Текст книги "Приключение русских в Иностранном легионе и на Лазурных берегах"

Белые кепки

По окончании марша в полночь при свете факелов личный состав, как в религиозном экстазе, хором прочитал присягу «Кодекс легионера» и надел на себя эти самые заветные Белые Кепки и на утро был перемещён в расположение учебного полка, где впервые был представлен своему командиру роты. Вместе с этим строгий режим воспитания стал слегка умеренным, т. е. в свободные минуты новоиспечённые легионеры могли учить песни, не стоя около кровати, а просто сидя на табуретках, и по ночам стало поменьше ночных тревог. Но зато боевая подготовка только усилилась, и, помимо ежедневных забегов с рюкзаком или без него, добавилось преодоление полосы препятствия, которое само по себе было не из лёгких. Естественно, что сержант Моди Садик каждый раз проявлял себя, устраивая всякого рода хохмы в виде демонстрации приёмов боевого единоборства типа самбо с отработкой их на своих подчинённых, но самой любимой его забавой была яма на полосе препятствий. Эта самая яма со стенками из бетона была восемь метров длиной, три шириной и около двух глубиной, в которую боец, проходящий полосу препятствий, должен был с разбега прыгнуть и, разогнавшись внутри ямы, с подскока вылезти наружу. Моди Садик по привычке загонял в яму одновременно весь взвод, а потом объявлял построение наверху. Со стороны это зрелище напоминало средневековое изображение огромного котла, из которого выпрыгивали ошпаренные грешники, а чёрт их загонял туда-обратно снова и снова. И вот когда уже силы у всех были точно на нуле, и измотанные по самое не могу люди чуть ли не молили о пощаде, звучала очередная команда на построение, и вот тогда каждый был сам за себя, пытаясь выбраться наверх буквально по головам своих товарищей. Скорее всего, все эти методики были занесены в легион ещё в далёкие послевоенные годы, когда большая часть легионеров состояла из недобитых эсэсовцев, что не успели бежать в Латинскую Америку и прятались здесь от Нюрнбергского трибунала, и их как пушечное мясо использовали для подавления освободительного движения в Индокитае. Однажды на главный праздник легиона «Камерун» привезли из Германии несколько полных автобусов холёных недобитых фашистов, с которыми надо было пить пиво и петь эсэсовские марши. Один из этих недобитых фашистов сказал тогда: «Эти русские очень странные люди. Они прошли войну, концлагеря и уже во Вьетнаме по вечерам грустно пели свои печальные песни, а под утро… стрелялись». Справедливости ради стоит сказать, что наряду с нацистскими маршами в легионе исполнялся на французском языке наш русский «Казачок» как наследие от 1-го Кавалерийского полка иностранного легиона (1er REG), сформированного белоказаками в начале 20-х годов прошлого века. По сведениям легионера Е. Недзельского, «большой популярностью в Бейруте пользовалась и гарнизонная музыкальная команда, состоявшая в основном из русских легионеров. Русские песни звучали в домах местной знати, на различных торжественных мероприятиях, вызывая понимание и сочувствие к людям, потерявшим свою родину. Впоследствии хористы команды были откомандированы в распоряжение городского капельмейстера и стали гордостью и достопримечательностью Бейрута».

В принципе ничего такого особенного в военной подготовке Иностранного легиона вообще не наблюдалось, и всё сводилось лишь к выработке у подчинённых страха перед начальством и к бегу на выносливость. Хотя, быть может, в этом отцы-командиры были и правы. Каждый день, как заклятье, произносилось: «Никакой инициативы! Если нет приказа, то стой и ничего не делай. Жди сержанта!» Худо ли бедно, но уже на четвёртом месяце, благодаря их зверской методике обучения, Борис уже хорошо понимал французскую речь и даже мог кое-что и сам сказать по-ихнему. Ваньке повезло больше, так как он пришёл в Кастельнодари двумя неделями позже, другим этапом, и в его взводе командование было не из парашютистов, и потому воспитание было куда либеральнее, без всяких садистских методик. Стоит сказать, что новобранцам в течение четырёх месяцев обучения была категорически запрещена любая связь с родными и близкими. И только благодаря какому-то бравому эстонцу, который, будучи легионером, работал как врач-дантист в медпункте учебного полка, Борису удалось передать весточку для матери, а то она, сердечная, чуть было с горя умом не тронулась, посещая даже ясновидящих и прочих шарлатанов, пытаясь выведать у них новости о сыне.

Распределение в войска

В конце декабря 1992 года состоялось распределение личного состава учебного взвода. Самых лучших из лучших его выпускников отправили в парашютный полк на Корсику, где больше денег платили. Далее по списку шла тринадцатая бригада в Джибути, третий полк во французскую Гвиану, первый кавалерийский в город Оранж и второй пехотный полк, что под Нимом. Тогда как вечно спящего легионера Бориса в единственном числе как дефектный продукт отправили в шестой сапёрный полк под Авиньоном. Только что закончилась война в Кувейте, где Вооруженные силы Франции были представлены в основном пятитысячным контингентом Иностранного легиона, и по возращении обратно треть легионеров, получив свои премиальные, просто дезертировала. Поэтому полки нуждались в срочном пополнении своих изрядно поредевших рядов. В любом случае легионеры и сами неплохо заработали, да и сама Франция в накладе не осталась, получив от Кувейта кругленькую сумму в шестнадцать миллиардов долларов за участие в его освобождении. Как говорится, рождённый ползать летать не может, и новоиспечённый легионер Борис пошёл туда, куда его послали, т. е. рыть окопы. Шестой сапёрный полк был воссоздан в легионе после политической реабилитации совсем недавно, на базе заброшенного военного городка после ухода оттуда расформированного полка французской армии. С тех пор прошло четверть века; в наши дни Борис наткнулся на размышления бывшего сержанта Иностранного легиона А. Виноградова «О методах воспитания, применяемых в Кастеле», закончившего свою службу в 2010 году: «Были и есть случаи на ферме, когда сержанты случайно, а может, и специально ловили и продолжают ловить изголодавшихся легионеров, которые лазят на кухне по холодильникам и жадно набрасываются на еду, либо на утро обнаруживают, что оставленная с вечера еда исчезла. Но холодильники – это ещё половина беды, ловили и ловят легионеров, которым выпало нести охрану фермы в ночное время, которые ели остатки пищи, выброшенные в мусорные баки. Прямо как в концентрационных лагерях во время Великой Отечественной войны, но для тех времён это было понятно, тогда была война и голод. Зачем же доводить новобранцев, будущих легионеров до такого состояния, зачем пропускать через такой позор, или это одна из частей программы элитарных солдат? Естественно, наутро этот проступок становился известен всем, так как наказывались не только те, кто это сделал, но и весь взвод. Это называется воспитание через коллектив, когда один виноват, а наказывают всех. «Так до них лучше доходит», – считает начальство. Даётся команда взять мюзеты (маленькие солдатские сумки, предназначенные для переноски еды и патронов в боевых условиях) и набить их доверху камнями, а потом бегать с ними вокруг фермы до тех пор, пока шеф не остановит экзекуцию под названием «Спутник». Когда вы бежите, то рюкзак, как бы вы ни старались его прижать ближе к телу, чтобы уменьшить его подскакивание, от бега всегда подпрыгивает и бьёт всей массой и выпирающими частями камней вам по спине, по позвоночнику и по почкам. Остаётся только представить, что происходит со спиной, которая потом очень долго болит. Как правило, после воспитания «через коллектив» провинившегося беднягу избивают сослуживцы. На это и рассчитывало начальство, наказывая всех поголовно, чтобы самим не прикладывать руки, ведь это опасно, легионеры могут дезертировать и пожаловаться, а так проблему можно решить чужими руками».

Да, в легионе всё по-старому, и можно лишь добавить то, что в старые и недобрые времена, когда Борис проходил учёбу, такие пробежки с маленьким рюкзачком, что носится через плечо, совершались исключительно с каской на голове и с противогазом на лице, и не дай бог, чтобы что-то было плохо подогнано. Из истории 6-го сапёрного полка: когда слышишь из газет про очередную реабилитацию жертв того или иного режима, то это понятно, но чтобы во Франции реабилитировали целое воинское подразделение, такое просто в голове не укладывается. А дело было так.

Спасение генерала Де Голля

После поражения Франции в 1939 году было создано правительство под руководством маршала Петена, и его штаб-квартира разместилась в деревне Виши, где и был отдан приказ вооружённым силам в стране и за её рубежами сложить оружие и вернуться обратно во Францию. В то самое время, когда английская эскадра «мочила» французский флот в Средиземном флоте, дабы помешать его сдаче немецко-фашистским захватчикам, где-то в окрестностях Бейрута находился 6-й сапёрный полк и 13-я бригада иностранного легиона. Получив приказ из Виши, командование сапёрного полка решило срочно грузиться на корабли, чтобы отплыть во Францию. Тогда как в 13-й бригаде один из её начальников был в звании капитана и грузином, выходцем из Российской империи по имени Дмитрий Амилахвари, который, обратившись к своим солдатам, как некогда политрук Клочков под Москвой, сказал: «У нас, иностранцев, есть только один путь доказать нашу верность Франции – это погибнуть за неё!» Этот грузинский князь вместе с вверенным ему личным составом разных национальностей, не пожелавшим капитулировать, в полном боевом снаряжении пошли в сторону Египта на воссоединении с войсками Великой Британии.

В свою очередь командование 6-го сапёрного полка попыталось помешать доблестному капитану и не менее доблестным иностранцам из 13-й Бригады идти туда, куда те пожелали, и поэтому имело место вооружённое столкновение между двумя воинскими частями одного и того же легиона. Долго они не воевали и, выпив рома, договорились на взаимный мах на мах не глядя, т. е. легионеры, нежелающие капитулировать из 6-го полка, могли присоединиться к 13-й бригаде, тогда как легионеры из 13-й бригады, пожелавшие вернуться на Родину, получили возможность это сделать вместе с 6-ым сапёрным полком. Согласно обнародованным документам во Франции: «На собрании офицерского состава 13-й полубригады офицеры выяснили между собой, кто из них принимает сторону маршала Петена. Таких оказалось 31 человек, а сторону генерала Де Голля приняли лишь 28 офицеров и сержантов, тогда как среди легионеров было много из тех, чьи страны были оккупированы фашисткой Германией, и поэтому 900 иностранных добровольцев и несколько французов, примкнувшим к ним, решили идти за своим командиром князем Амилахвари. Подобное совещание прошло и в 6-м сапёрном полку, где офицерский состав и легионеры уточнили свои позиции. И когда командующий 13-й полубригады распорядился, чтобы оркестр сыграл легионерский марш, то легионеры, не желающие быть на службе у Петена, перешли на сторону тех, кто решил не возвращаться во Францию. В свою очередь в 13-й полубригаде никто не удерживал тех, кто принял решение выполнить приказ из Виши, то есть возвратиться на Родину и сдать своё оружие фашистским захватчикам».

В то же самое время в Лондоне, когда премьер-министр Уинстон Черчилль, устав от назойливости генерала Де Голля, которому он лично дал прозвище Галльский Петух, хотел его отправить в ссылку на Мадагаскар. А тут ему сообщают: «В Египет прибыла воинская часть из иностранцев, но в полном вооружении и под французским флагом!» И вот тогда вновь востребованный генерал Де Голль, воспрянув духом, воскликнул: «Да здравствует свободная Франция!» – и, доукомплектовав спасительную для него 13-ю бригаду другими иностранцами и алжирскими арабами, он создал свою Освободительную армию «Свободной Франции», в которой самих французов-то, если верить данным Исторического музея в Париже, было всего 16 % с учётом личного состава знаменитой эскадрильи «Нормандия-Неман». Стоит отдать должное щедрости генерала Де Голля: уже в июне 1941 года командант Дмитрий Зедгенидзе-Амилахвари, рожденный в Российской империи грузинский князь, был назначен приказом генерала Де Голля на должность командира батальона и 16 сентября принял командование 13-м DBLE, и ему было присвоено звание подполковника. В легионе говорят, что находчивость подполковника Амилахвари и отвага легионеров 13-й полубригады сыграли ключевую роль в разгроме итальянских войск в Эритрее весной 1941 года, а также германских войск в Северной Африке в 1942 году. Генерал Де Голль лично вручил ему Крест Освобождения в лагере Эль-Тахаг (Египет) 10 августа 1942 года. В начале октября 1942 года подполковник Амилахвари и его два батальона столкнулись с частями Африканского корпуса Роммеля в секторе Эль-Аламейн в Египте, вошедшим в историю как второй Сталинград. Фельдмаршал Монтгомери потребовал от французских союзников до вечера взять стратегический холм Химейната. Выполнение задания возложили на Амилахвари. Он повёл своих солдат и танки к объекту, мастерски обходя заминированные участки, и в назначенное время захватил высоту. Неожиданно немцы, получившие свежее подкрепление, открыли шквальный огонь по направлению холма. Англичане попытались вывести Амилахвари с поля боя, послав за ним бронемашину, но командир отказался. «Я останусь со своими легионерами», – были его последние слова. Утром 24 октября осколком разорвавшегося снаряда он был тяжело ранен. Ему оказали помощь, но еще две пули попали ему в голову. Так закончилась жизнь 37-летнего героя. Битва оказалась переломной в кампании, сопротивление армии Роммеля было сломлено. Князя Амилахвари похоронили с почестями в Эль-Аламейне на французском военном кладбище. На месте гибели франко-грузинского принца стоит белый крест, напоминая о мужестве и жертве этой мифической фигуры Иностранного легиона. По инициативе Шарля де Голля Амилахвари посмертно был награжден орденом Почетного легиона. Друг и соратник Амилахвари, министр обороны Франции Пьер Кёниг, издал указ, согласно которому офицерский выпуск 1956 года училища Сен-Сир (600 человек) был назван именем Дмитрия Амилахвари. В 2006 году во Франции широко отметили 100-летие со дня рождения Амилахвари и одной из улиц Парижа присвоили его имя. Естественно, что после войны 6-й сапёрный иностранного легиона был обвинён в коллаборационизме и распущен. Лишь полвека спустя с него были сняты тяжкие обвинения, и теперь легионеру Борису предстояло пройти вместе с ним некоторый промежуток своей бесценной жизни.

Шестой сапёрный полк

Холодной зимой 1992 года Борис в одиночку переступил черту КПП уже реабилитированного и на первый взгляд почти пустынного 6-го полка. Трудно было поверить, что именно этот опустевший полк вернулся после такой победоносной войны в Персидском заливе, понеся тяжёлые потери в лице адъютанта из вспомогательной роты, который взорвался на ящике с дефектными китайскими фейерверками, в день празднования победы над иракским тираном по имени Саддам Хусейн. Личный состав, уставший за полгода войны от ежедневной двухразовой уборки окурков в пустыне, по возвращении во Францию разбежался кто куда. Во вспомогательной роте SA, куда определили легионера Бориса за его вечно сонный вид, продолжал службу лишь один ветеран этой великой войны по фамилии Майонезку – румын по национальности, грудь которого украшали сразу шесть орденов и медалей. Русских легионеров в этом полку тогда было всего двое, и Борис стал среди них третьим по счёту. Тогда как самым старым и, естественно, самым умным из русских был Михась из Ленинграда, по праву гордившийся своим уровнем интеллекта: «18 из 20 возможных баллов», что и было записано в квадратик на первой странице его личного дела, где также имелась характеристика. Фраза «Весьма умён, жутко сообразителен!» была слегка подчёркнута острым предметом – так, чтобы не бросалась в глаза непосвящённым. Командование роты, видимо оценив его гений бывшего мотогонщика, пыталось сплавить его куда-нибудь на учёбу, так сказать, и… с глаз долой. А когда он возвращался с учёбы обратно в родной полк, то, чтобы не бегать в своей роте горных егерей вместе с легионером Вовой, где-то под облаками в горах, он гениально просто одним резким и отточенным ударом табуретки бил себя по коленной чашечке, где у него был разболтанный сустав. Тем самым он надолго выходил из строя, чтобы лечиться в военном госпитале, а потом его посылали снова, учиться, учиться и ещё раз учиться. Про Вову я рассказываю только потому, что он был вторым по списку, а так про него и вспомнить нечего, мало ли было до него и после людей, не оставляющих о себе ни хороших, ни дурных воспоминаний.

Со слов Михася, одним прекрасным вечером, когда он в строю легионеров маршировал на ужин в столовую, заметил за проходной пожухлого мужичка и не сразу признал в нём своего старого знакомого по Ленинграду. Вова выглядел очень хреново, т. е. совсем плохо и настолько, что когда он с задумчивым видом ожидал на вокзале поезда до города Марселя, то прохожие несколько раз ему предлагали милостыню. Ровно через пять месяцев он вернулся из учебного полка в 6-ой сапёрный полк весьма откормленным и счастливым! И это несмотря на все уже перечисленные ужасы и кошмары, которым подвергались там несчастные новобранцы. Вова умудрился прослужить в легионе на должности полкового писаря целых восемнадцать лет, и, судя по последним новостям, он, выйдя на гражданку, так и не смог найти себя в цивилизованном обществе и нынче рвётся на ПМЖ куда-то в Доминиканскую Республику (да и бог с ним!). По прибытии к своему постоянному месту службы, легионер Борис сразу же попал в санчасть, подцепив тропическую микозу. Тогда его и навестил Михась, имевший на своей спортивной груди уже галун легионера 1-го класса. Единственное, что Борис смог вынести из этого умного разговора для себя полезного, была североамериканская мудрость: «Если вы такие умные, то где же ваши денежки?» Несмотря на свои юные годы, Михась жаждал внезапно и быстро разбогатеть, что на самом деле иностранцам, прибывшим во Францию, сделать почти что невозможно. В общем-то, и хотеть никогда не вредно. Изречение «Дурак думками богатеет!» явно не про Михася было сказано. Первый год своей доблестной службы во вспомогательной роте 6-го сапёрного полка показался для Бориса самым скучным и тоскливым за всю его прошедшую жизнь. Новобранцы в полк прибывали нечасто, и среди них русских было только двое. Дезертир из группы советских войск в Германии по имени Гоша (он же Гога), молодой человек лет так двадцати от роду с седой прядью на голове и с постоянно глупым выражением совершенно бестолкового лица. Внешне дезертир Гоша как две капли воды был похож на шедевр в области реконструкции черепа, известный миру под названием «Мальчик из пещеры Тешик-Таш» за подписью скульптора М. Герасимова. Если честно, то Гоша был славным малым потому, что многовековая эволюция человеческого сознания и кратковременная перестройка лихих 90-х годов почему-то обошли его стороной. За годы своей службы в легионе он прославился лишь тем, что пытался однажды, как тот Обезьянин, сделать то, что мог делать только Крестьянин Михась с его уровнем интеллекта «18 из 20 возможных». Обезьянин Гоша попытался сломать себе фалангу указательного пальца, чтобы не ехать на манёвры, и помочь ему в этом нехитром деле решился его друг Вова. И когда Гоша смело положил свой палец плашмя на стол, то Вова нанёс по нему мощный удар тяжёлой табуреткой. Как говорится, сила есть – ума не надо! Палец они так и не сломали, но зато его так сильно ушибли, что пришлось Гоше бегать по горам с расплющенным пальцем, которым он ещё долго не мог даже поковыряться в своих довольно широких ноздрях. Отличительной внешней чертой Гоши было ещё и то, что он был совершенно седым, и чуть позже Алекс Уважаемый сказал: «Я всё думал, почему Гога Седой такую ерунду каждый раз несёт? А он, оказывается, ещё пацан! Ведь ему всего лишь двадцать лет!» В общем, Гоша, прослужив в легионе целых восемь лет, дезертировал из него за несколько дней до истечения своего второго контракта и тем самым лишился положенной ему многотысячной премии за выслугу лет. Потом он долго без документов слонялся по Франции, но однажды ему повезло сделать ремонт квартиры какому-то важному французу, и тот помог ему получить вид на жительство. Сегодня он работает строителем на стройках местного капиталистического хозяйства!

Что касаемо истории с членовредительством, то были случаи и похуже! На «Мальмуске», в доме отдыха для легионеров, Борис однажды общался с одним русским, который сам себе отрезал большой палец на левой руке прямо на следующий день после подписания страховки. Тогда как договор со страховой компанией вступал в силу лишь через неделю после его подписания. Воистину, как говорится в народе: поспешишь – людей насмешишь!

Вместе с Гогой в 6-й сапёрный полк пришёл вероятный дезертир с Русского острова, что из-под Владивостока, по прозвищу Клочкин. В свою очередь, Клочкин походил на типичного представителя вымершего подвида человека под названием неандертальский человек и не только благодаря своим особо специфическим очертаниям лица и тела. Каждый его натуральный жест и естественные повадки были как будто заимствованы у главного героя кинофильма «Бинго-Бонго», мастерски исполненного великим актёром Андриано Челентано. И этого дикаря Клочкина, как представителя меньших братьев из отряда гуманоидов, почти двухметрового и широкоплечего верзилу с очень маленькой черепной коробкой, Борис вообще не считал за существо разумное, и этому глубокому заблуждению однажды пришёл конец, но об этом позже.