Текст книги "Предки ариев. Рассекреченная история"

Глава 2
Культура и география

 
Проплываем океаны,
Бороздим материки,
И несем в чужие страны
Чувство русское тоски.
 

Л. Вертинский

Но почему именно в Европе возникла нордическая раса с ее сахарами, лепидами, творческими озарениями, пещерной живописью и приручением лошади? Почему именно здесь любовно изображали упитанных дам со складочкой на животе и обширной сытой попой?

Почему именно Север, мы уже выяснили. Но Север велик. Область холодного климата лежала в те времена от современной Маньчжурии и Желтого моря на востоке до побережья Средиземного моря и до Пиренейского полуострова на западе. Тысячи километров холодных степей, тундростепей, континентальных степей, тундр, лесотундр, тайги разной степени «прохладности».

Почему именно в Европе возникла нордическая раса и произошел взрыв культуры? Ведь в Южной Сибири тоже жили люди и 500, и 300 тысяч лет назад. Далеко на Север они не проникали: в Якутии, на территории Эвенкии, нет среднего палеолита. Вообще нет памятников старше 20–25 тысяч лет. Кова на Ангаре – от силы 20 тысяч лет. Макарово на Лене – тот же возраст. Похоже, там климат все же не очень способствовал жизни человека, и люди проникли туда поздно.

На север Западной Сибири они и не могли проникнуть, потому что ледник, превратившиеся в лед воды Северного океана запрудили русла великих сибирских рек, Оби и Енисея. Реки разливались громадным озером, занимавшим всю северную и центральную часть Западно-Сибирской равнины. Жить севернее 59–60 градуса северной широты в Западной Сибири в плейстоцене было попросту негде.

Но все же было как минимум три-четыре холодные области, кроме Европы: Урал, юг Западной Сибири, юг Восточной Сибири, Дальний Восток. Везде холодно.

Почему же нордическая раса возникла именно в Европе?

Как и всякий талантливый человек, Лев Николаевич Гумилев огорчал научное сообщество еще больше Григорьева. И что самое ужасное, как правило, оказывался прав! Например, Лев Гумилев первым обратил внимание на то, что развитие культуры в контрастных ландшафтах происходит иначе, чем в монотонных.

Конечно, Гумилев писал о «пассионарных толчках» из космоса, о рождении в контрастных ландшафтах стереотипов поведения – этносов…[114]114
  Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989.


[Закрыть] Много чего. Пассионарные толчки остались недоказанной и даже не очень нужной гипотезой, наследственные стереотипы поведения под конец жизни сам Лев Николаевич как-то незаметно начал считать следствием воспитания…

Но культуры и правда рождаются в самых контрастных ландшафтах. На стыках географических стран, ландшафтов, на геологических разломах. В лесостепи, на берегу моря, на стыках поймы огромной реки и пустыни, на опушке леса, на берегах пресного озера в саванне… Главное, чтобы был стык, край, предел одного и начало другого.

Льва Гумилева и его идеи ругают и критикуют кому не лень. А ведь в основном эти идеи подтверждаются! Пользуясь своим собственным пониманием связи ландшафта и культуры, он сделал то, что не сумел ни один, пусть самый талантливый ученый до него: нашел, где именно находилась Хазария[115]115
  Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. Л., 1966.


[Закрыть]. Впрочем, контрастность среды обитания важна не только для человека.

Возникновение всего нового и в мире неживой природы, и в животном мире, и в культуре привязано к одним ландшафтам и никогда не происходит в других.

Ландшафтная оболочка Земли – это особая пространственно-временная структура. В ней тесно связано друг с другом неживое (косное), живое, а с появлением человека и мыслящее вещество. В ландшафтной оболочке Земли, на поверхности космического тела, протекают важнейшие геологические, биогенетические, энергетические, информационные процессы, определяющие само состояние земного шара в целом.

Неоднородность ландшафтной оболочки составляет ее неотъемлемое качество – независимо от того, существует ли в ней жизнь и разум. Ландшафтная оболочка гетерогенна за счет двух факторов.

1. Неоднородности структуры самой планеты. На Земле соседствуют участки с очень различными физико-географическими условиями. Например, суша и океаны.

«Внутри» этих основных элементов структуры Земли сосуществуют равнины и складчатости, низменности и горные районы, мелководья и глубоководные океанские абиссали. Конечно же, и этим многообразие условий на поверхности планеты не исчерпывается.

2. Постоянного притока к поверхности планеты космической, в первую очередь солнечной энергии. На разных участках поверхности аккумулируются разные энергетические потенциалы. Во многом это происходит в силу неоднородности структуры Земли: солнце по-разному нагревает равнину и гору, пресную мелкую и глубокую соленую воду.

Но если даже представить себе Землю с абсолютно гомогенным на всех участках рельефом… Например, если представить себе Землю в виде планеты без океанов, вся поверхность которой представляет собой абсолютно ровную поверхность… все равно энергетические потенциалы в разных местах такого шара будут различны. Ведь наклон оси Земли таков, что солнечная радиация достигает поверхности планеты далеко не равномерно.

Так что гетерогенность ландшафтной оболочки Земли – не случайность и не «стечение обстоятельств». Это фундаментальное и принципиально важное свойство ландшафтной оболочки. Вопрос только в том, насколько велика гетерогенность на разных участках ландшафтной оболочки в каждый отдельный момент ее существования.

Чем гетерогеннее данная область или регион, тем больше оснований ждать в нем развития культуры. А ведь и физико-географическая, и культурно-историческая среда «запада» отличается особой степенью гетерогенности.

Вся динамика ландшафтной оболочки Земли происходит за счет ее неоднородности. Неоднородности как самого по себе рельефа, так и аккумуляции разных энергетических потенциалов на разных территориях. Для того чтобы твердое вещество переносилось с одних территорий на другие и переоткладывалось в виде осадочных пород, необходима работа воды и ветра. Для того чтобы текли реки – нужен перепад высот. Для того чтобы дули ветры, нужно, чтобы соседние территории нагревались по-разному. Для того чтобы на поверхности планеты накапливалось наиболее сложно агрегированное вещество, планета должна вращаться, должны происходить колебания земной коры, извергаться вулканы и расходиться литосферные плиты, а нестойкие химические соединения – разрушаться.

Не буду останавливаться на этих интереснейших моментах, отсылая заинтересовавшихся к Учителю своих Учителей – к книгам Владимира Ивановича Вернадского[116]116
  Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988.


[Закрыть].

Наиболее неоднородны участки земной поверхности, на которых соседствуют территории с разными физико-географическими условиями. Всякий контраст, вне зависимости от его природы, создает необходимую для движения «разность потенциалов». Динамика всех процессов тем больше, чем больше разность потенциалов и чем на меньших территориях проходят физико-географические границы.

Чем больше различия между «нагреваемыми» территориями, чем сильнее перепад высот между истоком и устьем, тем интенсивнее будет движение атмосферы и активнее работа воды.

Аналогичная по смыслу закономерность кроется за хорошо известным биологам «эффектом краевых границ». На стыках природных областей животные разнообразнее: на опушке леса встречаются и лесные, и степные животные. Мало того, что зверей больше и они разнообразнее. Отношения между видами тут сложнее, и они тут сильнее изменяются.

Образование новых видов чаще всего происходит тоже на границе природных сред.

Контрастность – это расположение на границе каких-то крупных географических контуров. Об этом писал и Лев Гумилев: о пограничье, о стыках разных природных зон. Но что, если границ на этой территории много? В тундростепи участки тундры, степи, заливного луга постоянно смешивались на небольших территориях. На склонах гор, в лесостепи, в поймах рек тоже образуется мозаика из участков с разными растениями и животными.

Применительно к таким местам следует говорить уже не столько о контрастности, сколько о мозаичности. Мозаичность – соединение разнородных участков ландшафта внутри одной территории или внутри сложно устроенного гетерогенного ландшафта. Лесостепь изначально «состоит» из степи и леса. Тундростепь еще разнороднее.

Одни территории земного шара однородны: например, тайга Западной Сибири. Другие территории мозаичны: Передний Восток, Западная Европа, Балканский полуостров. На этих территориях проходит множество физико-географических границ разного уровня и типа, но целостность сохраняется.

Термин «контрастность» скорее следует отнести к местам стыков крупных и внутренне целостных физико-географических стран – типа леса и степи, или Западной и Восточной Сибири.

Европа чрезвычайно мозаична. Это заметно хотя бы по многообразию заселяющих ее видов крупных животных. Нигде больше нет такого смешения горных, лесных, степных, тундровых, лесостепных видов.

В Северном полушарии с появлением «ледяных лишаев» возникает новая и крайне контрастная система ландшафтных поясов. К тому же эти пояса, от субтропиков до арктических пустынь, постоянно перемещаются с севера на юг (во время каждой из стадий оледенений), то с юга на север (во время интерстадиалов).

На одной и той же территории очень быстро меняются климаты, ландшафты, биоценозы и т. д. Это влечет за собой усиление динамизма, своего рода «спрессовывание времени». Для обозначения этого явления, пожалуй, следует ввести термин «вариативность» – в дополнение к «контрастности» и «мозаичности».

По мнению геолога и философа В.А. Зубакова, «приуроченность практически всех главных рубежей антропогенеза к климатической фазе 5 (вюрм, ока и их фазовые аналоги), видимо, не случайна. Она находит свое объяснение в специфической неустойчивости, суровости и контрастности климата этой фазы»[117]117
  Зубаков В.А. Эволюция и человечество // Эволюция геологических процессов в истории Земли. М., 1993. С.182.


[Закрыть].

Случайно ли, что формирование и неандертальцев, и самой активной формы человека современного физического типа идет в более холодных, непосредственно подверженных действию ледника районах? Ведь это происходит в наиболее мозаичных и вариативных районах ландшафтной оболочки.

Гетерогенные территории обладают свойством, которое географы передают термином «емкость ландшафта». То есть это территории, на которых помещается много весьма различных по своим условиям районов. Гомогенные территории могут быть огромны по площади – и притом весьма однообразны. Таковы австралийские пустыни, дождевые экваториальные леса или западносибирская темнохвойная тайга.

А в одной маленькой Италии, Японии, Греции или Палестине на небольшой территории представлены области с чрезвычайно различными природными условиями. В этих странах всего несколько километров могут отделять берег субтропического моря от хвойного горного леса, мало отличающегося от таежного. Это сейчас! А в ледниковое время контрастность среды еще возрастала, и намного.

За единицу астрономического времени (земной, солнечный, галактический год) на гетерогенных территориях по-другому протекает время, которое можно назвать «событийным». «Событийное» время определяется не безличным ходом светил, а числом и важностью происходящих событий и проистекших изменений. Очень многие науки, имеющие дело с Его величеством временем, вынуждены вводить представления о каком-то «своем» времени, отличном от астрономического.

Историки прямо разводят периоды «емкие», с множеством событий за единицу астрономического времени (особенно показательны войны, восстания, крутые переломы и т. д.) – и периоды «спокойные», бедные событиями. Привычно говорить о «геологическом времени», определяемом ходом накопления осадков.

Менее привычно говорить об «эволюционном» времени, определяемом числом возникших макроэволюционных изменений. Но «геологическое время» – это только частный, более привычный случай «событийного» времени.

Другим частным случаем такого «событийного» времени будет и «историческое» время, и «ландшафтносферное» время, определяемое возникшими в ландшафтной оболочке усложнениями.

Чем гетерогеннее территория по своим природным условиям, тем быстрее идут в ней основные энергетические и геологические процессы. Пространственно-временная структура этих территорий более «плотная», чем гомогенных территорий.

Чем крупнее и значительнее проходящие через регион границы, тем «контрастнее» регион. Граница между плитами земной коры важнее, чем граница между равниной и взгорьем. Граница между флористическими областями (например, европейской и африканской) важнее, чем границы ареалов отдельных подвидов одного вида (скажем, изюбра и марала – подвидов благородного оленя).

Чем больше территорий с разными параметрами включает данная территория, чем многообразнее условия внутри нее, тем плотнее его пространственно-временная структура, тем выше его емкость.

Чем мозаичнее территория, тем напряженнее в ней жизнь, тем больше факторов приходится учитывать. Мозаичная территория отбирает людей с определенными психофизиологическими характеристиками – пластичностью поведения, активностью. Чтобы жить в таком регионе, приходится «выращивать» способность к многовариантному поведению, учиться рационально осмыслять действительность, быстро принимать решения, учиться новому и так далее. Приходится отражать в языке и в строе своих представлений более разнообразные реалии, осмысливать и комбинировать их, накапливать более разнообразный опыт.

Тот, кто больше способен к творчеству, – выигрывает.

Чем среда обитания контрастнее и мозаичнее (гетерогеннее), тем плотнее ее пространственно-временные характеристики. Тем больше событий происходит в ней за единицу времени. Чем среда контрастнее, мозаичнее, вариативнее, тем интенсивнее отбор тех, кто умеет жить напряженно, рационально, многовариантно.

«Запад» представляет собой сегодня и представлял в ледниковое время уникальную на современном земном шаре среду – по степени своей гетерогенности, то есть по уровню контрастности, мозаичности, вариативности.

Это «потенциальное поле развития цивилизации», потому что в нем и через него проходит и являет собой множество разноуровневых и разнотипных «стыков».

«Запад» – место стыка Евразии и Африки. В геологическом прошлом Европа до Урала была частью расколовшегося 70 млн лет назад континента Лавразия. Африка – частью распавшегося 130 млн лет назад континента Гондваны. Только 90—100 млн лет назад Европа и Африка соединились. Это материки с разной геологической историей, с разной геохимией ландшафтов, разными тенденциями развития.

«Запад» – район внутриконтинентальных морей. Причем эта система Средиземного – Черного – Азовского – Каспийского морей возникала на окраине умирающего древнего океана Тетис. Многие части океана оказывались в глубине континента, отрезанные от Мирового океана.

Расположение и протяженность этих морей такова, что их разные участки имеют весьма различные глубины, температурный и солевой режим, фауну и флору и т. д. Бассейн этих морей включает области от Тропической Африки до Субарктики, – не говоря уже о температурном, геохимическом, биогенном воздействии стока огромных рек на разные участки акватории.

Добавим к этому цепочки озер в приледниковой зоне и реки, впадающие в огромные пресные озера – целые пресные моря, типа Черного моря плейстоцена.

Причем различные территории «запада» в разной степени удалены / приближены к акваториям с разными параметрами.

На «западе» есть горы разной высоты – Альпы, Карпаты, Пиренеи. Есть равнины и области складчатости, как Балканы. Это регион, где есть и широтная, и высотная поясность, со всеми неизбежно вытекающими климатическими, ландшафтными и биогеографическими «стыками».

«Запад» – область стыка животных и флористических областей. Мамонт ближе к индийскому слону. Шерстистый носорог и эласмотерий пришли из Маньчжурии. Овцебык (а возможно, и мамонт) – из Берингии.

Северный олень – «американец». Пещерный лев, скорее всего, из Африки. Пещерная гиена и Homo sapiens – точно из Африки. Пещерный медведь, неандерталец, зубр, благородный олень, кабан – «европейцы», но происходят из разных частей Европы.

Животные, возникшие на разных континентах, встречались или в одних ландшафтах, или на совсем близко расположенных.

Причины сложения «запада» как предельно гетерогенного района коренятся в соединении здесь едва ли не всех возможных факторов, создающих контрастность.

Это – район молодого горообразования.

Это – район разломов и движения плит земной коры.

Это – район активного вулканизма.

Это – район покровного оледенения.

Это – район внутриконтинентальных морей.

Каждый из этих факторов сам по себе способен создавать контрастность и мозаичность в определенном географическом контуре.

По крайней мере с эпохи плейстоцена «запад» – уникальная на земном шаре территория по интенсивности протекающих в этом пространстве процессов в костной, живой и мыслящей природе.

Если последовательно учитывать все это, уже не будет удивлять давно известное: что в масштабах земного шара развитие культуры и социальных отношений и в плейстоцене, и в голоцене наиболее интенсивно протекало в регионе Переднего Востока – Средиземноморья

– Европы.

Учитывая все, что сказано о «западе» как исключительном поле для эволюции цивилизации, приходится сделать вполне «невероятный» вывод: территориально основное поле эволюции мыслящего вещества сохраняется ни много ни мало – на протяжении последних 130 тысяч лет.

Весь «пафос» нашей работы в том, что исключительность «запада» в плейстоцене проявлялась не менее ярко, чем в голоцене (хотя и в совершенно иных формах).

Поэтому автор стремится еще раз с предельной краткостью и конкретностью проговорить положения, которые ему представляются наиболее важными.

1. Верхний палеолит Запада Евразии – явление уникальное. Оно состоит в том, что культурное развитие этого региона обогнало все остальные регионы Земли на тысячи и десятки тысяч лет.

1. Культурное развитие в регионе Запада Евразии уникально и в плейстоцене, и в голоцене.

Только в голоцене ход истории убыстрился, и теперь «запад» обгонял «незапад» не на десятки тысяч или тысячи лет, а на сотни или десятки.

3. Уникальность развития этого региона имеет свое естественнонаучное объяснение. Никакой мистики! «Запад» обгоняет «незапад» потому, что он разнообразнее по своим физико-географическим параметрам. Такова важнейшая закономерность глобальной эволюции ландшафтной оболочки Земли.

Глава 3
Биологическая основа культуры

Только самый поверхностный человек не судит по внешности.

О. Уайльд

Продолжим наши рассуждения… вредные рассуждения, глубоко враждебные демократии, отрицающие равенство людей, непреклонно расистские и социально опасные. Нюрнбергского процесса на меня нет. И как только мне не стыдно? Сам удивляюсь.

Итак, расовые признаки нордической расы, ее динамичная культура, ее склонность к новшествам в огромной степени порождены природной средой приледниковой Европы.

Действительно… средой порождены и биология, и культура в одинаковой степени! И внешний облик, и особенности психики, и домостроение, и активность, и традиция рисовать на стенах пещер, и особенности физиологии, и морозно-голубые глаза.

Нордическая раса родилась от географической среды. Но, однажды родившись, она не так уж сильно от этой среды зависела. В том числе и потому, что, и переселившись в другую среду, нордический человек оставался сам собой и нес свою силу внутри своей черепной коробки.

Народы и культуры имеют родины. Но они очень часто оказываются далеко от этих родин. И при том продолжают существовать… Англосаксы несут в себе не все, но очень многие особенности культуры, родившейся далеко, на другом берегу Атлантического океана. Русские сохраняют черты своей культуры и в той же Америке, в том числе и в Аргентине. А уж в Маньчжурии или в Сибири – тем более. Особенно если селятся вместе.

Все народы несут культуру главным образом негенетическим путем. Культуре учат, в культуре воспитывают, по нормам культуры живут. Но кроме того, у культуры есть и своя биологическая основа!

Во-первых, ни один человек не может усвоить больше, чем позволяет размер и строение его мозга. Никто не может сделать работу, которую мешает выполнять строение его конечностей. Точно так же, как ни один человек и никогда не сможет летать или бегать со скоростью 100 километров в час.

Биологическое строение ставит ограничения на развитие. Возможно, потому сапиенс и вытеснил неандертальцев.

Во-вторых, культура, которая воспроизводится десятки поколений, становится чем-то биологическим. Попросту говоря, культура в каждом поколении беспощадно «выбраковывает» тех, кто не соответствует ее критериям.

Известно, что чистокровная эскимоска не может рожать чаще, чем раз в три года. Известно, что южноамериканские индейцы спят в гамаках. Так прямо и спят, не подложив одеяла на веревки и на узлы. Мы так не можем, а они могут.

Известно, что чистокровный эвенк не может страдать варикозным расширением вен. Все остальное человечество может – а он не может. Те, кто жил в тайге Восточной Сибири и страдал варикозным расширением вен, давно вымерли. Умирали они рано и мучительно, не оставляя детей или оставляя их очень мало.

Но ведь так действует абсолютно всякая культура.

Если человек не может вести образ жизни земледельца, в крестьянском обществе он быстро погибает или уходит. Или изгоняется, как не способный жить «как все» и вместе со всеми. Это касается и горожанина. И человека эпохи всеобщей грамотности. И человека эпохи компьютера. По некоторым данным, 10–15 % населения самых развитых стран не могут выучить грамоту. Просто не способны, и все. Но эти люди не находятся в верхах этих обществ. Их удел – самый неквалифицированный труд. Грубый, тяжелый, малооплачиваемый.

Удел не умеющего читать в России или в Европе – это удел эвенка, у которого может быть варикозное расширение вен.