Текст книги "Тропами мутантов"

Глава 6

Перед нами лежала равнина, исчерканная оврагами. Овраги тянулись в разных направлениях, пересекались, вгрызались в бока невысоких пригорков, складывались в странный рисунок. Вдалеке темнела гора с крутыми скатами, а от телепорта, под которым мы стояли, разглядывая равнину, к горе тянулась дорога. Земля здесь была серая, ветер шевелил стебли травы, тоже серой. И небо…

– Не такое здесь небо, – заявил Пригоршня.

Небо тоже было серым. То есть оно было голубым, как полагается небу, но блеклым, бесцветным, похожим на застиранный платок, туго натянутый над равниной. Я с трудом заставил себя оторвать взгляд от горы, единственного, что выделялось в этом месте, состоящем из плоской равнины и плоского неба. Под ногами была серая сухая земля, и еще я заметил рассыпанные гильзы. Керзон поднял одну, поднес к лицу и понюхал. Потом он присел, разгреб пальцами серую пыль и показал майору окурок:

– Анархисты. Косяк засмолили.

– Мародер идет впереди, – ответил Озеров. – Но в кого стреляли?

Это точно. Если есть стреляные гильзы, значит, была причина для стрельбы… Ответ нашелся в ближайшем овраге – двое леших. У одного был обрез дробовика, другой сжимал побелевшими пальцами копье, двузубую стальную вилку на полутораметровом древке. Да… чтобы разделаться с такими противниками, энергатор не нужен. А лешие, значит, стерегли телепорт и с этой стороны? Вернее, наблюдали и встречали прибывших. Я оглянулся – телепорт висел над нами, точно такой же, как тот, что остался у подножия АЭС, – и повернулся кругом, одним длинным взглядом окинув горизонт. Словно стоишь в центре тарелки. Со всех сторон – мертвенная серость. Равнодушная, пустая.

– Мы не в Зоне, – сказал я. – Ни в одной из них.

Это место не имело ничего общего с привычным пейзажем. Здесь, если не считать дороги, не было ни следа человеческой деятельности. Ни распаханных полей, ни зданий. Ни даже развалин. И еще здесь не было мутантов и аномалий.

Озеров вытащил плоскую коробочку навигатора и защелкал по сенсорам. Пригоршня тем временем, забрав у мертвеца копье, поскреб ногтем древко.

– Ёлки, да это ж пластик. Или углерод какой-то… не дерево! А наконечник с электрическим шокером. Помнишь, Химик, Шустрый про такие штучки рассказывал, что видел их у леших?

Я молчал. Сейчас меня больше занимал вопрос: куда нас занесло?

– Вот она, кнопка! – повозившись с трофеем, объявил Пригоршня. – Смотрите!

Между тонкими иглами наконечника с шипением мигнул голубоватый разряд.

– Аккумулятор дохлый, – заметил Керзон. – Ерунда, игрушка.

– Ну ладно, и куда ж мы теперь? Майор, а?

– По дороге, – буркнул Озеров, не поднимая взгляда.

Это точно, больше здесь идти некуда. Во все стороны уходит исчерченная оврагами равнина. Только к горе, только по дороге. Она тянулась, прямая, как прочерченная под линейку, и терялась вдалеке, растворялась в серой долине. Ни холмы, ни овраги на ее пути не попадались, хотя в стороне от дорожного полотна их хватало. Как журналист, я поколесил по разным местам, но ничего похожего на эту равнину с одинокой горой мне не встречалось.

Заглянув через плечо Озерова, я увидел, что экран его КПК идет волнами – сигнала нет. Майор сделал еще несколько безуспешных попыток определить наше положение, потом выключил прибор. Пригоршня тем временем показал мне компас – стрелка медленно поворачивалась. Замерла и пошла в обратном направлении.

– Ну и дела! – пробормотал он растерянно.

Дорожное полотно меня удивило – оно казалось упругим и будто пружинило под ногами. Никита даже попрыгал, а потом попытался расковырять поверхность десантным ножом, но ничего не вышло. Непонятный материал дороги, хотя казался податливым, клинку не уступал.

– Сейчас я его… – пыхтел Пригоршня, войдя во вкус, – сейчас…

– Не надо, – сказал я. – Видишь же – не ковыряется. Идем.

– Порядок движения, – объявил Озеров. – Бугров – головной, остальные соблюдают дистанцию не меньше тридцати метров.

Бугор тяжело вздохнул и потопал по дороге. Мы выждали немного и пошли следом. Сперва держались настороженно, но равнина была такой спокойной и безжизненной… Пригоршня, покачивая электрическим копьем, вскоре принялся строить предположения, куда это нас занесло. Я помалкивал, хотя все его догадки яйца выеденного не стоили и хотелось отпустить на их счет пару саркастических замечаний – нигде в Зоне не было пустошей такого размера. Была, однако, легкая надежда, что напарник так достанет Озерова, что майор расколется и сам выложит, что знает о нашем положении. Мои надежды не оправдались, майор молчал. Потом Бугор остановился и поднял руку. Мы тут же рассредоточились, хотя я ничего подозрительного не видел. Бугров указал вправо, на пригорок – такой же пологий, с плоской верхушкой, как и все возвышенности в этом странном месте. Исключая, конечно, остроконечную гору на горизонте. Приглядевшись, я понял, в чем дело. С одной стороны грунт на склоне холма осыпался, открывая угол здания, погребенного под землей. Холм этот и был зданием, только давным-давно вросшим в землю.

– Цепью вперед, – скомандовал майор.

Мы развернулись и пошли. Пересекли овраг, остановились у склона. Пригоршня поковырял выглядывающую из земли стену.

– Обычный бетон, – сообщил он.

Пока мы разглядывали бетонную стену, сержант вскарабкался по склону и выглянул.

– Товарищ майор, – позвал он, – взгляните!

Конечно, мы с Пригоршней тоже полезли вверх. За холмом открывался вид на долину. Этот участок местности с дороги не просматривался, его заслонял холм, который на самом деле оказался зданием. Вдаль уходили ровные ряды таких же холмов – вытянутых, с плоскими верхушками. Между ними попадались вросшие в землю объекты поменьше. Мне показалось, что различаю очертания автомобилей, припаркованных на этой улице. Большинство занесенных землей и песком возвышенностей имели слишком правильную форму, чтобы оказаться созданием природы. Нет, это город, точно. Улица – давным-давно заброшенная, отданная песку и ветру.

– Вон здание! – ткнул пальцем Керзон. – Там и дверь видно!

– Проверим, – ответил Озеров.

Он подал знак Бугрову, и тот направился к нам. Снова развернувшись цепью, мы зашагали к руинам. Это была прямоугольная бетонная коробка, которую по какой-то причине засыпало меньше соседних домов.

Вот и дверной проем. Внутрь нанесло песка, но, согнувшись, можно было войти. При нашем приближении из темного нутра здания метнулось гибкое тело. Какой-то зверь, тонкий, довольно крупный, почти метровой длины, если вместе с хвостом. Правда, хвост был очень длинный. Шустро перебирая лапками, тварь скользнула в щель между камнями. Пригоршня сунул за нею электрическое копье, но Озеров резко поднял руку, и Никита остановился. Озеров знаком показал: тихо!

Мы встали по бокам дверного проема, и майор почти беззвучно прошептал:

– Сержант – налево.

Керзон скользнул внутрь и скрылся за стеной слева от двери, майор тут же исчез справа. Двигались они слаженно и тихо. Негромкий шорох, тихие шаги… донесся голос Озерова:

– Можно войти.

Что мы и сделали. Передо мной оказался широкий коридор, из дальнего конца проникал свет. Может, на другой стороне здания не занесенное песком окно?

Здесь не было ничего – ни мебели, ни каких-нибудь вещей. Я прошел по коридору, заглядывая в двери слева и справа. В темноте было трудно что-то разобрать, но, похоже, и там пусто. Зато в комнате с окнами… Заглянув с порога, я сделал шаг назад и вскинул автомат. Перед окном на стуле сидел человек. Одежда на нем разлезлась и превратилась в лохмотья – наверное, от времени. Судя по слою пыли и занесенной в пустые оконные проемы земле, сидел незнакомец здесь очень давно. Но его почему-то время не коснулось, я видел розовую гладкую кожу на затылке, аккуратно расчесанные волосы. Керзон, который был уже здесь и рылся в груде хлама, сваленного в угол, оглянулся и кивнул мне:

– Зайди, зайди. Он не кусается.

Я подошел поближе, обогнул стул с замершей фигурой… Твою мать – манекен! На лице застыла идиотская улыбка, он пялился пустыми глазами в окно, за которым тянулась улица с ровными рядами вросших в землю зданий.

Пригоршня тоже подошел посмотреть.

– Куда ж это нас занесло? – растерянно протянул он.

Очень точно сформулированный вопрос. Мне вот тоже интересно! Хотя догадка появилась, конечно… Майор любит темнить, но, может, Керзон скажет?..

– Сержант, как по-твоему, где мы?

Он оставил груду мусора, отряхнул ладони и молча пожал плечами. В комнату вошел Озеров. Окинул хмурым взглядом наши удивленные лица, шагнул к окну и уставился на развалины. Взгляд у него сейчас был точь-в-точь, как у того манекена, что замер рядом на стуле.

Я встал рядом и сказал:

– Странное место, а? Не пойму, где мы.

Озеров, не глядя в мою сторону, буркнул:

– Разберемся.

А может, он и сам не знает ответа? Но хоть что-то ему ведь известно о нашем положении! Уж точно побольше, чем нам с Пригоршней, раз сюда целую группу отправили с заданием… Увы, разговор наш прервался, едва начавшись: откуда-то издалека донесся раскат грома. Озеров вскинул голову, высунулся в окно. Оно было достаточно широким, и я тоже выглянул, но отсюда источник шума виден не был. Майор ухватился за узкий подоконник и легко перебросил тренированное тело наружу – на пологую насыпь. Отбежал в сторону и, задрав голову, уставился куда-то вдаль. Я выпрыгнул следом, оглянулся: над крутобокой горой, в сторону которой вела дорога, поднималась легкая, почти прозрачная струйка дыма.

– Мародер, – только и сказал Озеров.

Тут я с ним был вполне согласен – больше ничего говорить и не надо было. Почему-то была полная уверенность в том, что это наш старый знакомый. Но с кем он там столкнулся? Опять – лешие?

По приказу майора все выбрались из дома с манекеном и зашагали к дороге. По пути оглянувшись и еще раз посмотрев на занесенные землей руины, я сказал:

– Полигон.

Что именно этот заброшенный кусок города мне напоминает, я четко понял, еще когда глядел из окна, сразу после «встречи» с неподвижным хозяином дома – манекеном. Улица с автомобилями, в домах манекены и рухлядь… Это полигон, созданный для проведения испытаний оружия, никаких сомнений.

– Какой еще полигон? – спросил Пригоршня.

– Четвертую серию «Индианы Джонса» видел?

– А то! Это ж почти вестерн, у него шляпа типа как моя… Я все шесть частей смотрел, и сериал!

– Ну вот, припоминай, как он в холодильнике прятался…

– А-а! – взревел Пригоршня. – Точно! Блин, а ведь правда! Майор, слышь? Сержант! Химик у меня голова – верно догадался! Только какое оружие здесь испытывали?

Я огляделся – ну, точно, улица. Дома приземистые, небольшие. Никаких многоэтажек, никаких дворов и заборов. Приличное такое местечко. Только давным-давно заброшенное. Слишком старое, слишком давно покинутое. В Зонах много подобных мест, оставленных человеком, но эта улица дышала древностью, как египетские пирамиды. Как там сказал Наполеон своим солдатам в Египте? «Сорок веков глядят на вас с этих пирамид»? Что-то в таком духе.

Может, и не сорок веков, но очень уж много лет прошло с тех пор, как этот городок строили. Здания стали холмами, их засыпала земля, мебель превратилась в труху, а от дверей и оконных рам не осталось даже следа. В этом крылась тайна: почему все такое старое?

На соседнем здании с шорохом посыпалась сухая земля, обнажая черный провал прямоугольной формы. Окно в прошлое. Но вместо прошлого из дыры показалась округлая башка длиннотелой твари, наподобие той, которую мы спугнули по дороге к руинам. Башка была цвета выбеленной солнцем старой кости, желтовато-бледная. И круглая, как череп, только без отверстий. Приплюснутая сфера… за головой показалось сегментированное тело. Шеи не было, зато туловище шириной не намного превосходило голову. Что-то вроде гусеницы? Тварь стала выбираться наружу. Ног у нее было многовато, четыре пары. Вот она уже вся снаружи, включая и хвост, состоящий из уменьшающихся к концу округлых сегментов. Если башка напоминала череп, то хвост очень походил на оголенный позвоночник. Многоножка повернула к нам безглазую башку.

Пригоршня на ходу подхватил ком слежавшейся глинистой почвы и швырнул в тварь. Попал точно в голову. Та дернулась, стала как бы задираться кверху, оставаясь на прежнем месте… Это отъехал вверх круглый щиток цвета старой кости, прикрывающий морду, – показались челюсти, украшенные зубчатыми жвалами, маленькие глазки, все черное, блестящее, как антрацит. Тварь щелкнула жвалами, засипела.

И сразу, словно в ответ на ее призыв, зашуршали потоки песка и земли, тут и там стали осыпаться наносы на стенах старых домов, из открывающихся проемов показались костяные шары – головы многоножек. Твари, проворно перебирая многочисленными конечностями, засеменили к нам.

– Эй, чего они? – крикнул Пригоршня. – Нападают, что ли?

Многоножки стекались к нам, их уже набралось несколько десятков. Приоткрывая лицевые пластины, они показывали черные морды, шипели, щелкали зубчатыми жвалами. Улица заполнялась живым потоком, мы пятились туда, где еще оставался свободный от кишащих тел проход.

Многоножек становилось все больше, они текли и текли из переулков в нашу сторону. Вплотную не подбирались, но теснили нас очень энергично. Мне пришло в голову: а ведь нас гонят от дороги, а? Сколько бы тварей ни набралось, проход они оставляли – и именно в дальнюю от дороги сторону.

– Мне это не нравится, – сказал я, – они нас направляют, нарочно.

Пригоршня шагнул к кишащей массе тел и пнул ближнюю многоножку. Ботинок стукнул в круглую морду… и ничего. Эти существа казались с виду невесомыми, высушенными солнцем, а на самом деле были тяжелыми. Во всяком случае, на роль футбольного мяча явно не годились. Никита, рассердившись, повторил удар. Теперь он врезал посильнее, башка твари дернулась, и передние сегменты оторвались от земли, подброшенные пинком. И тут же сразу несколько существ бросились к Пригоршне, приоткрывая щитки на головах и щелкая жвалами. Он отскочил, ругаясь.

– Нужно пробиваться, – сказал я. – Они нас от дороги уводят. Не хочу проверять, куда и зачем.

– Да, дело серьезное, – буркнул Керзон. И поднял автомат.

На таком расстоянии по медлительной цели не промахнешься. Стрелял сержант в голову, но пуля скользнула по щитку, не причинив вреда. Никита тоже начал стрелять, за ним и Бугров.

Я прицелился пониже – не может же все тело этой скотины оказаться бронированным! Моя пуля оторвала твари конечность, многоножка завертелась на месте, как щенок, который ловит свой хвост… Другие даже не стали обползать раненную, полезли через нее.

Существа подбирались все ближе, и если удавалось какое-то подстрелить, на его место в строю тут же вползали новые и новые. Мы волей-неволей пятились по оставленному нам проходу. Бугров, оказавшийся первым, вдруг охнул и ломанулся назад, отпихнув Керзона. Я как раз отшвырнул пинком небольшую тварь и успел бросить взгляд назад. Под ногами Бугрова земля и песок осыпались в стремительно разворачивающуюся пропасть. Что-то там, внизу, ворочалось и возилось, вызывая новые оползни. Мы сгрудились на краю круглой ямы, отбрасывая тварей ногами и одиночными выстрелами.

А многоножки наползали, щелкали жвалами, норовили вцепиться в ботинок или подтолкнуть к краю ямы. Пригоршня ткнул одну двузубым копьем. Блеснул разряд, тварь пискнула и свернулась колесом, поджав многочисленные конечности к брюху. Соседние попятились. Никита, издав победный клич, достал электрокопьем следующую скотину. Электричество оказалось намного действеннее, чем пули, – оно вырубало тварей мгновенно.

– Пригоршня, вперед! – скомандовал Озеров.

И без его команды всем стало ясно, кто у нас здесь главная ударная сила. Никита глушил многоножек разрядами, мы тесной группой продвигались следом, расшвыривая оглушенных тварей. Вскоре яма с кишащими многоножками вокруг нее осталась позади, и мы припустили бегом сквозь толпу. Под подошвами хрустели сегментированные хвосты, я оскальзывался на круглых лицевых щитках, перепрыгивал тех тварей, которые норовили встать на дыбы и задрать морду с щелкающими жвалами…

Наконец прорвались сквозь шевелящийся ковер и, не сбавляя темпа, побежали к дороге. Многоножки ползли и семенили следом, но скорость у них была не та, чтобы нас догнать и снова взять в кольцо. Теперь Пригоршня был уже не передним, а, наоборот, держался в хвосте и глушил шокером самых шустрых многоножек. Те продолжали погоню – ровно до того момента, как мы выскочили на упругое и ровное дорожное полотно. На проезжую часть они не полезли, как будто были дисциплинированными пешеходами. Может, в этом гладком материале, из которого сделано полотно, было что-то, отпугивающее тварей. Или лешие просто приучили их держаться подальше от дороги?

– Вот так! – выдохнул Никита, кровожадно потрясая копьем. – Получили, а?! Знай наших!

– Ладно, успокойся, вояка, – проворчал я. – Все целы? Тогда идем.

– Фух, устал этой палкой махать… Да, идем теперь.

Озеров коротко кивнул своим подчиненным, и все мы зашагали по упруго пружинящему полотну дороги. Гора с курящейся дымком вершиной маячила перед нами. На ходу я заметил, как майор с Керзоном обменялись многозначительными взглядами. И снова показалось, что между этими двоими существует что-то вроде телепатической связи. Они понимали друг друга без слов. Озеров кивнул, и на этом их беззвучный диалог был окончен.

Гора стояла гораздо дальше, чем показалось вначале, – расстояния в этом странном месте были искажены. Мы шли по дороге, пока не начало темнеть. Местность не менялась, все те же серые холмы и овраги. Теперь я смотрел на них иначе – вполне возможно, что я вижу следы работы мощного энергатора или еще какого-то чудовищного оружия. О чем думали остальные, не знаю. Озеров, как всегда, выглядел недовольным, сержант равнодушно глядел по сторонам и оглаживал усы, Пригоршня скалился, Бугор угрюмо топал впереди, и его лица я видеть не мог.

Когда солнце уже зависло над самым горизонтом и равнина окрасилась в багровые и розовые тона, достигли подножия горы. Дорога, которая привела нас сюда, опоясывала склоны витками, по спирали поднимаясь к вершине. Вблизи эти склоны не казались такими уж неприступными. Конечно, попадались и крутые участки, но в основном они были относительно пологими – подняться было реально, и не следуя серпантину дороги. Между скальными выступами росли кусты и низкие деревья с чахлыми кронами. А на вершине смутно виднелась постройка, что-то четырехугольное, с вышками. Дым исчез уже давно – если там что-то загорелось, то с огнем обитатели здания справились.

Майор остановился и вытащил бинокль. Несколько минут изучал вершину горы, потом протянул бинокль сержанту. Я тоже достал свой, как и Пригоршня.

Сооружение меня удивило. Бетон, над вышками торчат антенны, позади стены виден сферический купол… довольно солидное и, как бы сказать… футуристическое по очертаниям здание. Почему-то казалось, что парни вроде леших такое соорудить не могли. Да и вообще, лешие как-то странно не соотносились со всем этим местом, то есть с большим военным полигоном для испытания оружия массового поражения.

– Здесь сойдем с дороги, – сказал Озеров. – Если Мародер нас ждет – то именно с этого направления.

Гору обходили, держась от нее на порядочном расстоянии. Солнце укатилось за горизонт, еще некоторое время там светилась желтая полоска, медленно угасая, и наконец стемнело. Когда прошли около четверти окружности, я заметил оранжевые огоньки на склоне. В бинокли удалось разглядеть между деревьями несколько домиков. Один из витков дороги проходил рядом с поселком. В котором, похоже, кто-то развел огонь.

– А может, Мародер это, с налету базу на вершине не взял? – предположил сержант. – Ждет теперь рассвета, чтобы начать снова.

Майор промолчал.

– И как поступим, командир? – спросил Пригоршня. – А может, ночью на Мародера наскочим?

У меня гудели ноги после длинного перехода, да и вообще денек выдался тот еще. А Никита рвался в бой…

Лицо Озерова в темноте не было видно.

– Нет, – решил майор…

Керзон кивнул:

– Мародер может бояться нападения с вершины. Если расставил нормально посты… а мы местность не знаем, и что там в поселке – тоже.

Бугров молча сопел в стороне. Озеров, помолчав еще, объяснил:

– Я уверен: утром Мародер начнет штурм базы леших. Когда это произойдет – ударим с тыла. Это оптимальное решение в данных условиях.

Небо было как лист выкрашенной черной краской стали с крошечными мерцающими дырочками звезд. Оно панцирем нависло над головой и давило. Когда подошли к подножию горы, стали видны отсветы пламени вверху.

– Огонь не разводить, не шуметь, – приказал майор. – Проверить оружие. Отдыхаем по очереди. Керзон – первым дежуришь. Через полтора часа – Пригоршня, потом Химик, потом я.

– Разведать бы все-таки, что там, – сказал я. – А то мало информации совсем.

Естественно, мне все еще сильно не нравилось, что Озеров не рассказал, куда мы попали и что за сооружение на вершине горы. Сейчас даже Мародер знает больше, чем я, ведь он уже пытался штурмовать то место. То ли майор сам не в курсе, то ли темнит – непонятно. И еще не давала покоя мысль: что, если мы с напарником заранее списаны в расход? Нет уж, надо узнать больше, разведать местность – ну хотя бы для того, чтобы в случае чего лучше понимать, где можно спрятаться и какими путями отсюда можно свалить.

Озеров, как я и предполагал, идею разведки не одобрил.

– Отставить, – буркнул он. – Сидеть здесь, себя не выдавать.

– Да я в кусты, – я показал на заросли в двух десятках шагов от нашей стоянки. – У меня там дела наметились, большие и малые. – Потом окликнул Пригоршню:

– Никита, смотри, что это? Дай-ка копье на минуту, я в колючках рукой не достану.

Пригоршня подбежал, с готовностью протягивая свой трофей.

– Что здесь? Что ты нашел?

– Ничего, просто захотел на твое копье полюбоваться.

Потом обернулся к Озерову:

– Майор, мы немного пройдемся, окинем взглядом окрестности. К Мародеру соваться не будем, обещаю. Только вокруг лагеря обойдем.

Тот хмуро уставился на меня.

Он бы, может, и пригрозил, и ствол наставил. Но если стрелять, то Мародер услышит. Так что поднимать шум в опасной близости от противника майор не стал, он лишь приказал вслед:

– К вершине не подходить!

Пригоршня пошел за мной. Сперва он бубнил, что не мешало бы отдохнуть, потом заткнулся. Я не отвечал, берег дыхание. Подъем, сперва пологий, становился все круче, под ногами хрустели и перекатывались камни. Ориентиром служил совсем тусклый свет, пробивающийся между редкими деревьями далеко вверху.

Когда стоянка осталась в паре сотен метров, я решил, что здесь нас никто не услышит, и остановился.

– Ну? – спросил Пригоршня, опираясь на двузубое копье.

– Давай, располагайся, напарничек. И послушай меня. Я вижу, ты уже примериваешься, как мы будем драться с Мародером, с его людьми и все такое.

– А чего? Расклад получится ниче так: Мародер попрется штурмовать гору, мы его сзади и прихватим.

– А потом?

– А чего потом?

– Вот именно, – значительно произнес я. – Чего? Я не знаю, что у майора на уме. А ты?

– А, ты об этом, – Никита посмурнел, припомнив мое предупреждение насчет того, что мы влезли в государственные тайны по уши и можем оказаться нежелательными свидетелями.

– Я об этом. Я тебе говорил: поглядывай за спину, когда все кончится. Мне важно свести счеты с Мародером. Если бы не это, я бы предложил вообще притормозить.

– Как это?

– У Мародера лагерь выше на склоне, между нами и вершиной. Он установит – уже установил! – свой энергатор на порядочном расстоянии от базы леших. На рассвете обработает оборону на вершине горы, потом пошлет людей на штурм. Так?

– Ну, наверное. К чему ты гнешь?

– К тому, что во время штурма энергатор будет в этом самом лагере. И было бы хорошо его захватить.

– Ну правильно, с этого и начнем! И с энергатором дальше на вершину…

– Ты не понял! – мой простодушный напарник в самом деле не врубался. Я уже привык к тому, что до него доходит медленно, и увел его из лагеря не в последнюю очередь, чтобы все не спеша растолковать. – Я имею в виду, нам было бы не обязательно участвовать в штурме, когда энергатор захватим.

Пригоршня засопел, и мне оставалось надеяться, что он уже въезжает в смысл моего предложения.

Выждав немного, чтобы дать ему время осознать, я продолжил:

– Но я все-таки хочу достать Мародера. Тебе это не обязательно.

– Да ладно, Химик. Я с тобой!

– Тогда план такой: входим на вершину вместе с федералами, мочим анархистов, но при первой же их попытке устроить нам подлянку, если хоть что-то почуем не то – рвем когти. Уходить будем через лагерь Мародера и прихватываем энергатор. Как тебе такой план?

Никита еще немного подумал и неуверенно спросил:

– А если на базе на вершине хабар покруче, чем эта хреновина?

– А если тебе сержант в спину выстрелит? В любом случае, на базу мы войдем и увидим, как там с хабаром обстоит. Ну и потом, как только спустимся с вершины в теперешний лагерь Мародера и захватим энергатор, козыри будут у нас. Сможем потребовать честную дележку хабара.

Последнее Пригоршне понравилось, и на этом мы и порешили.

– Теперь дальше давай поднимемся и осторожно разведаем, что там в лагере на склоне, – сказал я. – На самом деле я больше для этого тебя увел.

Дальше шли осторожней – каждый шаг приближал к группе строений, где расположились анархисты Мародера. Время от времени я замечал на камнях рыжие отблески костров. Наверное, Мародер со своими ночевал под крышей, но дозорные развели костры. Постепенно мы начали забирать вправо, чтобы подняться по склону и подобраться к лагерю не снизу. Лучше всего, конечно, было бы подойти со стороны вершины, там обзор лучше. Но на это я не решился, потому что если Мародер и ждет нападения леших, то в первую очередь именно оттуда. Потом я перестал замечать лагерные огни над головой, и вскоре мы с Пригоршней вышли к дороге. Если пойти вправо – серпантин через несколько витков приведет к базе на вершине, а если влево – попадем к анархистам. Теперь наше движение и вовсе замедлилось. Первым вдоль обочины крался Пригоршня с копьем наперевес, я немного отстал. По краям дороги громоздились валуны, их оплетали жесткие стебли какого-то ползучего растения. Вот за ними мы и укрывались.

Ночное небо затянула дымка, луна светила сквозь нее, но звезд теперь было не разглядеть.

Наконец показался поселок. Пять приземистых строений с плоскими крышами. Теперь я понял, что костры горят на крышах, а не над горным склоном, как решил раньше. Что-то блеснуло в нескольких метрах от меня, раздалось тихое шипение. Я отшатнулся, припал к камням… Оказалось, это Пригоршня заметил в темноте многоножку, вроде той, что встретилась нам на полигоне. Тварь никого не трогала, тихо ползла по каким-то своим делам, но Пригоршне все хотелось снова испытать свой трофей, и он воткнул наконечник-вилку в спину многоножки, прикончив ее разрядом.

С гордостью поднял добычу, показывая мне. Жестами я показал все, что думаю о его охотничьей удаче и о том, что шумом он может нас выдать. В завершение покрутил пальцем у виска. Пригоршня засопел, и тут до нас донеслись голоса – в лагере Мародера шел спор. Мы замерли. Подождав немного, отошли дальше от дороги и стали медленно пробираться к строениям, пригибаясь в колючих зарослях и прячась за крупными валунами.