Текст книги "Расследователь: Предложение крымского премьера"

***

Машина петляла по улицам минут десять. Андрей попытался завести разговор, но по реакции Костенко понял, что с разговором стоит повременить.

Андрей сидел на заднем сиденье, видел перед собой коротко стриженный затылок Костенко и – отчасти – профиль водителя. На дисплее магнитолы отпечаталось число – «106» – «Шансон»… Господи, ну почему все водилы слушают «Шансон»?

«Шестерка» двигалась в потоке автомобилей в классическом стиле городского такси: обгон – перестроение – обгон, обгон… Правая рука водилы всегда на рычаге переключения передач. Левая нога на педали сцепления.

«Шестерка», резко набрав скорость, ушла под красный свет и нырнула с бульвара Тараса Шевченко на Владимирскую… остановилась. Пассажир, не прощаясь, вышел. Андрей проводил его удивленным взглядом. Таксист перехватил его взгляд в зеркале и сказал:

– Не удивляйтесь, Андрей Викторович… Я – Костенко.

– Весьма рад, – буркнул Андрей, а про себя подумал: «Ну, блин, конспираторы».

– Не удивляйтесь. Меры безопасности вынужденные. Вы ведь прибыли в Киев по весьма щекотливому делу, Андрей Викторович.

– Вы в курсе?

– В общих чертах.

– Вы, Олег Маркович, непосредственно занимаетесь «делом Горделадзе»?

– Организация, в которой я работаю, не одобряет обсуждения подобных тем. Очень сильно не одобряет. Вы, наверно, понимаете, что я согласился на встречу с вами только потому, что меня попросил человек, которого я искренне уважаю.

– Я понимаю, – сказал Андрей.

– Тогда спрашивайте… Если я смогу ответить на ваши вопросы – отвечу. Если нет – извините.

– В СБУ есть версии исчезновения Горделадзе?

– Есть, разумеется, – кивнул Костенко. – Не думаю, что наши версии сильно отличаются от ваших… Вы ведь уже работали эту тему?

– Работали… И все же, Олег Маркович, какие версии разрабатывает СБУ?

– Наиболее реалистичной нам представляется версия о «самопохищении».

– Мотивы?

– Самые прозаические: раскрутка имиджа «мученика за правду» с дальнейшей реализацией в политических целях. Например, выдвижение своей кандидатуры на выборах. Наш народ, как и ваш, очень любит тех, кто «пострадал за правду».

– Каким образом можно аргументировать появление Горделадзе после столь длительного отсутствия? – спросил Андрей.

– Это вообще не вопрос. Сбежал из плена, например.

– А не поверят?

– Поверят. Кто захочет поверить – поверит. Вылезает Гия где-нибудь в глубинке тощий, бородатый, в наручниках… Ух, герой! У вас пьяный Ельцин в речку упал, но ведь поверили, что его пытались утопить некие злодеи… Захотят поверить – поверят.

– Факты в подтверждение этой версии?

– Прежде всего более чем странное поведение Затулы. С самого начала она вела себя так, как будто знала точно: похищен. Или даже убит… Недаром ее первое сообщение напоминало некролог. Второе: полное отсутствие следов. Нормальное дело: в центре города исчезает человек и – никаких следов целых два месяца. Тарашанское тело я в расчет не беру. Есть и еще некоторые нюансы, но я вам их не сообщу.

– Другие версии?

– Мы рассматривали версию похищения – убийства из-за долгов. Но она не подтверждается. Долгов было не так уж и много.

– Кому он был должен?

– Самый большой долг – две тысячи долларов – был у Горделадзе некоему господину Матецкому по кличке Отец.

– Криминальная фигура?

Костенко обернулся к Андрею вполоборота, сказал, глядя в глаза:

– Ну что вы! Разве может быть криминальной фигурой депутат Верховной Рады, член Комитета Рады по борьбе с оргпреступностью и коррупцией? Вы меня удивляете, Андрей Викторович…

– Действительно, – сказал Обнорский и «записал» в памяти: Матецкий. А Костенко добавил:

– Про Отца вам лучше наводить справки в Крыму.

– Спасибо, Олег Маркович. Скажите, а версию мести со стороны власти вы не рассматривали?

– Нет, – сказал Костенко, – это просто несерьезно. Вы знакомы с так называемыми «критическими статьями» Горделадзе?

– Знаком, – ответил Андрей. Он вспомнил строчки из доклада. Анализ «критики» в «Украинских вестях» провел Повзло. Вот что написал Коля по этому поводу:

"При тщательном изучении всех публикаций «УВ» за период с 15.08 по 16.09 с. г. (т.е. за месяц, предшествовавший исчезновению Г.Г.) обнаружены несколько публикаций «критического характера», в которых фигурируют высокопоставленные чиновники:

1. Глава налогового ведомства Украины Н. Назаров. Суть: налоговое ведомство слишком много денег расходует на свои собственные нужды.

2. Народный депутат А.Медведев. Суть: слишком богат, близок к семье президента. Этот материал (перепечатанный «УВ» с одного из российских электронных изданий) содержит определенный набор фактического материала, порочащего репутацию Медведева. Непонятно правда, почему газета обрушилась именно на А.М. – претендентов на те обвинения в его адрес, которые содержатся в данном материале, на Украине немало, а конкретного информационного повода в статье нет.

3. Руководитель секретариата Верховной Рады Кузнец. Суть: помещение для журналистов в парламенте отгорожено стеклянной стенкой. Ни одного доказательства, что именно Кузнец был «строителем» перегородки, в материале не приводится.

4. Судья Замченко. Суть: Замченко отказался изменить меру пресечения с содержания под стражей на подписку о невыезде двум находящимся под следствием бизнесменам. Материал написан невнятно, мотивы решения судьи не раскрыты.

5. Председатель СБУ Л. Сварог. Суть: Л.С. сообщил о полученной его сотрудниками информации, что якобы готовится теракт в отношении одного из участников саммита глав государств СНГ. Горделадзе обвинил Л.С. в том, что, скорее всего, к Бунчуку этот теракт мог не иметь никакого отношения.

…Совершенно очевидно, что серьезный ущерб чьему-либо имиджу Г.Г. нанести не мог. Ни он, ни его подчиненные не располагали действительно ОПАСНЫМ фактическим материалом. Большинство статей в «УВ» строятся на предположениях и эмоциях, а не на конкретных фактах. До 17.09. малоизвестные «УВ» и скандально-безобидный Г. Горделадзе всерьез никого не интересовали.

Вывод: нейтрализация Георгия Горделадзе как политической фигуры БЕССМЫСЛЕННА".

Обнорский Повзло доверял, но все же и сам просмотрел материалы Горделадзе в «УВ». Полностью согласился с выводами Николая: похищать, а тем более Убивать журналиста не было никакого смысла.

– Да, я знаком со статьями Георгия, – ответил Обнорский украинскому «чекисту».

– Тогда вам все должно быть понятно относительно возможности политического преследования… Ну что еще вас интересует, Андрей Викторович?

– Ваша личная точка зрения на «дело Горделадзе», Олег Маркович?

– Я реалист, Андрей Викторович, в системе работаю пятнадцать лет. Каждое событие имеет причины и следствия. Извините за банальность. Попробуйте задать себе вопрос: а кому приносит дивиденды исчезновение Горделадзе и связанная с ним шумиха? Определенно ни Бунчуку, ни МВД, ни СБУ…

– Вы хотите сказать, что…

– Я ничего не хочу сказать. Я просто предлагаю вам подумать… А вообще-то, если бы я мог, я бы поработал с Затулой. Это дама знает много больше, чем говорит.

– Что же вам мешает поработать с Затулой?

– Э-э, Андрей… вы не понимаете. Алена теперь вошла в разряд священных коров. Ее пальцем нельзя тронуть – сожрут. Мигом ярлыков навесят, обвинят в политическом преследовании.

– Я вас понял. Позвольте в связи с этим еще один вопрос…

– Извините, Андрей Викторович, все что я мог вам сказать, я сказал… – ответил Костенко. Он посмотрел на часы. – Сейчас подойдет хозяин этого славного автомобиля, и мы отвезем вас в гостиницу.

– Понял. Но в перспективе, мы сможем с вами пообщаться?

Костенко задумался. Потом сказал:

– Наше с вами общение не всегда желательно. Если вас устроит, вы сможете связаться со мной через Сергея. Я имею в виду хозяина этой тачки. – Костенко похлопал по рулю.

– Ваш сотрудник? – осторожно спросил Андрей.

– Нет, – ответил с улыбкой эсбэушник, – друг… Устроит вас такой контакт?

– Вполне.

– Тогда запомните или запишите его трубу. – Костенко продиктовал номер мобильного телефона.

Обнорский повторил его дважды и запомнил навсегда. Костенко мигнул дальним светом, и спустя минуту к машине подошел Сергей. Он молча занял пассажирское место. Костенко пустил двигатель, сказал:

– Сейчас, Андрей Викторович, мы доставим вас в гостиницу. Или у вас есть какие-то другие планы?

– Да я, пожалуй, прогуляюсь, – сказал Обнорский. Он попрощался с Костенко и Сергеем, вышел.

«Шестерка» отъехала от тротуара, и ее огни быстро растворились вдали.

***

Снег быстро таял, оборачивался слякотью, и следы на снегу мгновенно наполнялись талой водой. Ноябрь в Киеве, лежащем на широте Лондона, капризен и непредсказуем… Катились, расплескивая грязь, автомобили, торопились пешеходы.

Андрей стоял на тротуаре, глядел вслед уехавшей «шестерке» с сотрудником СБУ в роли таксиста.

…Ну и что эсбэушник? А ничего… потрепался, отделался общими фразами и ничего толком не сказал. А впрочем, сказал. Мягко, ненавязчиво, обозначил фигуру для разработки – Затула. Затула знает больше, чем говорит. А сотрудники СБУ взять ее в разработку не могут. Бред, конечно, но не больший, чем включение Алены в состав оперативно-следственной группы. Обнорский еще раз прокрутил в голове разговор с Костенко и решил, что Алену эсбэушник упомянул неслучайно.

Ребята из конторы – те, настоящие, а не нынешние СКОРОСПЕЛКИ, вроде орлов, которые вручили шестнадцатилетней Мирославе пистолет, а потом сами жиденько обделались… Так вот, те, настоящие ребята из конторы, просто так, случайно, постороннему ничего не скажут. Костенко подтолкнул Обнорского, намекнул: присмотритесь к Затуле. Мы сами не можем, нам нельзя… А вы – варяги, вам можно.

Обнорский подумал: «А ведь и Зверев склонялся к тому, что роль Затулы в исчезновении любовника может оказаться не так уж и безобидна». Опыту и интуиции Зверева Андрей доверял. Другой объект для разработки – депутат Верховной Рады с криминальным душком. Тоже ничего себе объектик.

Обнорский представил себе мысленно карту Киева, развернулся и пошел по Владимирской в сторону бульвара Тараса Шевченко. Он остановился на минуту возле дома 80, в котором когда-то помещался офис «Украинских вестей»… отсюда вечером шестнадцатого сентября вышли Затула и Горделадзе. Серый, скучный, пятиэтажный дом с кленом около «пiдiзда №2». Дерево потеряло еще не все свои листочки, и Андрей машинально сорвал маленький, как будто игрушечный, засохший лист американского клена, положил в карман. Отсюда, из этого подъезда, Горделадзе вышел, чтобы больше уже не вернуться… Знала ли его любовница Затула, что Георгий не вернется? Ответа на этот вопрос «пiдiзд №2» дать не мог.

Андрей вышел на бульвар Шевченко, побрел вниз, к Крещатику. Он прошел мимо памятника Ленину, пересек Крещатик и обогнул Бессарабский рынок. По коротенькой, изогнутой Бассейной вышел к бульвару Леси Украинки. Слева круто уходила вверх Шелковичная, и торчал посреди нее небоскреб, похожий на огромный стеклянный член. Блестела булыжная мостовая, отражала свет фонарей.

Обнорский не спеша дошел до дома номер семь, где снимала квартиру Затула. Андрей закурил и несколько минут рассматривал «башню» с вынесенной наружу, застекленной лестницей. Потом спустился вниз, во двор дома. По всем раскладам выходило, что именно отсюда исчез Г.Г.

***

Из отчета:

"Со слов Затулы, Георгий, уходя, забрал с собой два пакета с мусором.

Мусорные контейнеры расположены во дворе, по маршруту следования Горделадзе.

При осмотре контейнеров на другой день был обнаружен только один пакет. Алена опознала его по содержимому – арбузным коркам и разбитой тарелке. Второй пакет исчез".

АК «Алена» № 1.

Уличный фонарь на стальной шее горел ярко, освещал двор и те самые контейнеры для мусора. Андрей вспомнил показания Алены: фонарь горел ярко…

…и показания консьержки: «Фонарь не горел с начала сентября. Не горел он и в тот вечер. Я устала в ЖЭКе ругаться».

Он прошел мрачноватым тоннелем под «галереей» и вышел к подъезду дома № 7. Именно отсюда шагнул в ночь шестнадцатого сентября Георгий Горделадзе… если не лжет Затула. Он прошел мимо консьержки… было тепло, тихо, у соседнего дома сидела на скамейке ПАРОЧКА. Ни милиция, ни СБУ парочку так и не установили. Либо не смогли, либо не захотели, либо никакой парочки не было…

Г.Г. вышел, в руках он держал два пакета. Сверху, с бульвара, доносился негромкий звук поредевшего к вечеру транспорта.

Предположим, что так и было… предположим. А что было дальше?

Совершенно естественно, что человек с мусором в руках идет к мусорным контейнерам… куда же еще ему идти?

Андрей повернул налево и двинулся обратно к тоннелю. Тоннель – квадратная «труба» под домом, облицованная серым декоративным камнем, – вывел обратно, во двор с контейнерами. Горел фонарь, освещал решетку, отгораживающую часть территории двора, голые деревья впереди и двухпролетный подъем наверх, на бульвар Леси Украинки… Горделадзе подошел к контейнерам, выбросил пакет… или два?

***

Из отчета:

"Вывоз бытового мусора из контейнеров, расположенных во дворе д. 7 по бульвару Л. Украинки осуществляет « Спецкоммунтехника» (Крещатик, д. 16, директор – Горшков Петр Леонидович). График вывоза мусора: понедельник, среда, пятница. По словам обслуживающего дом дворника (Ратник Анна Ивановна д. тел. 235– … -…), после вывоза мусора в пятницу 15.09. она перегружала мусор из емкости мусопровода в контейнер утром в понедельник 18.09. Таким образом, в период с 15.09. по 17.09 контейнеры были практически пусты".

АК «Свидетельство» №2.

…он выбросил пакет. Что дальше? Если Горделадзе ушел сам, то он попросту поднялся наверх, на бульвар, и поймал тачку. Или – если он собирался ехать далеко… в Таращу? – тачка уже ожидала его…

Ладно, сказал себе Обнорский, попробуем посмотреть на дело по-другому: похищение действительно имело место. Предположим, что оно произошло именно здесь – возле дома Затулы. А почему именно здесь? Ответ прост: похитители знали, что Мирослава в отъезде, и Георгий обязательно пойдет к любовнице. А потом, когда он выйдет от нее… Стоп! А зачем ему вообще от нее уходить, если жена в отъезде? Он спокойно может оставаться до утра. Не могли же они спланировать возвращение Мирославы с детьми? Не могли. Соответственно, не могли планировать операцию на этот вечер. Полная ерунда получается, а не грамотное, квалифицированное похищение. Серьезные люди так не играют. А если устроить так, чтобы Георгий гарантированно вышел вечером из дома любовницы?… Но как это устроить? А просто:

– Милый, у моего кота кончился корм. Ты сходишь в магазин?

От этой мысли Андрея аж в жар бросило. Он застыл с неприкуренной сигаретой во рту… «Китикэт»! Вот в чем загадка! «Китикэт»!

***

Из отчета:

«Пришли мы примерно в 21 час. Георгий сразу отправился в душ, где пробыл минут 40. Выйдя из душа, он увидел, что мой кот голоден, а корм кончился и вызвался купить для него „Китикэт“. Он вышел из квартиры примерно в 22 часа, вернулся с баночкой корма через 5-7 минут. Корм мы всегда покупаем в одном месте – в магазине напротив, через дорогу. Перед выходом за кормом, насколько я знаю, у Георгия не было с собой гривен, и он должен был поменять валюту – 100 долларов».

АК «Алена» №2.

Так– так-так… Увидел, что корм кончился и вызвался купить. Но до магазина так и не дошел…

Из отчета:

"Светлана Михайловна, бухгалтер магазина «Продукты» по бульвару Л.Украинки, 10, р. тел. 225-23-…

На мой вопрос о покупке банки «Китикэт» стоимостью 6,24 гривны Георгием Горделадзе (с демонстрацией фотографии Г.Г.) ответила, что на все вопросы она уже отвечала сотрудникам милиции. Показать фискальные чеки на товары, проданные 16.09.00 в период с 21 часа до 22.30 – отказалась. Чеки, с ее слов, уже проверяли сотрудники милиции, продажа корма на 6,24 грн. не зафиксирована. Я пытался вызвать Светлану Михайловну на откровенность, предполагая, что она может стоять на своем из-за желания скрыть «левые» продажи, но разговор не получился. Считаю, что бухгалтер говорит правду – Горделадзе корм у них не покупал. Ближайшая точка, где можно приобрести "Китикэт « находится минутах в десяти быстрой ходьбы».

АК «Свидетельства». №2.

***

…Итак, во-первых, корм Горделадзе не покупал… Это факт. А во-вторых, почему его не похитили в тот момент, когда он выходил «за кормом»?… Или за чем там он выходил?

Андрей закурил сигарету, пробормотал: «Ерунда какая-то», – и двинулся вдоль дома номер пять. Теоретически Горделадзе мог уйти и этим путем…

Теоретически, конечно, мог. А практически? От контейнеров с мусором до бульвара его отделяют двадцать метров и полтора десятка ступеней… При движении вдоль дома номер пять ему придется пройти метров двести… Зачем? Можно, конечно, предположить, что на «коротком пути» что-то Георгия насторожило – например, на верху лестницы шумела пьяная компания… Но Затула показала, что ни людей, ни машин она с балкона не видела.

Андрей двинулся вдоль пятого дома. Дом как дом, двор как двор – какая-то будка типа трансформаторной, несколько гаражей, обнесенная сеткой спортивная площадка… никакой подсказки об исчезновении Г.Г. двор не дал.

Обнорский дошел до конца дома, отшвырнул окурок и посмотрел назад – там высился дом номер семь, горели десятки его окон, слабо светилась застекленная наружная лестница.

***

Утром семнадцатого Заец докладывал Хозяину:

– Питерские проявляют высокую активность. Днем ездили в Таращанский район…

– Ну и что?

– Там-то ничего… что там можно нарыть? Ниче! А вот вечером Обнорский встречался с неустановленым лицом. Встреча носила явно конспиративный характер. Вот фотографии. – Хозяин откинулся в кресле, надел очки и взял в руки фото. На первом снимке был запечатлен Обнорский. Он стоял возле ярко освещенного входа в гостиницу, курил. Потом в кадре появилась «шестерка»-такси. Отдельно, крупно – номер: 6…9 КИЯ. Рассмотреть людей за блестящими стеклами было невозможно.

Хозяин поднял глаза:

– Машину установили?

– Разумеется. Принадлежит некоему Забияке Сергею Андреевичу. Адрес:…, телефон… Лицензию на извоз оформил в декабре девяносто седьмого. По информации ДАЙ [ГАИ по-украински] нарушений не зафиксировано. В восемьдесят четвертом Забияка проходил по делу об ограблении некоего Пресмана. Дарницким районным судом был оправдан. Пресман Леонид Григорьевич нынче проживает в США.

– Вы к этому Забияке присмотритесь.

– Уже работаем.

– Ага… так чего там было?

– Обнорский сел в машину этого Забияки в 18.04. Там, на фото, внизу есть таймер.

– Вижу. Ты мне суть говори.

– Так точно. Сел – обратите внимание – на заднее сиденье. Впереди, видимо, был пассажир, но точно мы сказать не можем.

– Плохо, Константин.

– Наружка не всесильна, Матвей Иванович.

– Дальше.

– Дальше мы их потеряли в районе площади Перемоги. Совершенно очевидно, что они рубили хвосты – крутились, уходили под красный.

– … твою мать!

– Силами двух экипажей квалифицированное наблюдение не поставишь, Матвей Иванович, – спокойно ответил Заец.

Хозяин бросил на стол фотографии, посмотрел с прищуром. Заец взгляда не отвел.

– Хорошо… а где был третий экипаж?

– Третий занят на Повзло. Нам не разорваться.

– А еще можешь привлечь людей?

– Квалифицированных – нет… если только со стороны.

– Нет, этого не нужно. Только со стороны нам и не хватало, – ответил Хозяин и замолчал. Он о чем-то сосредоточенно думал, хмурил брови. Заец тоже молчал.

– Ладно, – сказал Хозяин. – Ты говоришь: рубили хвосты… Они что – знают о слежке?

– Навряд ли. Наружку у меня обеспечивают спецы, а не быки.

– Тогда почему? Почему они рубили хвосты?

– Возможно, из осторожности. Для страховки. Я бы вел себя точно так же.

– Значит, они профессионалы?

– Думаю, что это так… Обнорский, как я выяснил, служил в ГРУ. Военный переводчик. Специализация – арабский язык.

– Ага! Вот тебе и с говна пенки… Знаем мы таких «военных переводчиков»! Москали казачка заслали.

Заец кашлянул, ответил:

– Информация нуждается в проверке.

– Так проверяй! Я, что ли, должен этим заниматься?

– Проверка ведется, Матвей Иванович. Результаты обязательно будут.

– Ладно… А что этот – Повзло? Тоже «переводчик»?

– Нет. Николай Степанович Повзло – наш, хохол. Родился в Виннице. Сейчас проживает в Санки Петербурге, гражданство российское. О нем мы соберем информацию быстрее.

Хозяин посмотрел на часы, бросил:

– Ладно, излагай коротко, у меня скоро встреча с президентом.

– Третий экипаж вчера обеспечивал Повзло. Повзло… Кстати, ему дали псевдоним Родной… провел вчера три встречи.

– Активный землячок… А как окрестили этого – «переводчика»?

– Араб… Так вот – Повзло провел три встречи. Посмотрите фото. – Заец положил на стол пачку фотографий. – В двух случаях фигуранты установлены. Это журналисты, работавшие ранее с Горделадзе. Все установочные данные на них есть. Но интереса не представляют – шушера, пиарщики.

– Знаю обоих, – сказал Хозяин, разглядывая фото – Гиены, падальщики… о чем говорили?

– Один разговор мой человек смог подслушать в баре «Эрике». Говорили, разумеется, о Горделадзе. Родной пытался выяснить источники финансирования «Вестей», взаимоотношения внутри коллектива, версии исчезновения… в общем, ерунду.

– Ну и что? Что-то выяснил?

– Пустой разговор, Матвей Иваныч. Ничего путного этот хлыщ сказать не может. Пыжится, порет всякую х… Отчет здесь – в папке. – Заец положил на стол пластиковую папку. Хозяин недовольно поморщился, снова посмотрел на часы. Заец продолжил:

– Разговор со вторым писакой подслушать не удалось. Есть фото и номер такси, на котором он уехал… Но я думаю, он тоже из журналистской братии.

– О чем говорили?

– Не было возможности послушать.

– Еще что?

– Пока все… отчеты…

– Отчеты потом посмотрю, оставь. Сейчас мне некогда.

– Так точно.

Хозяин встал, встал и Заец. Хозяин взял фотографии, папку с отчетами наружки, убрал их в сейф.

– Так вот что, Костя… ты их, «переводчиков-то» – из виду не упускай. Но лучше продумай схему, как бы их вообще из дела вывести… так, чтобы и духу их здесь не было. На х… они здесь нужны? Мы скоро такое замутим, что только держись! Некогда будет тут с ними возиться. Ты продумай этот вопрос, Костя.

«Ты поучи жену щи варить», – подумал Заец, бывший сотрудник КГБ. Вслух он ответил:

– Конечно, Матвей Иваныч. Этот вариант разрабатываем.

– Ладно… Молодцы. Еще вот что – ты отслеживаешь, как развивается шум вокруг трупа? – спросил Хозяин, запирая сейф.

– Мы, собственно…

– Ладно, не надо. Я найду, кому поручить, тебя и так работы полно… Вот, бля, москали зае…ли. Ну иди, иди. У меня встреча с президентом.

Заец вышел. Хозяин, покачиваясь на носках шитых на заказ туфель, повторил:

– Ну москали зае…али!

***

За ночь снег растаял, над столицей сверкало солнце, ворковали на карнизах сытые киевские голуби… как будто и не было вчера зимы и снегопада. Обнорский и Повзло позавтракали в гостиничном ресторане, вышли на Крещатик. Напротив почтамта Андрей нашел серую «девятку». Постучал в стекло. Водитель вышел, Обнорский представился. Водитель как будто обрадовался.

– Вот доверенность и техпаспорт, – сказал он, – Ключи в замке, бак полный. Чем я еще могу в помочь?

– Да, пожалуй, что ничем, – ответил Андрей. – Спасибо.

– Не за что. Желаю вам удачи. Машина в Вашем распоряжении на все время пребывания Киеве.

Обнорский сел за руль, Повзло – рядом.

– Откель экипаж? – спросил Коля удивленно.

– Договорился с Соболевым, – ответил Андрея запуская движок. – Нельзя же вечно Галку эксплуатировать.

– А она, кажется, не против того, чтобы ты ее на всю катушку эксплуатировал.

– Николай, вы кобель, – сказал Обнорский и тронулся с места. – Лучше работай с картой, чтобы не блуждать. Я Киев-то плохо знаю.

Немножко все равно поблуждали, но потом выехали на Голосеевский проспект и десять минут спустя уже катили по трассе Е-95 – в Таращу.

***

На въезде в Таращу заскочили в кафе «Наталi», кафе было «вщчинено» – открыто, но кроме очень красивой девушки за стойкой, внутри не было ни души. Попили кофейку, который оказался здесь втрое дешевле, чем в Киеве, полюбовались на пруд за окном, на стайку уток…

– Коля, – сказал Обнорский, – а вот эта «пятерочка»… головой не крути!… вот эта «пятерочка», что стоит у моста, за нами ехала от трассы.

– Ну и что? – спросил Повзло.

– Нет, ничего… Но – факт, ехала. А теперь встала, и никто из нее не выходит.

– Эге ж, хлопчик… есть такая болезнь – мания преследования. Вот если бы эта «пятерочка» ехала за тобой от Киева…

– Нет, от Киева – нет. Была на трассе какая-то «девятка», которая долго за нами катилась, но потом ушла на Белую Церковь.

– Ну так и не хрен голову себе забивать.

– Это точно.

Они попили кофейку, чуть-чуть потрепались с мило смущающейся девушкой за стойкой и двинулись искать морг. Тараща – городишко маленький, летом наверное, очень зеленый и уютный… скучный и вялый в ноябре среди облетевших каштанов и мертвых акаций… с безмолвной лютеранской кирхой и единственным на всю четырнадцатитысячную Таращу светофором у рыночной площади.

Больницу отыскали легко – на зеленых воротах была нарисована красной краской змея над чашей. А на задворках больницы нашли и морг – приземистое одноэтажное здание под шиферной крышей… К некоторому удивлению, нашли и судмедэксперта Боротынцева.

– Ну я Боротынцев, – сказал он в ответ на вопрос. Он сидел в маленькой клетушке, заполнял какие-то бумаги. В помещении стоял устойчивый специфический запах, присущий моргу… и запах алкоголя, исходивший от эксперта. – Ну я Боротынцев. Чем могу?

– Здравствуйте, Дмитрий Исаич, – сказал Обнорский. – Мы вчера вам звонили, но ваша жена сказала, что вы в командировке…

– А-а, журналисты?

– Журналисты.

– Из Москвы?

– Нет, из Питера. Есть некоторые вопросы.

– Про народного героя Горделадзе?

– Про тело, обнаруженное в Таращанском лесу, – ответил Андрей.

Боротынцев посмотрел на него с интересом, ухмыльнулся и сказал:

– А на документы ваши можно взглянуть?

– Разумеется, – ответил Обнорский и протянул удостоверение.

– Грозно, – сказал, изучая удостоверение, Боротынцев. – Агентство… расследований! Весьма грозно. Чем же я могу вам быть полезен, господа?

– Очень даже можете, Дмитрий Исаич. Мы занимаемся расследованием истории исчезновения народного, как вы выразились, героя Горделадзе. Скажите, какая связь между телом, обнаруженном в Таращанском лесу, и Георгием Горделадзе?

– Я обязан отвечать на ваши вопросы?

– Нет, не обязаны…

Боротынцев положил в рот таблетку «Рондо». Протянул гостям. Обнорский хотел отказаться, но вспомнил: «свежее дыхание облегчает понимание» – и таблетку взял.

– Свежее дыхание, – сказал Боротынцев, – облегчает понимание.

Сказал – и хохотнул. Он был изрядно нетрезв.

– Я, впрочем, господа, больше общаюсь с субъектами, которые на такие пустяки, как свежее дыхание, внимания не обращают… В то время как сами пахнут… Да-с… таращанское тело? Я его откапывал, я с ним работал. Спрашивайте. Хотя меня уже предупредили, чтобы языком не трепал.

– Кто? – одновременно спросили Обнорский и Повзло.

Боротынцев засмеялся, и Андреи понял, что эксперт пьян значительно сильнее, чем показалось на первый взгляд.

– А вы догадайтесь, господа расследователи…

– Кто вас предупредил, Дмитрий Исаич? – спросил Андрей. – На вас оказывают давление?

– Бросьте вы! Кто – я вам все равно не скажу. А давление на меня оказывать нельзя. Эксперт – по закону – лицо независимое.

– Именно на независимых и оказывают, – возразил Повзло. – На зависимых-то и давить не надо.

– Логично, – кивнул Боротынцев. – Но я вам все равно не скажу. Итак, вас интересует: не принадлежит ли тело, обнаруженное в лесу, герою Горделадзе?

– Да, интересует.

– Я думаю, что это его тело. Больше того – я в этом уверен.

– Почему вы пришли к такому выводу?

Боротынцев закурил дешевую болгарскую сигарету, проигнорировав предложенный Андреем «Кэмел», разогнал рукой дым и только после этого ответил:

– Сначала, конечно, никаких выводов не сделал… тело как тело… давнее, без ПК.

– Без чего?

– Без персонального компьютера, – сказал эксперт и постучал себя по голове. – Потом я обнаружил некоторые странности. Какие? – спросите вы. Отвечаю: на первый взгляд трупу годика два… плюс-минус… Но потом я заметил, что местами сохранился кожный покров. Местами очень даже прилично сохранился. Под мышками, например. Но у трупа двухлетней давности кожа сохраниться не может!

– Тело чем-то обработали? – спросил Андрей.

– Возможно… какими-нибудь кислотами, щелочами… не знаю, не знаю, не могу утверждать. Факт, однако же, настораживающий. Я до сих пор с подобным не сталкивался. А на другой день при более тщательном осмотре места мы обнаружили фрагмент кулончика на порванной цепочке. И я вспомнил, господа расследователи, ориентировку на Горделадзе… и все сразу встало на свои места!

– Так уж и все? – спросил Повзло.

– Все! И рост, и перстень на руке, и браслет, и кулон. И приблизительный возраст трупа, – сказал эксперт. – Выпить… э-э… не желаете?

– Нет, спасибо.

– Ну как знаете… А я выпью. – Боротынцев поднял с пола из-за стола темную бутылку, накрытую пластмассовым стаканчиком. На бутылке было написано: «ЯД!». Весело скалился череп на перекрещивающихся костях. Заметив удивленный взгляд Повзло, эксперт подмигнул, сказал:

– Чистый, медицинский… а этикетка – мера защиты. Примерно то же самое, что мимикрия у животных и растений. – Боротынцев хохотнул, налил спирта. Быстро выпил, запил из носика чайника, выдохнул: а-ах!

– А скажите, Дмитрий Исаич… – произнес Обнорский.

– А? Что? – быстро спросил эксперт.

– Скажите, перстень был на руке?

– Конечно. Не на ноге же.

– А вот нашедшие тело отец и сын Сушки перстня не видели.

– Худо глядели эти ваши Сушки. Пьянь.

– Может быть… может быть, худо. Но Василий Андреич Беспалый тоже его не видел. Он-то не пьянь.

– А-а, старый коммуняга? Да он же слепой.

– А у меня сложилось впечатление, что Василий Андреич хорошо видит, – сказал Повзло.

Боротынцев посмотрел на Колю бесцветными глазами, ответил после долгой, секунд десять, паузы:

– Ерунда. Да и что они вообще видели?

– Руку. Руку, торчащую из земли.

– Правую! – воскликнул эксперт. – Правую руку! А перстень был на левой.

– Ах, вот оно что.

– То-то и оно, – сказал Боротынцев. – Вот оно все и совпало: и рост…

– А как можно определить рост безголового тела? – спросил Обнорский.

– В анатомическом строении тела, господин журналист, – назидательно сказал Боротынцев, – есть железные закономерности и пропорции. Если нет патологии… А Горделадзе обладал правильным телосложением… Вычислить длину тела не представило большого труда. Я это сделал без калькулятора. На листочке бумажки. В столбик. И получил искомые сто девяносто шесть сэмэ… плюс-минус. Вам все понятно?

– Пожалуй. А отпечатки пальцев у трупа сохранились?