Текст книги "Семь чудес к воскресенью"

– Но тебе нужно быть очень осторожной, – продолжала Сельма. – Ты не боишься, что тебя могут отослать обратно?

– Обратно? Куда? – Монни стиснула кошелёк, в котором лежала кукла, не наводящая порчу, приносящая людям добро. На мгновение ей захотелось, чтобы кукла могла приносить зло. – Что ты имеешь в виду?

Сельма скорчила гримасу.

– Туда, откуда ты приехала.

Монни подумала о Льюисах, у них она жила до того, как приехала сюда. Нет, к Льюисам она не вернётся, они уже взяли другую девочку. Но что, если Сельма права, и её действительно могут перевести в другое место! В автобусе было жарко, но у неё похолодело в груди, как будто съеденный завтрак превратился в ледышку.

– Я никуда не поеду, – решительно заявила Монни. До визита Ридер оставалось две недели и Монни не могла припомнить за собой ни одного прегрешения. Она вспомнила об уборке, на которую её подвигла метёлка. Она и дальше будет убираться в доме и остерегаться всего, что может навлечь на неё неприятности. Придётся быть очень осторожной.

– Даже к Элис? – с улыбочкой спросила Сельма. Тут Монни вспомнила о вчерашнем приглашении.

– Не знаю. Я спрошу.

В конце концов сама Элис её не приглашала. Так что ещё неизвестно, стоит ли воспринимать приглашение всерьёз.

Однако уже в классе к ней подошла и Элис.

– Так ты приедешь в субботу?

– Мне нужно спросить разрешения, – пояснила Монни. Она и сама не знала, хочется ей пойти, или нет. Приглашение к Элис означало, что её считают своей, однако почему-то ей была не по себе. А потом она открыла тетрадь, в которую выписала кое-что из книги с метлой на картинке, и начисто забыла о разговоре. В книге говорилось о том, как жили первые поселенцы, о том, что они все делали своими руками – и метлы тоже. Она провела рукой по груди и ей показалось, что от висящей на цепочки метёлки исходит приятное тепло, как будто та ответила на её прикосновение.

Бим ёрзал на стуле. Всю дорогу до школы он обдумывал скупые фразы Монни. О каком доме она говорила? О том старом доме, что стоит за разваливающимся магазином, куда она постоянно ходит? Все остальные дома в округе многоквартирные, так что… Он настолько погрузился в свои мысли, что вздрогнул, когда к нему обратилась мисс Эймс, и почти не расслышал вопрос. Однако то, что он всё-таки услышал, заставило его ответить:

– Электричество, – Бим сам не знал, как это слово пришло ему в голову. Как будто кто-то подсказал его.

– Правильно. А теперь опусти, пожалуйста, шторы, Артур, и мы посмотрим фильм…

Комната погрузилась во тьму, наполнилась неясными тенями и шорохами. Уловив рядом с собой какое-то движение, Бим понял, что шайка Мэтта перешла в наступление. Мисс Эймс рассадила их подальше друг от друга, но разве могли они упустить такую замечательную возможность, как показ фильма в затемнённом классе!

Чья-то рука схватила Бима за плечо. Он резко развернулся и на кого-то наткнулся. Кто-то вскрикнул, последовала вспышка. Похоже, что кричала сидевшая рядом с ним Мэри. На полу что-то искрило.

Не думая о последствиях, Бим опустил свободную руку в карман. Даже сквозь бумагу, в которой была завёрнута трубка-свеча, его палец нащупал кнопку и с силой надавил на неё.

Потрескивание прекратилось. В тот же миг шторы взлетели вверх, и комната наполнилась солнечным светом. Мэтт, вцепившийся в Бима, отпрыгнул в сторону, но слишком поздно: к нему уже устремилась мисс Эймс. Не двигаясь с места, Бим ждал, когда разразится гроза. Теперь его поведут к директору, может быть, даже вызовут миссис Джонсон, и… Он старался не думать о странном визите мисс Валаско и о том, какие от него могут быть последствия.

– Я больше не намерена это терпеть! – голос мисс Эймс прозвучал, как выстрел из пистолета в телефильмах. – Что здесь происходит? – место Мэтта было в другом ряду, через проход. Билл Хадсон, второй нападавший, тоже встал со своего места.

– Мэтт вы с Биллом немедленно отправляетесь к мистеру Хейнсу. Вы могли повредить оборудование, – она посмотрела на пол, на сложенный кольцами провод. Искры сыпались оттуда, даже горелым попахивало. Но огня не было.

Бим заметил, что мисс Эймс удивлённо посмотрела на окна. Но она ничего не сказала по этому поводу, а задала классу задание – прочесть текст из учебника – и вышла вместе с Мэттом и Биллом.

Бим глубоко вздохнул. Почему и его не отправили к директору? Наверное, потому, что он сидел на своём месте. А может быть, есть другое объяснение? Он снова опустил руку в карман и дотронулся до палочки и свечи.

Так кто боится, спросил он себя, прекрасно зная ответ и не решаясь поверить. Ещё недавно это был Бим Росс. А потом он написал на почтовом ящике своё имя и стали происходить события настолько странные, настолько несовместимые с нормальной жизнью, к которой он привык, что сразу поверить в них было невозможно. Ему ужасно хотелось поговорить с Монни, узнать у неё всё, что известно ей самой, спросить у неё, не выбросить ли все подарки «Семи Чудес», чтобы не сойти с ума.

7. Ты мне, зеркальце, скажи

Хорошо, хоть завтра уроков не будет – родительское собрание. Бим вздохнул с облегчением, но положил в портфель учебник по математике. Экзамен состоится в понедельник, и на этот раз он просто должен его сдать. Мэтт и Билл вышли из кабинета директора злые как черти, но свести счёты с Бимом не пытались. А Биму ужасно хотелось поговорить с Монни, спросить, что ещё ей известно. Этот дом, о котором она говорила…

Монни слышала о происшествии с киноаппаратом и о том, что виноват был Мэтт. Наверное, хотел добраться до Бима, подумала она. Интересно, что его остановило – свеча?

Девочка заметила, что в автобусе Бим искал её глазами. Но она бросила на него только один равнодушный взгляд. Мысль о том, что он тоже получил два письма, все ещё приводила её в ярость. Это она выдумала такую игру, а он пришёл и написал на ящике своё имя. Не имел он права, ни малейшего.

Монни нарочно проехала мимо Амстердам и вышла на углу своей улицы. Она хотела ещё раз посмотреть на старый дом, но без Бима. Должно быть, она совсем спятила, если заговорила с ним о доме.

Монни пошла быстрее, прекрасно зная, что Бим не подойдёт к ней на виду у других мальчишек. Она успела войти в квартиру, запыхавшийся Бим влетел следом.

– Эй, послушай, – начал он, даже не отдышавшись. Монни повернула голову и одарила его самым свирепым из своих взглядов.

– Сам слушай, – яростно ответила она. – Я ничего тебе не скажу. Ты понял – ничего!

Монни произнесла эту тираду свистящим шёпотом, потому что у миссис Джонсон были гости, и Монни не собиралась отвечать ни на какие вопросы – ни Биму, ни кому-нибудь другому!

Бим попытался схватить её за руку, но Монни вырвалась.

– Этот старый дом – ты сказала, что почтовый ящик…

– Заткнись! – прошипела Монни. Послышался голос миссис Джонсон.

– Это ты, Монни? Зайди, пожалуйста.

Монни скорчила самую страшную гримасу, на которую была способна и вошла в комнату, оставив Бима стоять с разинутым ртом.

В комнате сидела мисс Ридер. В руке она держала чашку. Миссис Джонсон всегда встречала социальных работников чаем с домашним печеньем. Теперь обе дамы улыбались Монни. Но мисс Ридер не должна была сегодня приходить! Так почему… Монни глубоко вздохнула. Неужели её собираются перевести в другое место.

– Здравствуйте, мисс Ридер, – никто не должен догадаться насколько она взволнована, даже если её действительно переведут. Вопросов Монни не задавала, она лишь постаралась правильно отвечать на вопросы мисс Ридер. Миссис Джонсон извинилась и вышла из комнаты, сказав, что ей нужно упаковать печенье для благотворительного базара. Монни взяла предложение ей печенье, но никак не могла с ним справиться. Рот у неё пересох и вкуса она не ощущала. Каждый глоток давался ей с таким трудом, как будто во рту перекатывались камешки.

Да, ей нравится школа, да, дела у неё идут хорошо, да, и ещё раз да…

Если её сейчас переселят, она так и не узнает, что же это за почтовый ящик и кто такие «Семь Чудес». Все достанется Биму. Этого она не перенесёт.

– Я рада, что у тебя всё в порядке, – должно быть, улыбочка у мисс Ридер изрядно поизносилась, она так давно её нацепила. Монни боялась, что вопрос, который она так хотела и так страшилась задать, сорвётся с её губ сам собой.

Что здесь делает мисс Ридер?

Монни так и не решилась спросить, а мисс Ридер не собиралась ничего объяснять. Она попрощалась с миссис Джонсон, оставив встревоженную Монни наедине со своими мыслями. Вчера приходила мисс Валаско, а сегодня мисс Ридер.

Монни приглядывалась к миссис Джонсон. Неужели Джонсоны хотят взять кого-нибудь другого? После того, как на прошлой неделе пришло письмо, они долго что-то обсуждали. Перед тем как заснуть – она в тот вечер опять думала о доме – Монни слышала их приглушённые голоса. Она чуть не подавилась остатками печенья и поспешила в свою комнату. Вернее, в комнату Стеллы, которой ей разрешено пользоваться.

Девочка осторожно закрыла за собой дверь и огляделась. Да, теперь комната выглядела значительно лучше. С тех пор, как у Монни появилась метёлка (она подняла руку – всё в порядке, метёлка на месте), она перестала разбрасывать свои вещи и старалась содержать их в чистоте. Но раньше… А ещё бывали случаи, когда она нарочно не выполняла требования Джонсонов. Просто потому, что не желала, чтобы кто-то указывал ей, Монни Фиттс, что можно делать, а что нельзя.

Монни без сил опустилась на кровать. Она представила себе, что могла бы сказать миссис Джонсон, если бы пришла к выводу, что с Монни невозможно справиться, и у неё подкосились ноги. Раньше, в других «домах» ей слишком часто приходилось слышать подобные разговоры.

Монни припомнила всё то, что ставилось ей в вину. Раньше ей было всё равно. Она «трудный ребёнок», – очень хорошо, этим она, Монни Фиттс, и отличается от других приёмных детей. Но теперь – о, теперь ей не было всё равно. Может, Джонсоны и не такие уж распрекрасные, просто она устала от бесконечных переездов. В конце концов, она не кукла, чтобы переводить её из одной семьи в другую, не интересуясь, хочет она того, или нет.

Кукла… Монни достала из кармана кошелёк и вынула оттуда куклу, не наводящую порчу. И в первый раз попыталась увидеть в ней саму себя. Может, ей бы удалось пожелать себе чего-нибудь хорошего. Но головка куклы оставалась гладкой и пустой.

Хотя нет, вскоре лицо её стало меняться! Кукла лежала рядом с ней на кровати, и Монни не спускала с неё глаз. Зеркальная поверхность затуманилась. Это было лицо пожилого человека. Вокруг глаз собрались морщины, а сами глаза были посажены так глубоко, что их почти не было видно, хотя Монни и почудились синие искорки под густыми бровями.

Морщины собрались и вокруг рта, прочертив на подбородке вертикальные линии. А кожа была мучнисто-белая. Седые волосы над высоким, изборождённым морщинами лбом были стянуты на затылке. Кто это? В их доме жила старая миссис Притчет. Хотя… лицо казалось таким живым, гораздо более живым, чем другие лица, появлявшиеся на зеркальной поверхности.

Эти глубоко посаженные глаза – они так пристально, так странно смотрели на неё. Ничего страшнее Монни испытать не доводилось. И в то же время… Да, сначала было страшно, но потом появилось другое чувство. У Монни возникло предчувствие, что должно произойти что-то очень важное.

Монни наклонилась к кукле. И прошептала едва слышно:

«Кто ты? И что должно случиться?»

Девочка была уверена, что её губы шевельнулись. Она приникла к кукле, но ничего не смогла расслышать. А потом лицо исчезло, как будто Монни стёрла его рукой, а ведь она и пальцем не пошевельнула!

Монни завернула куклу в конверт, а конверт убрала в кошелёк. Потом встала и засунула кошелёк под подушку на своей верхней койке. Почему-то ей расхотелось держать куклу в кармане.

Кто эта старая женщина, и что ей нужно от Монни? Девочка была уверена, что ей пытались сообщить что-то важное, а она так и не смогла понять, что именно. Её опять охватило нетерпение.

Из кухни раздался голос миссис Джонсон. Монни сняла жакет и поспешила на зов. Прежние опасения навалились с новой силой. Если на неё поступили жалобы, её точно переведут. Теперь ей стало понятно, каково было вчера Биму.

Дверь в его комнату оказалась закрытой. Монни остановилась в нерешительности. Ей просто необходимо было с кем-то поговорить. А Бима эти странные события тоже коснулись.

Но к мальчику она так и не зашла. Вместо этого она направилась в кухню выпить свой стакан молока. Касается это Бима, или не касается, а к нему она обращаться не станет. Она справится одна, как всегда.

Благотворительный базар проводили в пятницу, миссис Джонсон была членом комитета. Ей предстояло рано выйти из дому, поэтому она взяла с обоих детей обещание, что они перекусят сэндвичами – их нужно было только достать из холодильника, – а потом придут в церковь. Так что все утро у них оставалось свободным.

Монни никак не могла решить, идти ей к ящику, или нет. Этой ночью ей не приснился тот странный сон, в котором она оказывалась на пустыре и видела светящуюся звёздочку на почтовом ящике. Значило ли это, что письма для неё нет? Ей ужасно хотелось сходить на свалку и проверить, но как избавиться от Бима? Он, правда, сказал, что будет готовиться к контрольной и ушёл в свою комнату, но дверь оставил приоткрытой. Если она выйдет из дому, он точно увяжется за ней.

Но оставаться дома она не могла. Её так тянуло к почтовому ящику, что в конце концов она вышла на улицу, состроив Биму – через дверь – страшную гримасу. Прятаться не имело смысла, он всё равно догадается, куда она пошла. Так что Монни прямиком направилась к почтовому ящику.

Флажок был поднят!

Однако Монни не торопилась открывать ящик. И с ней, и Бимом стали происходить странные вещи. И она никак не могла забыть лицо той старой женщины, в которую вдруг превратилась кукла.

Что это за женщина? И что всё это значит?

Монни с такой силой стиснула руки, что у неё свело пальцы.

Открывать почтовый ящик, или нет? Она и хотела, и боялась этого. Монни никак не могла решиться.

– И что в нём на этот раз?

Ухмылка Монни не предвещала ничего хорошего. Бим всё-таки выследил её, впрочем, она и не сомневалась в этом.

– Давай, открывай! – какой же пронзительный у Бима голос. Она и не посмотрела в его сторону. – Может быть, там письмо для меня, – Бим протянул руку и схватился за крышку. – И оно принесёт мне удачу.

Но крышка не поддавалась. Монни решительно оттолкнула Бима. Она была так уверена, что письмо предназначается ей, как будто уже держала в руках знакомый лиловый конверт и успела прочесть на нём своё имя.

– Это мне – спокойно сказала она и потянула крышку. Ящик открылся, как только она к нему прикоснулась.

Внутри лежало письмо, по крайней мере конверт на котором стояло её имя. В левом углу та же надпись серебряными буквами, те же звёздочки в правом. Только на этот раз звёздочек оказалось пять, и конверт тяжелее.

– Открывай! – требовал Бим. – Давай посмотрим, что там внутри!

Теперь, когда конверт был у Монни в руках, ей тоже захотелось его открыть. Она поддела один из уголков, и у неё на ладони оказалось зеркало.

Серебряную раму украшали непонятные рисунки, а само зеркало было таким же, как лицо у куклы. Казалось, листок бумаги, в который оно было завёрнуто, раскрылся сам собой и Монни увидела надпись:

«Посмотри на себя».

Бим прочёл её вслух.

– Что бы это значило? – спросил он. – Кого же ещё видишь в зеркале, как не себя? А что может это зеркало?

Монни поднесла зеркало поближе и посмотрелась в него. Да, она увидела своё изображение, но на минутку, не более. А потом зеркало затуманилось, и туман стал подниматься вверх, как дым от костра.

Монни с криком отшвырнула от себя зеркало. Туман стал сгущаться, его становилось всё больше и больше. И он уже не был светло-серым, как раньше. Появился блекло-голубой оттенок, потом коричневый, вернее, каштановый, как её волосы.

А потом туман… Нет, это был уже не туман… а Монни – вторая Монни, такая же настоящая, как и первая. Вторая Монни ухмыльнулась и скорчила гримасу.

– Кто ты? – спросила Монни. Девочка из зеркала рассмеялась.

– Я – Монни Фиттс, – заявила она. – Спроси Бима!

Монни посмотрела туда, куда указывала Монни из зеркала. Бим стоял, выпучив глаза, и так побледнел, как будто вот-вот упадёт в обморок.

– Я – Монни, – повторила странная девочка и сделала шаг по направлению к Биму. – Так ведь? Ну, скажи, Бим, ведь я – Монни!

Бим в ужасе закрыл лицо руками и отступил на шаг.

– Пусть она уйдёт! – пронзительно закричал он. – Пусть она уйдёт!

Девочка из зеркала презрительно рассмеялась.

– С какой стати? Я – Монни, Монни Фиттс. И ты меня хорошо знаешь, Бим. Так и скажи.

Бим бросился бежать, как будто за ним по пятам гнались Мэтт и вся его компания. Пожалуй, даже быстрее. Девочка из зеркала рассмеялась в третий раз.

– Трус, с головы до пяток трус, – высказала она вслух то, о чём Монни и сама не раз думала. Бегал Бим значительно лучше, чем дрался.

Но теперь и самой Монни стало так страшно, что она чуть не бросилась вслед за Бимом. Ведь Монни Фиттс – это она сама! И, значит, другая – не Монни, а просто отражение, которое каким-то образом выбралось из зеркала.

– Ты сама знаешь, что я настоящая, – девочка подошла к Монни и протянула ей руку. – Если не веришь, ущипни меня.

Ни за что на свете Монни не стала бы дотрагиваться до этого – этого существа, так похожего на неё саму.

– Нет, ты не настоящая! – дрожащему голосу Монни явно не хватало уверенности.

Девочка из зеркала скорчила ещё одну гримасу.

– Ах так? Ну что ж, посмотрим – ох, мы ещё посмотрим!

– Убирайся! – в сухой траве что-то сверкнуло. Зеркало. Монни и подумать-то о нём теперь было страшно, не то что коснуться, но она всё-таки подняла его с земли. – Убирайся…

– С удовольствием. Именно это я и собираюсь сделать, – Монни из зеркала повернулась и зашагала прочь, оставив другую Монни у почтового ящика и с зеркалом в руках. Ещё мгновение, и Монни осталась одна. Девочку так трясло, что она чуть не выронила зеркало. Нет, только не это. Ей почему-то казалось, что если с зеркалом что-то случится, другая Монни останется здесь навсегда. А вдруг от этой ужасной Монни уже не отделаешься?

До сих пор почтовый ящик присылал ей только хорошие подарки. Монни глубоко вздохнула. Метёлка – никакого вреда от неё не было. А кукла – та даже принесла пользу. Стелла получила повышение, а Сельма перестала накручивать на палец волосы и даже подружилась с Монни. Только миссис Джонсон осталась без нового платья.

И Бим тоже получил неплохие подарки, хотя временами они и норовили выкинуть какую-нибудь шутку. Однако шутка с автобусом продолжалась недолго, да и перепутанные варианты контрольной никому не принесли вреда. А свеча, надо думать, предотвратила пожар – провод мог загореться.

Но зеркало! Девочка все ещё не могла унять дрожь. А вдруг та Монни придёт в квартиру и скажет, что она там живёт. Бим промолчит, он слишком напуган. И что тогда делать настоящей Монни?

Не сидеть же здесь до бесконечности. Монни положила зеркало в конверт и засунула в карман джинсов. Куда ей теперь пойти? Конечно же, в старый дом! Никто не станет там её искать, даже Бим, потому что никто не знает об этом месте.

И девочка побежала. Интересно, а что сейчас делает другая Монни? А вдруг она что-нибудь натворит? Монни припомнила некоторые поступки, которые она сама ещё недавно совершала или о которых только думала. А вдруг об этом узнает Монни из зеркала? Господи, да она может натворить, что угодно, и потом исчезнуть, – а отвечать придётся настоящей Монни!

Монни обогнула бывший магазин и подбежала к маленькому домику. Она неслась так быстро, что у неё закололо в боку. И так же закололо сердце, едва она представила себе, что сейчас может происходить в квартире, если там – другая Монни. Её следовало побыстрее остановить, загнать обратно в зеркало. Но как это сделать?

Девочка устало опустилась на пол перед очагом. Если поднять голову, можно было увидеть семь звёздочек вырезанных в каминной доске над её головой. Монни вдруг поняла, что говорит вслух, как будто в доме было кому её выслушать. И не только выслушать, но и поверить и даже помочь.

– Я должна её вернуть, – сказала она, заканчивая свой рассказ, хотя слушателями были лишь воздух да очаг. – Страшно подумать, что она может там натворить. А настоящая Монни Фиттс – я, а не она.

Монни вынула все три подарка, присланные ей почтовым ящиком.

– Видите? Я их верну – только пусть всё будет как прежде. Только сделайте так, чтобы она не натворила… – впервые за многие годы Монни закрыла лицо руками и зарыдала. Она прекрасно представляла себе, что может сотворить другая Монни, временами она сама каких только гадостей не желала – и Биму, и Стелле, и девочкам в школе, – и всему миру, где ей было так плохо и одиноко.

– Помогите мне её вернуть, – прошептала Монни. – Вернуть, пока она…

Монни помедлила, а потом заставила себя сказать всё до конца.

– Пока она не сделает то, что хотела сделать я сама. Она – она ни перед чем не остановится!