Текст книги "Код: вознаграждение. Выбор из страха всегда ведет к боли, выбор из любви – к вознаграждению"

Они положили пакеты, и хозяин продолжил экскурсию. В гостиной слева от камина, в глухой стене, двойные двери – Егор начал именно с них. За дверями оказался кабинет. Напротив открывшихся створок Анна увидела еще одно окно во всю стену, но с видом на Пятую авеню. В начале прямоугольной комнаты обосновалась мягкая мебельная группа: фиолетовый бархатный диван и два кресла, обтянутые светло-серой тканью, по фактуре напоминающей брезент. Стены того же цвета, что и кресла, и в тон им ковролин. В противоположной части помещения черный стеллаж, заставленный книгами, перед ним – тоже черный письменный стол и фиолетовое кресло. По центру вдоль смежной с гостиной глухой стены – камин.

– Получается, что один и тот же камин в кабинете и в гостиной?

– Да, такое решение придумали дизайнеры.

Справа от письменного стола обнаружилась еще одна черная дверь.

– Спальня, – проинформировал Егор.

Она тоже оказалась немаленькой – метров тридцать. Кровать напротив окна, вид тот же, что и в кабинете, – Манхэттен. Стены светло-серые, но та, к которой прижималось серое изголовье, выкрашена в темно-фиолетовый. На ней висела картина в черной раме и белом паспарту – фиолетовая бабочка. Анна молчаливо удивилась совпадению: над ее изголовьем висит золотая бабочка. Слева от кровати две двери: в ванную и гардеробную. Напротив двери, через которую они вошли, находилась еще одна.

Егор открыл ее – и они попали в коридор, где находилась подсобная комната и еще две спальни с отдельными ванными: одна из них без мебели, в другой – кровать со светло-фиолетовым изголовьем и кресло в углу.

– Зачем тебе такая огромная квартира?

– Выбора мне не дали. В этот коридор я даже не захожу. Поэтому мне кажется, что здесь кабинет, спальня и гостиная.

Через длинный коридор вернулись в столовую зону гостиной.

– Но вид невозможный. Дизайнеры постарались на славу. Давно ты здесь живешь?

– Полгода.

– Шикарная квартира, – оценила она увиденное.

Часы в гостиной показывали половину седьмого. День пролетел как мгновение. Анна втянула воздух.

– Квартира холостяка, – вывела она заключение.

– С чего ты взяла?

– По запаху. Отсутствие женских духов и запаха кухни. Но ничего, сегодня мы это исправим.

Егор посмотрел на нее с улыбкой.

– Или я ошиблась?

– Нет, не ошиблась. Ты первая женщина, которая сюда зашла, кроме Алисы. Поэтому можешь не проверять ванную – там нет волос, – подтрунил он над ней.

Анна задорно рассмеялась: Егор, как и все читатели, убежден в реальности событий романа.

– Я и не собиралась.

– Почему?

– Я исследую ванные только тех мужчин, в отношениях с которыми потенциально заинтересована.

Они зашли в кухню. Егор направился к винному холодильнику.

– Белое или красное?

– Красное.

– Ты замужем?

Анна удивилась вопросу, но ответила:

– Нет.

– Ты не в поиске?

Она не видела лица Егора: он выбирал вино, стоя к ней спиной.

– Нет, дело не в этом.

Он откупорил бутылку и налил в бокалы.

– Значит, с таким, как я, ты не хотела бы отношений? – протягивая бокал, продолжил он тему.

Анна посмотрела на него внимательно:

– Наверное, это прозвучит странно. Скорее всего, ты не слышал такого в свой адрес, зато это чистая правда.

Егор сосредоточенно слушал.

– Такие, как ты, всегда становились адом в моей жизни. Меня тянет к таким как магнитом, но потом боль длится годами. Поэтому я приняла решение: не связываться. Мне бы что-нибудь попроще.

Анна произнесла эти слова и ужаснулась: она дословно цитировала Матвея. Когда-то она сопротивлялась им, изо всех сил доказывая обратное. Ей понадобился год жизни, чтобы принять решение, которое для него было давней истиной. Манипулятору причиняют боль самодостаточные. А манипулятор причиняет боль тем, кто не умеет отстоять свои границы. И если умеет, все равно предстоит боль освобождения. Агония ломки. А почему такое решение приняла она?

– Что именно тебя смущает? – Егор вернул ее из воспоминаний в реальность.

Провела по нему взглядом от стоп до макушки и потом по сторонам. Это означало: «Меня смущает все». Но ответом стала привычная заготовка:

– Я слишком закомплексована, чтобы связаться с таким, как ты.

Фраза, на которую ни один мужчина не находил что ответить. Да и что тут скажешь?

– То есть если бы я был метр пятьдесят и с животом, ты исследовала бы ванную?

Анна улыбнулась: ей понравился ответ. Их глаза встретились под звон бокалов. Еще год назад она попыталась бы выяснить, зачем он об этом спрашивает. Теперь же отказывалась допускать даже мысль об этом. Лучше держаться от плиты подальше, чем лечить ожоги. И на то есть много причин. Не хватало еще, чтобы ни к чему не ведущий роман повлиял на трилогию.

– На ближайший год моей личной жизнью будет трилогия, – закрыла она тему. – Ну что, приступим? Доставай кастрюли для овощей, борща и яиц, – скомандовала Анна.

В его кухне нашлось все, что нужно для приготовления еды: выбор кастрюль и сковородок, блендер, комбайн. И всем этим он умел пользоваться. Оказалось, что мистер Гор Айрон любит и умеет готовить. Он активно помогал: мыл и чистил овощи, измельчал в комбайне ингредиенты для борща.

Анна жарила блины, пока варилась телятина, фасоль и составляющие для салата. Когда все, что нужно, было нарезано, Егор приступил к поглощению блинов с икрой.

– Как же это вкусно!

– Ты просто не обедал.

Приятно, что ему нравится. Несмотря на новую кухню и сковороду, сегодня первого блина комом не получилось – все неожиданно удались.

Анна залила сваренные яйца холодной водой.

– Алисия – твоя двоюродная сестра?

Он кивнул, не отвлекаясь от еды.

– Алиса родилась здесь. Она американка, – жуя, пояснил он.

– А ты?

– Я – нет.

– Откуда вы приехали?

– Из Москвы. Мне было двенадцать, когда у отца возникли проблемы в бизнесе и нам пришлось переехать.

– А почему такое американское имя?

– У отца были проблемы с законом в России, и он изменил фамилию на американский манер. Мы все изменили. Потом мое имя с новой фамилией звучало нелепо, и мы решили его сократить.

– А на самом деле?

– Егор Аронский.

Анна положила нарезанные овощи в сковороду, а в кастрюлю бросила капусту.

– Еврейская фамилия?

– Отец – еврей, мама – нет.

– Интересная история. Я, когда шла на нашу первую встречу, и представить не могла, что ты говоришь на русском языке. На хорошем русском! – сделала она комплимент.

– Вам наслайсать или одним писом?

Анна рассмеялась: эти слова происходили от английских to slice – «нарезать», piece – «кусок».

– Литература – мой бизнес. Было бы странно, если бы я разговаривал на рунглише.

Она улыбалась:

– Ну что, приступаем к салату?

– Так закинем в комбайн.

– Нет. Знаешь, в чем главный секрет вкусного оливье?

Егор отрицательно покачал головой.

– Нарезать нужно вручную.

Они болтали и смеялись. Егор постоянно шутил, она тоже. Никакого стеснения или неловких моментов – наоборот, абсолютная гармония. Они знакомы три дня, а общаются так, словно знают друг друга всю жизнь. Может, это от отсутствия томных взглядов и планов, которые за ними скрываются?

* * *

Борщ и салат готовы. Решение накрыть обеденный стол в гостиной стало обоюдным. Егор зажег биокамин. Он разливал вино в бокалы, Анна – суп в тарелки.

– Борщ! – торжественно объявил он.

– Приятного. Я прямо волнуюсь, – призналась она.

Егор вдыхал аромат борща. Редкая манера – сначала понюхать и только потом приступить к дегустации. О чем это может говорить? Анне всегда казалось, что человек, нюхающий еду, стремится понять и принять решение, а уже после начинает действовать. А вот людей, которые солят, прежде чем попробовать, она считала теми, кто делает выводы раньше времени. Тех же, кто пробует сразу, относила к людям, которые понимают через действие. Она принадлежала к последним.

– Пахнет как у мамы. Давно не чувствовал такого запаха.

Анна попробовала борщ: вкусно. Даже ей он показался аппетитным, а она всегда очень требовательно относилась к борщу в своем исполнении. Она не стремилась произвести впечатление – дело не в этом. Хотела только отблагодарить Егора за возможности, которые он дал роману «Жить жизнь». А чем можно отблагодарить человека, у которого многое есть? Заботой. Хотела, чтобы ему было вкусно – пусть не так, как у мамы, но вкусно. Он ничего не сказал, а она не спрашивала. Они молча ели борщ на тридцать первом этаже «Трамп-тауэр», глядя на Центральный парк, Манхэттен и Гудзон.

– Отблески огня, красивая посуда и шикарный вид на Нью-Йорк, – подвела она итог происходящему.

– И борщ! Налей мне еще, – потребовал он.

Анна налила добавки.

– Ты каждый день смотришь на этот вид. Уже не обращаешь на него внимания?

– Каждый день восхищаюсь им и благодарю Вселенную, – отодвигая пустую тарелку, ответил Егор.

– Редкое качество.

– Всегда благодарю. Вселенная дала мне возможность быть здесь, и я благодарен за это.

Анна поразилась: он озвучил ее мысли. В то же время такое отношение к жизни явно свидетельствовало об отсутствии гордыни – редкая черта для таких, как он.

– Сколько тебе лет, Егор?

– Тридцать четыре.

– И когда у тебя день рождения?

– Третьего января. А у тебя? – поинтересовался он, накладывая оливье.

Только славяне могут есть этот салат после борща.

– Тринадцатого июня.

– А сколько тебе лет?

– Тридцать один, будет тридцать два.

– Оливье очень вкусный, – похвалил он.

Анна благодарно улыбнулась:

– Я рада, что тебе нравится. А как ты начал заниматься книгами?

– По приезде в США отец купил издательство. Я начал работать в шестнадцать лет – моим первым проектом была «Цифровая крепость» Дэна Брауна. Но если честно, Пауло Коэльо тоже нашел я и рассказал о нем отцу, когда мне было четырнадцать. Благодаря Пауло наше издательство вышло на новый уровень, отец запустил еще несколько интересных проектов. После «Цифровой крепости» мы приобрели «Винтаж». Потом был «Гарри Поттер».

– Что это, интуиция?

– Возможно. Но мне кажется, больше стратегия. Я использовал другой подход к продвижению книг. Должна присутствовать идея, которую нужно показать. Если вижу в книге идею – продвигаю ее. Как у тебя в «Жить жизнь»: основная идея – свобода от манипуляции.

Анна кивнула.

– А кто разрабатывал тебе обложку и маркетинг?

– Сама, – призналась она.

– И обложку?

– Да. Дизайнеры воплотили мой замысел.

– Отлично, – похвалил он. – А позиционирование на личности автора кто придумал?

– Сама.

– Ты талантливый маркетолог. Мне тоже кажется, что будущее за авторами, которые способны быть публичными. – Внимательно посмотрел на нее: – А совпадение имен героини и автора?

– Сама, – повторила Анна.

– Не боялась, что люди будут убеждены, что история реальна?

– Я понимала, что становлюсь на тонкий лед: читатель или полюбит героиню, или возненавидит. Книга написана от третьего лица. Это прямое указание на то, что героиня и писатель – разные личности.

– А на самом деле?

– Все события и герои вымышлены, любые совпадения случайны, – как всегда, без пауз произнесла она.

Егор пристально посмотрел в глаза и улыбнулся. Звук его мобильного прервал разговор.

– Это из Лондона звонят. Мне нужно ответить, – пояснил он, вставая из-за стола.

Анна кивнула. Она созерцала Нью-Йорк: вид из «Башни Трампа» – не верится. Голос Егора звучал фоновой музыкой нового опыта – ужина в легендарном доме.

– Ань, мне нужно срочно ответить на несколько писем, – громко сообщил он из кабинета.

– Конечно. Ты уже закончил с едой? Я уберу со стола.

Он появился в дверях гостиной:

– Нет. Еще оливье. Подождут пять минут.

Анна рассмеялась. Егор вернулся к столу:

– Завтра улетаю. Нужно посмотреть график встреч на понедельник и подтвердить их.

* * *

Анна вернулась в гостиную. Егор сидел в кресле возле камина с ноутбуком на коленях.

– Может, я пойду?

– Дай мне 15 минут, – прозвучало в ответ.

Она присела на диван, который оказался мягким и очень приятным на ощупь. Прикосновение к бархату доставляло удовольствие. Взглянула на огонь: пламя удивительно естественное. Даже не верилось, что это не дрова. Для нее огонь всегда имел магическое значение, она могла смотреть на него часами. Анна слышала, как Егор быстро стучит пальцами по клавиатуре. Она смотрела на пламя. Бесконечное спокойствие. Такое редкое спокойствие всегда основывается на доверии. Она опять испытала это чувство – уже в третий раз.

Ночь без сна и этот длинный-длинный день, наполненный эмоциями. Может ли жизнь измениться за секунду? Да, если это смерть. Может ли измениться за час? Да, если это рождение. Может ли жизнь измениться за день, если это не смерть и не рождение? Да.

Утром Анна проснулась жительницей Восточного полушария Земли, женщиной, живущей в Киеве, в котором все ее близкие и друзья, в котором проекты, Матвей. А засыпала жительницей Нью-Йорка в «Трамп-тауэр». Здесь у нее нет никого, кроме Оли. Да и есть ли Оля? У нее своя жизнь.

«Как это со мной случилось? Я легко сменила место жительства, не зная страны, традиций, языка». Но почему-то единственное, что она чувствовала, – бесконечное спокойствие. Она еще не понимала, как все будет и как сказать об этом близким. Но это спокойствие служило точным ориентиром: она на правильном пути. Анна доверяла жизни: ей лучше знать. Почувствовала, как ее накрыли одеялом.

– Разбуди меня, когда закончишь, – засыпая, прошептала она.

– Хорошо.

* * *

Анна открыла глаза. Казалось, что она проспала вечность. Егор все еще стучал пальцами по клавиатуре – значит, недолго. Но точно не 15 минут – об этом свидетельствовал его пустой бокал.

Посмотрела на Егора: безупречно красив. Идеальное лицо. Волевой подбородок, покрытый легкой щетиной, которая скорее часть имиджа, чем признак ночи, проведенной не дома. Высокий лоб, несомненно свидетельствующий о незаурядном интеллекте. Прямой нос, говорящий о мужественности. Чувственные губы. Модная стрижка с поднятой челкой, густые темно-коричневые волосы – жгучий брюнет. Выразительные брови. И глаза – темно-карие, миндалевидной формы, в обрамлении пушистых ресниц. Ничего лишнего, каждая черта его лица словно вылеплена талантливым скульптором.

Красивое лицо и такое же гармоничное тело: высокий рост, широкие атлетичные плечи. Анна никогда не видела более привлекательного мужчину. Она не была в него влюблена, а значит, оценивала объективно. Его безупречный облик излучал мужественность. Как еще можно его описать? Какие слова найти? Какой женщиной нужно быть, чтобы встречаться с таким мужчиной?

Она не стесняясь рассматривала этот эталон мужской внешности. Егор почувствовал на себе ее взгляд.

– Ты похож на Максима Чмерковского, – уверенно заявила она. – Знаешь его?

Рассмеялся:

– Да, мы с Максом действительно очень похожи. Мы вместе учились в университете – все думали, что мы братья. А ты откуда его знаешь?

– Я фанатка шоу «Холостяк», – улыбнулась Анна.

Егор расхохотался.

– Уже и забыл об этом, – закрывая ноутбук, признался он.

– Сможешь попросить его, чтобы он со мной сфотографировался? – продолжила она шутку.

– Попрошу, чтобы он сфотографировался с тобой в кровати и выложил в Instagram. Это увеличивает продажи.

– Я долго спала?

– Минут сорок. – Егор налил в бокалы вина и протянул один из них ей. – Может, останешься?

Анна внимательно посмотрела в карие глаза.

* * *

Она потянулась в кровати, как кошка, которая наконец выспалась. Часы показывали одиннадцать. Сегодня можно никуда не спешить. Взгляд уперся в стеклянное окно во всю стену. Как же великолепен вид на Манхэттен с верхних этажей!

– В этом городе нужно жить высоко, – громко сказала она комнате.

Звук рингтона.

– Доброе утро! – бодро начала Анна.

– Ты уже проснулась?

– Секунд тридцать как проснулась.

– Выспалась?

– Спала, как дитя. Я думала, ты улетел.

– Самолет в пять вечера. Мне нужно встретиться с тобой до отъезда.

– Что-то случилось?

– Хотел поговорить о важном юридическом аспекте.

– Сколько времени у меня есть?

– Давай на сорок седьмом этаже через час.

* * *

Анна зашла в The View. Сегодня ресторан работал в формате буфета. Посетители мигрировали от стойки к столикам с тарелками, полными еды. Знакомый зал предстал совсем другим в утренних лучах на фоне синего морозного неба. Стулья казались более рыжими, чем вечером, а скатерти – более белыми. Потолки остались неизменными: такие же низкие. Американцы умудрялись делать эти фирменные низкие потолки везде, даже в «Трамп-тауэр». Но когда ты в тепле, это бескрайнее кристальное небо и вид на Манхэттен доставляют неописуемое удовольствие. Анна села за столик у окна.

На ней зеленое кожаное платье – прямое, до колен, с широкими рукавами, – черные сапоги на плоской подошве с прямым голенищем чуть выше колен и легкий, незаметный макияж.

Они расстались почти в двенадцать ночи. Анна отказалась остаться в гостевой комнате, и Егор проводил ее до отеля. Падал снег, потеплело. Прогулка от его дома до «Марриотт» заняла минут пятнадцать. Они спустились по Пятой авеню до 46-й улицы. Прошли через ночной Таймс-сквер. Вечер оказался приятным, а если быть честной до конца – даже романтичным. Он не отправил на такси – проводил. Если взглянуть на ситуацию глазами женщины, поведение Егора явно говорило о том, что Анна ему интересна. С другой стороны, вчера его издательство подписало с ней контракт на немалую сумму, поэтому знаки внимания могли быть попыткой ее узнать. Скорее всего, так и есть: она ведь сама вызвалась сварить борщ. А остаться он предложил, потому что не хотелось выходить на колючий мороз. Анна рассмеялась: иногда ее логика доводила ее до истерики.

– Почему ты смеешься?

Обернулась на голос. Перед ней предстал знаменитый издатель Гор Айрон.

– Егор, писателям не нужны внешние причины – у них в голове причин достаточно.

Он улыбнулся.

– Доброе утро. Извини, что опоздал, – произнес он скороговоркой, целуя ее в щеку.

– Как настроение? Выспался?

– Нет. Всю ночь ел борщ и оливье.

Анна рассмеялась шутке.

– Это серьезно вообще-то, – садясь за стол, продолжил он.

– Я всегда считала, что этот ресторан работает только по вечерам.

– У них есть воскресный бранч.

Официант поставил на стол два бокала шампанского.

– Интересно завтракают по воскресеньям в Нью-Йорке!

Егор улыбнулся и взял бокал.

– Ты очень красивая, – сделал он комплимент.

Анна немного смутилась. Сначала этот поцелуй в щеку – ладно, можно списать его на американское воспитание. Но еще и комплимент, хотя причина могла быть та же: другая культура. Идя от номера к лифту, Анна встретила женщину, которая на весь коридор кричала: «Я люблю ваше платье! Вы невероятно красивы! А стрижка! Я люблю ваш лук!» Кричала так, словно они близкие подруги. Американцы.

– О чем ты хотел поговорить? – перевела она разговор в деловое русло.

– Во-первых, ты забыла в машине свой договор. Во-вторых, карточки, – он протянул бумажный пакет. – В-третьих, самое важное – налогообложение. По закону ты не обязана платить налог в США, поскольку ты не резидент. Но я подумал (и сегодня обсудил это с юристом), что официальная уплата налогов даст нам возможность оформить тебе грин-карту. Что ты об этом думаешь?

– Какой процент?

– Твой авторский гонорар за трилогию будет без налога, пока у тебя нет идентификационного кода. Но деньги, которые мы выплачиваем тебе ежемесячно, можно провести через налог и таким образом легализовать причину получения вида на жительство. Все платежи составят примерно десять процентов.

– Я согласна.

Открыла пакет. В нем лежал договор и еще два небольших конверта с надписью Visa.

– На платинум-карту завтра будет зачислен авторский гонорар. А голд-карта – это для ежемесячных перечислений. Активируй их сегодня, пожалуйста.

Анна кивнула. Посмотрела на Егора. Всего три дня назад они познакомились в этом ресторане. Их встреча изменила ее жизнь. Три дня перевернули ее судьбу и направили совершенно в другое русло. Только сейчас она окончательно поняла, что произошло с ней, с «Жить жизнь». До этого происходившие с ней события были похожи на фильм, который она смотрела со стороны. Она молилась, медитировала, просила, мечтала, но то, что получила в реальности, оказалось намного больше. Как река, впадающая в бескрайний океан, в душе разлилась благодарность.

– Егор, спасибо тебе, – на глазах выступили слезы.

– За что?

– За то, что прочитал книгу. За возможности. За контракт. За квартиру. За заботу. За то, что о «Жить жизнь» узнает весь мир, – слезы благодарности наполнили ее глаза и безудержно потекли по щекам.

– Ань, перестань… – он вскочил со стула и бросился к ней. – Иди сюда… Ну, не плачь, – крепко обнял.

– Ничего страшного. Это же слезы благодарности, – прошептала она.

Смущенно улыбнулась и повернула к нему лицо. Он внимательно посмотрел и смахнул с ее щеки слезу.

– Когда ты плачешь, твои глаза становятся такого же цвета, как на обложке.

Анна ответила улыбкой.

– Пойдем за едой, – сказал он, взяв ее за руку.

* * *

Час за обедом пролетел как одно мгновение. Они говорили о проекте. Уже через две недели книга начнет продаваться на всех русскоязычных рынках: в России, Казахстане, Белоруссии, Грузии, Армении и, конечно же, в США. На июль запланированы презентации в Париже, Лондоне, Мюнхене и Риме, выход на англоязычный рынок США и все испаноязычные рынки Европы. Австралия и Бразилия – в августе. Анна утонула в восторге. Самые большие продажи Егор прогнозировал в США, Англии и Франции. Пока книги будут представлены в европейских странах только на английском, но это только начало.

Они зашли в лифт.

– И еще: пока ты будешь в Украине, Алиса организует тебе пиар-мероприятия – я сказал ей об этом. Сколько времени тебе нужно для переезда?

Задумалась на секунду:

– Думаю, недели две.

– Что ты планируешь делать сегодня?

– Пройдусь по магазинам. А вечером встреча с Олей в «Русском самоваре».

– Традиция?

– Да.

– Тогда до встречи в Нью-Йорке через две недели?

Кивок вместо ответа. Двери лифта открылись на сорок третьем этаже. Егор на прощание поцеловал ее в щеку. Анна вышла, прижимая к груди самый важный пакет в своей жизни.

* * *

Она вернулась в Киев вечером, а утром отправила Гале, Вике и Тусе одинаковые сообщения: «Я вернулась. Нужно срочно встретиться. Сможешь приехать ко мне в семь?».

Вместо ответов последовали звонки на ватсап. Анна так и не включила мобильную связь. «Не могу говорить: на встрече». Начинать разговор с каждой отдельно не имело смысла – лучше собрать их вместе и проговорить один раз. Ответы пришли незамедлительно: «Ок», «Буду» и «До встречи».

Анна действительно была занята. Алисия прислала ей файл с тремя сотнями вопросов и попросила ответить срочно – эта информация нужна для разных интервью. Вот так работают профессионалы: оптимизируют время автора и свое. Анна целый день отвечала на вопросы, но смогла осилить только треть. Отправила то, что успела сделать.

В дверь постучали. Интернет-заказ еды доставили час назад – не хватало времени даже выйти в магазин. И кто это раньше назначенного времени? Анна открыла дверь: на площадке стояла Гала с пакетом из супермаркета.

– Аннет, ну как так можно?!!

– Заходи.

Подруга протянула пакет.

– Что это?

– Продукты. У тебя же, наверное, шаром покати. – Гостья на секунду отвлеклась и запричитала, снимая шубу: – Телефон не включаешь! На сообщения отвечаешь через раз! Отслеживаю тебя в Instagram! Мы с Тусей уже все на нервах! – Гала зашла в гостиную: – Ого, какая поляна! Ты готовилась.

Барная стойка на кухне рассчитана только на двоих, а поскольку гостей намечалось больше, Анна накрыла стол в гостиной. Одна из частей дивана-трансформера на колесиках, и ее можно выкатить в центр комнаты. А если поместить сверху специальную панель, получается низкий квадратный столик метр на метр. На столе салаты, сок, вода, спиртное, суши и четыре тарелки с приборами.

– Нас будет больше?

– Ты, Туся и Вика.

– Так, рассказывай! – приказала подруга.

– Гала, я вас специально собираю, чтобы не повторять три раза одно и то же. Так что подожди полчаса.

Та только вздохнула и с обиженным видом пошла включить чайник.

– Как там Оля?

– Очень хорошо. Мы с ней провели вместе два дня.

Снова раздался звонок. Анна направилась к двери. В квартиру ворвались Туся и Вика с такими же пакетами и с теми же претензиями.

Когда эмоции наконец иссякли, все, расцеловавшись, уселись на диване вокруг стола. Анна откупоривала вино для себя, Гала открывала коньяк для остальных.

Вика предложила тост:

– Ну, за встречу!

– Рассказывай, – не выдержала Гала.

– Ну что за манера?! – пожурила ее Анна. – Неугомонная ты моя! Расскажите лучше, как вы.

Она нуждалась в паузе, и подруги это поняли. Беседа сменила вектор: каждая из гостий делилась новостями. Гала, как всегда, подтрунивала, Вика – парировала, а Туся смеялась. Эти женщины для Анны самые близкие люди, а значит, имеют право узнать о переменах в ее судьбе первыми. Вместе они перенесли немало, и их вера в нее помогла не сдаться.

«Ни одно желание не дается отдельно от силы, позволяющей его осуществить» – эта фраза и их поддержка заставляли идти вперед. И она шла из последних сил, доверяя жизни. Всегда слишком рано сдаваться.

Впервые, принимая решения, она не нуждалась в проговаривании. Анна даже не обсуждала с Олей то, что случилось за последние семь дней.

Сейчас же она озвучит события минувшей недели и, зная характеры подруг, понимает, что реакция будет бурной.

– У меня для вас есть несколько новостей, – осторожно начала Анна.

Гала как раз наливала коньяк в рюмки.

– Наконец-то! – достала из сумочки сигареты.

Туся бросила многозначительный взгляд. Анна же встала из-за стола, взяла пепельницу и сигареты из шкафчика над вытяжкой и включила агрегат на полную мощность.

– Туся, сегодня все будут курить в гостиной. И предполагаю, что курить будут много, так что приготовься.

Та вздохнула и сделала большой глоток коньяка. Анна затянулась и выпустила дым:

– Итак, новость первая.

Лица замерли в ожидании. Подруги выглядели как маленькие девочки, которым предстоит узнать тайну.

– Я встречалась с Матвеем, – на одном дыхании проговорила Анна.

Пауза. Реакции никакой.

Первой в себя пришла Туся:

– Когда?

– Неделю назад.

– А, тогда, на годовщине? Я еще, когда уезжала, подумала: «Прислала СМС, что уехала, а машина стоит», – вмешалась в разговор Вика.

– А почему ты не позвонила Ане? – Гале никак не удавалось отключить свою ревность в отношении Вики.

– Решила, что не ее: я же номеров не знаю, – пояснила та.

– Да, тогда. Я вышла покурить, и он подошел, – подтвердила Анна предположение подруги.

– Слава богу, что ты была красивая! – воскликнула Гала.

– А ты откуда знаешь? Ты ее не видела! – вернула колкость Вика.

Туся с Анной рассмеялись.

– Надоели уже! – не выдержала Туся. – Не даете послушать нормально. Так красивая?

– О-о-очень! – ответила Вика.

Анна стала рассказывать о событиях той ночи, подробно цитируя каждое слово. Закончила повествование на том, как уехала, когда Матвей пошел в душ. Туся налила в бокал вино, а Гала – коньяк. Выпили молча. Теперь пауза понадобилась им, чтобы осмыслить услышанное.

– И что ты думаешь? – не выдержала Туся. – Вы теперь будете вместе?

Романтичная подруга никак не могла отпустить мысль о хеппи-энде истории с Матвеем. Анна вздохнула:

– Он готовился к встрече – я в этом уверена. Он знал ответ на каждый вопрос. Кроме того, убеждена, что для него она неслучайна.

– А помнишь наше предположение о том, что, если не реагировать на его пинги в Facebook[2]2
  Упоминаемая здесь и далее социальная сеть Facebook запрещена на территории Российской Федерации на основании осуществления экстремистской деятельности.


[Закрыть], он устроит «случайную» встречу? – показывая пальцами кавычки в слове «случайная», включилась Вика.

– Вот именно, – поддержала Гала – та, которая громче всех кричала: «Выставь что-нибудь и отправь книгу!»

– Он так и сказал: «Я понял, что ты не следишь за моими постами».

– Проговорился! – восторженно воскликнула Вика.

Анна кивнула.

– Может, он просто разволновался? – попыталась защитить Матвея Туся.

Анна отрицательно покачала головой:

– Его эго не дает ему выиграть эту игру. Он постоянно проговаривается. И тогда, и сейчас. Время идет, а Матвей все тот же. Нелогичность. Неизвестность. Неопределенность.

– А может, не эго, а отсутствие ума? – предположила Вика.

– Все вместе! – поддержала ее Гала.

– Не стоит так. Матвей – умный парень. Слышали бы вы, как он отбивался от аргументов, – иронично заметила Анна.

– Только ты умнее его, – уверенно заявила Вика.

– А вдруг он все-таки осознал? – не сдавалась Туся.

– Признания не было. Значит, не осознал. И вообще дело не в том, осознал он или нет. Дело в другом: он не изменился. Он не изменится. Никогда. Такие, как он, не меняются. Ему даже не хватило смелости признаться!

– Или ума, – вставила реплику Вика.

– И того и другого! – уверенно поддержала ее Гала.

– Он потратил час на то, чтобы вбить мне в голову, что это я не права, ошиблась и мне показалось.

– Он так и не понял, кто ты, – со вздохом подытожила Вика.

– Раскаяния не было, только боль и фокус на себе. Это продолжение игры, или ему что-то нужно от меня. Или желание отомстить. Как только он поймет, что я дала ему шанс, все вернется на круги своя.

– А может, поиграть? – осторожно предложила Гала.

Анна громко вздохнула:

– Не собираюсь я с ним играть. Зачем? Не хочу тратить свою жизнь на борьбу и шансы: это будет длиться вечно. Я себя уважаю.

– Может, ты его не простила? – грустно спросила Туся.

– В том-то и дело: простила. Простить – значит перестать впускать в свою жизнь того, кто тебя разрушает. Прощение – это на самом деле осознание того, что он никогда не изменится. Он такой, его поступки такие, такова его природа. Поэтому я его как раз простила. Приняла его природу и то, что он не изменится. А вот впустить его в свою жизнь – значит совершить грех прощения. Дать ему еще одну возможность меня разрушить. Это не мой путь. Я больше не трачу свою жизнь на разрушителей.

– И что ты решила?

– Не совершать греха прощения.

– Ты даже не встретишься с ним? – поинтересовалась Гала.

– Нет, – уверенно ответила Анна. – Зачем?

– Сказать ему правду!

– Зачем? Он же со мной не разговаривал, когда решил исчезнуть из моей жизни.

– Но ты не он! – возмутилась Гала. – Он свинья, а ты – нет.

Анна смотрела на нее пораженно. За секунду Гала умудрилась найти и нажать кнопку «Совесть» в ее подсознании, на самом деле активируя «хорошую девочку». Она сдалась:

– Хорошо. Для твоего и Тусиного спокойствия встречусь с ним и поговорю.

– А он звонил? – уточнила Туся.

– Не знаю: мобильный отключен. В социальных сетях не проявлялся.

– Включай телефон! – хором воскликнули подруги.

Анна смиренно встала и направилась в спальню за гаджетом. Она не собиралась сопротивляться: какая разница, когда его включить. Поток СМС сообщал имена звонивших в течение недели. Вернулась за стол и подняла бокал:

– За определенность!

Они чокнулись. Когда телефон умолк, Анна взяла его в руки.

– Итак, первое место по количеству звонков получает Гала: тридцать четыре звонка!