Текст книги "Мифы о прошлом в современной медиасреде"

Культурный герой сохраняет свое значение и в современном мифе. В силу особенностей самой современной социальной мифологии образ героя фрагментируется и в большей мере оказывается зависимым от контекста медийного сообщения и особенностей его визуализации в соответствующем канале коммуникации. Механизм исторической избирательности сохраняется, но в современном мифе наблюдается тенденция к выделению тех сторон культурного героя, которые в первую очередь востребованы в актуальном социально – политическом или экономическом контексте.

Вместе с тем в сферу современных медийных мифов о прошлом попадает не только культурный герой. Мифологизации может быть подвержено как отдельное историческое событие, так и эпоха. В этом отношении современный медийный миф постоянно соприкасается с другими формами знания о прошлом и в том числе с научными историческими знаниями, заимствуя у них контент и зачастую маскируясь под научное историческое знание. В данном случае необходимо вновь согласиться с Роланом Бартом, указывавшим, что миф является именно формой, а не содержанием. Причем, формой, которая по новому маркирует сами «следы» прошлого как часть одновременно исторического и медиального пространства112112
  Buller A. Theorie und Geschichte des Spurbegrifsf. Entschlüsselung eines rätselhaften Phänomens. – Marburg: tectum Verlag, 2016. S. 82.


[Закрыть].

В завершении позволим себе кратко обратиться еще к одной категории, которая выступает для нас инструментом анализа – категории «тотальность». М.Н. Чистанов указывает на то, что данная категория «может подразумевать единство исторического процесса, может указывать на связность и замкнутость исторического повествования, наконец тотальность может означать единство сознания постигающего историю субъекта»113113
  Чистанов М.Н. Историческое сознание и социальность. – Новосибирск: Новосибирский гос. ун–т, 2006. С. 70.


[Закрыть]. Другими словами, речь идет о некоей объединяющей интерпретационной схеме, конструкции исторического сознания, привносящей в набор исторических событий определенную целостность. В данном случае возможности архаической мифологии становятся более заметными. Отмеченный выше российский исследователь связывает это с включенностью нарратора в структуру мифологического повествования, когда тот в качестве рассказчика заявляет о своей личной позиции: одобрения или неодобрения, страха, волнения, восхищения. Он отмечает: «в результате такого позиционирования образуется неразрывное единство, включающее в себя акт первого творения как всеобщее первоначало, образец; совокупность событий, связанных с этим первоначалом генетически и образующих цепь взаимно порождающих друг друга явлений; наконец, самого рассказчика, повествующего обо всем вышеизложенном»114114
  Там же. С. 99.


[Закрыть]. Более того, можно было бы указать также и на законченность самого мифологического нарратива, не разложимого на отдельные сегменты и представляющего определенную пронизанную единым смыслом цепь описываемых событий. Данные характеристики, позволяющие выделить категорию «тотальность» в архаическом мифе в полной мере могут быть обнаружены и в мифе современном. Здесь также в полной мере присутствует позиция нарратора, который не только не стремится уйти в тень повествования, но наоборот активно позиционирует себя в тексте мифологического сообщения. Однако, еще более важным для современных медийных мифов о прошлом является специфика их отношения с историческими событиями. Современные мифы о прошлом создают достаточно произвольные конструкции исторических событий, стремясь объединить различные по своему содержанию и логическому объему исторические факты в общую сюжетную линию. Более того, сами факты могут быть напрямую взяты из исторической науки, однако характер их компоновки и интерпретации могут носить мифологизированный характер. Причем именно медиасреда усиливает данный мифологизационный эффект за счет активного использования визуального ряда, не всегда соответствующего тексту сообщения. Эстетическая целостность сюжета оказывается доминирующей над логической системностью аргументации. Можно также было бы сказать, что в некоторых случаях эстетическая целостность мифологического сообщения может вообще обходиться без отсылки к научно – историческим фактам, используя различные фейки или данные, продолжающие оставаться предметом обсуждения.

Также укажем на важный тезис о двойственной функции медиасреды в процессе формирования и распространения представлений о прошлом. Двойственность функции медиасреды в отношении системы общественных представлений о прошлом связана с ее мифологизационным потенциалом. Надо заметить, что сами исторические мифы, не тождественные историческим фальсификациям, при этом трактуются как «… представления о прошлом, воспринимаемые в данном социуме как достоверные "воспоминания" (как "история"), составляющие значимую часть картины мира и играющие важную роль как в ориентации, самоидентификации и поведении индивида, так и в формировании и поддержании коллективной идентичности и трансляции этических ценностей»115115
  Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX–XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. – М.: Кругъ, 2011. С. 453.


[Закрыть].

И здесь мы обнаруживаем достаточно парадоксальную и вместе с тем предсказуемую ситуацию. Определение, данное Л.П. Репиной историческим мифам, по сути, позволяет говорить о двойственной функции социальной мифологии в процессе трансформации и воспроизводства исторической памяти. Двойственность функции социальной мифологии для исторической памяти состоит в том, что в условиях кризиса исторического сознания и утраты определенной целостности коммеморативного пространства социальная мифология и исторические мифы оказываются одним из наиболее эффективных (и зачастую быстрых) инструментов выработки защитного механизма, препятствующего полному распаду как индивидуальных, так и коллективных форм памяти. Как пишет Е.М. Мелетинский: «… мифология ориентирована на преодоление фундаментальных антиномий человеческого существования, на гармонизацию личности, общества и природы… мифологическому мышлению свойственно неотчетливое разделение субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, происхождения и сущности, безразличие к противоречию…»116116
  Мелетинский Е.М. Мифология / Философский энциклопедический словарь / сост. Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. – М.: Советская энциклопедия, 1983. С. 377.


[Закрыть]. И в то же время, миф искажает действительность. Вспомним Р. Барта: «… миф представляет собой коммуникативную систему, некоторое сообщение. Отсюда явствует, что это не может быть ни вещь, ни понятие или идея; это форма, способ обозначения»117117
  Барт Р. Мифологии; пер. с фр. – М.: Изд – во им. Сабашниковых, 2004. С. 233.


[Закрыть]; и далее: «Миф ничего не скрывает и ничего не демонстрирует – он деформирует; его тактика – не правда и не ложь, а отклонение»118118
  Там же. С. 255.


[Закрыть]. Если миф вообще замещает действительность в эмоционально – образной форме, то социальный миф с одной стороны компенсирует недостаток информации о социальной действительности и тем самым неизбежно искажает ее, а с другой стороны – выступает средством согласования и сближения позиций различных компонент социальной сферы. При этом дополнительной проблемой является тот факт, что мифология как слово, как форма: «…миф – система двойная; он как бы вездесущ – где кончается смысл, там сразу начинается миф. <…> Миф же имеет ценностную природу, он не подчиняется критерию истины, поэтому ничто не мешает ему бесконечно действовать по принципу алиби; если означающее двулико, то у него всегда имеется некая другая сторона; смысл всякий раз присутствует для того, чтобы через него предстала форма, форма всякий раз присутствует для того, чтобы через нее отстранился смысл»119119
  Барт Р. Мифологии; пер. с фр. – М.: Изд – во им. Сабашниковых, 2004.. С. 248–249.


[Закрыть]. Созидание и разрушение исторического смысла постоянно происходит и чередуется в науке, политике, праве, религии, рекламе, искусстве, образовании и пр. Последний тезис, с одной стороны сразу отметает всякую претензию на единственно верную роль науки в процессе демифологизации общества. Даже если и возможности исторической науки велики, все же нет никаких оснований полагать, что они могут занять собой все пространство исторического смысла, целостность которого в стабильные и тем более в переходные эпохи во многом обретается через локальные мифологии, отсылающие к какому – либо базовому социокультурному мифу120120
  Будюкин Д.А. Трансформация образа Ричарда III в современном массовом историческом сознании // Общество. Гендер. История: сборник статей и тезисов докладов VIII Международной научной конференции. – Липецк: Издательство ООО «Гравис», 2015. С. 10.


[Закрыть]. Так как же отделить конструктивные стороны в мифологии от деструктивных?

Полем различения конструктивного и деструктивного является сама историческая культура общества (совокупность всех форм и способов артикуляции времени в культуре, порождения и трансляции исторического опыта, исторической памяти и исторического сознания), а вернее ее способность вырабатывать исторический смысл и адаптировать его к постоянно изменяющимся условиям исторического бытия. Другими словами, стремление исторической культуры преодолевать конфликты в отношении оценок прошлого может быть представлено в качестве некоего основания для различения конструктивного и деструктивного в исторической мифологии.

Можно также сказать, что конструктивное в исторической мифологии есть оборотная сторона деструктивного, а вернее обе стороны постоянно присутствуют в едином процессе мифотворчества или мифологизации. Более того, в каждом конкретном случае, в каждой составляющей исторической культуры мы наблюдаем подобную двойственность функции мифологии. С этих позиций мы будем рассматривать специфику конструктивных и деструктивных форм мифологизации массового исторического сознания в медиасреде, сущность которой может быть раскрыта в контексте понятия «массовая коммуникация». Общим контекстом для нас будет позиция А. Ассман, полагающей, что «…СМИ дают важные импульсы для культурной памяти, но сами по себе они ее не создают ее. Они необходимы, чтобы активизировать культурную память, но для ее формирования нужны другие инстанции. Наибольшая часть медийных контекстов безвозвратно утрачивается; лишь небольшая их часть входит в состав функциональной культурной памяти»121121
  Ассман А. Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика; пер. с нем. – М.: НЛО, 2014. С. 264.


[Закрыть].

Конструктивное и деструктивное в практиках мифологизации массового исторического сознания взаимосвязаны. Так, конструктивный потенциал медиасреды, связанный с усилением внимания общественности и активизацией общественной рефлексии может оборачиваться деструктивными формами популяризации и упрощения версий прошлого. Расширение возможностей индивидуализации и визуализации прошлого может оборачиваться «измельчанием» и искажением прошлого. Децентрализация и деиерархизация различных версий прошлого в медиасреде может оказаться источником разрушения исторического смысла, прямыми историческими фальсификациями. Вопрос, таким образом, перетекает в плоскость тех социальных рамок (мемориальная рамочная конструкция), в которых оказываются встроены медийные практики мифологизации исторического сознания. Ведущими ценностями подобной мемориальной рамочной конструкции могут быть только историческая истина и гуманизм. В противном случае, может быть сформирован совершенно иной и более агрессивный тип исторического сознания.

Таким образом, проведенный нами анализ позволяет утверждать о формировании в пространстве медийных мифов о прошлом особой онтологии прошлого. При этом в отличие от архаической мифологии, современный миф активно использует не только вымышленные или слабоподтверждаемые данные, но и может включать в сферу мифологизации прошлого научно – исторические факты, помещая их в мифологический контекст, актуальный социально – экономическим и политическим вопросам повестки дня. Конструктивное в исторической мифологии есть оборотная сторона деструктивного, а вернее обе стороны постоянно присутствуют в едином процессе мифотворчества или мифологизации. Полем различения конструктивного и деструктивного является сама историческая культура общества и ее способность вырабатывать исторический смысл и использовать его для преодоления конфликтов в обществе.

2.2. Мифы о прошлом в современном медиадискурсе: основания и классификация

Актуальность исследования мифологизации прошлого в современных СМИ вызвана не только слабой научной разработанностью данной проблемы, но и процессами, протекающими в обществе, когда необходимо определить вектор его дальнейшего развития. Миф оказывается не «недоразвитой» формой культуры и преодоленным этапом в развитии человечества, он, являясь одной из первых форм общественного сознания, постоянно присутствует в культуре, будучи одним из ее оснований – первичной формой «конструирования» собственно человеческой реальности и устойчивым элементом социальной коммуникации. Сегодня мифологические компоненты обнаруживаются практически во всех сферах социальной жизни: искусстве и религии, политике и науке, в пространстве масс – медиа, а «логика» мифа определяет мышление и действия человека независимо от того, осознается это им или нет122122
  См.: Стрельник О.Н. Миф и мифотворчество как элементы коммуникативного пространства современной культуры // Вопросы философии. 2018. № 7. С. 81–85.


[Закрыть].

В мифе переплетаются рациональное и эмоциональное постижение действительности, что позволяет использовать его как эффективный инструмент воздействия на массовое сознание. В то время как классическая мифология базируется на архаических формах ментальности, современная мифология является продуктом сознательного целеполагания. Даже научное знание, в частности квази и паранаучные его формы не «чураются» мифологии. И в целом современное научное мировоззрение не способно вытеснить мифологию, которая делает картину мира доступной и понятной большому количеству людей, в отличие от той же научной картины мира.

Мифы и мифологемы циркулируют в коммуникативных потоках современного общества как в качестве элементов различных идеологий и мировоззренческих концепций, так и в качестве относительно самостоятельных явлений. Значительное число мифов являются продуктом сознательного мифотворчества, причем такие «порожденные» мифы позволяют эффективно манипулировать массовым сознанием, что эффективно используется в политической практике123123
  Лысак И.В., Истратов Д.В. Масс–медиа как средство распространения политических мифов // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 6. [Электронный ресурс] URL: http://human.snauka.ru/2016/06/15427 (дата обращения: 26.03.19).


[Закрыть]. М. Мамардашвили определял миф как машину культуры, а человека как искусственное существо, самопорождаемое через ритуалы, мифы, магию, которые являются способом конструирования человека из природного, биологического материала124124
  Мамардашвили М.К. Введение в философию // Мой опыт нетипичен. – СПб.: Азбука–Классика, 2000. С.45–47.


[Закрыть]. Миф, транслируемый медиа, создает особую реальность, которая начинает восприниматься как объективная реальность, которая может существенным образом отличаться от действительности. Иногда грубая подмена реальности зачастую заканчивалась трагически, но без разрушения иллюзий, по мнению Г. Лебона, не было бы и величия нашей цивилизации. Он отмечал, что главным фактором эволюции народов никогда не была истина, но всегда заблуждение125125
  См.: Лебон Г. Психология народов и масс; пер. с фр. – М.: ТЕРРА–Книжный клуб, 2008. 272 с.


[Закрыть].

Разумеется, задача историка заключается в максимально достоверной передаче событий, но писать историю, а зачастую переписывать ее в угоду политике, по – иному расставляя акценты и меняя оценку происходящего на противоположную стало уже распространенным явлением. Миф, благодаря его эффективному воздействию на рациональную и эмоциональную сферу, становится предметом сознательной манипуляции в политике.

Особенную актуальность мифологизация получает в процессе исторических переломов, когда общество находится в поиске ориентиров, социокультурных ценностей, самоидентификации126126
  Кияшко А.В. Мифологизация социокультурных ценностей прошлого на страницах российской периодической печати 2000−2013 гг. // Медиаскоп. 2014. Вып. 4. [Электронный ресурс] URL: http://www.mediascope. ru/node/1645 (дата обращения: 20.10.19).


[Закрыть]. Благоприятными условиями для внедрения мифов в сознание людей способствует нехватка знаний о политическом устройстве, доверие к лжеавторитетам и СМИ, нежелание критически оценивать поступающую информацию, а также низкая медийная компетентность и разобщенность общества, мешающая восстановлению и развитию исторической памяти. Под исторической памятью понимается «важнейшая составляющая самоидентификации индивида, социальной группы и общества в целом, ибо разделение оживляемых образов исторического прошлого является таким типом памяти, который имеет особенное значение для интеграции социальных групп в настоящем»127127
  История и память: Историческая культура Европы до начала Нового времени / под ред. Л.П. Репиной. – М.: Кругъ, 2006. С. 23–24.


[Закрыть]. При этом роль исторической памяти как для отдельного индивида, так и общества в целом сложно переоценить. «Человек, не являющийся носителем исторической памяти, выпадает из социума, становясь желанной мишенью для манипуляций его сознанием и поведением»128128
  Лебец А.С. Мифотворчество как социально–философская интерпретация политического процесса // Философия права. 2008. № 6. С. 62.


[Закрыть].

Сам социальный миф является не столько средством общения или сообщения, то есть трансляции информации, сколько инструментом влияния и мотивации к определенным действиям, так как мифы влияют непосредственно на эмоциональную сферу, апеллируя к бессознательному. Инструментом распространения мифов является масс – медиа, чье влияние оказывается на широкую аудиторию.

Это воздействие ускользает от внимания именно в силу его обыденности и повсеместного присутствия масс – медиа, а информация, которую создают и транслируют последние, признается информацией о реальности даже несмотря на то, что действующий в них «механизм селективности» тем и сюжетов выявлен, проанализирован и ни для кого не является секретом. Масс – медиа обладают способностью конструировать символическую реальность, у которой может не быть оснований в окружающей действительности, но которая из – за многократного повторения образов и значений воспринимается как гиперреальная – еще более реальная, чем объективный мир129129
  См.: Стрельник О.Н. Миф и мифотворчество как элементы коммуникативного пространства современной культуры // Вопросы философии. 2018. № 7. С. 81–85.


[Закрыть].

На сегодняшний день у СМИ есть огромный арсенал влияния на общественное сознание, среди которых А.А. Гаврилов выделяет наиболее действенные: 1) средства эмоционального воздействия – сенсационность, медианасилие, метод запугивания; 2) изменение коммуникативно – содержательной стороны информации – искажение, утаивание информации, манипуляция со временем и местом ее подачи, мистификация; 3) лингвистические приемы – фрагментация, упрощение, повторение, эвфемизация, метафоризация130130
  См.: Гаврилов А.А. Средства массовой информации и современные мифы: к вопросу об основании социально–политического мифотворчества // Молодой ученый. № 11(46). 2012. С. 230–233.


[Закрыть]. Также масс – медиа создают актуальную повестку дня, делая акцент на отдельных политических проблемах, обращая на них внимание с помощью лозунгов, призывов, публичных церемоний и визуальных символов. В настоящее время широкое распространение получил прием «мнение авторитетных специалистов», внушающих публике определенную позицию по политическому вопросу. Противоположный данному, но не менее эффективный трюк, это свидетельства простых людей, которые стали очевидцами событий, а иногда и их непосредственными участниками. Таким образом, создается видимость широкого охвата мнений, от эксперта до обывателя, что оказывает большое влияние на аудиторию. При этом зачастую пользуются гиперболизацией фактов действительности и наделение объектов действительности сверхъестественными свойствами, в частности, лидера. В исследованиях подчеркивается, что только таким образом возможно создать идеальную действительность131131
  См.: Шульга Н.В. Мифотворчество в средствах массовой информации // Научно–методический электронный журнал «Концепт». 2013. № 3 (март). [Электронный ресурс] URL: http://e–koncept.ru/2013/13063. htm. (дата обращения: 20.10.19).


[Закрыть].

Было бы существенным упрощением предлагать некую классификацкию медийных мифов о прошлом, полагая ее как некое завершенное явление. Скорее, к подобной классификации следует подходить как к открытой системе, анализируя различные способы мифологизации прошлого применительно как к конкретным контекстам мифологии, так и, собственно, к медийным технологиям.

Двигаясь на пути к классификации, мы могли бы указать на тот факт, что по масштабу охвата и длительности существования выделяют несколько видов мифологии: абсолютная мифология, вечные мифы, национальные мифы, мифы – технологии132132
  См.: Балахонская Ю.В. Отличительные особенности политической мифологии // Вестник Санкт–Петербургского университета МВД России. 2015. № 3 (67). С. 189–194.


[Закрыть]. Абсолютная мифология – это высшая точка существования мифа, применительно к политическим в качестве иллюстрации можно привести тоталитарные и авторитарные режимы. Вечные мифы существуют во всех культурах и представляют модель борьбы Добра со Злом, Героя со Злодеем. Эти мифы архитипичны и запечатлены в ментальных структурах человека. Разделение мира на «белое» и «черное» делает мир понятным и человеку не приходится разбираться в полутонах и оттенках реальности. К этим мифам можно отнести миф о герое, миф о вечном возвращении, миф о золотом веке и др.

На разных этапах общественного развития актуализируются разные мифы, так накануне выборов актуализируются мифы о герое. СМИ всячески пытаются создать положительный образ кандидата, побуждающий большинство избирателей сделать выбор в его пользу. Он лишен недостатков, в отличие от других кандидатов и в полной мере обладает социально одобряемыми качествами, необходимыми для решения задач, стоящих перед обществом на определенном этапе исторического развития (например, быть хорошим охотником, бойцом, наездником, иметь дар пророка, проявлять высокие моральные качества, любить и защищать свой народ)133133
  Балахонская Ю.В. Отличительные особенности политической мифологии // Вестник Санкт–Петербургского университета МВД России. 2015. № 3 (67). С. 189–194.


[Закрыть].

При этом достаточно распространенным является процедура развенчания мифов, в частности образа умершего героя н фоне которого образ действующего лидера меркнет. Поэтому задачей приемника является разоблачить проступки предшественника и обесценить его заслуги, чтобы на его фоне выглядеть достойнее. В период перестройки М. Горбачев, придя к власти, выстроил собственную концепцию, которая была направлена на развенчание существовавшей советской идеологии. Герои советской эпохи становятся антигероями, например, Павлик Морозов, предавший родного отца, а «враги народа», расстрелянные при Сталине, напротив, стали героями и жертвами кровавого режима. В скором времени ситуация снова повторится, но уже с разоблачением неправильных политических решений М. Горбачева.

Интересным является образ Б. Ельцина, который благодаря усилиям политтехнологов превратился в сакральный. В 1986 г., после выступления Б. Ельцина на XXVI съезде партии с требованием «восстановления ленинских норм партийного товарищества», по Москве стали расходиться перепечатки его речи, которые не имели практически ничего общего с текстом настоящего выступления: в них резко обличались привилегии партаппарата и осуждалась чрезмерная бюрократизация государства, что было очень благосклонно воспринято обществом. Так было положено начало созданию образа культурного героя, несущего народу ценности либерализма и бунтующего против костной социальной системы. Сплотив вокруг себя либерально – демократическую интеллигенцию, Б. Ельцин создал новую политическую реальность – Российскую Федерацию, обладающую новым символическим наполнением (герб, гимн, флаг, изображения на банкнотах, военная форма, Конституция как священный текст. Все это закреплялось через развитую систему церемониалов – ежегодное послание к Федеральному Собранию, празднование Дня независимости, Дня российского флага, Дня Конституции и др134134
  См.: Чаблин А.Б. Политическая мифология постсоветской России // Власть. 2009. № 8. С. 84–87.


[Закрыть].

Герои позволяют себе яркие неординарные поступки, которые отпечатываются в сознании как символические и знаковые. Хотя через некоторое время мифологема «герой – злодей» снова становится актуальной. Так, в 1991 году Б. Ельцин «взобрался» на танк. В 1999 году В. Путин произнес фразу о намерении «мочить террористов в сортире». После чего оба становятся «героями – защитниками». Мифологема «героя» придает смысл индивидуальному существованию «массового человека», создавая для него некие «идеальные» образцы поведения. Роль мифологемы героя, с одной стороны, состоит в адаптации человека массового общества к существующему социальному порядку, с другой – приводит массы в движение, порождает и закрепляет социальные инновации135135
  См.: Шульга Н.В. Современная политическая мифология // Омский научный вестник. 2006. № 2 (35). С. 49–52.


[Закрыть]. А в 2000 году на президентских выборах был создан безупречный образ президента страны, как «современного, серьезного, мужественного в меру жесткого патриота»136136
  Павлова Е.Д. Скрытое воздействие средств массовой информции на массовое сознание как социально–философская проблема: дис… канд. филос. наук. – М., 2004. С.70.


[Закрыть], лидера, героя, борца и защитника. Образ национального лидера подразумевает персональную ответственность перед людьми, а не формальные обязательства, а для этого лидеру нужна ничем не ограниченная власть. Его политическое господство строится на принципах «символического насилия». Он аккумулирует внерациональную энергию масс, канализируя ее в утопическом образе «нового мира»137137
  См.: Чаблин А.Б. Политическая мифология постсоветской России // Власть. 2009. № 8. С. 84–87.


[Закрыть].

Если речь зашла о мифе о героях, то герою нужен внешний враг, геополитический соперник, оппозиционер, которого побеждает герой. Яркий пример это отношение США к таким странам как Ирак, Иран, Сирия, Ливия как образ врага, который не только несет внешнюю угрозу всему миру (оружие массового поражения, терроризм и пр.), но и представляет угрозу для собственного народа (тоталитаризм). Во всех обществах, даже в самых развитых, в кризисные периоды возникает потребность в сильном лидере, сверхчеловеке. «Тяга к сильному лидеру, – отмечает Э. Кассирер, – возникает тогда, когда коллективное желание достигает небывалой силы и когда, с другой стороны, все надежды на удовлетворение этого желания привычными, нормальными средствами не дают результата. В такие моменты чаяния не только остро переживается, но персонифицируется. Они предстают перед глазами человека в конкретном индивидуальном обличье. Напряжение коллективной надежды воплощается в лидере138138
  См.: Кассирер Э. Политические мифы; пер. с нем. // Реклама: внушение и манипуляция: Медиа–ориентированный подход. – Самара: Бахрах–М, 2001. С. 382–397.


[Закрыть]. Условием магического восприятия власти и ее носителя является убеждение подданных, что все в стране зависит от первого лица государства. Далее простая логика подсказывает, что все проблемы страны может решить только сверхчеловек, наделенный неограниченной властью. Так миф готовит почву для диктатуры139139
  См.: Кириллова Н.Б. Мифотворчество в медиакультуре // Общественные науки и современность. 2005. № 5. С. 155–165.


[Закрыть].

Помимо мифа о героях большой популярностью в медийном дискурсе пользуется миф о вечном возвращении. И здесь мы также обнаруживаем целый набор мифов более «инструментального порядка». По мнению С. Македонова есть три основных проявления мифа о вечном возвращении в нашей стране140140
  Маркедонов С.В. Кризис национального государства и пути выхода из него // Известия. 2006. 11 января.


[Закрыть]: 1) Советский Союз – как золотой век нашей страны; 2) миф о необходимости возрождения имперского прошлого России; 3) миф о возвращении к истокам. В статье А.В. Кияшко приводится анализ публикаций, иллюстрирующих проявлениях данных мифов в общественной практике141141
  См.: Кияшко А.В. Мифологизация социокультурных ценностей прошлого на страницах российской периодической печати 2000−2013 гг. // Медиаскоп. 2014. Вып. 4. [Электронный ресурс] URL: http://www. mediascope.ru/node/1645 (дата обращения: 20.10.19).


[Закрыть].

В номере «Московского комсомольца» от 17 февраля 2010 г. описывается действо, происходящее возле деревни Борисовка: «На лесной опушке построены ворота, за ними капище. Больше 60 человек в аутентичных одеждах древних славян славят своих предков, свой род, передавая деревянную братину с медовым квасом по кругу. Здесь и пожилые люди, и совсем малыши − родноверы, как они себя называют. В деревню Борисовку на окраине района приехали славяне не только из округи, но и со всей территории бывшего Союза»142142
  Гончарова Ю. Родноверы ушли в корни // Московский комсомолец. 2010. 17 февраля.


[Закрыть].

В номере «Русского репортера» от 4 декабря 2007 г. в материале «Хочу обратно в СССР» читаем: «Анализ молодежных ресурсов Интернета и других текстовых источников показывает: отношение к жизни в СССР поменялось с резко негативного на резко позитивное. За последние пару лет в Интернете появилась масса ресурсов, посвященных повседневной жизни в Советском Союзе. "Энциклопедия нашего детства", пожалуй, наиболее популярный из них. Само название говорит о том, кто является аудиторией данного ресурса, − все, кто родился в период между 1976−1982 годами. Одноименное сообщество в ЖЖ входит в тридцатку наиболее популярных. Его завсегдатаи с искренней любовью обсуждают фильмы про Электроника, гэдээровские "вестерны", лезвия "Нева" для безопасных бритв и напиток "Буратино"»143143
  Андреева О., Тарасевич Г., Шейхетов С. Хочу в СССР! // Русский репортер. 2007. 4 декабря.


[Закрыть]. Мифологема коммунизма являлась фундаментальной мировоззренческой мифологемой ХХ века144144
  См.: Кожемякин Е.А., Артамонова Е.С. Советские мифологемы в современном российском медиадискурсе: от идеологической реконструкции к мифологической десакрализации // Дискурс–Пи. 2013. С. 228–241.


[Закрыть]. Она связана с такими мифологемами как «путь к светлому будущему», трудовыми мифологемами (трудовой подвиг, ударник, передовик и пр.), дружба народов, мифологемы «враг народа» (загнивающий капитализм, агрессивный империализм, американская угроза и пр.). Советские мифологемы в масс – медиа имеют ряд отличительных особенностей. Например, клишированность, номинация (слова, фразеологизмы, предложения и пр.), отнесенность к советскому прошлому, магическая функция и эмоциональный заряд.

Е.А. Кожемягин и Е.С. Артамонова провели анализ советских мифологем в современном российском медиадискурсе, а именно в современных российских изданиях «Завтра», «Коммерсант» и «Известия»145145
  Кожемякин Е.А., Артамонова Е.С. Советские мифологемы в современном российском медиадискурсе: от идеологической реконструкции к мифологической десакрализации // Дискурс – Пи. 2013. С. 228 – 241.


[Закрыть]. В газете «Завтра» советская культура адаптируется к современной российской культуре, гордость за великое прошлое, причем за ленинской и сталинский период. Это периодическое издание оперирует большинством советских мифологем. Цель издания вернуть в массовое сознание советские мифологемы в первозданном виде.

В газете «Коммерсант» больше представлена либо нейтральная оценка советской эпохи, либо ироничное повествование. Так, в газете «Известия» публикации нацелены на опровержение советских мифологем, отчуждение от них. Авторы до сих пор пытаются убеждать аудиторию, что возвращение к прошлому ни к чему хорошему н приведет и иные точки зрения на страницах газеты даже не прослеживаются.

Также можно отметить четвертый аспект мифа о вечном возвращении: ностальгия по девяностым. В номере псковской «Комсомольской правды» от 19 июня 2012 г. читаем: «Если помните, то в 90 – х вы были во вполне сознательном возрасте. До сих пор ностальгия по 90 – м − большое и, как водится, светлое чувство. Поэтому музыкальный формат клубных мероприятий, получивший название "дискотеки 90 – х", безошибочно попадает в цель и пользуется высокой популярностью. "Ретро FM" снова приглашает!»146146
  В Пскове 4 дня будут праздновать День города // Комсомольская правда (г. Псков). 2012. 19 июля.


[Закрыть].

Достаточно долгое время сохраняет свою актуальность миф о русском варварстве, то есть идея о правовом нигилизме, дикости и непросвещенности русского народа. Этот миф бытует со времен Просвещения.

Как уже нами отмечалось в предыдушей главе, особым измерением социальной философии является политическая мифология. В контексте акутивного влияния политики на масс – медиа можно совершенно справедливо утверждать о том, что еще один вариант классификации медийных мифов может быть развернут в контексте анализа политических мифов в медиасреде. Отдельная категория политических мифов, которую можно назвать «миф – религией» была представлена в коммунистической системе общественных представлений, где тексты классиков марксизма – ленинизма рассматривались как Священное писание, с особым трепетом и абсолютной некритичностью. Благодаря их усилиям был создан квазирелигиозный культ со своей системой мифов. Этот миф включает в себя целый пласт других известных мифов: миф о герое – вожде, миф о могущественном враге (кто не с нами, тот против нас), миф о золотом веке, который ожидается в будущем. В сложные исторические периоды особенно актуализируются мифы о враге и заговоре. «Дружба против» сплачивает народ и позволяет смещать акценты с внутренних проблем, на политического оппонента. При этом легко снимается ответственность с тех, кто реально виновен в возникших трудностях. Ксенофобия и ментальная установка «свой –чужой» имеет глубокие корни и вызывает эмоции страха и ненависти. «Чужие» отождествляются с абсолютным злом, а «свои» с абсолютным добром. Этот миф тесно связан с мифом о герое, потому что все подвиги героя его заслуга, а все его промахи – происки врагов. Очень интересной является мифологема золотого века. Золотой век уже был в прошлом как идеал общественного устройства, он же нацелен и в будущее. Его можно достичь на новом витке исторического развития при соблюдении определенных условий. При достаточно мрачном настоящем мысль о прекрасном будущем является необходимой и поддерживающей. Социальный идеал («золотой век») – это представление, присутствующее в мифологии практически всех народов. На данном архетипическом образе основываются все утопии. Золотой век предстает в сознании людей как идеал, которого можно достичь благодаря историческому прогрессу.

Использование этого мифа характерно для националистических, тоталитарных идеологий первой половины ХХ века, а также для программ партий, идущих во власть, или же наоборот, потерявших власть и снова к ней стремящихся147147
  См.: Балахонская Ю.В. Отличительные особенности политической мифологии // Вестник Санкт–Петербургского университета МВД России. 2015. № 3 (67). С. 189–194.


[Закрыть]. Так например, Т.Б. Коваль отмечает, что ключевыми тезисами советской пропаганды было, что советское государство во всем заботилось о своих гражданах, боролась за мир во всем мире, открывало дорогу талантам, защищало от преступности, карало изменников и предателей, славило героев. И все это подкреплялось культом В.И. Ленина148148
  См.: Коваль Т.Б. У развалин Вавилона // Мир России. 1997. № 4. С. 151–170.


[Закрыть].