Текст книги "Полководец, Суворову равный, или Минский корсиканец Михаил Скобелев"

Понятно, что генерал Драгомиров в своем боевом рапорте не мог нахвалиться храбростью, распорядительностью и неутомимостью своего случайного ординарца. За переправу через Дунай Скобелев был пожалован орденом Станислава 1-й степени.

На Скобелева обратили внимание, но он еще не завоевал доверие высшего командования. Так, после переправы через Дунай император Александр П подошел к Драгомирову, обнял его, горячо поцеловал и поздравил с победой и Георгием 3-й степени. Тут же, рядом с Драгомировым, стояли генералы Елкин и Скобелев. Император Александр подал руку Елкину, но Скобелева как бы не заметил и совершенно игнорировал его. Это страшно тяжело подействовало на Скобелева. Бледный, взволнованный, опустив голову, он с трудом перенес новый удар по самолюбию.

После переправы Скобелев держался скромно, не подчеркивал свою роль, чем снискал уважение боевых товарищей.

«Если бы Скобелев был плут насквозь, – пишет Драгомиров одному генералу, – то не стерпел бы и пустил бы гул, что удача этого дела (переправы) принадлежит ему, а между тем, сколько мне известно, такого гула не было. Нужно тебе сказать, что напросился он сам на переправу и я его принял с полной готовностью как человека, видавшего уже такие виды, коих я не видал; принял, невзирая на опасения, что Скобелев все припишет себе и, как видишь, не ошибся, а между тем его помощь действительно была велика. Он первый меня поздравил с «блестящим», как он выразился, «делом», и при том в такую минуту, когда я был глубоко возмущен безобразием творившегося; он же пешком (лошадей у нас тогда ни у кого не было) передавал приказания, как простой ординарец, набиваясь, сам быть посланным, а не ожидал предложения сходить туда или сюда. Ему во мне нечего искать, ибо как же я могу его подвинуть? Почему я полагаю, что во всем этом он явил себя человеком даже весьма порядочным»[60]60
  Цит. по: Драгомирова С. А. Скобелев //Исторический вестник. 1915. № 3. С. 800.


[Закрыть].

Чтобы расширить плацдарм, нужно было овладеть Систовскими высотами. Эту задачу Драгомиров возложил на вторую бригаду 14-й дивизии и 4-ю стрелковую бригаду. Наступление началось около 11 часов, а к 15 часам Систово и окружающие его высоты заняли русские. В тот же день стали переправляться через Дунай главные силы русской армии. К вечеру 15 (27) июня на плацдарме находилось 29 батальонов и 30 орудий.

Затем по мостам быстро были переброшены на плацдарм главные силы Дунайской армии. Операция по форсированию Дуная явилась достижением военного искусства. Ее опыт длительное время служил примером при изучении методов преодоления крупных водных преград. Успех операции был достигнут благодаря правильному выбору района форсирования реки, тщательной подготовке, мужеству и героизму солдат и офицеров, умелому руководству войсками со стороны командования[61]61
  См.: Русско-турецкая война. 1877–1878 гг. С. 99–100.


[Закрыть].

4

К концу июня на правый берег реки удалось переправить четыре армейских корпуса. Общая численность русских войск на плацдарме достигла 120 тыс. человек.

Затем главное русское командование решило сначала обеспечить фланги армии, разведать положение перед фронтом и только после этого перейти к выполнению основной задачи – переходу через Балканы. Из войск, сосредоточенных на плацдарме, было образовано три отряда: Передовой, Восточный (Рущукский) и Западный. Передовой (около 10 тыс. человек) отряд, куда входили и дружины Болгарского ополчения, должен был выдвинуться к Тырново, захватить Шипкинский перевал, перебросив часть войск за Балканский хребет. Восточный (75 тыс. человек) имел задачу наступать через Рущук, прикрывая левый фланг русской армии. Западному (около 35 тыс. человек) было приказано очистить от противника крепость Никополь, затем выдвинуться к Плевне (Плевен) и, оставив часть сил для прикрытия правого фланга, быть готовым к движению за Балканы.

Крепость Никополь, находившаяся на болгарском берегу Дуная, являлась серьезным препятствием для Западного отряда, которым командовал генерал-адъютант Н. П. Криденер.

Русские части скрытно подошли к Никополю и 3 (15) июля внезапно атаковали противника. К вечеру турки были выбиты из окопов и отошли в крепость. С темнотой наступление прекратилось, и началась подготовка к штурму. Осадная артиллерия продолжала вести огонь, не давая противнику возможности восстановить разрушенные укрепления. К рассвету подготовка к штурму была закончена. Турецкое командование решило отказаться от дальнейшего сопротивления и капитулировало. Овладение Никополем лишь частично устранило угрозу правому флангу русской армии: в руках противника оставалась Плевна.

Обыкновенный болгарский городок, приткнувшийся в долине реки Вид, был этот «Плевок», как прозвали сначала Плевну русские остряки. Всего на восемь километров раскинулась треугольником Плевненская равнина. На востоке она очень узка – не более километра, но зато западнее, к реке Вид, расширяется и у правого берега достигает почти пяти километров в ширину.

В сторону Дуная от Плевны и за нею, к Балканам, т. е. к северу и югу, поднимаются высоты – стены, созданные самой природой. Кое-где высоты сходятся и образуют ущелья с отвесными кручами.

Орошена Плевненская долина рекой Гривицей, притоком Вида и Тученицей, притоком Гривицы. Последняя течет всего двадцать два километра и образуется у болгарского селения того же имени из трех ручьев. Тученица течет к Гривице с юго-востока, начинаясь неподалеку от одноименной деревни. Она вьется между поросшими лесом высотами, круто спускающихся своими скалами к руслу. В Плевненскую долину река входит через столь узкое ущелье, что в иных местах горы едва не сходятся между собою. На восток от Тученицы находятся Радишевские высоты, на запад, к Виду, Зеленые горы – три горных хребта, покрытых лесом и виноградниками.

В первый раз, когда русские войска явились под Плевну, Зеленые горы не были заняты турками.

В Плевне сосредоточивались крупные силы турок во главе с Османом-пашой. Гарнизон Плевны, насчитывавший 16 тыс. человек, с 58 орудиями, энергично готовился к обороне. Перед Плевной фронтом на северо-восток между селениями Буковлек и Гривица сооружались окопы. Началась постройка редутов.

После взятия крепости Никополь русское командование не организовало немедленного наступления на Плевну. В течение двух суток генерал Криденер бездействовал. Это облегчило маневр войск Османа-паши и осложнило задачу Западного отряда. Лишь 6 (18) июля русские возобновили наступление. К Плевне были двинуты 5-я пехотная дивизия и Кавказская кавалерийская бригада с 46 орудиями. Общее руководство возлагалось на генерал-лейтенанта Ю. И. Шильдер-Щульднера.

Главными силами предполагалось наступать на Плевну с севера. С востока должен был наносить удар 19-й Костромской полк, поддерживаемый приданной ему 5-й батареей 31-й артиллерийской бригады. Кавказской кавалерийской бригаде предстояло выйти во фланг и тыл неприятельской позиции с юга. Русские 7 (19) июля заняли подступы к Плевне, а с утра следующего дня начали ее атаку.

Наступление главных сил с севера вначале развивалось успешно, но вскоре было остановлено подошедшими резервами противника. Костромской полк сумел овладеть турецкими позициями у Гривицы, но дальше продвинуться не смог за недостатком сил. Кавказская кавалерийская бригада свою задачу не выполнила. Командир отряда отдал приказ о прекращении атаки. Потери русских доходили до 2,5 тыс. человек, противника – около 2 тыс. человек. Плевна осталась в руках турок[62]62
  См.: Там же. С. 107.


[Закрыть].

Передовой отряд под командованием смелого и решительного генерал-лейтенанта Н. В. Гурко действовал гораздо успешнее. Вскоре его части заняли древнюю столицу Болгарии – Тырново – и начали подготовку к овладению горными перевалами через Балканы. Самый удобный из них был Шипкинский, но он оказался занятым турецкими войсками и сильно укреплен.

Первая атака Шипкинского перевала силами в основном Орловского полка была отбита противником. На следующий день, 6 (18) июля, Гурко, не знавший о неудаче орловцев, решил их поддержать атакой двух батальонов и двух сотен пластунов. Но и это наступление, предпринятое слабыми силами, успеха не имело.

Потеряв около 150 человек, Гурко послал главнокомандующему донесение с просьбой «точно сговориться о дне и часе атаки».

В тот же день в Орловский полк от главнокомандующего прибыл генерал М. Д. Скобелев и передал приказание повторить атаку Шипки 7 (19) июля. О том, что предпримет Гурко, он ничего не знал. Неизвестно, чем закончилась бы и эта атака, если бы казак-разведчик вскоре не сообщил, что турки бежали.

Трудно было в это поверить, но турецкие траншеи и в самом деле оказались пустыми. На батареях стояли брошенные прислугой орудия, ящики с боеприпасами. В брошенных лагерных палатках орловцы нашли чашки с остывшим кофе.

Оказалось, что Халюсси-паша, оборонявший перевал, испугался окружения и бросил его без боя. Ночью турки поспешно ушли к Флипполю (Пловдиву).

Орловцы забрались на господствующую над перевалом вершину горы св. Николая и увидели в долине лагерь Гурко. Тотчас же к нему было послано донесение о занятии перевала, и вскоре он поднялся туда со своим штабом. Его встречал М. Д. Скобелев. Водрузив 7 (19) июля свое знамя на скалах св. Николая, орловцы стали закрепляться на оставленных неприятелем позициях.

Здесь, на Шипкинском перевале, русским войскам предстояла длительная героическая эпопея, включавшая и настойчивые атаки неприятеля, и суровое зимнее шипкинское сидение под непрерывным огнем. Вызволить окруженных шипкинских храбрецов из западни предстояло опять М. Д. Скобелеву. А пока он поспешил возвратиться под Плевну, где назревали главные события.

18 (30) июля русское командование предприняло вторую попытку овладеть Плевной. Осман-паша, засевший там, не дремал. Он отовсюду стягивал, какие только возможно было силы. К нему подходили подкрепления из-за Балкан. По Софийскому шоссе, ведшему от Плевны за Балканы, тянулись обозы с провиантом и боевыми снарядами. Турецкий полководец даже отбил у русских Ловчу, городок вблизи Балканских гор, через который он всегда мог связаться с главными силами армии. Плевну русским нужно было взять во что бы то ни стало, ибо Осман-паша с засевшей там армией постоянно грозил обрушиться на войска, стоявшие в Систово, и уничтожить переправу через Дунай.

На этот раз наступление велось более крупными силами – русские войска насчитывали 26 тыс. человек и 140 орудий. Численность турецких войск составляла 22 тыс. человек при 58 орудиях. Противник оборонялся на выгодной позиции, которая к моменту второй атаки русских была значительно усилена. Укрепления у Буковлека защищали Плевну с севера, у Гривицы – с востока. Наиболее слабыми участками турецкой обороны считались южный и западный.

Согласно диспозиции основные силы Западного отряда были разделены на две группы – правую и левую. Войска правой группы под командованием генерал-лейтенанта Н. Н. Вильяминова должны были нанести главный удар, наступая с востока в направлении Гривица, Плевны. Войскам левой группы во главе с генерал-лейтенантом А. И. Шаховским ставилась задача наступать с юго-востока на Радишево и далее на Плевну. С севера ударная группировка русских войск прикрывалась отрядом генерал-майора П. С. Лошкарева, с юга – отрядом генерал-майора М. Д. Скобелева. В общий резерв назначалась пехотная бригада с тремя батареями.

Конные отряды, выделенные для прикрытия флангов, действовали по-разному. Правофланговый отряд генерала Лошкарева фактически не проявлял активности в течение всего боя. Левофланговый отряд генерала Скобелева действовал успешно.

Это был маленький отрядик, состоящий из Кавказской кавалерийской бригады, одного батальона Курского полка и артиллерии. Он должен был не подпускать в Плевну турецкое подкрепление из Ловчи. Однако вышло так, что в плевненском бою 18 (30) июля Скобелевский отряд принял непосредственное участие, связав Осману-паше руки там, где он менее всего мог ожидать.

Ночь на 18 июля выдалась туманной, промозглой. Составлявшие отряд части войск находились в селе Боготе, когда к ним примчался М. Д. Скобелев.

Впервые за все три месяца войны выступил молодой Скобелев как командир отдельного отряда и показал, наконец, свой военный талант.

Прежде чем выступить, Скобелев приказал отслужить напутственный молебен. Священника не нашли. Тогда он построил войска и, вызвав тех солдат, которые в мирное время служили певчими, приказал им пропеть «Отче наш». Раздались стройные звуки песнопения, сердца бойцов успокоились. Этого именно и добивался Скобелев.

После молитвы он проехал мимо войск, напутствуя солдат перед боем. После этого Михаил Дмитриевич приказал выступать.

Сырая ночь постепенно перешла в промозглое, туманное утро. Туман так и клубился вокруг казачьих сотен, двигавшихся с юга на Плевно-Ловчинское шоссе.

Впереди по всем направлениям разосланы были дозоры, осматривавшие путь. Михаил Дмитриевич вместе с полковниками Тутолминым и Паренсовым находились в авангарде, состоявшем из двух сотен кубанцев под командой войскового старшины князя Кирканова и четырех орудий. Остальной казачий отряд шел позади авангарда километрах в двух. Последним следовал батальон курян под начальством майора Домбровского.

Путь был утомительный. Курский батальон шел по шоссе, казачьим же сотням приходилось двигаться по сильно всхолмленной равнине. В отряде знали, что идут к Зеленым горам, но не знали, заняты ли турками эти высоты.

Скобелеву и самому было положение перед боем неизвестно. Он послал на разведку к Зеленым горам есаула Астахова.

Справа от Скобелевского отряда глубокий, с отвесными почти берегами Тученицкий овраг. Впереди Брестовецкие высоты, за ними три гребня Зеленых гор. Между Брестовецкими высотами, Зелеными горами и Плевной возвышались Кришинские высоты. Позади отряда находилась Ловча, откуда каждую минуту можно было ждать турок. От отряда князя Шаховского, единственного, от которого Скобелев мог при случае ждать подкрепления, отрезала река Тученица.

В Брестовеце отряд остановился, чтобы подождать Астахова. Скобелев воспользовался этим временем, чтобы отдать несколько распоряжений. Часть казаков он отрядил подвозить патроны стрелкам, которые попадут в первую линию. С десяток других казаков он назначил к колодцам черпать воду и развозить ее во время боя всем, кому она будет нужна. Каждой сотне генерал указал ее место и объяснил, что делать людям в том или ином случае. Все он предусмотрел, все подготовил, и теперь оставалось только приступить к делу.

Есаул Астахов не заставил себя долго ждать. Он побывал на зеленогорских гребнях и примчался к Скобелеву с донесением, что турок там нет. Скобелев был удовлетворен разведкой. Он и представить себе не мог, чтобы Осман-паша, лучший из турецких полководцев, не обратил внимание на позицию, являвшуюся ключом к Плевне.

Чтобы обезопасить свой отряд, Скобелев выслал к реке находящихся в бригаде осетин, а к Тученицкому отряду – Кубанскую сотню, потом повел свой авангард на Зеленые горы, оставив главные силы и подошедших курян в километре от себя.

Тихо, без звука поднялись в тумане скобелевцы сначала на первый гребень, потом, спустившись с него в поперечную лощину, перешли на второй, а затем заняли и третий. Турок там не было, но они находились близко, очень близко. Ясно доносились до русских громкий гортанный говор множества голосов, ржанье лошадей, скрип колес. Только облака тумана разделяли противников. Бой еще не начинался.

Соблюдая тишину, Скобелев расставил на гребне свои орудия, вызвал роту курян и стал дожидаться, чтобы Радишевский и Гривицкий отряды начали сражение.

Прошло несколько томительных минут. Туман, наконец, начал редеть, непроницаемая дотоле завеса мало-помалу раздергиваться. Не одно, даже закаленное сердце невольно дрогнуло в эти мгновения: турецкие колонны, готовые к отражению атаки со стороны Гривицы, оказались весьма близко от Скобелевского отряда. Скобелевцев турки рассмотрели не сразу. Но в это время со стороны Радишева загрохотали русские пушки.

Скобелев сейчас же дал знать туркам о своем присутствии. Загромыхали и его маленькие пушчонки. Картечь словно град посыпалась на турецкую массу. Это оказалось полной неожиданностью для турок. Со стороны Зеленых гор они совсем не ждали неприятеля. В турецких рядах наметилось смятение, а с третьего зеленогорского гребня громыхал выстрел за выстрелом. Наконец турки несколько опомнились. Из Плевны выдвинуты были орудия, и началась жесточайшая канонада. С Зеленых гор русские пушки отвечали турецким не умолкая. Значительная часть турецких сил была отвлечена от главных атакующих отрядов.

Артиллерийская перестрелка длилась около часа. Осман-паша сообразил, что русских на Зеленых горах немного и сбить засевших там смельчаков будет нетрудно.

С гребня ясно было видно, как от турецкого войска отделились четыре табора (батальона), построились в боевой порядок и со стрелковыми цепями впереди пошли прямо к русской позиции. Начинался бой, в котором все преимущества находились на стороне турок.

С флангов они выпустили черкесов. С неистовым гиканьем вынеслись вперед полудикие всадники, но с одной стороны они встретили своих кровных врагов – осетин Кавказской кавалерийской бригады, с другой, не дожидаясь их удара, помчалась сама им навстречу лихая Кубанская сотня. На гребне же, спешившиеся по приказанию своего командира, казаки залегли в кусты и встретили врагов градом пуль.

Но наступавших оказалось так много, что держаться против них представлялось немыслимо.

Пуль не хватало не только, чтобы сбить турок, но чтобы стали меньше их ряды. Видя невозможность борьбы, Скобелев отвел свой авангард на первый гребень и вызвал туда остальные сотни казачьей бригады. Далее турок не пустили одним только ружейным огнем.

Теперь турки тоже открыли огонь с занятого ими среднего гребня. Обе стороны засыпали друг друга пулями. Но и эта перестрелка продолжалась недолго. Скобелев дал время отдохнуть Курскому батальону и, как только узнал, что куряне оправились, вызвал роту и взвод, кинул их на турок. Стрелки-куряне скатились в лощину и, не обращая внимания на неприятельский огонь, взобрались под пулями на средний гребень. Сейчас же там закипел штыковой бой. Куряне быстро сбросили врага в лощину и вслед за ним взобрались и на третий гребень. Турки с него были сбиты. Но в это время уже не четыре, а восемь таборов кинулись на смельчаков.

Скобелев успел поставить на третьем гребне орудия, и наступавших встретила картечь, а удальцы-куряне кинулись в штыки на надвигавшуюся на них массу. Этот русский удар был так стремителен, что турецкие бойцы повернули назад, но совсем не ушли, а залегли за низиной, начав донимать скобелевцев ожесточенным ружейным огнем.

Пока происходил этот бой за зеленогорские гребни, полковник Тутомлин успел отогнать конный отряд, вышедший было из Ловчи, осетины же и казаки загнали черкесов обратно в Плевну.

Бой как будто стал затихать. Положение скобелевцев было нелегким. Они с ожесточением дрались уже несколько часов. Особенно тяжело доставалось курянам. Им приходилось отстаивать позицию от новых и новых сил неприятеля. Они истомлены были до крайности.

Вышло солнце, и русским пришлось выдерживать бой под его палящими лучами. Невыносимая жажда мучила бойцов. Казаки-водовозы не успевали доставлять изнемогавшим товарищам воду. Но скоро и воды не стало: колодцы в Брестовце, откуда добывалась живительная влага, были вычерпаны. Солдаты срывали и сосали дикий виноград, чтобы хоть несколько утолить мучившую их жажду.

Вдруг в Плевне завыли турецкие сигнальные рожки и перед истомленным боем, усталостью, жаждой русским отрядом выдвинулось восемь таборов свежих, еще не бывших в бою турецких войск. Осман-паша готовился раздавить столь мешавшую ему в этот день горсть русских смельчаков. Скобелев вызвал на третий гребень оставшиеся в его последнем резерве три с половиной роты. А пока они спешили на помощь к своим товарищам, турецкие таборы подошли уже без выстрела, не обращая внимания на картечь двух русских орудий, совсем близко к защитникам позиции. Вот-вот эта живая масса раздавит русских удальцов! Но когда турки были рядом, Скобелев поднял стрелковую цепь и бросил ее в штыковую контратаку. К смельчакам присоединились их соседи, раздалось «ура», и на него, как эхо, ответило «ура» подоспевших последних курских рот. Храбро кинулись куряне на турок, врезались в их гущу, начался штыковой бой, и таборы, не выдержав натиска, побежали в Плевну. Разгоряченные боем куряне кинулись вслед за ними. Много турок легло тут, сраженных русскими штыками. Отчаянные удальцы преследовали неприятеля буквально по пятам и следом за ними ворвались в Плевну.

Только тут турки опомнились и, поддержанные свежими таборами, стали наступать на курян. На улицах Плевны закипел ожесточенный бой. Куряне попали под такой сильный перекрестный огонь, что едва-едва удалось отозвать их обратно.

Скобелев отвел свой отряд на третий гребень. Зеленые горы остались у русских. Однако вскоре было получено известие, что Гривицкий и Радишевский отряды отбиты неприятелем. А затем Скобелев получил приказание князя Шаховского об отступлении.

С наступлением темноты последовал приказ об отходе по всему фронту. Противник не преследовал русских. Осман-паша опасался, что с утра 19 (31) июля они возобновят атаки. Турки спешно восстанавливали разрушенные и строили новые укрепления.

Вторая попытка овладеть Плевной закончилась неудачей для русской армии. Потери русских составили 7 тыс. человек, а турок – не более 1,2 тыс. человек. Русские солдаты и офицеры честно выполняли свой долг, но дорогой ценой заплатили за просчеты командования.

Участник балканских событий знаменитый врач С. П. Боткин, анализируя неудачи русских войск под Плевной, спрашивал: «Вопрос: кто же виноват во всех неудачах?» И отвечал: «Недостаток культуры, по-моему, лежит в основе всего развернувшегося перед нашими глазами… Надо трудиться, надо учиться, надо иметь больше знаний, и тогда не придется получать уроков ни от Османов, ни от Сулейманов»[63]63
  Боткин С. П. Письма из Болгарии. 1877 г. СПб., 1883. С. 349.


[Закрыть].

5

Турки не кинулись вслед отходившим русским от Плевны, они так и остались сидеть в городе. А за Зелеными горами на дороге, по которой отходили герои-куряне и казаки, сидел под грушевым деревом Михаил Дмитриевич, и глаза его были увлажнены слезами. Китель на нем испачкан, изорван, окровавлен. Во время сражения под ним были убиты две лошади и одна ранена. Следовало уходить и платить за грехи других. Скобелев все время находился при отступлении в арьергарде, показывая пример мужества, храбрости, распорядительности.

Неудача под Пленной 18 (30) июля заставила русские войска перейти к обороне на всем Дунайском театре военных действий. По всем сведениям можно было ожидать близкий общий переход в наступление турок. Действительно, в августе армия Сулеймана-паши атаковала русские позиции на Шипке. Ожидался переход в наступление сил Османа-паши из Плевны на Ловчу, Сельви и далее к Габрову, в тыл русским войскам, боровшимся с Сулейманом.

Чтобы воспрепятствовать соединению турецких войск, из состава Западного отряда 10 (22) августа был сформирован особый отряд под командованием генерал-майора М. Д. Скобелева. Он был выставлен на шоссе из Ловчи в Сельви у деревни Какрино. В состав его вошли: 64-й Казанский пехотный полк, батальон 118-го Шуйского полка, команда саперов в 45 человек, Кавказская кавалерийская бригада, 2-я батарея 16-й артиллерийской бригады, 8-я Донецкая конная батарея. Всего четыре батальона, 12 сотен и 14 орудий[64]64
  См.: Куропаткин А. Н. Действия отрядов генерала Скобелева в русско-турецкую войну 1877–1878 годов. Ловча и Плевна. СПб., 1885. Ч. 1. С. 93.


[Закрыть].

В первые дни стоянки у Какрино произошли знаменитые августовские бои на Шипке между войсками генерала Радецкого и Сулеймана-паши. Скобелев вполне правильно оценил положение дел и решил, что турки не станут наступать из Плевны через Ловчу и Сельви. Поэтому он советовал находящиеся в Сельви войска отправить на подмогу Радецкому. Он даже предлагал для этой цели часть пехоты своего отряда, ручаясь, что с оставшимися силами остановит наступление турок, если бы таковое произошло.

В середине августа Скобелев отправил к Радецкому начальника штаба отряда капитана Куропаткина с целью разъяснить ему план совместных действий. Затем он писал Радецкому и просил разрешения ударить войскам Сулеймана в тыл. Смелые предложения Скобелева, которые возможно, и увенчались бы успехом, были, однако, отклонены главным командованием, которое опасалось, что турки могут атаковать Сельви со стороны Плевны и Ловчи, а также со стороны Габрова.

Две неудачные атаки Плевны помешали все же туркам возвратить горные перевалы. Провалилось наступление султанских войск против Рущукского отряда. На театр военных действий подошло подкрепление – 4-й армейский корпус. Русское командование направило его к Плевне.

К этому времени в борьбу совместно с русской армией активно включились румынские войска. Фактически боевое содружество вооруженных сил России и Румынии началось еще раньше. В частности, в операциях по уничтожению турецкой военной флотилии на Дунае участвовали четыре румынских военных судна, тесно взаимодействуя с русскими кораблями. Во время форсирования Дуная румынская артиллерия вела огонь по позициям противника на правом берегу реки. Румынские артиллеристы совместно с русскими подвергли обстрелу Никополь, когда войска Криденера атаковали город, а два пехотных румынских полка с левого берега открыли огонь по турецким войскам, пытавшимся отступить от крепости. Румынские санитары участвовали в транспортировке раненых русских солдат из Никополя в тыловые госпитали[65]65
  См.: Русско-турецкая война 1877–1878 гг. С. 132.


[Закрыть].

Однако боевое содружество между русскими и румынскими войсками затруднялось из-за отсутствия соглашения о совместных действиях. 16 (28) августа состоялась, наконец, встреча Александра II и румынского князя Карла. Было достигнуто компромиссное соглашение поручить румынскому князю командовать Западным отрядом, а во главе его штаба поставить русского генерала П. Д. Зотова.

Решено было использовать благоприятную обстановку и, овладев Плевной, перейти в общее стратегическое наступление. В этот раз предполагалось вначале занять Ловчу, расположенную по берегам реки Осма. В Ловче скрещивались дороги на Плевну, Сельви, Троян. Через Ловчу войска Сулеймана-паши поддерживали связь с армией Османа-паши.

Ловча лежала в долине перерезаемой с юга на север довольно широкой, но мелководной рекой Осма. Вокруг – кольца высоких гор, гребни которых всюду представляют созданные самой природой укрепления. С севера и юга глубокие ручьи являются как бы естественными рвами. Правый берег Осмы выше левого, и его высоты тянутся километров на шесть вдоль реки.

Турки укрепили их как могли. В сторону Плевны поднимается на три километра просторная возвышенность, раскинувшаяся по гребню гор. Сам городок Ловча, ничем не отличавшийся от других болгарских городов, расположился по обеим берегам Осмы, соединенным мостом. До Плевны от Ловчи было не более тридцати километров. Высоты правого берега с так называемой тогда Рыжей горой на юге, единственной, не поросшей виноградниками, турки укрепили сетью траншей, в центре которых поднимался мощный редут – ключ всей ловчинской позиции.

Ловча оборонялась турецким отрядом под командованием Рифата-паши в составе 8 батальонов, взвода конницы, 6 орудий и около 3 тыс. иррегулярных войск. Общая численность отряда доходила до 8 тыс. человек. 3,5 батальона и 1 орудие обороняли позицию на восточном берегу Осмы, а 3 батальона и 3 орудия – на западном. Остальные войска находились в самом городке на высотах западнее и юго-западнее Ловчи.

Овладеть Ловчей должен был отряд, возглавляемый начальником 2-й пехотной дивизии генерал-майором А. К. Имеретинским. Отряд насчитывал 25 батальонов пехоты, эскадрон и 14 сотен кавалерии, 2 взвода саперов и 98 орудий – общей численностью более 22 тыс. человек. Он имел задачу 20–22 августа (1–3 сентября) овладеть Ловчей; оставив в ней около бригады, двинуться к Плевне и поступить в распоряжение командира Западного отряда[66]66
  См.: Там же. С. 135.


[Закрыть].

Имеретинский разделил свой отряд на две колонны. Одна колонна, которая должна была действовать на левом фланге, была поручена генерал-майору В. М. Добровольскому – командиру стрелковой бригады, другая, на долю которой выпадала вся тяжесть боя и взятие Рыжей горы, – Михаилу Дмитриевичу Скобелеву. На Ловчинском шоссе располагался общий резерв под начальством генерал-майора К. Л. Энгмана, а на Плевно-Ловчинском шоссе поставлено десять сотен Кавказской кавалерийской бригады, которой, в случае успеха, надлежало преследовать отступающего неприятеля.

К рассвету 22 августа (3 сентября) все было готово к штурму. В течение ночи солдаты возвели прикрытия батарей. А утром, взошедшее солнце озарило своими лучами русские пушки, смотревшие пока еще безмолвными жерлами на турецкие траншеи и редуты.

В 7 часов 30 минут противник перешел в наступление, пытаясь охватить правый фланг колонны В. М. Добровольского, но был отбит штыковым ударом русских. Чтобы не подвергать войска новым турецким атакам, Добровольский решил перейти в наступление, не ожидая приказа. Русским удалось отбросить турок на левый берег Осмы и в Ловчу, но они понесли большие потери.

Скобелев начал атаку около полудня после хорошей артиллерийской подготовки. Он успел подвести к самым скатам Рыжей горы несколько рот Казанского полка, которые затем первые ворвались в турецкие укрепления. После короткого боя и с очень небольшими потерями скобелевцы овладели Рыжей горой. Теперь предстояло развить успех и взять Ловчу.

Турки занимали надбрежные высоты да за Осмой высился их грозный редут, который поражал огнем своих орудий тщетно пытавшихся переправиться через реку бойцов Добровольского и уже начавший стрелять по подразделениям Скобелева.

В кромешный ад превратились берега тихой недавно еще речки. Грохот русских и турецких пушек слился грозным ревом ужасного чудовища. Снаряды шипели, свистели, жужжали, гудели, рвались с оглушительным треском. Смерть: трупы русских, турок, густой дым пожара над Ловчей – все это завершало картину боя.

Вдруг среди этого невообразимого хаоса раздались звуки военного оркестра. Показался полк, шедший с высот к берегу Осмы с развевающимися знаменами. Это были казанцы, Скобелев сам их вел в опаснейшее место. Спокойный, даже улыбающийся, не торопясь ехал он впереди полка. Перед ним находилась площадка, от которой вел спуск к городу. Лишь подведя к ней казанцев, генерал скомандовал им «Вперед!», а сам остался пропускать следовавшие за передовыми псковские батальоны.

Последним приходилось совсем плохо. Турки из-за Осмы заметили это движение и сосредоточили по наступающим орудийный огонь. Казанцы прошли сравнительно благополучно. Но зато турецкие снаряды рвались в самой гуще псковичей. Одна из гранат, разорвавшись, сразила сразу двадцать человек, но псковичи шли так же твердо, как и казанцы. На них смотрел, пропуская мимо себя, сам Скобелев. Солдаты видели, что и генерал подвергается такой же опасности, как и они, что он не обращает никакого внимания на рвавшиеся над головой снаряды и остается спокойным.