком проскользнул в открытую дверь и сразу прыгнул в кромешную тьму.

Вниз вели ступени, на которых менее тренированный человек мог сломать себе шею. Привычно перекатившись через голову, Клим быстро вскочил и бросился к входу. И, как оказалось, вовремя.

Женщина, подброшенная мощным пинком, влетела в подвал, прямо в подставленные руки Клима.

– Осторожно, мадам! Здесь практически нет света! – предупредил Клим, опуская свою ношу на бетонный пол.

– Справа от входной двери должен быть выключатель, – сообщила женщина, выставляя вперед руки.

– Я пошел за светом! – объявил Гарик.

– Подождите немного, пока не включат свет, – предложил Клим, удерживая Флору.

– Свет не работает, мы пробовали включать, – сообщил мужской голос справа.

– Френк! Ты здесь один? – спросила Флора, делая слабую попытку вырваться от Клима.

– Со мной Лео и Филипп, хотя последнего можно не брать в расчет. Он попробовал возмутиться, и ему вогнали фут стали в печень, – сказал уверенный мужской голос.

– Сколько в доме захватчиков? – спросил от двери Гарик.

– Мы видели четырех человек, но, возможно, их больше. Еще пару террористов, возможно, мы не увидели, – ответила на вопрос женщина с высоким голосом.

– Кто они такие? – спросил Клим, вступая в разговор.

– Перед приездом сюда в утренних новостях я услышал, что шесть ирландских террористов, которых перевозили из США в Англию, освободились и заставили экипаж совершить посадку на аэродроме нашего острова. У бандитов был сообщник, который приготовил вертолет. Едва самолет совершил посадку, как к нему подскочил джип с одним водителем. Через минуту подъехал еще один джип, который забрал заложников. Операция была хорошо продумана и еще лучше выполнена. Как только последний заложник сошел по трапу, последний террорист кинул в салон самолета дымовую гранату. После этого полиции было не до террористов – она спасала оставшихся в самолете пассажиров, которые задыхались в дыму, но боялись встать с кресел. Им сказали, что самолет заминирован и нужно ждать саперов. Времени до взрыва оставалось десять минут! Конечно, в такой обстановке все стали спасать сотню пассажиров, забыв о заложниках. Шесть террористов и десять заложников сели в вертолет и улетели в направлении Сан-Рафаэля. По пути к острову вертолет взорвался. Все террористы погибли.

– Значит, не все террористы сели в вертолет, а только один и пилоты. Над океаном террорист хладнокровно перестрелял заложников и пилотов, сам выпрыгнул, а вертолет взорвал. Нет никаких следов, тем более что милях в двух от вашего острова начинаются километровые глубины. Достать обломки вертолета нет никакой возможности. Местным властям только это и надо. Террористы посидят у вас на ранчо с недельку, тем более что оно так хорошо замаскировано, что его и с собаками не найти, а потом спокойно покинут остров, как белые люди, с новыми документами, – устало сказал Гарик, стукнув по русскому обычаю неисправный выключатель кулаком.

Русский вариант обращения с электрическим оборудованием не подвел и на чужой земле. Под потолком вспыхнул желтоватый свет. Небольшая лампочка, забранная в металлическую сетку, тускло осветила длинный бетонный подвал, в котором с обеих сторон были установлены деревянные стеллажи, на которых лежало множество бутылок горлышками наружу.

– Вы использовали подвал как винный погреб? – спросил Клим, беря в руки запыленную бутылку.

Прочесть название вина было невозможно, но Клим честно попытался.

– Это Бордо сорок седьмого года, если вам, господин в неглиже, это что-нибудь говорит, – надменно сказала Лео.

– Только то, что вино сделано во Франции через два года после окончания Второй мировой войны. Так как виноград поспевает осенью, то, видимо, в это время вино было заложено. На этом мои знания относительно виноделия кончаются.

– А где лежит область ваших знаний? – вступил в разговор Френк, выходя вперед.

– Я профессиональный дайвер, который выполняет работу по заказу, – спокойно ответил Клим, снимая с нижней полки сразу четыре бутылки.

– Что вы делаете? Этому вину цены нет! – громко сказала Лео, и в голосе ее послышались слезливые нотки.

– Я просто освобождаю нижнюю полку от бутылок, – пояснил Клим, беря следующую партию бутылок и ставя ее вниз, на бетонный пол.

– Плебей! Что с него взять! – негромко сказал Френк, наклоняясь к Лео.

– Слушай, ты, патриций! Ты так и будешь всю ночь стоять, рассказывая своей подруге сказки? – с усмешкой спросил Клим, беря в руки очередную партию бутылок.

– По крайней мере, я не распоряжаюсь чужим добром, – язвительно ответил Френк, обнимая Лео за плечи.

– Пока вы играли в благородство и умствовали, ваш коллега по сексуальным играм умер, – сообщил Гарик, снимая с трупа рубашку.

– Неужели вы оденете тряпки с трупа на себя? – ужаснулась Флора.

– Не только сам надену, но и благородно поделюсь ими со своим напарником, – пообещал Гарик, расстегивая широкий ремень брюк на мертвеце.

«Прекрасное оружие!» – оценил Клим толстый ремень с массивной пряжкой серого цвета.

Гарик недолго возился с брюками.

Минута, и брюки полетели к Климу, а Гарик, сняв широкие трусы с мертвеца, надел их на себя.

Первым делом Клим проверил карманы брюк. Тонкая пластина размером чуть больше лезвия бритвы обнаружилась в потайном кармане с правой стороны.

– Это мобильный телефон! Надо срочно позвонить в полицию! – скомандовал Френк, протягивая руку вперед.

– Вы знаете, какой процент выживания заложников при полицейском штурме? – лениво спросил Гарик, делая незаметный жест рукой.

Клим моментально понял своего напарника и убрал телефон в левый карман трофейных брюк. Неловко повернувшись левым боком, Клим на миг показал нож, прикрепленный веревочкой к икре левой ноги.

Глаза Френка жадно блеснули, но вслух он не стал ничего говорить, демонстративно повернувшись лицом к Гарику.

– Какая мне разница? – нервно сказал Френк, прижимая к себе Лео.

– Примерно сорок процентов от общего количества людей. Я считал и заложников и террористов. Пока мы живые, террористы не тронут нас, потому что в случае атаки полиции мы будем для них живым щитом. Нас двоих, конечно, можно пристрелить – двое каких-то бродяг ничего для местной полиции не значат, а вот вы – уважаемые жители острова – являетесь основным мерилом торговли. Раз террористы закрывают лица – значит, они не хотят, что бы вы видели их физиономии. Это очень хороший признак! У нас есть шанс остаться в живых. Только умоляю вас: не пытайтесь спасти свою жизнь за наш счет! Сначала террористы убьют одного-двух человек, в назидание остальным, а потом остальных. И не вариант, что трупами окажемся мы!

Хорошо уже то, что среди террористов нет мусульман. Я не противник мусульман, но лучше в плен к ним не попадать. Обычно мусульманские террористы – фанатики, которые не понимают доводов рассудка. Не потому, что они тупые – среди мусульман много достойных людей и даже есть лауреаты Нобелевской премии. По-моему, пакистанец стал лауреатом по физике, но дело не в этом. Террористу-мусульманину вбивают в голову, что он выполняет святое дело и после смерти обязательно попадет в рай. Радуйтесь хотя бы тому, что, похоже, нас захватили боевики ИРА – Ирландской освободительной армии. Это дает нам больше шансов на выживание, – сказал Гарик и, протянув руку, предложил: – Дамы могут занять места на нижней полке.

Подойдя к Климу, он начал освобождать второй отсек. Френк, оттолкнув Флору, первым уселся на деревянный настил, потянув за собой Лео. Клим, поймав пошатнувшуюся женщину, погрозил Френку пальцем. На что последний гордо вздернул подбородок, делая вид, что ничего не заметил. Через пару минут второй отсек, расположенный сантиметров на пятьдесят над полом, был освобожден. Гарик с Климом улеглись на только что освобожденной полке, положив между собой Флору, которая начала дрожать. Несмотря на тропики, в подвале было довольно прохладно, и женщина сильно замерзла.

Встав, Клим подошел к отсеку, в котором лежали Лео с Френком.

– Вы не подскажете, есть ли в этом подвале крепкие спиртные напитки типа коньяка, водки или бренди? – вежливо спросил Клим у женщины, которая лежала к нему спиной, аккуратно оттопырив попу, туго обтянутую тесными шортами.

– Ничего ему не давай! Нажрется и начнет приставать! – зло сказал Френк.

– Вы не волнуйтесь, к вам я приставать буду в последнюю очередь. Я только в тюрьме меняю свою ориентацию. Вот мой коллега, тот любит мужиков, особенно таких лощеных, как ты. Для него трахнуть беленького – первое дело! Сам понимаешь – десять лет в арабской тюрьме – далеко не сахар. А если он узнает, что ты мусульманин или иудей, то порвет тебе задницу обязательно. Ради такого случая и я изменю своим принципам, – сообщил Клим, ласково поглаживая упитанную ножку Лео.

– Через два отсека от вас лежат коньяки и бренди, – спокойно сказала Лео, ничем не выдавая себя.

Собственно говоря, Лео нравилась Климу намного больше Флоры. Но мужчин всегда выбирает женщина, и Клим решил спокойно подождать развития событий.

Пока Клим общался с Френком и Лео, в отсеке, который Клим покинул, стала слышна подозрительная возня. Женщина шумно дышала и слегка постанывала, так что сомнений в том, чем занимался Гарик с Флорой, не возникало.

Разбирать новый отсек Климу было лень, и поэтому, чтобы не мешать приятелю, он отправился осматривать подвал.

Через два отсека действительно обнаружился отсек с бутылками крепких алкогольных напитков, и Клим с увлечением решил заняться обследованием отсека, так как знатоком вин себя не считал, а вот в коньяках немного разбирался. В бытность свою в Афганистане Климу довелось попробовать знаменитый шустовский коньяк, который пришелся ему по вкусу.

Едва Клим взял в руки бутылку «Наполеона», как рядом появилась дрожащая от холода Лео.

– Вы знаете, что название коньяку было даровано в 1526 году после заключения священной лиги Франциском Первым, Генрихом Восьмым Английским и папой против Карла Пятого, – сказал Клим. – Впервые коньяк, вернее перегнанная виноградная водка, был получен во Франции в департаменте Шаранты, что расположен на реке Шаранте. Коньяк «Наполеон» не очень дорогой, и подделывать его нет смысла. Он несколько жестковатый, и поэтому определить подделку могут только истинные знатоки.

– Все это очень интересно, но как нам открыть бутылку? Ведь у нас нет ни штопора, ни ножа? – развела Лео руками.

– Найдите бутылку, а лучше две, которыми вам не жалко пожертвовать, – попросил Клим.

Взял в левую руку бутылку с коньяком, а в правую свой нож, который мгновенно очутился в ладони, стоило только мысленно представить это действие. Одно движение лезвием, и отрезанное горлышко осталось между указательным и большим пальцем левой руки. Доля секунды, и нож снова оказался на своем месте – у голени ноги.

– Держите две пустые бутылки! – мило улыбнулась Лео, протягивая Климу две стекляные трехсотграммовые бутылки из-под кока-колы.

– Сейчас сделаем стаканы! – пообещал Клим, передавая даме бутылку коньяка с отрезанным горлышком.

Отвернувшись от Лео, Клим двумя быстрыми движениями отрезал половинки у бутылок и вернул нож на место.

– Пожалуйста, прелестная хозяйка этого суперсовременного дома! – с поклоном передал стаканы Клим Лео, внимательно рассматривая женщину.

Пухлое лицо с точеным носиком и аппетитными губками, Лео вызывала желание немедленно поцеловать ее пухлые щечки. Особенно Климу понравились аккуратные ямочки на щеках. Высокая грудь, не удерживаемая бюстгальтером, тоже привлекала внимание. Тонкая гипюровая кофточка совершенно не скрывала грудь, а наоборот, подчеркивала ее. Остроконечные соски готовы были прорвать тонкую ткань.

– Вы так внимательно меня разглядываете, словно хотите съесть или по крайней мере купить! – кокетливо сказала Лео, протягивая бутылку.

Взяв из рук женщины бутылку с коньяком, Клим налил в первый самодельный стакан граммов пятьдесят коньяку и начал медленно вращать жидкость в стакане, поднеся близко к носу.

– Запах просто изумительный! – констатировал Клим, переливая в стакан Лео свой коньяк.

– Зачем вы это делаете? – удивилась женщина.

– Дезинфицирую посуду. Неизвестно, какие животные живут в вашем винном подвале, хотя в таком холоде выжить сложно, – пояснил Клим.

– Самая нормальная температура для хранения вин! – оскорбилась Лео за свой винный подвал.

– Я ничего не могу сказать о температуре подвала, но, по-моему, для человека несколько холодновато! – подпустил шпильку Клим, рукой с зажатым стаканом указав на оставшегося в одиночестве Френка.

– Я впервые решила устроить вечеринку у себя дома. Муж уехал в Европу, и раньше чем через две недели я его не жду, – пояснила Лео.

– Кто еще должен был быть на вечеринке? – спросил Клим, нежно обнимая женщину за талию.

Взгляд на Френка, который Клим кинул, был очень коротким. Несмотря на разговоры, Френк не повернулся к ним лицом. Климу показалось, что спина Френка излишне напряжена.

Подвал шел под всем домом, поражая обилием бутылок по обеим сторонам широкого прохода.

– Вот здесь находятся жемчужины нашей фамильной коллекции – вина прошлого века, – сообщила Лео, легко поворачивая стеллаж с левой стороны.

«Хозяйка любит поражать воображение гостей!» – с неожиданным раздражением подумал Клим, идя в узком проходе мимо заставленных лежащими бутылками стеллажей.

Проход неожиданно уперся в массивную дверь, обитую позеленевшими от времени медными полосами.

– Куда ведет эта дверь? – с интересом спросил Клим, передергивая плечами от холода.

– Точно не знаю, но мой дедушка говорил, что за дверью находится подземный ход, который ведет прямо к берегу моря. Дедушка у меня немного занимался контрабандой, и поэтому сей винный подвал служил не только винной лавкой, но и разбойничьей пещерой сорока разбойников. К сожалению, ключ от этой двери давно потерян. На моей памяти никто не открывал эту дверь. В детстве мы с сестрой мечтали найти за этой дверью сокровища, которые спрятал дедушка-пират, и уплыть в Америку. Но все это были детские мечты. Мы с сестрой вышли замуж – сестра более удачно, – последовал кивок в сторону Флоры.

Резонно напрашивался вопрос, который Клим и задал:

– Значит, Флора твоя сестра? Она совсем на тебя не похожа.

– Сводная. Она всю жизнь жила у нас и поэтому стала мне как родная.

Клим не стал интересоваться родословной Лео, а для очистки совести просто провел пальцами по замочной скважине. Пальцы замаслились. Не доверяя себе, Клим поднес пальцы к носу. В этом подвале, насквозь пропахшем винами, запах машинного масла ощущался очень явственно.

– Расскажи, подруга, о том, как ты провела сегодняшний день, с самого начала, – попросил Клим, поворачивая женщину к себе лицом.

– Встала я как обычно, в десять часов, и начала одеваться. Часов в двенадцать позавтракала, собралась, заехала за Френком и поехала с ним в загородный домик. Ничего особенного – все, как обычно. Когда муж уезжает, мы всегда устраиваем маленькие игры, чтобы немного развлечься. Здесь нас никто не найдет, и можно предаваться нашим маленьким радостям, – сообщила Лео, опираясь на стеллаж с бутылками.

– Не было ничего необычного сегодня? – быстро спросил Клим, погладив Лео по груди.

Женщина часто задышала. Закинув руки за шею, Лео вдруг прижалась к Климу всем телом и жадно поцеловала его.

– Какая ты все-таки шлюха! – закричал Френк, отрывая женщину от Клима. Секунда, и сильный удар кулаком в лицо отбросил женщину на стеллаж.

Бутылки со звоном упали на пол и разбились.

– Этого не надо было делать! – заявил Клим, нанося молниеносный удар по печени Френку.

Френк со стоном сложился и ничком упал вперед, прямо на осколки бутылок.

– Я не могу ходить босиком по осколкам стекла! – спокойно сказал Клим, сдергивая с ног лежащего мужчины плетеные сандалии.

– Ты все равно не жилец! – с трудом садясь на полу, заявил Френк.

– С чего ты это взял? – удивился Клим, ловко охлопывая карманы сидящего мужчины.

Сотовый телефон и две пластиковые карточки стали добычей Клима.

– Я позвонил в полицию, и через час полицейские обещали быть здесь! – гордо заявил Френк, делая попытку приподняться.

– Ты правильно делаешь! – похвалил Клим, мельком засекая время на светящемся экране телефона. До приезда полиции осталось пятьдесят минут. – Мне не хочется тебя бить, но придется. Для начала сними с себя рубашку и брюки, а потом ответь на все вопросы, иначе придется тебя пытать, – спокойно сказал он, протягивая руку.

– Можешь даже разрезать меня на куски! Я ничего не скажу! – заорал на весь подвал Френк.

– Что за шум? – спросил Гарик, неслышно появляясь в проеме.

– Эта скотина только что ударила Лео в лицо, а сейчас корчит из себя партизана на допросе в гестапо, – пояснил Клим.

– Это мы поправим. У меня мертвые болтают на допросах, как живые! Знаешь, какие палестинцы молчаливые? – спросил Гарик, наклоняясь над лежащей женщиной.

– Никогда не допрашивал палестинцев! – честно признался Клим, с интересом наблюдая за действием коллеги.

Методика допросов спецслужб всего мира практически одинакова. Сначала идет психологическая обработка, а потом физические методы воздействия.

– Этот козел не просто ударил Лео, а убил ее, – спокойно сказал Гарик, пальцами поднимая веки лежащей женщине.

Молниеносный тычок пальцем левой руки в болевую точку на плече, и Френк тонко завыл.

– Что вы с ним сделали? – спросила неожиданно появившаяся в проеме Флора.

– Этот человек ударил Лео кулаком в лицо и убил ее, – устало сказал Гарик, расстегивая на Френке брюки.

– Это не я! Он убил ее, когда она отказалась с ним быть! Я любил Лео! – снова завопил Френк.

Флора недоуменно переводила взгляд с Клима на Френка.

– У нас нет времени выяснять, кто говорит правду, а кто ложь. Френк вызвал сюда полицию, которая обещала через час прибыть. Террористы в первую очередь ринутся в подвал за заложниками.

При последних словах Гарик кинулся в проход, на ходу расстегивая свой шикарный ремень.

– Не знаю кто, но один из участников ваших шабашей привел террористов в бунгало. Привел он их через подземный ход, – указал Клим на массивную дверь.

– Я не верю вам! – заявила Флора, делая шаг вперед. Френк рванулся ей навстречу, полагая, что в тесноте с двумя людьми Клим быстро не справится.