Текст книги "Мир короля Артура"

У бога Пуйла, владыки страны Аннуин (Аннон, Аннун, Анвин), был котел, который не только варил еду, нет, это был изукрашенный жемчугами Котел Вдохновения, Внушения и Поэзии, то есть того, что для кельтов имело огромную «духовную ценность». Ни трус, ни предатель, ни клятвопреступник, ни лжец не могли даже приблизиться к котлу Пуйла… Вам это ничего не напоминает? Это же тютелька в тютельку Грааль!

В валлийской легенде котел Пуйла был спрятан в постоянно вращающемся недоступном замке Саег Sidi, явном прототипе замка Короля-Рыбака и горы Монсальват. Его пытались добыть многие богатыри, но свершил это – по валлийской легенде – не кто иной, как герой героев, самый энергичный и достойный из всех, всем, так сказать, кельтам кельт, самолично король Артур, правда, не без помощи барда Талиесина…

Как мы уже знаем, на континенте открывателем Грааля был Персеваль Кретьена де Труа. Персеваль же выводится из мифического валлийского героя Передура. А Передур в валлийских мифах в результате долгих поисков и плутаний отыскал «чудесный и таинственный предмет», которым была.., отсеченная, кровоточащая голова на блюде, которую несли две девушки. Исследователи мифа отождествляют этот кошмарный предмет с головой бога Брана Благословенного, которая стала прорицательницей и предупреждала бриттов о нашествии врагов. Исследователи не только усматривают в «голове» один из первообразов «Грааля», но и считают, что у древних кельтов было в обычае мумифицировать, а потом почитать отрубленные головы и черепа как врагов, так и особо уважаемых предков. Имя почитаемого в Ирландии страшнейшего бога Кромм Круаха переводится как «Кровавая Голова». Так что венцом походов Передура оказывается отыскание священного артефакта. Передур является свидетелем мистерии…

Правда, мистерии кельтской. Которую со временем «прочли наново» и соответствующим образом подкрасили.

Существует еще одна, очевидным образом связанная с поисками Грааля легенда. Это известное и популярное в валлийской мифологии, повторенное в одной из ветвей «Мабиногион» сказание о любви героя Килоха к Олвен, деве, столь прекрасной, что там, где она ступала, вырастали четыре белых клеверинки (отсюда и ее имя, означающее «Белый След»).

Увы, Олвен была дочерью гигантского циклопа Глота (Yspadden'a Penkawr'a), а ему было предсказано, что день, когда она обретет мужа, станет последним днем жизни отца. Поэтому неудивительно, что Глог недружелюбно поглядывал на кандидатов в зятья, то есть каждого незамедлительно потчевал палицей по черепу. Олвен же по сему случаю оставалась девицей, а Глог-Испадден тешился добрым здравием и намеревался прожить долго.

Килох, сознавая, что одному ему не справиться, обратился за помощью к королю Артуру и его дружине. Компания вооруженных до зубов «сватов» быстренько явилась в замок Испаддена Пенкавра. Видя, что ему светит, Глог прибег к уловке. Поставил условия. «Лады, – сказал он, – порядок. Олвен выйдет за Килоха, но сначала принесите-ка сюда свадебные дары». И принялся эти дары перечислять.

Список был длинным, и от него аж дух захватывало – гигант потребовал за дочку исполнения достойных Геракла «деяний», а также доставки невероятного количества магических предметов и артефактов, а для того, чтобы добыть хотя б один из них, требовались сверхчеловеческие усилия целой команды героев. Но команда героев была, как всем ясно, под рукой.

Начался долгий и трудоемкий quest – поиск. Пришлось драться с великанами, чудовищами, да что там, даже с богами. К счастью, помогали другие боги. Вскоре Испааден получил почти все, чего пожелал, – в том числе (внимание, внимание!!!) волшебный котел Диурнаха, единственный сосуд, способный сварить пищу для свадебного пиршества. Рыцари Артура раздобыли все – недоставало лишь трех чародейских предметов: бритвы, ножниц и гребня, спрятанных в голове кошмарной бестии, гигантского кабана Торх Труйта (Trwch Trwyta).

Рыцари Артура разделились на группы и отправились на четыре стороны света, поскольку для победы над кабаном требовались дополнительные магические предметы. Долго-долго бродили рыцари, испытывая неисчислимые приключения, но наконец все было скомплектовано. Теперь можно было взяться и за кабана – только вот неизвестно, где его искать, кабана-то. Чтобы выследить зверюгу, рыцари снова разделились и опять же разъехались на все стороны света…

Отыскали и обнаружили кабана в Ирландии. Сам Артур девять дней и девять ночей дрался с ним, но не одолел. А рассвирепевший не на шутку Торх Труйт сиганул в море и поплыл в Уэльс, чтобы там, на родине охотников, понаделать шуму и шороху.

Долго рыцари мотались вдоль и поперек всего Уэльса (легенда не только чудовищно детальна, но и чертовски длинна). Не один доблестный рыцарь сложил голову от страшных кабаньих клыков, но наконец Артур, бог Манавиддан, сын Ллира и еще несколько других смельчаков прихватили кабана в водах реки Хафрен (теперешнего Северна). Силой выдрали из башки бестии бритву и ножницы. Однако прежде, чем успели отобрать гребень, Торх Труйт вырвался и умчался в Корнуолл…

Перед перечнем опасностей (и длительностью описания) гонок по Корнуоллу бледнеет вся предыдущая часть легенды. Так что сократим: наконец гигантского кабана догнали и отобрали у него гребень, а Торх Труйт скакнул в волны морские и был таков.

Артур и оставшиеся в живых рыцари вернулись к Испаддену и показали тому добычу. Не успел гигант наахаться, как ему отсекли голову, и Килох быстренько, не ожидая, пока обезглавленный тесть остынет, взял прекрасную Олвен в жены.

Какова отсюда мораль?

Хм-м-м… Не хотелось бы изобретать теорий, гласящих, что прапрапраобразцом Поисков Грааля была охота на огромную свинью. Таким-то уж банальным я быть не хочу. Предпочитаю – вслед за Данте – отождествить Грааль с действительной целью великих усилий мифических героев. Да. Предпочитаю отождествить Грааль с Олвен, из-под стоп которой, как мы уже знаем, вырастали белые клеверинки. Ибо я считаю, что Грааль – женщина. Тому, чтобы ее отыскать и завоевать, чтобы ее понять, стоит посвятить много времени и усилий.

Вот она, собственно, и мораль.

МИСТЕРИЯ ЛЮБВИ

Нет ни неба, ни земли, ни бездны, ни ада.

Есть только Беатриче. Да, собственно, и ее тоже нет.

Ян Лехонь

And therefor all ye that be lovers, calle unto youre remembraunce the monethe of May.

«И поэтому все те, кто когда-либо был любовником, призывают в воспоминаниях месяц май. (англ.)» Сэр Томас Мэлори

1275 год. Флоренция. Некий Данте Алигьери, прогуливаясь, неожиданно видит девятилетнюю девочку, резвящуюся в ручье. Девочка – Беатриче Портинари, дочь флорентийского дворянина. Молоденькая Беатриче видит глаза поэта. Она еще не знает, что в этот момент все решилось. Еще не знает, что обретет бессмертие, что будет известна всему миру, а имя ее на веки веков будет связано с чистой, возвышенной, идеальной любовью. Беатриче Портинари об этом еще не знает. Но Данте уже знает.

Лес Брокилианде. Чародей Мерлин, прогуливаясь, натыкается на светлый ключ, у которого сидит прелестная черноволосая девочка. Мерлин неожиданно понимает, у него возникает поразительная уверенность, что все уже решено. Он знает, что ради этой девочки он отдаст все. Свою чародейскую силу, славу, обязанности перед Артуром и Британией. «Кто ты, о прелестная?» – спрашивает он. Девочка поднимает фиолетовые глаза. «Я – Нимуэ, – отвечает она. – Ты только что обрек себя на меня».

Май (the monethe of May). Ланселот прибывает ко двору Артура и видит Гвиневеру…

Тристан прибывает в Ирландию и видит Изольду… Вся любовная литература мира.

Камелот. Двор короля Артура. Праздничный день. Для одних – Троицын День. Для других – время мистерии Бельтайн. Перед глазами собравшихся в тронной зале рыцарей Круглого Стола появляется Чудотворный Сосуд.

Джозеф Кэмпбелл в упомянутой выше книге утверждает, что явление Грааля глазам рыцарей Артура соотносится с ощущением «эстетического очарования» (aesthetic arrest), восхищения, именно такого, которое охватило Данте Алигьери при виде плещущейся в ручье Беатриче. При этой сцене с Данте (как и с рыцарями) происходит перемена: томление его сердца, до того смертно чувственное и прозаическое, осветилось поэзией. А книга Теодора Парницкого называется «Только Беатриче», и в книге этой звучат такие слова:

«Ты окрепнешь, станешь отважнейшим меж отважных, ибо Грааль – источник могущества и отваги, а Грааль над Граалем – моя женственность».

Есть только Беатриче. И, собственно, ее нет. Энигма. Загадка. Тайна. Мистерия.

Вся любовная литература мира.

Грааль – это женщина.

Но слова, приведенные Теодором Парницким, произнесла не женщина.

Их произносит Богиня.

Поскольку – как говорит Марион Зиммер Брэдли в «Туманах Авалона» – богов много и много у них имен. Но Богиня только одна. Великая, Белая, Тройственная. Та, которая была, есть и будет.

ВЕЛИКАЯ, БЕЛАЯ, ТРОЙСТВЕННАЯ

У бриттов была своя Дон, у гоиделов своя Дана и ее дети. Но кто и для кого построил Стоунхендж около 1800 года до рождения Христа и более чем за два тысячелетия до короля Артура? Кто и для кого возвел в Ирландии каменные постройки Бруга на Боинне или Нью-Гранж в те времена, когда в Египте еще не построили ни одной пирамиды?

Это сделали не кельты, их экспансия на Британские острова началась лишь около VI века до Р.Х. Значит, постройки – дело рук «иберов»? А может, неведомой, прадревней, кто знает, действительно первоначальной народности Острова? А для кого и зачем их возвели? Меня не убеждает ни Дэникен, ни выдумки о «календарях», «астрономических обсерваториях» или «сигналах для космитов». Подобные Стоунхенджу сооружения могли выражать только одно – почитание. Их строили для богов.

Богов много, и много у них имен. Но Богиня только одна. Та, изображения которой выскребали на стенах пещер, фигурки которой вырезали из клыков мамонтов не за два, а за двадцать пять тысячелетий до рождения Христа. Та, которая есть Тройственная: Дева, Беременная Мать и Старуха-Смерть. Та, что пришла из Хаоса еще до возникновения Времени.

Та, что отделила Воды от Небес и плясала на них, а ее пляски породили ветер – и мир начал дышать… Она дарит жизнь и жизнь отбирает – для того, чтобы она возникла вновь. Великая Богиня, которой позже дали множество имен: Мут, Анат, Иштар, Тиамат, Астарта, Инанна, Кибела, Изида, Шакти, Гея, Артемида, Терра Матер, Бона Дея, Минерва, Диана, Лилит, Дану, Дон, Ардуйна, Эпона, Кериддвен, Арианрод, Морриган… Та, жрицей которой скорее всего была Мария из Мигдал-Эля, позже названная Марией Магдалиной… Та, для которой устраивали танцы на Крите, в честь которой устанавливали менгиры и кромлехи. Для которой построили Стоунхендж, Эвбери, тумулкясы Бруга на Боинне.

Та, которую кельты почитали в образе матрон… Та, изображение которой красовалось на щите Артура при битве под Бадоном…

Та, которая была, есть и будет.

В «Туманах Авалона» культ Великой Богини образует центральный пункт до– и раннехристианской культуры Британии, и факт этот действительно разгоняет туманы, покрывающие артуровский миф. Заинтересовавшиеся легендой Артура не могут позволить себе роскошь игнорировать эту книгу. Марион Зиммер Брэдли невероятно искусно сплела культ Великой Богини с легендой, с Артуром, с Экскалибуром, с Граалем, с личностью Мерлина-Талиесина, с Вивьен и Морганой, чрезвычайно убедительно показала конфликт Старого (Великая Мать) и Нового (христианство с его монополией на истину). Своим успехом книга – кроме несомненного таланта миссис Брэдли – обязана еще.., кое-чему. Это «кое-что» – прекрасное и глубокое знание всего, что касается культа.., существующего и в наши дни.

Увы, в польском издании «Туманов Авалона» опущено авторское вступление, в котором Марион Зиммер Брэдли благодарит некоторых лиц и указывает источники, из которых черпала. А лица эти – теоретики, идеологи и предводители современных поклонников Великой Богини, сплотившихся в неокельтском и неодруидском (и очень феминизированном) движении под названием «Викка».

Во-первых, это Джеральд Броссо, фактический создатель и ведущий теоретик движения. Во-вторых, Маргарет Мюррей, британский антрополог, автор трудов «The Witch Cult in Western Europe» (1921-й) и «The God of the Witches» (1931), доказывая, что действия, известные нам под ярлыками «чары» и «шабаш ведьм», по существу, являются продолжением древнейших, уходящих в глубокий палеолит религиозных обрядов в честь Великой Богини. Мюррей стала вторым после Гарднера идеологом виккан. В-третьих, Стархью, писательница, автор книги «The Spiral Dance». В-четвертых, Элисон Гарлоу, жрица «Викка» из секты «Covenant of the Goddess», Следует знать, что с движением «Викка» связан известный автор фэнтези Дайана Паксон, а книги Толкина, Урсулы Ле Гуин и других мэтров литературы такого рода всегда можно найти в книжных лавках викков.

Движение «Викка» можно, конечно, рассматривать как чудачество (да оно в определенной степени чудачество и есть), но того, что культ Великой Богини представляется самым старшим из известных человечеству, отрицать нельзя. Кто хочет, пусть прочитает «Белую Богиню» Грейвса. Я же не скажу больше ни слова. Не имею права. Мне нельзя.

Ну разве что еще только одно: основными культовыми предметами виккан, без которых не может состояться ни одна викканская мистерия в честь Великой Тройственной, являются чара (чаша) и меч.

Грааль и Экскалибур.

Дальше – тишина.

WHO IS WHO, ИЛИ КТО ЕСТЬ КТО (ЛИБО ЧТО) В АРТУРОВСКОМ МИФЕ

Несколько упомянутых в легенде лиц, предметов, мест и названий требуют определенных пояснений. Не потому, чтобы я подозревал кого-то в незнании данного имени либо термина – совсем наоборот. Просто таких имен и терминов слишком много.

В особенности это относится к «Смерти Артура» Томаса Мэлори, который, компилируя – до границ (а порой и за их пределы) избыточности все известные и доступные ему версии и переработки легенды, осуществил сверхчудотворное умножение некоторых названий и действующих лиц. Ошибки в транскрипциях и языковых версиях привели к жуткой мешанине. Валлийский язык – исходный язык мифа – далеко не легок ни в написании, ни в фонетике. Поэтому-то валлийские оригиналы дошли до наших дней в чудовищно искаженной очередными переписчиками форме.

Кроме искажений, свершалось указанное выше кошмарное умножение. Прототипами многих фигурантов легендарной драмы были, конечно же, боги валлийского пантеона и кельтские герои. Некоторые из богов и героев при последовательных (в смысле – очередных) переработках породили целые серии богатырей.

Так, к примеру, владыка Волшебной страны Пуйл (Pwyll) стал Пелесом, Пелеаном, Пеламом, Пелеасом и, наконец, Пелинором. Бог Гуин (Gwyn), сын Нудда, – стал сэром Гвинасом, Гуйнасом и Гвенбаусом.

Корнуоллский аналог Гуина злой бог Мелвас (Melwas) стал сэром Мелиасом, Мелиотом, Мелиодасом, Мэлгвином, Мелеаусом и, наконец, Мелеагантом, Мелегантом, Мелиагаунтом либо Мелиагрансом – нехорошим князем, похитившим королеву Гвиневеру (которая, кстати говоря, была и Гиневрой)!

Бог Бран Благословенный, которого миф размещает в валлийской стране Говер (район залива Кармартен), «расплодившись», порождает Брайана, Бреуниса, Бреунора, Брандегориса, Бранделя и Брандилеса.

В легенде «размножались» не только боги, но и смертные. Уриенс (Uriens), король Регеда, выступающий в мифе под собственным именем, тем не менее тоже дождался alter ego как король Риенс, сэр Районе и король… Нентрес. Отец Гвиневеры-Гиневры-Гвенвыфар, известный из валлийских легенд как Оргирвран (Orgyrvran), играет свою роль под именем Леодегранса, но он тоже «размножился» (раздвоился, растроился и т.д.) в Кольгреваунса, Кларивауса и даже Гувернаила.

Путаницу (с большим или меньшим успехом) пытается упорядочить литература фэнтези. Т.Х. Уайт («The Once and Future King») твердо придерживается (хоть постмодернистки и с ухмылкой) версии Мэлори. То же самое можно сказать и о Ги Джебриеле Кае. Так же, хоть и с явным уклоном в сторону «кельтскости», поступает Марион Зиммер Брэдли в романе «Туманы Авалона». А вот Стивен Р. Льюхед в цикле «Пендрагон» опирается на валлийские оригиналы и версии Уильяма Малмсберийского и Джефри Монмаутского. У него, к примеру, нет Ланселота. Подобным же образом поступает Джиллиан Бредшоу в трилогии «Hawk of May, Kingdom of Summer, In Winer's Shadow».

Идеи других писателей мы вкратце обговорим в соответствующих главках.

АРТУР

…the noble Arthur, -whose noble acts I purpose to wryfe in this present book here for folawyng.

«Благородный Артур, чьи благородные деяния я намереваюсь описать в этой книге (англ.).» Сэр Томас Мэлори, предисловие к оригинальному изданию «Le Morte Darthur»

Об этой фигуре мы знаем уже все, так что ограничусь двумя проблемами: генеалогией и именем.

Однозначно верным представляется, что король Артур – это исходно бог Гвидион (Гуидион – Gwydion) и «родился» он путем характерной для кельтской мифологии трансформации бога в героя. Такой точки зрения придерживается и Брэдли в «Туманах Авалона»: в этой книге Гвидион – настоящее имя короля.

В валлийских преданиях (валлийцы обожали родословные и генеалогические древеса) Артур – потомок легендарного Кустеннина (Константина) Гарнеу. У Кустеннина было множество сыновей, в частности. Утер (впоследствии Пендрагон) и Майхрион. Майхрион был отцом короля Марка Корнуоллского (вспомним Изольду), Утер же.., ну, чьим отцом был Утер, известно. Притом у валлийского Артура были родственники: брат Мадог и сестра Гвиар.

Ну, коли уж мы вспомнили Утера: «Пендрагон» – не часть имени, а титул, «должность». Pen – по-валлийски значит «гора», отсюда «Пендрагон» (валлийское «Пендаран») – Верховный военный вождь, римский «Dux Bellorom». По такому же принципу ирландская «гора» – Ard – служила для величания королей Тары титулом Ard Rhi. А если правильным признать написание «Бендрагон», то сразу же напрашивается аналогия с богом войны Браном, «чудотворную» голову которого именуют Утер Бен.

Однако вернемся к Артуру.

Известны попытки вывести его имя от валлийского «Гвиртур» (Gwyrthur). Довольно правдоподобна теория о происхождении имени короля от валлийского слова «arth» и галльского «artos», означающих то же, что и «медведь» (Ursus). Монах-хронист Гильдас в своем «De excidip et conquestu Britanniae» не использует имени «Артур», зато вспоминает (с неприязнью) о некоем «Медведе», вожде, который – несмотря на первоначальные успехи – довел-таки Британию до окончательного краха.

Пытаются также вывести имя короля от латинского «cataphractus» (тяжеловооруженный) – «arctarius» – «artorius» и так далее. Но такие фокусы представляются аналогами известного «метода тыка». Кто-то заметил, что кельты в Галлии почитали бога, именуемого «Mercurius Arctaius», но и это, пожалуй, тоже попытка «взять врага на ура».

А вот шутник Джек Вэнс (цикл «Lyonesse») поместил пращуров Артура меж королей им же придуманных Древних Островов, именуемых Гибрасы (мифические Ну Brasil). По Вэнсу, Утер Пендрагон был потомком Олама Магнуса, короля Лионессе. Браво, Джек!

И под занавес один довольно малознакомый курьез из биографии короля Артура. Я позаимствовал его из «Смерти Артура» Мэлори. Так вот, Артуру, этому богобоязненному рыцарю и благородному королю, следовало бы выступать в фарсах и кукольных представлениях в паре с царем Иродом, ибо, как и Ирод, он довел дело до убиения невинных младенцев. Зная по предсказанию Мерлина, что он погибнет от руки ребенка, родившегося в день праздника Бельтайн, Артур приказал под страхом смертной казни выдать ему всех родившихся в тот день младенцев. Затем велел погрузить их на корабль и пустить на волю волн. Множество невинных детишек погибли, но чудом уцелел оказавшийся среди них Мордред, и предсказание Мерлина сбылось. На поле брани под Камланном.

К приведенному выше отвратительному эпизоду из жизни Артура обращается Ги Джебриель Кай в своей трилогии фэнтези, крепко привязанной к артуровскому мифу и кельтской мифологии.

«Дитя из предсказания» и «убиение невинных младенцев» перешли в многочисленные произведения типа фэнтези – достаточно вспомнить фильм «Уиллоу» Рона Говарда.

ЭКСКАЛИБУР

Всем известно, что так называется волшебный меч Артура, подаренный ему – в качестве символа власти – Владычицей Озера. Сам факт дарения глубоко символичен и уходит корнями в верования кельтов – к этому мы еще вернемся в главке «Владычица Озера». А сейчас займемся самим Экскалибуром.

В «Мабиногион» и других валлийских преданиях Артуров меч именуется «Caledvwlch». Это название переводчица «Мабиногион» леди Шарлотта Гест перевела как «Сокрушающий», а другие переводчики предпочитают называть «Режущий Сталь». Клинок меча был украшен двумя золотыми змеями (драконами?), так что, когда король выхватывал его из ножен, казалось – цитирую: «будто из пастей змей пышет живое пламя, и пламя это поражает глаза всех». Кроме меча, король владел еще и другим оружием: копьем Ронгоминиадом (Rhongomynyad), кинжалом Карнвенаном (Camwenan) и щитом Винебгуртухером (Wynebgwrthucher). Священник Лайамон этот совершенно непроизносимый щит именует «Придвен» (Pridwen). Однако в валлийской традиции название «Prithwen» носит не щит, а флагманский корабль Артура – ведь король воевал не только на суше, но и на море.

Кроме оружия, валлийский Артур владел несколькими волшебными артефактами (в том числе котлами!), а также плащом-невидимкой.

Как я уже говорил, Джефри Монмаутский сотворил из «Caledvwlch'a» «Калибурн», из которого, в свою очередь, «Вульгата», а вслед за нею и Мзлори породили «Экскалибур». «Вульгата» утверждает, что это слово по-гебрайски означает «Рассекающий Железо и Сталь», то есть оно близко к валлийскому значению. Кроме того, название «Экскалибур» можно вывести из латинского выражения «ex calee uberare» – «высвободить из скалы», то есть «вытянуть из камня». Объяснение изящное, но, к сожалению, бессмысленное. Ведь Экскалибур – не тот меч, который Артур с такой легкостью извлек из камня!

Ножны королевского Экскалибура тоже были презентом от Владычицы Озера и, конечно, тоже были волшебными – они хранили Артура от всяческих ранений. Эти ножны – и меч – сперла у Артура чародейка-изменщица Моргана и вооружила ими своего любовника и сообщника Акколона, сына Уриенса. Воспользовавшись Экскалибуром и ножнами, Акколон намеревался запросто прикончить Артура, однако во время боя королю удалось отобрать свое оружие и победить покусителя! А вот ножны Моргана утопила-таки в озере – к Артуру они так и не вернулись. Перед нами прозрачная аналогия валлийского мифа о Блодьюведд – женщине из цветов, которая выкрала секрет жизни у Ллеу Ллау Гифеса для того, чтобы ее любовник мог нанести роковой удар, Горонви, любовника Блодьюведд, – как и Акколона – убили, предательница – как и Моргана – сбегает. Однако тут есть разница – Блодьюведд хватают и наказывают. Моргану – нет.

Экскалибур, как известно, в финале легенды возвращается к Владычице Озера, и та, прежде чем Артур отплывает к Авалону, приказывает бросить меч в воду. В английской народной традиции это событие происходит в районе Гластонбери в графстве Сомерсет, в месте, именуемом Помпарлес-Бридж (Pomparies Bridge).