Текст книги "Код: вознаграждение. Выбор из страха всегда ведет к боли, выбор из любви – к вознаграждению"

Все рассмеялись.

– Второе место у Вики: десять звонков.

– А чего наяривать? Понятно же, что перезвонишь, – косо смотря на Галу, пояснила Вика.

– Третье место – неизвестный абонент. Причем сегодня семь раз звонил. Где же наш умирающий без меня Матвей Анатольевич? А вот и он: три звонка и всего два СМС. Первое: «Ты нормальная?» Второе: «Ты в Нью-Йорке? Перезвони».

Туся разочарованно вздохнула. Вика и Гала промолчали.

– Так, набирай его! – приказала Гала.

– Не спеши. Давай подождем минут десять. Может, сам позвонит. Дадим ему последний шанс, – оборвала ее Вика.

Анна рассмеялась:

– Нельзя давать шансы бесконечно. Жизнь пройдет, а ты будешь помнить только о том, что давал шансы. «Ты жил?» – «Не-е-ет, я давал шансы».

Она нажала «Вызов». Гудок. Гудок. Гудок. Матвей не взял телефон.

– Вот и ответ на ваши шансы… – Она не успела договорить, как сигнал рингтона и надпись на дисплее уведомили: «Андрейчук Матвей Анат.».

– Матвейка остается верен себе, – констатировала Гала.

Анна подняла руку, прося помолчать.

– Привет, – спокойно начала она.

Вместо ответа он вздохнул.

– Ты прилетела?

– Да.

– А почему не сказала, что улетаешь?

– Так получилось.

Гала с трудом сдержала смех.

– Мне нужно с тобой встретиться, – сообщила Анна.

– Хорошо, – ответил он на выдохе.

– Когда?

– Давай в субботу.

– Почему не завтра?

– Я не в Киеве. Вернусь в субботу, – спокойно пояснил Матвей.

– Хорошо.

– Я перезвоню, – скороговоркой произнес он и отключился.

Анна пораженно смотрела на дисплей телефона:

– У меня такое чувство, как будто я вернулась на машине времени в лето 2014-го. Туся, как считаешь: так ведет себя любящий мужчина?

– Ну, он мог обидеться на тебя за твое исчезновение, – предположила та.

Анна громко рассмеялась:

– Человек, который исчез из моей жизни больше чем на год?!! Перестань искать ему оправдания. А то можно так всю жизнь провести. «Ты жил?» – «Не-е-ет. Я искал оправдания».

– Сдаюсь, – смирилась Туся. – Главное – чтобы ты потом не страдала.

– Туся, если остаться с ним, страдать придется всю жизнь. «Ты жил?»

– «Не-е-ет. Я страдал!», – продолжила подруга. – Поняла я, поняла.

– Матвейка верен себе, – повторила Гала. – Стоит тебе куда-то уехать, как он тоже срывается в путь.

– А в социальных сетях нет постов о том, что он не в Киеве, – подала голос Вика и повернула к ним экран своего айфона.

– Три дня на подготовку взял, – уверенно заметила Гала.

– Скорее всего. После моего исчезновения он решил, что это все. А тут звонок.

– По ходу они уже играют всем клубом, – предположила Гала.

– Ага, он сейчас звонит своему гуру и делится радостной новостью. А тот в ответ: «Я же говорил, что так и будет», – продолжила ее мысль Вика.

Все рассмеялись.

– Какая разница, гуру, друг или он сам? Важно другое: любящие люди так себя не ведут, – отметила Анна. – Он ничего не предложил на той встрече. Беседа была ни о чем. Вернее, беседа была о том, что на самом деле он хороший, а я все неправильно поняла, ему больно, он страдает и чувства ко мне не дают ему жить. Могу с уверенностью сказать: у его появления другая причина.

Подруги замерли в ожидании. Анна искала точную формулировку.

– Хочет повлиять или хотя бы понять, что во втором и третьем романе.

– А откуда он знает о трилогии? – ошарашенно поинтересовалась Гала.

– Аня со сцены объявила, а он был в зале, – пояснила Вика.

Анна утвердительно кивнула.

– Эта встреча была нужна тебе для книги. И жизнь дала ее тебе, чтобы ты еще раз убедилась, – высказалась Вика.

Анна добавила:

– А еще как проверка: усвоила ли я истины, как поступлю лично я. Ведь в тот момент, когда я принимала решение, жизнь принимала решение тоже.

– То есть? – озвучила общий вопрос Вика.

– И мы переходим ко второй новости.

Подробно рассказала о том, как прошла встреча с главой издательства.

– Вы подумайте! Мне кажется, что если бы я приняла другое решение, то глава издательства не прочитал бы книгу.

– Сто процентов, – согласилась Вика.

– Послушайте, что дальше!

Анна продолжила рассказ, закончив на предложении издательства переехать в Нью-Йорк.

– Это была вторая проверка! – пораженно воскликнула Вика.

– Не поняла. Если бы она отказалась, все могло бы пойти по-другому?! – ворвалась в разговор Гала.

Вика уверенно кивнула.

– Нет, я в это не верю.

– Мы принимаем решения, которые показывают жизни, чего мы достойны. Если ты достоин лучшего, то сможешь сделать правильный выбор. Если нет – оставайся там, где ты есть, – пояснила Анна. – Моя история тому подтверждение.

– Подожди, будет еще третья проверка! – перебила ее Вика.

– Почему?

– Их всегда три и еще одна, – уверенно пояснила подруга. – Может, Вселенная хочет дать тебе еще что-нибудь?

– Я думала, что уже прошла все.

– Не-а. Три плюс одна.

– Почему так?

– Потому что все думают, что сделать выбор три раза достаточно, но изменения всегда происходят после четвертого выбора.

– Откуда ты это знаешь?! – возмутилась Гала.

– Знаю, и все, – Вика тоном дала понять, что объяснений не будет.

Голос Туси прервал спор:

– Я ничего не понимаю. Какое решение ты приняла?

Анна вздохнула:

– Новость вторая: я уезжаю жить в Нью-Йорк.

В комнате повисла тишина. Довольно улыбалась только Вика. Гала же с Тусей напряженно молчали. Анна ждала, когда их прорвет. Минуты шли. Гала закурила. Туся, ничего не говоря, взяла сигарету из ее рук и сделала затяжку.

– Ты уезжаешь жить в Нью-Йорк… – обреченно сказала она.

– Я теряю сознание! – Гала театрально закатила глаза. – Несите мне нашатырь! Туся курит!!!

– А где ты там будешь жить? – выпуская дым, тем же тоном продолжила Туся.

– А Буржуй? – спросила Вика.

* * *

Анна припарковалась возле входа в «Совершенство». Сколько времени она не приезжала сюда? Полтора года? Все это время она старалась не ездить по дороге, на которой могла встретить его. Не ходила в рестораны, в которых они бывали когда-то. А если и попадала туда, то с опаской смотрела по сторонам. А теперь перед ней здание клиники, в которой когда-то произошло столько значимых событий. Время меняет многое. Безразличие. Настолько безразлично, что Анна, не задумываясь, припарковалась напротив ворот. Плевать, что он подумает или скажет и тем более – что могут подумать сотрудники или его друзья, если увидят. Отправила СМС: «Я у входа».

Матвей позвонил, как и обещал. Сообщил, что вернулся, и предложил встретиться в четыре. Его звонок стал неожиданностью. Он научил не ждать, и за это она всегда будет ему благодарна.

Входная дверь распахнулась, и в проеме показался силуэт Матвея (его рост не оставлял возможности перепутать). Он подошел к воротам и остановился, ища глазами ее машину. Анна посветила ему фарами. Посмотрел на авто, но продолжал стоять. Она еще раз посветила фарами. Только после этого он направился в ее сторону. Открыл дверь и положил сумку на заднее сиденье. Затем сел на переднее.

– У тебя новая машина? – начал он с нейтральной темы.

– Да.

– Ну, здравствуйте, Анна Александровна!

– Здравствуйте, Матвей Анатольевич! – в том же тоне ответила она.

– Куда поедем?

– Мне все равно.

– Поехали туда, где есть кальян.

– «Овцы»?

– Лучшее, что я мог себе представить! – сказал он в привычно-пафосной манере.

Повернула налево и остановилась на светофоре.

– Значит, кто-то другой отблагодарил «Рендж Ровером»?

Анна опять не могла его понять. Мозг достал из ячеек памяти нужный файл. «Благодарность в виде “Рендж Ровера” и двоих детей», – прозвучало в голове. Анна вспомнила сладкую песню Матвея, которую слышала в сентябрьский вечер второго раунда игры.

– Ты спрашиваешь, подарок ли это? Ответ: нет.

Они ехали по улице Артема в сторону Подола. Ее опять не отпускала мысль о машине времени. Опять она его ждет, опять забирает, опять везет туда, где кальян, опять не понимает.

– И все-таки как ты оказалась в Нью-Йорке?

– Эта поездка была запланирована, – честно ответила она.

– Ань, не начинай: ты сбежала! – на повышенных тонах перебил он.

– Как скажешь, – согласилась она.

Матвей посмотрел удивленно: не ожидал такой смиренности.

– Моя поездка была запланированной, наша встреча для меня – неожиданной, – Анна сделала акцент на «для меня». – Поэтому, если побег – это отключенный телефон, я согласна. Но для меня это – «взяла паузу».

– Зачем? – задал он странный вопрос.

Но такие вопросы от него стали привычными.

– Я имела на это право. Знаешь, сколько раз я представляла нашу встречу? А она оказалась совсем другой.

– Какой?

– Неожиданной.

– Ты не ожидала, что я так себя поведу?

Посмотрела на него внимательно:

– Да.

По его лицу пробежала тень удовлетворенности. Удовлетворенность. Матвей доволен собой. В том-то и дело, что она ожидала другого. Где-то очень глубоко маленькая часть ее души все-таки надеялась, что после выхода книги он посмотрит на произошедшее иначе.

– Мне нужно было подумать, – продолжила она.

– О чем?

– О тебе, обо мне, о нас, – без пауз сообщила Анна.

– И что надумала?

Они стояли на светофоре. Анна пристально вглядывалась в его лицо.

– Мы едем курить кальян, – ответила она и перевела взгляд на дорогу.

Этому ее тоже научил он: говорить правду, которую каждый может интерпретировать по-своему. Матвей выдал ту же реакцию – удовлетворенность. Его ложное эго, как всегда, просилось наружу. Он понял ответ неправильно. У нарциссов-манипуляторов есть вселенская уверенность в том, что с ними никогда не поступят так, как поступают они, и все, что им говорят, непременно правда. Анна же для Матвея новый опыт.

– Ты красивая.

Теперь ее микромимика выразила удовлетворенность. Сегодня Анна очень красивая. Она готовилась к этой встрече. Хотела, чтобы Матвей запомнил ее такой. Она не надевала каблуков и юбок. На ней черные кожаные брюки и темно-зеленая толстовка, украшенная натюрмортом с красными и бордовыми пионами, красное пальто и черные угги. И новые часы «Омега», приобретенные в Нью-Йорке. Губы не накрашены. Наоборот, макияж очень естественный, как будто его и нет. Каждая черта ее лица выведена и подчеркнута профессиональным визажистом, поэтому Анна смотрела на Матвея яркими глазами в обрамлении густых ресниц. Завершил образ уложенный ирокез, выстриженный как раз вчера. Хотя комплимент Матвея, скорее всего, ответ на смиренность. Поощрение для послушной куклы, которой он опять ее ошибочно посчитал.

– Спасибо.

Припарковались возле входа в ресторан. Матвей, как всегда, взял с заднего сиденья свою сумку. Анна не смогла сдержать улыбку. Затем обошел машину и открыл водительскую дверь.

– Я тебе говорил, что ты единственная женщина, которой я открываю дверь?

– Говорил.

– Когда?

– В октябре 2014-го.

Эта дата прозвучала как приговор. В последний раз он говорил это в «Андер Вандер», когда симулировал болезнь. Анна специально назвала точную дату, чтобы указать ему на то, сколько времени прошло с тех пор.

– Точно!

Кивнула.

– Тебе идет эта машина. Почему красная?

– Захотелось.

Он подал руку. Анна положила свою ладонь в его. Матвей пристально посмотрел ей в глаза своим фирменным долгим взглядом.

– Что ты делаешь?

– Привораживаю тебя, – не отводя взгляда, спокойно ответил он.

Одним движением прижал ее к себе и неожиданно поцеловал. Анна этого не предполагала, не планировала – все в этой поездке было как всегда, кроме другой машины и этого поцелуя. За время второго раунда игры она привыкла к тому, что Матвей не дотрагивается до нее и тем более не целует. Та ночь в загородном отеле стала лишь пиком страсти – пиком, в котором нуждались они оба, причем Анна подчинилась инстинкту. А сейчас поцелуй. Сколько их было? Слишком мало, чтобы считать по количеству их встреч. Истинная нежность всегда наполнена поцелуями. У них ее не было. И причин для этого поцелуя она не нашла – кроме манипуляции.

Матвей смотрел на нее с высоты своего роста.

– Все время забываю, что ты такая маленькая. – Он не отрывал глаз цвета горького шоколада. – Когда ты исчезла, я решил, что на этом все.

Анна потупилась.

– Пойдем? – только и смогла выдавить из себя.

Матвей взял ее за руку и направился в сторону ресторана.

Каким был этот поцелуй? Только неожиданным – не более. Его поцелуй больше не трогал ее, и его рука, и объятия, да и он сам. Даже глаза цвета горького шоколада не трогали сегодня. Что с ней случилось? Она шла к этому так долго, а теперь испытывала безразличие.

Матвей галантно открыл дверь заведения. Вошли внутрь. Девушка-метрдотель встретила их приветливой улыбкой:

– Добрый день!

– Добрый, – ответила Анна.

Матвей помог снять пальто. Девушка взглянула на ее браслет и воскликнула:

– Браслет! Вы – Анна Богинская!

– Вы читали книгу?

– Я?!! – прозвучало в ответ. – Под таким впечатлением! Вы не представляете, как я рада! Все девушки в ресторане прочитали книгу. Мы все думали, кому повезет увидеть вас первой. Ой, книга у меня с собой. Сможете подписать?

– Конечно, – согласилась автор.

– Где вы хотите расположиться?

Матвей направился в глубину зала: там за ширмой спрятался тихий столик возле окна. Они шли следом. Всю дорогу девушка рассматривала спутника Анны, ища подтверждения своим догадкам: его рост не оставлял возможности не думать об этом.

– Его зовут не Матвей, – тихо ответила Анна на немой вопрос читательницы.

Та благодарно улыбнулась. Подав меню и пожелав приятного вечера, девушка удалилась.

Несмотря ни на что, Анна защитила его. Почему? Она не знала. Возможно, когда мы понимаем природу другого человека, месть теряет актуальность. Но тогда появляется жалость, как к больному. А жалость – частая причина желания удержать. Когда же мы становимся самодостаточными, прожив трансформацию, приходит скорее безжалостное принятие. А после – понимание того, что твои поступки в отношении человека – твоя ответственность, а то, как поступает он, – его.

– Вот она, слава! – на высоких нотах стартанул Матвей, как только они сели, а девушка отошла на расстояние неслышимости. – Восторженные поклонницы! И часто такое происходит?

– Бывает, – скромно согласилась Анна.

А перед глазами стоял вечер после его возвращения из Одессы. В голове звучали его слова: «А как ты относишься к славе?» И ее ответ: «Никак не отношусь. Никогда не стремилась к ней. Я тебе больше скажу: всегда ее избегала. Я хочу водить своих детей в школу без пристального внимания публики. Хотя, если жизнь решит иначе, я приму это, смирюсь».

– Куда ты улетал? – поинтересовалась она.

– Ездил по делам в Днепропетровск. Нужно было забрать лицензию и трудовую книжку.

– Для «Совершенства»?

– Нет. Я там больше не работаю.

Анна удивленно подняла бровь.

– Я понял, что мне нужно идти дальше.

– А Славик?

– В том-то и дело, что «Совершенство» всегда будет ассоциировать с ним, – пояснил Матвей причину своего ухода.

Теперь она смотрела пораженно: пазл сложился. Матвею понадобилась помощь. Он направил на нее пристальный взгляд:

– А ты зачем летала в Нью-Йорк?

– По делам.

Подошел официант. Заказ спас ее от подробного ответа на вопрос. Сразу же за официантом подошла администратор. Анна подписала книгу: «Пусть книга станет для вас ответом». А девушка попросила заполнить анкету и вручила в знак благодарности дисконтную карту заведения.

Анне поставили на стол воду без газа, а Матвею принесли бокал вина и кальян. Выпустив пару клубов дыма, он спросил:

– И о чем ты думала в Нью-Йорке?

– О будущем.

– И что надумала? – на высоких нотах поинтересовался он.

Она внимательно посмотрела и на выдохе произнесла:

– Ничего не будет, Матвей.

Ответила его же словами. Расслабленное выражение лица собеседника сменилось напряженным: такого он точно не ожидал.

– То есть! – прозвучал не вопрос, а скорее возглас удивления.

– Матвей, мы прошли точку невозврата, – выговаривая каждую букву, спокойно пояснила Анна. – Знаешь, что это?

– Расскажи.

– Когда самолет летит, он достигает отрезка пути, на котором уже не может вернуться: не хватит топлива. В этот момент пилот понимает, что двигаться можно только вперед.

– И-и-и? – спросил он протяжно.

Видимо, когда Матвею нечего сказать, он только и может, что задать свой НЛП-вопрос «И-и-и?»

– У нас их было несколько. Первую точку невозврата мы прошли 31 декабря 2014 года, когда ты встретил Новый год не со мной. Вторую – когда не позвонил сразу после выхода книги. Третьей стала наша встреча в домике.

– А что со встречей не так?

Анна рассмеялась.

– Ты готовился к этой встрече, и для тебя она была неслучайной, – уверенно заявила она. – Ты пришел с намерением доказать, что я все придумала.

– Так и есть: ты все придумала, – он словно вцепился в ее слова. – Аня, перестань. Я же сказал, что люблю тебя…

– Какая любовь, Матвей?! – возмутилась она. – За неделю ты позвонил три раза и даже не написал в Facebook. А когда я вернулась, ты смог встретиться только через три дня. Любящие люди себя так не ведут.

– Я обиделся на твое исчезновение, – уверенно пояснил он.

– Ты пришел продолжить. Или мстить. Ты ничего не понял, Матвей. Там, где нет признания, раскаяния быть не может. Признания не было. Ты ничего не предложил – только пытался доказать, что во всем виновата я.

– Зачем мне это?

– Затем, что я стала тебе нужна.

Матвей выпил вино залпом, затянулся дымом и замолчал. Анна видела: он думает.

– А секс, – он попытался зацепить ее напоминанием о бурной ночи.

– Секс с бывшим на инстинкте – не повод для отношений и даже для разговора, – не подбирая слов, пояснила она. – Тебе ли не знать?

– Тогда зачем ты пошла в домик на разговор? – осторожно поинтересовался он.

– Я слишком долго его ждала, чтобы в последний момент спасовать, – честно призналась она.

Матвей позвал официанта и попросил виски. Он размеренно выпускал клубы дыма.

– Ты играла со мной. Все было игрой, – определил он. – Ты закончила второй раунд в Одессе. Потом мне показалось, что я отыграл, пока не встретил тебя в горах. А потом ты выпустила книгу. Она стала началом третьего раунда.

Анна отрицательно покачала головой.

– Нет. С моей стороны никогда не было игры. Но о твоем «Ее одну» я знаю, – мягко пояснила она.

– Ты все-таки отслеживала мой Facebook! – обрадовался он, как мальчишка.

Анна не сдержала улыбки: отслеживала не она – Гала. И в этом смысле наши близкие могут стать причиной лишних эмоций. Но Матвей в ее правду не поверил бы.

– Как ты там подписал? «Ее одну», – поддержала она иллюзию. – Я поняла, что ты мстишь. Но я этого ожидала. Ты действовал точно по моему сценарию. Я даже знала, что ты изменишь статус в социальной сети на «Женат».

Об этом ей тоже сообщила Гала спустя две недели после выхода книги.

Матвей смотрел пораженно.

– Да. И я знала, что если отреагирую на твой пост, то проиграю. Поэтому ждала.

Анна смерила его взглядом победителя:

– И ты пришел. Я знала, что придешь. Или нас столкнет жизнь.

Он молчал. Анна вздохнула:

– Знаешь, в чем разница между мной и тобой, Матвей?

– В чем?

– Ты играешь ради себя и игры, а я ждала разговора ради тебя. Когда в романе я писала словами Виталика, что такие не меняются, я не верила до конца, – опять вздохнула. – Матвей, даже выход «Жить жизнь» не смог тебя исправить. Посмотри на себя. Все, на что тебя хватило, – это обвинение и не более того. Да, я ждала этой встречи больше года, но в твоей игре я выросла, изменилась, поняла.

– Что? – вопрос прозвучал цинично.

Анна увидела истинного Матвея.

– Это как в притче о черепахе.

Он показал мимикой: рассказывай.

«Однажды скорпион попросил черепаху перевезти его через реку. Черепаха отказывалась, но скорпион ее уговорил.

– Ну, хорошо, – согласилась она. – Только дай слово, что ты меня не ужалишь.

Скорпион пообещал. Тогда черепаха посадила его на спину и поплыла через реку. Всю дорогу скорпион сидел смирно, но у самого берега больно-пребольно ужалил черепаху.

– Как тебе не стыдно, скорпион? Ведь ты же дал слово! – закричала она.

– Ну и что? – хладнокровно спросил он. – Скажи, почему ты, зная мой нрав, согласилась везти меня через реку?

– Я всегда стремлюсь помочь каждому: такова моя природа, – ответила черепаха.

– Друг мой, – сказал скорпион, – твоя природа – всем помогать, а моя – всех жалить. Так что же, свою природу ты превратишь теперь в великую добродетель, а мою назовешь подлостью?»

Матвей молчал. Анна пояснила смысл:

– Я больше не впускаю в свою жизнь тех, кто меня жалил. Я принимаю твою природу.

Он театрально вздохнул:

– Ты очень сложная, Аня…

– Видимо, для тебя – да. Тебе действительно нужно что-то попроще, то, чего ты достоин.

Она произнесла это спокойным, ровным тоном, без тени злорадства. Как вердикт или констатацию факта.

– И что дальше?

– Дальше я уезжаю жить в Нью-Йорк.

Он удивленно округлил глаза:

– Что ты будешь там делать?

– Трилогию издает одно из самых крупных издательств мира. Через год «Жить жизнь» будут читать в шестнадцати странах на семи языках. Скоро выйдет фильм, Матвей.

Он замолчал на несколько минут. Залпом выпил виски и заказал еще. Матвей молчал. Анна смотрела на него, пытаясь считать по лицу мысли, но борода и ботокс усложняли задачу. Она видела только движение его глаз и губ. Глаза говорили, что он думает, губы – что принимает решение.

– Выходи за меня, Богинская! – воскликнул Матвей.

Анна смотрела шокированно. Он продолжил:

– Сколько можно жить в этой неопределенности? Я тебя забыть не могу, ты меня – тоже. Давай поженимся!

Он достал из сумки коробочку и поставил на стол. Анне показалось, что ее оглушили. Ударили молотком в темечко. Он сразил ее масштабностью цинизма. Не поленилась открыть: в футляре действительно оказалось кольцо. Неожиданный поворот событий…

– И как ты себе это представляешь? – спросила она, рассматривая Матвея поверх кольца.

– Прямо сегодня съезжаемся, а завтра в ЗАГС. Ты же сама сказала, что я ничего не сделал. Вот!

Матвей улыбался своей фирменной улыбкой, которая, как табло красными буквами, высвечивала: «Я молодец». Удовлетворенность. Матвей доволен собой.

– Мы с тобой уже съезжались, – протяжно произнесла она. – Забыл?

Анна смотрела на кольцо. Небольшой бриллиант блестел, отражая свет ресторана. Подняла голову и встретилась с глазами цвета горького шоколада. Их взгляд словно нажат на паузе в видео жизни. Пауза затянулась, но с каждой секундой Анна все отчетливее понимала, что кольцо – невозможный сценарий ее будущего, даже если бы она поверила в искренность Матвея.

– Отвечу тебе твоими же словами, – она сделала паузу, как когда-то он. – Если мне не нужен ты, мне не нужно твое кольцо, – громко захлопнула коробочку и бросила на Матвея взгляд победителя. – Так же, как не нужна жизнь с тобой.

Встала из-за стола.

– И что, это все?

– Мне больше нечего тебе сказать, – безразлично обронила она.

Матвей схватил ее за запястье:

– Ответь мне на один вопрос!

– Задавай.

– Что будет во второй и третьей книге?

Анна грустно посмотрела:

– А что было в первой, Матвей?

– Правда.

– Вот и во второй и третьей будет то же.

Она направилась к выходу.

* * *

Анна, когда ехала на встречу с Матвеем, решила быть искренней. И была.

Мы можем позволить себе быть искренними до конца, только когда нам ничего не нужно от человека. Ей от Матвея больше ничего не нужно. В начале их отношений она была открыта, потом поняла, кто он, решила сыграть, выиграла его игру еще раз и отказалась от нее на острове Тиран. Спустя время Анна подумала, что освободилась, позже выяснила: это не так. Она смирилась с эмоциональной привязкой к нему в надежде, что рана затянется сама под мазью жизни. Она простила, приняла его природу, отпустила, поняла, продолжила, встретилась и выслушала его, убедилась, прожила. Все это она прошла для того, чтобы позволить себе быть искренней с ним, находясь рядом.

Тогда, выходя из кабинета Матвея, она еще сомневалась. Потом, во втором раунде, сомневалась тоже. Вернувшись из Египта, верила, что ее изменение способно повлиять и на него. Когда вышла книга, в глубине души надеялась. Возможно, Матвей действительно изменился, но за это время Анна изменилась еще больше. Она нашла в себе гордыню, прожила ее и осознала. Победила страх одиночества: поняла, что для самодостаточной личности его не существует. Прожила свой страх быть отвергнутой. Она извлекала из себя страхи один за другим, безжалостно удаляя их из бессознательного и расширяя возможности своего выбора.

И та, кем она стала, не могла быть со скорпионом. Отказывалась проживать жизнь в напряжении, в постоянном ожидании укуса. Доверие умерло – его убил Матвей. Яд недоверия нельзя забыть. Ты можешь только сделать вид – из страха одиночества или боясь, что лучше не будет. Но забыть боль невозможно, ведь тот момент, когда тебя нещадно жалят, тело запоминает навсегда. Забыть об этом невозможно. Только страхи заставляют совершать грех прощения.

Анна давно знала, что человек – это действия. Но благодаря Матвею поняла: их недостаточно. Громкие фразы, секс на адреналине, кольцо – не имеют значения, это лишь способы манипуляции для психологического насильника. Фейерверк эмоций, с помощью которого он достигает порабощения. Важно осознать: там, где любовь, никогда не будет подавления и унижения. Любовь всегда созидательна и не может нести разрушение. Наоборот, она несет уважение, доверие, заботу и сексуальное влечение, которое часто проявляется в поцелуе. Поэтому не надо называть любовью то, что ею не является. И не стоит тратить жизнь на тех, кто на самом деле тебя не любит.

Матвей ее не любил. Он не знал, что это такое. Он жил в другом мире, где любовь – слово, помогающее быстро получить то, что нужно. Матвей мог только пользоваться, но не отдавать. Его природа – жалить. И не стоит искать оправдания природе, отличной от твоей. Анне понадобился путь длиною в жизнь, чтобы осознать это.

Поэтому она закрыла дверь их отношений, забила ее гвоздями, чтобы та не открылась ни сквозняком эмоций, ни ветром страха. И, даже если дернуть за ручку, дверь останется запертой. Она закрыла ее окончательно только в Нью-Йорке. Потому что, совершая грех прощения, мы показываем жизни, что наше место с теми, кто нас безжалостно жалит. С теми, кто разрушает, ничего не давая взамен.

Любовь не умирает беспричинно. Ее убивают слепота, предательство и эгоизм. Она умирает от усталости, из-за отсутствия слов и действий.

Наверное, можно или нужно было сказать Матвею больше, но зачем? Однажды ты понимаешь, что скорпиону невозможно объяснить: не поймет, потому что он другой. Завтра он проснется и обвинит ее. Придумает тысячу причин, чтобы переложить ответственность на мир, людей, погоду. Виноват кто угодно, только не он.

Их встреча нужна не ему – она нужна ей. Чтобы проскорбеть невозможность изменения Матвея. Только пережив это чувство, мы окончательно освобождаемся. Она сделала все, чтобы помочь Матвею, но вряд ли он сможет оценить ее вклад.

Спокойствие. Ее внутреннее спокойствие стало верным знаком. Спокойствие всегда показывает правильность пути.

Анна ехала по Подолу в сторону дома. Спокойствие. Возможно, впервые за все время общения с Матвеем она не чувствовала опустошенности и разорванности. Наоборот – она ощущала силу и уверенность.

Зазвонил телефон.

– Гала! Представить не могу, что ты так долго выдержала? – на старте пошутила Анна.

– А мы и не выдерживали. Мы общались, – загадочность звучала в каждой букве.

– Интересно, кто это – «мы»?

– Мы с Викусей пьем вино в «домашнем» ресторане.

С Викусей? Анна поразилась такому изменению.

– Новость крайне приятная. Еду к вам. А Тусю где потеряли?

– Она в Будапеште. Ты так быстро? – не выдержала Гала.

– Долго, когда есть желание что-то получить. Или претензии. А у меня нет ни того ни другого. Поэтому быстро.

– И что, Матвейка даже не опоздал? – иронично поинтересовалась собеседница.

– Не-а. Это я опоздала на сорок минут. Может, поэтому он сразу же вышел, – не сдержала ответной иронии Анна.

– Ну, расскажи нам хоть что-нибудь! – взмолилась подруга.

– Приеду через десять минут и все расскажу.

* * *

Анна описала встречу с Матвеем в мельчайших подробностях. Лица подруг говорили: «Впитываем каждое слово». Ее рассказ стал финальным аккордом, кодой музыкальной пьесы. Тем окончанием, которого они ждали так долго.

Гала расхохоталась:

– Матвей долго шарил в сумке и через пару минут достал потертую временем коробочку.

Они засмеялись.

– Как только прозвучало название его любимого города, он сразу предложил жениться! – Возмущению Вики не было предела.

– Матвейка меня не удивил. Представьте, сколько баб радостно кричали: «Да! Наконец-то!», – высказалась Гала.

– Я специально открыла коробочку – до последнего была уверена, что кольца там нет.

– Дежурная коробочка Матвейки, – постановочно произнесла Гала.

– А как красиво ты ответила ему его же словами! Круг замкнулся. Надо было еще сказать: «Ты для меня отработанный материал», – съерничала Вика.

– Нет, надо было сказать: «Книги, которые ты читаешь, написала я», – продолжала фантазировать Гала.

– И еще выплеснуть ему в лицо бокал красного вина! – Вика никак не могла успокоиться.

– Нет, лучше расцарапать!

Анну рассмешила их «кровожадность».

– Вы составьте список того, что нужно договорить, – отправлю почтой. «Гала и Вика просили передать тебе вот это». – «А кто такая Вика?» – «Прочитаешь в книге».

– А как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась только что упомянутая героиня романа.

– Не знаю, как описать… Мое спокойствие убеждает меня в том, что все будет хорошо.

– Как же классно получилось с администратором в ресторане!

– Прямо по рогам ему! – воскликнула Гала.

Мобильный Анны прервал их острый диалог. Номер в телефонной книге не значился.

– Слушаю.

– Анна, добрый вечер! Это Татьяна, администратор, которой вы подписали книгу.

– Здравствуйте, Татьяна, – Анна интуитивно напряглась.

– Извините, что звоню, но я насчет вашего друга, – осторожно начала девушка.

– Что случилось?

– Когда вы ушли, он остался. В общем, он в таком состоянии, что ему нужна помощь.

– Так пусть позвонит кому-нибудь.

– У него телефон разрядился. Может, вы сможете как-то ему помочь. А то мы совсем не знаем, что с ним делать, – в голосе девушки сквозила растерянность. – Не хотелось бы вызывать полицию.

– Что он делает?

– Читает стихи, стоя на столе.

– Таня, дайте мне пару минут что-нибудь придумать.

Анна быстро пересказала разговор подругам.

– Бродского читает, – уверенно заявила Вика.

– Декламирует Бродского, стоя на столе, – продолжила мысль Гала.

– Почему именно Бродского? – уточнила Анна.

– А что еще он может читать? «Одиночество» Бродского, – интеллигентно заверила Вика.

Гала хохотала:

– Представляю себе эту картину. Матвей стоит на столе и декламирует «Одиночество» Бродского. Аннет, пошли его подальше! – И тоном заговорщика продолжила: – Скажи администратору: «Вызывайте полицию».

Анна молчала.

– Поезжай забери его и отвези домой, – в противовес Гале, но тем же безапелляционным тоном посоветовала Вика.