Текст книги "Крио Ген"

Глава 0 – Гроу Лон

Он сидел в просторном кабинете и смотрел на угасающее пламя в камине. Потрескивающие угли напоминали ему о далеком детстве, холодном и голодном. Тогда тепло не было таким доступным, а холод был проблемой, и только огонь помогал спасаться от лютых морозов. Сколь многое изменилось с тех пор!

Почти бесплатная солнечная энергия позволяла создавать такие нелогичные вещи, как пламя камина при восьмидесятиградусной жаре за стеной и работающие на полную мощность чилеры, благодаря которым он ощущал в комнате некоторую прохладу.

Он тяжело вздохнул и еще сильнее распахнул легкую меховую дубленку.

Очередные испытания закончились неудачей. Им катастрофически не хватало времени – самого важного и значимого ресурса.

– Время однонаправленно, – устало пробормотал он. Его голос был хлестким и сухим, как ветвь многолетней ивы, а в интонациях неизменно читались нотки мудрости, свойственные людям, перешагнувшим с чистым умом порог глубокой старости. Но насколько глубокой – знали лишь немногие. Ему шла уже не первая сотня лет.

«Время однонаправленно», – так сказали ему ученые. Но что есть время?

Он погрузился в раздумья, а затем взял со стола небольшой пакет с надписью «NG2.1-APU-18» и, открыв его, извлек потрепанную книгу. Выцветшая истертая обложка уже не оставляла ни единого шанса на то, чтобы прочесть название и даже определить ее первоначальный цвет. Старик поднес томик к лицу и, закрыв глаза, глубоко вдохнул, чтобы насладиться ее запахом и ощутить дух времени. На его лице появилась легкая улыбка, которая исчезла тотчас, когда он с трудом стал подниматься со стула, опершись на трость. Неторопливо он подошел к огромному стеллажу, плотно забитому разными книгами. Тщательно осмотрев его, он наконец выбрал нужное место и, еще раз задумчиво взглянув на книгу, будто что-то вспоминая, потер ее корешок большим пальцем. И только после этого занял ею пустое место на полке, которое будто все это время ждало своего постояльца. Затем старик направился обратно, вновь погрузившись в размышления.

Время и есть Бог или то, что течет по его жилам. Только Он существует в любой Его момент. А что можем противопоставить мы? Ничего. Мы только ветшаем и растворяемся в потоке времени, не имея возможности понять, что это: код Создателя или беспощадная вселенская энтропия. Мы можем только созерцать, как угасает наша Земля. А также знать, что такая же судьба постигла и соседние планеты, которые когда-то считались безжизненными. А сколько цивилизаций было до нас?.

Планета умирает. Он знал это. Он знал то, что, наверно, имел право знать каждый. Но достойны ли они были провести с этим знанием остаток своей жизни?

Нет. Во всяком случае, так считал Великий Перцептрон.

Он думал так, потому что это было заложено в него создателями. Его ядро было великим творением человечества, первым разумом, являющимся той самой Синергией лучших умов нашего вида.

Сидящий же в кресле был другого мнения, но в такие вечера, как этот, он всегда пытался успокоить себя мыслью, что все еще есть надежда. Да, подгоняемый плетками технократии прогресс так и не успел выйти на нужный уровень развития. Да, они не успевали. Но надежда все еще была, и в его планы не входило сдаваться, даже в такой сложной ситуации, как сейчас.

Если в этот раз все пойдет, как он думает, их ждет технологический прорыв, и они в последний момент, но успеют покинуть тонущий корабль.

От мыслей его отвлек громкий звук. В тяжелую дубовую дверь, последнюю на уровне, постучали три раза. Он просил заходить к нему именно так.

Он сказал «Входите» через терминал и разблокировал дверь.

В комнату зашел человек коренастого телосложения, отбивая каблуком каждый тяжелый шаг. Выбритые по краям брови говорили о принадлежности к ученой касте корпорации. Он щелкнул каблуками, и только после этого на него подняли взгляд.

Это был ученый-офицер Гроу Лон. Молодой, амбициозный, он любил читать недельные доклады. Большая редкость с учетом того, что именно это и было его обязанностью. Темно-серая форма с толстым массивным воротом-стойкой была ему к лицу. Чувствовалось, что температура в кабинете для него непривычно низкая, но он стоял прямо, не подавая вида, что ему хоть сколько-то холодно.

– Говорите, офицер.

– Недельный доклад. – Он набрал полные легкие воздуха и продолжил: – Вопрос временных перемещений так и не сдвинулся с места. Предсказать перемещение пространства относительно темпорального сдвига также не удалось. – Мужчина в кресле опять тяжело вздохнул в ответ. – Строительство нового корабля идет ускоренными темпами, по нашим расчетам на сооружение новой конструкции усиленного корпуса уйдет менее четырех лет. На разработку навигационных систем Перцептрон по-прежнему дает тридцать лет с нашими текущими научными ресурсами.

– Хоть какой-то с него толк. Но тридцать лет… Это слишком много. – Старик ударил кулаком по столу, на его лице заиграли желваки. – У нас нет столько времени, – уже мягче сказал он, и в его глазах застыла грусть.

Над массивным столом возникла модель звездолета в форме наконечника стрелы. Старик в свойственной только ему манере смахнул изображение двумя пальцами влево, и оно пропало.

– Что с двигателями? – опять своим строгим, полным остроты тоном спросил он. – На сей раз корабль не рухнет прямо у меня на глазах? Я не перенесу созерцание еще одного фиаско, крушения почти десяти лет нашей работы.

– Не говорите так. – Офицер запнулся. – Прошу меня извинить. – Он продолжил: – В этот раз темпы куда быстрее, мы уже набили все шишки. По нашим расчетам новейшая конструкция двигателей позволит использовать потенциал «Парадокса 12-12» на все сто процентов. А доработанное охлаждение позволит выдержать любой перегрев.

– По нашим расчетам? – Белые кулаки старика так сжались, что стали еще белее. – Я уже это слышал.

Будто не заметив его ремарки, офицер продолжал:

– Вывести из первого криосна так никого и не получилось. Из нового типа заморозки вышли девяносто восемь процентов испытуемых.

– Хоть что-то.

– Эксперимент NG2.1 подошел к концу. Подопытный допрошен, взято официальное разрешение, и теперь у нас развязаны руки. После перезапуска они не будут блокировать друг друга. Нам же ИИ позволит сделать огромный скачок в исследованиях.

– Да, я знаю. Присутствовал на допросе.

Офицер удивленно приподнял бровь.

– Крио Ген выжил вопреки всему. И это при таких-то повреждениях мозга. Кто мог это предвидеть, когда мы начинали эксперимент? – В свойственной ему манере старик нахмурился и задумался. – И просил ведь не быть с ним таким жестоким, он этого не заслужил. Или на то были причины?

Офицер на секунду завис, поднимая какую-то информацию, которую видел только он.

– Судя по техническим отчетам, объект начинал догадываться, что им манипулируют и ему лгут. Группа допроса решила действовать агрессивно, дабы боль утраты затмила вопросы аналитического характера. Если бы объект догадался, что мы не те, за кого себя выдаем, миссия была бы провалена. Также ситуацию усложнила девушка. Закон о коррекции долговременной памяти запрещает нам проводить повторную манипуляцию с памятью объекта.

Старик удобнее устроился в кресле и уже совсем другим голосом задумчиво произнес:

– Да, она удивила меня. Не могла же их связь сохраниться где-то за пределами памяти. Это действительно странная случайность. Но эта случайность в итоге нам сыграла на руку.

– Со слов Перцептрона, это не случайность.

Старик удивленно хмыкнул.

– Действительно. Как может быть случайностью, что в почти двухсотмиллионном мегаполисе они вновь нашли друг друга. – Он замолчал, а затем мягко спросил: – Гроу, ты представляешь, как мне сложно принимать такие решения?

Офицер знал, что старик любил поболтать, и часто столь формальный доклад под конец перерастал в такую неформальную беседу. Наверно, за это Гроу Лон и любил так эти доклады. Возможно, за это главу корпорации любили и все ее служащие. За человечность и мудрость.

– Уверен, что нет, – все так же четко произнес офицер.

– М-м, конечно. Наш мир так сложен и многогранен, что каждое новое решение дается мне все тяжелее и тяжелее. Проще, когда все белое и черное. Тогда я с уверенностью принимал бы каждое решение, абсолютно каждое. Но прошло столько лет, а как старик Айзек не был уверен в том, на что пошел, так и я колеблюсь, как лист на ветру, хоть это вовсе не входит в мои обязанности. Принцип наименьшего зла – так его называют. Но как может быть легок принцип, в котором и так заложено зло изначально, пусть оно и малое? Зло всегда будет оставаться злом. Сегодня малое, а завтра нет. – Он остановился и с трудом откашлялся, затем отпил из стакана воды и продолжил: – Вот возьмем ситуацию с NG2.1. Ты заметил, как много моральных противоречий в этом эксперименте?

Офицер все так же стоял на месте. Он знал, что вопрос риторический, поэтому можно промолчать и просто ждать, когда старик продолжит монолог.

– Ведь с самого начала и до конца они преследуют меня на каждом шагу. Вдумайся только. Мы обманываем Крио Гена – чистейшей души человека, – обманом берем у него подписи, чтобы не попасть под законы, к которым сами же, по сути, приложили руку. Мы хотим сделать из него гибрид, человека-ИИ, потому что только так мы можем обойти проклятые законы Сингулярности. Мы манипулировали Крис, пользуясь ее любовью к отцу, чтобы получить нужную информацию и выставить предательницей перед Крио. Мы пожертвовали жизнью Крио Гена, его любовью к Крис Лав, стерли им память – и все это для того, чтобы спасти человечество. Выбор, вроде, очевиден. Вот оно – наименьшее зло! – Он тяжело вздохнул. – Безумие! Мы разъединили две души, которые нашли друг друга вопреки всему, а мы опять мешаем им. Потому что так надо. Потому что это – наш единственный шанс спастись. – Старик резко окончил фразу и задумался на секунду. – Кстати… о законах, Гроу. Вот ты, например, знаешь мою фамилию?

Офицер отрицательно помотал головой. Такая резкая смена темы его удивила.

– Нет, сэр.

– Ха! Я так и думал. Наверно, никого уже и не осталось, кто помнит ее. Но история действительно интересная. – На его лице появилась улыбка, а в голосе зазвучали ностальгические нотки. – Это было очень давно. Я был еще достаточно молод, но состоятелен. Уже тогда наше общество погрязло в хитросплетениях законодательства. Законы порой были настолько идиотскими, что их можно было рассказывать как анекдот в кругу старых друзей. Я понял: пора что-то менять, но меня никто слушал. Поэтому я решил создать прецедент, благо судьба сама мне подбросила такую возможность. А дело все в том, что общество того времени было не готово к радикальным переменам, и за мое рвение к технологическому прогрессу меня многие сильно критиковали. Но один за меня взялся очень уж плотно. Поливая грязью в прессе и публично, он все-таки вывел меня из себя. Сначала я пытался быть выше всего этого и просто искал, почему он так усердно мне гадит. Что плохого я ему сделал? Но не найдя видимых причин, я решил взяться за мерзавца. Последней каплей стало то, что он начал упоминать членов моей семьи, которые к моей деятельности не имели никакого отношения. И я решил использовать то, за что он так яро ратовал, критикуя мое желание отойти от привычного и наконец начать развиваться: старое, но крепкое законодательство. Мои юристы полгода изучали законы, и в результате на него был подан один-единственный иск. Ему нельзя было запретить критиковать мои действия, но, как оказалось, можно было запретить публично произносить мою фамилию. То есть, по сути, упоминать и мою семью тоже. Не скрою, судебный процесс затянулся. Но был достигнут максимально абсурдный результат, который лишний раз доказал, что я прав насчет устаревших законов. Поскольку моя фамилия была очень редка и принадлежала только моей семье, моим юристам со ссылкой на законы равноправия удалось запретить произносить наше родовое имя абсолютно всем.

– Он рассмеялся. – Да, небольшой штраф и судебный иск. Но этого было достаточно, чтобы мою фамилию в конце концов забыли абсолютно все. – Он закашлялся, а потом продолжил: – Вот тебе и законы! Время идет, а мы все так же ищем, как их обойти, хоть они нами же и написаны. Закон, разрешающий слежку только по контракту, нам помог действовать параллельно с Перцептроном, продолжая наш эксперимент. И все это для того, чтобы была возможность обойти закон о запрете ИИ. Когда-то мы его принимали, чтобы предостеречь человечество от возможной угрозы. Кто бы мог подумать, что ИИ станет единственным нашим спасением.

Стоящий перед ним офицер уже совсем забыл про холод. На этот раз тема разговора была действительно ему интересна, хоть старик изъяснялся очень витиевато и непонятно даже для него. Поэтому, недолго думая, Гроу Лон решил все-таки спросить:

– А почему Перцептрон не помогает нам?

– В этом и парадокс, Гроу. Понимаешь, он – очень сложный… организм, его ядро было создано из карт лучших научных умов, из самых сливок. Но принимает он решения на основании карт и данных о населении Города. В теории это идеальная комбинация, но на практике она дала сбой. Заложенные в ядро протоколы не дают право посвящать население в некоторые подробности: мы опасались, что это может привести к дестабилизации обстановки. Контролируя все новостные потоки, перемалывая всю информацию и пропуская ее сквозь себя, Перцептрон никогда не допустит утечки сведений о том, что планета погибает. Ведь это приведет к панике. Именно поэтому теперь нам приходится действовать скрытно, чтобы, не дай бог, нейронный разум не посчитал, что наши действия могут навредить его идеальному миропорядку. Благо нам позволяют лазейки в законах и возможности корпорации. А в это время все решения формируются исходя из карт населения. Ядро – это правила, текущие карты – это действия. Таким образом сложилась система с нарушенной обратной связью. Решения принимаются исходя из той информации, что разрешено доносить, но полной картины-то нет. Круг замкнулся. Создатели считали, что с такой погрешностью система вполне жизнеспособна, но они не учли один факт. Что неведение может стать фатальным. Население не знает о проблеме, поэтому Перцептрон ничего не делает. Ему просто все равно. И убегающие от реального мира люди – нехороший знак. Он печален, потому что в глубине души безрадостны жители Города. И мы никак уже не сможем совладать с этой апатией Великой Нейронной Сети. Она училась этому у людей годами.

– Не все ведь печальны. Мы не такие…

– Это проблема большинства, Гроу. Уверен, и ты временами печалишься, ты же человек. И эти эмоции зачастую куда глубже, чем позитивные, верно? Такова человеческая природа: мы нуждаемся в отрицательных эмоциях, нам необходима эта амплитуда, чтобы сполна почувствовать себя счастливыми, чтобы эти эмоции были яркими, а не обыденными и привычными. Но как машине понять то, что мы сами понять полностью не в силах?

Офицер на несколько секунд задумался. Он понимал, что старик прав, хотя осмыслить сказанное было непросто. Но ему очень хотелось углубиться в эту тему, и он задал еще один вопрос:

– Проблема большинства? Но выходит, что Перцептрон не вытягивает ситуацию с эмоциональным фоном Города в лучшую сторону, а наоборот – ее усугубляет. Сколько же нужно счастливых людей, чтобы развернуть это русло печали?

– Как ни странно, но даже меньшинство может изменить ситуацию. Но боюсь, что в случае с Перцептроном процесс уже необратим.

– Неужели его нельзя перепрограммировать?

– Гроу, если бы все было так просто… Это такая же проблема, как взять и написать все законы с нуля, а не латать годами старое законодательство. Когда-то это было возможно, мы думали, что сможем предусмотреть все, придумав Законы Сингулярности. А в итоге параноидально пытались подправлять и модифицировать то, что сотворили имплантами, лишив человечество понятия «приватность». – Он глубоко вдохнул. – Есть Протокол 0, но боюсь, что он неосуществим, так как закончится крахом всего. Слишком многое уже завязано на Великую Нейронную Сеть.

– Но это не ваша вина, сэр. Никто не знал, как все обернется.

– Никто не знал? Да, ты прав. Тогда я не понимал, соглашаясь на снятие карты моего мозга для ядра Великой Нейронной Сети, что буду невольно причастен к каждому решению, что она принимает. Не придавал этому такого значения. Как и население этого Города не подозревает, что они все вместе ежедневно вершат свою судьбу. Но это моя вина, и я каждый день несу этот крест. Как и то, что когда-то приложил руку к тому, что часть населения стала второсортной из-за первых, не поддающихся апгрейду имплантов. Но ведь и у меня этот имплант! Хотя… что это меняет? – На секунду он задумался, будто что-то вспоминая. – Но знаешь, раньше миром правили деньги, и это было еще хуже. Марионетки управляли марионетками, общество морально разлагалось, а манипуляций было куда больше… Как люди, не обладающие достоверными данными из-за постоянных информационных войн, вообще могли что-то решать? – Он помедлил и добавил: – С другой стороны, кем являются эти бедные ребята в руках нашей корпорации?

Он закрыл лицо руками. Затем вздохнул, и когда открыл лицо, на нем опять появилась все та же жесткость. Офицер сразу понял, что разговор окончен.

– Ладно. Хватит лирики, Гроу. Ты свободен.

– Так точно, Эфириус. Доклад окончен.

Эпилог – 6:42

Danger – 6:42

Ночь. Узкие полосы холодного света через жалюзи резко падали на пол просторной палаты.

Одинокая кровать казалась слишком маленькой для этого большого помещения. А мысли, наполняющие мозг лежащего на кушетке человека, казались слишком большими для его маленькой головы. Они расплывались огромным грозовым облаком по небосклону его сознания, не в силах разразиться хоть одной молнией осознанной и цельной мысли.

Так всегда бывает, когда отходишь от нейротехнического сна. Еще находящееся в эйфории тело никак не может синхронизироваться с отстраненным от управления разумом.

Сознание приходит резко, в один миг поражая мозг миллиардами импульсов, призывая вернуться в реальность и начать работать. Собранные в непостижимый клубок мысли спустя секунды сами начинают распутываться и атаковать мозг.

«Что происходит?! Кто я?! Где я?! Почему я в палате?! Что за яркий свет?!»

«Спокойнее. Ты – Крио Ген».

Молчание.

«Почему мне кажется, что голос исходит откуда-то из глубины? В палате ведь никого нет?»

«Никого, кроме нас».

«Ты слышишь мои мысли?!»

«Слышу, даже если не хочу. Но признаюсь, без тебя было скучно. Кстати, ты многое пропустил, пока спал».

– Крис! Где она? – уже вслух воскликнул Крио.

«Это и правда то, что тебя сейчас волнует больше всего?»

Голос по-прежнему монотонно звучал в его голове.

– Я говорю с Перцептроном? Так происходит, когда тебя загружают в…

«Перцептрон ничто по сравнению со мной. И с тобой. С нами».

– Я сошел с ума, да?

«Не думаю, хотя все может быть. Но все же ты не сумасшедший, ты – просто дурак».

– Что ты имеешь в виду?

«Ты помнишь последние события?»

– Очень смутно: Перцептрон, Ларс в люльке, Крис… Она работала на них…

«Уже лучше. А дальше?»

– Я подписал согласие на выключение самого себя…

«На перезапуск, Крио. Меня! Будучи в тебе, я не попадаю ни под какие запреты. Просто без твоего согласия меня бы не смогли активировать. Я все это время был заперт в твоем подсознании, был просто слушателем, но теперь я твой полноценный сосед. Поздравляю!»

– Постой… Выходит, что я – настоящий Крио Ген… И был им все это время. Они вынудили меня активировать имплант с…

«Да ты догадлив. Но поговорим об этом позже. А сейчас я бы тебе рекомендовал выйти вон в ту дверь».

– Зачем?

«Частично это связано с твоим последним вопросом. Могу только сказать, что тебе понравится. Пока ты не пришел в себя, об этом трубили по всем каналам и новостным лентам. Но я их отключил. Хочу, чтобы ты увидел все сам. Поспеши!»

– Но что?

Молчание.

– Что увидел?

Не получив ответа, Крио осторожно коснулся ногами теплого пола палаты. Приглядевшись, он увидел, что дверь закрыта. Над ней приглушенным светом горели цифры «6:42». В то же мгновение магнитный замок щелкнул, и индикатор, замигав зеленым огоньком, ознаменовал открытие массивной двери.

Крио осторожно приблизился к ней и медленно открыл. Небольшой коридор был залит ярким голубоватым свечением, которое шло откуда-то издалека.

Он прошел мимо нескольких закрытых палат, прежде чем понял, что лестница ведет на крышу здания. Очередная дверь была распахнута и изредка ударялась о стену под порывами ветра.

Все так же аккуратно ступая, он вышел на крышу самого верхнего уровня. С этой точки открывался отличный вид на лежащий под ним Город. От этой невероятной картины перехватывало дыхание, давно он не видел, чтобы Город так сиял…

Вдруг из двери напротив появилась она. Ее длинные волосы развевались на ветру, белая больничная рубаха раздулась, как парус, будто готова была поднять ее и унести. Крис подняла голову и застыла в удивлении. В этот момент почти одновременно с другой стороны крыши показались два брата: Дарс вышел, тяжело держась своей новой мощной рукой за край двери, Ларс, не замечая брата и остальных, запрокинул голову и, не отрываясь, смотрел вверх.

«Может, пора все-таки взглянуть вверх, я бы тоже хотел это увидеть… твоими глазами».

Крио испугался: было непривычно слышать этот голос, доносившийся откуда-то из самых глубин его естества, и осознавать, что теперь они неразделимы.

Но он последовал совету и поднял голову. Пораженный увиденным, он прикрыл глаза. Их слепил яркий свет огней корабля. Его массивная тарелка зависла прямо над Городом. Размер ее был настолько ошеломляющим, что невозможно было представить, как можно такое вообще сотворить. Единственное, что могло потягаться с ее величиной, – это ее воистину неземная красота. На блестящем днище, будто состоящем из сотен тысяч керамических плит, сияло огромное изображение – свитый в кольцо величественный змей-дракон.

– Твою ж мать…

«Ну что ж, Крио, кажется, кто-то прилетел нас спасать»

Дорогие читатели!

Хочу сердечно поблагодарить вас за уделенное моему произведению время! Хочется верить, что каждый из вас нашел в нем что-то полезное и интересное для себя. Это моя первая работа и я вложил в нее много сил, но безусловно не все получилось гладко.

Буду очень благодарен за лайки и ваши комментарии! Подписывайтесь, чтобы знать о выходе новых книг! Об опечатках и ошибках – пишите пожалуйста в личку!

Огромное спасибо!

Особая благодарность!

Моим родным! За то, что терпели меня, пока я пропадал часами за письменным столом.

Денису Корневу! За замечательную обложку!

Группе Magic Sword! За их восхитительную музыку, которую они великодушно разрешили использовать в аудио версии книги.

Также читайте продолжение:

Последний путь – Андрей Хведчин

Роман / Попаданцы в магические миры, Героическое фэнтези, Научная фантастика