Текст книги "Утомленная фея – 4"

– Познавательно, но этот Грамши ведь коммунист был? Он что? Советский Союз не любил?

– Вовсе нет! Вообще-то он разрабатывал теорию бескровной революции. Гуманист, значит. Сидел себе в тюрьме и теоретизировал. Хм, и этот тоже. Похоже, что пребывание в заточении весьма способствует…. Стоп, это я в сторону уклоняюсь…. Хорошая теория – это убойное оружие, а уж кто им воспользуется…. Помнишь как отец Кабани из «Трудно быть богом» о внедрении своих ноу-хау в жизнь сокрушался? Это именно тот случай…, когда изобретение используется в целях прямо противоположных тем, которые планировал автор. Коммунисты наработками Грамши воспользоваться не сумели, а столь ненавидимые им капиталисты оценили. И считали полезным, например, проиграть на моделях «устойчивость» своей корпорации к грамшианским воздействиям. И вот результат….

– А почему коммунисты не воспользовались?

– Так пассионарии они были. Им бы сразу, да на белом коне, да во главе возмущенных масс. А тут кропотливая работа требуется, черновая и скучная. Никакой тебе р-р-революционной романтики…. Ага, нашего железного коня уже успели подковать и вывели во двор из кузницы. Пойдем?

Геннадий уселся за руль и завел мотор машины. – Давай, говори куда ехать?

– Ты трогай потихоньку, а я буду за штурмана. Есть тут одна пивная, там нужная нам публика и собирается. Вперед к славе!

– В пивную? Это у них тут традиция такая? Вот и в Мюнхене в свое время….

– А что тут такого? Не в кафе-мороженом же им собираться? Это было бы смешно….

Пивнушка была оформлена в ностальгическом стиле. Ностальгировали тут, судя по оформлению, по славным временам ГДР и третьего рейха. Такое вот странное сочетание. Портреты Сталина и Эриха Хонекера гармонично соседствовали с портретами Адольфа Гитлера и Альфреда Розенберга.

Сима с Геннадием заняли места за одним из столов и с интересом огляделись по сторонам. – Странное местечко, – заметил Геннадий, – тебе случайно не кажется, что большая часть посетителей голубые?

– Вовсе не кажется! Так оно и есть! Видишь, за теми тремя столиками собрался цвет руководства нужной нам партии. Практически все они гомосексуалисты. Если не «действующие», то уж латентные наверняка.

Геннадий сморщился, как будто лимон раскусил. – И с этими ур… людьми ты собираешься работать?

– Какие мы брезгливые…, – с иронией протянула Сима. – А с кем тогда работать-то? Поскреби почти любого «пламенного революционера» и обнаружишь что и он… немножечко… того. Это у них профессиональная болезнь такая. Чтобы заниматься революциями надо инстинкт самосохранения утратить и о нормальной жизни забыть начисто. Здоровые люди на такие подвиги неспособны, а вот эти…. Кстати, вон тот смурной тип слева и есть их вождь. Видно настроение у него сегодня не блещет… раз такой мрачный сидит.

– Говорить с ним будешь?

– Буду, только не сразу. Не хочу заранее светиться перед местными властями. Тут в уголочке сидит агент федеральной охранки и делает вид, что пьет пиво. Сначала надо от него избавиться, а уж потом за разговоры приниматься. Знают, знают власти – кого им действительно следует опасаться. От таких вот компаний отвязанных педерастов обычно и происходят всяческие неприятности. Проверено! Если государство хочет жить спокойно…, то сам понимаешь….

– А как ты от этого агента избавляться собираешься? – практично поинтересовался Геннадий, бросив сочувственный взгляд на ничего не подозревающего филера, – надеюсь, что без летальных исходов?

– Не такая уж я злодейка, – усмехнувшись, ответила Сима. – Минут пять назад я этому бедняге пиво сильным слабительным посолила. Колдуньи мы или нет? Осталось только результата дождаться. А ты пока свое можешь спокойно пить, его я не трогала, – добавила она, заметив, что Геннадий с подозрением уставился на собственную кружку.

Спустя несколько минут агент в углу забеспокоился, потом встал и направился в глубину пивной.

– Ага, подействовало, дальше будет больше. Посмотрим, насколько его хватит….

Филера хватило ровно на двадцать минут и соответственно на пять походов в известное заведение. Потом он оделся и с напряженно-страдальческим выражением лица торопливо покинул пивняк.

– Давно бы так, – с удовлетворением констатировала Сима. – Упорный экземпляр попался, ответственный. Теперь пойдем и поговорим с ними.

– Подожди, а о чем ты собираешься с ними говорить?

– Тут? В пивной? Ни о чем серьезном. Просто поболтаем и составим личное впечатление об этих орлах. Серьезный разговор состоится в другое время и в другом месте. Пошли? И, пожалуйста, убери с лица брезгливое выражение. Улыбайся, черт побери. Для дела надо!

Бесцеремонное вторжение на свою территорию вождь с соратниками встретил с раздраженной недоброжелательностью. Сторонних чужаков тут явно не жаловали. Сима же с веселой улыбкой проигнорировала недовольство хозяев и уселась поближе к фюреру. Геннадий пристроился рядом. Представив себя как российских специалистов прибывших в Германию по торговым делам, Сима рассыпалась в восторгах по поводу местных красот, немецкого порядка, культуры и прочих банальностей. Потом перешла к любопытному оформлению заведения, где они сейчас и находились, и задала ряд вопросов на этот счет. Все эти экзерсисы несколько притушили возникшее напряжение и позволили завязать непринужденный разговор. После часа беседы и изрядной дозы темного пива они уже были почти друзьями. Сима восхищенными глазами смотрела на вождя, который с немалым апломбом излагал популистскую версию программы своей партии, а Геннадий уже почти не морщился. Даже кивал иногда. Похоже, что он не все понимал по причине не слишком твердого знания немецкого языка.

Когда они, наконец, покинули пивнушку и направились к машине, он тяжело вздохнул.

– Ну и как они тебе? Понравились?

– Что значит «понравились»? Для дела подойдут и ладно…. Любить их никто не заставляет.

– Все равно, мне как-то тошнотно. Неужели нельзя обойтись без подобных «посредников»? Напрямую к народу обратиться?

Сима хмыкнула. – И как ты это себе представляешь? Выходишь на главную площадь и начинаешь «обращаться»? Революционная теория гласит, что не более пяти процентов дееспособного населения может генерировать новые политические идеи, еще процентов пятнадцать способны эти идеи понять и продвигать в жизнь. Итого – двадцать процентов. Это и есть политически-активное население. Остальным по большому счету на политику глубоко начхать. И, слава богу! Страшно подумать, что было бы – ломанись в политику все поголовно. А в упомянутых двадцати процентах такие вот пассионарии с нетрадиционной ориентацией и атрофированным инстинктом самосохранения являются главным тараном. Нормальный человек подобной «политикой» заниматься не будет, у него полно других интересных занятий.

– Каких таких занятий? – несколько агрессивно поинтересовался Геннадий, отрыв дверцу машины и усевшись на водительское место. – Жрать от пуза? По бабам бегать? Под себя все грести? В телевизор пялиться? Гомоэки хреновы! Все только для своей выгоды!

– Ты не прав, Геннадий, большая часть людей гомоэками не является, – спокойно сказала Сима, устраиваясь на сидении и пристегиваясь.

– Неужели?

– Точно! Среди множества информации, которой нас радовали свое время «демократические» СМИ, как-то незаметно проскользнули и сообщения о присуждении нобелевских премий по экономике за 2002 год. Ну, присудили и ладно. Появилась пара статеек, и все благополучно об этом забыли. А зря, как мне кажется.

Эти самые нобелевские лауреаты (Вернон Смит, Даниэль Канеман) сделали попытку экспериментально проверить существование в природе Homo Economicus или в просторечье «гомоэка». Да, да, того самого гомоэка, который всегда принимает рациональные решения к своей собственной выгоде. Ну, или к тому, что его убедили по телевизору считать выгодой. Но, тем не менее, рационально и сознательно. И что бы ты думал? Выяснилось, что гомоэки реально составляют очень незначительную часть человеческих популяций. Остальные (в части экономики) действуют преимущественно иррационально, точнее их действия являются рациональными, но на другом (более высоком) уровне.

Например, люди оказались склонны идти на серьезные личные потери, чтобы

приструнить всяких там социальных паразитов, социопатов, нарушителей

корпоративных интересов, нуворишей и так далее. Из врожденного «чувства справедливости», надо думать. И это не в анекдоте о русских в адском котле, а в мировом реале (эксперименты проводились в разных странах).

Также выяснилось, что подавляющая часть людей вполне осознанно может пойти на ограничение личных потребностей ради общественного блага, и не будет

особо переживать на этот счет. Особенно, если и другие сделают это.

Не все «иррациональности», разумеется, так «благородны». Экспериментами была доказана уязвимость людей перед лохотроном. То есть им психологически очень трудно смириться, что потерянные в таких играх деньги потеряны навсегда. Это я к тому, почему российский народ, а его «обули» по полной программе, не кричал хором «держи вора!!!». Очень трудно признаться себе, что лоханулся и тебе никогда ничего не вернут. Как жертва уличных лохотронщиков не может остановиться, и вкладывает и вкладывает все новые деньги в это безнадежное дело. А, казалось бы: разрушена промышленность, наука, армия, потеряны вклады. Пора было заканчивать с «реформами», но это означало, что все эти «жертвы» были абсолютно напрасными и взамен ничего не будет. Не будет

«красивой» жизни как Западе, не будет, но цена-то заплачена! Вот так-то.

И вообще все это было очень странно. Из-под здания западной экономической теории выдернули краеугольный камень, а никто и ухом не повел. Ведь вся она была основана на том, что этот самый Homo Economicus является базовым элементом экономической жизни. А его, оказывается, нет, точнее есть, но мало. Мд-а-а.

С другой стороны, в телевизоре тогда только их и было видно. Будто все имеющиеся в природе гомоэки сконцентрировались именно в действующей

элите. Парадокс получается….

Кстати, не могу не заметить, что экспериментальные результаты, полученные нобелевскими лауреатами, практически один к одному совпадают с

теоретическими построениями российского ученого Бориса Поршнева. Тот тоже

доказывал, что гомоэк, гребущий все под себя, вовсе не есть видовая норма. А

напротив являет собой пример отступление от базового генотипа человека

разумного. Неизбежное, по законам генетики, воспроизведение в определенном

маленьком проценте человеческих особей отдельных черт предкового вида —

палеоантропов, которое возникает при генетических повреждениях. Таким

образом, совершенно бесполезно объяснять гомоэку, что он не прав. Тот просто

не поймет. Неандерталец и урод, что с него взять.

– Получается что нормальный человек по своей природе солидарист? – спросил Геннадий, трогая машину с места. А насчет неандертальцев ты серьезно или это шутка такая?

Сима усмехнулась. – Как их не называй. Поршнев называл палеоантропами, Климов – дегенератами, Гумилев – пассионариямы, ты – гомоэками…. На самом деле это одни и те же люди. Их относительно немного, но именно они и доставляют человечеству основную массу неприятностей. Уроды, ничего не поделаешь. А те, которые нормальные – солидаристы, это ты верно сказал.

– Так зачем связываться с уродами? Противно ведь….

– Я же тебе объясняла, а ты делаешь вид, что ничего не понял. Не связываюсь я с ними, а просто использую в своих целях. Нормальных-то с места не сдвинуть, пока они еще раскачаются. Чтобы в темпе избавиться от субпассионарной элиты Германии приходится использовать этих голубых пассионариев. Сделают свое дело – ликвидируем под благовидным предлогом. Делов-то…. И не надо изображать из себя Великого Моралиста, политика дело грязное. Кого ты жалеешь? Этих отвязанных гомосеков или зажравшуюся местную элиту? Если они уничтожат друг друга, то нормальные люди только выиграют!

– Да все я понимаю, – с досадой огрызнулся Геннадий, – но все равно тошнит….

– Привыкнешь, меня первое время тоже тошнило…. Вполне адекватная реакция нормального человека на всю эту грязь. Но если это дерьмо не разгребать, то в нем и захлебнуться можно со временем. Ладно, давай езжай на квартиру, а оттуда двинем на мою южную базу. В океане искупаемся, а заодно поразмыслим над тактикой. Мне завтра с этим фюрером серьезный разговор предстоит.

Харизматического лидера ННП Сима отловила в его собственной квартире. Вождь как раз направился на кухню испить утреннего кофейку и застал ее там манипулирующей джезлой у плиты. Сима с улыбкой посмотрела на застывшего в дверях кухни революционера, вежливо пожелала доброго утра и жестом предложила присесть. Входить он не стал, а вместо этого поинтересовался, что она тут делает, и как сюда попала.

– Разговор есть серьезный, – сообщила Сима. – Ein moment, я только с кофе закончу. – Она ловко сняла с плиты джезлу раньше, чем поднимающаяся пена перехлестнула через край и сноровисто разлила напиток в две приготовленные чашки. – Bitte. – Показывая пример, села за стол и сделала глоток. – Setzen Sie sich, bitte. – Хозяин квартиры подозрительно покосился на стоящий рядом со столом металлический чемоданчик, но решился, сел напротив и взял вторую чашку. – Чем обязан? Кажется, мы уже виделись вчера?

Сима кивнула. – Да, в баре…. Я специально заглянула туда, чтобы наше знакомство произошло в естественной обстановке, но говорить о серьезных вещах там было нельзя.

– А вы уверены, что тут о них говорить можно? – собеседник указал взглядом наверх.

– Вы о жучках? – понимающе поинтересовалась Сима. – Не беспокойтесь, все подслушивающие устройства в вашей квартире уже обнаружены и нейтрализованы. Конфиденциальность нашего разговора я гарантирую. Можно говорить совершенно спокойно.

– Даже так?

– Именно так! Я представляю очень серьезных людей, которые знают, как справляться с подобными проблемами.

– Хм, а что этим «серьезным людям» понадобилось от меня?

– Через год и два месяца должны состояться очередные выборы в бундестаг. Сколько голосов вы собираетесь на них набрать?

– Не менее двадцати процентов! – не задумываясь, ответил вождь.

– Курт, вы не на теледебатах, поэтому давайте говорить серьезно. При существующем раскладе – больше трех-четырех процентов вы не получите, даже пятипроцентный барьер не возьмете. Если конечно кто-то очень влиятельный вам не поможет.

Курт хмыкнул и с интересом посмотрел на Симу. – А сколько мы получим, если Вы нам поможете?

– Конституционное большинство! Это даст вам возможность сформировать свое правительство. Вы лично займете пост Федерального Канцлера. Потом проведете основательную реформу конституции. С либеральной «демократией» пора кончать.

– Утопия! Получить две трети мандатов? Это абсолютно не реально….

– Реально! Тут больше вопрос цены. Не спорю – обойдется дорого, но мы готовы заплатить назначенную цену, и главное – имеем возможность сделать это.

Сима нагнулась и поставила на стол, принесенный с собой чемодан. Щелкнула замками и открыла его. Чемодан был доверху набит пачками купюр большого достоинства. – Вот, это небольшой аванс. В подтверждение так сказать серьезности наших намерений. Это лично вам, отчета в расходование этих денег мы спрашивать не собираемся. Партийная же касса получит максимальную сумму, предусмотренную действующим законодательством. И еще в несколько раз больше по другим каналам… на решение конкретных проблем и затруднений. Ну, вы меня поняли….

– Заманчиво, – будущий Федеральный Канцлер любовно провел рукой по банковским упаковкам. – Но даже получи мы большинство в бундестаге… – это вовсе не гарантирует, что я стану канцлером. Федеральный Президент ни за что не вынесет мою кандидатуру на голосование. Вы ведь знаете, что этот вопрос лежит в его компетенции? Да, обычно ставятся на голосование кандидатуры, предложенные двумя крупнейшими фракциями нижней палаты…. Но в моем случае…. Что же касается внесения поправок в конституцию, то есть еще бундесрат – земельная палата. Уж там мы точно не получим конституционного большинства. В «новых» землях у нас неплохие позиции, но что касается «старых» – то там наше влияние весьма ограничено.

– Эти проблемы решаются, – заявила Сима. Президента мы «уговорим», нам о нем известно нечто, что поставит жирный крест на его политической карьере, а при правильном подходе к делу и свободе. Что же касается конституции, то этот вопрос вы вынесете на референдум.

– На референдум? Вы, похоже, плохо знаете наше законодательство. На референдум выносятся только вопросы, связанные с изменением федеративного устройства: границы земель, образование новых. И проводятся референдумы только в тех землях, которых эти изменения касаются. Это 29 статья нашей конституции.

– Мы в курсе. Получив большинство в нижней палате, пост Канцлера и сформировав правительство, вы немедленно предложите радикальную реформу федеративного устройства. В сторону унитарного государства, разумеется. Дополнительным предлогом для этого будет возвращение в лоно Германии Судетской области и части Силезии, которые в настоящее время находятся под контролем России, плюс новый аншлюс Австрии. Для проведения такой реформы референдум потребуется однозначно, ибо она касается всех земель входящих в Федерацию.

– А как насчет Данцига и Кенигсберга? – живо поинтересовался вождь.

– Сожалею, но это совершенно исключено. Вам пока придется удовольствоваться предложенным. Может, позднее в состав Германии войдут и другие земли, но это уже за счет европейской территории Халифата.

– Печально, возврат Германии балтийского побережья привлек бы на нашу сторону очень многих.

– Что делать? – печально вздохнула Сима, – никогда не получается поиметь все что хочешь. Но эту пилюлю можно подсластить. У вас ведь перманентный энергетический кризис? Арабы вам нефть втридорога продают? А Россия тем временем строит термоядерные электростанции, и освоила производство энергоячеек– аккумуляторов сверхвысокой энергоемкости…. – Сима сделала паузу и посмотрела собеседнику в глаза. Тот сообразил быстро. – Мы можем получить лицензии на производство этих вещей по льготным ценам?

– Нет, речь идет не о лицензиях. Россия сама построит вам необходимое количество силовых станций – недорого, а энергоячейки действительно будете получать по льготным ценам. Как союзники.

– Хм, но тогда мы попадаем в серьезную зависимость от России.

Сима пожала плечами. – Насколько я знаю, Халифат тоже обещает вам преференции в ценах на энергоносители в обмен на… ну, цену вы знаете. Придется выбирать из двух зол – это стандартная ситуация. Существующая в Германии власть склоняется больше к предложению Халифата. Их понять можно: это привычная кормушка, все схемы отработаны, инфраструктура отлажена, на нужных постах сидят нужные люди. А если будет принято Российское предложение, то неизбежно будет Большой Передел, и еще неизвестно кто в его результате получит самые жирные куски.

– Это-то понятно, но если Россия заинтересована в союзе с Германией, то….

– Никаких «то»! – оборвала его Сима. – Новая Россия успешно избавляется от пережитков пролетарского интернационализма и христианского милосердия в сознании. А заодно и от необъятной широты русской хлебосольной души. Как там Достоевский писал? Мол, широк русский человек, я бы сузил. В общем, благотворительности, или «халявы», как говорят русские, не будет. России нужен союзник, а не нахлебник. Грабить вас не собираются, собираются сотрудничать, но баланс взаимных интересов должен быть соблюден. Я ясно выражаюсь?

– Вполне. А как это сотрудничество будет выглядеть на практике?

– Очень просто. – Сима снова нагнулась и вытащила из-под стола ноутбук, который до этого не был виден. – Вот, в этой машине подробный план кампании. Тут же параметры связи с нами. Связь идеально защищена, можете работать совершенно спокойно. Все вопросы и инструкции только через нее. Сейчас настроим защиту на вас лично, и больше никто не сможет пользоваться этим компьютером. И не вздумайте его скрывать или там запирать в сейф. Таскайте с собой и кладите на самое видное место. Если выкрадут, то ничего страшного – просто получите новый. А из этого постороннему ничего выжать не удастся – гарантирую. Никто даже не догадается, что «шкатулка» с секретом.

– Хм, а если меня самого заставят его включить и снять защиту? Знаете ведь, как это иногда бывает?

– Этот вариант тоже предусмотрен. Система защиты комбинированная. Я вам объясню, как действовать в такой ситуации….

Настройка системы защиты на индивидуальные параметры владельца заняла не более десяти минут. Глава ННП вошел в систему. Сима стояла у него за спиной и давала ценные указания. Первичное знакомство с планом заняло более получаса. После этого Курт отодвинул в сторону комп и внимательно посмотрел на Симу.

– Ничего не выйдет… меня просто убьют: или машина «случайно» задавит или из окна выпаду. Тут затронуты интересы весьма серьезных людей, и они не допустят….

Сима кивнула головой. – Да, определенный риск имеется. Но не так уж все и страшно. Мы вас подстрахуем. Как раз от неприятных поползновений «серьезных» людей. Отсечем еще на стадии подготовки покушений. Гораздо большую опасность будут представлять всевозможные психи-одиночки, но тут уж вы сами должны позаботиться: охрану хорошую наймите, соратников сориентируйте.

– Ну, если дело обстоит следующим образом, то….

– Обстоит! – заверила его Сима. – И еще…. Не вздумайте оправдываться, когда поднимется вой, мол, продались вы, русские марионетки и все такое…. Побольше наглости! Подтверждать – не подтверждайте, но намекайте совершенно спокойно и с многообещающей ехидной усмешкой. Чего уж тут стесняться….

– Понятно, мне это даже нравится. – Будущий фюрер объединенной Германии даже глаза прижмурил, видно уже представляя себя на теледебатах и трибунах митингов.

– Вот и славненько! А сейчас я вынуждена вас покинуть, заболтались мы тут. Все материалы в компьютере, связь по договоренности. И не провожайте меня, я сама найду дорогу.

– Ну и как прошло рандеву с твоей креатурой? – поинтересовался Геннадий, когда она появилась на квартире.

– Нормально, думаю что «демократию» в Германии можно смело списывать в отходы. Парнишка азартный, все устроит в лучшем виде, – сообщила Сима.

– А мы пока будем сидеть тут и из-за кулис контролировать ситуацию, – понимающе сказал Геннадий.

– А вот и нет! – Сима фыркнула. – Дело на мази, и нам нет никаких оснований тут торчать. Устроим себе небольшой отпуск на Тихом океане: солнце, пальмы, белый песочек. А то пашем как каторжные, который месяц.

– Хорошая мысль! А начальство против не будет?

– А кто ж ему скажет? Лично я – нет, а ты?

– Ладно, будь, по-твоему. Давай, переправляй нас….

Небо на планете было не голубым как на Земле, а приятного светло-зеленого цвета. Сима глубоко вдохнула свежий воздух и с интересом огляделась по сторонам. Она стояла на обрывистом берегу. Метрах в ста внизу тоже зеленые волны местного океана разбивались о красноватые скалы. Полюбовавшись этой картиной минут пять, она обернулась. За спиной расстилалась довольно унылая равнина буро-желтого цвета, только на далеком горизонте маячила горная цепь. Об обнаружении этой планеты Контактер доложил две недели назад. В течение этих двух недель было проведено ее предварительное исследование, после чего Сима решила взглянуть на находку лично. По данным разведки, сила тяжести составляла чуть больше девяноста процентов от земной, а содержание кислорода в воздухе только немного не дотягивало до привычной нормы. Наклон оси вращения тоже был меньше, что обещало более стабильный климат. Зато вращалась планета быстрее: один оборот за девятнадцать с половиной земных часов. В океанах занимавших около семидесяти процентов поверхности планеты уже кипела бурная жизнь, но на сушу она выйти еще не успела.

Сима ковырнула ногой землю, изрезанную следами протекавших тут ручейков. – Неплохо, только голо как-то. Надо бы высадить тут на пробу наши земные растения. Будем надеяться, что они приживутся. На суше-то им конкурентов нет. Да и в океанах надо попробовать различные земные формы расселить. Интересно ведь, кто из них круче окажется. А ты как думаешь?

– По моему мнению, большая часть местных форм будет вытеснена, уцелеет не больше десяти процентов. В эволюционном плане они менее продвинуты, – сообщил Контактер.

– Приятно слышать. Тогда с океанов и начнем. Предвидятся какие-то сложности с этим делом? Как это можно организовать на практике?

– Особых сложностей нет. Начинать надо с основания пищевой цепочки. Я просто совмещу пространственные окна таким образом, чтобы из земного океана в местный самотеком перетекло несколько кубических километров воды вместе с зоо– и фитопланктоном. Размножение же происходит в геометрической прогрессии. Через некоторое время можно будет заняться и более высокоорганизованными организмами.

– Ясненько, – кивнула Сима. – А разумной жизни, надеюсь, в океанах нет? Точно? Нет, я не сомневаюсь в результатах твоей разведки. На всякий случай спросила. Кстати, а что твоя разведка говорит о бактериологической и прочих подобных угрозах? Мы тут от какой-нибудь «пандоры» не помрем? Ведь иммунитета к местной заразе у нас нет и быть не может.

– Думается, что такая опасность не велика. Жизнь на этой планете эволюционировала самостоятельно. Разница в исходных генетических структурах слишком велика, чтобы земные и местные биологические объекты представляли друг другу какую-то угрозу в этом плане. Опасаться следует больше земных микроорганизмов, которые могут дать неожиданные мутации в изменившихся условиях.

Сима хмыкнула. – Дай бог! Кстати насчет местных условий. Какие тут еще могут возникнуть проблемы? Опасные космические излучения? Неудачный спектр местного светила? Магнитные поля?

– Атмосфера достаточно плотная, чтобы обеспечить надежную защиту. Озоновый слой в наличии. Характеристики магнитного поля планеты весьма схожи с земными. «Темных» звезд в ближайших окрестностях данной системы я не фиксирую.

– Темных звезд? – заинтересовалась Сима. – Ты черные дыры имеешь в виду?

– Нет. Это совершенно другой тип космических объектов. Такие звезды из вещества и соответственно энергии обратного знака.

– Из антивещества?

– Нет.

– Поясни-ка поподробнее.

– Хорошо. Во вселенной количество обычной энергии уравновешено соответствующим количеством «темной» энергии. Соответствующее «темной» энергии вещество существует при температурах ниже абсолютного нуля, а фотоны «темного» света с нашей точки зрения не приносят дополнительную энергию, а напротив отнимают ее. «Темные» звезды являются по своему «высокотемпературными» объектами, излучают значительное количество «темного» света. Такое соседство может создать серьезные проблемы. К счастью – это редкость. Нормальное и «темное» вещество обладают отрицательной взаимной гравитацией, то есть отталкивают друг друга. В этом, кстати, и кроется причина «разбегания» галактик, которое ставит в тупик ваших ученых.

– Как же так? – Сима даже растерялась. – Тогда почему никто их не обнаружил? У нас есть мощные телескопы, космические обсерватории….

– Собирающие и регистрирующие системы земных исследовательских инструментов приспособлены к оптимальной фиксации «нормальных» электромагнитных излучений. Вот если собирающую систему телескопа выполнить из «абсолютно черных» зеркал. Снабдить его фотоприемником, который фиксировал бы не поступление энергии, а напротив ее отъем. Вывести эту конструкцию в космос, охладить там до абсолютного нуля….

– Тогда мы эти звезды и увидим, – продолжила мысль Сима. – Д-а-а, век живи – век учись. «Темные» звезды, мертвящий и замораживающий черный свет, отрицательная гравитация. Чего только на свете не бывает. Надо будет осторожненько намекнуть ученым, чтобы занялись этим делом. Интересно ведь.

– Я бы не рекомендовал этого делать. Насколько мне известно, ты собираешься сохранить монополию на производство антигравитаторов. Это возможно только в том случае, пока остаются секретом базовые принципы их функционирования. Открытие же и изучение «темных» звезд неизбежно натолкнет ученых на соответствующие мысли….

– Понятно, можешь не продолжать. Я не знала этого нюанса. Спасибо что предупредил. Проживем некоторое время и без «темных» звезд. Что же до всего прочего… давай… начинай терраформирование. Сколько кстати лет понадобится, чтобы планета смогла нормально принять первых переселенцев с Земли?

– Вопрос поставлен некорректно, – сообщил Контактер после небольшой паузы. Что значит «нормально»? Кислорода в атмосфере достаточно для дыхания. Если снабдить переселенцев необходимым инвентарем, семенами, некоторым запасом продовольствия то их можно начать перебрасывать немедленно….

Сима поморщилась. – Я не это имела в виду. Речь шла о более-менее комфортных и привычных условиях. Зеленая травка, цветочки, деревца, зайчики-волчики и все такое. Не в этой же пустыне бедолаг выбрасывать. Ты понял, о чем я?

– Поправка принята. На формирование новых биоценозов и установление равновесия в них потребуется примерно тридцать-пятьдесят земных лет.

– Всего-то? – обрадовалась Сима и хозяйским глазом окинула окружающую ее пустыню. – Это мелочи! Какие наши годы! Делай все качественно. Я не собираюсь подсовывать людям эрзац. Они должны увидеть девственную природу. Чтобы в местной саванне бродили стада бизонов, антилоп и слонов. Чтобы в ручьях плескалась форель, а в лесах ревели медведи и сновали по деревьям белки. И чтобы птицы пели…. Все ясно?

– Принято к исполнению.

– Вот и прекрасно. Открывай портал назад на Землю. Я увидела все что хотела.

Перед тем как сделать шаг в открывшийся портал Сима оглянулась. – Будем надеяться, что хоть эту планету человеки сразу не загадят. Уж я за этим пригляжу!

На южной базе дело шло к вечеру. Заходящему солнцу оставалось не больше пальца до непривычно спокойной поверхности океана. Сима огляделась по сторонам, но Геннадия видно не было. Не утруждая себя поисками по жаре, она обратилась за информацией к Контактеру.

– Надел акваланг и нырнул в лагуну? Ясненько!

Сима направилась к берегу. Заглянула в ангар, где хранились аксессуары для водных игрищ, и прихватила там пару пакетов сока из холодильника, а еще стаканы. Возле ведущей в воду лесенки стоял столик с тентом. За ним она и устроилась. Ждать пришлось недолго. Минут через десять на гладкой поверхности лагуны показались пузырьки, а еще через несколько секунд из воды вынырнула голова в маске. Сима дождалась, когда Геннадий выплюнет загубник и стянет маску с лица. Отсалютовала стаканом. – Привет! Как оно там?