Текст книги "Чисто шведские убийства. Опасная находка"

Глава 10

Винстон не спеша прихлебывал утренний кофе. Прогноз погоды, бормотавший по кухонному радио, предсказывал на понедельник облачность и моросящий дождь над Эстерленом, что полностью соответствовало серому небу над усадьбой Бэккастюган.

Перед ним лежала раскрытая газета «Симбрисхамнсбладет» с кричащим заголовком: «Торговец антиквариатом убит на ярмарке в Дегеберге».

В статье он не нашел ни искажения фактов, ни каких-либо необоснованных догадок. Журналисты часто недооценивают, насколько их публикации могут навредить следствию, но «Симбрисхамнсбладет» публиковала серьезные репортажи. К счастью, газета не упоминала ни то, что полиция задержала подозреваемого, ни то, что он вскоре был отпущен. Статья была написана коллегой Юнны Устерман – скорее всего, это означало, что Юнна по-прежнему в отпуске.

Как ни странно, Винстон испытывал перед ней легкое чувство вины.

Ночью ему приснилась Анна Тюхе, да и днем ему трудно было отогнать мысли о ней. Накануне вечером, когда пришло время расставаться, она мягко обняла его на прощание, но он, следуя своей идиотской манере, не проявил никакой инициативы. Не пригласил ее куда-нибудь, даже не спросил номера телефона. Нельзя сказать, чтобы он когда-то умел флиртовать. Ему повезло: будучи высоким и привлекательным, он всегда рассчитывал на то, что смелая женщина сама сделает первый шаг. Пожалуй, настало время пересмотреть такое отношение к жизни.

Но сначала он отправится в полицейский участок Симрисхамна и займется более срочными делами.

* * *

Эспинг пришла на работу рано и теперь, сидя за столом, делала расшифровку допроса Линдемана. В участке царило отпускное затишье. Камеры пустовали, за стойкой администратора никого не было.

Спала она плохо: всю ночь лежала и злилась. Эл-Йо не полагается на ее способности и намерен еще раз попросить о помощи Петера Винстона. Иначе чем объяснить тот факт, что он пригласил их обоих прийти к нему утром?

Некоторое время спустя Винстон и Эспинг сидели в кабинете Эл-Йо с чашками кофе в руках.

Никто из них не проронил ни слова. Эспинг рассеянно перелистывала бумаги. Эл-Йо не появлялся. На окне, где уныло вяли горшечные растения, жужжали усталые мухи.

– А вот и он, – сказал Винстон, когда стукнула дверь служебного входа.

По коридору приближались быстрые шаги, сопровождаемые металлическим позвякиванием. И вот в дверях появился Эл-Йо.

Шеф полиции был одет с головы до пят в облегающее трико. Ярко-желтая спортивная футболка обтягивала его округлый живот, а штаны до колен с поролоновой подкладкой в шаговом шве открывали мускулистые белые икры. В качестве вишенки на торте лицо Эл-Йо украшали огромные футуристические солнцезащитные очки, делавшие его похожим на располневшего шестидесятилетнего Терминатора.

Эспинг с трудом сдержала смех, отметив боковым зрением, что и Винстону это далось нелегко.

– Только приехал, – вздохнул шеф полиции. – Вчера вечером меня застиг дождь, пришлось переночевать под тентом. Ни разу в жизни так не мерз.

Он плюхнулся в свое офисное кресло, снял очки и шлем, потом кроссовки и носки и засунул ноги в кроксы, ждавшие под столом.

– Опять каша заварилась. Еще одно тяжкое преступление в нашей сельской идиллии. «Симбрисхамнсбладет» только об этом и будет писать, а меня начнут останавливать в магазине встревоженные пенсионеры.

Взгляд Эл-Йо остановился на кофе Винстона.

– Есть что-нибудь поесть?

Винстон принес шефу полиции чашку кофе и кусочек плетенки с корицей.

Когда он снова сел рядом с Эспинг, она заметила, что одна ноздря Винстона немного подергивается, как будто его обоняние раздражает какой-то запах в помещении.

– Спасибо тебе, Петер! – вздохнул Эл-Йо. – Маргарета осталась в Мёккельне, и я обещал ей вернуться как можно скорее.

Он откинулся в кресле с чашкой кофе в одной руке и булочкой – в другой.

– Ну что ж, доложите обстановку. Расскажите с самого начала.

– Разумеется, – быстро выпалила Эспинг, чтобы Винстон не успел перехватить инициативу. – Как тебе известно, вчера, в воскресенье, Леннарт «Тедди» Перссон был обнаружен убитым на ярмарке в Дегеберге. Несмотря на то что вокруг находилось несколько тысяч человек, никто не заметил, когда произошло убийство, поскольку все были заняты, прячась от внезапного ливня. Однако Винстон, оказавшийся на месте одним из первых, считает, что убийство произошло вскоре после 14:30.

Винстон открыл было рот, но Эспинг не дала ему возможности вставить хоть слово:

– На первом этапе мы заподозрили его соседа по ярмарке и давнего врага Матса Линдемана. Утром того же дня они с убитым повздорили, и к тому же кинжал…

– Кортик, – вставил Винстон, – церемониальный кортик, принадлежность парадной формы воздушного флота.

Эспинг тяжело вздохнула и продолжила:

– К тому же орудие убийства было взято из павильона Линдемана. Кроме того, он был сильно пьян и после убийства избегал находиться на месте происшествия.

Эл-Йо проглотил кусок булочки с корицей и с явным удовольствием запил ее большим глотком кофе.

– Явный подозреваемый, – согласился он, сделав озабоченное лицо. – Однако выяснилось, что у Линдемана алиби?

– Именно так, – констатировала Эспинг. – Как минимум три разных свидетеля подтверждают, что он находился в помещении администрации ярмарки до, во время и после ливня. Так что его мы, к сожалению, вынуждены вычеркнуть из списка.

Винстон задумчиво кивнул.

– М-да, на легкий вариант рассчитывать не приходится, – вздохнул Эл-Йо. – А что говорит экспертиза?

– Мы получили предварительный отчет. Тира Бурен работала полночи, но пока не нашла ничего такого, что помогло бы нам продвинуться дальше. Скоро будут результаты вскрытия, но от него вряд ли стоит ожидать сюрпризов.

Эл-Йо задумчиво стряхнул с футболки несколько крупинок жемчужного сахара.

– Как обстоят дела со свидетелями?

– Жена Тедди и их взрослый сын находились в павильоне, когда было обнаружено тело. Вчера Винстон провел с ними предварительный допрос, но я также договорилась с ними о встрече у них дома.

– Отлично, – сказал Эл-Йо и повернулся к Винстону: – А ты, Петер, что думаешь об этом деле? Межличностный конфликт или же нам следует опасаться новых убийств?

Эспинг закусила губу.

– Насколько я понял, Тедди был весьма противоречивой фигурой в антикварной отрасли. Я слышал, что выкуп имущества умерших, которым в основном занимался Тедди, нередко приводит к конфликтам. Более того, вскоре после обеда я своими глазами наблюдал ссору Тедди с неизвестной женщиной возле киоска с мороженым. Она бросала ему в лицо различные обвинения.

– Интересно! – пробормотал Эл-Йо.

Эспинг невольно восхитилась, что Винстон уже составил себе такое точное представление о Тедди и его деятельности.

– Так каким должен быть наш следующий шаг, по твоему мнению? – спросил Эл-Йо, вытягивая ноги и шевеля пальцами.

От этого движения у Винстона снова задергалась ноздря.

– Как верно заметила Эспинг, надо встретиться с семьей убитого, – ответил он. – Ответ очень часто кроется там.

– Отлично! – Эл-Йо отставил кофейную чашку. – Тогда у меня к тебе последний вопрос.

Подозревая, что сейчас последует, Эспинг еще крепче закусила губу.

– Хочу спросить тебя, Петер, готов ли ты поработать и над этим делом? На этот раз не тайком, а совершенно официально. Твой больничный наверняка закончился, и я могу послать запрос в Стокгольм, чтобы тебя откомандировали ко мне.

Эспинг уставилась в свои бумаги. Менее всего на свете ей хотелось такого поворота событий. Ее первое самостоятельное расследование убийства выскальзывало у нее из рук.

– Само собой! – бодро ответил Винстон.

– Замечательно! – просиял шеф полиции. – Немедленно позвоню в Стокгольм. Мы очень ценим, что ты готов нам помочь. Правда, Туве?

Эспинг выдавила из себя улыбку:

– Конечно.

– Хорошо, тогда не буду вас больше задерживать, – сказал Эл-Йо. – Звоните, как только что-нибудь обнаружите.

Эспинг и Винстон поднялись.

– Туве, останься, пожалуйста, на минутку, – добавил шеф полиции, сделав ей знак закрыть дверь. – Ты разочарована, не так ли?

Эспинг плюхнулась на стул, сложив руки на груди.

– Ясное дело, я разочарована, – сердито ответила она. – Этим следствием должна была руководить я. Мне кажется, я доказала свою компетентность, когда мы работали над расследованием убийства Джесси Андерссон.

Эл-Йо кивнул:

– Разумеется. Ты очень талантливый полицейский. Беда в том, что решения в данном случае принимаю не я.

Сделав небольшую паузу, он продолжал:

– Полицмейстер хочет направить сюда Кроля и Тотта.

Эспинг охнула. Кроль и Тотт – так звали двух следователей из Истада, с которыми ей пару раз доводилось сталкиваться. Несмотря на смешные имена, это были два весьма высокомерных типа, с которыми она абсолютно не желала иметь дело.

Эл-Йо подался вперед.

– Сама понимаешь, что будет, если сюда приедут Кроль и Тотт. Они будут работать по своему плану, а тебе придется варить им кофе, распечатывать бумажки и быть на побегушках. Включить в состав следственной группы Винстона – единственный способ сохранить контроль. Центральное место в работе следствия тебе гарантировано, а когда все закончится, у тебя на счету будет два раскрытых убийства.

Эспинг вздохнула и уставилась на мух, по-прежнему жужжавших на окне. Вне всяких сомнений, начальник прав. Меньше всего ей хотелось варить кофе для этих самодовольных задавак из Истада. Тогда она, пожалуй, предпочтет педантичного стокгольмца.

– Кто будет руководить работой – я или Винстон? – спросила она.

– Пока мы не задержим подозреваемого, я остаюсь и буду лично руководить предварительным следствием, – ответил Эл-Йо. – И ты, и Винстон работаете под моим началом. То есть будете на равных, окей?

– Окей, – кивнула Эспинг.

Шеф полиции придвинул к себе настольный телефон.

– Хорошо. Тогда я звоню в Стокгольм. А вы постарайтесь, пожалуйста, раскрыть это дело как можно скорее, чтобы я мог вернуться к Маргарете.

Только теперь Эспинг ощутила одуряющий запах потной спортивной одежды и мокрых носков, который, должно быть, так раздражал нос Винстона. Но если он снова собирается работать здесь, в Эстерлене, вместе с ней, то ему придется потерпеть некоторые неудобства.

Решительно открыв дверь, она пошла в сторону гаража.

Для служебного транспорта машина была довольно чистой и ухоженной. Тем не менее Винстон достал свой ролик для одежды и тщательно провел им по пассажирскому сиденью, чтобы убедиться: никакие микроскопические волоски и пылинки не пристанут к его костюму.

Эспинг, сидевшая за рулем, проверяла в телефоне почту, делая вид, что ничего не замечает.

– Вы готовы? – спросила она, когда он открыл дверь.

Не ответив, Винстон устроился на сиденье, поправил брюки и пристегнулся.

– Как получилось, что вчера вы находились на ярмарке антиквариата? – спросила Эспинг, когда они выехали из гаража. – И откуда вы так много знаете про Тедди и его делишки?

– Строго говоря, все благодаря Кристине и Поппе.

Винстон рассказал о посещении рынка и ужине в замке. Он предвкушал, как поделится с Эспинг.

– Хотите сказать, что играли в игру «Сколько это стоит» с самим Фабианом Андерле? – изумленно переспросила она.

– Э-э-э… ну да.

– Фелисия умрет от зависти, когда я ей расскажу! – Эспинг потрясла головой. – Она не пропускает ни одного выпуска «Шоу антикваров». На самом деле она дралась когтями и зубами, чтобы получить заказ на обслуживание съемок на следующей неделе. Думаю, ради того, чтобы сделать селфи с Фабианом Адерле. Я просто начинаю ревновать.

– Вот как, – проговорил Винстон. На самом деле увлечение Фелисии антиквариатом не должно было его удивить: все ее кафе обставлено очаровательными предметами интерьера и старинной мебелью. А Фабиан Андерле отлично умеет развлекать публику. На мгновение Винстон подумал, не рассказать ли коллеге о пьяных слезах Андерле и его чудесном возвращении в норму, но решил все же не распространять мелкие сплетни.

Эспинг протянула ему пластиковую папку.

– Сусанна Перссон, в девичестве Раск, пятьдесят семь лет, родом из Эстерлена. Зовется Сусси, замужем за Тедди с начала девяностых. Фирму «Раск» основал когда-то ее дедушка. На сегодня им с Тедди принадлежит по половине. Единственный сын Йимми живет с родителями, хотя ему уже двадцать девять.

– Как вы знаете, я с ним вчера побеседовал, – сказал Винстон. – Мне он показался не слишком разговорчивым, хотя, возможно, это объясняется трагическими обстоятельствами.

Эспинг свернула влево, на проселочную дорогу, и продолжила свой рассказ:

– Семья Перссон проживает на хуторе в Гладсаксе, там же у них и магазин. Через несколько минут мы будем на месте.

Глава 11

Как и предсказывало бюро погоды, начал моросить мелкий дождь. Асфальт на дороге окрасился в темный цвет, Эспинг включила дворники. По радио, включенному в машине, обсуждался вопрос о столпотворении на парковочных местах у пляжей Эстерлена.

Винстон открыл папку с материалами. Помимо информации о семье и предприятии Тедди в ней содержались текст допроса Матса Линдемана и рапорт Тиры Бурен о находках в фургоне. Какая-то деталь привлекла его внимание, и он принялся перелистывать бумаги.

Эспинг пришлось сбросить скорость, когда прямо перед ними на дороге появился трактор с прицепом.

– Расскажите про ту женщину, которую вы видели во время ссоры с Тедди, – сказала она.

Винстон тревожно смотрел в зеркало заднего вида, пока Эспинг, газанув, на узкой дороге обгоняла трактор.

– Ей около сорока, – ответил он, – рост примерно сто шестьдесят, волосы темные, короткая стрижка. Была хорошо одета и очень разгневана. Но Тедди ее эмоции, похоже, не очень волновали.

Эспинг быстро взглянула на Винстона.

– Хотя пару часов спустя его обнаружили мертвым.

– И правда, – кивнул он. – Эта загадочная женщина точно представляет для нас интерес.

Некоторое время они сидели молча. Эспинг смотрела далеко вперед, размышляя по поводу ссоры Тедди с той женщиной. Если речь идет о деловых отношениях, в которых что-то пошло не так, то, может быть, Сусси знает, кто это?

Они догнали еще один трактор, и тут зазвонил ее телефон. Держа руль одной рукой, она вытащила из кармана мобильный. Скрытый номер. Кто-то из коллег.

– Туве Эспинг.

Это была Гунилла, администратор полицейского участка.

– В чем дело?

– Тут одна женщина хочет поговорить с тобой, – сказала Гунилла. – Она намерена сделать заявление по поводу кражи со взломом.

В этот момент впереди открылось свободное пространство. Зажав телефон между щекой и плечом, Эспинг вклинилась рядом с трактором и обогнала его.

– Я за рулем, – сказала она в трубку. – Заявление может принять кто угодно. Или пусть заполнит бланк в интернете.

– Но она хочет поговорить именно с тобой, – настаивала Гунилла.

– К сожалению, у меня нет времени. Пока.

Не дожидаясь протестов Гуниллы, она закончила разговор.

Поскольку Эспинг – единственный следователь в участке, заявление рано или поздно все равно попадет к ней на стол, в стопку под названием «балласт». Однако сейчас ей надо сосредоточиться на расследовании убийства, все остальное подождет.

Подавшись вправо, она закинула руку назад и достала прозрачный пакет с уликами, лежавший на полу перед задним сиденьем. Внутри находились потрепанный кожаный бумажник и маленькая красная записная книжка, смахивающая на ту, в которой делал свои записи Винстон, – правда, у него был черный «молескин». Эспинг протянула ему пакет.

– Бурен с ними закончила, так что можете открыть и посмотреть.

Отложив в сторону папку, Винстон констатировал, что в бумажнике Тедди содержится большая сумма наличными и целая пачка квитанций.

– Все зарегистрировано, да? – спросил он.

Эспинг кивнула.

– Я хочу отдать вещи жене.

– А мобильного телефона у него не было? – спросил Винстон.

– У него их было целых три! – ответила Эспинг. – Два – при нем, а третий – в фургоне, но Бурен пока не успела скопировать содержимое.

Пока Эспинг сосредоточилась на дороге, Винстон достал красную записную книжку. Она была изогнута, как если бы ее носили в заднем кармане.

Осторожно открыв ее, он перелистал несколько страниц. Книжка была совершенно хаотично и неразборчиво исписана именами и номерами телефонов – чернилами разных цветов. Некоторые записи были зачеркнуты, другие обведены в кружочек – похоже, без всякой системы. Однако на последней странице Винстон обнаружил страницу с относительно разборчивыми строками цифр. Несколько раз цифры суммировались, иногда вычитались, а общая сумма выносилась в нижнюю часть страницы. Вероятнее всего, это была своего рода кассовая книга. Вверху страницы было написано сокращение, которое Винстон не без труда расшифровал как «Причитается с М. Л.». Слово «причитается» было написано с двумя ошибками: «пречитаеться».

– Вы это видели? – спросил он Эспинг. – Некто с инициалами «М. Л.» задолжал Тедди денег.

– М. Л. – это может быть Матс Линдеман?

– Об этом тоже следует спросить Сусси, – ответил Винстон.

Они въехали на посыпанный гравием двор, окруженный хуторскими постройками. Вдоль одной стороны тянулся жилой дом, облицованный внизу серым камнем и покрытый белой штукатуркой. Он состоял из одного этажа, однако мансардные окна на крыше наводили на мысль, что чердак тоже используется как жилое помещение. Напротив, по другую сторону двора, стояла конюшня, объединенная с Г-образным сараем. Над входом в бывшую конюшню висела табличка «Антикварный магазин». Последней постройкой на хуторе был гараж из рифленого железа. За приоткрытой дверью виднелся грузовик с надписью «Раск. Скупка имущества».

Еще не успев вылезти из машины, Винстон услышал собачий лай. Он вздохнул. Неужели всем, кто живет за городом, обязательно заводить собаку? Он оглянулся, но никакого длинношерстного злоумышленника не увидел. Уже что-то.

Когда Эспинг и Винстон приблизились к главному зданию, им навстречу на крыльцо вышла Сусси. Это была рослая женщина. Волосы она собрала в строгий узел на затылке, лицо было мрачное.

– Извините, что принимаю вас на кухонном крыльце, – произнесла она. – В большой прихожей я заперла собак.

У входа в дом валялась в беспорядке куча обуви: сапоги, кроссовки, рабочие ботинки с металлическими носами. Вдоль стены висело бесчисленное количество курток и комбинезонов.

Везде пахло собаками, к тому же ощущался еще один отчетливый резкий запах, который Винстон не мог определить.

Эспинг сняла обувь, а вот Винстон остановился на пороге просторной кухни. Пол был покрыт собачьей шерстью и клочьями пыли, так что полицейскому совершенно не захотелось ступать по нему в носках, как, впрочем, где-либо еще.

– Можете не снимать обувь, – сказала Сусси, видимо, заметив его колебания.

Йимми сидел за столом. Он не поднялся, не поприветствовал гостей, а когда Эспинг сказала ему «привет», что-то буркнул в ответ, уткнувшись носом в стол. Винстон отметил, что фигура у него от отца, однако мягкими чертами лица он не похож ни на одного из родителей.

Они уселись, и Сусси подала кофе в чашках с изображением ярко-зеленых лягушек.

– Я собираю лягушек, – пояснила она. – Первую получила в подарок от дедушки, когда мне было пять лет. Сейчас их у меня штук восемьсот.

Только теперь Винстон осознал, что его окружают лягушки: на переднике, тапочках и банке с печеньем. Они смотрели с подсвечников и цветочных горшков. Даже солонка и перечница были в форме лягушек. Тысячи пар выпученных глаз уставились на него.

– У Йимми в комнате и живые лягушки есть, – сказала Сусси и поставила на стол вазочку в виде лягушки, где лежали красно-белые карамельки.

Эспинг взяла одну из них, но, судя по ее напряженному выражению лица, лакомство оказалось не особо вкусным.

– Я обычно говорю, что собираю лягушек, а сама замужем за жабой, – продолжала Сусси.

Всхлипнув, она посмотрела в стол и закрыла лицо рукой.

– Извините меня, – сказала она, оторвала кусок бумажного полотенца от рулона на подставке в виде лягушки в мундире дворецкого и вытерла слезу.

Полицейские молча переглянулись. Выждав несколько секунд, Эспинг положила на стол телефон.

– Когда будете готовы, я включу запись, и начнем допрос.

– Нас в чем-то подозревают? – резко спросил Йимми.

Винстон откашлялся.

– Вовсе нет. Напротив, я надеюсь, что вы располагаете информацией, которая поможет нам найти убийцу Тедди.

– Вы хотите сказать, что это не Матс Линдеман? – переспросила Сусси с явным облегчением.

– Нет, Линдемана мы отпустили, – пояснила Эспинг. – У него алиби на то время, когда был убит Тедди.

– Какое счастье, – вздохнула Сусси. – Я знаю Матса лет сорок и была уверена, что он неспособен на такое. Приятная новость среди всего этого кошмара…

Винстон достал записную книжку, а Эспинг включила запись на телефоне.

– Нам уже известно, что Тедди переночевал в машине, а вы с Йимми присоединились к нему сегодня утром, – сказал Винстон. – Знаем также, что около одиннадцати утра Тедди и Линдеман повздорили. Не могли бы вы рассказать, чем был занят Тедди после того?

– Ну, нам в павильоне он не помогал, – вздохнула Сусси. – Думаю, обошел ярмарку, со всеми пообщался, выпил кофе с другими торговцами.

– Вы видели, как он с кем-либо разговаривал?

– Тедди болтал со всеми: с Линдеманом, ясное дело, и с нашими соседями с другой стороны. Кроме того, к нему в фургон весь день приходил народ.

Винстон наблюдал за Сусси, которая снова принялась промакивать щеки бумажным полотенцем.

– Вы знаете, кто именно?

Не переставая плакать, она покачала головой.

– В павильоне толпилась масса народа. Я стояла спиной к палатке и ко входу в фургон, так что далеко не всех видела. Но вскоре после обеда появился этот, из «Шоу антикваров», Фабиан Андерле. Это я знаю совершенно точно, потому что он вежливо поздоровался со мной, прежде чем зайти в фургон к Тедди.

Винстон и Эспинг переглянулись.

– Понятно. Кто еще?

Сусси вздохнула. Губы у нее дрожали.

– Как я уже сказала, вокруг меня все время стояли покупатели. К тому же знаю, что некоторые приходили к Тедди через другой вход. Те, кто хотел провести сделку конфиденциально.

Винстон повернулся к Йимми.

– А ты видел, чтобы кто-нибудь заходил к Тедди?

Йимми только отрицательно покачал головой.

– В обеденное время его видели возле киоска с мороженым, во время ссоры с темноволосой коротко подстриженной женщиной, – продолжал Винстон. – Вам известно, кто бы это мог быть?

Сусси и Йимми удивленно посмотрели друг на друга.

– Не-е-ет, – протянула Сусси, – понятия не имею.

Эспинг придвинула телефон поближе к жене Тедди.

– Не могли бы вы рассказать, что произошло непосредственно перед тем, как он умер?

– Когда он вышел из фургона, то пожаловался, что у него болит живот. Я сказала, что в этом нет ничего удивительного, ведь он выпил много кофе и толком не поел. Предложила ему один из бутербродов, которые сделала для себя и Йимми, но он не захотел. Видимо, то, что я готовлю, его не устраивало. – Сусси обиженно поджала губы. – Потом он попросил Йимми сходить купить ему воды.

– «Рамлёса», – уточнил Йимми. – Мне это показалось странным, папа обычно пьет только колу.

– Как бы то ни было, – продолжала Сусси, – когда Йимми ушел, я осталась одна в павильоне со всеми покупателями. Попросила Тедди мне помочь, но он только что-то пробурчал в ответ, сел в складное кресло в дальнем углу палатки, ведущей к фургону, и натянул кепку на глаза. Когда он не в настроении, разговаривать с ним бесполезно. Потом вдруг начался ливень с грозой. Павильон заполнился людьми, которые прятались от дождя. Все это продолжалось минут пять-шесть. А когда дождь закончился…

Она всхлипнула, прижала к глазам скомканное бумажное полотенце.

– Когда дождь прекратился, я окликнула Тедди. Сказала ему, чтобы он оторвал задницу от кресла и помог мне стряхнуть с крыши павильона дождевую воду. Но он не ответил. И я сама подошла к нему. Только в этот момент мы заметили, что лицо у него совершенно серое.

Она смолкла. В кухне слышалось только гудение холодильника. Куда бы Винстон ни направлял взгляд, отовсюду на него смотрели лягушачьи глаза.

– Последние слова, которые я ему сказала, были недобрыми, – всхлипнула Сусси. – Меня это очень мучает.

Она вытерла еще одну слезу. Йимми продолжал смотреть в стол.

– У Тедди были враги? – спросила Эспинг, выдержав небольшую паузу. – Помимо Матса Линдемана.

Сусси снова всхлипнула, покачала головой.

– Насколько я знаю – нет. Но Тедди мне далеко не все рассказывал.

Винстон записал.

– Кто-нибудь был должен Тедди крупные суммы? – спросил он.

– Понятия не имею. Он постоянно заключал самые разные сделки.

Винстон показал ей потрепанную записную книжку Тедди:

– Вы узнаете это?

Сусси кивнула.

– Без нее он из дома не выходил.

– Его записи довольно сложно разобрать, – сказал Винстон.

Вдова взяла красную книжечку и рассеянно перелистала ее.

– Мой муж страдал дислексией, – пояснила она. – Думаю, только он сам и мог прочесть свои записи. Документацией, бухгалтерией, перепиской с властями и всем прочим занималась я.

– В книге много цифр, в бумажнике мы обнаружили большое количество наличных, – произнес Винстон. – Имели место незаконные сделки?

Сусси заерзала на месте, пытаясь встретиться глазами с Йимми.

– Мы расследуем убийство, – напомнила Эспинг. – Нас не интересуют нелегальные доходы.

Сусси вздохнула.

– Ну да, ведь в нашей отрасли часто расплачиваются наличными. Я строго слежу за тем, чтобы все декларировать, ведь это предприятие носит мою фамилию. Но Тедди совершал целый рад нелегальных сделок. Так поступают все, он был не хуже других.

Винстон открыл страницу с цифрами и заголовком про долг М. Л. и показал ей.

– Это могут быть суммы, которые кто-то задолжал ему?

– Вполне возможно, – ответила Сусси. – Хотя Тедди был не особо щедр, меня удивляет, что кто-то так долго ходил у него в должниках. Честно говоря, я понятия не имею, кто бы это мог быть. Но в кабинете у Тедди осталось много бумаг. Можем пойти посмотреть.

Она сделала им знак подняться, вывела их в прихожую и дальше, во двор. Отперев дверь в одной из пристроек, Сусси провела их в комнату без окон, с зеленым замызганным ковровым покрытием на полу и разномастными стеллажами вдоль стен. Везде теснились разнообразные вещи и предметы. Посреди комнаты стоял заваленный письменный стол.

Винстон и Эспинг зашли внутрь, а Сусси и Йимми остались в дверях, словно не желая заходить в кабинет Тедди.

– Трудно поддерживать порядок, когда приходится вывозить имущество из пяти домов каждую неделю, – извиняющимся тоном проговорила Сусси. – Сюда попадало то, что Тедди собирался проверить или не хотел выставлять в магазине. А потом чаще всего так и оседало здесь, ведь каждый день поступают новые вещи.

Винстон обратил внимание на сумку для гольфа в углу, которая выглядела совершенно новой. Посреди комнаты стояла коробка с разномастными алкогольными бутылками, большей частью нераспечатанными, покрытыми пылью.

– Это тоже из домов усопших, – пояснила Сусси. – Мы забираем из дома все, но некоторые вещи невозможно продать. Просто не знаешь, что с этим делать, – вот и стоит тут. То же самое со сладостями и продуктами в морозилке. Что, выбросить? Нет, тогда уж лучше отдать или кого-нибудь угостить.

Винстон бросил взгляд на Эспинг, та состроила гримасу отвращения. Видимо, догадалась, откуда взялась карамелька, которую она съела в кухне.

Мысль о том, чтобы есть залежавшиеся сладости, принадлежавшие умершему человеку, вызвала у Винстона легкую тошноту. Он оглядел беспорядок на столе. Горы бумаг, ручек, батареек, винтиков, банок и маленьких фарфоровых фигурок. Одной рукой он подозвал к себе Эспинг и указал на мобильный телефон, лежащий среди всего этого хаоса.

Эспинг покачала головой и вздохнула.

– Еще один? Тира Бурен будет в истерике.

Она обернулась к Сусси.

– Сколько было у Тедди телефонов?

– Три-четыре, не меньше. Выкупая имущество, мы получаем массу мобильных телефонов. У Тедди было два номера, зарегистрированных на фирму, и еще парочка сим-карт с поминутной оплатой.

– Зачем?

Сусси пожала плечами.

– Он говорил, что, когда ему нужно позвонить, он никогда не может найти свой телефон. Так что они у него валялись везде. В машине, в фургоне, здесь, в кабинете. Все нужные ему номера у Тедди были в голове или в записной книжке. Весьма запутанная система, но он в ней прекрасно ориентировался.

Винстон взял со стола телефон.

– Этот мы заберем с собой.

На доске для заметок висело множество бумаг: распечатки результатов аукционов, копии телефонных списков, календарь десятилетней давности и напоминания, давно утратившие актуальность. Вместо того чтобы снимать старые записки, Тедди просто прикалывал поверх них новые.

Отгибая листок за листком, Эспинг продвигалась назад во времени, как археолог, снимающий пласт за пластом, до самой пробковой доски. Газетная вырезка из девяностых. «В Истаде родился младенец рекордных размеров».

– Он весил шесть килограммов и триста граммов, – гордо заявила Сусси, указывая на Йимми. – Шестьдесят четыре сантиметра. Его вытаскивали четыре акушерки.

– У вас есть код? – прервал ее Винстон, указывая на большой серый сейф. Эспинг бросила на него благодарный взгляд

– К сожалению, нет, – ответила Сусси. – Его знал только Тедди. Так что придется взламывать. Если только код не записан в каком-нибудь тайном месте.

– Я знаю код, – внезапно заявил Йимми.

– Ты? – изумленно переспросила Сусси.

Винстон тоже удивился. Тихий домашний сыночек, оказывается, вполне себе на уме.

Подойдя к сейфу, Йимми ввел несколько цифр, потом повернул ручку и открыл дверь.

Винстон заглянул внутрь. На полке лежали прозрачные пакетики с золотыми вещицами. Часы, цепочки с подвесками, запонки, золотые монеты – все свалено в одну кучу. На другой полке лежали толстые пачки наличных.

Эспинг присвистнула.

– Тут, пожалуй, несколько сотен тысяч, – сказала она и сделала несколько снимков своим мобильным телефоном. – У него всегда лежало так много наличных?

– Иногда, – ответил Йимми. – Отец совершал много сделок.

– Так это он дал тебе код от сейфа? – спросил Винстон.

– Не-а… Но я столько раз видел, как он его набирал, что…

Тем временем Винстон снова достал свою записную книжку.

– Стало быть, ты в курсе того, чем занимался Тедди?

– Да… то есть… – Йимми и Сусси снова переглянулись. – Не могу сказать, что я знал обо всех его делах.

– Нет-нет, – дружелюбно сказал Винстон, – но, может быть, ты поможешь мне выяснить одно обстоятельство? Когда мы допрашивали Матса Линдемана, он рассказал, что Тедди заходил к нему в павильон уже после ссоры и хвастался удачной покупкой, которую сделал на ярмарке. Это была какая-то маленькая старинная чаша. В протоколе осмотра фургона она не значится, и при нем ее не оказалось.

Эспинг подняла брови, но промолчала.

– Отец ничего не говорил про чашу. Но он вполне мог отставить ее куда-нибудь в нашем павильоне. Так он поступал со многими другими вещами, которые покупал. В таком случае она в одной из коробок в грузовике. Я еще не успел все разгрузить.