Текст книги "За серым окном"

На Забродского устроили облаву, арестовали, начали фабриковать дело, сумели убедить Валерия Кирилловича: ему светит долгий срок. Связь с внешним миром бандиту полностью оборвали, благо, в конце 89 – го милиция не находилась в том положении, которое ей предначертано в начале 90 – х.

На одном из допросов Субботы, когда другие кабинеты оказались заняты, милиционеры втащили в комнату с Забродским побитого Влада. Понятно, ни дознаватель, ни следователь, не знали – это подстроено генералом; оттого для них Красильников являлся настоящим нарушителем – избили его не понарошку… куда деваться? Сам подписался, насильно никто не тянул.

Всех сотрудников, «внезапно» вызвали к приехавшему в «Гулаевское» ОВД начальнику милиции города. Поскольку Суббота надёжно прикован к специальному крюку в стене, а хлюпик находился в весьма помятом состоянии, дознаватель и сержант, закрыв кабинет на ключ, со спокойной душой побежали на «аврал».

Между арестантами, в захламлённом и ставшем на время тихом кабинете, завязалась беседа, просто, ни о чём. Валера поинтересовался, – «За что взяли, кто такой? Много светит?» – Влад, ответив на поставленные вопросы авторитета, сделал самонадеянный вид и с гордостью добавил:

– Ничего. К вечеру, а то и раньше, меня отпустят, извинятся! Есть у меня родня там, – Красильников поднял глаза к потолку с трещинами в паутинку.

– Да? – Удивился Суббота, – знаешь, кто я?

Влад всмотрелся в лицо собеседника: крупный мужчина, бритоголовый, круглое лицо, нос картошкой, раньше, видимо, был прямым, но из-за бесчисленных драк и переломов, вмялся и сделался курносым. Карие глазки маленькие и злые, по сломанным ушам легко определить – из борцов.

Молодой задержанный пожал плечами:

– Нет, не видел вас раньше.

– Сделаешь дельце по-братски для меня? Тогда узнаешь. Нет, ничего криминального, не подумай.

– Слушаю.

– Адресок запомни, да что там сказать надо… всё. Если выйду отсюда – отблагодарю. Договорились?

Конечно, Валера не доверял новому знакомому, знал: тот может быть подсадным… плюс менты так «удобно» свинтили. Вообще, авторитет мало кому верил, но и выхода другого не оставалось. Срок светит реальный, а этот парень – последний шанс передать спасительную весточку на волю. Суббота раскинул мозгами, – «Если подсадной, что с того? Мне один ляд светит не меньше пятёрки! Но вдруг правда залётный фраер с крышей „наверху“? Тогда он последняя надежда отсюда выйти». – Утопающий за соломинку тянется.

– Меня там на перо не посадят? – Сделал Влад недоверчивое лицо, когда выслушал словесное послание от Кирилловича на волю.

– Нет – гадом буду! В крайнем случае скажешь пароль и, передашь вдобавок: «Если меня кто из вас шавок тронет, Суббота на ремни порежет, лично».

Разбухшая после недавней течи в крыши дверь кабинета со второго рывка отворилась, внутрь зашли дознаватель и некий майор. Увидев одиноких арестантов, старший милиционер выругался непечатным словом.

– Вы совсем офонарели?! Субботу оставили с залётным хулиганом без присмотра! А если он чего шепнуть успел?! Да я вас!

– Виноват, товарищ майор! – Стал оправдываться дознаватель, – генерал срочно вызвал!

Начальник ударил по столу и крикнул на задержанных:

– Успели сговориться?!

– Я?! С этим лопухом? – Показательно сплюнул на линолеум рэкетир, – за кого меня держишь, начальник?

– Щас зубами харкать будешь! – Приблизился майор к авторитету и ударил того в живот, – за что молодого взяли?

– Вино пил между гаражей… в рабочее время, не трудоустроен, не учится, оказал сопротивление при задержании, оскорблял… пришлось применить силу, сами видите.

– Силу? Правильно! Аналогичная шваль только язык кулаков и понимает, благодарность объявляю! Сопляка заприте куда-нибудь, накиньте ему по полной катушке и, чтоб не вышел за ворота подольше! Вдруг успели сговориться? Всё, я «на ковёр» к Фомину.

В кабинет зашёл сержант, по приказу дознавателя набросил на Влада наручники и вывел из кабинета. Перед тем как скрыться за дверью, Красильников успел посмотреть в глаза Субботе и подмигнуть, мол, – «Не волнуйся, всё сделаю», – тот плавно кивнул в ответ, что означало, – «Верю, спасибо».

Майор Паневич, злой и ненавидимый всеми как коллегами, так и контингентом, серьёзно планировал закрыть Влада надолго, только уже через два часа, начальник «Гулаевского» отделения полковник Фомин, дал приказ, – «Освободить парня».

Паневич хотел возразить, да недовольный начальник прервал его:

– Приказ генерала! Выполняй.

– Слушаюсь.

Ни майор, ни полковник, конечно, не подозревали: произошедшее сегодня в их отделении – хорошо спланированная акция по внедрению агента в преступную среду. Через два дня отпустят и Забродского, план удался – авторитет подумал: его дело развалилось именно из-за хлюпика, передавшего нужные сведения, правильным людям.

Суббота слово сдержал: отблагодарил Влада денежно, позвал того на роскошное застолье, представив своим первым помощникам в делах рэкетирских, как личного спасителя. После посиделок в «кооператорском» ресторане, Валера пригласил Красильникова продолжить возлияние дома у последнего, наедине. Парень заинтересовал авторитета, особенно деталь, – «Кто именно наверху есть из родни у сопляка? В легавых или по партийной линии?» – Место распития выбрал неслучайно, хотел посмотреть, где живёт Влад, с кем?

Забродский удивился: Красильников обитал один в весьма просторной квартире – это могло пригодиться! кому пересидеть ментовский шухер, кого спрятать от «коллег». Суббота не решил: брать потихоньку парня к себе, знакомить с делами или не стоит? Пока всё, что бандит узнавал о Владе, говорило одно – брать, несомненно.

Расспрашивая в перерывах между рюмок о жизни Красильникова, Валера постепенно приблизился к главному вопросу, – «Кто тебя отмазал в ментовке?» – парень долго мялся, якобы не хотел говорить, в итоге под напором авторитета, сознался.

– Патрушев.

Суббота потерял дар речи, потом громко выругался: аж задрожали стёкла серванта с хрустальной посудой внутри.

– Да ладно! Ты не шутишь, за базар в ответе?

– Только Валер (они перешли на «Ты», пили на брудершафт), пожалуйста, никому…

– Ты о чём? Я могила! – Главный рэкетир Пролетарского района не мог поверить: если Влад сказал правду… значит, парня обязательно надо «обработать» и поставить на свою сторону, аккуратненько, – кто он тебе?

Красильников поведал вымышленную легенду: Николай Васильевич – крёстный, маму Владислава любил страстно в молодости и-и, возможно, генерал – его настоящий отец, так как защищает яростно.

– Чего ты по их линии не пошёл? Не учишься, не работаешь? – Решил получше прощупать нового знакомого Валера, всё-таки подобная удача подозрительна.

Здесь, согласно плану, Влад поднялся с кресла и расхаживая по просторному залу, использовал всё актёрское мастерство, присущее от рождения:

– Ой! Достал он меня, мать ему вторит: «Жить надо честно, как мы в своё время!» Поработал я грузчиком, дальше что?! Все пьют несмотря на антиалкогольную кампанию, платят копейки, а здоровье улетает! Я и без того, не богатырь. В милицию идти, что там делать? Таких идиотов, как тот майор слушать, рапорта строчить, да бред бабок записывать сутками? Хочется чего-то большего, вон, как в «Спруте» показывают. Времена изменились: пацаны спекулянтов трясут, мои одногодки уже на своих машинах катаются, девки пачками вешаются. Я с одной тут повстречался, даже жила у меня, потом братки на «Копейке» её подцепили и, думаю… рога мне с ними наставила.

Субботе понравилась речь хлюпика, он понял, – «Парень желает романтики! Это мне на руку, помогу её ощутить сполна!» – Валера насмотрелся на схожих идиотов, желающих ничего не делать, а иметь много и сразу, да чего там – сам таким был. Сомнения по поводу Влада отступали на задний план.

– Да присаживайся, – махнул авторитет, – чего завёлся? Выпьем, посекретничаем. Чего за братки бабу твою увели? Помочь?

– Да не! – наполнил Красильников стопки, – оно к лучшему, зачем мне такая нужна?

– В целом, может, есть другие проблемы?

– Вроде нет.

– Хорошо. – Звонко чокнувшись, собеседники выпили, – пойдёшь ко мне в бригаду? – «Неожиданно» предложил Забродский.

Влад обрадовался, ждал того предложения, но разумно сделал ошарашенный вид, затянув с ответом.

Нерешительность Красильникова понравилась Субботе.

– Серьёзно говорю! Всего и сразу не обещаю, но найдём тебе со временем достойное место «под солнцем».

– Ты же видишь: я не спортсмен, даже в армию не взяли по здоровью, а в вашем деле…

– Зато башка работает правильно и связи имеешь – это куда важнее. Для силовых вопросов у меня сотня парней имеется. Ладно, сразу не отвечай, дело серьёзное, обмозговать надо. Завтра к вечеру, на трезвую голову скажешь. Одно запомни: попасть к нам легко, уйти сложно… я бы сказал – невозможно.

– Понимаю.

– Слушай, я у тебя заночую, не возражаешь?! Сидим так хорошо, расслабился, даже в сортир вставать в лом, не то что домой ехать.

– Буду рад! – Широко улыбнулся Влад.

– Тогда наливай по стопочке.

Естественно, Красильников, вскоре взявший с одобрения (и помощи) генерала фамилию Велесов, согласился на «внезапное» предложение Субботы. Правда, ожидания быстро не оправдались: авторитет, по понятным причинам не доверял парню достаточно долго. Несколько месяцев длились различные проверки. Первой стала большая сумка: Валера попросил передержать её у себя дома недельку, предупредив, чтоб не вздумал открывать. Влад и не трогал баул, не потому, что прекрасно знал – его проверяют, воспитан так – не трогать чужого. Лежит себе в шкафу вещь, да пусть лежит, почти забыл про неё.

Дальше следовали более серьёзные испытания: спрятать в квартире человека, объявленного в розыск; хранить оружие, крупную сумму. Потом Кириллович выделил на время Велесову ржавый «Запорожец», чтобы тот на нём поехал к «зоне» и ночью, сделал незаконную переброску через забор – подогрел арестантов.

Постепенно Суббота проникся к Владу доверием, не на все сто, тем не менее после новогодних праздников 1990-го, «экзамены» прекратились, парню стали доверять более серьёзные дела.

Старший приблизил к себе Красильникова достаточно близко… всё же никакого реального «веса» и авторитета у хлюпика не появлялось. Рэкетиры относились к новичку с нескрываемой неприязнью, насмешкой. Лишь когда сам Валера приказывал слушаться Влада, – «Как меня на этом деле», – тогда нехотя подчинялись. Особенно один, Паша Севостьянов (Машинист), некогда правая рука Забродского, ныне слегка отдалённый за косяки, ненавидел Велесова. Суббота Павла однажды публично избил за насмешки в адрес новичка, сказав, – «Кто не уважает моего помощника, тот не уважает меня, я такое не прощаю!» После этого задевать Владислава побаивались. Однако крестника генерала не устраивало текущее положение дел.

Кириллович, после недолгой отсидки хоть и продолжил выпивать, стал делать это гораздо реже и в меньших количествах, что расстраивало уже не одних Влада и генерала, но и вновь явившегося «Гостя» – отца, деда, прадеда в одном лице.

– В твоих силах повлиять на ход событий, потомок! – Наливая вино из старого кувшина, советовало явление, – сверши, чтобы твой старший, предался безудержному пьянству.

– Как? Я думал над этим… не спаивать же его открыто? Заподозрит неладное.

– Тщетны твои думы, оттого что не в ту сторону направлены. Если человек познал «зелёного змия», он в глубине души навечно его узник. Любое потрясение для падшего, искушённого вином, станет поводом найти в хмеле утешения. Создай ему для сего… благоприятные условия.

– Можно не так размыто?

– Дочь у негодяя есть от жены покойной. Он виду не даёт, а любит её сильно.

– И? – Испугался Влад догадки о том, куда клонит «гость».

– Сотвори, чтобы она покинула бренный мир.

– Нет, – замотал Велесов головой, – я на подобное неспособен.

– Потомок думал иначе? Вершить нетленные дела, стать влиятельным и не запачкать руки кровью?

– Ты прав! – Согласился парень, но убивать девушку, не собирался. В его голове созрела более гуманная идея, – поступлю иначе. Нужно обговорить вопрос с генералом.

– Порази нас, мудрым решением и действием. – С этими словами «явление» исчезло, Влад мгновенно заснул.

Проснувшись утром от яркого солнечного света, ударившего прямо в глаза сквозь не зашторенное, серое окно, Велесов вновь обнаружил на столе пустую бутылку из-под «Агдама» и керосиновую лампу… так всегда, когда он просыпается после беседы с отражением предков. Уже третий раз, он лично выкидывает керосинку на помойку – ставил царапину на её ручке, а она снова появляется утром после гостя… без меток. Хотя сомнения, что всё он делает несознательно сам: сперва выкидывает, а потом возвращает лампу, а царапины ставит лишь в иллюзиях, не покидали.

Глава 4. Похищение

В версии генерала, изложенной Субботе (про крёстного и, возможно, настоящего отца) имелся большой плюс: если о встрече Влада и Патрушева станет известно Забродскому, ничего страшного не произойдёт. Что предосудительного? Встретились крёстные родственники и ладно, напротив, – Валера неоднократно говорил Велесову: держать с дядей Колей хорошие отношения.

Виделись агент с куратором редко, «свиданий» не афишировали. Три месяца Патрушев и Влад не оставались наедине. В феврале 1990 – го решили выбраться на «конспиративную» дачу.

Мороз выдался хороший, да разве он мешает? Растопили печь, включили масляный обогреватель, накрыли на стол; пока дом не протопился, дополнительное тепло давала электрическая плита.

– Ты, смотрю, возмужал – крепче стал! – Заметил высокий офицер изменения в фигуре подопечного, когда тот снял куртку.

– Да, – немного засмущался Красильников, – Суббота заставляет в спортзал ходить.

– Хорошо! Так держать. Хлюпиком уж и не назовёшь. Ладно, пока не выпили, рассудим о деле. Ты мне ведь составишь компанию?

– Хм… я старшего ищу способ споить, а вы меня?

– Брось… по чуть предлагаю, по ка-пель-ке, – покачал рюмками-сапожками генерал, – твоя идея с дочкой Субботы, конечно, рискованная и… незаконная. Других вариантов точно нет?

– Остальные гораздо хуже.

На улице кричало радио, благо, зимой на дачах почти никого из садоводов. В домике Патрушев включил приёмник на проигрывателе, – «У стен тоже уши есть!» – любил повторять генерал.

– Похищение гражданки, пусть взрослой… это ж надо! Подобное деяние предлагать начальнику милиции.

– Мы не собираемся её истязать, насиловать… люди ваши нужны.

– Опасно. Может, я тебе одного человека дам, надёжного? Есть у меня такой – Овсеев! Чем меньше посторонних задействовано, тем лучше.

– Нет, мне светиться нельзя: могут узнать по походке, комплекции, движениям; с дочкой его лично знакомы… опасно.

– Ладно… уговорил! Вызову с другого города должничков, бойцы из понятливых, но… тебя они в открытую видеть не должны, сработаем «третьими руками». Перед встречей с сотрудниками, если она понадобится, обмотай лицо шарфом, другую одежду набрось, сутулься и меняй голос, под язык чего засунь или капу надень, подстраховка никому не мешала.

– Замечательно.

– Ты детальней продумай и точный план мне на утверждение преподнеси. Сколько её прятать думаешь? Где?

– Не больше недели. Не знаю, у меня пока «тайных мест» нет.

– Придумаем… м-да, лихой ты парень, лихой! Недооценил я тебя.

– Толку? Авторитета как такового у меня нет… печально.

– Появится! Это и в моих интересах. Ты уверен, что после нашего дела, ублюдок снова приложится к бутылке?

– Да.

– Тогда вздрогнем! На улице мясо пожарим или здесь, в сковороде?

– Пойдёмте во двор… единственное, чтоб водитель ваш, меньше видел. Да! – поставил Влад на стол наполненную стопку, – это важно. Когда дело справят и девочку спрячут, пусть обработают Юлю психологически. Давят на мозг, мол, отец – бандит проклятый, руки в крови; вот и она за него страдает…

– О! многоходовую продумал?

– Подстраховываюсь.

– Хвалю! Ну-у, рюмка не мик-ро-фон – пей.

Задуманное Владом – похитить дочь Субботы, чтобы последний вернулся к практике снятия стресса путём жёсткого запоя – прошло гладко. Сотрудники милиции из другого конца страны, прибывшие при содействии генерала, легко выкрали распутную женщину. Юлия Забродская, особа ещё та: любила выпить, поскандалить, погулять; часто козыряла именем отца, словом – стерва. Когда её похитили, естественно, не причинив физического вреда, девушка по первой мужалась, угрожала папой похитителям. Вскоре, поняв, – «с ней не шутят!» – изменила поведение: играла на жалость, убеждала, что она за батю не в ответе.

Согласно плану, менты под видом бандитов, при «жертве», «невзначай», громко говорили между собой, какой Суббота – подонок, преступник; за грехи его придётся отвечать ни в чём не повинной девочке – это имело нужный эффект.

В первые сутки после пропажи дочери Валера держался молодцом: поднял братков на уши, шерстил город, прилегающие посёлки; на второй день – сдулся. Лихо приложился к бутылке. Придя под вечер в гости к Велесу, советовался с ним, просил:

– Ты можешь помочь? Подключить дядю, по его линии пробить… узнать бы сейчас: жива Юлька?

– Какого дядю? Может, крёстного?

– Ну да, – сморщился пьяный Суббота, – дай «бухарик». Только сам не пей, сейчас дела мои на себя возьмёшь, я не в состоянии…

– Почему я? – Наделано удивился, в душе обрадовался Влад, – мой авторитет слабый среди наших, Пашка меня открыто презирает, Макс сторонится. Может, кого-то из них, как двоих самых влиятельных после тебя, временно поставить за делами следить?

Кириллович отставил в сторону стакан, который планировал выпить залпом.

– С Машинистом поговорю утром… остальных построю, чтобы слушали тебя при поисках Юли, как меня! Я тут поживу? Макс, кстати, тебя, вообще, боится! Он виду не даёт, но мне признавался.

– С чего бы?! – По-настоящему поразился Велесов.

– Он на тебя бычку покатил, а ты в него глазами «стрельнул», так Рыжий чуть не обделался! – авторитет засмеялся, – говорит: «Валера, шо за демона ты пригрел?! Ну его нафиг, связываться с ним!» Так что? Поговоришь с дядей… фу… крёстным?

– Конечно, раз такое дело… завтра же к нему с утра пойду.

– Машину мою возьми. И это… не надо афишировать ваше родство, чтоб парни лишний раз не знали, какие люди за тобой.

– Понятное дело! – Пожал плечами хозяин квартиры, подумав: «Будто братки без того не знают!»

– Что скажешь? Пока я протрезвел и не напился вновь: сможешь найти дочь? А, Велес? Ты же хочешь, чтобы тебя так называли, да? Знаю-ю. Моё слово – будут! Найдёшь Юлю, особенно если живой, станут величать тебя, как захочешь. Вторым человеком в группе после себя поставлю и пусть тогда хоть одна собака тявкнет, хоть Паша, хоть Макс – лично на ремни порежу.

Слова Субботы понравились Владиславу. Пусть шеф пьян, и что? Обещание он держит, даже если дал его в угарном состоянии: у авторитета принцип, – «Не можешь пить – не пей! Сказал – делай!»

– Обнадёживающих обещаний давать незачем. Крёстного подключу, в крайнем случае… если ты не против, скажу ему, что мы с твоей Юлькой в отношениях и…

– Во! – Подскочил Валера, снова не донеся до рта стакан, – точно! Так и говори! Я не подумал сразу… голова ты всё-таки. Ладно, извини, я выпью и спать… поживу у тебя, пока дела решаем, да?

– Буду рад.

– Смотри, чтоб пацаны о моём запое не знали, хотя они догадываются. Короче, наша легенда – я отсиживаюсь от ментов, так как методы поиска будут жёсткими. Крёстный-крёстным, на всякий случай продолжи город шерстить завтра. Я в таком состоянии, сам не стану лучше. Возьми ребят побольше, кого сочтёшь нужным, хоть всех… когда просплюсь, доведу до них. Наведайтесь на малину «гулаевских», «динамовских», действуй с рядовыми бойцами жёстко, если что, с их старшими порешаю лично. Не беспредель, прошу… поэтому тебя за делами и ставлю – ты разумный. Пашка с Максом отморозки, дел наворотят по дурости, не расхлебаем потом.

Сосед по комнате из Субботы так себе: храпел, разговаривал во сне, провонял помещение перегаром.

Влад пробудился до восхода, привёл себя в порядок, обдумал предстоящий, нелёгкий день – где ему предстоит «искать» Юлю? Точнее, в каком месте имитировать бурную деятельность? Волновало – стоит сегодня «найти» Забродскую или подождать немного? – «Нет, лучше завтра, то и послезавтра… выпала отличная возможность „порулить“ вместо авторитета, нельзя её упускать, да и он, пусть дольше попьёт».

Велесов разбудил Валеру, тот далеко не сразу осознал: где находится, кто тревожит и чего от него хотят? Немудрено, так бухать!

– Пойду с крёстным переговорю, по нашему вопросу.

– Прям в «центровое» отделение? – Постепенно приходил в себя Суббота, – дай таблетку от головы, лучше пивка или сто грамм.

– Сейчас, в холодильнике стоит. Нет, конечно, в само УВД не пойду, незачем светить связи, это нехорошо для нас, да и дядь Коли. Назначили встречу у матери дома, он приедет в гости и я, «невзначай» зайду, звонил уже ему.

– У тебя же телефона нет. – Жадно присосался авторитет к холодному «Жигулёвскому».

– Провели неделю назад, очередь подошла.

– Прекрасно! Тогда точно у тебя поживу, пока не разрешится проблема… дома не могу: всё о Юльке напоминает и о своей беспомощности на данный момент. На вас с генералом последняя надежда.

– Тогда я погнал.

– Давай-давай, пока в чувства приду, парней соберу, скажу им – ты временно за старшего. У тебя найдётся зубной порошок или чем перегар перебить?

Велесов с Патрушевым не встречался: агент отправился на явку с одним из похитителей, они уже виделись непосредственно перед делом. Согласно договорённости с генералом, Влад маскировал внешность, голос; да и милиционеры, под обличием бандитов, всё прекрасно понимали, не первый год служили и занимались подобным. Так что, меры, принятые крёстным, оказались излишними.

– Девчонка на жалость давит, – отрапортовал «похититель», – долго её держать?

– Завтра закончим. Дам знать, когда мы вас «вычислим», чтобы успели уйти.

– Принял.

– В целом, как она?

– Голодовку закончила, ест с аппетитом, не буянит больше, стала послушной девочкой… знаешь, глупость скажу, моё мнение – ей на пользу пошло наше мероприятие.

– Главное, не во вред! Всё, ждите сигнала, звонка или весточки.

Влад не знал, что именно Суббота говорил своим бойцам, но слушались Велесова все, без недовольства и неприязни, напротив – с подчёркнутым уважением, в том числе и самый непримиримый ненавистник – Паша Машинист.

К моменту, когда Владислав заскочил домой, Валера оказался в хорошем подпитии, но мыслил здраво.

– Что там, дядя твой? Тьфу ты, крёстный.

– Убедил его, словно Юля – моя невеста, потому пообещал приложить все усилия, неофициально, естественно – заявления-то нет и, если я правильно понял, не будет.

– Нет, конечно! Я ж не терпила.

– Слушай, Валер, мне неясен мотив… кто похитил, зачем?

Суббота сделался мрачным.

– Просто не говорил никому. Те, кто её забрал, дали знать чего хотят: чтобы вёл себя тихо и «сдал» позиции в городе… типа Юлька пока в заложницах побудет! Вот шиш им! – Скрутил авторитет фигу, – это между нами. Пошарить надо окрестности, аккуратом… я не случайно здесь залёг, главным тебя назначил. Формально условия соблюдены: я никуда не лезу и сижу тише воды, ниже травы…

«А ты не такой уж и пропитый дурак!» – Подумал Влад, вслух сказал:

– Правильно…

– Глупо выглядит, понимаю… ничего не могу с собой поделать. Скажи снова, важно услышать от кого-нибудь: думаешь, Юлька жива?

На мгновение Велесову стало жаль Субботу, чисто по-человечески, стыдно немного перед ним. Потом он перевёл мысли – Забродский сам отпетый подонок и, если ему понадобится украсть дочь у несговорчивого кооператора, чтобы выручить с того деньги, рэкетир сделает это не задумываясь. Не остановится и перед убийством невиновных.

– Думаю, да. Не хотел говорить тебе… обнадёживать раньше времени. Дядя Коля сказал – есть информация: «залётные» держат девушку за городом, может, это не наша, тем не менее интуиция подсказывает… завтра точные данные узнаем.

– Отлично! Всё равно, пока бери ребят и прочеши город, действуй, как посчитаешь правильным.

Влад с парнями долго мотался по городу, имитируя бурные поиски похищенной, рядом с ним в машине находился Паша и Максим, двое из старших после Субботы. Ребята крепкие, в прошлом спортсмены, закалённые в уличных драках с малых лет, готовые на рискованные действия, но не совсем бесстрашные.

Максим – рыжеволосый, высокий мужчина лет двадцати пяти, с рязанским типом лица; Паша, не менее физически развит, чуть ниже ростом, зеленоглазый блондин. Слишком дерзкий, запоминающийся – подобных любят «доступные» дамы.

– Значит так, парни, – начал инструктировать Велес перед входом в одну из хат, где собрались «гулаевские» с девочками, – начнём играть в плохих-хороших.

– Это как?! – Почесал затылок Максим.

Машинист отвесил подзатыльника приятелю.

– Олень! Фильмов не смотрел американских? Мы будем наезжать на отморозков, а Влад станет нас удерживать…

Таким умозаключением, Севостьянов поразил Красильникова, – «Парень не дурак! Надо с ним поосторожнее».

– Верно.

– Так бы и сказал, без ребусов! – развёл руками Рыжий.

В домике возле Дона находились порядка пяти разогретых спиртным парней из бригады Гулаевского района, с ними несколько девушек, среди которых Влад узнал Власову. Настя «хлюпика» тоже заметила, раскрыла рот и не могла решить: стоит ей делать вид, будто они незнакомы или, напротив, улыбнуться и показать окружающим, что давние «друзья»?

Паша с Максом, также десяток бойцов за их спинами, готовых по одному щелчку (как когда-то мечтал Влад) порвать всех находящихся в доме, принялись «бычить». Велесов же их «сдерживал», успокаивал.

– Ты кто такой?! – Спросил Владислава худощавый, длинный парень с оспинками на лице, – первый раз тебя вижу.

– Это Велес, – заявил Машинист, – новый заместитель Субботы.

– Ладно парни, – поднялся самый крупный и адекватный на вид «гулаевский» из-за стола, – давайте не начинать ссорится, портить наш прекрасный вечер, да и у вас, наверное, свои дела есть. Мы в курсе несчастья Валеры, искренне сочувствуем и готовы помочь чем угодно – надо поймать уродов и наказать! Но гадом буду, мы не при делах! Про нас разные басни плетут, но чтоб так вопросы решать, через похищение, тем более, Юльку многие из нас знают и сами за неё порвут. Я готов ответить за свой базар. К вам за «наезд» без претензий, прекрасно понимаем, вы на нервах… не там ищите.

Настя, по-прежнему с открытым рот, наблюдала за действиями Влада. Девушку сложно чем-то удивить, но сейчас… её «хлюпик», в сопровождении и что поразительно – во главе (!) одной из самых (если не самой) могущественных группировок Водопьяновска! Сам он изменился, стал… больше, что ли? Подкачался и взгляд… совершенно изменились глаза, они так пугают и завораживают одновременно.

– Хорошо братва, – подумав, ответил Велесов, – извините за вторжение, вы правильно заметили, все на нервах… не обессудьте.

– Не вопрос! Если что, за базар отвечаем: нужна помощь – поможем.

– Спасибо! Приятного отдыха.

Проехали далее по нескольким адресам, Юли нигде нет – «поразительно!»

Владу оставалось изображать сожаление и переживания. Красильников думал, – «Странно получилось, просто мистика! Тогда в кустах, когда наблюдал за Настей с быками в „Копейке“, именно об этом мечтал. Чтоб за мной стояла бригада парней, готовых по одному щелчку разнести всех и – на тебе! Года не прошло… да, мечты имеют свойство сбываться. Кто же всё-таки то „Явление“ похожее на отца? Дураку понятно: без его помощи не обошлось».

Домой Владислав вернулся далеко за полночь, Суббота ждал его, оказался почти трезвым, вероятно, успел проспаться.

– Порадуешь чем? – Спросил авторитет.

– Не нашли… на той «малине» просто «гулаевские» с девками шалят. Есть и хорошие вести: к матери заезжал, от неё крёстному звонил.

– Не тяни!

– Генерал наказал никуда не лезть, вопросов лишних не задавать – вроде вышли на след. Дядя Коля слов на ветер не бросает, поверь.

– Живая?!

– Да!

– Фух! Твою дивизию. Точно?!

– Я крёстному верю. Завтра прояснится. Поскольку дело неофициальное, возможно, придётся опять брать парней и ехать туда, где её прячут.

– Какие вопросы?! Конечно, бери! Только чтоб ментов не было, многие могут не понять, ну, я имею в виду, если «штурмовать» станете.

– Валер, что думаешь, кто мог её похитить? Кому выгодно, чтобы ты отошёл от дел?

– Их много! – Достал из-под стола Забродский очередную бутылку, – точно не скажу. Главное, Юльку вернуть, остальное потом решу… знаешь, порой на своих думаю – на Машиниста, если точнее. Его с собой завтра не бери, отправим куда-нибудь… по ложному следу.

– Почему на Пашу?! – Удивился Влад.

– Братан! есть на то основания, не допытывай. Возникнет желание, расскажу, а нет – не обессудь.

К моменту прибытия «субботинских» парней на место, где держали Юлю, похитители, якобы вышли ненадолго по делам, оставив девушку связанной и с замотанным ртом. Милиционеры под прикрытием периодически отлучались, оставляя дочь авторитета одну, дабы не возникло в будущем подозрений.

Забродскую освободили, она бросилась на Велеса: обнимала, целовала – благодарила.

– Погоди, где те, кто тебя связал? – Серьёзным тоном поинтересовался Влад.

– Ушли, они часто уходят… должны скоро вернуться! Пожалуйста, валим скорее, это страшные люди.

– Те уроды вооружены? – Спросил Максим.

– Да, пистолеты видела у них… пожалуйста, уйдём скорее…

– Оставить надо засаду. – Предложил Велес.

– Сделаем! – Кивнул Рыжий.

Сели в машину. Юля, устроившись на заднем кресле возле «спасителя», спросила:

– Где папа? Почему сам не приехал? – Приблизившись к уху собеседника, прошептала, – запил опять?

Велесов не ответил, слегка кивнул.

– Ты знаешь, – тише заговорила Забродская, – из-за него меня похитили! Что он натворил? Таких ужасов об отце наслушалась.

– Давай, Валерка сам тебе расскажет, а? Ваши семейные дела… не хочу в них лезть.

– Хорошо, отвезите меня к нему. Где он?

– У меня гостит. Тому есть причины, Кириллыч сам прояснит.

«Ведь правда, заключение Юле пошло на пользу! То разговаривать с ней было невозможно: стерва-стервой! Сейчас на человека стала похожа». – Думал Владислав.

Забродская на несколько лет младше Велесова, вполне симпатичная девочка, высокая в батю; характер, по всей видимости, тоже от него достался.

Скандал Субботы с дочерью слышала половина Пролетарского района. Она обвинила отца во всех смертных грехах, заявила: не желает того больше видеть и, попросила, чтобы он выделил ей ребят с машиной для переезда в Воронеж, к родственникам мамы. Валера не стал отговаривать, подумал, – «Так лучше! Пусть успокоится, отдохнёт, потом вернётся. Без неё здесь гораздо проще разбираться с врагами, теми, кто устроил дерзкое похищение».

Расчёты Влада оправдались и во втором случае: беседы похитителей подействовали на Юлю правильно! После её отъезда, расстроенный скандалом и тем, что услышал о себе от родной дочери, Кириллович запил хлеще.