Текст книги "Альтернативы в истории России: миф или реальность"

Андрей Геннадьевич Данилов
Альтернативы в истории России. Миф или реальность (XIV–XIX вв.)

Эту книгу посвящаю моим родителям -

Тамаре Васильевне и Геннадию Степановичу

Введение

Уважаемый читатель!

В данной книге автор не ставит целью пересмотр истории нашей страны и тем более написание ее альтернативных вариантов.

Автор хочет сказать читателю следующие две вещи.

1. История России (не только советский период, но и досоветский) во многом мифологизирована. Это происходит потому, что историю пишут победители.

Московские князья в борьбе за объединение русских земель в XIV–XV вв. сумели победить тверских, галицких и других князей.

Иван Грозный свернул страну с пути, по которому ее повели реформаторы Избранной рады в середине XVI в. В декабре 1825 г. восставшие декабристы имели свое видение, как решать стоящие перед страной первоочередные задачи, но одержал победу Николай I, и развитие общества пошло по иному пути. В гражданской войне 1918–1920 гг. взяли верх большевики.

В борьбе за единоличную власть И. В. Сталин устранил со своего пути Л. Д. Троцкого и других соратников В. И. Ленина, а Н. С. Хрущев в 50-е гг. ХХ в. – Л. П. Берию и Г. М. Маленкова.

Этот перечень событий можно продолжить вплоть до альтернатив августа 1991 г. или октября 1993 г. Победители традиционно пишут о том, что все, что делали они, – было правильно, что это было чуть ли не единственным возможным вариантом решения проблем, а их оппоненты заведомо ошибались или были врагами народа. Москва оказывается всегда «прогрессивнее» Твери или Новгорода, Иван Грозный, Петр I, И. В. Сталин – «прогрессивнее» всех тех, кого они уничтожили. В данной работе ставится задача – проанализировать, насколько история, написанная победителями, адекватно отражает события прошлого.

2. На протяжении своей многовековой истории Россия нередко стояла на «перекрестке», «развилке», перед выбором дальнейшего пути развития. Существует распространенная точка зрения: «история не знает сослагательного наклонения», «говорить о том, что было бы, если бы… – не научный подход». Но в таком случае получается, что история заранее предопределена (интересно, кем?): Россия могла развиваться только по пути самодержавной монархии (всякие там парламенты, конституции, свободы не для нас); в 1917 г. победить должны были только большевики и никто иной; получается, что и распад СССР был заранее предопределен, и будущая наша история уже запрограммирована. Трудно с этим согласиться.

Незнание иных альтернатив и упущенных возможностей формирует у людей неполное и искаженное представление о характере событий, о роли тех или иных исторических деятелей. Во-первых, человек видит только часть общей картины, что само по себе искажает это видение. Во-вторых, ему не с чем сравнивать реализовавшийся ход событий. Уважаемый читатель! Согласись, что в самых разных сферах нашей жизни мы даем какие-нибудь оценки (легко – тяжело, высоко – низко, много – мало и т. д.) только на основе сравнения. Если не с чем сравнивать, то не может быть объективной оценки. И мы на веру принимаем то, что победители говорят сами о себе. В-третьих, отсутствие анализа реализовавшейся и нереализовавшейся альтернатив не позволяет извлекать уроки из прошлого нашей (и любой другой) страны.

Напротив, анализ всех возможных альтернатив в конкретной исторической ситуации, сравнение реализовавшейся альтернативы с нереализовавшимися вариантами развития, осмысление причин победы реализовавшейся альтернативы позволяют увидеть реальную картину российской истории, точнее определить роль каждой конкретной личности в истории, извлечь уроки. Анализу возможных альтернатив и упущенных возможностей уделяется мало внимания в научной и учебной литературе по истории Отечества[1]1
  Исключение составляет один из лучших, на наш взгляд, учебников по истории дореволюционной России, подготовленный группой известных советских историков, в котором впервые рассмотрены отдельные альтернативы в российской истории, – «История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX – начала XX в.» / Сост. С. В. Мироненко. М., 1991.


[Закрыть]. Среди небольшого числа работ по данной проблематике преобладают исследования по отдельным сюжетам преимущественно из истории советского периода (П. В. Волобуев, Л. А. Гордон, Э. В. Клопов, В. З. Роговин, А. Г. Рогачев)[2]2
  Например, см.: Волобуев П. В. Выбор путей общественного развития: Теория. История. Современность. М., 1987; Иного не дано: Судьбы перестройки; Вглядываясь в прошлое; Возвращение к будущему / Под общ. ред. Ю. Н. Афанасьева. М., 1988; Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30–40-е годы. М., 1989; Роговин В. З. Была ли альтернатива?: «Троцкизм»: Взгляд через годы. М., 1992; Рогачев А. Г. Альтернативы российской модернизации: Сибирский аспект, 1917–1925 годы: Дис… д-ра ист. наук. Красноярск, 1999 и другие.


[Закрыть]. В конце 80-х – начале 90-х гг. XX в. вышли 3 сборника документов, которые по-новому проливают свет на многие, казалось, ранее хорошо известные факты[3]3
  Альтернативы 1939 года: Документы и материалы. М., 1989; Неизвестная Россия. XX век. М., 1992; Россия, которую мы не знали. 1939–1993: Хрестоматия. Челябинск, 1995.


[Закрыть]. На стыке дореволюционной и советской истории стоят работы, анализирующие выбор России в 1917 г. [4]4
  Россия, 1917 год: выбор исторического пути: («Круглый стол» историков Октября, 22–23 окт. 1988 г.) / Отв. ред. П. В. Волобуев. М., 1989; Лисенкова Л. Н. Политические деятели российской эмиграции об альтернативах революции 1917 года: Дис… канд. ист. наук. Спб., 1997; Соколов В. И. 1917 год: старые и новые мифы, альтернативы и реальность. Учебное пособие. Рязань, 2001.


[Закрыть]

Изучению возможных вариантов развития событий в дореволюционный период отечественной истории частично уделяли внимание А. А. Зимин, Н. Я. Эйдельман, А. Н. Медушевский[5]5
  Зимин А. А. Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. М., 1991; Эйдельман Н. Я. «Революция сверху» в России. М., 1989; Медушевский А. Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1998.


[Закрыть] и отдельные исследователи по конкретным сюжетам истории XIV–XIX вв., о чьих работах мы будем говорить в каждой главе. Особняком стоят работы А. Бушкова[6]6
  Бушков А. А. Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы. М., Спб., Красноярск, 1997 и другие его работы по отечественной истории.


[Закрыть], который, опираясь на значительный исторический материал, ставит под сомнение многие устоявшиеся стереотипы. Однако стиль изложения материала, во многом публицистический его характер, на наш взгляд, в определенной степени снижают ценность данной работы.

В конце XX – начале XXI вв. по проблемам альтернатив в дореволюционной истории России вышли работы А. Н. Сахарова, С. А. Экштута, Н. П. Строковой, В. И. Шувалова, А. К. Гуц, Э. А. Дурмановой и других авторов[7]7
  См.: Спорные вопросы отечественной истории XI–XVIII веков. Ч. 1. М., 1990; Экштут С. А. В поиске исторической альтернативы: Александр I. Его сподвижники. Декабристы. М., 1994; Он же. Проблема поиска исторической альтернативы: Опыт историософского осмысления движения декабристов: Дис… д-ра филос. наук. М., 1995; Строкова Н. П. Цивилизационные альтернативы в истории России: Методические рекомендации. М., 1997; Шувалов В. И. Многофакторный подход к истории. Пенза, 1999; Сахаров А. Н. Конституционные проекты и цивилизованные судьбы России//Отечественная история. 2000. № 5; Гуц А. К. Многовариантная история России. М. Спб., 2000; Дурманова Э. А. Альтернативы российским «реформам сверху» в XIX веке: Учебное пособие по отечественной истории для студентов всех специальностей. М., 2002. Информация взята нами из электронного каталога Российской государственной библиотеки: а) вполне возможно, что она неполная; б) кроме работ С. А. Экштута, нам известны, к сожалению, только названия этих книг, но они почти недоступны в «провинции» и их содержание нам пока не известно. Авторы и названия работ приведены для тех, кто интересуется данной проблематикой.


[Закрыть].

В последнее время был сделан значительный шаг вперед в изучении многовариантности исторического процесса. В исследовании «Выбирая свою историю» И. В. Карацуба, И. В. Курукин и Н. П. Соколов[8]8
  Карацуба И. В., Курукин И. В., Соколов Н. П. Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от Рюриковичей до олигархов. М., 2005.


[Закрыть] рассмотрели возможные альтернативы и упущенные возможности в истории России IX–XX вв. Нам представляется, что серьезный историографический анализ работ по проблемам альтернатив в истории России еще впереди, поэтому пока ограничимся приведенным выше небольшим экскурсом.

В нашей работе на материалах XIV–XIX вв. (с момента формирования единого российского государства и до конца XIX в.) анализируется 9 поворотных моментов в истории России:

– противостояние Москвы и Вильно в XIV – первой трети XV вв.;

– противостояние Москвы и Галича во второй четверти XV в.;

– выбор между реформами Избранной рады и опричниной во второй половине XVI в.;

– выбор в период Смуты;

– петровско-голицынская альтернатива;

– выбор в 1730 г. и конституционные проекты ограничения деспотизма в России во второй половине XVIII в.;

– либеральная и декабристская альтернативы в первой четверти XIX в.;

– либеральные реформы и проекты в 60-70-е гг. XIX в., деятельность и проект М. Т. Лорис-Меликова в 1880–1881 гг.

В рамках названных сюжетов было сделано следующее:

• выявлены и сформулированы возможные альтернативы в развитии страны в конкретные исторические эпохи;

• проанализированы реализовавшиеся альтернативы: причины их победы, социальная цена и последствия для развития общества;

• рассмотрены нереализовавшиеся варианты развития событий: кто пытался их осуществить, причины их неудач, возможные последствия нереализовавшихся альтернатив для будущего развития страны;

• развенчиваются мифы, которые победители создали сами о себе;

• освещается деятельность на благо Отчизны незаслуженно забытых крупных исторических лиц;

• проанализирована степень эффективности различных технологий и моделей (систем) управления.

Естественно, выбранные хронологические рамки нашей работы не означают, что в отечественной истории до XIV в. и после XIX в. не было развилок истории. Были, но это – тема других исследований.

Стоит отметить, что главы в данной работе отличаются по характеру изложения материала. В одних случаях автор предлагает читателю по-новому взглянуть на хорошо известные факты. В других случаях автор вынужден был первоначально привести значительный фактический материал, который, как правило, не известен ни широкой публике, ни учащейся молодежи, с целью реконструировать ход событий и только на его основе делать выводы.

В книге присутствует большое количество ссылок, особенно на труды Н. М. Карамзина, В. О. Ключевского, С. М. Соловьева. Это вызвано не только научной этикой, обязующей ссылаться на исследования предшественников. Автор хотел показать, что некоторые идеи, которые могут показаться иному читателю слишком «революционными», «радикальными», непривычными, давно уже существуют в исторической науке, но, к сожалению, неизвестны широкой публике и не востребованы учебной литературой.

После каждой главы есть раздел «Источники и литература». Автор посчитал возможным включить в него не только те исследования, которые были использованы и на которые есть многочисленные ссылки, но и другие произведения. Это позволяет читателю ознакомиться с литературой разного направления и самому делать выводы.

ГЛАВА 1. Борьба за объединение русских земель в единое государство в XIV–XV вв.: Вильно, Москва, Галич и другие альтернативы

Объединение русских земель под властью именно московских князей в XIV–XV вв. в учебной литературе и большинстве научных работ традиционно подается как явление: а) закономерное и исторически предопределенное; б) прогрессивное.

А могло ли быть иначе? Могли ли русские земли объединиться под властью других князей? Объединение под властью именно Москвы – наилучший выбор из тех, что тогда реально существовали? Такие вопросы не принято (за редким исключением) анализировать в исторической литературе, тем более учебной.

История объединения разрозненных русских княжеств в единое государство в XIV–XV вв. достаточно изучена в исторической литературе. Однако известно, что историю пишут «победители». Летописи (основной исторический источник для будущих историков) в большинстве своем отразили точку зрения победивших московских князей на происходящие события и процессы. Поэтому их субъективная точка зрения до сих пор преобладает в большинстве научных работ и учебников (подготовленных на основе сохранившихся летописей).

В большей части научной и учебной литературы до сих пор существуют (тиражируются) следующие мифы:

1. История русских земель в XIII–XVI вв. сводится к истории Северо-Востока Руси, в частности, Великого княжества Владимирского, позднее трансформировавшегося в Московское государство.

2. Победа Москвы в борьбе за объединение русских княжеств в единое государство была закономерна и исторически предопределена.

3. Москва (Московское княжество) была центром освободительного движения против ордынского ига.

4. Дмитрий Донской – крупный государственный деятель и полководец.

До сих пор малоизвестными или вообще неизвестными для широкой публики, так называемыми «белыми пятнами» в отечественной истории, являются следующие сюжеты[9]9
  Если порой отдельные перечисленные сюжеты упоминаются в учебной литературе, то, как правило, с позиций победившей Москвы.


[Закрыть]:

1. Роль Великого княжества Литовского и Русского в истории объединительных процессов на землях бывшей Киевской Руси.

2. Роль Тверского княжества в освободительном движении против татарского ига в первой половине XIV в.

3. Последствия монголо-татарского ига для будущего развития России.

4. Последствия победы Москвы над Галичем в период феодальной войны во второй четверти XV в. и ряд других вопросов.

В данной главе автор ставит цель – проанализировать:

1. Борьбу различных альтернатив в процессе объединения русских земель в единое государство в XIV–XV вв.

2. Некоторые мифы и «белые пятна» в изучаемый период отечественной истории.

1. Объединение Литовской и Московской Руси: миф или реальность?

Как известно, в XII–XIV вв. в период феодальной раздробленности в самостоятельных княжествах и землях некогда единого Киевского государства появились различия:

а) в системе управления;

б) в характере взаимоотношений между князем и феодалами;

в) в характере взаимоотношений между князем и горожанами;

г) в характере взаимоотношений между феодалами и крестьянами;

д) в положении церкви в жизни общества и другие.

Например, во Владимиро-Суздальском и большинстве других княжеств преобладали элементы монархии, в Галицко-Волынском княжестве – элементы боярской олигархии, в Новгородской земле – элементы республики.

Характер и особенности будущего единого государства в определенной степени зависели от того, кто (какое княжество) объединит остальные земли под своей властью.

В XIII–XV вв. существовала тесная взаимосвязь между процессом объединения русских земель и борьбой за их освобождение от монгольского ига. Поэтому встать во главе объединительного процесса в общерусском масштабе (и в какой-то степени повлиять на характер, особенности будущего единого государства) могло только то княжество, которое возглавит освободительное движение. Таким лидером не могли быть, по крайней мере, временно, ни разоренная и разграбленная Северо-Восточная Русь (Великое княжество Владимирское), ни потерпевшая поражение от Орды и постоянно подвергавшаяся набегам Венгрии и Польши Юго-Западная Русь (Галицко-Волынское княжество), ни находившийся в определенной зависимости от Орды и подвергавшийся постоянному давлению со стороны Ливонского ордена Новгород.

В то же время сохранили свою свободу княжества Западной Руси (Полоцкая земля и др.). В 40-е гг. XIII в., когда Великороссия попала под монгольское иго, на окраине Киевской Руси возникло новое государство – Литовское княжество, позже трансформировавшееся в Великое княжество Литовское и Русское.

В исторической литературе существуют различные взгляды на тему того, кто был инициатором создания такого государства. На основе литовских хроник XVI в. многие историки полагают, что это была литовская знать, захватившая русские земли. Существует прямо противоположная точка зрения ряда белорусских исследователей: это западнорусские княжества присоединили к себе Литву.

Нам представляется более аргументированным подход тех историков, которые считают, что возникновение данного государства явилось результатом соглашения между литовской знатью и местным восточнославянским боярством. Важно подчеркнуть, что подобный компромисс был бы невозможен без поддержки горожан, сохранявших решающий голос в политических делах во многих западнорусских княжествах. Порядки, установленные в Полоцке и Витебске, были близки псковским и новгородским. Вече в Полоцке собиралось вплоть до 2-й половины XV в.⁹

Союз литовской знати, восточнославянского боярства и горожан позволил не только остановить продвижение немецких рыцарей на Восток и Орды на Запад, но и освободить в будущем большую часть русских земель от татарского ига.

Стремление литовских князей расширить свои владения объективно отвечало реальному стремлению восточнославянских земель к объединению. По мнению С. В. Думина, в данном регионе литовские князья взяли на себя функцию, в других частях Руси выполняемую тамошними Рюриковичами.

Подобная задача была поставлена уже Миндовгом и Войшелком в середине XIII в. Осуществление этой объединительной программы в широких масштабах связано с именем великого князя Гедимина (1315–1341). В те годы московские и тверские князья, оспаривая в Орде Владимирское великое княжение, еще не помышляли о решительной схватке с ней. Именно Великое княжество Литовское и Русское стало при Гедимине центром антиордынской борьбы. Опираясь на его поддержку, западнорусские земли надеялись свергнуть ненавистное иго¹⁰.

В период правления Гедимина в состав Литовского княжества вошли следующие русские земли: Полоцк, Гродно, Брест, Витебск, Минск, Туров, Пинск, Волынь. Он оказывал заметное влияние на политику Пскова, Новгорода, Смоленска, Киева, заключил союз с Тверью, скрепив его браком своей дочери Марии с великим князем Тверским Дмитрием Михайловичем. Гедимин титуловал себя «королем литовцев и многих русских». 5 из 7 его сыновей приняли православие.

О различном отношении русских князей к татарам можно судить по такому характерному для того времени эпизоду. В 30-е годы XIV в. смоленский князь Иван Александрович с целью противодействия ордынским захватчикам заключил с Гедимином договор о взаимной помощи. По этому договору он признал себя «младшим братом», то есть вассалом, литовского государя. Разгневанный этим союзом хан Узбек в 1339 г. послал на Смоленск свою рать с Тавлубием-мурзой. Какую же позицию в этом конфликте русских и татар занял московский князь Иван Калита? Он поступил так, как уже не раз действовал ранее, оказав помощь иноземным захватчикам. Однако, встретив мужественное сопротивление смолян, поддержанных литовцами, татаро-московские войска город взять не сумели. После этого Орда должна была смириться с отказом Смоленска платить дань. С потерей ханом власти над Смоленщиной был положен окончательный предел распространению власти Золотой Орды на западных русских землях¹¹. Важно отметить, что Москва при Иване Калите считала необходимым не бороться с иноземными захватчиками, а укреплять власть оккупантов над русскими княжествами.

В середине и второй половине XIV в. дело Гедимина по освобождению русских земель от ордынского ига и объединению их в единое государство продолжил его сын – Ольгерд (годы правления 1345–1377).

По мнению С. В. Думина, он был единственным политиком, способным в тот момент реально ставить и главное – решать такую задачу. Исследователь дает ему следующую характеристику: «Великий князь Ольгерд Гедиминович относится к числу наиболее выдающихся деятелей нашей истории и, к сожалению, к категории тех, чье имя незаслуженно забыто, более того – включено в список врагов, разорителей земли русской. Этот человек, за два десятилетия до Дмитрия Донского одержавший ряд блестящих побед над ордынцами, освободивший из-под ханской власти множество русских земель, объединивший под своим скипетром большую часть исторической территории Киевской Руси и вполне реально претендовавший на то, чтобы завершить этот процесс и на Северо-Востоке (при активной поддержке Твери), в трудах большинства российских историков оказывается коварным завоевателем. Думается, давно пора исправить эту историческую несправедливость»¹².

В 1358 г. Ольгерд и его брат Кейстут выдвинули программу объединения под властью Великого княжества Литовского и Русского всех балтских и восточнославянских земель – программу, направленную, прежде всего против Ливонского ордена и Золотой Орды.

В середине и второй половине XIV в. Золотая Орда переживала острый политический кризис, раздиралась кровавыми междоусобицами. Например, только в 1361–1381 гг. на троне в Сарае сменилось более 20 ханов. Как правило, сосуществовало два центра с двумя ханами (границей между этими двумя Ордами служила Волга). Фактическую независимость обрели еще несколько областей (Хорезм, бывшая Камская Булгария и др.).

Великий князь Иоанн Калита.

Миниатюра из «Титулярника». XVII в.

Обострилась борьба между княжествами Владимирской Руси. После смерти в 1353 г. Симеона Гордого его брат Иван Красный не сумел сохранить завоеванное Москвой лидерство, хотя и получил ярлык на великое княжение (1353–1359). После его смерти в 1359 г. ярлык на великое Владимирское княжение перешел к суздальскому князю Дмитрию Константиновичу. Московский князь Дмитрий (будущий Дмитрий Донской) был еще юным. В течение ряда лет московской дипломатии предстояло сосредоточить свои усилия на решении чисто региональной задачи – восстановление своего лидерства в пределах Северо-Востока Руси.

В этих условиях Вильно вновь оказался единственным центром, способным отстаивать общерусскую программу, имевшую в тот период, как уже говорилось, четко выраженную антиордынскую, освободительную направленность¹³.

С. В. Думин обращает внимание на один важный момент. Защита своих владений от Ордена оставалась одной из важнейших задач Ольгерда, но для победы над объединенным рыцарством, за плечами которого в тот момент стояла вся католическая Европа, требовалась поддержка боярства русских земель. Лишь общерусская программа гарантировала сохранение Великого княжества Литовского и Русского как единого государственного организма.

В преимущественно славянском государстве Ольгерд часто должен был ставить на первое место интересы своих русских владений. Сам характер Великого княжества – мощного, динамичного балто-славянского государства – диктовал его лидерам активную объединительную политику, в конечном итоге вполне отвечавшую стратегическим интересам и Литвы, и Руси¹⁴.

В 60-е гг. XIV в. в результате походов Ольгерда и разгрома татар на реке Синие Воды в 1363 г. границы Литовской Руси были расширены до устья Днестра и Днепра. В состав государства вошли Киевское, Чернигово-Северское, Волынское княжества, Подолия. Важно отметить, что эти успехи были результатом тесного сотрудничества местного населения, боровшегося за свою независимость, с литовской династией[10]10
  Река Синюха – левый приток Южного Буга. Некоторые авторы называют эту баталию прологом Куликовской битвы. В это трудно поверить, но победа, в результате которой значительная территория русских земель была освобождена от татарского ига, даже не упомянута в большинстве учебников по отечественной истории.


[Закрыть].

В союзе с Тверью Ольгерд пытается закрепить этот успех и на Северо-Востоке.

1368 г. – первый крупный поход Ольгерда на Москву. Он разорил посады, но город взять не смог.

1368 г. – ответная акция: коалиция князей Северо-Восточной Руси заставила капитулировать Тверь, отказаться от союза с Литвой.

Осень 1371 г. – очередной поход Ольгерда на Москву: 8 дней осаждал город, но взять его не смог.

Осень 1372 г. – новый неудачный поход Ольгерда на Москву.

Как следствие, Ольгерд вынужден был признать «отчинные» права потомков Калиты на Владимирское великое княжение, то есть как бы разделил с ними территорию Руси.

Несмотря на неудачи, Ольгерд не отказался от своих планов – объединить две Руси. Однако в последние годы своей жизни (вторая половина 70-х гг. XIV в.) он был занят отражением натиска на Литву со стороны Ордена. В разгар этой борьбы с крестоносцами, в мае 1377 г., Ольгерда не стало. По одним сведениям, он умер православным, по другим – язычником¹⁵.

Для укрепления своих позиций, помимо военной силы, Ольгерд пытался использовать влияние православной церкви (в 1375 г. он посадил митрополита Киприана в Киеве) и династические браки. Традиционно пишут о том, что его сыновья и дочери породнились со многими русскими княжескими родами.

Однако для нас в рамках анализируемой темы важен следующий малоизвестный в исторической литературе факт. Во втором браке Ольгерд был женат на Ульяне Александровне Тверской. На ее сестре, Марии Александровне Тверской, был женат сын Ивана Калиты Симеон Гордый – великий Владимирский князь в 1340–1353 гг. Таким образом, возглавлявшие Литовскую Русь Ольгерд и Владимирскую Русь Симеон Гордый были женаты на сестрах. Этот период продолжался с 1345 по 1353 гг. В качестве гипотезы можно предположить, что при благоприятных обстоятельствах, прежде всего, доброй воле обоих руководителей, думающих об интересах страны, а не о борьбе самолюбий, не исключается возможность мирного объединения двух «половинок» в единое целое. Для такого объединения, помимо субъективного фактора, существовали достаточно развитые объективные предпосылки. К сожалению, такое объединение не состоялось.

Таким образом, ни мирным, ни военным путем Ольгерду не удалось объединить все русские земли в единое государство. Грандиозная задача возрождения Древнерусского государства в прежних и даже более широких границах не была решена, натолкнувшись на сопротивление Северо-Восточных княжеств, сплотившихся вокруг регионального центра – Москвы. И все же Гедиминовичи и те круги западнорусского и литовского боярства, которые решительно их поддерживали, не отказались от этой великой идеи: она возникнет еще не раз¹⁶.

После кончины Ольгерда власть в Великом княжестве Литовском и Русском захватил его старший сын от второго брака Ягайло[11]11
  Его мать – Ульяна Александровна Тверская.


[Закрыть] (правил в 1377–1392 гг. с перерывами).

Взаимоотношения между Литовской Русью и Северо-Восточными княжествами в 80-е гг. XIV в. – еще одна малоизвестная для большинства читателей и мифологизированная страница отечественной истории.

Традиционно в учебной литературе упоминают о соглашении Ягайло с Мамаем, направленном против Москвы, и появлении его войск в 1380 г. неподалеку от Куликова поля. Эти факты справедливо вызывают негативное отношение. Но это не вся правда. Незнание или сознательное замалчивание других сюжетов значительно искажает характер взаимоотношений между Литвой и Москвой в рассматриваемый период.

Во-первых, известно, что Ягайло не принял участия в Куликовской битве, хотя имел такую возможность. О причинах такого его поведения в исторической литературе нет единой точки зрения. Среди других существуют предположения о том, что, быть может, этого не пожелали его воины (среди которых значительную часть составляли русские полки), хорошо помнившие победы Ольгерда над татарами и, вероятно, сочувствовавшие антиордынской борьбе Северо-Восточной Руси. Может быть, и сам великий князь не был искренен, обещая Мамаю поддержку (сознательно промедлив, дал возможность Дмитрию Донскому одержать победу)¹⁷.

Во-вторых, мало кто знает, что часть литовских князей поддержали Москву в трудную минуту (в 1380, 1382 гг.). Приведем два конкретных примера.

В Коломну (место сбора всех русских войск) в августе 1380 г. подошли очень сильные дружины Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского. Это были сыновья Ольгерда от первого брака, сводные братья Ягайло, незадолго перед тем перешедшие под власть московского князя. Н. М. Карамзин отмечает, что именно Ольгердовичи активно настаивали на совете князей 6 сентября на том, чтобы переправиться через Дон с целью «оставить реку за собой, дабы удержать робких от бегства». Любопытный штрих: при этом литовские князья ссылались на то, что именно таким образом Ярослав Мудрый победил Святополка, а Александр Невский – шведов. Сильные литовские дружины, основная масса которых состояла из русских воинов, Дмитрий Донской поставил в центре своих войск¹⁸. Они сыграли заметную роль в разгроме татар.

В 1382 г., когда хан Тохтамыш подошел к Москве, Дмитрий Донской вместе со своей семьей, митрополит Киприан, многие бояре покинули столицу, оставив ее на произвол судьбы. В городе царило, как пишет Н. М. Карамзин, «мятежное безначалие». В это сложное время уже упомянутый литовский князь Дмитрий прислал в Москву своего сына (то есть внука Ольгерда) князя Остея, который доблестно руководил обороной Москвы и предательски был умерщвлен татарами¹⁹.

В-третьих, и, самое главное, в результате победы Москвы на Куликовом поле вырос ее международный престиж. Как правило, союз стремятся заключить с сильным государством. После 1380 г. Ягайло искал союза уже не с татарами, а с Дмитрием Донским.

В 1381 г. переговоры об объединении двух государственных образований вела мать Ягайло Ульяна Александровна. В результате был разработан проект соглашения (докончания) о союзе Москвы и Литвы. Среди других пунктов проектом предусматривалось крещение Ягайло в православие и его женитьба на одной из дочерей Дмитрия Донского²⁰.

Таким образом, при Дмитрие Донском и Ягайло в начале 80-х гг. XIV в. два государственных образования были как никогда близки к решению задачи объединения всех русских земель в единое государство. Следствием союза Москвы и Литвы могли быть:

а) завершение процесса славянизации литовских земель (этот процесс шел уже сто лет); б) христианизация литовского населения по православному обряду; в) свержение ига татар над Северо-Восточными русскими княжествами на сто лет раньше.

Объединение двух центров могло стать поворотным моментом в судьбе не только Руси, но и всей Восточной Европы. Увы, такая блестящая возможность была упущена. Этому помешала неудачная политика Дмитрия Донского.

В августе 1382 г. при полном бездействии Дмитрия Донского хан Тохтамыш сжег Москву[12]12
  Н. М. Карамзин среди других трагических следствий разорения Москвы в августе 1382 г. приводит и такой факт: татары «предали огню множество древних книг и рукописей… и лишили нашу историю, может быть, весьма любопытных памятников». Это была еще и культурная катастрофа. – Карамзин Н. М. История государства российского. Кн. вторая. Т. V. С. 197.


[Закрыть], Владимир, Звенигород, Юрьев, Можайск, Дмитров, Переславль, Коломну. Власть Орды над Русью была восстановлена в полном объеме. Москва в очередной раз продемонстрировала свою беспомощность.

Это событие: а) на сто лет отодвинуло свержение ордынского ига; б) заставило Ягайло искать других, более сильных союзников. В 1385 г. был подписан Союз Литвы и Польши. Ягайло женился на польской королеве Ядвиге. В 1387 г. происходит крещение населения Литвы по католическому обряду.

Хотелось бы обратить внимание на один важный момент. Последствия победы на Куликовом поле продолжались всего 2 года – до августа 1382 г. Последствия поражения в 1382 г. от Тохтамыша продолжались 98 лет – до свержения ордынского ига в 1480 г. В 1382 г. Северо-Восточная Русь сошла с пути (объединение с Литовской Русью), на котором ее ждали освобождение от татар, восстановление единства русских княжеств, выход к Балтийскому и Черному морям и многое другое, и пошла по пути, на котором ее ждали столетнее рабство, национальное унижение, разорение и другие до конца еще не осмысленные негативные последствия. Таким образом, для будущего развития России последствия поражения в 1382 г. от Тохтамыша по своей значимости намного масштабнее последствий победы на Куликовом поле. Однако в истории, написанной «победителями» (и до сих пор тиражируемой в учебной литературе), о первом событии едва упоминается, а о втором написаны тома. Важно отметить, что автор нисколько не умаляет мужество и героизм русичей, проявленные ими на Куликовом поле. Это – славная страница отечественной истории, которой можно и нужно гордиться. Речь идет о том, что политики, в данном случае Дмитрий Донской, не сумели воспользоваться плодами этой победы.

Следующим, кто после смерти Ягайло в 1392 г. попытался объединить две Руси, был Витовт, сын Кейстута (племянник Ольгерда), который правил в Литовской Руси в 1392–1430 гг.

Стоит отметить, что в Великом княжестве Литовском и Русском процесс принятия католичества проходил добровольно и касался только язычников. Ограничения прав православного населения не происходило. Сохранила свои привилегии православная церковь. Славянское население по-прежнему составляло в княжестве подавляющее большинство, а русские отряды – большую часть его вооруженных сил. Славянскими были и города, включая столицу Вильно, где славянское население продолжало неуклонно расти²¹. Таким образом, начало процесса введения католичества при веротерпимости, бывшей в Литве, не могло создать непреодолимый барьер между Литовской Русью и Северо-Востоком Руси.

Коротко напомним основные вехи в деятельности Витовта на пути объединения двух государств²².

В 1396 г. в Смоленске было заключено соглашение о совместных действиях между Витовтом и Василием I Дмитриевичем (сын Дмитрия Донского, был великим Владимирским князем в 1389–1425 гг., женат на дочери Витовта Софии).

20-е гг. XV в. – период наибольших внешнеполитических успехов Витовта.

Во-первых, он осуществлял контроль над землями Заволжской Орды и Крыма, назначал и свергал ордынских ханов. Во-вторых, Москва при Василии I признавала лидерство Литвы в делах всей Руси²³. В-третьих, в 1425 г. перед смертью Василий I поручил своего 10-летнего сына (великого Владимирского князя) Василия II Темного опеке своего тестя Витовта[13]13
  Василий I стремился передать московский престол своему сыну Василию II, минуя своих братьев (других сыновей Дмитрия Донского), имевших больше прав на власть. Поддержка всемогущего Витовта могла стать решающим аргументом в этом споре.


[Закрыть].

Конец 20-х гг. XV в., 1426–1428 гг., – походы Витовта на Псков и Новгород, триумфальное шествие по восточной окраине своего государства. Русские князья на сопредельных территориях оказывают Витовту полное свое почтение.