Текст книги "Семь чудес к воскресенью"

Монни не терпелось открыть конверт, хотя бы заглянуть в него. Нет уж, до автобуса она ждать не станет.

В конверте оказалась плоская кукла, наподобие бумажной. На ней был модный джинсовый костюмчик, а куртка даже снималась. Только голова была очень странной. По форме – нормальная головка, длинные распущенные волосы, но ни лицо, ни волосы не нарисованы, вместо них – ровная зеркальная поверхность, как будто… как будто лицо было не закончено, и дорисовать его придётся Монни. Какие странные, однако, мысли стали приходить ей в голову.

К кукле прилагались маленькие цветочки, они сияли как алмазы. Или как рубины. Цветочки оказались булавочными головками. И булавки, и странная кукла без волос и без лица были завёрнуты в бумагу.

«Кукла, не наводящая порчу. Использовать с добрыми намерениями».

«Не наводящая порчу?» – повторила Монни. Что-то подобное она уже слышала. Ну, конечно. Кукла, наводящая порчу. Идиотская тряпичная кукла, которую Сельма принесла как-то в школу. Сельма тогда сказала, что хорошо бы, чтобы у мисс Эймс разболелась голова и она ушла с занятий, тогда Сельма смогла бы пораньше сбежать из школы и успела бы съездить за билетами на концерт «Припадочных». С этими словами Сельма положила куклу на стол и воткнула ей в голову булавку.

Только из той затеи ничего не вышло. Мисс Эймс с дежурства не ушла, и Сельма осталась без билетов. Сельма тогда пришла в ярость и после уроков выбросила куклу в мусорную корзину. Это была кукла, наводящая порчу, приносящая людям несчастье. Но что такое кукла, не наводящая порчу?

Так и не найдя ответа, Монни сунула куклу в кошелёк и побежала к остановке. Если она опоздает на автобус, придётся всем и каждому объяснять, как это случилось, а пока что она не могла придумать ни единого правдоподобного объяснения.

Перед самой остановкой её перехватил Бим.

– Что ты там нашла? – еле слышно спросил он. – Что ты взяла из того старого почтового ящика?

Монни покрепче прижала к себе кошелёк. Значит, он действительно за ней шпионил! Хорошо, что она первой добралась до ящика, иначе не видать бы ей конверта, даже если он адресован лично ей.

– Не твоё дело! – громко ответила она и протиснулась в толпу школьников. Автобус только что подошёл. Сегодня двери открывались нормально, но мистер Чамберс всё равно не спускал с них глаз. Монни прошла в середину салона и плюхнулась на сиденье рядом с Элис Пакстон, чуть-чуть опередив Рут Ритчи. Обе девочки злобно уставились на Монни, а Элис стала пихать её в бок как будто стараясь столкнуть в проход. Однако Монни не обращала на неё никакого внимания. Её мысли были заняты совсем другим. Похоже, Бим шпионил за ней, когда она ходила к почтовому ящику, и вполне возможно, что он собирается шпионить и впредь. От этой мысли Мони пришла в ярость. Увидев её лицо, Эллис перестала толкаться и отодвинулась в угол.

Но не это было самым главным. Что такое «кукла, не наводящая порчу», и как ею пользоваться? А в том, что куклой придётся воспользоваться, Мони не сомневалась.

5. Свет во тьме

Кукла, не наводящая порчу, лежала между страницами учебника. Монни достала её и разглядела получше. Если не обращать внимания на голову, кукла была похожа… пожалуй, на Стеллу, надевшую по случаю свидания свой новый костюм.

Нет, скорее, не на Стеллу… Монни потрясла головой. Казалось, на её глазах кукла стала короче и чуть толще, теперь она стала похожа на Сельму. Монни подняла голову от книги и окинула Сельму взглядом. Развалившись на стуле, та накручивала на палец прядь волос и постукивала другой рукой по парте, отбивая такт лишь ей одной слышной песни. Сельма – ну-ну!

А может, кукла похожа на Энн Перри – или Эстер… Монни отыскала взглядом обеих девочек. Но нет, её мысли всё время возвращались к Сельме. Монни впервые попыталась представить себе, каково это – быть Седьмой, или, скажем, Элис Пакстон. А вдруг случится невероятное, и однажды утром окажется, что все поменялись друг с другом телами. Останутся ли они собой – в чужом теле – или…

Раньше такие мысли никогда ей в голову не приходили. Странно всё это. Монни посмотрела на куклу и чуть не вскрикнула от удивления. У куклы действительно была голова Сельмы – как будто фотографию наклеили – и она вопросительно поглядывала на Монни, будто чего-то ждала. Что бы это значило?

Сельма совсем не интересовала Монни. Она была одной из тех девочек, кого лучше избегать. И эти её вечные разговоры о «Припадочных», «Скакунах» и остальных модных на данный момент группах. Монни попыталась соскоблить изображение Сельмы. Ничего не получилось. Монни злобно уставилась на куклу. Если это Сельма, она ей не нужна. Вне всякого сомнения.

Однако Монни смотрела на куклу, и постепенно неприязнь стала отступать на задний план. Сельма не была её подругой. И выглядела она глупо: глаза косят, рот постоянно приоткрыт, даже когда она молчит.

Монни почувствовала, что уколола палец, тот самый которым пыталась соскрести изображение Сельмы. И оказалось, что это она наткнулась на одну из коротких булавок с головками в виде цветов, которые лежали в конверте вместе с куклой. Булавка прямо-таки впилась в палец, Монни даже не сразу её стряхнула.

Головкой у этой булавки была малюсенькая тёмно-красная розочка. Монни вытащила её из пальца, но продолжала держать в руках.

Кукла, не наводящая порчу – и та, что приносила Сельма, она ведь втыкала в ту куклу булавки. Наводить порчу – не наводить порчу, беззвучно повторяла Монни. Сельма принесла ту куклу, чтобы причинить вред. Некоторые девочки поверили, что она сможет это сделать. Только ничего из этого не вышло. Разве можно вызвать у кого-нибудь головную боль, втыкая в куклу булавку?

Булавка с розочкой – она такая хорошенькая. А ведь Сельма выглядела бы значительно лучше, если бы перестала накручивать на палец волосы и держала рот закрытым. Монни с удивлением обнаружила, что её рука сдвинулась с места и вот уже булавка вошла в маленькую дырочку на голове куклы. Розочка хорошо смотрелась в волосах. Можно подумать, что это заколка, чтобы волосы не лезли в глаза. Булавка не выпадала.

– Монни?

Она вздрогнула и захлопнула книгу.

– Да, мисс Эймс?

– Ты уже выбрала тему домашней работы к следующей пятнице?

Какая домашняя работа? Монни даже не сразу поняла, о чём идёт речь. Потом девочка вспомнила свой поход в библиотеку – казалось, это было сто лет назад – и книгу о старых домах. Она понятия не имела, в чём будет заключаться её работа, что ж, придётся придумывать на ходу.

– Да, мисс Эймс, – ответила Монни, пытаясь придать голосу уверенность.

Похоже, мисс Эймс такой уверенности не испытывала. Слишком часто подобные попытки заканчивались для Монни полным провалом – или почти полным, что одно и то же. Почему-то всегда, когда дело касалось уроков или домашних заданий, руки у Монни словно отказывались служить, так что сделать макет, или открытку, или, что ещё хуже, написать стихотворение или сочинение на страничку – это было просто выше её сил. Она знала, что хочет сказать, но на бумаге ничего не получалось. Так что она и пытаться перестала.

Монни подождала, пока мисс Эймс не отвернётся и начнёт писать на доске, чтобы ещё раз посмотреть на куклу. Лица у неё больше не было, а булавка выпала. Монни поглядела на Сельму. Та сидела прямее… и выглядела как-то… Монни потрясла головой. Нечего выдумывать. Ей просто померещилось.

Однако она ещё дважды доставала куклу. Сначала кукла превратилась в мисс Эймс, и Монни украсила её, как короной, маленькими белыми цветочками. И сразу же мисс Эймс перестала хмуриться, от чего у неё всегда было такое суровое и требовательное выражение лица, и один раз даже засмеялась.

В следующий раз кукла напомнила Стеллу. Монни выбрала жёлтый цветок и воткнула его не в голову, а в дырочку на горле. Стелла, конечно, любит подшучивать, но она бывает такой милой – вот и цепочку подарила…

На перемене Монни убрала куклу в сумку. В этот момент кто-то остановился рядом с её партой.

– Что ты делаешь в субботу – не в эту, а через одну?

Монни удивлённо подняла голову. Рядом с ней стояла Сельма.

– А в чём дело? – выпалила она первое, что пришло ей в голову.

Сельма начала было накручивать на палец прядь волос, потом отпустила её. Она была явно удивлённа, словно не знала, что ответить.

– Знаешь… Мы собираемся к Элис… у неё два новых альбома – Бенни Шульц с «Блок Бастерс». Хочешь пойти с нами?

Монни даже раскрыла от удивления рот. За всё время, что она прожила у Джонсонов, её впервые куда-то приглашали.

– И день всех святых мы тоже обсудим, – продолжала Сельма, – какие у нас будут костюмы, и всё остальное.

За время своего пребывания в Лэнгли Монни успела выяснить, что день всех святых – штука очень интересная. Но ей и в голову не приходило, что и она может участвовать в празднике.

– Так ты придёшь? – настойчиво повторила Сельма. В её голосе проскользнули знакомые обиженные нотки, как будто она уже пожалела, что подошла к Монни.

– Наверное, если смогу, – ответила Монни, но Сельма уже отвернулась.

Монни сидела не шелохнувшись, а мозг её напряжённо работал. В куклу, наводящую порчу, втыкают булавки, чтобы причинить вред. А что происходит с куклой, не наводящей порчу? Значит ли это, что цветочки-булавки вреда не приносят, и даже совсем наоборот? Нужно побыстрее разобраться.

Монни не стала доставать куклу, а просто подумала о Стелле – представила её себе – и пожелала ей чего-нибудь хорошего, хотя чего именно, она и сама не знала. Может, прибавки жалования или даже нового поклонника – нынешний ухажёр, Фред, Монни совсем не нравился – но непременно хорошего.

В автобусе Монни не замечала никого вокруг. Теперь нужно подождать и выяснить, случится у Стеллы что-нибудь хорошее, или нет. А если случится – Монни глубоко вздохнула, – что же это за кукла? И как ею пользоваться? Кукла, не наводящая порчу – может, она ещё многое умеет делать? Если все это не выдумки.

Тем временем Бим тоже ворочался на сиденье в автобусе. День прошёл вполне сносно. Мистер Парсон посматривал за Мэттом и остальными, так что они не смогли заловить Бима. К счастью, Мэтгу пришлось остаться в школе после уроков. Чернильный пистолет так и висел у него на шее. Надо надеяться, без Мэтта они оставят Бима в покое. Бим опустил руку в карман и нащупал полоску металла. Что за странные на ней буквы! Больше никаких «Са-бум» – Бим боялся того, что может случиться. Но неужели палочка взаправду перекрыла двери автобуса?

Вот бы проверить, но нет, страшно.

По крайней мере, новые варианты контрольной ещё не прислали, так что о математике пока можно было не беспокоиться. Впереди Бим увидел Монни. Она так напряжённо вглядывалась во что-то за окном, что Бим тоже повернул голову. Однако ничего интересного там не было – все те же улицы.

На какой остановке она выйдет? На Амстердам? Наверное, в почтовом ящике её что-то ждёт. Нет, Монни собралась выходить на их остановке.

Бим проводил её взглядом. Она даже не оглянулась. Мальчик тоже подошёл к дверям – на следующей остановке он собирался выходить – и стал посматривать на улицу. Потом внимательно оглядел свалку, ожидая, что Монни появится с другой стороны. Но никого там не было. Бим сам поплёлся на свалку, к почтовому ящику. Наверное, сегодня ничего не будет, даже если и пришло письмо, его скорее всего взяла Монни. Она так спешила утром.

Вот и почтовый ящик. Бим опустился перед ним на колени. Флажок был опущен, а крышка не поддавалась, сколько Бим её ни тянул. А ведь раньше она так легко открывалась. Казалось, они с Монни только сегодня написали на ящике свои имена – такой яркой и блестящей была краска. А что, если… Бим достал металлическую полоску и навёл её на ящик.

«Са-бум», – не слишком громко, но с нажимом произнёс он.

Но несмотря на все его усилия, ящик не открывался. Бим даже подумал, что запер его навсегда – или по крайней мере на некоторое время, как тогда в автобусе. Опечаленный этой мыслью, мальчик отправился домой.

У миссис Джонсон были гости. Бим скорчил гримасу Он ещё в коридоре услышал этот слишком хорошо знакомый голос. Больше всего на свете ему хотелось закрыть за собой дверь и очутиться на улице, но Бим знал, что этого ему не позволят. Что здесь делает мисс Валаско? Для её обычного визита слишком рано.

Раз в месяц она приходила узнать, как у него дела. Но она же была здесь всего две недели назад, и тогда ему пришлось давать объяснения по поводу экзамена, и она что-то говорила о дополнительных занятиях. Вот наверное, чего они хотят, – чтобы он больше времени проводил в школе. Бим выпятил нижнюю губу и с радостью пнул бы дверь ногой, но не посмел.

– Бим, это ты? – уши у миссис Джонсон, что твои радары (о них недавно говорили в школе), а на затылке у неё точно ещё пара глаз – по крайней мере иногда.

– Да.

– Заходи.

Бим неохотно повиновался. В комнате сидела мисс Валаско. При виде Бима она нацепила свою улыбочку; Биму она казалась ещё более фальшивой, чем те усы, что пририсовал себе Мэтт, когда изображал из себя босса.

– Я рада тебя видеть, Бим.

– Здравствуйте, мисс Валаско, – ответил он, хорошо зная, чего от него ожидают, и быстро добавил: – Повторной контрольной ещё не было, что-то случилось с вариантами заданий. Раньше следующей недели контрольной по математике у меня не будет.

– А я уверена, что на этот раз ты все решишь, – ободрила она мальчика. – Ты даже не знаешь, как хорошо можешь учиться. Всё будет отлично, вот так, – и она подняла большой палец кверху. Бим понятия не имел, что бы это значило.

По крайней мере больше вопросов она ему не задавала. Вместо этого она сказала, обращаясь к миссис Джонсон.

– Конечно, ещё ничего не решено. Мы вам позвоним. Удачи тебе, Бим.

На этот раз её улыбка не казалась такой приклеенной, как обычно. Может, она действительно желает ему добра? Мисс Валаско собралась уходить, и миссис Джонсон проводила её до дверей, а Бим направился в кухню.

И снова увидел Монни. На столе рядом с ней стоял стакан молока, а на бумажной салфетке лежали два шоколадных пирожных с орехами, но девочка не притронулась ни к молоку, ни к пирожным. И опять этот странный взгляд.

– … новое платье, – прошептала она, как будто Бима в комнате не было. – Вот, что надо – новое платье.

– Кто это собирается тебе его подарить? – спросил Бим.

Монни буквально подскочила. Похоже, она не замечала присутствия Бима, пока он не задал вопрос. Затем она покачала головой.

– Платья мне никто не подарит. Наоборот, может, я его кое-кому подарю.

– А откуда деньги возьмёшь? – спросил Бим.

Монни засунула в рот все пирожное целиком, и ей пришлось хорошенько прожевать, прежде чем она смогла ответить.

– А я ещё не знаю. Может, подарю, а может, и нет. Здесь была твоя мисс Валаско. Зачем она приходила – ещё раз убедиться в твоей тупости?

Бим рассвирепел.

– А вот и нет! Она пожелала мне удачи. Понятия не имею, зачем она приходила.

– Может, тебя опять переселят, – Монни сделала большой глоток молока, чтобы запить пирожное. – А если это и так, ты ведь был бы рад оказаться подальше от Мэтта?

Опять переезжать? Бим обвёл глазами кухню. Конечно, он боялся Мэтга с его шайкой, и в Джонсонах ему многое не нравилось. Но оказывается, нравилось ему в них гораздо больше. Аппетит у него совсем пропал, даже желудок заболел. За одно это предположение он так возненавидел Монни, что чуть не ударил её по лицу. Впрочем, ударь он её, началась бы драка, и его ждали бы новые неприятности. Если они только задумались его переселить, то драка с Монни утвердит их в этом намерении.

– Ты что-то слышала? – спросил он, хотя ужасно не хотел показывать, какое впечатление произвели на него слова Монни. Но нужно выяснить, что ей известно.

– Нет. Просто это не её день, так ведь? А если ни с того, ни с сего приходит твой социальный инспектор, значит тебя хотят переселить. Так всегда бывает, – Монни кивнула со знанием дела, как будто столько раз сталкивалась с подобной ситуацией, что могла распознать её с первого взгляда. Бим задумался. Монни пришлось сменить много приёмных родителей, гораздо больше, чем Биму так что, наверное, она права.

Бим не стал отвечать на её вопрос, а пошёл в свою комнату и сел на кровать. «Его» комната, «его» кровать, и вовсе они не его, всё это принадлежит Джонсона. Ничего своего у него нет. И как долго он здесь ещё пробудет?

Весь вечер он наблюдал за Джонсонами, пытаясь понять по их разговорам, что происходит. Но все проходило как всегда, только Стелла пришла домой ужасно возбуждённая, потому что её сделали помощником кассира в ресторане, и если у неё всё будет хорошо, через несколько недель обещали повысить и жалованье. Только вот ведь что интересно: пока Стелла рассказывала, Монни сидела и улыбалась странной такой улыбкой, и Бим никак не мог понять, что она означала. Бим дважды видел у неё такую улыбку, в обоих случаях Монни удавалось кого-то надуть. Но какое отношение могла иметь Монни к повышению, обещанному Стелле?

Бим лёг спать, чувствуя себя самым разнесчастным человеком. Никто ничего не сказал. Ни слова, ни намёка на то, что его собираются перевести в другое место. Но не будут же они молчать до последней минуты… Наверное, всё дело в его плохой учёбе. Если он сдаст экзамен по математике, они передумают. Пошарив под подушкой, он нащупал металлическую полоску и крепко зажал сё в руке.

«Са-бум», – прошептал он в темноте. – «Са-бум».

Было очень темно и холодно. Он снова стоял на пустыре, вот и почтовый ящик со светящимися звёздочками. И страха, что его могут переселить, больше не было. Наоборот, его охватило побуждение, как будто сейчас Рождество, перед ним большущим коробка с подарками, и вот-вот он её откроет. Четвёртая звёздочка на почтовом ящике сверкала как ёлочное украшение. Его ждал подарок, замечательный подарок, следовало лишь поднять крышку и достать его!

Но не успел он протянуть руку, как тьма расступилась, а он очнулся в постели. Он всё ещё сжимал металлическую палочку. Было очень рано, за окном серели предрассветные сумерки. Бим выскользнул из постели и оделся так быстро, как будто хотел поставить рекорд. Надёжно спрятав под курткой свой первый подарок, он отодвинул засовы, открыл замок и помчался по улице. Нет, сегодня он ждать не станет, он должен посмотреть, что делается на свалке, он просто обязан!

Когда Бим добрался до ржавой машины, небо на востоке слегка порозовело. Так и есть, флажок поднят! Собственно, Бим и не сомневался в этом. Он бросился на колени и потянул крышку.

На этот раз его ждало не письмо, а скорее круглый свёрток, на котором стояло его имя. Были на свёртке и четыре звёздочки – марки. Дрожа от нетерпения, Бим разорвал бумагу. Из свёртка выпала серебристая трубка – такого же цвета, что и звёздочки.

Сбоку у неё располагалась кнопка. Тот конец трубки, что ближе к кнопке, имел странную заострённую форму. Бнм поднял трубку острым концом вверх. Теперь она напоминала горящую свечу! Не думая о последствиях, Бим нажал на кнопку. И вся заострённая часть трубки засветилась голубым светом.

В отличие от фонаря, эта штука ничего не освещала. Собственно говоря, огонёк был виден, только если смотреть прямо на трубку. Нет, он был холодным.

Бим случайно поднёс трубку к почтовому ящику и с удивлением обнаружил, что четвёртая звёздочка на его крышке замерцала и стала ярче, засветилась голубоватым светом, как будто эта странная свеча отдала ей часть своей энергии.

Бим ещё раз нажал на кнопку, и огонёк исчез. Понадёжнее спрятав находку, Бим помчался домой, надеясь, что его не хватились, и это утреннее приключение останется в тайне.

Зачем ему нужна свеча, он не знал, но был уверен в том, что она очень пригодится.

6. Так кто боится?

Бим сидел в постели. Он успел как раз вовремя. Из-за двери доносилось гудение бритвы мистера Джонсона, а из кухни долетал аромат кофе. Никто так и не узнал, что он выходил из дому. Бим подумал о Монни. Но на каждом конверте стояло его имя. Мальчик достал похожий на свечу фонарь и попробовал вновь нажать на кнопку. Заострённый кончик еле приметно засветился, а сама кнопка только чуть-чуть сдвинулась, но дальше не шла. Зато гудение бритвы прекратилось, а из кухни послышались возгласы.

Свет в коридоре помигал, а потом опять загорелся. Бим решился ещё на один эксперимент и повторно осторожно нажал на кнопку. И опять свечка на мгновение вспыхнула, а свет замигал. Бим никак не мог понять, что произошло. Он положил свой новый подарок рядом с палочкой «Са-бум» и стал их внимательно разглядывать.

Он был твёрдо убеждён, что слово «Са-бум» и металлическая палочка с её непонятными рисунками и закорючками имели какое-то отношение к странному происшествию с автобусом и к ещё более странно перепутанным вариантам контрольной. Теперь ещё и эта штука, похожая на свечу.

Бим хотел было снова нажать на кнопку, но отдёрнул руку. Кто оставлял в ящике лиловые конверты? И зачем.

– Позвони Стивенсу, – услышал он голос мистера Джонсона – Что-то случилось с электропроводкой. Если пробки неисправны, пусть он позаботится, чтобы их заменили.

Бим схватил свечу и палочку и спрятал их подальше.

Предположим – только предположим, – что свет действительно потух из-за свечи, и Джонсоны об этом узнают. И кто поверит в его рассказы о почтовом ящике, подарках и «Семи чудесах»? В поисках конвертов Бим порылся в своём портфеле. Первый конверт сохранился, но он совершенно выцвел. Ни надписей в углу, ни марок-звёздочек. Даже своё собственное имя Бим различил с большим трудом. Конверт, в котором была свеча, тоже уже сильно посветлел.

Хорошо бы поговорить с Монни, подумал он. Какие подарки достались ей? В том, что она что-то доставала из ящика, он не сомневался. Она должна знать, кто такие «Семь Чудес» и почему он получил такие подарки. Да, нужно прижать Монни к стенке и потребовать ответа!

Полный решимости, Бим помчался в кухню и залпом проглотил свой завтрак, так что миссис Джонсон пришлось дважды напомнить ему, что спешить за едой нельзя. Но мысли миссис Джонсон были заняты неполадками с электричеством. Она обещала испечь печенье для церковного благотворительного базара и боялась, что плита не будет работать. Так что Бим, который всегда долго сидел за столом и крайне неохотно выходил из дому, сегодня оказался первым – после еды Монни вернулась за чем-то в свою комнату.

Спрятавшись в подъезде, Бим пропустил Монни вперёд. Не оглядываясь по сторонам – впервые с тех пор, как за ним стал охотиться Мэтт, – Бим устремился за Монни. Как он и предполагал, она направилась к пустырю.

Когда Бим настиг девочку, она стояла на коленях и дёргала крышку почтового ящика.

– Там ничего нет!

Монни обернулась так резко, что чуть не упала. Лицо у неё покраснело, глаза сверкали. Она готовилась к настоящей драке. Бим отступил на шаг.

– Послушай, – он говорил быстро, но не потому, что боялся драки, особенно здесь, на пустыре. Даже если они с Монни сцепятся, Джонсоны всё равно ничего не узнают и список его прегрешений не пополнится. – Что это за ящик? Кто им пользуется – кроме тебя? Кто такие «Семь Чудес»?

Монни вскочила и теперь наступала, а него лишь у неё перекосилось от ярости.

– А что ты о них знаешь, – спросила она в свою очередь.

– Только то, что они оставляют письма, а в этих письмах лежат…

– Ты брал письма? – такой разъярённой он её никогда ещё не видел.

– На них стояло моё имя, – поспешно возразил он. – Как на почтовом ящике. Вот, смотри! – он вытащил из кармана оба конверта и помахал у неё перед носом.

Монни вцепилась в них, а так как Бим не сразу разжал пальцы, верхний конверт порвался. Однако на конверте действительно было выведено его имя, даже Монни пришлось это признать.

– Я нашёл их здесь, – Бим указал на почтовый ящик, – и они предназначались мне. Надеюсь, ты читать умеешь?

Выражение лица девочки не изменилось, но она кивнула, хотя и крайне неохотно.

Бим вздохнул с облегчением. Монни он теперь не боялся, но по-прежнему хотел получить ответы на свои вопросы. В конце концов, ящик – её идея.

– Кто такие «Семь Чудес»? – повторил он свой вопрос.

Монни пожала плечами.

– Не знаю.

– Но ты установила ящик и написала на нём своё имя. Значит, ты их ждала, – продолжал настаивать Бим.

Монни пнула ящик ногой.

– Я просто подумала о письмах. Мне и в голову не приходило, что их действительно пришлют, – ей очень не хотелось рассказывать все это Биму. Единственным её желанием было убежать отсюда подальше, – чтобы не слушать Бима и не находиться рядом с ящиком. Но что присылали Биму в этих выцветших конвертах? Монни не двинулась с места.

– Что было в твоих письмах? – резко спросила она.

Бим помолчал. Монни решила, что он не ответит и её захлестнула волна гнева. Вот бы врезать ему хорошенько за то, что он все испортил. Но тут он достал из кармана ветровки какой-то предмет, завёрнутый в рваный листок из школьной тетради.

– Сначала я получил вот это, – Бим держал в руке палочку «Са-бум», – а вот что лежало в ящике сегодня утром, – он протянул ей свечу-фонарик. – А что прислали тебе? – он был уверен, что и Монни получала подарки.

– Метлу и куклу, – ответила она со своей обычной резкостью в голосе.

Метлу? Бим посмотрел на почтовый ящик. Метлу в него точно не засунешь. Монни все придумала.

Повинуясь внезапному импульсу, девочка достала из-под джемпера висевшую на починенной цепочке метёлку.

– Видишь?

– Это метла?

– Она похожа на те, что делали раньше, – уж если она достала метёлку, чего делать совсем не собиралась, то можно и объяснить. – А ещё кукла, не наводящая порчу.

Бим ничего не мог понять. Странная серебряная штука – пусть Монни и утверждает, что это метла, – на его взгляд не имела с метлой ничего общего – и кукла! И что такое кукла, не наводящая порчу? Ни о чём подобном ему слышать не приходилось.

Монни уже не казалась такой разъярённой, скорее, она о чём-то задумалась. Вот она снова наклонилась, дотронулась до звёздочек на крышке ящика и заговорила, не отрывая глаз от серебряных пятнышек.

– Для чего они предназначены?

Бим решил, что она имеет в виду те подарки, что они находили в почтовом ящике. Он помедлил с ответом. Стоит ли рассказывать ей о происшествиях с автобусом и вариантами контрольной? О том, что, по его мнению, всё произошло из-за слова «Са-бум»?

– А твои? – задал он встречный вопрос.

– Точно не знаю, – Монни теребила метёлку на шее. Куклу она ему не показала. – Я не совсем уверена. Метёлка – к ней была приложена записка: «Вымети дочиста».

– Что вымети? – спросил Бим, когда она замолчала.

– Думаю… да нет, не знаю.

Такой Монни Бим ещё не разу не видел. Она больше не хмурилась. Хотя обычно, глядя на неё, казалось, что она в любой момент бросится в драку – только дай ей повод.

– Что касается куклы… – теперь Монни говорила значительно увереннее. – Помнишь ту куклу, что приносила Сельма? Ту, в которую втыкают булавки, чтобы у кого-нибудь заболел живот, или голова, или ещё что-нибудь?

Бим кивнул. Про куклу он слышал и знал, чем кончилась вся эта история. Об этом знали почти все пятиклассники.

– Так вот, кукла, не наводящая порчу, действует совсем наоборот! Втыкаешь в неё булавку с цветком и желаешь кому-нибудь что-нибудь хорошее – и это сбывается!

Бим нервно рассмеялся. Монни говорила так убедительно, что он чуть было ей не поверил. Но нет, его не проведёшь. Она явно что-то замышляет.

– Действительно сбывается! – девочка метнула на него яростный взгляд. – Я проверяла. Вчера я попробовала со Стеллой – и всё получилось! Ей предложили новую работу. А сегодня утром я попробовала с миссис Джонсон – я пожелала ей новое платье…

– Надо думать, она нашла его в своём шкафу. Или ещё не нашла?

– Оно появится, вот увидишь, – Монни уверенно кивнула головой. Бим понял, что она не обманывает его, что она по-настоящему верит в то, что говорит. Теперь Монни задала ему вопрос.

– А что могут эти штуковины? – она указала на палочку и свечу, которые Бим всё ещё держал в руках.

Бим помолчал. Не одна Монни была уверена в способностях своей куклы, Бим тоже верил в волшебные свойства «Са-бум», как он называл теперь палочку. Наконец мальчик решился и поведал Монни о школьном автобусе и о вариантах контрольной работы, не сомневаясь, что она поднимет его на смех.

Но Монни выслушала его с таким интересом, как будто поверила каждому слову.

– В тот день автобус проверили, но всё было в порядке, – сказала она. – И с тех пор он работает нормально. Я слышала, как мисс Льюис разговаривала с мисс Эймс о контрольной – там действительно что-то напутали. А что ещё ты пробовал делать?

– Больше ничего, – признался Бим. Но он рассказал Монни, какие странные вещи творились сегодня с электричеством, когда он включил свечу.

– Миссис Джонсон решила, что вылетели пробки, – сказала Монни. – Даже плита на минутку выключилась. И холодильник. Но зачем нужна такая штука, которая все выключает?

– Не знаю, – честно признался Бим. Он завернул свечу и «Са-бум» в бумагу и убрал в карман.

Монни подняла с земли портфель.

– Нам пора. Скоро придёт автобус.

И впервые с тех пор, как они появились у Джонсонов, они пошли вместе, не ссорясь, поглощённые странными новыми мыслями.

– Кажется, я знаю, где раньше стоял почтовый ящик, – они уже почти дошли до остановки, когда Монни наконец нарушила молчание.

– Где? – тут же переспросил Бим.

– У старого дома. Я…

Закончить предложение она не успела. Подошёл автобус, и они бегом бросились к остановке. Бим втиснулся на сиденье рядом с незнакомым мальчиком, а Монни села рядом с Сельмой. К её великому удивлению, Сельма даже подвинулась.

– Ты спросила разрешение? – пробурчала она вместо приветствия.

Какое разрешение? Все мысли Монни были заняты почтовым ящиком, находками Бима и её собственными, она даже не сразу поняла, о чём идёт речь.

– Так ты спросила? – в голосе Сельмы послышалось знакомое раздражение. Однако волосы у неё сегодня были расчёсаны, и хотя она время от времени поднимала руку, чтобы по привычке покрутить прядь волос, но тут же её опускала.

– Нет ещё… Подходящего момента не было, – ответила Монни. Что соответствовало действительности. Стелла была настолько возбуждена своими успехами на работе, что Монни ни на минуту не оставалась наедине с миссис Джонсон. – Я сегодня спрошу…

– А они с тобой строги, эти Джонсоны? – допытывалась Сельма. – Тебе нравится у них жить? – Монни уже давно знала, как отвечать на подобные вопросы. На любые вопросы, касающиеся многочисленных приёмных родителей, у которых она побывала.

– Нет, они очень милые люди, – ответила Монни, и вдруг с удивлением обнаружила, что это чистая правда. Джонсоны действительно милые люди. Мисс Ридер, её социальный инспектор, могла многое им порассказать и наверняка сообщила, что Монни нигде не могла долго ужиться, однако ей, Монни, они никогда ничего не говорили. Стелла, правда, любит поддразнивать, однако и она оказалась неплохим человеком. Цепочку вот подарила, ничего не попросив взамен. И миссис Джонсон – нет, правда, приёмная мать из неё получилась совсем неплохая. Тут Монни пришла к заключению, что Джонсоны, пожалуй, самые лучшие приёмные родители, с которыми ей приходилось иметь дело – на сегодняшний день.