Текст книги "Охотники за артефактами"

Глава 8. Гостья из-за забора

Миша прощался с летом. Стояли тёплые осенние дни и даже довольно тёплые ночи. Но листва деревьев, не замечая этого тепла, упорно желтела. Пронзительная голубизна неба уже не окрыляла, уже не хотелось разбежаться и упасть-взлететь в этот бездонный простор; наоборот, земля казалась гораздо уютней, а взгляду, нечаянно заплутавшему меж белых курчавых тучек, вдруг отвечало сердце щемящей и острой грустью.

Стараясь не пропустить ни одного из этих последних волшебных дней, исчерпать их до самого донца, Миша, по возможности, всё делал на улице. Для подготовки уроков во дворе был поставлен столик, отгороженный от посторонних глаз буйной зарослью тёрна, к которой если и прикасались садовые ножницы, то не на Мишиной памяти. За этим столом он просиживал часами, соскальзывая взглядом со страниц учебника то в небо, а то – неизвестно куда.

Впрочем, Миша догадывался – куда. Где-то там, за горизонтом реальности живёт его мечта. Ещё немного, и он сможет понять, что она такое. Но в этот раз опять не получилось. За спиной возникло какое-то движение, какой-то неясный шум. Миша обернулся. По траве катился голубой мячик.

Некоторое время Миша сидел, смотрел на него вполоборота и буквально хлопал глазами. Совсем рядом послышалось сдерживаемое хихиканье. Из-за кустов тёрна по ту сторону забора выглядывала девочка – Иринка.

– Привет!

– Здравствуй. – Миша ещё никак не мог собрать свои разбежавшиеся мысли. Жизнь состоит из неожиданностей в большей степени, чем мы можем предположить.

– Что, задачка трудная? Я засекла время – ты за десять минут не написал в тетрадке ни одного слова.

– Шпионишь за мной?

– Нет, охочусь. Ты – дичь. Я – в засаде. Но если дичь долго не выходит, её можно попробовать подманить. Видишь, получилось.

Миша закрыл тетрадку и учебник, и убрал их в портфель.

– Что, уходишь?

– Просто я уже давно всё сделал.

– А чего же сидел?

– Так.

– Мечтал! – радостно вскричала Иринка и несколько раз кивнула головой. – Да-да, мечтал. Признайся же – мечтал?

– А теперь ухожу. – Миша взялся за лямку портфеля.

– Верни мне мой мяч! – Это было категорическое требование.

Мячик действительно следовало вернуть. Миша перекинул его через ограду. Иринка поймала и тут же кинула мяч обратно:

– Теперь ты!

Они перекидывались, переругивались и просто болтали. Мише стало легко и весело. Он заметил, что Иринка задавала тон, а он подыгрывал, но как-то смирился с этим. К тому же Иринка за всё время ни разу не назвала его Палисадником.

Минут через десять она спросила:

– Тебе не надоело разговаривать через забор?

Миша растерянно замолчал. Видя, что правильная реакция отсутствует, Иринка пришла на помощь.

– Ты можешь зайти ко мне в гости.

– Прежде чем уйти из дома, мне надо отпроситься у дяди Жени. Да он, наверное, и не отпустил бы. – Миша вспомнил прогулки по лесу в компании охранника. Точно бы не отпустил.

– Тогда пригласи меня к себе.

– Не получится.

– Нельзя без спроса? – Иринка сощурила глаза. Две острых колючки больно ужалили Мишино самолюбие. Он честно ответил:

– Нельзя. Да и калитка на магнитном замке, а кода я не знаю.

– Похоже, ты под арестом.

– Похоже… – И вправду. Миша впервые осознал до конца свою несвободу. Заборы, охрана и видеокамеры есть и в тюрьме, а чем он отличается от заключённого?

– Подожди… – Иринка исчезла в кустах.

Миша сел на траву. Маленький перерыв вулканической активности. Жизнь Миши представляла собой череду событий и пауз между ними, в которые он пытался эти события осмысливать. Иринка задала слишком высокий темп; количество пауз стремительно сокращалось, и Миша уже чувствовал их нехватку.

Иринка возникла с мотком автомобильного троса в руках.

– Всякому узнику нужен глоток свободы. У меня дома никого нет, а машина в гараже, – пояснила она, – глупо было бы не использовать такой случай. Ну что ты сидишь, помогай!

Под забором проходил бетонный жёлоб для стока воды. Нижние концы прутьев были заведены в жёлоб, но в дно не упирались.

Иринка накинула трос петлёй на прут, а Миша помог затянуть узел. Потом Иринка опять убежала. Заработал мотор. Трос натянулся, – в какой-то момент Мише показалось, что весь забор вывернется и земли, но нет – столбы даже не пошатнулись.

Они отогнули один прут, потом повторили операцию с соседним. Теперь, если не побояться лечь на землю, можно было оказаться в жёлобе, а из него выбраться уже по другую сторону забора. Иринка не побоялась.

– Впервые приходится так суетиться, чтобы попасть в гости, – сказала она, отряхиваясь. – Ну, узник замка Иф, показывай свою темницу.

– Пошли.

– Не боишься? Поймают, заругают, сладкого лишат.

– А некого бояться. Дяди Жени сейчас нет. Один охранник болеет, второй тоже куда-то уехал.

– Одно к одному. Видишь, как удачно я подгадала момент. Вступаем под своды замка.

– На замок не тянет. – Свой коттедж (вернее, дядин) Миша считал самым прозаическим местом.

– Ты что, Дюма не читал? – Удивилась Иринка. И Миша бы признался, что не читал, если бы она дала ему время. – Ты – будущий граф Монте-Кристо, это – замок Иф, и сейчас мы спускаемся в тёмное и сырое подземелье этого замка.

– Тут нет подземелий.

– Но подвал ведь должен быть, – Иринка не оставляла надежды включить Мишу в игру.

– Не знаю.

– Хочешь сказать, что за всё время, пока здесь живёшь, ты так и не удосужился побывать в подвале? – Иринка была явно разочарована.

Оправдываться – себя не уважать, но ведь надо как-то исправлять положение. Миша вздохнул.

– Дом – не музей. Забежать на пятнадцать минут – посмотреть на сырые стены, склизкие плиты пола, тусклое зарешеченное окно у самого потолка – ужас как романтично. А если ты здесь живёшь, эта картинка становится частью твоей жизни. Жизнь просядет и помрачнеет, пускай и не сильно. Я предпочитаю добавлять светлые тона – зелёной листвы, голубого неба, розовых облаков на рассвете.

Иринка стала серьёзной.

– Понятно. Только это мне напоминает зажмуренные глаза. Если на стенке наклеена страшная картинка, как ни отворачивайся, картинка не исчезнет. Лучше жить в светлом и солнечном доме. Но если в одной из комнат темно и сыро, дом не станет светлее, если забьёшь в неё дверь и сделаешь вид, что такой комнаты не существует. Всё-таки надо знать, где ты живёшь. Может, давно пора сменить обстановку.

«Может быть, и пора», – подумал Миша. Он всегда считал, что спешить нельзя, что ситуация должна выстояться. Однако эта тяга к основательности, которой он дорожил, в последнее время всё чаще приводила к тому, что решение за него принимали другие. Это было в корне неправильно, но снова произошло прямо сейчас.

– Итак, в подвал!

Они обследовали весь первый этаж – безрезультатно. Ни люка, ни двери.

– А ведь он должен быть. – Иринка не теряла энтузиазма. – Давай думать логически. Если я не хочу, чтобы кто-то нашёл вход в подвал, где я его буду делать?

– Наверное, в комнате охраны. Вряд ли туда попадут чужие.

Они ещё раз зашли в дежурку.

– Почему её не запирают?

– Не знаю, – Миша пожал плечами. – Как правило, здесь всегда кто-нибудь есть. Видимо, вошло в привычку. Дверь всегда нараспашку, чтобы, случись что, охранник не тратил ни одной лишней секунды.

– Любопытно, – Иринка задумалась. Её брови съехались к переносице. – А что будет, если мы попробуем дверь закрыть?

Она потянула за ручку. Пришлось приложить силу – дверь не хотела трогаться с места, но, двинувшись, пошла довольно легко. Оказалось, что тут не одна дверь, а две: в стене возник проём, в темноту которого уходила лестница неизвестной длины.

– Вот и подвал.

Миша проглотил слюну, густым комком вдруг забившую ему горло.

– Это, скорее, вход в подземелье.

Иринка внимательно посмотрела ему в глаза:

– Можно просто вернуть дверь на место и сделать вид, что мы ничего не нашли.

Миша покачал головой:

– Уже нельзя. Мне страшно. Единственный способ прогнать этот страх – спуститься вниз и узнать, что там нет ничего такого, чего надо бояться.

Глава 9. Тайна коттеджного подземелья

Они спустились по ступенькам: сверху казалось – в кромешный мрак, но внизу прятался прозаический коридор, в котором горело аварийное освещение. Лампочки светили тускло, но не было ни капающей воды с потолка, ни обшарпанных каменных сводов, ни крыс, – в общем, ни ужасов, ни романтики. Впрочем, кое-что там всё-таки было – например, боковой отросток с рядом плотно закрытых дверей.

– Сворачиваем? – спросила Иринка.

Миша не согласился:

– Это тупик. – В конце отростка действительно просматривалась сплошная стена. – Давай сначала узнаем, куда ведёт основной коридор.

Коридор резко повернул и привёл их к ещё одной двери, достойной того, чтобы быть входом в бомбоубежище или в хранилище крупного банка. Металлический прямоугольник выглядел несокрушимым – надёжность и прочность светились в каждой заклёпке. Но самое интересное было другое – из-под двери сочился свет, а значит, дверь была лишь притворена, но не закрыта.

– А если она скрипит?

Мише снова сделалось страшно.

– Сейчас узнаем! – Иринка толкнула дверь плечом, и щель стала заметно больше.

– Ну что, идём?

– Я знаю, где мы находимся, – Миша перешёл на шёпот.

– Где? – Тоже шёпотом спросила Иринка.

Миша ещё раз мысленно повторил их путь. Прикинул расстояние. Всё сходится.

– Под соседним домом.

У Иринки округлились глаза.

– У нас ведь только пол-участка, – продолжал шептать Миша. – Вот и получается, что дом сдвинут к краю. И соседний дом тоже сдвинут. Самих соседей я никогда не видел – дома разделяет глухой забор. Мне казалось это вполне естественным, – чтобы не мельтешить друг у друга перед глазами. Но выходит, что дома связаны.

– И это планировалось с самого начала! – Иринка пришла в себя и зашептала горячо и быстро. – Подземный ход сделали ещё до того, как построили коттеджи. Значит, уже тогда закладывалось, что внешне они будут разделены, хотя по сути едины. Это настоящая тайна. Нам надо её раскрыть!

Дверь отворилась довольно бесшумно. За ней почти не было пространства – отрезок коридора в пару шагов и лестница вверх. Над лестницей угадывался люк.

Иринка, было, полезла по лестнице, уткнулась головой в крышку люка, но вдруг застыла. Потом приложила палец к губам и поманила Мишу к себе. Миша поднялся на пару ступенек и тоже замер.

Над ними звучали голоса. И почти не напрягаясь, можно было понять, о чём говорят. Кто-то ругался низким, бархатным голосом, не повышая тона, вообще практически без эмоций, – и от этого его голос казался зловещим.

– Ты, видимо, считаешь Контракт простой бумагой… Ты забыл, под чем подписался… Какой из тебя менеджер проекта… Совсем мышей не ловишь… Даже Баронет у тебя мышей не ловит… Обленились… Заелись… О чём ты тут мне докладывал… Это же какой-то финансовый отчёт… Бухгалтерская работа… Доходы… Расходы… Деньги… Влияние… Словно мы мафия… Мы – не мафия… Разве это влияние… Проект провален…

– Господин Барон, Проект не провален. – Переломленный испугом голос показался Мише знакомым. – Просто пока результаты не очевидны. Никаких принципиальных расхождений с планом нет.

Конечно же, это был голос дяди Жени.

– Ах, нет? – Снова загремел бас. – Результаты не очевидны? А они есть, результаты? Мальчишку мы вычислили в апреле, тебя подключили в июле. Сейчас сентябрь. И что мы имеем? Где скатерть-самобранка? Сапоги-скороходы? Шапка-невидимка? Меч-кладенец? Меч, кстати, проходил по отчёту. И где он теперь? Пропал. Это результат! До проекта мальчишка что-то делал. Теперь он пребывает в прострации. Ты выбил его из колеи. Это результат. Но мне не нужны такие результаты!!! – Голос Барона потихоньку обрастал интонациями, а под конец грянул громовым выплеском.

У Миши захолодело сердце. Он, кажется, стал понимать, о чём разговор. Иринка не понимала ничего. Она внимательно слушала и смотрела на Мишу удивлёнными, широко открытыми глазами.

– Мальчишку надо взять в оборот… – Продолжал после небольшой паузы уже снова бесцветный голос. – Для начала предложить сотрудничество… Это самый простой путь…

– Он не согласится, – попытался возразить дядя Женя.

– Пускай… Теперь у него небольшой выбор… Если не согласится, – под замок. Дальше – ситуационное моделирование… В конце концов, мы его умнее, переиграем… То, что у него сейчас есть, – изъять. А Меч надо вернуть… Это же реально действующая вещь. На сегодняшний день у тебя много таких вещей? То-то же…

– По Мечу мы работаем…

– Главное, чтобы сработали, как надо… Ответственность – на тебе… У тебя богатый Контракт, но ты забываешь, что мне достаточно лишь щёлкнуть пальцами, чтобы вычистить из него пару пунктов.

Миша потянул Иринку за щиколотку и мотнул головой, – пора уходить. И уходить следовало быстро.

Они скатились по лестнице, стараясь не слишком греметь, и выскользнули в коридорный сумрак, казавшийся знакомым и безопасным.

– Мальчишка, о котором они говорили, это – ты? – спросила Иринка, привалившись к только что закрытой ими клёпаной двери.

Миша кивнул. Им обоим надо было перевести дух. То ли от испуга, то ли от ещё чего куда-то разом разбежались все силы. А опасность по-прежнему была близко.

– Бежим! – Иринка схватила Мишу за руку, и они побежали по коридору.

У лестницы вверх Иринка резко остановилась, и Миша чуть на неё не налетел.

– А сапоги-скороходы, шапка-невидимка, они здесь при чём?

– Долго объяснять. – Миша и сам почти ничего ещё толком не понял. – Давай потом, ладно?

Ему вдруг показалось, что наверху, в дверном проёме мелькнула не то чёрная, не то зелёная тень. Но Иринка тени, видимо, не заметила и стала быстро подниматься по лестнице. Миша полез следом. Иринка уже была в дежурке. И ничего не случилось.

Но когда Мишина голова поравнялась с уровнем пола, перед ним возник здоровый чёрный котяра с белым пятном на груди. Зелёным огнём полыхнули глаза. Кот выгнул спину и зашипел.

Миша оторопел. «Брысь», – сказал он так тихо, что и сам себя не услышал.

– Это ещё что такое?! – раздался голос Иринки. – А ну, пошёл вон!

Кот, получив пинок, отлетел куда-то в угол.

– Скорее закрывай дверь в подвал! – Иринка командовала через плечо, зачарованно рассматривая кнопки на пульте дежурки. – Ага, вот эта открывает калитку!

Она смело на что-то нажала. Миша тоже замешкался, пытаясь разобраться, какая кнопка за что отвечает. И в этот момент кот атаковал снова. Кошачьи зубы и когти больно вонзились в ногу. Миша стряхнул с себя кота. Тот отскочил, как мячик, метнулся под стол охранника, и вдруг вокруг завыло, зазвенело. На пульте замигали красные лампочки.

Миша выбежал из дежурки и увидел, что оставленная Иринкой открытой входная дверь уже забрана выскочившей откуда-то мелкой металлической сеткой.

Он бросился, было, по коридору внутрь коттеджа, но полетел на пол, сбитый умело подставленной подножкой. Длинноногая девица в чёрной кожаной куртке ловко заломила ему руки.

– Попался, малец. Теперь не убежишь.

Глава 10. Секреты кошачьего шпионажа

Баронет чувствовал себя обиженным. Это было какое-то хроническое состояние. Он обижался уже давно и на всех. На эту выскочку Ядвигу. На глупого толстяка Юджина. На Хозяина. Нет, на Хозяина он всё-таки не смел обижаться. Если на кого и обижаться, то – на судьбу.

Всё пошло наперекосяк с того момента, когда его включили в Проект. Ах, какая жизнь у него была до этого! Ночью он патрулировал участок. Молодая травка. Запахи. Лягушки, которых можно было прижать лапой к земле и посмотреть, как они смешно вырываются. Землеройки, а то и забежавшие мыши – настоящая кошачья добыча. Мышей, впрочем, он не ел, а только давил. А потом аккуратно относил к мусорным бакам.

Участок, правда, покидать запрещалось. Но, учитывая, что по улице бегали предоставленные самим себе ротвейлеры, у Баронета не было особого желания совершать дальние вылазки. А за соседними заборами он бывал, – что же это за правило такое, если его нельзя иногда нарушать?

Днём он дремал на диване в кабинете самого Хозяина. Вот каково было его положение! Вот откуда его сбросила безжалостная судьба.

Однажды в кабинете появился этот противный Юджин. Они что-то долго обсуждали с Хозяином. Баронет не подслушивал. Не рисковал. Мало ли что. Хозяин потому и Хозяин, что если решит стереть в порошок – сотрёт. Он даже не подсматривал. Скорее – посматривал. Лежал, лениво щуря глаза то ли на пламя камина, то ли на происходящее у стола, и мурчал – тихо и вежливо, для создания атмосферы уюта. Он видел, как Хозяин встал, открыл сейф и достал чёрный тубус со свитком Контракта внутри. Тут Баронет даже закрыл глаза. Он хорошо знал, что такое Контракт. Как это ни смешно, он сам подписал такой же.

Он представил себе, как, прижав уши и опустив хвост, перебирает лапами по пергаменту, переходя от строчки к строчке, а потом, ухватив зубами перо, выписывает закорючку подписи под текстом. Действительно смешно. А было совсем не так.

Ему дали опохмелиться и поесть. Он побрился, поодеколонился и почувствовал себя человеком. В большой комнате также горел камин. За столом также сидел Хозяин. В Контракте было много хороших пунктов: у него не будет трудностей с пропитанием. Ему вернут остроту зрения и здоровье. Он будет красив. Его будут именовать Баронетом. Он приобретёт ум и рассудительность. Навсегда избавится от тяги к спиртному. Получить всё это можно было под залог образа и подобия Божьего – что это значило, уразуметь было трудно, а спросить – страшно.

От подписавшего Контракт требовалось участие в Миссии. Красивое слово, но что оно обозначает, Баронет и сегодня вряд ли мог внятно определить. Миссия устанавливалась Хозяином, и Хозяин имел право её менять. А дальше шла оговорка, опасность которой он понимал и тогда. Если в ходе исполнения Миссии он не сделает то, что мог бы сделать, или сделает не так, а мог бы – как надо, то Контракт расторгался без возвращения залога. Все дары, положенные по Контракту утрачивались, а взамен – ничего.

Баронет приоткрыл один глаз. Хозяин по-прежнему молчал и жевал жвачку. Юджин вытирал платком пот со лба, а сам всё ел и ел Контракт глазами. Наконец он убрал платок в карман и положил правую руку поверх контракта. Хозяин выплюнул жвачку, достал ланцет. Маленький надрез, но Баронет заметил, как дрогнули у Юджина плечи. Осталось только приложить палец к пергаменту. «Кровь и отпечатки пальцев – что может быть надёжнее?», – любил говорить Хозяин.

И вот палец приложен. Баронет смотрел во все глаза. На первый взгляд ничего не изменилось. Значит, залог был иной.

И всё же изменения произошли. Костюм на Юджине теперь был совсем другой – из дорогой материи и хорошо шитый, хотя и цвет и рисунок остались прежними. Изменились и манеры. Движения стали более уверенными, голос – более твёрдым.

Вскоре Баронет почувствовал изменения и в своей жизни. Новая Миссия перекроила весь его быт. Теперь ему была поручена слежка. И он неплохо справлялся.

Первый прокол случился, когда его оставили дежурить в пустой квартире. Он не узнал Меч. Впрочем, действовал он правильно, и не появись этот противный дядька, теперь Объект Номер Два, Меч был бы прикопан на клумбе, а после доклада наверняка бы изъят. И целой грудой проблем было бы меньше.

Однако Объект Номер Два оказался не прост. Баронет вынужден был бежать. Естественно, что в докладе потери были минимизированы. Подумаешь, какая-то там деревяшка, оставленная на подоконнике. Возможно, её использовали для мытья стёкол или ещё чего-нибудь в этом роде.

Но через две недели его вызвали на ковёр. Баронет сидел, втянув голову в плечи и прижав уши, а над ним рокотал ровный бас. Потерянная деревяшка оказалась Мечом, – мальчишка проболтался, не мог держать язык за зубами. Пришлось давать отчёт заново.

Тогда-то дядька и был определён как наблюдаемый объект №2 (первым считался мальчишка). Определить-то определили, но этот Объект ещё требовалось найти. Дядька растворился в Москве, хоть детективное агентство нанимай – не поможет. Решили ждать, ловить на пустую квартиру. Авось, появится.

Обозначилась также проблема серой противной тени, пасущейся вокруг дядьки. Баронет долго убеждал Хозяина, что ничего не выдумал, оправдывая своё поспешное отступление, что ему не померещилось. Ему даже пришлось повисеть подвешенным за хвост к потолку – страшное дело! – пока Хозяин не поверил. Потом Баронет несколько дней приходил в себя и никак не мог придти.

Дежурили по парам. В напарницы Баронету досталась Ядвига. Та ещё девица. Ядвига-Яга. Однажды он промяукал ей это в лицо – она рассмеялась. А потом окатила его из шланга холодной водой. Брр!

Сами дежурства доставляли Баронету мало хлопот. Наоборот, было интересно пошататься по городу. Но вот выезд на дежурство оказался пренеприятнейшей процедурой.

До Проекта он иногда ездил с Хозяином. Вот это была езда! На мягком сидении «Бентли» свернёшься клубочком, дремлешь себе да иногда поглядываешь в окно, сквозь затемнённые стёкла.

Ядвига перемещалась на мотоцикле. На багажнике крепился довольно тесный контейнер. Приходилось сжиматься в клубок. Если вовремя не сожмёшься, Ядвига с удовольствием утрамбует тебя или рукой в мотоциклетной перчатке – такую и не прокусишь, или неожиданно захлопнув крышку.

Сама езда выходила тряской. Баронет то и дело стукался о стенки контейнера. В дырки, просверленные для вентиляции, поступал не воздух, а выхлопной газ, с которого Баронет к концу поездки изрядно дурел. В общем, никаких удовольствий.

И всё-таки он утёр Яге нос.

Кто первым заметил Объект? Баронет. Кто первым почувствовал серую тень? Опять Баронет.

Правда, промяукав условный сигнал, он хотел задать стрекача, но Ядвига не разрешила. Надо было следить. И Баронет честно следил – на предельном расстоянии, так что чуть было два раза не потерял дядьку из вида.

Когда они поняли, что Объект ходит по школам, задача упростилась. Ядвига оказалась у него на пути и (надо признать, довольно ловко это у неё вышло) разыграла сценку с газировкой, никак не желающей открываться. Баронет подобрался поближе, прикрываясь мусорным баком. Потом – выглянул, а зря. Серая тень неслышно зарычала, топорща шерсть на затылке, и вдруг растаяла. Мокрый дядька смешно двигал руками, а тень исчезла.

Глаза Ядвиги пылали торжеством – мол, вот она я какая. А если разобраться, ну что тут такого – вычитала в какой-то книге рецепт (интересно в какой?), намешала в бутылку… Хозяин, кстати, долго не соглашался, считая затею глупой: «Пока я не узнаю ингредиентов, я не могу быть уверен в успехе». Что Ядвига ответила Хозяину, Баронет не расслышал.

Как бы то ни было, теневой зверь, спутник и сторож Объекта, был уничтожен. Это означало, что стартовал новый этап, который Баронету совсем не понравился. Он назывался «плотная слежка».

Для начала Ядвига запихала Баронета в контейнер и повезла в метро – надо было отследить Объект до его дома. Баронет потом долго не мог решить, что хуже – метро или мотоцикл.

Когда место проживания Объекта были установлено с точностью до дома, подъезда, этажа и квартиры, начались форменные страдания. Приходилось таскаться за Объектом в лес – по высокой, а порой и мокрой траве. Провожать его до метро, а потом с замиранием сердца ждать у подъезда – а ну как не возвратится? А по возвращении ещё хуже – нужно было ошиваться на лестничной клетке, пытаясь подглядеть и подслушать: квартира Объекта располагалась слишком высоко, чтобы вести за ней наблюдение с какого-нибудь дерева.

В середине дня подъезжал Юджин с одним из охранников. Охранник шёл дежурить, а Баронет запрыгивал в салон. Там его ждала еда – ничего особенного, обыкновенные кошачьи консервы. И есть приходилось с газеты; а газетная печать, между прочим, содержит вредный для здоровья свинец.

Потом Баронет докладывал о происшедшем за сутки, и снова на пост.

Очень утомительно. За несколько дней такой неприкаянной жизни Баронет потускнел, сник, потаскался и стал напоминать обыкновенного уличного кота.