Текст книги "Тропами мутантов"

Глава 7

– Пойми же наконец, Мародеру вы нужны только для того, чтобы взять базу леших! – произнес знакомый голос. – Потом он вас, всех вас в расход.

Мы с напарником замерли, услышав эти слова, уставились друг на друга. Дело было не только в том, что их смысл очень вторил тому, что я недавно втолковывал Никите. Дело было и в том, кто именно произнес эти слова…

– Брось, Фишер, – лениво откликнулся незнакомый мужчина. – Я же не дурак, сам все секу, так что зря ты меня просвещаешь. И сегодня мы ему нужны, и завтра тоже нужны будем. Один он все не провернет.

– Только сегодня.

– И завтра, и послезавтра, – все так же лениво возразил второй. «Анархист» – так я его про себя сразу окрестил. Ему этот спор уже надоел, что хорошо чувствовалось по интонациям. – Мародеру верные люди нужны будут всегда.

– Только не ты, – с раздражением оборвал ученый. – Ты же безграмотный, ты в технологии энергатора не разберешься. Когда он получит образцы, ему понадобится кто-то поумнее.

Анархист не обиделся:

– Вот и успокойся, значит. Тебе ничего не грозит. Сиди тихо, и поживешь еще.

– Вот именно. О себе я не беспокоюсь, я о тебе, Шатун, говорю. Ты-то…

– Все, хватит! А о себе я сам буду думать.

Я присел, заполз в тень от камня и осторожно выглянул. Фишер находился внизу, в приземистом здании, дверь которого подпирала снаружи длинная железяка. На крыше у костра сидел анархист – тот самый Шатун, о благополучии которого так беспокоился ученый. Вот он привстал и подбросил в огонь несколько сухих веток колючего растения. Повалил дым, взлетело облако искорок. На соседней крыше тоже горел огонь. Железные они, что ли? Отсюда не понять. Второго караульного я не видел, тот сидел где-то в тени. А может, лежал и дрых. Но раз костерок горит, значит, почти наверняка, где-то неподалеку второй анархист.

Рядом бесшумной тенью скользнул Пригоршня. Ему, конечно, пришла та же мысль, что и мне, – Фишера нужно вытащить и расспросить. Только как это сделать, не подняв на ноги отряд Мародера?

– Шатун, мне до ветру надо, – снова заговорил Фишер.

– Ну и валяй, – лениво отозвался анархист. – Мне-то какое дело? Найди там подходящий закуток, в апартаментах, гы.

– Шатун, не будь гнидой. Мне только в кусты сходить. Я не убегу. Куда мне здесь бежать, в конце концов? Пораскинь мозгами.

Пригоршня стал смещаться в сторону, он что-то задумал, но я не мог ему приказать сидеть тихо – мы были совсем рядом с лагерем Мародера, нас могли услышать. Фишер тем временем продолжал доказывать, что ему нужно в кусты. При этом он привел неожиданный довод: что он-то Мародеру еще долго будет нужен, и Шатуну, если тот собирается жить долго и счастливо рядом с Мародером, нужно с Фишером держаться вместе и быть заодно. Дружить, и так далее…

Наконец охранник не выдержал.

– Блин, достал, друг! Ладно, смотри, если попробуешь какой-то фортель выкинуть, нашей дружбе вмиг конец придет, понял?

Он встал, я тут же убрался подальше за камень, надеясь, что и Пригоршня догадается скрыться.

– Гвоздь! – позвал Шатун анархиста с соседней крыши. – Наблюдай тут, пока я подопечного к кустам свожу!

– Давай недолго! – недовольным тоном откликнулся второй часовой из тени.

Я снова выглянул – Шатун пропал из виду, по другую сторону здания заскрипела лестница. Вот он показался из-за угла, подошел к двери… А напарничек мой как уполз в темноту, так и пропал, не видать его.

Шатун подсунул плечо под железяку, подпиравшую дверь, крякнув, приподнял. Весила эта штуковина, похоже, немало. Дверь распахнулась, и вышел Фишер. Шатун качнул автоматом:

– Двигайся, профессор. Только медленно, не нервируй меня.

Фишер побрел к кустам, почти точно в мою сторону. Он почесывался и всем своим видом изображал скуку. Но я ему отчего-то не верил. Помнил ведь, каким он был на барже и позже, на трубе АЭС: собранный, серьезный, всегда сосредоточенный. Лукавит Фишер, изображает из себя растерянного неумеху-интеллигента… Такой бы не продержался в Зоне долго и не стал бы известным скупщиком артефактов.

Что об этом думал Шатун, я знать не мог, но наверняка анархист настороже. Вот Фишер встал у края колючих зарослей, завозился с одеждой… Что там ученый сделал, я так и не понял. Бесшумно блеснула яркая вспышка, на миг ослепив. Когда сквозь разноцветные круги перед глазами стали проявляться очертания кустов, Фишер уже ломился сквозь заросли.

Дальше все произошло очень быстро. На крыше заорал Гвоздь. Шатун пер через кусты как василиск и рычал. Зрение у него, должно быть, все еще не восстановилось после вспышки – он же рядом совсем был. Если моим глазам так досталось, хотя я был далеко, так ему точно резануло по зрачкам куда круче. И все же за Фишером он бежал, не теряя направления.

На крики Гвоздя отозвалось несколько голосов, грохнул выстрел. Фишер поравнялся с кустами, в которых устроился я. Шатун догнал его, прыгнул, повалил и сам оказался сверху. Когда он занес автомат, чтобы от души приложить беглого «друга» по башке, я подскочил и врезал ему ботинком в голову. Из-за этого Фишеру достался только скользящий удар, он придушенно хрюкнул. Оказалось, что Шатун не только реветь умел как василиск, череп у него оказался такой же прочный, как у этого мутанта. Мой удар его не вырубил – в лучшем случае слегка оглушил.

Анархист направил было на меня ствол, я ударил еще раз. Выпустив оружие, он неожиданно схватил меня за ногу и дернул. Я не устоял, свалился на него, он вцепился в мою одежду, стал переворачивать, чтобы подмять и навалиться сверху. Меня он толком не мог разглядеть, потому что мой ботинок рассек ему бровь, и лицо Шатуна было в крови. Снова анархист зарычал, стискивая меня все крепче, но мне удалось приподняться, и я въехал ему локтем в лицо. Под рукой влажно чавкнуло, но Шатун и тут не закричал – только заворчал громче. Мы молча боролись пару секунд, под нами хрипел и ворочался Фишер… Новая вспышка, треск электрического разряда… и голос Пригоршни:

– Хорош ночевать, ходу отсюда! Развалились, как на пляже…

Он спихнул обмякшее тело Шатуна с ученого, ухватил меня за локоть и рывком поставил на ноги. И рявкнул:

– А теперь – бежим!

* * *

Мы подхватили малость придушенного ученого, поволокли прочь. Треск веток и голоса приближались, но стрелять люди Мародера пока не спешили. Может, боялись задеть Шатуна? Оглянувшись, я увидел, что тот лежит неподвижно и поперек его спины валяется копье. Кажется, древко было сломано, так сильно Никита приложил анархиста.

– Кто? Что? – глухо выдохнул Фишер.

Мы припустили вниз по склону, перепрыгивая крупные камни и проламываясь сквозь колючие заросли. Сзади началась стрельба. Должно быть, Мародер наткнулся на Шатуна, которого Пригоршня оглушил своим копьем-шокером. Или даже прикончил? Я не знал, насколько мощный разряд выдает эта штуковина.

Некоторое время мы бежали, спотыкаясь, вниз по склону. Не остановились, даже когда стало ясно, что погони больше нет. Но спускаться к подошве горы в мои планы не входило. Фишер подвернулся очень удачно, теперь надо было поговорить с ним до того, как предстанем пред светлые очи майора. Когда я решил, что мы убрались достаточно далеко от ночевки Мародера, то ухватил Пригоршню за рукав и сказал, тяжело дыша:

– Стоп! Фишер…

Тот говорить толком еще не мог, все судорожно хрипел, пытаясь отдышаться. Наконец выдавил из себя между выдохами:

– Вы кто?.. Зачем?..

Подозрительно так спросил, чуть ли не с недовольством.

– Вот тебе и раз, – заявил Пригоршня, – как это зачем? Мы ж вроде как союзники! И даже типа друзья, а, Химик? И по-дружески так Фишера выручили…

– С кичи сдернули, – кивнул я. – Ну, Фишер, вспоминай нас быстрее. Потому что нам тоже нужна твоя дружеская помощь. Кстати, насчет копья – молодец, хорошо придумал.

– А то! – Никита выпятил грудь. – Жалко только, там его оставил.

– А ты не специально, что ли? Я это и имел в виду: хорошо, что копье там осталось. Это ж улика – теперь Мародер решит, что научника лешие выкрали.

– Ну! Точно! – обрадовался он. – А я и не подумал. То есть именно так я и подумал!

Пригоршня довольно запыхтел в темноте, а я снова обратился к Фишеру:

– Ну, так что, готов поговорить?

– Химик… Брат Нечая. Да, узнал, – сказал тот. – В темноте все слишком быстро было, но сейчас узнал.

Фишер замолчал. Я не хотел, чтобы у него было время все тщательно обдумать. Он сейчас наверняка решает, что можно мне рассказать, а что сохранить в тайне. А это меня никак не устраивало – судьба неожиданно подкинула богатый источник информации, от которого надо получить все. Я уже открыл рот, чтобы задать первый вопрос, но Пригоршня меня опередил.

– Короче, где это мы? – выпалил он. – Куда нас занесло? Давай, колись, Фишер. Времени у нас немного, так что выкладывай по-хорошему.

– Не «где», а «когда», – возразил Фишер.

– Чего?

У меня внутри все похолодело, когда слова ученого дошли до сознания. Челюсть сама собой отпала, я молча уставился на него. А он продолжал:

– Мы находимся в другом временном слое. Сталкеры, может, нам лучше уйти подальше от Мародера, а потом уже поговорим, а?

Он, конечно, в чем-то был прав, но дальше от Мародера – это означало ближе к Озерову, что нас тоже не очень-то устраивало.

– Меньше уверток, Фишер! – заговорил я, опомнившись. – И больше фактов. Информация, вот что нам нужно. Или нам вернуть тебя Мародеру? Это запросто.

– Во-во! – поддержал Пригоршня. – Что за хрень такая? Слой какой-то, лешие эти с копьями, место непонятное. Что там на вершине? База военная? Исследовательский центр?

– Говори быстрее, – заключил я. – Выкладывай все, что знаешь.

– Я не могу быстрее! – огрызнулся Фишер. – Это все… непросто.

– Хорошо, говори медленно, – согласился я, – но по существу.

– Мы находимся в другом временном слое, – повторил ученый. – И… нет, начать нужно с другого. На горе – и военная база, и исследовательский центр одновременно. Здесь проводились испытания оружия. Одновременно это был и научный эксперимент.

– Энергатор, что ли, испытывали? – решил проявить осведомленность Пригоршня.

– В первую очередь его, – Фишер заговорил спокойнее, нервозность из голоса ушла. – Они пытались создать… назовем это так: темпоральная бомба. Участок местности со всем, что на нем находится, вражескими войсками, техникой, с мирными жителями и так далее – забрасывается в другое время.

– У-у, блин… – растерянно протянул напарник. – А я подумал: не поэтому ли руины на полигоне выглядели такими ветхими и их так занесло песком с землей? Потому что их «состарили» этим оружием?.. И звери там живут такие, необычные. Результат длительной эволюции.

– Но что-то пошло не так, авария какая-то, – продолжал рассказ Фишер, – и базу с окрестностями вырвало из реальности и забросило в другой слой времени. На базе был взрыв, сильные разрушения. Ученые погибли, остались те, кого вы называете лешими. На самом деле они… ну, скажем, помощники.

– Им повезло? – уточнил я. – А может, они сами свое начальство перебили?

Фишер раздраженно мотнул головой.

– Нет! Лешие не способны на такие… шаги. Программа подчинения и исполнения в них вбита крепко. Они не совсем люди, это искусственно выведенный вспомогательный персонал. Их создали выносливыми, с быстрой реакцией, с повышенным иммунитетом. При этом их мыслительные способности несколько… как бы это сказать, погашены.

– Идиоты, что ли? – уточнил Пригоршня.

– Нет, не так, – стал терпеливо объяснять Фишер, – они не глупы. У них отличная память. Великолепная координация движений. Но… С чем бы сравнить… Ну, вот, скажем, представьте себе компьютер с большим жестким диском, но слабой оперативкой. Так понятнее? Они мыслят четко и логично, в своих умственных построениях лешие гораздо последовательнее, чем большинство известных мне сталкеров. Но у них ограниченные способности к принятию решений.

– Значит, тормоза, – сформулировал по-своему Никита.

– Называйте как вам удобнее. Короче говоря, в результате неудачного эксперимента базу закинуло в другой временной слой и…

– Как давно это произошло? – перебил я.

– Это еще не произошло. Это случится в будущем. Лешие – пришельцы из будущего, ну что непонятного? Вы фантастику читали, сталкеры? Вообще, читали хоть что-нибудь?

– А ты не умничай! – огрызнулся Пригоршня.

– Значит, не читали, – вздохнул Фишер.

– Я читал, – возразил я.

– Короче говоря, все это происходило, то есть – будет происходить в далеком будущем. Я не знаю, сколько лет должно пройти после того, как… после нас, прежде чем случится эта авария. Одно понятно: будущее человечество ожидает очень-очень неуютное. Но самое главное: неизвестно даже, в прошлое или в будущее сдвинулся этот участок пространства относительно исходной временной точки!

– Нет, стоп, как это? – не понял я. – В прошлое, конечно. Мы-то в прошлом относительно того происшествия? Мы в своем времени живем – и к нам забросило этот кусок реальности.

Фишер качнул головой:

– К нам? Почему это «к нам»? Вы попали сюда через аномалию. Неизвестно, куда и как она ведет… может, пройдя через нее, вы пронеслись и сквозь время?

Осознать все это было сложновато, и я сказал:

– Ладно, неважно сейчас. Давайте-ка я повторю: значит, в будущем случилась авария, кусок пространства сместился в континууме. Выжили лешие. Вспомогательный персонал. В чем заключались их задачи?

– Обслуживание, охрана, – ответил Фишер. Потом понял, что эти слова ничего толком не объясняют, и продолжил: – Охрана, это не часовые с автоматами, у них все было иначе. Основные охранные функции выполняли автоматизированные системы, обслуга должна была их проверять и контролировать. Не их показания контролировать, разумеется, а техническое состояние. Заменять изношенные механизмы, пополнять расходный материал. При этом возможны физические нагрузки, есть угроза радиации, сильной загазованности среды и прочее. Опять же, агрессивная фауна, в смысле – животные. Вы видели многоножек? Шокеры в основном против них. В общем, обслуживание механизмов подразумевало физические нагрузки. Леших создали так, чтобы они справились. Поэтому они смогли пережить катастрофу, а их хозяева или, если угодно, их руководители на это оказались не способны. Лешие остались одни, как… как…

– Как дети? – подсказал я.

– Похоже, – Фишер тяжело вздохнул. – Эти дети с повышенным болевым порогом, с реакцией, заметно превосходящей нашу, с обостренным зрением и слухом… Но почти совсем неспособные принимать решения. Дети учатся, а эти даже учиться не могут. Они стали искать тех, кто всегда отдавал приказы. Тыкались туда, сюда… Обнаружили аномалию – телепорт, то есть пробой континуума, ведущий в другую Зону. Он образовался в результате неудачного эксперимента. Телепорты, они как… как брызги, понимаете?

Пригоршня довольно засопел.

– Ага, понял я это! Мелкие брызги вокруг большого «бабаха», типа того, а?

Фишер снова устало вздохнул:

– Типа того, сталкер. Так вот, лешие отправили поисковые партии и убедились, что своих хозяев найти не могут. Вы знаете, кто первым пришел в Зону? Ну, нас-то, научных работников и охрану, прислало правительство. А помимо нас, представляете себе контингент? Уголовники, бродяги, проходимцы всех мастей… Лешие встретились с этой публикой, и это надолго отбило у них охоту к контакту. С тех пор они всегда держались обособленно. Стерегли подходы к своим порталам и осторожно исследовали Зону, искали выход в свой слой времени. В той мере, в какой вообще могли осознать все аспекты происходящего и толком искать выход…

– Погоди, Фишер! – Меня вдруг осенило. – Так это все… Значит, с этого и начались все Зоны? Когда хозяева леших устроили эксперимент и пробили проход к нам?

– Возможно. Точно сейчас не определить, но я вполне допускаю, что тот эксперимент послужил началом цепной реакции, благодаря которой как метастазы на теле планеты стали возникать Зоны.

– Или как прыщи, – хмыкнул напарник.

Потом заявил:

– Эх… А я думал, лешие на порталы молятся. Ну, типа как дикари такие.

Фишер принялся рассказывать о леших, о том, что они не способны быть религиозными, не так мозги устроены. Меня заинтересовало другое:

– Лешие держатся обособленно, но ты о них много знаешь.

– Я попал сюда после тех событий на трубе. Меня они не трогали, относились даже доброжелательно и многое рассказывали, потому что я похож на их…

– Хозяев?

– Химик, не надо воспринимать все слишком прямолинейно. Лешие – не рабы. Если исполнитель не осознает своего подчиненного положения, то он не раб. Они были счастливы выполнять доверенную им работу. Хотя с кем я говорю? Со сталкерами! Вам этого не понять. Что вы можете знать о том, как работа приносит удовлетворение! Вам же только хабар подавай! Хабар!

– Не нужно, Фишер, не нужно. Мы все люди, и получаем удовольствие от разных вещей. Некоторые – и от работы.

Я вяло возражал ученому, а сам размышлял: что мне дал допрос Фишера? Что я узнал полезного? Вроде бы много, но все это скорее теория, а вот касательно того, как нам теперь действовать, как выжить во всей этой ситуации…

– А как у леших с вооружением? – проявил практичность Никита.

– Вас интересует, смогут ли они отстоять базу? Вряд ли. По-моему, у них нет шансов.

– Но отпор-то они дать попытаются?

– Конечно. Им поручена защита базы, они просто не понимают, что можно сбежать или сдаться. Их программа такого не подразумевает.

– А что там насчет оружия будущего? – уточнил я.

– Базу охраняли автоматизированные системы, сейчас они выведены из строя. Во время той аварии, что вырвала их из прежней реальности, был колоссальный электромагнитный всплеск. Лешие переправляли из Зоны сюда огнестрел и патроны, но этого недостаточно.

– И энергаторов у них нет?

– Нет, энергаторы они переправили на нашу сторону времени.

– Зачем?

– Для охраны Ока, для… Вы слышали? По-моему, был какой-то треск?

Фишер склонил голову набок, прислушиваясь. То ли не хотел больше говорить, потому что и так сболтнул лишнее, то ли в самом деле что-то услышал. Пригоршня, насторожившись, присел. Мы с ученым последовали его примеру, укрывшись за кустами. Я ничего не слышал, хоть убей, но кожей ощущал приближение опасности. Или не опасности, но что-то или кто-то к нам точно двигался. Тишина вокруг изменилась, что-то в ней появилось новое, чего я не ощущал прежде. Когда день за днем топчешь Зону, чутье обостряется, а ты начинаешь ему доверять. И правильно делаешь.

Я медленно, чтобы не производить шума, залез в нагрудный карман, вытащил «пузырь», поднес к лицу и сдавил пальцами. С тихим шипением артефакт выпустил газ. Я глубоко вдохнул. Легкие привычно обдало свежестью, как если зимой вдохнешь всей грудью морозного воздуха. Артефакт начал действовать, возникло мимолетное ощущение легкости, все чувства обострились. Ночная тьма сделалась прозрачной, хотя и ощущения, будто стало светло, у меня не возникло. Просто темнота перестала быть помехой. Теперь я смутно различал, как за колючей завесой кустарника осторожно передвигается крупный человек, он большой и тяжелый, но шагает беззвучно, зато мне слышны его вздохи… а вон и другой…

– Майор, эй! – окликнул я. – Вы что тут делаете?

– На выстрелы они пришли, – прокомментировал Пригоршня.

Говорили мы оба громко, но из укрытия не высовывались. Мало ли что у Озерова на уме.

Последовала длинная пауза, и наконец он подал голос:

– Почему была стрельба?

– Это из-за меня, – включился в нашу светскую беседу Фишер.

– Кто здесь еще? Химик, я же приказал: никаких самостоятельных действий!

– Да Фишер это! – объяснил Пригоршня. – Мы его…

Я перебил:

– Фишер был в плену у Мародера, ему удалось вырваться. Мы действий и не предпринимали – он выбежал прямо на нас. Перехватили его и теперь ведем в наш лагерь. Вот, услышали вас и остановились.

– Шумно ходите, товарищи спецы! – вставил напарник.

Майор в темноте снова умолк. Кто-то должен был показаться первым. Федералы не доверяли нам, мы тоже не хотели подставляться под их стволы. Но надо было, в конце концов, делать первый шаг, не до утра же так торчать…

Не выдержал Фишер, он спросил меня:

– Кто это? Вы с ними?

– Майор Озеров, представляет правительство. Мы в его группе, вроде как народное ополчение при армии. С ними, в общем. Более или менее.

Фишер привстал, вглядываясь в темноту, громко сказал.

– Ну, так что мы тут все торчим? Может, уйдем наконец? Химик сказал, у вас здесь лагерь… Хватит прятаться друг от друга по кустам.

С этими словами он решительно встал, шагнул вперед. Напряжение несколько спало, и мы все выбрались из укрытий.

К лагерю, который охранял Керзон, вернулись быстро.

По дороге Озеров все-таки вытянул из Пригоршни, что тот использовал трофейное копье. Я думаю, он все равно остался недоволен, но вслух ничего не сказал. Потом он допрашивал Фишера. Сперва я слушал вполуха, потому что ученый повторял то, что уже выложил нам с Никитой, но потом речь зашла о Мародере, и пришлось навострить уши. Озерова больше всего интересовало, что нужно на базе Мародеру. Вот человек! Мы сейчас в неизвестно каком времени, неизвестно, где и когда! Может, мы еще не родились? Или давным-давно умерли? Лешие – искусственно выведенная раса, да мало ли всяких чудес в этом месте, а майору интересны планы этого бандита. Тем более что о замыслах Мародера ученый толком ничего не знал. Что нужно Мародеру, знал лишь один человек – сам Мародер. Будет он откровенничать с пленным!

Примерно это Фишер и пытался объяснить Озерову.

– Повторяю вопрос, – упрямо гнул свое тот. – Что нужно Мародеру на базе? Что ему там может понадобиться? Почему он так стремится туда попасть, не щадя людей и рискуя своей жизнью?

– Да не знаю я! – взорвался наконец ученый. – Представьте, это будущее! Вы понимаете, будущее! Мало ли что можно найти в доме, где жили и работали люди из будущего? Не просто люди, а ученые! Экспериментаторы!

– Вот меня и интересует, что именно можно найти в таком месте, – майор сделал упор на слове «именно».

Фишер с шумом выдохнул:

– Я не знаю, что именно. Но сама возможность! Побывать в лаборатории будущего… Это же грандиозно!

Наконец майор заявил, что появление Фишера ничего не меняет и завтра во время штурма придется действовать по обстоятельствам. На всякий случай нам нужно получше замаскироваться. Вдруг Мародер все же отправит погоню за беглецом?

– Так мы ж им копье леших оставили! – заспорил было Пригоршня. – Они думают, то есть Мародер думает, что Фишер сейчас на вершине, в лаборатории этой самой. Что лешие его отбили. Сюда погоня не пойдет уж точно.

Он был вроде и прав, но майор настоял на своем. Укрывшись среди зарослей, мы заново распределили дежурства. Меня интересовало, дадут ли Фишеру оружие, – и, как выяснилось, в этом вопросе Озеров не выказал и тени сомнения. Ученый доверия в его глазах не заслуживал.

Я устроился среди кустов и закрыл глаза. Оставался вопрос, зачем лешие перетащили энергаторы в лагеря на нашей стороне? Даже если они надеялись наткнуться на следы хозяев, при чем здесь это мощное оружие? Просто для защиты? Но ведь этим они приковали к себе дополнительное внимание, явно показав, что являются непонятной силой с непонятными возможностями. Странно. А денек завтра предстоит тот еще… вряд ли Мародер станет тянуть, для этого нет причин – утром и атакует базу леших. Может, ему вообще стоило за это ночью взяться? Хотя темнота дает преимущество лешим, которые хорошо знают эти места, а не пришлым, так что нет, скорее всего, дождется утра. И тогда все и начнется… С этой мыслью и я уснул.