Текст книги "Код: вознаграждение. Выбор из страха всегда ведет к боли, выбор из любви – к вознаграждению"

– Классная идея! – воодушевилась подруга.

– Займусь завтра. В пятницу или в субботу выезжаем.

Вика по просьбе Анны приехала на светский раут на такси, что ускорило транспортировку к дому. Они припарковались и вышли из машины.

– Мне столько всего нужно тебе рассказать!

– Ты встречалась с Матвеем?

Анна в очередной раз убедилась в интуиции подруги.

– Не встречалась. Но он звонит четыре дня подряд. Минимум три раза в день. И прислал несколько сообщений. Мне кажется, еще чуть-чуть – и постучится в дверь.

– Ничего себе, какой решительный! – съерничала Вика и продолжила мысль: – Получается, Аня-маркетолог ему не нужна, а знаменитая на весь мир писательница Анна Богинская – о-о-очень. – Слово «очень» прозвучало в ее обычной манере: Вика растягивала гласные, когда добавляла цинизма к определениям людей и событий. – Сообщения читала?

Анна кивнула. Они зашли в квартиру.

– И что там?

– Хочешь прочитать?

– С удово-о-ольствием!

Сняв верхнюю одежду, переместились на кухню.

– Тебе коньяк?

– А есть?

– Остался от последних посиделок.

Анна открыла тумбочку, продемонстрировав весь выбор спиртного.

– Ни-че-го себе!

– Так это вы тогда втроем с пакетами пришли!

Вика рассмеялась:

– Учитывая количество новостей, мы тогда посидели очень скромно.

– Согласна.

Откупорила бутылку вина, а Вика накрыла на стол. Протянув подруге телефон, Анна сказала:

– Ты почитай, а я переоденусь.

Хохот Вики слышался даже в гардеробной.

– И что смешного?! – прокричала Анна.

– Гала сказала бы: «Матвейка в своем репертуаре». Мне особенно нравится это: «Ты меня неправильно поняла».

– А мне нравится «Я не договорил». Крючок такой, чтобы мне стало интересно его послушать.

– А это? «В конце концов, я должен за ресторан». Так оставь у консьержки! А больше всего меня добило «Прости…». Кого прости? За что прости? «Сама разберешься!» – возмущалась Вика.

Анна вернулась в гостиную в домашнем костюме:

– Причем «Прости» уже было. Он тогда получил в ответ «Аминь».

– Так отправь еще раз!

– Не хочу.

Подруга удивленно подняла бровь:

– И что собираешься делать?

– Ничего. Отвечать не буду и общаться не собираюсь.

– Почему?

– Безразлично.

На лице собеседницы застыл немой вопрос. Анна вздохнула:

– Мне все равно, что он хочет сказать и что он понял. Полное безразличие.

Подруга внимательно посмотрела:

– Когда это началось?

– Ты знаешь, когда мы встретились в домике, произошел взрыв страсти, а потом все закончилось. И я опять испытала состояние разорванности. Я об этом состоянии забыла, а в сравнении ощутила еще глубже. Вся энергетика Матвея давит.

– Он техники применяет – ты это чувствуешь.

Анна кивнула.

– Он манипулирует, а значит, лжет. И неважно, техники это или нет: манипуляция искренностью тоже существует. Важно, что мне неспокойно. А хорошо – это когда хорошо, – она задумалась, вспомнив свое состояние рядом с ним. – И когда я вышла из домика, весь полет в Нью-Йорк об этом думала. Неужели я согласна прожить в этом разорванном состоянии всю жизнь? В этом угнетенном состоянии, – замолчала на несколько секунд. – Или в борьбе, в безуспешной попытке изменить Матвея. Стояла возле окна в отеле и думала только об одном: не хочу быть с ним, даже если он будет последним мужчиной на планете.

– Для самодостаточного человека одиночества не существует.

Оно превратилось в свободу.

– Правильная мысль. Лучше свобода, чем разорванность, – согласилась Анна.

– Это твоя мысль, – улыбнулась Вика. – А когда он достал кольцо, ты засомневалась?

– Нет.

– А в квартире?

Отрицательно покачала головой:

– Можно было бы остаться из-за страха одиночества. Можно было бы остаться из-за гордыни. Или из-за опасения, что лучше не будет. Понимаю, что большинство женщин осталось бы, а я не смогла.

Вика подняла бокал с коньяком, Анна – с вином. Под звон стекла подруга произнесла:

– Раньше тебе не хватало знаний. Ты добыла их и увидела его настоящим. А пока добывала, избавилась от страхов. Освобождаясь от страхов, ты освобождаешься от неправильного выбора. Ты же сама писала: доверие и уважение.

– И еще забота, – напомнила Анна. – Люди – это не слова, люди – всегда действия. Мое доверие разрушено, а уважать его мне не за что. Он много говорит, но ничего не делает. Секс – тоже манипуляция. В пикапе самый легкий возврат бывших – через неожиданный, часто даже агрессивный секс. Женщины из-за секса о многом забывают и перестают задавать вопросы. Программа общества «Секс по любви», а дальше «Любовь долго терпит», – грустно вздохнула. – У меня и на долю секунды не возникло мысли к нему вернуться. Знаешь, что мне кажется?

Вика посмотрела вопросительно.

– На самом деле это случилось давно. Но мне нужна была та встреча в домике, чтобы это осознать. – Взгляд Анны задумчиво устремился вдаль. – Знаешь, еще год назад я в Нью-Йорк не полетела бы, так и осталась бы с ним в том домике. А теперь уходила с пониманием, что никогда не вернусь.

Вика потягивала коньяк.

– Подожди. Получается, первая проверка была тогда, в домике. Вторая – в Нью-Йорке, когда ты принимала решение. И третья – переезд.

Анна задумалась.

– Ты права, – она растягивала фразу, анализируя предположение. – Ты оказалась права и в том, что я должна поехать его забрать.

– В смысле? – непонимающе спросила Вика.

– Помнишь свои слова? «Вселенной лучше знать».

Анна рассказала, как пошла на кухню за стаканом воды для Матвея.

– И что ты там нашла?

– Я подошла и увидела, что в этом файле 850 тысяч знаков.

– И что это значит?

– Это значит, что по размеру он примерно как «Жить жизнь».

Заиграл рингтон. Анна показала дисплей подруге. Он высвечивал: «Андрейчук Матвей Анат.». Безразлично положила телефон на столешницу:

– Думаешь, приедет?

– Нет, не решится, – уверенно сказала Вика. – Он не знает, с кем ты живешь.

Сигнал СМС прервал разговор. Анна сообщила:

– Это Люся. Пишет, что завтра будет в Киеве.

«Ничего не планируй на выходные. У нас девичник!» – отправила ответ. Через секунду пришло новое СМС: «Ты выходишь замуж?» Анна прочитала вслух. Они рассмеялись. «Хуже. Я навсегда уезжаю жить в Нью-Йорк». «Навсегда» – тот аргумент, благодаря которому Люся приедет на прощальную вечеринку. Ответ пришел мгновенно: «Буду».

– Читала файл? – вернулась Вика к теме разговора.

– Я отправила его себе на почту.

– Он об этом знает?

– Нет. Я удалила историю и закрыла ноутбук. Он будет уверен, что компьютер был заблокирован. А разблокировать его я не смогла бы, потому что не знаю пароля.

– И что там, как думаешь?

– Когда я подошла к столу, увидела только одну фразу: «Еду к ней на встречу. Готов и уверен, а значит, результат будет». Мне кажется, это его дневник.

Вика осушила бокал коньяка залпом:

– Казанова хренов. Когда прочтешь?

– Мне не до этого – столько дел. Не знаю. Когда решусь. Не могу себя заставить. Ты думаешь, я правильно поступила? Может, удалить письмо, не читая?

– С ума сошла?!! – возмутилась подруга. – Тебе Вселенная послала эту ситуацию, чтобы сложить пазл до конца. Не вздумай! Прочитаешь – поймешь, что с этим делать. Но откуда такое самообладание? Я бы уже не выдержала.

– У Матвея научилась.

Раздался звонок.

– Опять Матвей? – спросила Вика.

Анна взглянула на телефон. Экран высвечивал: «Гор Айрон».

– Это глава издательства.

– Добрый вечер, Егор, – спокойно начала она.

– Добрый.

Дальше молчание. Вика не смогла скрыть удивление: странное начало для делового разговора.

– Хотел поговорить с тобой, – он опять замолчал.

– Слушаю тебя. Что-то случилось? – прервала Анна затянувшуюся паузу.

– Ты планируешь прилететь в воскресенье на следующей неделе?

– Да. Мы так планировали, но Алисия пока не прислала билеты.

Он снова замолчал. Пауза тянулась, и Анне показалось, что связь прервалась.

– Егор?

– Я хотел попросить тебя прилететь на несколько дней раньше, – на выдохе выпалил он.

– Для чего? – Она действительно не понимала, в чем причина такой просьбы.

– Улетаю в воскресенье в Лос-Анджелес, и меня не будет неделю.

– У меня в Киеве есть дела, которые нужно закончить…

– Понятно, – перебил он. – Извини, что так поздно, – сказал скороговоркой и отключился.

Анна удивленно посмотрела на телефон, подошла к столу и зажгла Викину сигарету.

– Что случилось?

– Это Егор, – задумчиво произнесла она.

Посмотрела на подругу и вдруг осознала, что Вика его не знает: Анна не говорила о нем никому. Эта история утонула в событиях, связанных с Матвеем.

Она быстро рассказала о том, как Егор прочитал книгу, о квартире, борще и завтраке. И о том, что после «выступления» Матвея в «Овцах» он неожиданно позвонил. А потом прилетел в воскресенье.

Вика протянула телефон и уверенно сказала:

– Звони ему! И говори, что прилетишь.

– Вика, ты ничего не знаешь.

– Я тебе потом объясню. Звони. И соглашайся.

Анна нажала «Вызов».

– А что говорить?

– Не знаю. Ты же сама умная.

Гудок. На втором он ответил:

– Да, Аня.

– Мне показалось, что связь прервалась, – сказала она первое, что пришло в голову. – У меня дела в Киеве, но их можно ускорить. Хотя я не до конца поняла, зачем прилетать раньше.

– Чтобы мы могли провести это время вместе, – спокойно ответил Егор.

На секунду она зависла. Процессы в головном мозге словно замедлились, и ей никак не удавалось понять.

– Чтобы мы могли провести это время вместе… – медленно повторила, пытаясь осмыслить услышанное.

– Да, – так же спокойно подтвердил он.

«Я не собиралась трогать эту плиту», – стучало в голове барабанной дробью.

– Я прилечу в пятницу, – ответила Анна.

Она сама не могла объяснить, почему произнесла это.

– Скажи Алисе, что хочешь прилететь раньше.

– Хорошо.

– Тогда до встречи?

– До встречи.

– Хорошего вечера.

– И тебе.

Нажала «Отбой». Она отрешенно смотрела в телефон. Это был самый странный разговор в ее жизни.

– Ну что? – спросила Вика.

– Он сказал, что мне нужно прилететь раньше, чтобы мы могли провести это время вместе. – Подошла к столу и налила в Викину рюмку коньяка. Но выпила его сама – залпом. – Он что, пригласил меня на свидание?

Вика, каждой мышцей лица выражая довольство, утвердительно кивала.

– Почему?

– Потому что он улетает.

– А потом улетаю я… В Москву, – медленно проговорила Анна. Шок не отпускал. Ее мозг словно заморозили: мысли не летели – они медленно ползли. – Но мы могли бы встретиться с ним через месяц. Почему сейчас?

– Потому что ты прошла проверку, – уверенно заявила подруга. – А он тебе хоть нравится?

Анна расширила глаза от удивления:

– Гор Айрон? Вика, он не может не нравиться! – Взяла телефон и показала селфи, которое он снял на Воздвиженке.

– Вы так похожи! – воскликнула та, рассматривая фотографию. – Он напоминает этого актера. Как его? Бен Аффлек!

– Да ладно! Аффлек смазливый, а Егор нет!

– Ну, или тогда этого холостяка-танцора. Как его там?

– Чмерковский! С этим согласна полностью.

– Я жажду подробностей, – откладывая телефон, безапелляционно заявила Вика.

– Я ничего не понимаю. Мне казалось, что у него исключительно деловой интерес.

Анна изложила историю их общения в хронологическом порядке.

– Как ты не поняла, что нравишься ему, когда он приехал утром, прочитав книгу? – в вопросе сквозило осуждение.

– Вика, не начинай! Я отнесла это к восхищению читателя. Ты же видела их глаза.

– Ладно, согласна. А дальше?

Анна рассказала, как они встретились вечером в ресторане.

– Представляешь этот контраст? Утром на завтрак я спустилась к нему без макияжа и каблуков. А вечером пришла после фотосессии при полном параде.

Они рассмеялись.

– Ты была красивая?

Анна взяла телефон и продемонстрировала фото, снятые Алисией.

– Вселенная ведет! – прокомментировала подруга с девчачьим восторгом.

– А потом мы встретились в офисе. И я подумала, что он очень скромный для человека, который создал такие известные проекты.

– Интеллигент.

– А при чем здесь это?

– Есть интеллигенты на пять минут, а есть настоящие. Они скромны и ведут себя со всеми одинаково: и с уборщицей, и с королевой, – пояснила свое понимание слова Вика.

– Я бы сказала, что это не интеллигентность, а самодостаточность.

– Согласна. Как ты там говоришь?

– Главный признак самодостаточности человека: он никогда не отнесется к другому хуже, чем к себе, – напомнила Анна.

Рассказала, как Егор повез ее смотреть квартиру.

– Хорошо, а когда он предложил переселиться в Нью-Йорк и поехал с тобой выбирать квартиру, ты не подумала, что нравишься ему? – поразилась подруга.

– Нет. Алисия улетела, поэтому такое внимание показалось мне логичным. Тем более что «Жить жизнь» для издательства крупный проект. Правда, мне показался странным его вопрос.

Анна рассказала, как предложила ему приготовить борщ и оливье. А когда они зашли в его квартиру, Егор спросил ее о личной жизни.

– Это так трогательно, – протяжно вздыхая, заметила подруга.

– Что именно?

– Оливье. Так по-семейному.

– Вика, у меня и мысли не было. Я была благодарна ему за все, что он предложил для «Жить жизнь».

Она подробно описала события того вечера.

– Ну он же предложил тебе остаться! – возмутилась собеседница.

– Ты была в Нью-Йорке зимой? – Анна не ждала ответа. – Там такой дубак, что я списала это на нежелание выходить из дома.

Вика громко вздохнула. Анна продолжила рассказ – о завтраке на сорок седьмом этаже, когда она поблагодарила Егора. Глаза слушательницы наполнились слезами:

– И что, ты даже тогда не поняла?

– Нет. Я контракт забыла, он привез.

– Мог передать через водителя.

– Но ему нужно было обсудить налоги и другие вопросы, – попыталась защититься Анна.

– Мог бы по телефону, – парировала Вика. – Ты что, действительно не понимала?

Анна внимательно посмотрела на подругу и наконец призналась:

– Егор – безупречно красивый мужчина на черном «Рендж Ровер Спорт», живущий на Пятой авеню в «Трамп-тауэр». Вика, где я и где он? Я что, самоубийца?!

Собеседница зажгла сигарету и задумалась.

– Он начинает мне нравиться, – растягивая слова, сказала она. – Неужели ты не понимаешь?

В глазах Анна застыл вопрос.

– Ты сама сказала ему, что обходишь таких, как он, стороной. И если бы он предложил тебе встретиться раньше, ты отказала бы. Потому что где ты, а где он, как ты сказала. Тогда отказала. А теперь – нет.

– И что изменилось?

– Изменилось, Аня, изменилось… Через неделю ты будешь жить в доме напротив него. А через полгода твою книгу будет читать весь мир. Поэтому ты ничем не хуже, а может быть, даже лучше.

– Чем лучше? Не смеши. Ты же его видела, – не скрывая возмущения, настаивала Анна.

Вика отрицательно качала головой:

– Ты пишешь книги, а он их только продает. Именно ты рождаешь мысли, способные изменить мир. Не он. И видимо, он достаточно мудр, чтобы понимать это.

Анна промолчала. Но ее несогласие просочилось в вопросе:

– Тогда почему он прилетел?

Подробно описала их встречу в аэропорту и то, как по стечению обстоятельств он оказался у нее дома.

– Уверена, что он это подстроил, – безапелляционно заявила Вика.

– Не верю, – возразила Анна. – Алисия не знала, что он со мной встречается.

– А может, наоборот. Откуда тебе известно о степени их близости?

Это аргумент. Анна не владела такой информацией.

– Он в Киев по делам прилетал. Я его спросила – он не соврал, это правда.

– Конечно, по делам! Ты все время твердила ему, что Анна из романа не ты. Он и прилетел убедиться. Посмотреть, как ты живешь и чем дышишь, – отчеканила подруга. – Что дальше?

Анна рассказала о решении пить кофе в «Овцах».

– Ай молодец! Прилетел провести тебя по местам боевой славы и посмотреть на твою реакцию. Увидеть, закончилась ли эта история. А заодно стереть память о Матвее в этих местах. Он мне нравится. Уже хочу с ним познакомиться!

Анна вдруг осознала, что за весь день с Егором вспомнила о Матвее лишь однажды – в «Овцах», когда увидела администратора Таню.

– И даже когда он спросил о герое романа, ты не задумалась? – Словосочетание «герой романа» прозвучало иронично. – Я не верю!

– Конечно, задумалась! Но когда в «Праге» он сказал, что по делам, я успокоилась. Подумала, что это мое больное воображение, – пояснила Анна. – А почему ты сказала позвонить ему?

– Потому что ты прошла проверку, – уверенно отчеканила Вика.

– Не понимаю.

– Ты не отказала Матвею, поэтому тебя пустили по новому кругу! – подруга словно прокричала «Эврика!».

– Все равно не понимаю.

– Ты должна была не ответить Матвею и не встречаться с ним. Обрати внимание: ты не собиралась, но Гала тебя уговорила. Первая проверка была, когда ты встретилась с Матвеем в «Овцах». Вторая – это квартира. После нее прилетел Егор. Третья – звонки Матвея последние три дня. Ты прошла, поэтому Егор и позвонил. Ты отказалась от Матвея, ничего не получив взамен. И тебе дали четвертый выбор. Полетишь ты к нему в Нью-Йорк или нет?

Последние слова Вики эхом стучали в голове.

* * *

– Туся, спасибо, что привезла меня так рано, – поблагодарила Анна.

В этот момент они ставили чемодан на ленту: на входе в аэропорт усиленный контроль безопасности.

– Аника, – одним словом ответила подруга, но в этом слове уместилось так много смысла. – Зато рейс прямой.

Утро пятницы. Они приехали в 6:45. Рейс в десять, но полет на МАУ[3]3
  МАУ – международные авиалинии Украины.


[Закрыть] подразумевал раннюю регистрацию, за три часа до вылета. Гуськом прошли через металлоискатель.

– Всего два чемодана. Я ожидала минимум пять!

– Еще есть пять коробок.

Туся посмотрела вопросительно.

– Алисия сказала передать их представителю, чтобы он доставил в Нью-Йорк.

Наконец зашли в зал отлета, и Анна услышала дружное:

– Сюрприз!!!

Гала и Вика стояли напротив входа.

– Вы здесь?!!

Она не могла поверить своим глазам.

– Аннет! А как без нас? – на высоких нотах сообщила Гала.

Анна обняла их.

– А где Люся? – непонимающе спросила у них Туся.

– Люся в своем репертуаре! Сказала, приедет в аэропорт, – недовольно пояснила Гала.

Они дружно рассмеялись: о Люсином умении опаздывать ходили легенды.

– Я вообще не понимаю, как она умудряется успевать на самолеты, – проворчала Вика.

– Только давайте договоримся сразу: без слез! – строго попросила Анна.

Подруги смиренно кивнули.

Выходные они провели в «Старом пруде» впятером. И эта поездка осталась в сердце каждой навсегда. Телефоны молчали, даже у Люси. Мужья, дети и дела затихли в немом уважении перед их прощанием. Весь мир замер, чтобы дать им провести время вместе.

Неделя после загородной встречи пролетела мгновенно. Каждый день был расписан поминутно: важно и нужно успеть все. Анна мечтала только об одном: зайти в самолет и уснуть. В воздухе звонки наконец прекратятся.

– Как ты будешь там одна? – осторожно спросила Туся.

– Почему одна? Есть Оля. И Алисия. Не волнуйся, они за мной присмотрят, – успокоила Анна.

– Туся, не начинай! – прошипела Вика.

У Анны из глаз брызнули слезы. Эмоции, которые она пыталась сдерживать всю неделю и накануне в загородном клубе, вырвались наружу под прессом общей усталости. Она разрыдалась:

– Вот как я буду без вас?

– Аннет, успокойся! Есть же мобильная связь, и социальные сети, и ватсап, в конце концов, – хотела успокоить ее Гала, но неожиданно тоже разрыдалась.

– Аника! – вслед за ними заплакала Туся.

– Мы же все знаем, что это навсегда, – захныкала Вика.

Они стояли в зале отправления возле табло «Вылет – прилет» и рыдали, обнявшись вчетвером.

– Как же она улетает? – послышался всхлипывающий голос Люси.

Анна раскрыла объятия. Теперь они рыдали впятером.

Эмоции – от понимания происходящего: то, что раньше казалось привычным, безвозвратно исчезало. Объятие, прикосновение, взгляд, живая улыбка приобретали ценность из-за расстояния. Ценность, о которой мы забываем, живя в одном городе, и которую теряем в ритме дней.

В жизни Анны всегда было много людей: знакомые, попутчики, поклонницы и поклонники, подруги, партнеры, учителя. Но для родных душ хватило бы пальцев одной руки. Четыре подруги приехали проводить ее в город, в котором жила пятая. Души, которые не смогли разделить ни время, ни события, ни даже люди. Теперь им предстояло пройти испытание расстоянием.

– Ревем, как коровы, – вынесла вердикт Гала.

– Все. Успокоились. А то я на рейс опоздаю, – вытирая слезы, подытожила Анна.

– Она будет прилетать. Да и мы тоже, – поддержала Гала.

– Всю жизнь мечтала побывать в Америке. Теперь есть повод, – включилась Люся.

– И о Буржуе не волнуйся, – успокоила Туся.

– И вообще! Что за эгоизм? Это же для нее лучше! – воскликнула Вика.

Они вытерли слезы и улыбнулись. Дружно направились на регистрацию.

– А Егор звонил? – шепотом спросила Вика.

– Нет. Наверное, передумал, – в той же манере ответила Анна.

– Такие, как он, не меняют своих решений без причины, – заверила Вика. – А если есть причина, то сообщают об этом.

– В любом случае мне есть чем заняться в Нью-Йорке. Нужно обустраивать быт: в квартире даже стаканов нет.

– Это правильно, – поддержала подруга. – Главное – быть собой.

– Тебя встретят? – перебила их шептание Туся.

– Да, – соврала Анна: на самом деле Алисия сказала, что улетает.

Ответила так, чтобы они не волновались, ведь она взрослая девочка и разберется сама. В Нью-Йорке ее ждал только консьерж с ключами от пустой квартиры.

* * *

Она шла из зала таможенного контроля в зал прилета крупнейшего международного аэропорта США – имени Джона Кеннеди. Здесь всегда много людей: этот аэропорт один из самых загруженных в мире. Когда-то она прочитала, что в Нью-Йорке живет 20 миллионов человек. Трудно представить такой масштаб, но зал прилета помогает воображению. Очередь к такси начинается от раздвижных дверей на выходе из зала таможенного контроля и тянется до самой улицы.

Анна впервые прилетела в Нью-Йорк как житель, но, несмотря на это, ей предстояло выстоять ту же очередь. Толпа туристов, горожан и встречающих. Она не любила места скопления людей, а это место – тем более. Радовали лишь чемоданы, легко скользившие на четырех колесах. Она уверенно направилась к концу очереди. Электронные часы аэропорта показывали красными цифрами 2:15 p. m.

«Час в очереди, час в дороге. К четырем буду дома», – думала она.

– Аня! – окликнул кто-то.

Машинально повернула голову в сторону, откуда звучал голос. Егор стоял возле выхода из зала. Их глаза встретились. Гудение толпы смолкло. Он приближался быстрым шагом. Она видела его, белые цветы, взгляды людей – словно в замедленной съемке. Еще шаг – и он обнял Анну. Прижал ее к себе без приветствий и неловких расспросов, как мужчина, который соскучился по своей женщине. Она не была его женщиной. И вообще не понимала, что происходит, но опять ощутила особенное спокойствие. Толпа вокруг перестала волновать. А он продолжал прижимать ее к себе.

– Устала? – тихо спросил Егор.

Казалось, прошло полчаса. Она взглянула на те же электронные часы: 2:20 p. m. Подняла голову и посмотрела на него, такого безупречно красивого и невозможно-возможного.

– Нет, наоборот. Наконец выспалась, – так же тихо ответила Анна.

– Это тебе, – он протянул цветы и взял чемоданы.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Не ожидала увидеть тебя здесь.

– Мы же договорились.

Они шли по зебре в сторону парковки, расположенной напротив выхода. Американский стандарт аэропортов: вылет на втором этаже, прилет на первом, парковка напротив. Терминал D в Киеве построен по такому же принципу. Анна рассматривала белоснежный букет: пионы, розы и цветы, названия которых она не знала. Нежный и вкусный.

– Так пахнет! Мои любимые цветы.

– Я знаю, – открывая пассажирскую дверь, сказал он.

Положил чемоданы в багажник и сел в машину. В салоне сгустилась эмоция. Смущение? Нет. Неожиданность? Нет. Анна пока не могла дать определение. Егор посмотрел ей в глаза долгим взглядом.

– Поверить не могу, что ты согласилась прилететь раньше, – прошептал он, проводя пальцем по ее щеке.

– Почему ты не звонил? – так же тихо спросила она.

– Боялся.

Анна молчала, пораженная честностью.

– Боялся, что ты передумаешь.

– Мы же договорились, – ответила она его словами.

Егор прижался щекой к ее щеке. Анна чувствовала запах его одеколона – он пах храбростью: хвойный аромат с примесью корицы. Она проникалась благоуханием. Трепет – вот что происходило между ними. В этой встрече не было смущения, жеманных или загадочных взглядов. Трепет растворил все привычные правила начала отношений – они оказались ненужными и какими-то глупыми. Какими-то пустыми. Две самодостаточные личности не нуждаются в бессмысленной шелухе, им жалко тратить время на бесполезный спектакль из ахов и вздохов. А может, шелуха исчезает сама собой, когда уходят страхи.

– Егор, а как это будет?

Отклонился и пристально посмотрел в глаза:

– Не знаю. Но уверен, что будет.

Анна ощутила, что эмоции отступили и он стал собой. Волевой и целеустремленный мужчина.

– Поехали. А то так и просидим на парковке аэропорта, – он улыбнулся. – Ты вкусно пахнешь.

Нажал кнопку «Старт». Анна не смотрела на него. Она лишь ощущала. Что изменилось в ней за эти полтора года? Она разминировала собственную психику. Еще полгода назад такие, как он, вызывали паралич. Теперь же идеальная внешность Егора не пугала. Анна научилась чувствовать его, а главное, себя рядом с ним.

Спокойствие. Да. Именно это. В ее отношении к Егору нет адреналина. Состояние новое, если учесть, кто он. Но гармоничное. Спокойствие нравилось ей намного больше адреналина.

Автомобиль выехал с парковки. Сегодня Анна смотрела на Нью-Йорк другими глазами. Этому городу предстояло стать ее домом, а городским пейзажам по пути от аэропорта до Центрального парка – привычными. Примет ли ее Нью-Йорк?

Егор взял ее за руку:

– Как ты, Аня?

– В смысле?

– Ты переехала жить в Нью-Йорк, – сузил он масштаб вопроса.

– Не знаю. Пока не ощутила. Понимание придет, когда переночую в новом доме. Осознание – недели через три.

Она смотрела в окно. Машина двигалась по Гранд-Сентрал-парк – так говорил указатель. Дорога в сторону Манхэттена.

– Надо тебе машину купить, – задумчиво произнес Егор.

– Я? За рулем в этом городе?!! – не сдерживая протеста, воскликнула она.

– Да ладно. Ты отлично водишь. Я убедился в Киеве. Ты же привыкла быть за рулем, – спокойно пояснил он.

– Я никогда не разберусь в этих развязках, – она указала на одну из них, которую они как раз проезжали.

– Аня, что такое развязка по сравнению с манипуляцией? – пошутил Егор и добавил серьезно: – Уверен, ты справишься.

Ответом стал заливистый смех: они нуждались в разрядке.

– Я бы так не сказала, – задумчиво отметила она.

– Пару раз поезжу с тобой, а дальше то же самое, что водить в Киеве.

Егор слегка сжал ее руку. Его рука осталась той же: сильной и теплой. Анна опять поймала себя на мысли, что его прикосновения не смущают – наоборот, успокаивают.

– Почему ты прилетела?

– К тебе.

– Почему ты согласилась прилететь? – уточнил он.

«И правда: почему?»

– Потому что могу, – тихо ответила она. – И еще у меня такое чувство, как будто я знаю тебя всю жизнь, – Анна впервые озвучила мысль, которая сопровождала ее с момента знакомства с ним.

Однажды, когда мы укротили собственные страхи, наши решения становятся легкими. Они принимаются не по причине, не из-за, не во имя, а потому, что так должно быть. Спокойствие – показатель правильного выбора. Она научилась следовать за ним.

– А у тебя есть такое чувство, Егор?

– У меня другое, – он сжал ее руку крепче. Рукопожатие, которым хотят удержать. – До сих пор не могу поверить, что ты существуешь, – на лице Егора проступила эмоция.

Анна смотрела вопросительно, но он не видел немого вопроса: следил за дорогой.

– Не понимаю.

– Это может показаться тебе странным, – в его тоне звучало сомнение.

– Странность – мое второе я, – она улыбнулась. – Поэтому вряд ли ты сможешь меня удивить.

Он глубоко вздохнул.

– Может, расскажу об этом потом? – Егор спрашивал скорее себя самого. – Хотя какая разница? Я же дал себе слово отвечать честно.

– Говори, – тихо попросила Анна.

– Эта история произошла, когда мамы не стало.

– Ты говорил.

– Да, я помню. Когда ее не стало, она начала приходить ко мне во снах.

– И что здесь такого? Это не странно. Это нормально, – поддержала она.

Егор на секунду поймал ее взгляд и продолжил:

– А через год после ее смерти я познакомился с девушкой. Ее звали Кейт. Катя, – уточнил он. – Мы с другом обедали в ресторане, а она работала там официанткой.

– Сказочно красивая официантка Катя, – уточнила уже Анна.

– Откуда ты знаешь? – он улыбнулся.

– Дедукция. И что случилось дальше?

Хотя она знала, что дальше: Катя стала его болью. Почему к определенному возрасту каждый наполняется такой болью? И мы еще умудряемся нести ее в новое. Зачем? Анна тихо вздохнула. Но она умела слушать.

– У нас начался роман. Это были чувства и эмоции, которых я никогда не испытывал раньше.

– Адреналиновая псевдолюбовь, – конкретизировала Анна.

Егор кивнул.

– Когда читал «Жить жизнь», тоже это понял. Все точно как с Матвеем, только я в роли Анны, – он улыбнулся. – Снял шикарную квартиру. Обул. Одел. Привел в новый мир.

– Открыл дверь в новый мир, – поправила Анна и подытожила: – Мир богатых и успешных. А она ушла к еще более богатому и успешному.

Он удивленно поднял бровь:

– Это так банально?

– Нет, это не может быть банально: безупречный ты, красивая Катя-Золушка и Нью-Йорк. Но это стандартно.

– Она сказала: «Я мечтаю летать на личном самолете и получать подарки на миллионы. А дети и все, что к ним прилагается, мне неинтересны». Она ушла спустя год к моему другу.

– У друга был самолет? – цинизм Анны оказался неуправляем.

Егор рассмеялся:

– Почти. Он из очень богатой семьи. А кто я? Начинающий издатель. По меркам Нью-Йорка – нищий. До личных самолетов мне было далеко.

– И как Катя? Летает с другом на личном самолете?

– Летает. Но не с другом. От него она тоже ушла. Она живет с мужчиной, который дал ей то, о чем она мечтала.

– Правда, ему шестьдесят, – продолжила Анна.

Егор опять рассмеялся:

– Нет, что ты! Ему почти восемьдесят.

Анна поддержала его заливистым смехом:

– Нью-Йорк! Бойтесь своих желаний.

– Да, – согласился Егор. – В общем, она получила то, к чему стремилась.

Автомобиль подъезжал к знаменитому висячему мосту Трайборо – герою множества открыток и плакатов с видами Нью-Йорка. Но мало кто знает, что не так давно это сооружение переименовали в мост Кеннеди.

– Когда она ушла… – Егор на несколько секунд замолчал, – у меня было такое чувство, как будто сердце вырвали и растоптали.

– Ты страдал.

– Не то слово. Мне казалось, я без нее умру. Похудел на 12 килограмм, не спал сутками, – его передернуло. – Аня, это был ад, из которого мне никак не удавалось вырваться.

Она его понимала: каждое слово было прожито ею. Ломка от адреналиновой псевдолюбви доводит до безумия. Анна вздохнула.

– Но история не об этом, – неожиданно закончил он.

– А о чем? – искренне удивилась она.

– Расскажу чуть позже.

Если это предыстория, значит, он не переносит боль из прошлого в будущее. Анна посмотрела на Егора с восхищением: он отпустил Катю.