Текст книги "Тропами мутантов"

Глава 8

Утром анархисты не спешили с атакой. Я бы на их месте начал пораньше, как только рассвело, но у Мародера, видимо, были какие-то свои резоны. Солнце поднималось все выше, но склоны горы молчали. Мы по-прежнему прятались в зарослях, и Пригоршне это надоело. Он предложил скрытно выдвинуться к строениям, в которых закрепились люди Мародера, и ударить по ним. Майор отрезал, что противник располагает численным перевесом, и нам не следует отступать от плана: нужно дождаться, пока начнется бой между сталкерами и лешими на вершине.

– Так начинали бы уже скорей, что ли… Чего Мародер тянет? Если ждет, что лешие сами уйдут, так это зря. У них вся ночь была для этого, а по светлому – вряд ли они сдвинутся с места.

– Ему нужно развернуть энергатор и подготовиться, – вставил Фишер. – Тот энергатор, который находится у Мародера, судя по всему, что я понял, – достаточно мощный и громоздкий образец. Мародер никому не доверяет, на ночь все свои ценности тщательно прячет. Значит, сейчас он готовится к бою.

Снова потянулось ожидание. Пригоршня умял уже вторую банку тушенки, приговаривая, что теперь на спине меньше тащить придется. Бугров уныло хлопал глазами, глядя на это пиршество. Он был тоже не дурак пожрать, но, похоже, в это утро аппетита у него не было. Майор не сводил бинокля с поселка на склоне, но первым о начале атаки объявил Керзон. Натягивая на голову камуфляжную вязаную шапочку, он вдруг объявил:

– Началось!

Мы уставились на вершину, я навел бинокль. На первый взгляд там ничего не происходило, потом я заметил: стена над лагерем Мародера слегка меняется. Она словно прогнулась посередине. С запозданием к нам вниз долетел грохот падающих обломков. Конечно, гнуться бетонное сооружение не могло – это Мародер энергатором рушил гребень. Там, где поработало чудо-оружие, стена стала ниже. Я представил, как луч энергатора буравит прочный бетон, разрушает пространство, уничтожает материю, выпуская на волю чистую энергию. В том месте, где в стену уперся луч, поднялось облако пыли и пара, в бинокль я уже различал толстые трещины, расходящиеся по стене от поврежденного участка. Леших не было видно. Наверняка спрятались. Им-то лучше, чем кому бы то ни было, известно о силе энергатора… Но какого черта они переправили такое оружие в нашу реальность? Будь у них самих подобная штука, от Мародера бы мокрого места не осталось! Осталось бы разве что сухое – Озеров же рассказывал, что луч выпаривает жидкость. Да и я сам видел последствия его действия в уменьшенных масштабах. Кстати, должны ведь у леших быть свои энергаторы? Или такой мощный вариант на базе был в единственном экземпляре? Ну хорошо, а те, что поменьше, – пистолеты, как мы нашли тогда на мертвеце?

Наконец я разглядел в бинокль и сам луч – тоненькая ниточка дрожи, упирающаяся в стену, в то самое место, от которого разбегаются трещины и где осыпается песком и гравием прочный бетон.

– Ну и чего они тянут… – пробурчал Бугров.

Я был с ним полностью согласен. Отличный момент для атаки – обороняющиеся укрылись где-то в середине базы, они боятся энергатора… хотя, нет, стоп! Это же лешие! Люди бы спрятались, но еще вернее люди бы сбежали. Лешие с их урезанным сознанием могут ждать с оружием наготове. Вот участок стены, который обрабатывал Мародер, уже вдвое ниже, чем был, а бетон продолжает и продолжает проседать… я перевел бинокль на склон и засек движение в зарослях. Анархисты медленно, перебегая от укрытия к укрытию, продвигались к вершине.

– Вот теперь точно началось, – сказал я.

И тут же, словно в ответ на мои слова, вверху началась стрельба. Выстрелы слились в нестройный грохот. Лешие появились из укрытий и открыли огонь из стволов, принесенных из Зоны через портал. Мародер двинул луч вдоль гребня стены, я понял это по тому, что камни и песок перестали осыпаться в проломе. Его люди дружно упали за камни и затаились – очень они боялись этого оружия. Насколько я успел узнать Мародера, основания у них были, командир их, не задумываясь, пожертвует любым из своих бойцов.

Озеров привстал и отрывисто бросил:

– Пошли! Перебежками вперед! Сержант, приглядывай за Фишером.

– А мне оружия не полагается? – недовольным тоном осведомился ученый.

Ответа он не дождался.

Мы медленно продвигались к вершине, стараясь не показываться из укрытий. Если кто-то из анархистов заметит – нам конец на этом склоне. Но майор потому и ждал, пока бой вступит в самую горячую фазу. Сейчас тот самый момент, когда никто не смотрит по сторонам: слишком высока вероятность, отвлекшись, получить пулю. Да и чего сталкерам Мародера опасаться внизу? Они уверены, что кроме леших здесь есть только один смертельно опасный противник – это сам Мародер.

Я держался рядом с Фишером и, выбрав момент, когда в нашу сторону никто не смотрел, тихо спросил:

– Фишер, где сейчас может быть Мародер? На какой крыше?

– На той, что ближе к вершине, – хмуро бросил ученый. Он все еще был недоволен, что его оставили без ствола в этой заварухе.

Я уже начал прикидывать, как бы половчее прихватить Мародера на его огневой позиции, но Пригоршня, который больше глядел вверх, чем размышлял, объявил:

– Все, они уже прорвались во двор.

В бинокль было видно, что Никита не ошибся, – бой переместился за стены. Люди Мародера, стреляя вверх, по засевшим на стене лешим, по одному лезли в пролом. Переведя взгляд на поселок, где засел Мародер, я заметил и его. Командир атакующих спустился с крыши, передал кому-то, возникшему рядом, продолговатый предмет. То ли энергатор, то ли сложенную треногу, на которой стояло оружие… скорее второе.

– Мародер уходит! – объявил я.

И понял, что, пока следил за всем этим в бинокль, отстал от нашей группы, все успели продвинуться дальше. Я торопливо нагнал их.

– Теперь нас точно не заметят, – заметил на ходу Керзон. – Они там сейчас в боевом угаре все.

Бугор тяжело вздохнул.

– Вперед, вперед! – Озеров, как всегда, выражался кратко и емко. – Входим в поселок.

– Там никого нет, – напомнил я.

– Убедимся наверняка.

Тем временем стрельба на вершине горы усилилась. Лешие, должно быть, заметили, что противник больше не прячется в укрытии, и начали действовать смелее. Это должно было заставить Мародера спешить, и мы тоже прибавили шагу. Вот и знакомые заросли, в которых дрались с Шатуном, лежит копье, переломленное пополам. Отсюда до поселка оставалось уже совсем недалеко, и вскоре мы вышли к стене здания. Майор поднял руку, мы остановились. Он жестами велел всем замереть, а сержанта послал на разведку. Керзон вернулся через пару минут:

– Чисто. Все ушли к вершине.

– Вперед.

Задрав голову, я снова увидел Мародера: торопясь нагнать своих людей, он изо всех сил двигал поршнями, спешил к вершине. Подниматься ему было тяжело – он волок энергатор. Я впервые увидел, что эта штуковина собой представляет. Труба около метра длиной, Мародер прижимал ее к груди. Следом бежал еще один человек. Я прикинул: если сейчас его подстрелить? Да нет, не выйдет, расстояние велико, промажу, а себя выдам. Мы побежали вверх по склону. Здесь было покруче, и очень скоро я почувствовал, что дыхание сбивается. Фишеру было еще труднее, он давно отвык от таких пробежек, а может, никогда и не был способен на подобные подвиги. Хотя он единственный из нас не тащил ни оружия, ни припасов, но уже начал отставать. Я подумал даже: а не может майор его пристрелить, лишь бы не оставлять без присмотра?.. Но Озеров целеустремленно пер в гору и не оглядывался.

Я на ходу сбросил рюкзак и побежал налегке. Пригоршне подъем и вовсе был нипочем, он оглянулся и, смерив меня взглядом, бросил вполголоса:

– А припасы снова бросил? Эх…

Без рюкзака стало легче, я почти догнал Озерова. Стрельба уже сместилась к центру базы, лешие оставили стену, потому что анархисты ворвались за нее. Теперь, вероятно, идет штурм зданий во дворе.

Мародер исчез в проломе, его спутник, который, как я теперь разглядел, волок треногу, замешкался, споткнулся на кусках бетона и упал. Поднимаясь, он сделал то, чего делать не должен был, – посмотрел вниз. Мне показалось, что он глядит именно мне в глаза, хотя расстояние было большое и точно знать я не мог. Пригоршня, не раздумывая, вскинул автомат и дал три коротких очереди. Анархист осел на бетон.

Теперь все решали секунды, и я помчался вверх. А там застреленного Пригоршней сталкера рывком втащили в пролом. Он был мертв, это точно, но Мародеру понадобилась тренога. Мы на ходу поочередно стреляли в дыру, пули густо колотили в бетон, и оттуда никто не пытался вести ответный огонь.

Вот и стена. Дыра была в десятке метров левее, и я присел, прислонясь к прохладному бетону. Выстрелы во дворе раздавались все реже и реже, оборона леших уже была сломлена. Если бы не случайность, если бы тот сталкер с треногой не споткнулся в проломе… мы бы накрыли отряд Мародера с тылу гораздо проще. Но как быть теперь? Наверняка они сразу обстреляют нас, если сунемся в пролом…

Я глянул вверх, прикидывая высоту стены. Метра три, не меньше. Сержант стянул с головы вязаную шапочку и, насадив ее на ствол, выставил в просвет. Ничего. Тогда он заявил:

– Ну что, рискнем? Профессора бы первым пустить, он тощий, в него не попадут.

Фишер, думаю, понимал, что это такой тонкий армейский юмор, но на всякий случай отодвинулся подальше от пролома.

– А давайте рискнем! – вдруг подал голос Пригоршня.

– Еще чего, – отрезал я. – А ну, двигай за мной.

Мы побежали вдоль стены, треща кустами, – я решил перебраться во двор где-то в стороне. Пока не знал, как именно, но лезть под пули непонятно ради чего уж точно не хотелось. Оглянувшись, увидел, что Озеров с сержантом замерли по обе стороны пролома и обмениваются знаками. У них наверняка отработан вариант прорыва для подобной ситуации. В кино эти штуки смотрятся красиво – герой бросается в проход, стреляя на лету, падает, перекатывается… В жизни все гораздо сложнее. Бугров стоял позади майора, а Фишер увязался за мной и Никитой. Наверное, мы ему казались более безопасными. А может, просто хотел убраться подальше от сержанта с его шуточками.

– Ты чего задумал? – окликнул меня Никита.

Я подбежал к груде валунов, сваленных под стеной. Их густо оплетали колючки, но выбора не было.

– У тебя трос остался? Разматывай, давай мне конец. Становись на камень, и руки в замок. Толкнешь меня.

– Эй, Химик, ты чего?

– Ничего. Потом по тросу за мной, когда я крикну, что пора.

Никита встал под стеной и приготовился. Я не спешил, пусть сперва майор с Керзоном и Бугром отработают свой номер из кинофильма.

– Ну, щ-щас… – объявил Никита, который поверх моей головы следил за спецами. Раздалась очередь, другая. Я представил, как Керзон влетает в пролом, стреляя на бегу, падает, перекатывается, освобождая дорогу следующему…

Вскочив на валун, прыгнул, оттолкнулся от сложенных ладоней Никиты и вцепился в бруствер. Подтянулся, лег на стену и перетянул автомат из-за спины. Двор научно-военной базы из будущего был передо мной как на ладони. Но не весь – с этой стороны видно было только центральное здание, круглое, бетонное, с двумя рядами окон. Не знаю, были ли они когда-то застеклены, но сейчас стекла отсутствовали, лешие заложили окна мешками с песком, оставив для стрельбы узкие щели. Других строений между лабораторией и стеной не было – широкая ровная площадка, усыпанная гравием и песком, укрыться негде. Довольно далеко маячили ржавые остовы какой-то техники, в небо торчала решетчатая стрела с обломанным оголовком. Несколько неподвижных тел – застреленные лешие. Дверь здания была совсем недалеко, почти точно напротив пролома, проделанного энергатором в стене.

Три анархиста неподвижно лежали во дворе, четвертый – у пролома. Еще шестеро, кто лежа, кто опустившись на колено, поливали свинцом окна лаборатории, когда федералы начали свой эффектный штурм. Мародера я не видел. Керзон вскочил в пролом – именно так, как я и представлял, с прыжком, падением и перекатом, – и анархисты развернулись в его сторону. Керзон еще раз перекатился, майор с Бугром прикрывали его из пролома. Еще одного сталкера настигли пули. Не знаю, кто из федералов его подстрелил, мне было не до того – я старательно целился. Из неудобного положения на гребне стены… Дал короткую очередь – анархист, который был у меня на мушке, дернулся, ноги подогнулись, он начал заваливаться. Из щели между мешками с песком на втором этаже показался винтовочный ствол, грохнул выстрел. Анархисты растерянно закрутили головами – их обстреливали с двух сторон.

Я дал несколько очередей, подстрелил еще одного, потом перекинул автомат за спину, сполз со стены, держась руками, на секунду повис и спрыгнул. В стене с внутренней стороны ровной цепочкой торчали арматурные кольца – там, видимо, собирались что-то надстраивать, но катастрофа помешала. То, что нужно. Я смотал трос с себя, продел конец в кольцо, потом для верности еще раз, и затянул узлы.

– Пригоршня, давай сюда Фишера! Потом ты! Прикрываю!

Выкрикивая это, я развернулся с автоматом в руках к лаборатории… и заметил направленный на меня ствол. Я бросился в сторону, ствол в руках анархиста качнулся за мной. Он дал очередь, и его пули отшвырнули меня к стене. Две пули – под курткой появятся два здоровенных кровоподтека. Стрелявший в меня сталкер увидел, что я жив, и побежал вдоль стены лаборатории.

А ситуация несколько изменилась. Еще один леший попытался стрелять из-за мешков, его подстрелили, и вниз, кувыркаясь, полетел дробовик. Из щели между мешками безжизненно свесилась рука…

Керзон получил ранение, но, похоже, не слишком серьезное, Бугров уже был во дворе. И тут я заметил, что с дверью лаборатории что-то происходит. Сложно передать словами, как это выглядело, – воздух дрожал, в стальной двери словно сами собой возникали прожженные щели. Из них разлетались радужно светящиеся брызги расплавленного металла, стальные листы сворачивались и коробились, по ним ползли быстро застывающие потеки. Я разглядел луч дрожи, протянувшийся к двери от груды щебня посередине двора. И сообразил, что там прячется Мародер, причем его маскирует куртка лешего! Тут сверху призывно крикнул Фишер, которого Пригоршня сумел загнать на стену. Пришлось помочь ученому спрыгнуть.

Я чувствовал себя страшно неуютно, стоя под стеной, но на меня никто не глядел. Пока ловил неловко прыгнувшего Фишера, дверь с грохотом вывалилась наружу, взметнув облако сухой пыли. Мародер вскочил и с трубой энергатора наперевес бросился в открывшийся проход. Анархисты, отстреливаясь на бегу, устремились за ним. Я повел стволом за бегущим Мародером, вдавил спусковой крючок. Он упал, с ним поравнялся один из его людей. Мародер выбросил руку, поймал парня за лодыжку. Тот свалился, подняв облако пыли, а Мародер вскочил, перепрыгнул через лежащего и припустил к зданию. Теперь, думаю, в его спину целились все – и спецы, и мы с Пригоршней. Но наши пули достались не ему, а тому сталкеру, которого он свалил: анархист с руганью вскочил и оказался на линии огня. Его прошили сразу три или четыре очереди, а Мародер, грохоча ботинками по лежащей двери, влетел в темноту следом за своими соратниками. Я с досады разрядил магазин в черный прямоугольник. Там холодно сверкнула электрическая вспышка, затрещали пистолетные выстрелы…

Под автоматными очередями до двери добрались лишь четверо анархистов, считая и Мародера. Внутри снова вспыхнула стрельба, а Озеров уже бежал к зданию. Нам тоже ничего другого не оставалось. Или торчать на открытом пространстве, или попытаться настичь анархистов, пока еще есть шанс, что кто-то из леших жив и способен сопротивляться. Но выстрелы внутри звучали все реже и реже, и, когда я вслед за майором ввалился внутрь, бой анархистов с лешими уже шел на втором этаже. Я быстро огляделся – гладкие бетонные стены, на полу тело лешего. Рядом валялось двузубое копье. Другой абориген лежал у выхода из этого помещения.

– Керзон, Бугров! – окликнул майор. – Проверить и зачистить соседние помещения.

Потом он обернулся к нам. Холодный взгляд скользнул по мне, по Пригоршне… остановился на тяжело дышащем растрепанном Фишере. Майор шагнул к нему и вдруг ткнул ствол автомата в лицо ученого. Фишер отшатнулся, побледнев.

– Фишер, куда рвется Мародер? – Озеров резко подался вперед. – Отвечать, быстро! Считаю до трех. После этого…

Автоматное дуло подперло подбородок Фишера.

– Я не знаю! – зло выдохнул тот. – Откуда мне знать?!

Я вспомнил, каким он был уверенным в себе и спокойным, когда мы с Пригоршней и Шустрым его отыскали. Сейчас передо мной стоял совсем другой человек. Хоть и пытающийся хорохориться – бледный, дрожащий, словно мгновенно состарившийся на десять лет. Он знал какую-то тайну, я отчетливо это видел. И майор это видел.

– Раз, – бесстрастно произнес Озеров.

– Но, майор…

– Я жду прямого ответа, времени нет. Два.

– Но…

– Лучше колись по-хорошему, профессор, – сочувственно произнес Пригоршня. – Видишь, как оно все повернулось… Что здесь за хабар такой, в этой домине?

– Мародер во что бы то ни стало стремился прорваться сюда, – отчеканил майор. – Здесь что-то более важное, чем энергатор. И что-то, для чего ему нужен ты. Три!

Ствол автомата дрогнул.

– Ладно! – крикнул Фишер, схватился за ствол и рванул его в сторону. – Но я ничего не знаю наверняка, только догадки!

Стрельба над нами, на втором этаже, стала стихать. Озеров рявкнул:

– Быстрее!

Фишер быстро и сбивчиво заговорил:

– Здесь есть установка, которая поддерживает большой телепорт. То есть Око – не просто случайное последствие того эксперимента. И если его отключить… этот кусок реальности то ли исчезнет, то ли просто отсоединится от нашей. Я не знаю точнее!

– Что еще?

– Можно увеличить мощность этой установки. Темпостат, так я ее называю.

– И тогда?..

Меня осенило:

– Это спровоцирует возникновение новых Зон! Мародер уже пытался расширить Зону на всю планету, но ему не удалось, тогда он решил повторить отсюда… Фишер, а твой рефрактор сломан?

– Он разрушился там, на трубе АЭС, во время Всплеска.

– Так… Давно ты вообще общаешься с лешими? Как ты создал свой рефрактор? Ведь ты же что-то получил у них, а? У леших?

Это было логично. Тогда, на барже, ученый рассказал не всю историю. Он использовал в своей установке что-то, принесенное отсюда. Ключ к расширению аномальной территории был здесь, в этом полуразрушенном куске будущего!

Майор убрал ствол от лица Фишера, и тот шумно выдохнул. Я заметил на его лбу испарину.

– Это все Мародер, – угрюмо произнес Фишер. – Он втерся в доверие к лешим, продавал им огнестрельное оружие, еще сделал татуировку в виде глаза, их символа. Они ему не очень-то верили. Он просил меня помочь. Я больше похож на их хозяев, понимаете? Мне доверяли больше. Взамен он принес мне приборы из будущего, которые выменял у леших на стволы. Я использовал эти изделия для создания рефрактора.

– Все, больше времени нет, – бросил майор. – Фишер, держись позади. Химик…

Я кивнул. Какие-то приборы, при помощи которых можно создать телепорт? Отличный хабар, мне очень хочется его заполучить!

– Фишер, тебе некуда деваться: не вздумай дергаться! – повторил Озеров и шагнул дальше в коридор.

Мы с Пригоршней пошли за ним. Ждущий в коридоре сержант оглянулся при нашем появлении:

– Здесь порядок. Одни только лешие, все убиты. Мародер пробился на второй этаж, там пока тихо. Бугор держит лестницу.

– Первый этаж весь чист?

– Так точно, под ноль. Что теперь?

– Мародера будем давить. Быстро, есть угроза уничтожения всего этого комплекса.

По пути я оглядывался – как там, в будущем, обустраивают научные лаборатории? Ничего особенного, все выглядело разочаровывающе привычно, даже покореженная мебель и та казалась знакомой, хотя была не деревянная, а из чего-то, смахивающего на тяжелый, твердый пластик. Я даже усомнился, не врет ли нам Фишер, и правда ли мы в здании из будущего. Ученый, идущий следом, глухо бормотал:

– Ну да, я использовал эти… изделия из будущего. И что? Это как подарок! Подарок из будущего всему человечеству. Почему же не через меня? Я рисковал, я топтал Зону, как простой сталкер. Да, обменивал артефакты, передавал Нечаю, брату Химика. Он был хорошим партнером – и тоже зарабатывал со мной.

– Слушай, заткнись! – попросил Пригоршня. – Я понимаю, нервы у тебя, но хватит нудить, только тошно делаешь.

Фишер, угрюмо смолкнув, подобрал тяжелую пластиковую ножку от разломанного стула, пробормотал тихо:

– Хоть какое-то оружие…

Впереди коридор сворачивал под углом девяносто градусов. Из-за угла падал свет – лестница уводила вверх, и там было окно; в него узким потоком, сквозь бойницу между мешками с песком, били солнечные лучи. У поворота, прижавшись к стене, замер Бугор.

– Обстановка? – спросил Озеров.

– Тихо.

– Начинаем работать по второму этажу.

Майор оглянулся, нашел меня взглядом, но я покачал головой:

– Мы с Пригоршней за вами. У вас побольше опыта в таких делах.

– Ну, у меня тоже опыт есть, – тихо заметил напарник, но лезть вместе с ними все-таки не решился.

– Сержант и Фишер замыкают. Бугров, вперед. За ним я, за мной Химик с Пригоршней. Не отставать.

Бугров перебежал на другую сторону проема. На лестнице было тихо, поток солнечного света не заслоняла ничья тень. Бугор с Озеровым выскочили на лестницу одновременно – каждый со своей стороны, здоровяк пробежал вперед, майор поспешил следом, отставая на пару ступеней. Когда они проскочили первый лестничный марш, мы с Никитой тоже рванули. Над головой оглушительно треснула дверь – Бугор вынес ее плечом и влетел вместе с ней в коридор второго этажа, упал с дверью на пол, над ним майор дал длинную очередь. Пули звонко заколотили в бетон, за дверью никого не было. Озеров перепрыгнул через Бугрова и прижался к стене. Они с рядовым держали под прицелом коридор справа и слева.

Сзади Фишер выкрикнул:

– Направо! Там большой зал, в нем установка, в самом центре!

Коридор был широкий, между стенами метра три с половиной. Справа он заканчивался простенком с дверью посередине, слева – глухой стеной. По обе стороны коридора шли ряды дверей.

– Мы с Пригоршней проверим слева, – предложил я.

– Нет, держаться вместе, вы контролируете тыл, мы пробиваемся в зал.

Я бы поспорил, но момент был неподходящий для споров. Спецы первыми двинулись направо, мы шли за ними, пятясь, прижимаясь к стенам: я слева, Пригоршня справа, и держали под прицелом пустой коридор за их спинами. По сторонам были двери, я толкнул одну – не заперто. За дверью обнаружилось небольшое помещение, можно сказать, клетушка, заполненная рухлядью, стопками пожелтевших бумаг, ящиками с запыленными колбами, коробки. На всем лежал толстенный слой пыли. Фишер заглянул внутрь через мое плечо.

– Пусто, – я аккуратно закрыл дверь. – Фишер, что ты хочешь?

Он нервно облизал губы и прошептал:

– В одной из комнат на втором этаже спрятаны запчасти к энергатору. Почти комплект. Только лучевого генератора не хватало.

Пригоршня толкнул дверь со своей стороны, заглянул и объявил:

– Трупак один. Леший. Один – ноль в мою пользу, Химик.

Фишер перебежал коридор и заглянул в комнату, осмотренную Пригоршней.

– Не отвлекаться, – буркнул майор.

Он направлялся к двери в конце коридора. Эта отличалась от остальных – массивная и прочная с виду, только от нее осталась едва ли половина, нижняя часть была оторвана, край оплавлен и загнут внутрь. На полу между обломками блестели потеки металла, расплавившегося и застывшего на полу.

– Вот этот вход… – снова подал голос Фишер. – За ним большой зал, круглый. В центре – тот самый прибор. Не трогайте его, лучше, если я сперва осмотрю.

Озеров оглядел нас. Пригоршня с Фишером стояли справа от разрушенной двери, мы, все остальные, сгрудились слева. Майор объявил:

– При штурме стараемся не задеть прибор. По моей команде…

Но скомандовать он не успел. За изуродованной дверью заорал Мародер:

– Давай!

Одновременно распахнулись двери справа и слева в дальнем конце коридора – то есть у нас в тылу. Там мы помещения не проверяли, когда послушали Фишера и ушли от лестницы вправо. Мародер будто догадывался, что мы знаем, где его искать, и оставил этих двоих в засаде в противоположном конце коридора. Показались анархисты, двое. У одного «калаш», у другого обрез двустволки. Контролировать тыл было нашей с Пригоршней задачей, но сейчас-то мы собирались штурмовать зал, потому и замешкались. Вернее, замешкался я, промедлил долю секунды – сталкер с дробовиком успел разрядить в нашу сторону оба ствола и скрыться в боковой комнате. В бок болезненно ударило, я охнул, на миг решив: все, конец… И тут же вспомнил – куртка! Пятнистая куртка леших, вшитая, как подкладка, в надетый на меня брезентовый балахон.

Приняв на себя удар, она уберегла тело от повреждений. Хотя врезало, будто молотком по боку шмякнули.

Зато Пригоршня не сплоховал, и автоматная очередь, выпущенная вторым анархистом, оборвалась, он упал. Последние пули, выпущенные им, ушли в потолок, с визгом срикошетили, одна выбила мелкую крошку из стены рядом со мной.

– Мой готов! – заорал напарник возбужденно.

И тут майор упал. Он не стонал, не ругался, как поступил бы на его месте другой человек, получивший пулю в ногу. Он просто сполз по стене и сел. Керзон бросился к нему, склонился. Бугров молча протянул ему аптечку. Пока мы контролировали коридор, сержант ножом взрезал брючину и выругался. Бугор испустил тяжелый вздох. Озеров не издавал ни звука.

В этот момент я заметил полосу мерцания, протянувшуюся через коридор. Потом со скрежетом вывалился кусок стены в дальнем конце, в дыру проник луч света, от нее поползли, змеясь, трещины…

Пригоршня этого не видел и сказал, шагнув от своей стены:

– Что теперь? Если они…

– Стоять! – рявкнули мы с майором одновременно, и он добавил: – Мародер врубил энергатор!

– Точно! – вдруг донеслось из зала, куда вел коридор. – Хана вам, шакалы!

Луч дрожи посередине коридора вздрогнул, сместился. Коснулся дверного косяка в стене, за которой стоял я со спецами, и косяк – толстенная металлическая полоса – засветился, начал плавиться, потом бетон возле этого места стал на глазах белеть и крошиться, посыпался песок…

– Сейчас! – выкрикнул из зала Мародер. – Получите по полной программе!

Голос его наполняла злая горячечная дрожь, как тогда, на трубе АЭС. Я глянул на майора. Тот сидел на полу в луже крови, сержант поспешно затягивал жгут над его коленом.

В зале у Мародера что-то лязгнуло, потом хрустнуло, и он выругался. Разрушение стены приостановилось, воздух больше не дрожал. Я решился – пригнувшись, бросился поперек коридора к Пригоршне и Фишеру. Проскакивая мимо дверного проема, кинул взгляд в зал.

Мародер с энергатором на треножнике стоял в центре круглого помещения. Позади него высилось мощное сооружение – наверное, то самое устройство, поддерживающее портал, «темпостат». Его закрывал высокий металлический кожух-цилиндр двухметрового диаметра, верхушка которого уходила в потолок. Цилиндр был усилен ребрами жесткости, продольными и поперечными, вдоль него тянулись изогнутые трубки, похоже, из пластика. Разноцветные. Но по темпостату я лишь скользнул взглядом, как и по телам леших на полу, а вот Мародера успел рассмотреть лучше. Он как раз выдернул из казенной части энергатора дымящийся предмет, в котором я узнал странный пистолет, когда-то найденный нами на мертвом лешем. Мародер швырнул его под ноги, рванул из-за пояса другой, точно такой же, и с лязгом вдвинул в казенник энергатора. Больше я ничего не видел, не успел.

– Что там? – спросил Фишер.

– По-моему, он перезарядил энергатор. У него такая штука, вроде пистолета…

– Генератор перегрелся, – перебил ученый. – Он его сменил? Я слышал звук.

– Да.

– Полчаса работы, не меньше. Энергатор – это в основном усилитель, а луч генерирует то, что ты назвал пистолетом.

– Фишер, ты тоже с этой бригадой явился? – выкрикнул Мародер. – После штурма я тебя искал здесь, не нашел, расстроился… Но ты можешь вернуться, ты мне нужен. Входи с поднятыми руками, медленно. Это последний шанс, учти. Последний! Если ты со мной, я обеспечу тебе большое интересное будущее. Слышишь, будущее! Не это, поломанное, разрушенное, где мы сейчас топчемся, а полное настоящей жизни будущее там, на Земле! В Большой Зоне! Прислушайся, как это звучит: Большая Зона!

Фишер поглядел на меня, и я понял, что он не собирается использовать «последний шанс». Да и не было у него никаких шансов, Мародер слетел с катушек, это было слышно по голосу.

Скрипнула дверь в дальнем конце коридора, последний уцелевший анархист дал одиночный выстрел. Он больше не рисковал высовываться – выставив ствол, стрельнул наугад. Дробь бесполезно простучала по стенам.

– Есаул! – заорал Мародер. – Не давай шакалам высунуться, я их сейчас прижму!

Не знаю, слышал ли его соратник. Скорее всего, крик этот предназначался больше для нас, чтобы заставить понервничать. Есаул со своим дробовиком не мог серьезно повлиять на исход боя, но энергатор снова начал крошить стену. Теперь Мародер взял прицел пониже, на уровне пояса. Сержант закончил бинтовать простреленную ногу майора и присел рядом с ним. Стало совсем тихо, я слышал, как тихо гудит энергатор, как с шорохом осыпается бетонная крошка в полуметре от моего живота… Выбоина росла, подбиралась ко мне, с хрустом лопался бетон вокруг нее, стену пронзали трещины, вызванные внутренним напряжением. Требовалось что-то срочно предпринять, но идей не было. Бежать назад, к лестнице, рискуя нарваться на выпущенную в упор дробь? Ну ладно, дробь я переживу… А что потом? Играть в прятки с Мародером, ожидая, что он вот-вот пустит в ход еще какой-нибудь прибор из будущего? А что, если он сделает что-то с этой здоровенной дурой, установкой, поддерживающей, как я понимал, всю реальность, в которой мы находимся? Каково это, когда реальность исчезает вместе с тобой? Что ты чувствуешь в такой момент? Куда уйдут мысли, память? Куда денется то, что мы привычно, не задумываясь, называем душой?

А момент у нас был самый подходящий, чтобы подумать о душе… Из стены вывалился порядочный шмат бетона. И тут Бугров, до сих пор молча жавшийся в угол, подальше от двери, зашевелился. Он шагнул к майору, поднял его автомат. На миг я поймал взгляд здоровяка – что-то было странное в его глазах. Я уже замечал, что в последние сутки парень ведет себя необычно. То ли смерть Юлы и Сержа так на него повлияла, то ли фантастических событий и вещей – телепорта, иной реальности, куска будущего – оказалось слишком много для него… А может, все это вместе – по такому молчуну и не поймешь, что у него на уме.

Так или иначе, Бугров поднял оба автомата, свой и майорский, и шагнул к дверному проему. Лицо у него при этом было какое-то застывшее.