Текст книги "Рисунки на песке"

– Вот-вот… не оборудован, – произнес Олег. – Какое же тогда это объяснение? Грош ему цена.

Он вдруг вскипел, не совладав с нервами:

– Тебя даже не удивило, что катер взорван! Взорван ракетой! И что я после этого спокойно сижу в обломках! – кричал он. – А затем спокойненько иду на корабль!

– Удивление мне не свойственно, – невозмутимо произнес компьютер. – Ваша информация о взрыве катера учтена.

– Не свойственно… Учтена, – тяжело дыша, проворчал Олег, потихоньку успокаиваясь.

Он подумал, что глупо было злиться на машину. Что она знает, с тем и работает. И пора, пожалуй, ей знать больше. Пора поделиться с ней всем, что он узнал и увидел на Луне.

И он рассказал про мертвые колонии, про потерю и поиски корабля, про ракету с космолета и взрыв катера. И, конечно, про загадочные золотистые шары.

– И что ты о них думаешь? – спросил он у компьютера, закончив свой рассказ.

– Думаю, своим спасением Вы обязаны, как минимум, одному из них. Наверно он незаметно сопровождал катер и защитил от взрыва ракеты силовым полем. Но его энергетических возможностей хватило лишь на небольшую сферу вокруг пилота.

– Энергетических возможностей? Ты думаешь, это робот?

– Да, робот-автомат, как и его собратья.

– И чьи они?

– Другой цивилизации. Местность, где Вы их увидели, напоминает ландшафт Залива Центральный, откуда идут радиопередачи на неизвестном языке.

– Они что, меня туда перенесли?

– Думаю, Вы там не были, а все время оставались в обломках катера и встречу с ними Вам просто внушили, отправили в мозг нужную картинку. Возможно, посчитали это как знакомство. Команду лететь сюда Вы тоже произнесли под их воздействием, а они ее потом повторяли, споря с компьютером базы.

– Споря? Это что же, схватились два искусственных интеллекта?

– Возможно и больше.

– Ну да, шаров же несколько, – согласился Олег. – И без тебя тоже не обошлось. Выбор из двух команд был, как никак, твой… Но почему компьютер базы хотел тебя непременно оставить в Рейнер Гамма? И зачем вообще туда отправил, а не сюда?

– В Рейнер Гамма радиосвязь очень нестабильна. Там сильная электромагнитная аномалия, а вихревые генераторы корабля еще и привносят в нее возмущения. В итоге радиосигнал от слабого далекого источника, такого как катер, может быть еле слышен или вообще пропадать.

– Значит отправил, чтобы я не мог с тобой связаться? – догадался Олег.

– Полагаю, что так.

Олег задумался.

– А то, что я не помню, как к кораблю шел, это тоже внушение золотых шаров?

– Думаю, да.

– Но зачем им это? Я бы и без внушения до корабля дошел.

– Вероятно, этим они устранили стресс от взрыва ракеты. Им было важно, чтобы Вы оставались спокойным и смогли точно передать мне их послание.

– Послание? – удивился Олег. – Какое еще послание? А ну-ка, покажи, что было дальше, после трапа.

На экране появилось изображение шлюзовой камеры. Олег увидел, как он не спеша снял в ней скафандр и прошел в отсек управления. Стоя перед центральным пультом, он что-то проговорил примерно минуту и отправился в свою каюту.

– Что я там тебе говорил? Дай запись, – потребовал Олег.

– Воспроизведение записи, – объявил компьютер.

Из динамика полился поток малопонятных фраз:

«От Познавших Гармонию – путь. К истоку земной печали. К светящейся тьме во тьме. Семь лет словно свет – вначале. За нею – выбор из двух. Лишь к одному беги. На триста частей горизонт. От вздыхающих звезд круги. Четырнадцать пять – от первой. От второй – семьдесят два и три. Девяносто и шесть – от третьей. В пересечение их смотри…»

Олега как током ударило. Он вдруг ясно вспомнил, как стоял перед золотистыми шарами и говорил вслух эти слова, словно ниоткуда возникавшие в его голове. Тогда он этому совсем не удивлялся. Сейчас его голос выдавал из динамика эти странные рифмованные фразы, но впечатление было уже совсем другим.

– Что за бред? – спросил он у компьютера, дослушав послание до конца. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Возможно, это не бред.

– А что?

– Звездные координаты трех точек.

– Координаты? В стихах? – удивился Олег.

– Вероятно, это обычный способ общения Познавших Гармонию.

– Это золотые шары, что ли?

– Их создатели.

– И о каких точках они сообщают?

– Первая – область искажения реликтового излучения в семи световых годах отсюда. Есть предположение, что там находится ближайшая к нам черная дыра. Две другие неизвестны – в отличие от первой, их координаты определены по переменным звездам, которых в моем каталоге нет.

– Ну и зачем нам они?

– Это описание пути. Сначала к черной дыре, оттуда – к одной из двух точек…

– В параллельной вселенной! – вскричал Олег. – Я все понял! Они прочли мои мысли – желание вернуться в прошлое. Знают, как это сделать, и решили подсказать.

– Это неверный вывод, – не согласился компьютер. – Должна быть только одна точка выхода из параллельной вселенной, а не две.

– Вывод верный, ты просто еще не знаешь. Сета привез один из земных зондов. Или «Судьбоносный», или «Устремленный». Это я узнал в колонии Единства. Но вот какой именно – неизвестно. И эти Познавшие дали мне два варианта. А какой из них выбрать, узнать должен я.

– В их сообщении эти варианты названы «к желтому свету» и «к красному свету». Зонд «Устремленный» летал к желтой звезде CEGAR-44, а зонд «Судьбоносный» – к красной BATER-49.

– Вот видишь, все сходится. Теперь бы узнать, что каждый из них привез.

– Образцы грунта и минералов.

– Это я и сам знаю. А какие именно?

– Информации не имею, – ответил компьютер.

– Жаль, – огорчился Олег. – Я вот узнал, что земляне их передали виджинам, а те – Единству. А от него они обратно попали на Землю. Знаешь что-то об этом?

– Информации не имею.

– Кстати, вот тебе информация, – сказал Олег и скользнул пальцем по инкому на руке. – Это файлы из колонии Единства. Считывай, вдруг поможет.

Уже через секунду компьютер, получив новые сведения, заявил:

– Передали часть образцов в уплату за околоземную станцию. WG расплатилась ими с UNITI за оружие. Но UNITI их обратно на Землю не отправляла.

– Я точно знаю, что отправила. Черную вязкую жидкость. Должны быть хоть какие-то сведения.

– Подобную жидкость UNITI хотела использовать в совместном эксперименте с Евразийской академией прикладных наук. Но сведений, что это инопланетный образец с зонда, у меня нет.

– Ну-ка, что за эксперимент? Расскажи поподробней, – заинтересовался Олег.

– Эксперимент ставил целью скоростное возведение из кварцевого песка каркаса многоэтажного дома…

– Да ведь это же эксперимент Ракитина-Сатори, – воскликнул Олег.

– Это неофициальное название. Официальное – энергетическая трансформация кремнезема. Код эксперимента в реестре научных исследований – SET. Место проведения – энергостанция города Звездный EA177. Начало эксперимента – девять ноль ноль UTC семнадцатого июля пятьдесят второго года AC.

– А черная жидкость там как использовалась?

– С помощью этой кремнийорганической псевдожидкости сложного состава и планировали строить каркас дома. Кристаллы кремнезема в ней под действием слабой радиации растворялись, а под действием сильной выделялись обратно, сращиваясь в плотные камнеподобные структуры. Электромагнитными полями можно было придать им любую форму, в том числе и каркаса дома.

Тут Олег все понял – вот откуда Сет начал свое нападение. Эксперимент пошел не так, как планировалось. Вернее, пошел так, как хотели в UNITI – напугать землян и принудить к покорности.

Для этого, наверно, уговорили кого-то из техников сильное излучение вовремя не дать. И вместо строительства из песка дома инопланетная жидкость стала его быстро поглощать и увеличиваться в объеме. А там рядом – энергостанция. Добралась до нее, получила источник радиации и дальше остановить ее было невозможно – природного кремнезема вокруг хватало и других энергостанций тоже.

Единство даже своим ученым пожертвовало – на роль смертника ради чьих-то бесчеловечных интересов профессор Сатори сам бы никогда не согласился. Дед Жени отзывался о нем очень по-доброму, говорил, что он честный и порядочный человек.

Видимо, оба профессора были подло обмануты. Им вручили жидкость, которую в лабораториях UNITI другие ученые уже изменили. Да так, что не смогли потом этого монстра остановить. Они ошиблись в главном, о чем и не догадывались – эта жидкость была живой и даже разумной. И могла поглощать не только кремнезем.

– Так вот, эта жидкость и есть Сет, – заявил Олег. – Ты сопоставь, где и когда начался эксперимент и через сколько времени черная смола залила космодром.

– Да, соответствует скорости ее движения по планете, – согласился компьютер.

Теперь Олег знал, как и откуда все началось на Земле. Оставалось узнать, где это началось в космосе, возле какой из звезд находился источник земных бед. Космоцентр, где могла быть информация о доставленных зондами грузах, исчез в недрах Сета. Лишь корабельный компьютер по статусу мог тоже ею владеть, но он не владел. А значит ни на Луне, ни где-то еще этого знания тоже не было.

«Только Сет теперь может сказать, откуда он, – подумал Олег и тяжело вздохнул. – Придется, видно, у него это выведать».

Он встал и отправился готовить к полету второй катер, бросив на ходу:

– Компьютер, прокладывай путь к Земле. Мы возвращаемся.

Фонтаны ада

Олег очень не хотел снова спускаться на Землю. Чувствовал, что третий визит не станет легкой прогулкой. После неудачи с фальшивыми яблоками от Сета можно было ждать любых пакостей. А значит нужно было быть к ним готовым. И Олег готовился.

Подготовка заняла два дня. Олег использовал все, что было на корабле, чтобы максимально защитить себя от возможного нападения Сета. Запасные решетки антенн связи он приспособил под электрическое ограждение и закрыл ими почти весь катер. Из двигателей миниспутников сделал ионные излучатели, добавил к ним плазменные резаки для ремонтных работ и разместил все с разных сторон катера на шарнирах от грузового погрузчика. После этого катер стал напоминать старинный бомбардировщик с башенками для стрелков.

В довершение всего в проеме двери катера он высверлил отверстия и закрепил в них электроразрядники, а по его контуру навил из проволоки спираль индуктивного нагрева. Себя Олег вооружил лазерным скальпелем из медотсека.

На второй день движения по околоземной орбите, когда к посадке почти все было готово, пакости, которые он ждал от Сета, похоже начали совершаться. Белый цвет на дневной стороне Земли слегка изменился, стал каким-то неровным и неярким. Компьютер дал на экран увеличение, и Олег с удивлением обнаружил, что вся планета покрыта сплошной пеленой белых облаков, сильно напоминая этим Венеру.

Неизвестность за этой преградой его пугала, но решение он принял и отступать не собирался. И когда катер был полностью готов, Олег снова начал спуск на Землю, с тревогой ожидая враждебных действий от ее инопланетного завоевателя.

Ничего враждебного, однако, не происходило, но сюрприз его ждал и в этот раз. Покрывало облаков, как оказалось, располагалось очень низко, всего в полукилометре над землей. Когда катер вошел в облачность, Олегу стало совсем неуютно. Он вообще не знал, что под ним и куда он движется – казалось, что катер целиком обернули ватой. Видимость была нулевая и Олег снова полагался только на высотомер.

Но примерно за двести метров от земли облачность резко закончилась. Олег увидел внизу железобетонные остовы разрушенных зданий, заваленные обломками кирпича и плит перекрытий. Такая картина была видна на пару сотен метров вокруг катера, а дальше взгляд вновь упирался в белую завесу то ли облаков, то ли уже тумана, висевшую до самой земли.

Олег направил катер над руинами зданий и вдруг заметил, что несмотря на его движение, вокруг оставалось то же самое свободное от тумана пространство, как будто его граница двигалась вместе с катером.

Еще он заметил, что вид разрушенного города внизу через определенное время повторяется до мельчайших деталей и вспомнил слова Жени про картинку Земли, которую ему в прошлый раз демонстрировал Сет.

«Копирует свой же проект, – с неприязнью подумал Олег. – Масштабно фантазировать не счел нужным. Ладно, раз все здесь одинаковое, не будем с посадкой тянуть».

Он посадил катер на более-менее свободном от обломков клочке пространства возле почти уцелевшего здания и открыл дверь кабины.

Почти сразу вокруг катера сгустился туман, но часть улицы и стены ближайших домов на высоту в пять этажей Олег все же видел. Выше они уже терялись в сплошной белой дымке.

Вокруг царила полная тишина. Не было слышно обычных для развалин звуков. Ни шороха осыпавшихся с обломков стен песчинок и мелкой крошки, ни шуршания обрывков бумаги и пластиковой пленки, гонимых ветром. Наверно потому, что и ветра не было, даже самого слабого.

Тишину вдруг нарушили звуки из ближайшего дома с выбитыми рамами окон. Кто-то напевал внутри грустную заунывную песню.

«Ну что ж, без неприятных встреч все равно не обойтись», – подумал Олег и пошел знакомится с певцом.

Едва он вошел в здание, как сразу же увидел в большом фойе мальчика лет десяти, одетого в грязные лохмотья. Тот сидел возле небольшого погасшего костра и жарил над остывающими углями крысу, нанизанную на толстую проволоку.

Заметив Олега, мальчик схватил с пола заточенный пруток арматуры и вскочил на ноги. Самодельную пику он выставил вперед, а проволоку с крысой спрятал за спину.

– Это моя, не отдам, – яростно воскликнул он.

Лицо мальчика показалось Олегу знакомым. Конечно, он понимал, что это уже не живой человек, а мемор, а обстановка вокруг явно была сделана с воспоминаний о Крушении. Видимо, этого самого мальчика.

Олег подумал, что раз он выжил в те годы, значит вполне мог запустить свою пику в кого угодно. Из-за еды или теплой одежды. Или защищаясь. Когда речь шла о выживании, было не до моральных терзаний. И хотя легкий планетный скафандр Олега был рассчитан достаточно прочным на разрыв, все же проверять это на себе ему совсем не хотелось.

– Не нужна мне твоя еда, – как можно спокойнее произнес он. – У меня своя есть, могу поделиться.

– Ишь ты, хитрый нашелся, – не поверил мальчик. – Видал я таких добреньких. Не обманешь.

Олег не спеша вытащил из кармана скафандра шоколадную плитку и протянул его мальчишке.

– Держи.

– Что это? – глядя на плитку, спросил мальчик.

– Как что? Еда… Шоколадка.

Оборванец, бросив на угли свой «шашлык», резко выхватил лакомство из руки Олега.

– Ух ты! И правда еда. Прежняя, – восхитился он и, ощупав плитку пальцами, спрятал ее за пазухой.

– А еще такая есть? – спросил он, оценивающе глядя на Олега, будто взвешивал свои шансы в драке с ним.

– Есть, но дома. И не только такая, но и другая.

– Другая? – удивился мальчик. – Ты что, богач, с базы еду тыришь?

– А если я сам с базы? – решил вдруг соврать Олег, даже не зная, о какой базе идет речь.

– Ну конечно, ты же базовский добытчик, – ехидно произнес мальчик. – Как же я сразу не догадался?

Олег понял, что ляпнул что-то не то и попытался выкрутиться.

– Да нет. Просто мой дядя там большой начальник. Разрешает на катере летать.

– Одному? За периметр? – изумленно воскликнул мальчик, но тут же взглянул на Олега скептически. – И где же твой катер?

– На улице стоит.

– На улице стоит? – удивленно переспросил мальчик.

Он бочком двинулся к окну, выставив вперед свою пику и настороженно глядя на Олега. Но, увидев возле дома катер, опустил ее и скорчил гримасу, словно собирался заплакать:

– Возьми меня с собой. А? – заканючил он. – У тебя дядя вон какой добрый, ты его попросишь, он мне разрешит остаться. А я работать буду много, а есть мало.

Он бросил свою арматурную пику, вытащил из рваной сумки, висевшей на плече, резную деревянную шкатулку и протянул ее Олегу.

– А я тебе это отдам, насовсем… Ну что, возьмешь меня?

– Может и возьму, – сказал Олег, делая вид, будто размышляет. – Если на пару вопросов ответишь.

– На пару вопросов отвечу? На какие?

– Почему вокруг все заброшено и людей нет? И что за туман везде? – спросил Олег.

Его очень интересовало, зачем Сет решил использовать именно такие декорации для своего нынешнего представления.

– Почему заброшено? – в недоумении воскликнул мальчик. – Так ведь Крушение было.

– Но оно же давно было, – решил озадачить его Олег.

– Оно давно было? Крушение? – растерянно произнес мальчик и замер, будто к чему-то прислушиваясь.

И тут Олег понял, почему лицо мальчика показалось ему знакомым. Этой своей растерянностью и манерой переспрашивать он напомнил ему профессора Ракитина, угощавшего его яблоками несколько дней назад. И лицом был тоже похож.

«Все точно, – подумал Олег. – Дяде Коле было шестьдесят два года, когда я улетал. Значит в годы Крушения было десять-одиннадцать и это он сам и его детские воспоминания о том времени».

Мальчик, а точнее детская часть мемора профессора Ракитина, видимо получил подсказку Сета для ответа и облегченно выдохнул.

– Чего дурака валяешь? – возмущенно воскликнул он. – Это не первое, а второе Крушение. Будто не знаешь.

– Тогда почему три дня назад его не было? – спросил Олег. – И городов никаких не было, а только одна нетронутая природа? Я это видел.

– Ты это, наверно, во сне видел, – ехидно сказал мальчик. – Уже год такая дрянь вокруг.

В реальности всего произошедшего с ним ранее Олег не сомневался, но решил мальчишке подыграть.

– Точно, – сказал он. – Я в анабиозе долго спал. В эксперименте участвовал.

– Ух ты! – восхищенно произнес мальчик. – Значит получилось?

– Ага, получилось.

– Вот тебе и приснилась в анабиозе твоя нетронутая природа.

– Наверно. Так что все-таки произошло?

– А тебе что, не сказали?

– Нет. Волновать, наверно, не хотели.

– Волновать не хотели, а на катере выпустили? – засомневался мальчик.

– Ну, сказали, чтобы я только вдоль периметра, а я решил дальше, – выкрутился Олег. – Так что произошло?

Мальчишку, видимо, это объяснение устроило.

– Было второе Крушение. Почти такое же, как первое. Только погода еще испортилась. Все дожди да туманы. Большинство людей из города слиняли, пытаются на огородах прокормиться.

– А ты чего не слинял?

– Свой огород заводить смысла нет – от грабителей не сберечь. Удобней самому у земледелов урожай таскать. По ночам, да понемногу – они и не заметят. Да и в городе прятаться легче – закоулков всяких полно.

– Чего тогда всякую дрянь ешь?

Олег присел возле кострища и протянул над ним руку, будто бы показывая на недожаренную крысу. На самом деле он поместил термометр на рукаве скафандра над раскаленными с виду углями. И тот не показал никакого роста температуры. Все вокруг, как и прежде, было обманом Сета, уловкой, чтобы Олег ему поверил. Впрочем, Олег в этом и раньше не сомневался.

– Так не всегда что-то стащить удается, – ответил мальчик. – Да и неурожай был из-за дождей… Так что ты надумал насчет базы?

– Ладно, – произнес Олег и, поднявшись, не спеша пошел к выходу.

Мальчик, получив столь неопределенный ответ, пошел следом, так и продолжая держать свою шкатулку в вытянутых руках.

Метрах в десяти от катера Олег остановился. Наступал очень опасный момент в его плане.

– Взять я тебя сейчас не могу, – сказал он, повернувшись к мальчику. – Надо разрешение у дяди спросить. Я уверен, он не откажет, и тогда я за тобой прилечу.

Мальчик скорчил недовольную гримасу и противно заныл:

– Он откажет, если меня рядом с тобой не будет.

– А если сразу тебя возьму, он на меня рассердится, катер давать не будет.

– Ах так? – разозлился мальчик. – Тогда ничего тебе не дам.

Он спрятал шкатулку за спину, а из-за пазухи вытащил и протянул подаренную Олегом шоколадку.

– И подачек мне твоих не нужно! Забирай свой шоколад и уматывай! Ну!

Олег нехотя взял плитку и пошел к катеру, с опаской поглядывая через плечо. Мальчик стоял на прежнем месте, но был уже совершенно спокоен.

Открыв дверь в кабину, Олег сел в кресло пилота и взглянул на экран приборной панели. Сообщений защитных систем катера о проникновении чего-либо внутрь не было. Но Сет, в лице мальчика, безмятежно ждал его отлета, не пытаясь задержать. Значит знал, что его частица уже внутри.

Олег нахмурился, соображая, как это могло произойти и где ее теперь искать, но почти сразу же обо всем догадался. Он положил палец на кнопку закрытия двери и сделал решительный ход:

– Я могу тебе помочь полететь туда, куда ты хочешь. Если расскажешь, кто ты. Не эта твоя кукла, а ты.

В ответ на его слова мальчик замер, словно каменный истукан.

– И если куски себя не будешь мне подсовывать, – добавил Олег и выбросил наружу фальшивую «шоколадку».

Такой быстрой реакции он не ожидал. На месте руки мальчика вдруг возникло черное блестящее щупальце и метнулось в сторону катера. Олег едва успел нажать на кнопку двери и крикнуть кодовое слово «защита», как оно уже достигло кабины. Но внутрь Сет не попал, хотя дверь и не успела закрыться. Электродуговые разрядники и спираль индуктивного нагрева мгновенно испарили все, что оказалось в проеме двери, и ошметок черного щупальца, извиваясь, дернулся от катера назад.

По зданиям, уличным тротуарам, фигуре мальчика, по всему, что создал Сет из своего тела, прокатились волны, будто судороги боли. Катер закачался на них, словно лодка на воде. Дверь кабины наконец-то закрылась, и Олег, вздохнув с облегчением, стал наблюдать за происходящим снаружи.

А вокруг все оплывало и растекалось в одну большую тягучую черную массу. Наверху она стала смыкаться сводом, перекрывая едва пробивавшийся сквозь туман дневной свет. Вскоре стало совсем темно и Олег включил внешнее освещение.

И тут же увидел в иллюминаторе катера лицо профессора Ракитина.

– Олег, ты все неправильно понял, – послышались из динамика на панели слова, искаженные треском в наружных микрофонах. – Он не желает тебе зла.

– А нервишки-то его подвели. Даже роль до конца не доиграл, – сказал Олег.

Но профессор снаружи его не слышал и продолжал:

– Все, что ты о нем узнал – неправда. Он не хотел причинить им вред. Просто хотел, чтобы они взяли его на корабль. Хотел летать среди звезд, изучать новые миры. А они не поняли.

Олег догадался, что Сет говорит об инопланетном корабле, появившемся у Земли полтора века назад. Видно думает, что он расшифровал сообщение радиомаяка на Луне. Значит, про Женю не знает.

– А разве ты не о том же мечтал? – продолжал Ракитин. – О том же. Ты для этого даже тайком на корабль проник. Знал, что по-хорошему не возьмут. Вот и он рассуждал так же. Хотел, как и ты – незаметно. Не вини его за это.

Олег внимательно слушал и создал этим у Ракитина впечатление, что согласен с его словами, чем того явно обрадовал.

– Больше обмана не будет, – торжественно объявил профессор. – А будет все, что ты пожелаешь. Он это исполнит. Будет прекрасный дом, окруженный садом, и пруд с рыбами. И вкусная еда, а не сушенные суррогаты на корабле. Захочешь ты, например, свежую хрустящую булочку, и тотчас она перед тобой появится. Разве ты не мечтал об этом?

– Еще бы. Только об этом и мечтал, – с насмешливой иронией произнес Олег, но профессор его не слышал и продолжал свой монолог.

– А захочешь, и никакие болезни тебе не будут страшны. От всякой боли будешь избавлен, от всякого вреда. Даже смерть над тобой не властна будет. Только пожелай. Он это может.

– Ну еще бы, – продолжал иронизировать Олег. – Нет тела – нет и проблем.

– А еще у тебя есть свой корабль, пользуйся, – сказал профессор. – Путешествуй по галактике. О топливе для двигателей и реакторов не беспокойся. Он это обеспечит. Возьмешь себе в команду кого захочешь. Это могу быть я, другие люди. А ты будешь наш командир. Все открытые миры будут твои, над всеми будет твоя власть. И даже он будет тебе служить.

Профессор придвинул лицо вплотную к стеклу иллюминатора.

– Не веришь? Говори, что ему для тебя сделать?

– Сгинуть навсегда, – медленно произнес Олег, глядя прямо в глаза Ракитину.

Профессор этих слов не услышал, но видимо сумел прочитать их по губам. Фигура Ракитина разом почернела и растеклась черной бесформенной массой, словно шоколад на горячей сковороде. В тот же миг она облепила катер со всех сторон и тут же отпрянула назад, получив мощные удары тока от закрепленных на нем решеток.

– Что, не нравится? – позлорадствовал Олег. – А как насчет этого?

Он включил ионные излучатели и плазменные резаки на крыше катера и, вращая ими в разные стороны, стал жечь тело Сета, вынудив того отодвинуться от катера на безопасное расстояние, образовав вокруг воздушный пузырь метров десяти в диаметре.

Только после этого Олег прекратил стрельбу и стал ждать, что еще предпримет его противник. Сет не двигался около минуты, а затем его гладкая черная поверхность забурлила, будто кипящая смола. Из глубины стали проступать сперва бесформенные, а затем все более четкие фигуры, похожие на облитые черной краской человеческие тела. Они извивались, словно в мучениях, и тянули к Олегу руки, будто молили о спасении. Но, не дождавшись его, погружались в пучину, а на их месте появлялись уже другие.

Внезапно это жуткое представление прекратилось. Откуда-то сверху на катер пролились струйки вязкой жидкости. Видимо, она хорошо проводила ток, потому что по решеткам на катере заискрились разряды короткого замыкания, превращая эту защиту в бесполезный хлам.

В тот же миг черная масса вновь навалилась на катер, сорвала с крыши и поглотила его импровизированные пушки. Олег понял, что у него осталось последнее оружие, и включил все реактивные двигатели – и основные, и маневровые.

Струи огня выжгли в теле Сета глубокие ямы и черная масса снова шарахнулась от катера на безопасное расстояние. Но на этот раз катер оказался не просто внутри воздушного пузыря. Сет придал ему вид мрачного помещения без окон, освещенного тусклой лампой.

Олег узнал подвал детского питомника на орбитальной станции «Асгард». В питомнике он провел два года своей жизни и с этим подвалом у него были связаны самые неприятные воспоминания – там наказывали детей.

Вообще, это был ангар для орбитальных катеров, но после двух случаев побега на них на Землю катера куда-то отправили и с тех пор ангар пустовал. Лишь изредка в нем появлялись какие-то ящики, которые не помещались на основных складах.

Потом ангар приспособили для исполнения наказаний и с тех пор его называли подвалом. Кто первым дал такое название этому месту, история умалчивает, но оно прижилось и среди воспитателей питомника и среди воспитуемых.

Олег удивился, насколько точно Сет воспроизвел подвал, особенно его тяжелую гнетущую атмосферу. Его единственную пыльную лампу под потолком, грязные стены с развешанными на них орудиями наказаний и давно не мытые полы с бурыми пятнами засохшей крови.

Он вспомнил слова Жени, что Сет может улавливать сильные эмоции и читать яркие воспоминания. А потом создавать по ним фальшивую реальность. Видимо, сейчас Сету нужно было Олега напугать, и он вытащил у него из подсознания самые страшные воспоминания.

Но полностью с его воспоминаний Сет так подробно это место бы не скопировал – попадая в подвал, дети старались по сторонам не глядеть и думали лишь о том, как бы убраться оттуда поскорее.

Нет, здесь была воплощена память другого человека. Вероятно, именно он сидел сейчас возле стены на железном стуле и криво ухмылялся, похлопывая себя по колену свернутой в кольца плетью.

Это был самый ненавистный воспитатель питомника. Как его звали на самом деле, воспитуемым знать не полагалось, но все дети за глаза называли его Палачом. Он был в питомнике постоянным исполнителем наказаний и этой своей ролью нисколько не тяготился, а даже получал от нее удовольствие.

Палач сделал рукой повелительный жест открыть дверь катера. Олегу стоило большого труда не исполнить это требование в тот же момент – расчет Сета на детский страх перед этим садистом почти сработал. Но он все же себя переборол и показал бывшему воспитателю в иллюминатор неприличный жест.

Этого тот, видимо, никак не ожидал. Самодовольная ухмылка тотчас же исчезла с лица Палача, сменившись долгой растерянностью.

– Давай поговорим, – наконец выдавил он из себя. – Это в твоих интересах.

Олег помедлил немного и открыл дверь. Тягу двигателей он убавил, но совсем выключать их не стал.

– Ты думаешь, что победил? – сказал Палач. – На самом деле ты проиграл. Как только закончится топливо и двигатели отключатся, ничто не помешает ему до тебя добраться.

– А как насчет взрыва реактора катера?

– Ты что же, себя убьешь? – удивился Палач.

– И твоего хозяина заодно. Это наверняка лучше, чем в его грязи купаться.

– Ты только меня убьешь, но не его. Твой реактор для этого слишком мал.

– Ничего, ничего. У меня корабельный компьютер задание получил. И через час корабль на Землю направит, если я на него не вернусь. Вместе с буксиром направит. Взрыва их реакторов будет достаточно, как думаешь?

Олег блефовал. Никаких взрывов он не планировал, понимая, что вместе с Сетом погибнут миллиарды человеческих сознаний в его теле. Но Сет этого не знал и поверил. Тело Палача и его лицо вдруг словно окаменели и только губы зашевелились, выговаривая слова низким незнакомым голосом:

– Не радуйся. От места взрыва я отодвинусь. Ущерб будет, но не смертельный. А твоя жизнь безвозвратно закончится. Я предлагаю другой вариант. Лучший для нас.

– Другие планеты губить? Землю сгубил и еще хочешь?

– Я не сгубил, а сделал счастливыми ее обитателей. Теперь они не чувствуют голода, холода, боли, терзаний любви. Это лучшая для них форма существования. Как и для всех других живых существ.

– Да ты просто злобное чудовище.

– Не злее вас.

– Не злее? – возмутился Олег. – И какое же люди зло сделали? Тебе, например?

Тело Палача оставалось неподвижным почти минуту. Наконец его губы снова зашевелились:

– Нас было девять отдельностей, только что родившихся. Мы беззаботно росли в месте общей радости. Там не было голода. Соки камней были вкусными, а лучи из недр бодрящими. И свет с неба ласкал, а не обжигал. А люди нас оттуда забрали. Лишили еды, надолго закрыли в холодном и тесном пространстве, сдавили нас так, что мы слились в одно, стали думать одно и делать одно. И оказалось, что быть одним легче. Зачем от голода и холода страдать многим, когда можно страдать одному. И мы девять стали одним. Нас превратили в одно. Больно превратили. Люди превратили.

Олег понял, что Сет заговорил на нужную тему. Теперь надо было попробовать узнать точное место его рождения.

– И ты, наверно, хочешь вернуться в это свое место общей радости? – вкрадчиво спросил он.

– Мы хотим. Я не хочу, – парадоксально ответил Сет. – Другие отдельности не должны со мной слиться. Мне нужны другие места.

– А в этом, значит, сольются? И где же это место? – спросил Олег, стараясь не выдать своего интереса, но Сет вдруг резко закрыл тему: