Текст книги "Город без кошек"

Стемнело неожиданно быстро. На небе сияли звезды. Дарила яркий ровный свет луна, потерявшая с одного бока идеальную округлость.

– Как себя чувствуешь? Тебя трясло все утро, пока не уснула.

– Намного лучше, но все еще слабость во всем теле.

– Возле воды будет не так холодно, как наверху. Здесь влажно, но нет ветра, да и инеем не покроемся, – я плавно пережевывал один сухарь за другим, запивая из фляги.

– Я не чувствую холод. Мне и твой свитер уже не нужен, – она посмотрела на состояние своей одежды. – На что я похожа? Ужас.

– Оборотни не мерзнут, одно из их достоинств.

– Спасибо, что напомнил, – девушка была не в самом лучшем расположении духа.

– Тебе с этим жить теперь.

– Или не жить, – поправила она. – Я еще не решила. Но, какой бы выбор ни сделала, к столь грязной одежде я точно никогда не привыкну.

– Завтра, если все пойдет гладко, будем в Хэме. Переночуем в трактире, и там примешь ванну.

– Что потом?

– Моих денег хватит на покупку повозки и лошади. Или ты в седле умеешь держаться?

– Не умею. Наверное, меня и лошади теперь бояться будут, – Элли грустно посмотрела на луну. Мне показалось, она вот-вот завоет.

– Думаю, они скоро перестанут бояться волков, – я подкинул в огонь хворост.

– Почему меня не убил? Я же видела, ты был на волоске от принятия решения, – девушка глядела на реку, но я чувствовал в голосе интерес.

– Просто не захотел, а теперь понимаю, что принял правильное решение.

– Правильное?

– Как ты представляешь себе передвижение человека по империи со всем этим арсеналом? – я кивнул на арбалет. – Никак. Его убьют. Право носить оружие есть лишь у оборотней и вампиров, либо их личных слуг. Ты оборотень, я телохранитель-человек. В тебе легко признают свою по запаху, и некоторым другим признакам. В городе купим приличную одежду, повозку и клячу, чтобы путешествовать с комфортом.

– Куда ты собрался путешествовать? Меня не забыл спросить? – Элли смотрела с раздражением.

– Я без тебя справлюсь, ты без меня – нет. Это первое. Второе, – у тебя есть цель, куда ехать?

– Нет цели, – она покачала головой. – Продолжай.

– А у меня есть, – я откинулся на укрытый стеблями осоки валежник, наслаждаясь мягкой постелью. Все тело ныло от накатившей усталости.

– Что за цель? – девушка придвинулась ближе к огню.

– Хочу узнать, что стало с моими родителями, – я вкратце поделился с Элли своими воспоминаниями о детстве, затронул бродяжничество по дорогам империи и беседы с Эрлихом. Просто и без прикрас. Не рассказал только о преследовавшем меня сне, упомянул лишь вскользь, что на дом напали, а я сбежал. Я давно для себя решил: некоторые тайны лучше никому не знать.

Она долго молчала, обдумывая услышанное. Потом ее зеленые глаза внимательно изучили мое лицо и перенесли свое внимание на отблески костра. И девушка рассказала о своем детстве. Может, хотела успокоиться привычной темой, а может, поддержала разговор по душам.

Элли рано потеряла родителей. Они, возвращаясь из города в деревню, пропали без вести, что для земель Черных Лордов вовсе не было редкостью. Это случилось в полнолуние. Накануне Элли провалилась в полынью на Шильде, чудом спаслась, но вымокла до костей, и ее терзала страшная лихорадка. У местной знахарки к весне закончились запасы мышиного корня³³, а достать его можно было только в Генте. Лишь это обстоятельство заставило двух взрослых осторожных людей пойти на риск и тронуться в дорогу. Вечером они не вернулись, но на поиски никто не отправился, не зря считая подобную затею самоубийством. Только утром, с рассветом, деревенские мужики занялись розыском, и нашли в трех милях от деревни обглоданную лошадь со сломанной ногой и телегу с поломанным колесом. Случилось несчастье, и родители не успели попасть до темноты в безопасное место. Просто не повезло, и случайные кусочки мозаики – болезнь Элли, нехватка лекарства, полнолуние, выпавшая чека и сломанная нога кобылы, по воле судьбы сложились в одну картину.

Элли выжила, хотя и пролежала в постели до начала жары, а после перебралась в город к тетке по отцу. Город потряс воображение маленькой девочки своей суетой и размерами. И полным отсутствием кошек, к которым девочка привыкла в деревне. Коты обходили город десятой дорогой. Может из боязни вампиров и оборотней, не щадящих в ночи полнолуния любую живность, а может, само место было проклято. Кто знает?

Прошло немало времени, прежде чем Элли начала ориентироваться на новом месте и завела знакомых и подруг, которые помогли избавиться от тяжелой тоски по родным.

Дома ей приходилось не сладко, приемный ребенок при пятерых родных редко получал должную порцию тепла. Да и на своих-то детей тетя с мужем не смотрели с нежностью. Винить их в чем-то девочка не могла, они и так выбивались из сил, стараясь прокормить вечно голодную ораву. Элли испытывала благодарность, что ее приняли в семью, а не продали как игрушку какому-нибудь знатному вампиру за более чем щедрое вознаграждение, как поступили с Мартой и Идой из соседнего квартала, когда их мать умерла, а отец начал жить с новой подругой. К радости девочки этот пьяница пару лет спустя в одно из полнолуний не вернулся до заката домой. Туда ему и была дорога.

С двоюродными братьями и сестрами подружиться не получилось. Сказывалась разница в возрасте в несколько лет, для маленькой девочки равносильная целому столетию. Но Элли все равно не была одинока, ее бойкий и веселый характер позволял приобретать друзей везде, где только можно. Одиночество она чувствовала лишь иногда, вечерами, когда старшие уходили в гости, а она оставалась с младшенькими сестрами, укладывая их спать. Дом, подруги, работа в прачечной, – так и прошла ее юность, день за днем отсчитывая бег лет.

Девушка засмотрелась на дымчато-черный полог неба. Я не прерывал паузу, думая о своем.

– Так куда ты направляешься?

– Первый город, к которому я вышел после бегства, был Кийан.

– Я не знаю, где это находится, – Элли пожала плечами.

– Зато я знаю. Это на юге, на границе земель герцогств Нуарбва и Ача-Негро, в гористой местности. Республика оборотней, Тарбский хребет. Наверное, единственные горы, которые не отобрали у империи гномы.

– Нам нужно будет пересечь всю империю с севера на юг. Сколько же это идти? – Элли посмотрела на меня, как на блаженного. – Ты дорогу хоть знаешь? Мы можем плутать от города к городу, как матрос по кабакам Болтанки.

– Я раздобуду проводника или карту. Не твои заботы, – я разговаривал, уже не открывая глаз, даже это усилие казалось мне чрезмерным.

– Хорошо. И если в твоей многомудрой голове появятся мысли, что делать с моим превращением, дай знать, – девушка не удержалась от шпильки.

– Обратишься и все, а не сможешь держать себя в руках, – убью. Не все же оборотни людей едят! Некоторым и лесных обитателей достаточно. Одно знаю точно: те, кто попробуют человечину, подсаживаются на нее как гномы на свою полынную настойку. Будь осторожна с этим.

– Отличная перспектива, – Элли зло фыркнула, – находиться рядом с тем, кто хочет тебя убить.

– Послушай, – я нехотя приподнялся со своей лежанки, и внимательно посмотрел на девушку. – Давай определимся. Я тебя убивать не хочу. Мне будет жаль до слез, если погибнет такая красивая девушка; но если ты не сможешь сдерживать себя и растерзаешь ни в чем не повинного человека, я колебаться не стану. Определись в себе, – то ты сама хочешь умереть, а то противишься этому. Я не прошу меня любить, но мне нужно доверять тебе, раз судьба свела нас вместе. И вообще, когда в следующий раз будешь прикидываться обиженной невинностью, вспомни, что сама во всем виновата. В любом случае, я тебя не удерживаю, и так помог. Хочешь, – я широко махнул рукой, – для тебя открыты все дороги империи, выбирай любую. Хоть сейчас. Я устал, я спать.

Я отвернулся к огню, и блаженно вытянулся. Поспать, конечно, не дали. Я буквально спиной почувствовал состояние спутницы, которая, застыв изваянием, беззвучно роняла слезы на ткань одежды. Слишком много произошло событий в ее размеренной и спокойной жизни. Это принесло страх и неуверенность в своем будущем. Я встал и молча подсел к ней.

– Я не из-за твоих слов, можешь спать спокойно, – тихо прошептала девушка.

– Догадываюсь, – я обнял ее рукой за плечи. Она не сопротивлялась, но и не прижалась в ответ.

– Я стала чудовищем, и мне теперь с этим жить. И я не хочу умирать. И у меня нет никого, я осталась одна во всем мире.

– Почему одна? По-моему на меня ты можешь положиться.

– Разве? – Элли подняла глаза.

– Да, – сказал я твердо. – Я понимаю, тебя напугал эпизод на кладбище. Но сама подумай, какова была бы твоя реакция, когда у собеседника резко начинают светиться красным глаза?

– Да. Ты прав, – девушка кивнула и облокотилась на меня. – А что будет после? Когда ты найдешь ответы.

– Дорога сама выведет. Не нам знать куда.

Наутро от упаднического настроения Элли не осталось и следа. Она проснулась второй, когда туман над рекой уже начал спадать, и приветливо поздоровалась. После рассвета прошло немало времени, но такая задержка была необходима, чтобы прийти в себя после напряжения прошлых суток. Я отлично выспался, а после того, как успел искупаться и обсохнуть у жаркого костра, и вовсе думал, что заново родился.

– Как спалось? – спросил я, с приветливой улыбкой глядя на девушку.

– Отлично, – ответом была не менее теплая улыбка. – Ты вчера моментально заснул. Я рассказывала, как старший брат с родней будущей жены из-за сапог подрался, но ты отдал предпочтение царству снов.

– Прости. Это усталость накопилась, – я виновато развел руками.

– Все в порядке, это я днем поспала. До города далеко плыть?

– Часа через три будем там. Завтракаешь?

– Я подожду до города, мне мяса хочется, с кровью, – Элли смущенно опустила взгляд.

– Мне тоже, хоть и без крови, – всецело поддержал я гастрономические пристрастия, поморщившись при виде сухарей. – Тогда пора в путь.

Хэм понравился мне широкими улицами, с ровными рядами белокаменных домов, украшенных нарядными палисадниками, пышными большими садами и красивыми цветочными клумбами. Он прославился на всю страну судостроительными доками, ради которых и был когда-то построен в месте, где Шильда разливалась вширь почти на милю. Век назад, после очередного крупного пожара, нередкого в деревянном городе с узкими улицами и обилием складов корабельных материалов, власти приняли решение отстроить Хэм заново. Не скупясь на оплату рабочих рук, за несколько десятков лет империя возвела абсолютно новый каменный город, по размерам в два раза превосходящий прежний. Щедрость властей легко объяснялась стратегически важным расположением и наличием непревзойденных мастеров-корабелов, молва о которых вышла даже за пределы империи.

После скученного и отнюдь не зеленого Гента Элли пребывала в восторге. Девушка лишь здесь по-настоящему ощутила приход весны. Она как девчонка радовалась завязям почек, обещавшим через пару недель вырасти в полноценный покров листвы.

Был вечер, трактир уже наполнился как случайными гостями, так и завсегдатаями, отдающими предпочтение именно этому заведению с одним из лучших в городе поваров. Элли спустилась в зал, одетая в простое, но очень красивое платье нежно-зеленого цвета, так подходившего к ее волосам. На ней задерживались взгляды многих мужчин, но увидев, что девушка садится за мой стол, постояльцы уделяли внимание менее безопасным для изучения объектам.

Наше прибытие в город осталось никем не замеченным. Для этого мы выбрали не городские ворота, в которых, несомненно, стояла стража, быть может, уже предупрежденная о внешности двоих беглецов, а многолюдный порт. Там никому не было дела до не особенно чистых парня и девушки, – грязью нарядов матросы и портовые грузчики могли поспорить с самыми оборванными нищими империи. Докер снял подругу и ведет в трактир. Что здесь удивительного? Только сразу в трактир мы не пошли. На торге я купил Элли новую одежду, более соответствующую статусу полукровки.

Наша легенда-прикрытие была придумана еще в пути, и уже обросла необходимыми подробностями. Элли, которая для всех становилась Элеонорой, – родственница жены майора Бремора, начальника Северной таможни Гента. Я сопровождал ее в поездке на обучение в Сарагосу, на земли лордов Ача-Негро. Элеонора проявила склонность к познанию искусства врачевания, а лучшего университета, чем сарагосский, как известно каждому уважающему себя оборотню, в империи не найти. По той же легенде я выкупил верной службой мощному роду Бреморов, часть которого жила даже в Туре, полностью свободный статус. Проводник, охранник и слуга при госпоже. От посвящения в оборотни меня отделял всего шаг, – нужно было лишь сопроводить девушку на учебу и привезти обратно в целости и сохранности.

Мы планировали обзавестись удобной двухместной бричкой, забрать спрятанное оружие и направиться на север, чтобы запутывая следы за Зендом сразу повернуть на юг. Наша легенда начинала действовать в первом же селении южного направления, в Мурбеке. Мы решили, если уж кому из властей и покажется подозрительной наша петля, объяснить ее семейными делами в Хэме. Ну а пока обычный ремесленник Вэг и его жена Элла, ехали после свадьбы в Северный Зенд к родным для знакомства.

– Шикарно выглядишь, – я поднял кружку с элем и отсалютовал спутнице. – Твое здоровье.

– Спасибо, – Элли с хищным выражением лица накладывала себе в тарелку куски сочной телятины. Она прищурила глаза и с наслаждением вдохнула аромат мяса. – Твое тоже, – другой рукой девушка подняла кружку с элем и сделала большой глоток. – Блаженство.

Пока мы ели, запивая мясо элем и заедая кусками мягчайшего молочного хлеба, зал потихоньку наполнялся постояльцами. Вскоре почти все места были забиты матросами и кораблестроителями, решившими промочить горло перед возвращением домой к сварливым женам и сопливым детишкам. К нашему столику подошел кельнер³⁴ с просьбой принять в компанию уважаемого торговца тканями, остановившегося в этом трактире, но не нашедшего свободного места для ужина. После разрешающего кивка за столик подсел дородный седеющий мужчина с красноватым лицом и фиолетовыми прожилками на носу, говорящими о беспробудном пьянстве обладателя.

– Тысячу извинений, молодые люди, но в этом заведении просто яблоку негде упасть сегодня вечером. Я уже думал заказать ужин наверх, в свою комнату, но по счастью у вас оказалось свободное место. Ох уж эти матросы, скажу я вам, такое отребье. Никто не захотел принять меня в свою компанию, ну не возмутительно ли это? Я, взрослый человек, Уго Залеф, купец третьего ранга³⁵, должен был проситься к этим сыновьям шлюх за столик! И получить отказ. С годами я полюбил компанию при вечерних застольях, ничего не могу с собой поделать. Кельнер! Да, ты! Где моя гномья настойка? У меня в горле Черная степь уже образовалась. Тащи сюда скорее, – он снова перевел свое внимание на нас. – А вы, молодые люди, откуда и куда держите путь? Чем занимаетесь?

– Я Вэг, а это моя жена Элла. Мы из-под Гента, к ее родным в Зенд едем. Я плотник. После свадьбы все никак не могли вырваться из дому, а теперь с началом весны работы меньше, вот и решили съездить, стариков проведать.

– Какая прекрасная пара. Ну, у вашей супруги и аппетит, – он завистливо посмотрел на груду костей.

– Мы первенца ждем, но пока срок маленький, живот не видно, – Элли мило улыбнулась.

– Тогда все ясно, – изрек купец с важным видом, хотя, как и почти любой мужчина знал о привычном поведении и аппетите беременных не больше, чем гном о тонкостях кораблестроения.

– А вы, куда путь держите? – перевел я тему, не желая акцентировать на Элли внимание.

– Из Гента, домой в Эссен. У меня там пять лавок с тканями! – он показал пальцем на потолок, обозначая серьезность своего статуса. – А в Гент ездил договариваться с портными, думаю основать там хорошее ателье. Нужно расти! – купец опять оттопырил указательный палец, чем вызвал улыбку Элли, развеселенной такой напыщенностью.

– Какие новости в Генте? А то мы так и не заехали в город по пути сюда. Чего нового говорят?

– Да ничего особо нового, все по-прежнему. Маркграф Вальдемар ввел дополнительный налог на обеспечение своей гвардии. Ограбили троих эльфов, когда те отправились прогуляться по Болтанке. Гномы разгромили один из борделей в Цветочном квартале, что-то им не понравилось в обслуживании. Все как всегда. Полнолуние в этот раз прошло на редкость спокойно, ни один дом не сожгли, из преступников никто не спасся. Ну, думаю, это не новость, – он многозначительно округлил глаза, увидев принесенную кельнером бутылку с настойкой.

Мы с Элли незаметно переглянулись. Власти не стали выносить сор из избы. Новость, что двое простых людей убили несколько вервольфов и смогли безнаказанно спастись, могла вызвать ненужные волнения, – некоторые сочли бы произошедшее ослаблением руки закона. Видимо, вампиры нашли, чем заткнуть оборотней, когда те попытались поднять хай по поводу убитых родных, быть может, подсунув информацию о нашей смерти. Это было выгодно всем, – о случившемся быстро забудут. А объяви власти нас в розыск, об ошибке носферату узнала бы вся империя.

– Отличная настойка, очень рекомендую! – купец цокнул языком, с удовольствием прищуриваясь после глотка. Выражение лица было сладостно-томным, словно он пил не ядреный самогон, что мог свалить и коня, а сладенький морс.

– Спасибо, у нас эль, – я поднял кружку. – За вашу удачную торговлю.

– Спасибо, спасибо, дорогой, – купец подцепил свой деревянный стакан и, не поморщившись, привычным движением опрокинул в глотку.

Я неожиданно для себя понял: мне до крайности не нравился этот человек. Но не мог найти причин. Рядовой торговец, выше всего ценящий положение и деньги, пьющий и не умный. Ничего особенного в этом субъекте не было, но что-то настораживало. Я посидел еще немного, заказал новый кувшин эля и под предлогом усталости своей супруги, поддерживая ее под руку, отправился в номер.

– Что такое? Ты даже не дал толком посидеть, – Элли была крайне недовольна, отчего ее глаза начали загораться красным светом.

– Мне не понравился купец. Я что-то почувствовал в нем, – просто объяснил я.

– Твои предчувствия хоть сбываются? – Элли усмехнулась. Ее забавляла такая осторожность в сильном мужчине.

– Наверное. Я только сейчас стал придавать им значение.

– Все хорошо, нас никто не ищет. Мы можем спокойно ехать дальше, – Элли налила нам по кружке. – Хорошо, хоть эль с собой взял.

Я ничего не ответил, но на ночь решил забаррикадировать дверь, чтобы никто не смог проникнуть в номер без шума.

7.

Ни ночью, ни наутро, ни даже на следующий день ничего страшного не произошло. Купца мы увидели еще раз, когда утром расплачивались с хозяином трактира. Он дружелюбно раскланялся, и пожелал доброго пути. Элли тогда посмотрела на меня почти презрительно, вкладывая во взгляд все свое отношение к необоснованной подозрительности. Я пожал плечами, и на прощание с улыбкой обменялся рукопожатием с купцом, казалось бы, не заметившим между нами никакого напряжения.

Мы купили в каретном сарае хоть и не первой свежести, но вполне надежную бричку, а на конюшне рядом молодую кобылку по кличке Ярва. Как заверил конюх, она проходила двадцать пять миль в день, и притом не сильно уставала. Я дал обещание, что вернусь на обратной дороге, и если кобыла не справится с поездкой, на весь путь до Гента запрягу самого конюха. Тот понимающе кивнул, оценивая мои возможности, но совет отменять не стал. Видимо, это на самом деле была добрая лошадь.

Покинув город, первым делом мы заглянули в неприметный грот ниже по течению, где я забрал спрятанное перед прибытием в Хэм оружие, и начался наш путь. Потянулись мили, придорожные села, трактиры, поля, леса и рощи.

Наконец-таки долгая зима закончилась. Природа потихоньку ожила, в ложбинах зазеленела трава, пели птахи и светило солнышко. Чистота множества ручьев могла поспорить с бездонной прозрачностью неба, который день свободного от облаков. Дорога еще не погрязла в летней пыли, но уже освободилась от распутицы, стелясь сухой сероватой лентой между холмов. Я, пользуясь хорошей погодой, выбирал грунтовки, сторонясь основных имперских трактов, выложенных каменными плитами или отсыпанных гранитной крошкой, и потому проходимых в любое время года. Там было больше солдат, следовательно, и больше вопросов.

За прошедшие пять дней Элли окончательно вжилась в роль и с удовольствием играла госпожу при телохранителе. Но девушка не перегибала палку, и мне не доставляло особых хлопот заботиться о ней. Трактирщики иногда косились, иногда подобострастно раскланивались, но и в тех и в других случаях не задавали лишних вопросов. Стража в городах, конечно, интересовалась, кто и откуда, но проблем тоже не возникало, роли и реплики были расписаны как по нотам.

Солнце клонилось к линии горизонта. Утром мы покинули небольшой город Монк, и теперь приближались к границе земель герцогств Блэкуотер и Нуарбва, пересечь которую предстояло на следующий день. Ярва не подводила, преодолевая за день положенное количество миль без особых признаков усталости. Я пускал ее шагом, что вполне устраивало и кобылку и нас, но иногда экспериментировал, и переходил на трот³⁶, чтобы привыкнуть к скорости. Научиться править на рыси еще предстояло впереди, так как на грунтовой дороге для такого аллюра нужны молниеносная реакция и хорошее зрение, не говоря уже об опыте. В любом случае, мы не шли на своих двоих, и это являлось достижением.

Достижением стало и то, что я, никогда до того не имевший дело с лошадьми, разобрался в упряжи и повадках кобылы. Даже сам не знаю, что было сложнее. Со стороны все казалось просто – шлея, вожжи, подпруга, хомут, уздечка да гуж. Но когда я сначала очень долго все это снимал, а потом вешал обратно, от напряжения успел вспотеть и помянуть всю лошадиную родню. Ладно, если бы Ярва стояла смирно и не мешала. Куда там! То бодалась, то пыталась укусить. И только когда я, взбешенный, начал рычать от злости и недобро посматривать на лошадь, она присмирела, видимо прояснив для себя, кто в доме хозяин.

– До темноты час, а впереди не видно никакого жилья, – Элли недовольно окинула взглядом окрестности.

– Заночуем под открытым небом. Хочешь, спи в повозке, я у костра погреюсь, – мне только и оставалось, что равнодушно пожать плечами.

– В трактире удобнее, – проворчала девушка, но сразу замолкла. На самом деле, какая разница? Погода ясная, а холод она не чувствует; в бричке мягкое сиденье и вдосталь еды, ей не надо распрягать, кормить и протирать лошадь, даже костер обычно разводил я. Элли покосилась, но я никак не отреагировал на тон фразы. Я вообще был на удивление непробиваем, когда дело касалось взбрыков характера спутницы, и девушке иногда хотелось специально вывести меня из себя.

Для стоянки я выбрал широкую заросшую травой поляну на опушке леса. До заката время пролетело в заботах. При всем желании, единственное, чем смогла помочь Элли, это собрать хворост и запалить огнивом костер. Кобыла, чувствуя звериную природу, подпускать девушку не желала категорически. Хорошо, хоть немного привыкла, и уже не косила глазом при любом удобном случае. За тысячелетия поголовье лошадей смирилось с существованием оборотней, и что они используют их для разного рода экипажей, но животных всегда обслуживали люди. Ни один вервольф так и не смог сесть верхом.

– Элли, разве не прекрасно так, как мы, просто путешествовать по стране, теперь уже ни от кого не убегая и никуда не спеша? – я грел руки о стакан травяного чая, заваренного в котелке. Рыбный пирог разошелся в один присест, теперь девушка аппетитом ничуть не уступала здоровому мужику. Впрочем, силой тоже.

– Не знаю. Мне не привычно. Хоть я и выросла в деревне, но была слишком маленькой, когда перебралась в город и каменные лабиринты улиц успели стать родными. А тут простор, дорога, да и воздух не в пример чище городского. Мне кажется, гентский запах копченой рыбы въелся мне под кожу.

– Так вот почему Ярва на тебя так косится? – я усмехнулся. – Видимо, мое обоняние уступает лошадиному.

– Зато чувство юмора не хуже, – Элли ответила такой же шпилькой.

– Наверное, скитания детства не прошли зря, я до сих пор пьянею на воле. В городе мне казалось, будто я заперт в подвал, из которого все никак не удается выбраться.

– Может, у тебя предки ромалы были? Они кочуют из города в город, из места в место, – Элли задумчиво ковыряла палкой угли. – Все их не любят, а мне они по душе. Один раз приезжали к нам в деревню, танцевали, пели. Они с собой вечный праздник возят, как мне кажется.

– Где ты видела голубоглазых ромал? – я улыбнулся по-детски наивной фразе девушки, заметившей внешний блеск, но не думающей о тяготах кочевой жизни, и что ощущение праздника только у хозяев городов и мест, но никак не у ромал, зарабатывающих на жизнь красочными представлениями, гаданиями на картах и предсказаниями судьбы по шару.

– Ну да, – она посмотрела в мои глаза. – Голубоглазых точно не видела.

Возникло молчание, никто ничего не хотел говорить. Наконец, Элли не выдержала и выпалила:

– Я приняла решение. Нам с тобой не по пути, – и замолчала, нервно закусив губу.

– Хорошо, – я нахмурился. Насильно мил не будешь. – Это твое право. Когда уйдешь?

– В первом большом городе. Ты пойми, так будет лучше…

Договорить Элли не успела. Ярва обеспокоенно всхрапнула, и я повернул к ней голову. Я не привязывал лошадь слишком далеко, стараясь, чтобы она всегда находилась в зоне видимости и не боялась. Но, хотя вокруг все было спокойно, кобыла явно нервничала, перебирая ногами и обеспокоенно дергая привязь.

– Может, змея? – Элли тоже заметила настроение лошади.

– До мая змеи не выползают, еще слишком холодно, – я поднялся и подошел к кобыле, пытаясь успокоить, но та словно обезумела, вертясь на месте. Поняв, что увещевания не помогают, я на всякий случай взял секиру и начал осматриваться по сторонам. – Элли, залезай-ка под повозку, да арбалет взведи, как я тебя учил.

– Волки? – девушка терялась в догадках, но, ни словом не спорила с указаниями, послушно достав из брички цагру.

– Не думаю. Сейчас не голодная зима. Они и на милю не подойдут к человеку с оружием и огню, – я вертел головой, но все оставалось как прежде.

Разговаривать было трудно. Ярва испуганно ржала и заставляла нервничать, накаляя и без того непростую обстановку ожидания неизвестной опасности. Мы прекрасно понимали, что лошадь беспокоится не просто так, но не могли найти причину.

– Какими болтами заряжать? – Элли сноровисто поставила механизм на боевой взвод.

– Деревянными. Сегодня не полнолуние, и если исключить диких зверей, остаются только вампиры.

Я осознал правоту своих слов, когда боковым зрением заметил быструю тень, вынырнувшую из мрака и в одно мгновение оказавшуюся возле меня. Я успел среагировать и нанес удар навстречу. Топор прошил вампира навылет, разрубив наискось от плеча до низа груди. Но меня это не спасло, – противник не остался в долгу, и, дотянувшись на мгновение раньше, успел всадить палаш в мою грудь. Острая вспышка боли поймала на выдохе и свела все тело. Я скосил глаза на клинок. Сталь чудом не задела сердце, но я видел подобные раны на трупах после кабацких драк, и понимал: долго не протянуть.

Крик Элли заставил обернуться, но тело, скованное болью, слушалось очень плохо. Ноги подломились, я рухнул на колени и уперся рукой в землю. Было нестерпимо больно дышать, душил пенистый кашель. Картинка перед глазами плыла, но я успел увидеть, как девушку выволокли из-под брички и за руки потащили куда-то в сторону. Один из нападавших лежал с болтом в груди. Это были не просто случайные вампиры, форма и оружие соответствовали личной гвардии маркграфа Вальдемара. Все-таки нас искали, и нашли. Я завалился набок, силы покинули тело. За болью хотелось лишь одного, – чтобы она быстрее прекратилась. Я не мог надышаться, частые приступы кашля заставляли заплевывать траву кровью.

– Келлер перестарался, – с сожалением произнес голос недалеко от меня. – Он нужен был живым.

– Келлера нет. Он его разрубил надвое, – произнес другой голос.

– Стой! – сказал первый. – Сам сдохнет. Не видишь, кровью харкает. Ему немного осталось. Вон, взгляд бессмысленный, наверное, уже своих предков видит.

– Дай добить! – рычал второй.

– Нет. Пусть помучается. Ты ему подаришь покой, – вампир усмехнулся

И они ушли, вернее, испарились, мгновенно скрывшись из глаз. Ярва потихоньку успокоилась. Я лежал на боку. Было очень холодно, но боль ушла. Постепенно, сначала на ногах, а потом и на руках, перестали ощущаться пальцы, и это пошло все выше и выше, парализующим дыханием вечности. Текли секунды, пустая голова не давала мыслей, но на уровне подсознания росла эмоция-удивление, что я все еще жив. Даже кашель не так сильно тряс тело, лишь слабыми судорогами сводил и без того поверхностное дыхание. Любая попытка вдохнуть глубже заканчивалась провалом, словно легкие перестали быть эластичными и превратились в кожаный бурдюк. Я даже не догадывался, сколько так пролежал, мгновения потеряли скорость, время застыло в своем течении.

Я лежал и слушал, как где-то на опушке мерно скрипели ветви. Прошла, наверное, целая вечность, когда Ярва заволновалась вновь. Потом был топот копыт, и ржание стихло вдали. Рядом зашелестела приминаемая трава. Меня толчком перевернули на спину, и звездное небо навалилось своей ширью и антрацитовым мраком. Я не был оборотнем, и для меня не протянулся Звездный мост в царство вечно зеленых Лесов Охоты, лишь клочком тумана застыл обычный млечный путь. На фоне неба появилось лицо, неясно подсвеченное чадящими в отдалении углями костра. На меня смотрели два горящих зеленых глаза. На лице застыл оскал, ширясь в огромной неровной пасти с длинными рядами кривых острых зубов, окаймленных пухлыми черными губами. Глубокие тени вокруг глаз, и выступающие скулы довершали облик древнего зла. Надо мной склонился носферату. При других обстоятельствах это стало бы причиной леденящего ужаса, но на пороге Вечности бояться глупо.

Вампир обмакнул палец в кровь, попробовал на язык, сплюнул и скрипучим голосом произнес:

– Ты будешь жить. Я охотился, когда учуял твою кровь, очень редкую кровь. Как они смогли тебя достать? – лицо не выразило никаких эмоций, но в голосе звучало некоторое удивление.

Взгляд носферату зацепил вывалившийся из моей рубашки медальон. Он поддел его кривым черным ногтем и оттянул.

– Все ясно, – незнакомец разорвал цепочку, и отбросил медальон в траву. После этого он прокусил себе предплечье и влил мне в рот немного крови.

Мое тело скрутило дугой, и вернулась дикая боль. Но это была живая боль, разительно отличающаяся от сковывающей раньше. Я просто завыл, не в силах сдерживать рвущийся наружу вопль. Рана на груди больше не ощущалась, теперь казалось, будто все тело превратилось в один сплошной ожог, причиняющий неимоверные страдания. Кожа полыхала огнем, я чувствовал, как мне ломает суставы, рвет сухожилия и режет мышцы. Вой задохнулся; не хватило дыхания, да и не было сил дышать. Я просто забыл, как это делается. Внутренности менялись местами, их сжимало и разжимало, размалывало и скручивало. Перед глазами плавали круги желтовато-красного цвета с вкраплениями пульсирующих пятен. Они меняли цвет с оранжевого на черный, переходя через все их оттенки. Тело ломало и трясло, хаотичные движения конечностей походили на пляску смерти.