Текст книги "Венец Логоры"

Автор книги: Андрей Останин
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
– Эт-точно! – хохотнул Меченый. – Родня всех ближе, от того ей первой и попадает. Да ты не напрягайся, шучу я. Настроение хорошее. Вот, с утра не убил даже никого.
– Это срок! – подчёркнуто уважительно согласился Иван.
– Да-а… А чего ты богов своих беспрестанно поминаешь? Никак, веруешь?
Иван протяжно, тоскливо вздохнул. От вопроса этого, живописно предстала перед глазами Астара, со всеми богами и людьми.
– От тех богов имена одни остались. Боги живут, пока в них люди верят, а у нас они в присказках да поговорках лишь и сохранились. Позже мода на этих богов вернулась, а сами боги – нет. И те, кто пришел им на смену, исчезли тоже. Возможно, и на них мода вернётся, но сами-то уж никогда.
– А чего их у вас так много было? – усмехнулся Меченый. – Запоминать устанешь!
– Так при каждом деле свой хозяин. Чтобы пригляд. А у вас вон, бог один – и нигде не поспевает, похоже.
– Ай, не скажи, – снисходительно хмыкнул басистый верзила, за бога своего ничуть не обиделся. – Бог у нас, и верно, один, но зато помощников у него целая дивизия, по полному штату! Да ещё добавляются, что ни год, по десятку. Правда, всё едино: у семи нянек дитё без глазу.
– Вот и у наших тоже не очень получалось… От того, похоже, в сказках лишь и сохранились. Ну, да у нас и так всё хорошо, и без богов управляемся.
Меченый улыбаться перестал, насупился отчего-то, плеснул тёмненьким исподлобья.
– Вас, астарийцев, послушать, так Астара не планета, а прямо царство благоденствия и благополучия!
– Вообще говоря – да, – согласился Иван с лёгкой ноткой ностальгии в голосе. Астара теперь казалась сказочным, далёким царством.
– Одно там плохо – скучно очень. Из века в век ничего не случается.
Меченый резко поднялся. Неожиданной выглядела подобная прыть в исполнении здоровенного увальня.
– Скучно?! – фыркнул злобно, от недавней весёлости и следа лёгкого не осталось. – Ничего, у нас тут не заскучаешь! Вдоволь повеселишься! Досыта! До блевотины!!!
Мощным рывком воздел Ивана на ноги и немилосердно тряхнул.
– Вперёд! Расселся тут… С благоденствием своим!
* * *
К счастью вожак оказался отходчивым и незлопамятным. Если сразу не убил – потом уж не соберётся. Иван, так и не уразумевший, в чём умудрился провиниться, молчал всю дорогу, пыхтел под мешком, и глядел всё больше под ноги. Попутчики знакомиться не торопились, а сам он к ним благоразумно не лез – себе дороже может выйти.
– Чего приуныл? – Меченый легонько хлопнул Ивана по плечу и тут же торопливо поддержал с другой стороны. У такой хлипкой конструкции, центр тяжести лучше без нужды не тревожить.
– Не грусти. Чем дольше идём, тем легче тебе будет. Уж ты мне поверь, точно говорю!
– Натренируюсь, что ли? – нерешительно усомнился Иван.
– Не-е… Просто продукты в мешке убывают. Кстати! В цепочке идёшь, хоть самое простое тебе объяснить. Если вдруг по нам стрелять начнут – уходи влево. Понял? Всегда из-под огня уходи влево, в голову свою тупую это вбей.
– А почему влево? – удивился Иван.
– Ох… Противнику ствол за тобой вправо доворачивать придётся, а это неудобно. Тебе надо, чтобы в тебя целиться удобно было? То-то! Понял?
– Угу…
– И разговаривай понятно, угукалки меня нервируют! А меня нервировать, знаешь…
Коротко хохотнул, собрался ещё раз хлопнуть парня по плечу, но вовремя передумал – тащить мешок самому, видимо, не хотелось. Внезапно вся цепочка остановилась, бойцы тут же опустились на колени и ощетинились во все стороны стволами винтовок. Иван просто расслабил ноги и рухнул на задницу под тяжестью мешка – ему ощетиниваться всё равно нечем. Да и незачем. Меченый внимательно смотрел вперёд, общался со своими людьми знаками, которых Иван не понимал, и одновременно придерживал парня за мешок, не позволяя упасть окончательно. Не поднимешь потом.
– Поселение впереди, – буркнул, наконец, недовольно. – Так что, не расслабляйся. После смерти належишься, никто не помешает.
– На Астаре принята кремация, – неизвестно для чего уточнил Иван и тут же запоздало прикусил язык. Уж сколько раз зарекался рот открывать, когда не спрашивают!
– Ну, значит налетаешься, – повеселел отчего-то Меченый и помог Ивану встать. – Пеплом на сквознячке. Похоже, брошенное, селенье-то. Айда, поглядим.
Двое разведчиков, заблаговременно высланных вперёд, уже обшарили дом, пару сараев и какой-то погребок. Издали знак подали – можно. Выходит, и правда, нет никого. Возле хлипкого заборчика отряд поскидывал всё лишнее и один боец остался охранять. Остальные, с винтовками в руках, расползлись по двору, высматривая что-нибудь из полезных вещей. Ивана Меченый тоже от мешка освободил, махнул рукой – за мной двигай. Сделав шаг, парень, лишившись балласта, едва не взлетел облегчённо. По крайней мере, так ему показалось.
Вошли в дом, явно давно не жилой, осмотрелись. Разруха и запустение. Толстый слой пыли везде, где серый налёт уцепиться смог. Каменные, облезлые стены затянуло, словно гобеленами, махровой паутиной. Вместо окон и дверей – сквозняки прямо на улицу, и обратно.
– Давно уж никто не живёт, – вздохнул Меченый. – Да и кому в голову придёт? В лесу, на отшибе, в одиночестве? До первого отряда приблудного только и дотянешь.
– Но кто-то ведь построил? – Иван оглядел унылую картину. – Кто-то ведь жил?
– Давно дело было. Стены каменные – вот и сохранились. А всё, что деревянное – сгнило в труху. Поэтому внутрь не пойдём, посмотрели с порога, и будет. Костей тут не соберёшь!
– А я уж подумал, сегодня под крышей заночуем, – разочарованно протянул Иван.
– Скорее уж под крышкой. Ни охрану тут не организуешь, ни оборону… С нашими-то силами. Поэтому в лесу будем спать – тихо и спокойно. Чтобы не видел нас никто и не слышал.
В этот момент Иван услышал странно знакомый звук. Он не нёс в себе угрозы, наоборот – манил чем-то родным, подзабытым уже. Иван пошёл в ту сторону, заглянул за угол дома и широко улыбнулся. До слёз знакомая, насквозь житейская картина. Под домом, меж двух каменных столбов, притулилась кособокая, собачья конура и, за надёжно запертой дверцей, скулила и скреблась её обитательница – самая настоящая собака. Она слышала людей и теперь, изо всех собачьих сил, звала на помощь. Сидит взаперти, видимо, давно, и нотки отчаяния звучат в собачьем вое очень убедительно.
– Подожди, псинка! – Иван шагнул к будке, протянул уже руку к защёлке, но чья-то мощная лапища дёрнула его за куртку так, что он едва из растоптанных ботинок не вылетел. Прокатившись по двору Иван вскочил, очумело озираясь. На него злобно таращились прозрачно-голубые, странно пустые, глаза одного из бойцов отряда.
– Куда лезешь, придурок?! – злобно прошипел тот. – Сдохнуть торопишься?
– В чём дело? – пробасил появившийся из-за угла Меченый, легонько похлопывая ублюдка широченной ладонью по маслянистому, металлическому боку.
– Да вот, юношу милосердие прохватило! – презрительно фыркнул боец и поправил винтовку на плече. – Собачку выручать полез!
Меченый вздохнул обречённо.
– Ну, вот и как тебя не связывать? Ты же в нормальном мире и пяти минут не проживёшь!
Он сокрушённо покачал тяжёлой головой.
– Хоть задумался бы – откуда тут собака? Люди здесь не живут давным-давно, а собачка в будке запертая сидит, живая-здоровая! И не дохнет ни в какую, что характерно! Никакие мысли в голову не приходят?
– Ну, мало ли… – пролепетал Иван, сконфуженно подтягивая сползающие штаны – завязка где-то потерялась. После такого рывка, спасибо, что вообще на месте остались.
– Не мало! – сурово осадил его вожак. – В самый раз! На дурака ловушка. Собака воет, дурак открывает, граната взрывается. Одним дураком меньше.
Подошёл к Ивану поближе и сильно, а главное, очень обидно, влепил ладонью по затылку. Получилось звонко и доходчиво.
– Я обеими руками за, но есть одно но! Ты – мой дурак! С которым моё будущее благополучие связано. Поэтому, лучше от меня теперь вообще не отходи. Ещё один такой прокол и я тебе руки сломаю. Обе. В цене ты не упадёшь, зато куда попало совать не станешь. И ходить не помешает!
– Ну, жалко же псину! – покаянно протянул Иван и шмыгнул носом с соответствующей интонацией. – А может, и нет там никакой гранаты? Ну, командир! Давайте выпустим зверюгу, ведь мается же, бедолага.
И умоляюще похлопал пушистыми ресницами. Всегда получалось мило и убедительно, да в этот раз не срослось. Синяк под глазом и разбитые, опухшие губы испортили всё впечатление. Совершенно бандитская рожа получилась. Мило, конечно, однако на любителя.
– Ну, а что, Меченый, – вмешался молчавший до этого боец, габаритами командира слегка даже превосходивший. – Давай откроем! Глянь, пацанёнка жалостью-то как прослабило! Брызжет прямо. Хе-хе-хе! Подлечить надо. Для убедительности, на будущее.
Меченый вздохнул, поглядел в жалобные глаза Ивана, в озорно блестевшие глаза своего бойца и махнул рукой.
– Верёвки из меня вьёте… Ладно, всё равно здесь задерживаться не собирались. За угол только надо спрятаться.
Боец тут же отцепил от пояса длинную, тонкую верёвку, сноровисто привязал к дверце конуры и отбежал за угол, где уже укрылись Меченый с Иваном. Взглядом смешливо плеснул, короткий, белобрысый чубчик грязной ладонью смахнул в сторону.
– Эх, и люблю же я это дело! – воскликнул восторженно, и с силой, резко дёрнул размочаленный конец верёвки.
Грохнуло не то, чтобы сильно, однако, вполне серьёзно. Собачий вой срезало моментально и стихло всё, лишь мелкий песочек шелестел, опадая. Словно дождичек, серо-жёлтый.
– Во-о-от, – поучительно протянул Меченый и ещё раз шлёпнул Ивана по затылку. На этот раз несильно, для порядку только.
– Старших слушать надо, дольше проживёшь.
– Если бы я старших НЕ слушал – дома бы сейчас сидел, а не здесь… подзатыльники получал.
– Ага. Да так бы дураком и остался.
– На Астаре это не смертельно. Но откуда здесь собака, всё-таки, взялась?
– Да увязалась в деревне за каким-нибудь отрядом, дура! – махнул рукой командир. – Ну, они и воспользовались возможностью, закрыли её тут, чтобы весь отряд своим лаем безмозглым не спалила. А на дурака ловушку не поставить – грех великий есть. О генофонде нации заботиться надо! От дураков избавляться.
Вытащил из кармана кусок тонкой проволоки, протянул Ивану.
– На, штаны подвяжи, смотреть на тебя тошно. А собачка красивая была, даром что дура. Лохматенькая, чёрно-белая.
– А это то вы как определили? – изумился Иван.
– Да вон, хвост валяется. Возьмешь на память?
Иван молча помотал головой, стараясь не глядеть в сторону развалин собачьей будки. Отчего-то, даже расстрел остатков отряда Лысого, не так сильно царапнул, как смерть совершенно незнакомой псины.
* * *
После ночёвки, следуя своей странной логике, Меченый, вместо того, чтобы сломать Ивану руки, развязал их совсем. На удивлённый взгляд парня хмыкнул иронично.
– Ты уже сам понял – в одиночку здесь долго не протянешь. Так что, давай-ка ситуацию резко поменяем. Я, отныне, буду не конвоир, а проводник и, за очень хорошую цену, проведу тебя к твоим сородичам. Договорились?
– Ну конечно! – обрадовано взвился Иван, но Меченый тут же усадил его на место лёгким движением руки.
– А вот забываться даже не думай – руки сломаю! А будешь кочевряжиться – так и ноги тоже. Тут недалеко осталось, донесём, если что.
– Вот умеете вы порадовать! – скуксился Иван, но расстроился не особо.
– Не без этого, – согласился Меченый. – Руки-ноги заживут, зато голова уцелеет. Живому-то всяко приятнее.
– Не поспоришь, – пробормотал Иван, хотя поспорить мог бы. Кабы здоровьем не дорожил.
Из-за спины командира возникло пухлое, по детски радостное, лицо вчерашнего весёлого бойца. Весёлым его и зовут, как оказалось.
– Что, Меченый, не будем ноги ломать пока? Это хорошо, парень-то ничего, вроде. Хоть и балбес, конечно. Тебя как звать-то, недоумок?
– Иван.
Весёлый скривил губы, глазами поводил, головой помотал – распробовал.
– Ни о чём не говорит. Вот я – Весёлый, всё понятно. Командир – Меченый…
– Я систему вашу понял, – деликатно перебил его Иван, чтобы долгий рассказ не выслушивать. А Весёлый, по простоте своей, вполне мог пространные объяснения затеять.
– Но у нас имена приняты. Так уж сложилось.
– Имена и у нас приняты, – громыхнул командирским голосом Меченый. – Только пользоваться ими не принято. Тем более, имя у тебя одно, а склонять можно по разному? Вроде как, много их получается?
– Ну да… Иван, Ваня, Ванюшка, Ванюша. Действительно, по разному.
– И вот опять ни о чём не сказало! – сокрушился Весёлый. – Хоть Иван, хоть Ванюша – всё одно. Как понять, по твоему имени, что ты за человек? Вот я, к примеру…
– Да поняли уже все! – окоротил его Меченый.
– Вот видишь: все поняли, один ты дурак, маешься! – боец укоризненно здоровенной головой покачал. – Ладно, запомню имена твои, чего уж там. Авось и пригодится ещё. Вот бы ещё понять – зачем их тебе так много?
С тем и тронулись потихоньку. Иван бездумно переставлял ноги, дорога разнообразием не отличалась, и не сразу понял, отчего посветлело в мрачноватом лесу. Вместе со звоном очередного подзатыльника пришло понимание – это заботливый наставник стянул с его головы капюшон.
– Ты зачем этот мешок на головёнку свою, дурную, напялил? Отвернуться от тебя нельзя!
– Но как же? – изумился Иван, привычно уже потирая многострадальный затылок. – Вы же сами сказали: капюшон прекрасно помогает маскироваться!
– Да ведь не на ходу же! – осерчал Меченый. – Ты же двигаешься, тебя хоть в капюшоне, хоть без – видно издалека. А вот тебе не видно ничего, только кусок дороги перед собственным носом. Сидишь, как кот в мешке, а должен башкой во все стороны крутить, опасность на ходу высматривать.
Вожак поглядел на Ивана, как на дурачка местного. Вот, легче самому пристрелить, право слово. Из жалости, что б не мучился.
– А вот в засаде – другое дело! Там двигаться не надо, только головой и будешь крутить, а капюшон, соответственно, движения головы будет скрадывать. Вот тут польза несомненная! Чего тебе непонятно, тугодум?
И ещё раз шлёпнул Ивана по затылку. Парень скорчил удручённую гримасу.
– Да как же я поумнею, когда вы по башке молотите, почём зря?! Все мозги скоро вышибите!
– Всю дурь я из тебя скоро вышибу… Надеюсь. И вот, уже в образовавшихся пустотах, возможно, начнёт зарождаться мозг.
Меченый довольно хохотнул и глянул на нерадивого ученика слегка даже благосклонно.
– А хоть и не начнёт – не беда. Пустая башка всё же лучше, чем дурная!
Отряд, тем временем, неспешно двигался вперёд. Жиденькая, людская цепочка покорно повторяла все вывихи и изгибы непоседливой тропинки и посетила Ивана закономерная догадка – ох, не шибко трезвый ходок здесь дорожку протаптывал! Ладно хоть вообще назад не повернул. А впрочем, дорога ещё не закончилась, лучше и не загадывать, куда загнётся. До космопорта, по словам вожака, оставалась пара дней пути, но это уже не удручало. Прошлой ночью плеснуло в чёрное небо багровое зарево, показалось: совсем неподалёку. Иван моментально определил – работают корабельные двигатели на взлёте. На душе потеплело. Не обманул Меченый, ведёт, куда надо, и скоро уже, скоро! Чувство такое появилось, словно уже и дом родной замаячил, и дед с бородёнкой сивой, и сыта полосы…
Ступая уже почти бесшумно – каждый, лёгкий даже, треск под ногой карается здесь больно и обидно – Иван услышал странный, совершенно нездешний, но при этом очень знакомый звук. Не успев даже понять, что услышал, он опустился на колено, вскинул вверх правую руку. Сзади прошипел что-то Меченый и Иван увидел, как весь отряд словно взмахом острой косы положило. А в плечо впились цепкие пальцы командира. Ухо горячо обдало тревожным, свистящим шёпотом.
– Что?!!
– Засада! – Иван ткнул пальцем в сторону пушистых, широколистных кустов. – Там!
Вожак сильно надавил на мешок, заставляя Ивана распластаться за тропинкой и прижаться щекой к тёплой, влажной возле корней, траве.
– Даже башку не поднимай! Разберёмся.
По его знаку двое бойцов резво и бесшумно, словно тараканы на кухне, метнулись в обход кустов слева, ещё двое – справа, а оставшиеся взяли кусты на прицел, вжавшись в землю. Выждав, одному ему известное, время, Меченый приподнял руку.
– А ну, шумнули! – рявкнул зычно, уже не таясь, и прошил кусты длинной, заливистой очередью из ублюдка. Следом оглушительно забухали винтовки, раз за разом отправляя пули в невидимую цель. Кусты отмалчиваться не стали. С протяжным свистом пронёсся над головами лежащих бойцов энергетический разряд, резко пахнуло свежестью озона. Позади залёгшей цепи, с оглушительным треском, рухнуло не тоненькое дерево. Хорошо, хоть клонился корявый ствол в другую сторону, иначе гавкнулась бы чья-то спина, несомненно, во многих местах. А то и не одна.
Иван вжался в землю так, словно вознамерился брюхом дыру продавить. Энергетическое оружие! От него ни за какой преградой не укроешься! В лесу по крайней мере. Только в землю закапываться, чтобы над головой лучи пролетали. А иначе и закапывать нечего будет. Беспомощность и беззащитность – отвратительное сочетание, это Иван понял сразу и запомнил навсегда. Видимо он, совершенно бездумно, дёрнулся в сторону, и Меченый не поленился рявкнуть зверским голосом.
– Лежать, кому сказано!!!
И следом уже спокойнее, командирским голосом.
– Прекратить огонь!
Иван замер. Мешок возвышался над его спиной, словно холмик могильный, хорошо заметный со всех сторон. Слава Роду, хоть на брюхе ничего не прицеплено! – мелькнула разумная, но совершенно никчёмная, запоздалая мысль. Отсвечивал бы сейчас высоко поднятой задницей на всю округу! Хотя, даже и по этому горбу во всю спину, пристреляться – одно удовольствие. Странно, а почему не стреляют?
Действительно, не стрелял больше никто – ни бойцы Меченого, ни люди из засады.
– Эй, командир! – голос одного из посланных в обход, прозвучал с той стороны кустов и Иван осторожно приподнял голову. Не увидел, правда, ничего.
– Всё, командир! Подходи, упаковали!
И добавил озорно и знакомо.
– Ох, и люблю я это дело!
Меченый, нарочито кряхтя, поднялся и небрежным движением ладони стряхнул с живота налипшие иголки. Остальные пригнувшись и держа перед собой винтовки бросились к кустам.
– И что это было? – вожак помог Ивану встать и внимательно посмотрел в перепуганные глаза. Как-то странно посмотрел: серьёзно и задумчиво.
– Как ты засаду услышал, малец? Я всю жизнь воюю, а ничего не почуял.
Иван чувствовал, как мелко и противно дрожат ноги, отвратительно хлюпает под мышками, и холодит, не отпускающим страхом, влажную кожу под просторной робой.
– Звук характерный … Энергетическое ружьё с предохранителя сняли. Вам-то звук незнаком, да и вообще, на свист похож птичий – вот вы на него и не отреагировали. А я из этих ружей настрелялся… Ну, по мишеням, конечно.
Он слабо улыбнулся, сомневаясь, к месту ли сейчас улыбка.
– А вы что же, командир, даже на секунду в моих словах не засомневались? Вроде, всё в дураках ходил, а стоило про засаду заикнуться – вы сразу в бой! А если бы ошибся?
– И что? – вздохнул Меченый, с тоской глянул на голубые, небесные прогалины в зелени леса над головой. – Вот если бы ты её не услышал… А так нормально. Лучше уж так. И на будущее, малец, – он криво усмехнулся, да иначе и не получилось бы. – Тоже ни секунды не сомневайся. Что не так – сразу мордой в грязь! Грязь отмоется, а вот дырки в башке конопатить – работа хлопотная. Осознал?
– Чего уж там… А если грязи рядом нет?
– Грязь везде найдётся, только падать соберись. Ну айда, поглядим, кого ты там учуял.
За раскидистыми кустами люди Меченого, спокойно и деловито, подводили итоги скоротечного боя. Четыре тела лежали так, как застала их некрасивая и неожиданная смерть от пуль, вонзившихся в беззащитные затылки. Та самая смерть, что они тут для других припасли. Их оружие на тропу внимательно поглядывало, по которой недавно покорно брёл в засаду обречённый отряд. Быстро и фатально хищник и жертва поменялись местами. Но один из бывших хищников выжил.
Мужчина лет тридцати пяти сидел посреди полянки, бережно баюкал пострадавшую, правую руку, прижимая к груди, словно ребёнка. Лицо страдальческой гримасой перекосило – руке, похоже, досталось крепко. Но глаза смотрят жёстко и упрямо – не мягонький человек-то, отнюдь. Добротный, коричнево-серый, комбинезон, сидит ладно, как влитой. Явно не логорийского производства, куда как современнее технология. Не военный комбез, походный, но на Логоре это богатство немалое, если продать захочешь. А для себя оставишь – век носить, горя не знать. И вся мёртвая команда тоже в таких костюмах красуется, но осталось им красоваться совсем недолго. Люди Меченого деловито и с радостным оживлением вытряхивали бездыханные тела из заветных трофеев и, судя по всему, пули так аккуратно продырявили затылки совсем не случайно. Очень уж не хотелось охотникам драгоценные шкурки попортить. А ведь ещё обувь инопланетная, снаряжение… Ох и удачный выдался денёк, оживишься тут!
– Красиво уработали! – одобрительно прогудел вожак, благосклонно оглядывая картину боя. – Аккуратненько! А этого чего ж не ушлёпали? Кому-то приглянулся, что ли?
Меченый хохотнул заутробно, его с готовностью поддержали.
– Да это командир у них, похоже, – пояснил весельчак, которому воевать очень нравилось. – Руками больше всех махал, ну и ствол у него коротенький. С таким не повоюешь. Командовать, разве что. Хе-хе-хе!
– Намекаешь? – прищурился Меченый.
– Со всем уважением! – не стал отпираться тот и сверкнул щербатой улыбкой. – Если не нравится, давай мою клюку на твоего ублюдка поменяем? Чего не сделаешь для родного-то командира!
– Перебьёшься, – беззлобно огрызнулся Меченый, осмотрелся и наморщил лоб. – Не понял… Кого не хватает? Куцый где потерялся?
– Хана Куцему! – вздохнул весельчак , но улыбаться не перестал. – Совсем куцым стал, одни сапоги остались. Вон, в сторонке валяются. Ну, ещё ноги там внутри, сколько уцелело.
– Чем это его так? – удивился Меченый.
– Так лучом и срезало. Эти-то, с длинными ружьями, развернуться, понятно, не успели, а командир с коротыша разок лупануть спроворил! Не пофартило Куцему с похоронами, одни сапоги хоронить неприлично как-то. Хоть бы даже и с ногами внутри. А, командир?
– Никто хоронить и не собирался, – задумчиво протянул Меченый, не отрывая взгляда от пленника.
– А скажи-ка мне, уважаемый: чего это ты со своими барбосами на нас засаду устроил? У тебя один комбез дороже всего нашего отряда стоит! Чем же мы тебе можем быть интересны? Не постигаю… Ведь вы же явно не наши, не с Логоры. Ну, поведай, что за интерес у вас к нам, варварам серым да неумытым?
Мужчина промолчал. Только голову опустил пониже, да руку к груди прижал покрепче.
– Слышь, Весёлый, – вздохнул вожак с наигранной печалью. – Отруби ему руку-то, что ли? Чего мается бедолага, всё равно поломанная вся. А ты у нас парень сердобольный, животных жалеешь… Собачек там, разных, помнится. А как у него больной руки не станет – авось, и память лучше заработает. Ничего отвлекать не будет.
– Рубить-то нечем! – с весёлой готовностью опечалился тот. – Ножиком придётся отпилить. Ну да ничего, я быстренько!
– А вот спешить не надо! – окоротил неугомонного бойца командир. – Аккуратно, спокойно, с перекурами. Торопыга, тоже мне!
– Слышь, командир! – один из бойцов, резким движением хищно блеснувшего клинка ,откромсал от головы трупа ухо и поднял перед собой, словно на свет поглядеть хотел.
– Лопухи всем резать? Или уж, при такой добыче богатой , мелочиться не станем?
– Ну, поди знай? – рассудил Меченый. – Сегодня густо, завтра пусто. Хоть и мелочишку за них платят, а всё не лишняя. Режь всем. И этому вот тоже сразу отрежь, а то пока ему Весёлый руку отпилит… Да и в крови потом весь изгваздаешься, а мыться тут негде.
– Понял! – охотно согласился боец и подойдя к пленнику прищурился нехорошо, оценивающе. – Я ещё глаза выковыряю. Чучельник давно просил ему глаза голубые притащить, заплатить обещал нехило. Вот у этого аккурат, какие надо. А то всё чёрные попадаются, да карие. А Весёлый жадничает, свои не отдаёт. Хоть и цена хорошая.
– Язык раньше времени не отпластай! – предупредил ретивого бойца Меченый. – Может, соберётся ещё поболтать со мной, а тут раз – и нечем!
Обменялись улыбками, словно два ремесленника работу свою обсуждали. А впрочем, работу и обсуждали, чего уж там…
– Да вы что меня, ребёночком несмышлёным считаете?! – неожиданно вскинул голову пленник и сверкнул злобно глазами, действительно голубыми. – Попугать меня решили, что ли?
– О чём это он, командир? – искренне удивился боец и отрезал пленнику ухо. Глянул на бедолагу заботливо, даже слегка участливо.
– Повернись другой стороной, голубоглазый, а то не с руки! Как бы вместе с башкой второе-то не отхватить.
Мужчина повалился набок, про сломанную руку забыл напрочь, ладонью прижал осиротевшее место на голове. И не закричал даже, заскулил – тягуче, утробно, по звериному.
– О, гляди-ка! – удивился Меченый. – Похоже и верно, перестала болеть у бедолаги рука-то! Давай, режь второе – глядишь, и вовсе выздоровеет!
– Я понял, понял! – пленник подтянул колени к животу, а руки к голове. – Вы нам не нужны… были. Только вот этот – астариец. Мы за ним шли, он нам нужен… был.
Иван аж рот открыл от удивления. Широко, как в детстве. Да и то сказать – кому он тут понадобиться мог?
– А зачем? – мягко поинтересовался вожак, наклонившись к лежащему мужчине. – Ты, судя по акценту, не астариец. Значит, не спасать шёл.
– Груз! – взвизгнул тот. – Он груз у нас увёл!
– Великий Род и Мара дорогая! – выдохнул Иван. – Пират! То-то мне голос показался знакомым!
– Груз, говоришь? – вкрадчиво проворковал Меченый и склонился ещё ниже. Едва мощным телом лежащего бедолагу не накрыл. – Что за груз такой, аж целый отряд за ним по Логоре бегает? А по Логоре бегать, знаешь…
– Нам не сказали!
Мужчина старался говорить убедительно. Вести себя с достоинством уже не пытался, тут жизни можно лишиться, между делом.
– Меня с командой наняли догнать грузовик, забрать груз и вернуть в порт Сэли. Что в ящиках, мне не говорили и вскрывать запретили… Под страхом смерти!
Меченый не спеша выпрямился и взглянул на Ивана с наигранной укоризной. У парня в животе кишки в комок слиплись и похолодало там, словно снегу пару горстей сыпанули.
– Ай-яй-яй! А ведь я тебя полюбил, как родного. А ты от меня ящики спрятал! Не по родственному это! С грузом ящики. С ценным. Безухий врать не будет! Честный парень, по глазам видно.
Вздохнул, с чувством горького разочарования, и коротко кивнул своему бойцу с окровавленным ножом в руках.
– Вот эту пару ушей тоже возьми. Не шибко красивые, ну ничего, сколько-нибудь да выручим.
– Да вы что?! – пролепетал Иван и торопливо попятился, ничего хорошего от укоризненного взгляда вожака не ожидая. – Я ничего не прятал! Ну куда мне, по карманам, ящики-то распихать? Вы же меня сами в камере нашли, в чём мать родила!
– В трусах, – уточнил Меченый, порядку ради.
– Ну, и в трусах… Поверх того, в чём мать…
Иван зацепился каблуком за кочку и с размаху плюхнулся задом в густую траву.
– Разбился груз вместе с кораблём! А хоть бы и уцелел – его бы тот отряд забрал, который меня нашёл. Или думаете, они добрее вас, что ли? Забрали бы не задумываясь… Валяться бы точно не оставили… Там-то! Ну, подумайте!
– Странно, – с сомнением протянул Меченый. – Груз, выходит, вдребезги, а на тебе, значит, ни царапинки? Странно.
– Так ведь нет же! – горячо воскликнул Иван, предчувствуя скорое расставание с ушами. Мерзкое ощущение, аж скулы сводит.
– У пилота же система спасения есть! А у груза нет! Ну и вот! Поэтому! А так-то бы конечно, если что…
– Да, если что – оно конечно, – согласился вожак неизвестно с чем, и махнул рукой в сторону лежащего пленника. Клинок в руке бойца игриво блеснул ослепительно-яркой вспышкой и тут же потух, целиком скрывшись в шее мужчины. Боец клинок вытащил не сразу, тело аккуратно в траву опустил, чтобы костюмчик кровищей не заляпать. Брезгливо откинул в сторону ухо, тщательно вытер о траву нож и запачканные ладони.
– Непонятливый какой попался! – проворчал недовольно. – Я уж думал и верно придётся глаз выковыривать. Вот радости-то!
Иван молча наблюдал, как отряд спокойно, без лишней суеты, упаковал трофеи; мёртвые тела полетели в лог, и на дне нашли успокоение; инопланетное оружие тщательно завёрнули в плотную ткань и закопали меж корней приметного дерева.
– Вставай, дружок, дальше пошлёпаем.
Меченый помог Ивану подняться и от его дружеского прикосновения у парня всё тело судорогой свело. Очень уж близко нынче смерть прошла, не скоро забудешь. Она тут, на Логоре, всегда близко ходит, но не всегда к тебе лично присматривается. А взгляд у неё – Мара дорогая!
– А вы что, на самом деле, уши резать не собирались? – решил уточнить, на всякий случай. Не велико украшение, конечно, однако ж свои, уши-то, родные. Да и дорога не закончилась ещё, поди знай, что там, за поворотом? А ну, как ещё провиниться не повезёт?
– Да кому они нужны? – хмыкнул Меченый, с весёлым интересом глянув на Ивана. – Собакам погрызть, разве что. Так они и сами отгрызут, не маленькие. Резать ещё для них. А ты, никак, за свои лопухи разволновался?
Иван поёжился и промолчал, а вожак вздохнул угрюмо.
– Давай-ка, пока идём, историю свою мне поподробнее расскажи.
– Конечно, конечно. А вы энергетическое оружие почему не взяли? Вот уж на чём разбогатеть можно, наверно?
– За убийство инопланетника у нас тут смерть лютая. Нет, убить-то, конечно, можно, а иногда и нужно! Но совсем не нужно, чтобы об этом кто-то узнал.
– А одежду как тогда продавать? Она же не логорийская.
Меченый усмехнулся.
– Одежду к нам завозят, бывает. Особенно комбезы походные и обувь – в большом ходу этот товар. А вот энергетическое оружие только с мёртвого инопланетника можно снять. Это, брат, приговор, без вариантов.
– Чей приговор? – удивился Иван. – У вас же тут ни судов, ни безопасников. Да вообще ничего!
– Вот щенок ты всё-таки глупый! – Меченый сокрушённо помотал тяжёлой головой, словно старый конь над глупым жеребёнком. – Это в лесу ничего. А где надо, все найдутся: и стражи порядка, и суды, и палачи. И вся остальная дрянь: руководители, их гвардия… Уж за это не волнуйся. От инопланетников нехилая премия полагается тому, кто убийцу изловит и на их глазах казнит. И чем страшней казнит, тем лучше.
– Не сами казнят? – удивился Иван.
– Нет конечно. Они всегда белые и пушистые. Кровавые скоты здесь мы. А премия от них настолько нехилая, что ни друг, ни брат долго сомнениями терзаться не станут.
– И как же вы теперь? – недоуменно пробормотал Иван. – Вы же, выходит, убийцы?
Едва успев договорить, Иван с силой сжал челюсти – зубы едва мелкой крошкой не осыпались. Ой, идиот, о-о-ой!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?