Текст книги "Семь чудес к воскресенью"

8. Посмотри на себя!

Монни и сама не знала, какого ответа она ожидала. Можно подумать, что её кто-то слышал! Но постепенно она собралась с мыслями и ей удалось почти совсем унять дрожь. В конце концов, может, ничего и не случилось! Может быть, это просто сон, как те, другие сны, когда она оказывалась на пустыре и видела сверкающие звёздочки на крышке почтового ящика.

Почтовый ящик!

Монни сжала губы. Если бы почтовый ящик куда-нибудь делся, может быть, вместе с ним исчезло бы и всё то, что им с Бимом присылали в письмах. А что, если она просто разобьёт ящик, превратит его в лепёшку и выбросит вон?

Монни вскочила на ноги. Именно так она и поступит.

Только вот…

Она попыталась сделать шаг к дверям, но ноги не слушались, как будто их приклеили к полу или они увязли в цементе. Её захлестнула волна страха. Она не могла сдвинуться с места!

«Пожалуйста!» – закричала она. Но рядом никого не было, ни единой живой души! Она повернулась всем телом, но ноги были все так же приклеены к полу.

Монни стало дурно. Что её ждёт? Почему она застряла в этом старом доме? Ей хотелось закричать изо всех сил, но оказалось, что она не может издать ни звука.

Ей стало так плохо, что она опустилась на пол, свернулась калачиком и закрыла лицо руками. Её здесь держат, чтобы другая Монни смогла натворить всё то, что приходило в голову ей, настоящей Монни. Увидеть себя – вот что было написано на бумаге, в которую завернули зеркало. Она увидела себя – частичку себя – и ей стало так страшно.

Дрожащими пальцами она открыла кошелёк и положила на каменную плиту куклу, лицом вверх. Затем она сняла с шеи цепочку и положила метёлку рядом с куклой. Последним она выложила зеркало, хотя глаза бы её на него не смотрели. Теперь все подарки из почтового ящика лежали рядышком.

– Заберите их, – хрипло прошептала она. – Пожалуйста, заберите их, только оставьте меня в покое.

Серебряные предметы сверкали так ярко, как будто их освещали лучи солнца. И оказалось, что Монни не может отвести от них глаз, хотя всей душой желала никогда больше их не видеть.

А кукла стала меняться! У неё опять появилось лицо. Монни хотелось кричать, но она не могла издать ни звука. Это было её собственное лицо. Да, её собственное, но какое-то другое. Казалось, она стала старше, такой же взрослой, как Стелла, а лицо продолжало меняться. Вот она стала ещё старше, как мисс Ридер, как… Вокруг глаз, вокруг рта залегли морщинки, волосы поседели, стали совсем белыми. Теперь это было лицо старой женщины – то самое лицо.

Кукла зашевелила губами. На этот раз Монни смогла разобрать слова: «Готовься».

Монни всхлипнула.

– К чему готовиться? Скажи, как мне загнать её обратно в зеркало? – девочка не смогла бы объяснить, откуда пришло к ней это предчувствие, но ей почему-то казалось, что кукла с лицом старухи сможет ей все объяснить.

– Посмотри на себя, – повторили губы.

Монни повиновалась, она ничего не могла с собой поделать, но у неё так тряслись руки, что девочке пришлось взять зеркало обеими руками. Она посмотрела в зеркало и…

Ничего не увидела!

Зеркало оставалось абсолютно незамутнённым, ей было видно всё, что находится позади – стены дома, дверной проём и даже кусочек улицы – вот только себя она не увидела!

– Меня нет! – прошептала она.

Она ещё раз посмотрела на куклу, ожидая, что и лицо исчезло. Ничего подобного.

– Я не вижу себя, – сказала она кукле.

– Посмотри на себя, – повторили старческие губы.

Монни попробовала ещё раз. Стены дома, дверь – их было хорошо видно. Монни обернулась и посмотрела назад. Да, именно эта картина и отражалась в зеркале. Только её самой не было.

– Меня нет!

– Посмотри на себя.

Монни со слезами схватила куклу и засунула её в кошелёк. Туда же отправилась и метёлка. Она бы с радостью оставила зеркало на каменной плите, но почему-то не посмела. Отнести это все назад, в почтовый ящик! Вот что нужно сделать.

Ноги девочки опять были свободны, и она снова помчалась, только теперь не к дому, а в обратную сторону, к свалке. Ящик стоял на своём месте. Флажок был опущен, крышка закрыта. Монни схватилась за ручку и потянула изо всех сил. Почтовый ящик не открывался. Она хотела было оставить метёлку, куклу и зеркало возле ящика, но оказалось, что пальцы её не слушаются и она просто не может бросить подарки на землю.

Страх уступил место злости, и Монни забарабанила кулаками по упрямому ящику.

– Открывайся! – закричала она. Можно подумать, что ящик испугается окрика и подчинится приказу.

Наконец она поняла, что ничего не получится. Крышка была пригнана так плотно, что будто её приклеили на веки вечные. Монни неохотно спрятала метёлку, куклу и зеркало в кошелёк.

Придётся вернуться домой, к Джонсонам. Нужно узнать, что там натворила другая Монни, та Монни, что на самом деле была частью её самой.

Теперь она не спешила, пытаясь на ходу собраться с мыслями. Что случится, если люди увидят обеих Монни вместе? Как она сможет объяснить, что произошло? Да нет, никак…

Она подошла к дому и неохотно вошла в подъезд.

– Эй!

Монни испуганно подскочила и обернулась. Это был Бим, он прятался у дверей Стивенсов. Цвет лица мальчика не изменился, и он слегка дрожал.

– Она… она пошла наверх, – пробормотал он.

Ему незачем было уточнять, кто «она». Монни посмотрела на лестницу, её трясло, как и Бима. Что там делала та, другая?

Монни вновь припомнила всё то, что иногда приходило ей в голову, когда настроение бывало настолько поганым, что хотелось поколотить Стеллу за её вечные издёвки и специально нарушить хоть одно из надоевших правил, установленных в семье Джонсонов.

– Мне нужно посмотреть, что там делается, – пробормотала Монни, не столько обращаясь к Биму, сколько уговаривая саму себя.

– А она – она останется навсегда? – спросил Бим.

– Не знаю, – честно призналась Монни. Она стала подниматься по лестнице, прислушиваясь и не зная толком, что собиралась услышать.

Её ключ от квартиры лежал в кармане и дверь была заперта, однако девочка была почему-то уверена, что для той, другой Монни ни ключи, ни замки ничего не значат. Монни подёргала за ручку. Действительно, дверь заперта.

Позади она услышала какой-то шорох. Рядом с ней стоял Бим; такой смелости от него она не ожидала. В руках он сжимал свои подарки из почтового ящика.

– Может быть, – неуверенно начал он, – если мы их вернём…

Монни покачала головой.

– Я уже пыталась, – коротко ответила девочка и открыла дверь. Потом она немного постояла, прислушиваясь. Из квартиры не раздавалось ни звука. Тем не менее от этой тишины становилось ещё страшнее. Ей хотелось захлопнуть дверь и бежать без оглядки.

Но нет, нужно идти вперёд, увидеть, что её там ожидает.

В гостиной никого не было, и в спальне Джонсонов царил полный порядок, после ухода миссис Джонсон там ничего не изменилось. Монни вздохнула с облегчением. Миссис Джонсон так много говорила о чистоте и аккуратности, что временами Монни хотелось устроить в её спальне хорошенький кавардак. Но её собственная комната – вернее, комната Стеллы, – что происходило там?

Монни заставила себя протянуть руку к двери и со страхом распахнула их настежь. Зрелище, которое предстало её глазам, можно было описать только одним словом: катастрофа!

Комната выглядела так, как будто кто-то задался целью учинить самый страшный разгром. Бутылочки и баночки, стоявшие на трюмо, были сметены на пол, обе постели разворошены, шкаф открыт и одежда вся валялась на полу. На голой кровати Стеллы сидела, поджав под себя ноги, другая Монни. Она ела шоколадные конфеты, обеими руками доставая их из коробки, которую вчера принесла Стелла. И при этом ещё гнусно ухмылялась.

– По-моему, очень даже неплохо. Что скажешь? – спросила она. – Как раз то, что мы хотели сделать, когда мисс Длинный Нос так разоралась по поводу своих старых духов. А теперь мы их вылили в раковину! И посмотри, что мы сделали с её одеждой, с её модными штучками-дрючками!

Липким от шоколада пальцем она указала на гору мятой, перепачканной одежды. А на самом верху Монни с ужасом увидела новое платье Стеллы, оно было измазано губной помадой и тенями для век.

– Нет! – закричала Монни, отказываясь верить своим глазам.

Другая Монни рассмеялась.

– Да! Подожди, ещё увидишь, что мы натворили на кухне! «Монни, когда помоешь стаканы, не забудь их потом убрать!» – она проговорила это совсем так, как миссис Джонсон, уставшая повторять, что нужно делать. – «Дорогая моя, домашнее задание нужно делать вовремя. Не забудь надеть тёплый свитер. Послушай, Монни, у тебя неважные оценки. Может быть, ты постараешься учиться получше? Монни, у тебя видна нижняя юбка. Надень другую. И…» – Монни из зеркала засунула в рот сразу две шоколадки, и всё остальное она пробубнила с набитым ртом. – «Нет, ты не останешься смотреть „Чемпионов“. Нет, Монни, эти джинсы носить нельзя, это полное безобразие. Монни, оставь Бима в покое! Монни, ты опять копалась в вещах Стеллы? Монни, перестань – перестань – перестань…»

– Замолчи! – закричала Монни. Все это она действительно часто, слышала и действительно каждый раз приходила в ярость.

– Всё время к нам придираются, – заявила Монни из зеркала и отшвырнула пустую коробку из-под конфет. – Ведь правда, они всё время к нам придираются? Ну, так мы им покажем, ещё как покажем!

– Это ты сделала, – сказала Монни, – а не я!

– Ты, я – какая разница, – ответила другая Мони. Она взяла с кровати незакрытый тюбик губной помады, хлопнулась на живот, лицом к стене, и принялась выводить на ней каракули. Но тут ярость пересилила страх, и настоящая Монни бросилась на пришлую и ударила по руке.

Но её кулак свободно прошёл сквозь руку другой Монни, как будто той и в помине не было.

– Ты не настоящая! – торжествующе закричала Монни.

– Ещё какая настоящая, – возразила та. – Я тоже Монни. И я могу это доказать. Помнишь…

Монни слушала и вспоминала. Все плохое, что с ней случалось – книги из библиотеки, тот раз, когда её не пригласили на праздник, хотя всех остальных пригласили, и другой раз, когда она скопила деньги на покупку куклы Барби, а ей пришлось заплатить за разбитую вазу, и ещё… Всё то, что причиняло ей боль и приводило в ярость – ничего не было пропущено.

Ей хотелось закрыть уши, как закрывают глаза, чтобы не видеть какую-нибудь гадость, но приходилось слушать.

– Они могут делать, что хотят, ведь правда? – продолжала Монни из зеркала; она все так же улыбалась, но это была гримаса ненависти. – И ты им запретить не можешь! Ты уже давно хотела проделать все это, – она указала на царивший в комнате беспорядок. – Ты давно хотела показать им всем. Ну вот, мы это и сделали. И мы ещё не закончили, ведь правда? – повторила она вновь, потому что Монни не ответила.

– Нет, я тебе не позволю! – яростно закричала Монни. Увидеть все это наяву – вовсе не то, что просто думать об этом. Новое платье, которым Стелла так гордилась, испорчено. Стена разрисована. А что ещё ждёт её на кухне? И главное, она-то не виновата, совсем не виновата!

Можно подумать, что Монни из зеркала читала её мысли.

– Ещё как виновата! Ты сама хотела все это проделать, только боялась. А теперь мы больше не боимся, и мы им покажем. Следующая на очереди – комната миссис Джонсон.

Монни из зеркала соскользнула с кровати.

– Помнишь, о чём ты думала две недели назад. Вот будет потеха!

Монни слишком хорошо все помнила.

– Нет! – застонала она.

– Но ты же этого хочешь, сама знаешь, что хочешь, – заявила Монни из зеркала.

– Нет, – возразила Монни. – Нет, не хочу! Миссис Джонсон, она…

– Она придирается, и командует тобой, и всё время задаёт вопросы, – подсказала Монни из зеркала. – Ты её не любишь, ты не любишь Стеллу, ты вообще никого не любишь, ведь правда?

– Ненавижу тебя! – закричала Монни. – Я ненавижу тебя!

Монни из зеркала кивнула головой. И эта мерзкая улыбочка никак не сходила с её губ.

– Конечно. Ты ненавидишь меня, ты ненавидишь себя, ты ненавидишь весь белый свет. Ну так давай покажем им…

– Нет! – Монни загородила собой дверь. – Я тебе не позволю.

– Но ты об этом думала, ты хотела это сделать?

– Это было. Больше я этого не хочу. Я не хочу тебя видеть, уходи!

– Не могу. Не забывай, я – это ты, я – Монни Фиттс.

Монни покачала головой.

– Нет, и ещё раз нет! Я тебе не позволю. Я… – в полном отчаянии она достала кошелёк, покопалась в нём, и зеркало снова очутилось у неё в руках.

Однако на этот раз она направила его на другую Монни. Та перестала улыбаться. На её лице читались и злость, и хитрость одновременно.

– Ты не можешь этого сделать, – резко сказала она, – Ты не можешь загнать меня назад. Я – это ты, и ты – это я. От меня тебе не избавиться.

– Я – не ты! – завопила Монни, от страха её голос сбивался на визг. – И ты – не я, нет, не я!

– Ты сама меня создала.

– Тогда я тебя рассоздам! – Монни сама не знала, что она хочет сказать. Она поднесла зеркало к лицу другой Монни. – Залезай, – скомандовала она, почти не надеясь, что Монни из зеркала её послушается. – Залезай и возвращайся туда, откуда пришла.

– Я – это ты, – сказала другая Монни, однако уверенности у неё в голосе поубавилось.

– Нет! Я тебе не позволю! – Монни сделала шаг, другой, по-прежнему держа зеркало на такой высоте, чтобы вторая Монни могла видеть своё лицо, если только она вообще туда посмотрит. Однако именно это она сейчас и делала.

Монни из зеркала вздрогнула.

– Я – это ты! – повторила она, но уже тихо и неуверенно.

Монни почувствовала, что страх чуть-чуть отступил.

– Ты – не я, я тебе этого не позволю.

– Вот увидишь, ты не сможешь измениться, – очертания другой Монни потеряли чёткость.

– Смогу, – яростно ответила Монни. – Я стану собой и не допущу, чтобы ты была частью меня.

Монни из зеркала становилась всё более прозрачной, превращаясь в туманную дымку. Потом по комнате как будто ветер пронёсся, подхватил туман и закружил его вокруг зеркала. Монни крепко вцепилась в зеркало, хотя ей очень хотелось его отшвырнуть. Полоска тумана коснулась зеркальной поверхности и втянулась внутрь. Монни поспешила убрать зеркало в конверт.

– Она исчезла, она действительно исчезла! – на пороге комнаты стоял Бим. – Но ты посмотри, что она наделала!

Монни обвела глазами комнату. Зрелище было ужасное. Внутри у неё все оборвалось. Всей жизни не хватит, чтобы уничтожить следы пребывания другой Монни. И как все это объяснить? Никто не поверит, даже если Бим подтвердит её слова. Ей хотелось сесть и завыть – но что это изменит?

– Что ты собираешься делать? – спросил Бим.

– Постараюсь убрать, что смогу, – ответила Монни бесцветным голосом.

– Послушай – Бим явно чувствовал себя крайне неловко, – я могу помочь. Хоть чем-нибудь.

Монни удивлённо посмотрела на него.

– Зачем? Ты же в этом не участвовал.

– Да, но и ты тоже. Нечестно, если во всём обвинят одну тебя.

Монни прямо-таки онемела от изумления.

– Правду я им рассказать не могу, – сказала Монни, – а если ты начнёшь мне помогать, они подумают, что ты тоже виноват.

Неожиданно он улыбнулся.

– Знаешь, если бы я посмотрел в зеркало, мог бы появиться такой же Бим, если не хуже. Давай лучше попробуем что-нибудь сделать.

Они принялись за работу, и оказалось, что дела обстоят не так уж и плохо. Когда Монни встряхнула платье Стеллы и повесила его на плечики, то увидела, что оно совсем не мятое, и пятна на нём – всего лишь следы пудры, которые девочка легко удалила щёткой. С помощью Бима она довольно быстро привела комнату в божеский вид. Монни вздохнула с облегчением. Даже размазанная по стенам губная помада оттёрлась влажной тряпкой.

– Теперь пойду на кухню, посмотрю, что там творится, – сказала Монни. – Послушай-ка, – Монни открыла кошелёк и достала деньги, которые копила на маску для дня всех святых. – Ты не купишь конфет, такую же коробку? – и она показала ему ту, что опустошила другая Монни. Её мутило от одной мысли о конфетах, как будто она сама их все съела.

– Конечно, – согласился Бим. – А она ведь больше не вернётся, правда?

– Нет! – твёрдо ответила Монни. – Я сделаю все, чтобы она больше не вернулась. Никогда!

9. Дверь в никуда

Быстро собрала с пола и выкинула мусор, а то, что чудом уцелело, убрала в холодильник. Бим удивлял её все больше и больше. Вернувшись из магазина, он снова стал помогать. Им ещё очень повезло, что миссис Джонсон отправилась на благотворительный базар, и дома никого не было. Монни так устала, что у неё заболели плечи. Она уселась на стул и ещё раз огляделась. Следов пребывания Монни из зеркала не осталось. Бим облокотился на стол.

– Ты действительно этого хотела? – спросил он.

Монни кивнула.

– Думаю, да. Иногда так хочется перевернуть все вверх дном, или что-нибудь разбить, или…

Теперь кивнул Бим.

– Знаю. Кажется, что ты просто обязан это сделать.

– Но на самом деле я ничего такого не делала, честное слово, – быстро добавила Монни. – Я только думала об этом, – она вздрогнула. Похоже, что даже мысли могут довести до беды.

– Я не смог бы посмотреть в это зеркало даже за миллион долларов, – сказал вдруг Бим. – Я… – он покачал головой и после паузы продолжил, – думаю, что появился бы значительно худший Бим. Хотя, – задумчиво добавил он, – если бы этот Бим смог устроить Мэтту…

– Нет! – закричала Монни, обеими руками закрывая карман, в котором лежал кошелёк. – Я тебе ни за что не позволю…

– Да не хочу я этого! – успокоил её Бим. – Послушай, ты знаешь, который час? Нам пора отправляться в церковь, пока миссис Джонсон нас не хватилась, – и мальчик показал на стенные часы.

Было около двух часов дня. Монни посмотрела на свою одежду: и рубашка, и джинсы были грязными. И таком виде в церкви лучше не появляться. Потом она бросила оценивающий взгляд на Бима.

– Нам лучше переодеться. Ей не понравится, если мы придём в таком виде.

Бим оглядел свою грязную одежду. По ней точно можно было сказать, чем он недавно занимался.

– Ладно. Послушай, .. – он остановился у двери, – ты что-нибудь слышала?..

– О чём?

– О визите мисс Валаско на прошлой неделе, – он облизал губы и отвёл глаза, избегая взгляда Монни. Она легко смогла догадаться, о чём он думает.

– Ты думаешь, тебя опять переведут в другое место? – спросила Монни.

Бим пожал плечами.

– Не знаю. Но ты что-нибудь слышала?

– Нет. Мисс Ридер тоже приходила раньше времени.

– А мне здесь нравится, – медленно проговорил Бим. – Джонсоны не такие уж и плохие. А в следующем сезоне мистер Джонсон собирается сводить меня на соревнования Младшей Лиги. Если я здесь останусь.

Если я здесь останусь! Эти слова не давали покоя и ей; Монни и сама могла бы сказать то же самое. Девочка зябко повела плечами.

– Если мы будем осторожны, по-настоящему осторожны, – задумчиво проговорила она, – может, они передумают.

– Может быть, – однако особой уверенности у него в голосе не было. Бим вышел из кухни. Монни немного задержалась, чтобы ещё раз окинуть взглядом кухню. Она хотела убедиться, что всё в порядке.

Потом Монни отправилась в свою комнату и там тоже хорошенько огляделась. Все следы пребывания Монни-разрушительницы исчезли, а коробка конфет лежала на своём месте. Просто удивительно, до чего ужасно всё выглядело и как легко удалось навести порядок.

Вымети дочиста. Почему-то ей вдруг вспомнились эти слова. Может быть, именно благодаря метёлке удалось так быстро ликвидировать последствия разгрома, что учинила другая Монни.

Она сбросила блузку и джинсы и надела джемпер и другую блузку – клетчатую, в которой ходила в школу А потом впервые уселась перед зеркалом – перед настоящим зеркалом – и занялась своими непослушными волосами. В ход пошли гребни, щётка и заколки, которые она позаимствовала у Стеллы.

Теперь она действительно выглядела по-другому! По крайней мере, снаружи. И если в ней всё-таки где-то сидит та, другая Монни, нужно сделать так, чтобы она никогда больше не выбралась на свет божий. После чего, очень осторожно, чтобы не дай Бог не посмотреться в зеркальце из ящика, она завернула его в тряпочку, потом в другую и убрала в кошелёк. Потом взяла в руки метёлку. Поколебавшись, она всё-таки надела цепочку на шею и спрятала под блузку.

На куклу она смотреть не собиралась – от неё можно было ожидать чего угодно, как и от зеркала. Но как же ей повезло, как повезло! Монни вздохнула с облегчением. А что, если бы она не успела убраться? Нет, об этом лучше не думать!

И всё-таки весь вечер Монни было не по себе. А вдруг что-нибудь окажется не на месте и миссис Джонсон или Стелла обо всём догадаются? Но никто ничего не заметил. Единственное, что их удивило – это то, что Монни отказалась от конфет. Она смотреть на них не могла, не то что проглотить!

Девочка так устала, что у неё слипались глаза. Однако, даже засыпая, она думала о том, как ей повезло. Вот только почему мисс Ридер пришла раньше времени? И вдруг другая Монни появится ещё раз? Нет, об этом она даже думать себе не позволит! Весь следующий день она старалась не думать о случившемся, но все равно очень переживала. И миссис Джонсон была какой-то странно рассеянной. Она даже не проверила, как Монни убралась в квартире, а вечером поехала с Бимом в магазин, чтобы купить ему новые пижамы и рубашки.

Монни призадумалась. Неужели они собираются отослать Бима? Ей вдруг стало очень одиноко. Наверное, тогда и её ждёт переезд.

Но вопросов она не задавала и с радостью оправилась спать, хотя была суббота. Думать о доме ей почему-то не хотелось и она довольно долго не могла уснуть.

Было темно и холодно. Монни попыталась плотнее закутаться в одеяло, только одеяла на месте не оказалось. Да и была она вовсе не в постели. Одна только темнота, а вокруг притаились какие-то тени. Да она же на свалке!

Девочка находилась у разбитой машины, а кто-то другой стоял на коленях у почтового ящика. Видно было плохо; но она решила, что это Бим. Бим! Как он посмел прийти ещё раз? Неужели им мало неприятностей с зеркалом?

Бим протянул руку к крышке ящика. Монни хотелось остановить его. Она стояла босиком, поверх пижамы был накинут только её старенький халат. Какой странный сон – уж слишком он был похож на действительность. Она действительно находилась на пустыре, хотя понятия не имела, как здесь очутилась. И Бим тоже.

Вот он открыл ящик. У Монни даже горло заболело, так она старалась закричать, остановить его, но девочка не смогла издать ни звука. Пошевелиться она тоже не могла. Приходилось стоять и смотреть, как Бим засовывает руку в почтовый ящик. Ему достался большой конверт – такой большой, что мальчику пришлось изрядно попотеть, дёргая его туда-сюда, прежде чем он смог его вытащить.

Конверт был лиловым, шесть марок-звёздочек, казались светлячками, такими они были яркими. Монни не видела лица Бима – он наклонился, чтобы положить конверт на землю. Некоторое время мальчик просто смотрел на конверт, не пытаясь его открыть. Наверное, боится, подумала Монни. Ещё бы, после всего случившегося и ей было страшно.

Она всё ещё не могла не только сдвинуться с места но и просто крикнуть, чтобы предостеречь Бима. Он тоже был в халате, из которого давно вырос, голые руки торчали из рукавов чуть лишь не по локоть. Но вот он всё-таки начал открывать конверт.

Бим нетерпеливо поддел уголок, дёрнул посильнее и конверт раскрылся. Мальчик осторожно вытряхнул содержимое конверта на землю, как будто оно могло его укусить. Монни до боли стиснула руки и ещё раз попыталась крикнуть Биму, чтобы он оставил конверт в покое, а не то беды не оберёшься. Она знала это наверняка, как и то, что её трясёт от холода.

Но чтобы там ни лежало, само оно из конверта не вытряхивалось, Биму пришлось приложить усилия. Наконец попытки мальчика увенчались успехом, и новый подарок оказался у него в руках. Монни боялась, что в конверте окажется ещё одно зеркало, но её страхи оказались напрасными. Бим держал в руках звезду – пятиконечную звезду – вернее, её контур, потому что она была сделана из проволоки.

Внезапно звезда вспыхнула, засияв так ярко, что Бим вскрикнул от неожиданности и уронил её на землю. А потом…

Казалось, что звезда ожила! Она стала увеличиваться, расти, пока не стала такой большой, что внутри неё можно было стоять. От неё исходило сияние, и ярче всего светились контуры лучей.

Бим встал. Теперь Монни смогла рассмотреть его лицо. Глаза у него были закрыты. Так и не открывая их, мальчик сделал шаг, другой. Как будто шёл во сне.

– Бим! – каким-то чудом у неё прорезался голос, и ей наконец-то удалось позвать Бима.

Но он даже не посмотрел в её сторону, а сделал третий шаг и очутился внутри звезды. Лучи засветились ещё ярче. Какое-то время Бим постоял, так и не открывая глаз, а потом…

Бим исчез!

Монни рванулась вперёд, ей всё-таки удалось сдвинуться с места. Она стремительно подбежала к звезде, которая на её глазах стала уменьшаться. Но в ней же исчез Бим! Не раздумывая, Монни впрыгнула внутрь, ей еле-еле хватило места.

Девочку окружала тьма. А сама она падала… нет не падала, скорее плыла… или летела… бог его знает, что это было. Но от того, что почва ушла из-под ног, и стало муторно и страшно, так страшно, как не было даже при появлении другой Монни из зеркала.

А она все неслась сквозь тьму. Монни расставила руки и пыталась нащупать хоть что-нибудь, за что можно уцепиться. Но кроме тьмы вокруг не было ничего.

Бим медленно открыл глаза. Ему снился очень страшный сон. Как будто он встал среди ночи, надел халат и вышел из квартиры. Потом он видел во сне почтовый ящик и какую-то звезду, большую и сияющую, и…

Бим потряс головой. Он не в своей спальне, здесь совсем другой потолок, с теряющимися во тьме массивными поперечными балками. Было очень темно, хотя откуда-то слева струился неясный мерцающий свет. Мальчик осторожно пошевелил руками. Он лежал на каком-то подобии кровати, по крайней мере, было чем укрыться, только одеяло оказалось жёстким и тяжёлым.

Наверно, сон все ещё продолжался, но уж больно он был похож на действительность.

Бим медленно повернул голову к свету. И увидел огонь – настоящий огонь, горевший в таком большом очаге, что он занимал чуть ли не всю стену. Очаг казался большой тёмной пещерой, в которой горел маленький костёр.

Высоко над огнём шла каменная каминная доска, а на ней…

Звёздочки, семь звёздочек. Не серебристые, как на конверте… каком конверте? Бим мучительно пытался вспомнить. Всё это было так давно. Почтовый ящик – да, действительно, был почтовый ящик и на нём были нарисованы звёздочки.

А здесь звёздочки светились лиловым. И огонь был настоящий – Бим чувствовал исходящее от него тепло. Какое-то время мальчик смотрел на огонь, а потом перевёл взгляд на свою постель. Вне всяких сомнений, это не его постель, не в ней он заснул вчера вечером. Эта была и уже, и ниже, так что его лицо оказалось вровень с языками пламени.

Бим сел в постели. Ему стало по-настоящему страшно, потому что всё вокруг было таким реальным. Очаг служил единственным источником света, поэтому почти ничего не было видно. Его низкая кровать стояла у стены как раз напротив очага. У дальней стены стоял стол несколько деревянных стульев и ещё какой-то предмет, который в этом неверном свете можно было принять за буфет.

С потолка свисали какие-то пучки сухой травы. А ещё там были связки лука и перца, только совсем сморщенного. Кроме Бима в комнате никого не было.

Бим осторожно встал на ноги, напряжённо вглядываясь в тёмные углы. Ни малейших признаков жизни. Бим и сам не знал, кого он ожидал здесь увидеть, но убедившись, что он в одиночестве, мальчик вздохнул с облегчением. Но стоило его взгляду упасть на красноватые светящиеся звёздочки на каминной доске, как его пронизал страх. От них жди беды, в этом Бим был уверен. Мальчик сделал шаг, другой. Теперь он был ближе к огню. И только тут он заметил, что на нём не пижама и даже не джинсы с рубашкой, а короткие брюки из такой же грубой ткани, что и одеяло, внизу они были заправлены в толстые носки. Клетчатая, коричневая с белым рубашка была ему велика, и манжеты спускались до самых пальцев. Широкий кожаный ремень опоясывал рубашку.

Бим потряс головой, закрыл глаза, сосчитал до десяти и снова их открыл. Всё оставалось по-прежнему. Нет, это сон, иначе и быть не может!

Он ущипнул себя за руку. Ущипнул так сильно, что даже вскрикнул. Ему было больно!

Но ведь не может же это происходить на самом деле! А если всё-таки может, то где он находится и как сюда попал? Бим уставился на огонь невидящим взглядом. Он пытался собраться с мыслями. Почтовый ящик, с ним что-то связано. Что же случилось?

Постепенно он все вспомнил. Почтовый ящик Монни – и его собственный. Он вспомнил и про палочку «Са-бум», и про серебряную свечу… Бим бросился к кровати. Когда он засыпал в своей комнате, его подарки лежали у него под подушкой. Однако здесь подушки не было, её заменял сложенный в несколько раз кусок одеяла. Бим сунул под него руку и ощутил холод металла. Оба подарка из почтового ящика были на месте. Оба? Ещё какой-то предмет упал на пол.

Бим наклонился и поднял звезду – пятиконечную звезду из проволоки. На концах лучи чуть утолщались. Такая странная штука вполне могла быть очередным подарком «Семи Чудес». Только Бим не помнил, как этот подарок к нему попал.

Бим дотронулся до него с большой опаской. Первые два подарка Монни вреда не принесли, но вот третий – зеркало… А это его третий подарок. Биму совсем не хотелось, чтобы и с ним случилось что-нибудь подобное. Одно было ясно: звезда того же происхождения, что и палочка и свеча. Она такая же серебристая и так же светится в темноте.

В темноте… Где он находится? Бим передвинулся поближе к огню. Здесь он чувствовал себя спокойнее, даже не от тепла, а просто от света. А на звёздочки на каминной доске он больше смотреть не будет. Мальчик облизал пересохшие губы и осторожно проговорил: «Эй!» Он и сам не знал, какого ответа ожидал, и от кого. Все так же потрескивало пламя, других звуков не было слышно. Вдруг Бим заметил, что огонь затухает. Он в ужасе огляделся. Остаться одному в тёмной комнате – нет, ни за что! Этого он не допустит. Рядом с очагом лежала кучка деревянных брусочков, покрытых корой, – похоже, это было дерево, и его срубили совсем недавно. Бим схватил несколько штук и сунул в огонь. В какой-то момент ему показалось, что он совсем загасил пламя. Но затем на верхнем полене занялась и ярко загорелась ветка, и мальчик вздохнул с облегчением.

Бим следил за огнём до тех пор, пока не убедился, что он не потухнет. Затем Бим призвал на помощь всю свою храбрость и медленно обошёл комнату, поминутно озираясь. И хотя он никого не видел, в нём крепла уверенность, что он не один.

В комнате имелось два окна, но толку от них не было никакого, потому что их прикрывали тяжёлые деревянные ставни, закрытые, к тому же, на засов. Такой же засов запирал изнутри дверь. Ещё Бим нашёл несколько сундучков – вернее, он просто натыкался на них – а когда, набравшись смелости, он открыл дверцу буфета, то увидел лишь глиняные горшки и кувшины, все с крышками, и несколько толстых коричневых тарелок.