Текст книги "Город без кошек"

– Должен быть внутри. В это время он обычно уже вовсю трудится у горна, – сосредоточенно ответил гном. – Дверь заперта?

– Да, – прошипел граф.

– Сейчас открою, – кузнец пожал плечами, нисколечко не придав значения злости вампира.

Открыв дверь, гном посторонился, пропуская внутрь графа и стражников, рассыпавшихся по комнатам с маленькими арбалетами в руках. Несмотря на размеры, оружие против бездоспешных воинов было более чем серьезным. За пару минут обыскав дом, стража собралась в столовой, и застыла перед вампиром.

– Никого, – Людовик повернулся к гному.

Тиль молчал, ожидая продолжения допроса.

– Где вы были ночью, уважаемый герр Шмидт? – вампир говорил с плохо скрываемой угрозой. – Перед вашим домом убито пятеро служащих жандармерии. Они разрублены на части гномьим оружием. Хорошо подумайте, прежде чем дать ответ.

– Я был в гостях у герра Клауса Штайна, моего старого друга. К нему приехал племянник с замечательной новостью о скорой женитьбе. Собрались только свои, – Брандт Хоффигер, Ланс Эстман, Мидтран Локст, Зорг Майнер… – гном загибал пальцы. Он тихо издевался над вампиром, строя из себя святую простоту. Тиль был уверен: ему ничего не будет. Весомый среди гномов, уважаемый мастер; при необходимости такого поддержат все соседи и напрямую посольство Цвергланда. Шмидты на родине считались довольно крупным кланом, с которым спорить себе дороже.

– Достаточно подробностей, герр. Я вам верю, – недовольно прервал граф. – Ведь все эти достопочтимые гномы смогут подтвердить ваши слова? – он дождался кивка, и выцепил взглядом Эла. – Иди сюда!

– Ваше сиятельство! – Эл с поклоном подскочил к носферату.

– Где ты был ночью? – рука вампира дернулась, чтобы схватить парня за горло, но он вовремя остановился. Слишком много свидетелей, да и заступник в лице хозяина кузни. Возникнут ненужные склоки.

– Эл был со мной. Спал на кухне, – спокойно изрек гном, набивая табаком трубку.

– Это так, ваше сиятельство! – неожиданно твердо сказал работник, сопровождая слова поклоном. И откуда только силы взялись? При виде графа подмастерье била крупная дрожь.

– Ваше сиятельство, – подошел капитан стражи, и тихо добавил на ухо: – этот огрызок даже секиру не поднимет, которой зарубили Вольфмара. Не он тут поработал.

Граф повернул голову и внимательно, точно в первый раз, рассмотрел оборотня.

– Думаешь, я не понимаю это? – прошипел он. – Опросите соседей, кто что знает. Конфискуйте все личные вещи преступника. Составьте словесный портрет, а лучше позовите художника и нарисуйте. Пустите кого-нибудь по следу. Изучите кровь, нет ли там человеческой. Перекройте все дороги и порты, отсеивайте толпу. Обыщите все кабаки и бордели, каждую щель, где можно спрятаться. Не дайте ему улизнуть из города. Идите и работайте. Мне вас учить что ли?

Оборотень кивнул и смешался с толпой гномов, видимо, начав расспросы о происшествии.

– Я очень надеялся, что хотя бы ваш подмастерье приоткроет завесу тайны над событиями ночи, – холодно сказал вампир, обращаясь к гному, но внимательно смотря в глаза Эла.

Парень выдержал взгляд, хотя и покрылся испариной.

– Чего ты боишься, человек? – спросил носферату у подростка.

– Вас, ваше сиятельство, – ответил подмастерье, бледнея.

– Ты совершил что-то плохое? – с предвкушением поинтересовался вампир.

– Нет, ваше сиятельство, – довольно ровно выдавил Эл, а потом потупил глаза и добавил с дрожью в голосе: – вас боится весь Гент.

– Ахах! – самодовольно осклабился граф, теряя интерес к человеку. Сам того не подозревая, подмастерье задобрил тщеславие вампира. Он обернулся к гному. – У вас хранились секиры из шварцмундской стали?

– Никак нет, ваше сиятельство! – по-военному ответил Тиль.

– Жандармов убили именно такой секирой. Я не сомневаюсь в причастности вашего помощника. Как у него в руках оказалось запрещенное оружие? – Людовик хищно скалился.

– Он кузнец, причем отличный, – пожал плечами гном с искренним недоумением, мол, откуда еще у мастера-оружейника неожиданно может появиться секира. – Часто я приходил в кузню всего раз в день, на пару минут. В мое отсутствие Виг мог отковать хоть крепостной стреломет или дубинку сказочного Арта-великана.

Граф опять повернулся к мальчишке, но гном спас положение, сказав за подмастерье:

– Эл не всегда работает в кузне, если нет срочных заказов, то всего пару раз в неделю. Его задача принеси-унеси и уборка. Он в оружии понимает не больше торговок на Рыбном рынке, – голос отдавал язвительностью.

Людовик окинул взглядом подростка, на лице которого застыла придурковатая простота, и сказал Тилю:

– Куда мог сбежать ваш помощник? У него есть близкие?

– Он сирота, – искренне ответил гном. – Если с кем и знаком, то лишь в Генте. Так что не знаю, куда его упыри потащили.

– Вы можете понадобиться позднее. Не уезжайте из города, – граф кивком отпустил гнома.

Тиль вместе с капитаном стражи и Элом вошел в дом. Пришлось показать комнату Вига, отдать все хранящиеся там вещи и ответить на несколько вопросов о жизни и привязанностях кузнеца. Стража искала любые зацепки. Оборотень спрашивал четко, коротко, правильно. Угадывался немалый опыт.

К полудню перед домом все убрали, трупы увезли, толпа разошлась. Гном встал к окну и уткнулся лбом в холодное стекло.

Виг пришел в кузницу десять лет назад оборванным и худосочным мальчишкой двенадцати лет. Первый день лета выдался неимоверно жарким, и Тиль, за неимением учеников сам работавший у горна, обливался потом, проковывая офицерский палаш для лейтенанта гвардии. Гном сыпал ругательствами, последними словами поминая срочный заказ. Ему совершенно не хотелось тратить в такую жару свое время и силы, особенно когда город платил медью, а не платиной³². Оружейник хотел лишь одного – попасть в прохладу дома и залечь с кружкой холодного тминного эля, чтобы отойти от бурной ночи, проведенной в компании развязных девиц из Цветочного квартала. Поэтому, когда на пороге кузницы возникла фигура мальчика, в неподвижности наблюдавшего за манипуляциями гнома, кузнец захотел прогнать оборванца взашей. Для начала он припугнул босяка криком, но тот никак не отреагировал. Тогда гном в ярости бросил ручник на подставку и подлетел к любопытному гостю с намерением отвесить хорошего пинка, но остановился в последний момент, поняв, что мальчишка стоит как изваяние, даже не пытаясь отшатнуться.

– Чего тебе? Иди отсюда. Ну же, – гном несильно пихнул Вига в плечо, но тот лишь опустил глаза на свои босые ноги, и не тронулся с места. – Иди же. Мне тебя выкинуть на улицу?

Тиль поднял за подбородок голову мальчишки и заглянул в глаза. Там застыло выражение отрешенности, неимоверной печали и какого-то застарелого страха.

– Блаженный, что ли? – примирительно произнес гном. Блаженных, или сошедших с ума, по законам всех рас не убивали, им не причиняли насилия и не отказывали в еде. Безумие считалось священным. – Как зовут тебя, дите?

– Вильгельм, – тихо произнес мальчик, и гном отступил на шаг.

– Какой дурак додумался назвать ребенка благородным именем? Ты знаешь, что для людей твое имя под запретом? Так зовут лорда-правителя нашего герцогства.

– Не знал.

– Точно блаженный. Ты с луны свалился? – гном совершенно забыл об остывающей на наковальне стали и потянулся за трубкой. Мальчишка его заинтересовал.

На вопрос гнома оборванец непонимающе хлопал глазами.

– Да. Печально все. А где твои родители?

– Их съели, – голос мальчишки отдавал страхом. Тиль понял: убийство, скорее всего, произошло на его глазах.

– Голоден? – кузнец успокоился и больше не гнал гостя.

– Да, – босяк, ожив, закивал.

– Тогда становись вон туда. Это приспособление называется меха. Оно служит для нагнетания воздуха вот сюда, в горн. Опускаешь эту ручку, и ее же поднимаешь. Все понял? Поработаем немного, и пойдем обедать. Я и сам голоден. Ясно?

– Ясно, – помощник пошел к установке. – А можно у вас остаться? Я буду много работать, – его глаза заворожено рассматривали сотни кузнечных инструментов, и было видно, что мальчишка искренне хочет узнать все про каждый из них.

– Посмотрим. Да, и еще. Если я позволю остаться и помогать мне, твое имя отныне будет Виг, сокращенное от Вильгельма. Запомни, если хочешь дожить до совершеннолетия. Ты понял?

– Да, герр гном.

– Зови меня герр Шмидт, – оружейник вытряхнул трубку и резко рявкнул: – бегом работать, мешок с костями. Тебя здесь бесплатно никто кормить не будет.

Виг взвился от неожиданности в воздух, и повис на ручке мехов. Он не обиделся на крик, мальчишка чувствовал, что гном ничуть не сердится, просто ему удобнее притвориться грубым и ворчливым, чтобы не показать, как он сопереживает сироте.

Тиль отошел от окна и поманил Эла пальцем, показывая на стул.

– А теперь поговорим, – в голосе ремесленника слышалось рычание.

Мальчишка обомлел от такого начала, и стушевался, послушно сев за стол.

– Я не поверил ни единому твоему слову, но не было времени разбираться. Начнем с того, что ты ночевал наверху. Хорошо хоть у оборотней не хватило мозгов спросить, почему кроме разобранной кровати в углу расстелена войлочная подстилка. Виг всегда спал на полу. Если бы граф поднялся на чердак, от него это не укрылось, и тебя отправили на казнь за сокрытие обстоятельств. Где были ваши мозги, жертвы упыря? Такое сотворить! – ярость Тиля не имела границ. – Чтоб вас вурдалаки сожрали, слабоумные. Говори, что здесь было! – гном притянул к себе мальчишку, схватив за ворот куртки. – Или ты на своих двоих отсюда не выйдешь. Обещаю.

– Мы уже спали, – начал Эл, с опаской косясь на огромный кулак гнома. – Виг проснулся и пошел к окну. В доме напротив пряталась какая-то девчонка, которую он знал. Ее приговорили к казни. Виг захотел спасти…

– Но не рубить же оборотней! Придурок! – Тиль заскрипел зубами. – Такое будущее обменять на юбку! Да еще и свою жизнь на волосок подвесить. Я всегда знал, что моего помощника создавали как-то по-особенному, не традиционно! – он поднял глаза к потолку и пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.

– Да нет же, – возразил Эл. – Он не думал ничего такого делать. Хотел скинуть лестницу, поднять ее наверх. Сказал, оборотни потеряют след, потому что она не подходила к нашему порогу. Но не успел. Блохастые нашли ее, и тогда Виг выпрыгнул из окна с секирой и всех убил.

– Его укусили? – Тиль был сосредоточен.

– Нет. Он так сказал. Сказал, чтобы я утром покинул дом, выкинул ключ в реку и бежал к вам, словно ничего не ведаю, – хмуро произнес Эл. Он не знал, чего ожидать от гнома.

– Ну, каков! И ведь человек, не гном. Развалить на части пятерых оборотней! Какой боец пропал, и все из-за юбки! – выдохнул Тиль со злостью. Эл и раньше подозревал, что гном не особо любит женскую часть населения, а теперь просто поразился ненависти во взгляде кузнеца. Бородач мощно саданул кулаком по столу, отчего доска дала трещину по всей длине. – Я бы сам эту тварь удушил! Десять лет моих трудов! Десять лет я учил преемника, парня, ставшего мне почти родным, как выжить в этом мерзком мире, быть правильным и со временем вырваться из рабского положения. И все это за мгновение потерять! Где его мозги?

Гном подскочил, в порыве ярости разломал столешницу, а потом бессильно опустился на стул. Он просидел пару минут, держась за голову и что-то осмысливая, а затем резко дернулся к Элу и прорычал:

– Где он? Куда он отправился?

– Я не знаю, клянусь! – мальчишка поднял руки в защитном жесте. – Я его спросил, а он сказал, что так далеко не загадывает. Ему бы из города вырваться.

– Значит не все мозги в кузне оставил, – кивнул гном, веря напуганному Элу. – Догадывался, что я могу расколоть тебя. Обезопасился. Эл! Никуда не выходи из дому. Продукты я куплю. Сиди здесь как в осаде. Наверняка за нами будут следить. И в отличие от меня тебя могут попытаться выкрасть для пыток. Официально арестовать не решатся, знают как я берегу своих работников. Забудь про всех родных, теперь я тебе и мама и папа.

– У меня никого и нет, – тихо сказал мальчишка. – Мать зашибли лошадью в прошлом году, и теперь пьяный отчим бьет через день.

– Значит, ты меня услышал, – гном внимательнее пригляделся к подмастерью. Раньше тот не говорил о смерти матери. – Я к Клаусу, объясню все случившееся. Да помогут Вигу небеса. Он хороший парень, – добавил, вставая, гном и, не оборачиваясь, вышел.

В тот день маркграфу Вальдемару так и не удалось отдохнуть. В полдень его покой прервал граф Людовик со срочными новостями. Вампир выглядел озабоченно, что для него означало крайнюю степень взволнованности. Начальник прошел в рабочий кабинет и указал подчиненному на кресло, в то время как сам остался стоять у окна, наглухо зашторенного черной тканью.

– Говори! – коротко приказал он.

– Ваше сиятельство, помощник Шмидта сбежал, предварительно секирой из шварцмундской стали зарубив пятерых оборотней, приводящих в исполнение приговор рядового гарнизонного суда. Они охотились за девушкой по имени Элли, которая нанесла тяжкое оскорбление лейтенанту Вольфмару, а впоследствии отгрызла тому часть уха.

– Я слышал вчера эту историю. Тот сам виноват. Где он сейчас? – маркграф ничем не выдал своих эмоций, выслушивая подчиненного с неизменным каменным лицом.

– Убит кузнецом.

– А этот человек хороший боец, если справился с пятью оборотнями. Он ранен? – вампир сел напротив Людовика.

– На месте преступления человеческой крови не обнаружено, – все так же коротко ответил граф, не меняя ни позы, ни выражения лица. Он не забыл обещание Вальдемара отправить плавать на льдинах, если парень сбежит. Парень сбежал, карьера вампира теперь болталась на ниточке.

– Рассказывай все подробно, я буду думать, – маркграф прикрыл глаза, готовясь слушать.

– Девушка, скрываясь от погони, засела в выгоревшем доме напротив жилища гнома. Мы нашли ее следы. Судя по всему, человек выпрыгнул в окно своей комнаты и таким образом попал на второй этаж развалин. Парень, скорее всего, увидел ее и пришел на помощь. Другая версия, что он заранее готовился к побегу и это совпало…

– Ты версии мне оставь, твое дело излагать факты, – жестко перебил маркграф, открыв глаза и вперив в подчиненного яростный взгляд. – Кто будет специально сбегать из дому в полнолуние, когда выходы из города охраняются не оборотнями, а вампирами? А риск быть съеденным? Или, по-твоему, парень болеет скудоумием?

– Не думаю, ваше сиятельство, – опустил взгляд Людовик. – Факт первый, – они бежали вместе. Взятый след вывел на кладбище оборотней, где кузнец с помощью деревянных болтов убил двух молодых стригоев. Это второй факт. Видимо, они учуяли людей и решили поразвлечься. След беглецов ведет через все кладбище, потом уходит влево, мимо крепостной стены и обрывается на берегу Шильды недалеко от особняка баронета де Сергю. Они сбежали на одной из привязанных там лодок. Вот и факт под номером три. Какие будут распоряжения? Отдать приказ о преследовании?

– Во-первых, отряди из Ночных Волкодавов несколько десятков понятливых гвардейцев, разбей их на пятерки и пусти разными дорогами в поисках беглецов. Дай указания брать исключительно живьем и везти сюда. Никаких активных действий в городах, задерживать только в пути. Далее, разошли по нашим агентурным сетям словесное описание этой парочки с приказом в случае обнаружения незамедлительно доложить. И последнее, заткни всех кто будет трепаться об убийстве жандармов. Нам шумиха и пересуды ни к чему. Не стоит выносить сор из избы, – маркграф снова прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

– Как быть с оборотнями? – Людовик отслеживал любые изменения настроения начальника. Он не знал чего ожидать от жесткого и безжалостного носферату. – Они молчать не будут, убит член известного рода.

– Я вечером встречусь с отцом покойного, поговорю. Он убедит остальных молча ждать развязки. Ты же знаешь, я могу быть очень настойчив!

От безумной улыбки начальника Людовика пробил озноб.

– Я все сделаю, ваше сиятельство, – вампир подскочил на ноги и отвесил поклон, собираясь уходить.

– Стоять! – рявкнул маркграф, но тут же скрыл ярость под маской благодушия. – Не спеши, я тебя не отпускал. Помнишь мое обещание? По глазам вижу, что помнишь.

– Моя судьба в ваших руках, – как можно смиреннее произнес Людовик.

– К сожалению, верного цепного пса не так просто найти. Ты мне нужен здесь, – грустно сказал маркграф и встал возле подчиненного. – Но следующая ошибка будет фатальна. Ясно? – он несильно сжал локоть Людовика, и послышался хруст ломаемого сустава.

– Ясно, ваше сиятельство, – граф задохнулся болью, но смог сохранить почти непроницаемое выражение на лице.

– Выпей, – смилостивился вампир, и дал подчиненному бокал крови из встроенного в шкаф магического хранилища.

Людовик послушно выпил, и почти сразу ощутил, как становятся на место осколки кости. Он с благодарностью вернул бокал начальнику.

– Выслушай меня очень внимательно, – маркграф сел на край стола, напрочь игнорируя правила хорошего тона для аристократов. – Вильгельм Блэкуотер болен тоской. Ты знаешь, это неизлечимо. Через некоторое время он просто шагнёт на солнечный свет, и перестанет существовать. Думаю, слухи о болезни лорда не секрет?

– Так и есть, – кивнул Людовик. – Знают все, кто хоть немного приближен ко двору.

– Вопрос в том, когда он это сделает. Уже несколько лет Блэкуотер не принимает участия в жизни империи, и многие функции приходится выполнять мне. Вчера пришел пакет от лорда-императора. Он хочет, чтобы я занял место лорда-правителя, тихо устранив спятившего Вильгельма. В империи что-то затевается, и у руля герцогства должен встать лояльный к переменам носферату! – Вальдемар удовлетворенно кивнул, видя радость на лице подчиненного. – В открытую сместить героя Жатвы не получится. Твоя задача разработать план и найти исполнителей, которых не жалко. Я вижу тебя маркграфом. Заслужи это право.

– Господин, я все сделаю, – гордый носферату хотел рухнуть на колени, ошарашенный вестью о повышении.

– Не надо, – остановил попытку Вальдемар. – Успокойся и раскинь мозгами, все в твоих руках. У тебя два пути: или стать маркграфом, или самому выйти на солнце. Все свидетели и привлеченные к операции должны впоследствии испепелиться. Иди.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – Людовик отвесил поклон и быстро вышел из кабинета.

Вальдемар немного постоял возле стола и дернул за веревку колокольчика, вызывая слугу. Стригой появился незамедлительно.

– Пригласи ко мне графа Антония, – коротко бросил хозяин кабинета, и слуга с глубоким поклоном выскочил вон.

Вскоре в кабинете появился высокий худой блондин с ясными голубыми глазами и хищным выражением лица. Ястребиный нос, ярко выраженные скулы и тонкая линия губ производили отталкивающее впечатление, но маркграф оценивал не за внешность. Перед ним предстал умный и исполнительный подчиненный, мало кому известный за пределами замка, но стоящий за большинством тайных дел начальника разведки герцогства.

– Располагайся, – радушно предложил Вальдемар. – Тоже не дали отдохнуть?

– Ничего страшного, ваше сиятельство, – с легкой улыбкой ответил граф.

– Дело не терпит отлагательств, – развел руками носферату, будто извиняясь за приказ позвать подчиненного. – Людовику даны указания разработать план устранения лорда Вильгельма. После приведения плана в действие, граф должен быть убит как государственный преступник, покусившийся на жизнь правителя. Убит максимально быстро, чтобы не успел рассказать, кто ему отдал приказ. Все согласовано с лордом-императором. Причины ясны?

– Более чем. Никому не нужен потерявший волю и вкус к жизни лорд. Равно как и слишком жестокий подчиненный, ставший пугалом, которым страшат детей перед сном, – кивнул Антоний.

– Ладно, жестокий, мы с тобой и худшие вещи творили в свое время, – махнул рукой маркграф.

– Но об этом никто не знает, – внес свою лепту подчиненный.

– Никто, – согласился Вальдемар. – Не в том дело. Людовик стал неудобен. Жажда власти и самомнение одерживают верх над рассудком. За сто лет работы он так и не показал особого ума в решениях задач. И ничему не научился. Я назначал графу такой испытательный срок. Время вышло.

Антоний кивнул. Ему, в отличие от Людовика, не было нужды объяснять приказ и вдаваться в подробности. Сам все знает.

– Что по правящему клану Аэлто? – спросил маркграф, меняя тему.

– Не наследный принц Ира Финбар через несколько недель приедет с купцами в империю. Отец в будущем видит отпрыска в роли министра иностранных дел, и послал поглядеть своими глазами на нашу жизнь, сделать выводы и наладить связи. Это первый визит принца в наши края, – ответил Антоний.

– Познакомься с ним. Сблизься. Доложишь об успехах. Составишь моральный портрет, – Вальдемар достал из хранилища запечатанную емкость с особо выдержанной на редких травах кровью.

– Все не оставите надежды завязать гражданскую войну в королевстве эльфов? – улыбнулся вампир.

– Иногда ты слишком проницателен, – неодобрительно покосился маркграф. – Но мое безграничное доверие и дружба спасает твою жизнь.

– Всем, что у меня есть, я обязан вам, господин, – граф отбросил улыбку и поклонился.

– Перестань. Выпьем за наши планы. Пусть сбудутся, – носферату стукнул о бокал собеседника и с наслаждением отпил.

6.

Вильгельм, сколько себя помнил, всегда любил разящую сталь клинков, тяжесть топоров и стремительность арбалетов. Это было в его крови. И потому никакие запреты властей не могли сломить неудержимую тягу научиться пользоваться всевозможными видами оружия. Виг почти сразу после прихода в кузню попросил Тиля тренировать его бою гномьей секирой. Конечно, пока тело мальчишки не набрало необходимую силу, тяжелый топор поддавался с трудом, но стоило помощнику отъесться на сытной пище, и укрепить организм тяжелой работой, результаты пошли вверх. Годам к четырнадцати помимо топора Виг захотел овладеть палашом. К его сожалению гном не умел и не желал пользоваться клинковым оружием, называя палаши и сабли спицами. Выход нашелся, где помощник кузнеца его не ждал, в образе пожилого бездомного, поселившегося в развалинах дома напротив.

Виг столкнулся с ним за два дня до полнолуния, когда старик сидел на пороге сгоревшего жилища и не спеша очищал от шкуры копченую рыбину, запивая пенистым тминным элем. Мальчишка даже остановился, на секунду забыв о делах в Шанце, куда нес дорогой палаш для знатного оборотня. Что рыба, что пиво стоили намного дороже, чем каша или луковые хлебцы, которые предпочитала беднота. Угощение бездомного контрастировало с грязными лохмотьями, стоившими меньше кружки в его руке.

– Чего тебе, малец? – спросил незнакомец, даже не поднимая глаз. Он отрывал шкурку от жирного леща.

– Нет. Ничего. Просто задумался, – Виг двинулся дальше.

– Погоди. А можно палаш посмотреть? – старик встал, полил руки из кувшина и тщательно вытер ладони о лохмотья. – Давненько не держал в руках поющую сталь клинка.

– Вы умеете с ним обращаться? – юный кузнец подозрительно посмотрел на нищего. – Что-то не верится.

– А ты дай, я покажу, – подмигнул старик, протягивая руку.

– Хорошо. Только не запачкайте жиром. Мне его клиенту нести.

Незнакомец взял палаш, вытащил из ножен, вытянул в руке, прищурился, оценивая линии клинка, пару раз качнул, проверяя баланс, и крутанул в кисти.

– Ощущается как пушинка. Мастер делал, – сказал он уважительно и с постепенно нарастающей скоростью закрутил мельницу.

Движения были четкие, плавные и одновременно молниеносные. Мельница сменилась круговыми защитами, следом пошли хитрые удары, финты и уходы. Так продолжалось несколько минут, пока палаш вдруг не застыл, словно налетев на стену, и перестал быть еле видимыми на солнце росчерками блеска.

– Ого, – произнес Виг, удивленно взирая на нищего.

– Ты не смотри, что я сейчас беднее портовой крысы. Давным-давно, при царе Константине Эрлих командовал ротой гвардейцев, – старик поднял палец вверх. Эрлих, видимо, был он.

– А что это за титул, царь? И где этот царь жил?

– Царь, это по-здешнему лорд, правитель земель. Ты слышал когда-нибудь о землях за Черной степью? Они называются Левидия.

– Никогда. За Черной степью нет ничего.

– Ошибаешься, я там родился и жил почти всю жизнь. Или ты думаешь, обычный человек в вашей империи может научиться так владеть оружием?

– Наверное, не может, – Виг признал правоту бездомного. Оборотни и вампиры никогда не станут учить того, кто для них не больше чем сытный ужин или раб.

– Ваша империя с трех сторон окружена морями, а с четвертой бескрайней степью, называемой Черной, но это не значит, что больше нигде не живут люди. В мире много стран и народов, много разных существ. Моя родина славится своими кораблями, мы на них избороздили дальние моря, но и то, до конца не ведаем, где край обжитых земель. Вы невежественны, вампирам это выгодно. Поэтому и не знаете о других землях.

– Вы так откровенничаете со мной. Вдруг я решу донести жандармам? Вас казнят за такие слова, – Виг, не отрываясь, смотрел на нищего.

– Я же вижу, не скажешь. В тебе есть стержень, мальчик. Да и скажешь, – невелика потеря. Моя жизнь была настолько интересной, что я успел ей пресытиться, дожив до этих лет.

– Научите меня всему, что знаете, – Виг почти умолял незнакомца. – Пожалуйста. Я очень хочу.

– Зачем тебе это?

– Чтобы стать воином, а не беззащитным мясом, каким нас считают нелюди, – его глаза сверкнули.

– Мальчик, – старик усмехнулся, – думаю, если ты доживешь до старости, то к тому времени натворишь много всего интересного. Одно условие. Мне нужен приют в ночи полнолуния.

– По рукам. Кузница подойдет?

– Хоть у себя под кроватью посели, главное подальше от этих шерстяных извергов.

Так началось обучение Вига бою на палашах. Они тренировались по вечерам, запираясь от лишних глаз в кузнице. Видимо, когда-то в детстве с подростком занимались, по крайней мере, вложили основы владения клинковым оружием, потому как обучение давалось легко. Гном, конечно же, был в курсе, но не мешал. Даже запрети он мальчишке пользоваться первым этажом дома, у того хватило бы мозгов рубиться прямо на улице, а терять помощника, к кому успел привыкнуть, не хотелось. За тренировками и следующими за ними долгими разговорами время летело стрелой, сменяя месяц за месяцем. Виг узнал кучу нового, как про оружие и Левидию, так и о прошлом нищего.

Эрлих родился в богатой семье военного генерала, старого друга царя, с которым они играли в разбойников и сеньоров еще совсем детьми. Блестящая карьера военного сменилась политической, и, в конце концов, левидиец дорос до поста депутата парламента. Все хорошее закончилось со смертью царя Константина и приходом к власти его взбалмошного сынка, ведомого женой и ее родственниками. Все значимые посты заняли новые люди, парламент распустили, и собрали вновь из сторонников жены царя, а Эрлиха отправили в ссылку – послом в Тур, столицу Империи Черных Лордов, с которой Левидия вела торговлю.

Новое назначение не подразумевало никаких проблем, и служба текла размерено, пока старик не перешел дорогу интересам эльфов, прямых конкурентов по целому ряду весьма ценных товаров. Злопамятные ушастые купцы наняли убийц, но покушение сорвалось. После третьей попытки посол понял, – они не успокоятся, пока не закатают его под гранитное надгробие. И левидиец исчез. Какое-то время он странствовал по стране, сохраняя инкогнито, и неожиданно для самого себя вошел во вкус. Больше ничего не мешало жить свободным человеком, впервые не надо было оглядываться на интересы своей страны, соблюдать придворный этикет и улыбаться тем, кого хочется убить. Он вернулся в пору юности, годину военных походов и странствий по бескрайним просторам тысяч дорог. Ночи проводил в недорогих трактирах, благо денег пока хватало, а днем шел или ехал с кем-нибудь на подводах и телегах.

Так беглец добрался до Гента, напомнившего своей архитектурой родные улицы Лемеха, где некогда он делал свои первые шаги, и остался, решив, что пришла старость, и не хочется встретить смерть в пути. Старик долго снимал квартиру возле Нового порта, но деньгам пришел конец, и Эрлиха попросили на выход. Вот так он и оказался на улице, зарабатывая себе на пропитание прошением милостыни, что его совсем не тяготило, ведь бывший посол по-прежнему был свободен. По полнолуниям левидиец за небольшую плату просился переночевать в какой-нибудь кабак, или хотя бы в сарай при нем, и только так дожил до встречи с Вигом.

Левидия поразила воображение мальчика. Эрлих рассказывал о своей стране с такой любовью, что нечаянно заразил ей и юного кузнеца. Этот край за Черной степью так же наполняли реки и озера, леса и горы, но отличие состояло в том, что страной правили люди, а не вампиры. Конечно, носферату были и там, равно как и оборотни, но они находились в положении ночных кошмаров, и их нещадно уничтожали. Огромная страна имела свои трудности для быта простых людей, там тоже жили бедные и богатые, так же граждане голодали и умирали от болезней, но хотя бы их не считали мясом и не разводили как овец на убой. По крайней мере, каждый знал: если есть ремесло, он никогда не останется без куска хлеба.

Эрлих научил Вига придворному этикету, эльфийскому и левидийскому языкам, он рассказал о других странах, об их обычаях и истории. Он научил его владению палашом и стрельбе из арбалета, подсказав какие поправки брать при различных дистанциях и какой тип болтов выбирать в зависимости от цели. Эрлих научил парня даже драться и бороться, бесшумно убивать и врачевать раны. Старик стал наставником и другом, а Виг для него сыном, которого никогда не было.

А потом левидиец ушел в Вечность, тихо и мирно, во сне. Виг уже три года как вторично осиротел, и очень скучал по своему наставнику.

Лодка послушно скользила по глади реки, солнышко ласково пригревало, и даже прохладный ветер не мог привести к ознобу, хотя я греб в одной рубашке и кожаных штанах. Элли, согревшись, спала на дне лодки, свернувшись калачиком, и подложив под голову мешок. На наше счастье несильный ветер не мог поднять губительной волны, а суденышко было сухим и тщательно просмоленным, поэтому внутри не плескалась вода.

Когда солнце склонилось к закату, я решил отдохнуть после тяжелого дня безостановочной гребли, и наконец-таки правил к берегу. За день мы проплыли миль двадцать пять, что для неумелого гребца очень даже неплохо. Управлять лодкой прежде мне доводилось всего пару раз в жизни, но я быстро учился. В моем положении выбора особо не оставалось, и приходилось схватывать все на лету, – как вести лодку прямым курсом, с какой периодичностью делать гребки и как держать весла, чтобы они не тормозили суденышко.

Элли проснулась от толчка, когда лодка причалила к берегу. Долго искать место не пришлось, правый берег хоть и был довольно крут, зато не зарос тростником, и оставалось лишь выбрать участок с возможностью подъема наверх без риска сорваться. Я привязал лодку к кривому дереву у самой кромки воды, и помог девушке выбраться на берег. После некоторых манипуляций по перетаскиванию оружия и заготовке дров, мы запалили небольшой костерок, приспособив для этого место под обрывом, с двух сторон скрытое отрогами берега, а с третьей выходящее на реку. Заметить отсветы костра можно было лишь со стороны реки, чего я и добивался. Мне не улыбалось проснуться среди ночи в качестве позднего ужина вампира или жертвы потенциальных преследователей.