Текст книги "Ирония как компонент английского стиля коммуникации"

Анна Горностаева
Ирония как компонент английского стиля коммуникации. Монография

Рецензенты:

Доктор филологических наук, профессор Т.В. Ларина

Доктор филологических наук, профессор Н.Н. Панченко

Текст публикуется в авторской редакции.

Введение

Представленная читателю книга содержит новый подход к осмыслению иронии и ее роли в английской коммуникативной культуре. Ирония рассматривается как важная составляющая английского стиля коммуникации в русле антропоцентрического подхода на основе современных научных достижений таких теоретических дисциплин, как лингвопрагматика, лингвостилистика, анализ дискурса, когнитивная лингвистика, лингвокультурология, теория речевых жанров и др.

Ирония – явление многостороннее и многоликое. Она является предметом изучения философов, литературоведов, лингвистов. Существует даже термин «иронология» как сфера науки, изучающая иронию [Kaufer 1986: 315]. Классифицируя виды иронии, исследователи выделяют Сократову иронию, драматическую иронию, ситуативную иронию (иронию судьбы), а также вербальную.

Ирония традиционно рассматривается как категория комического. Проблемой комического и его типов издавна занималось в основном литературоведение. По мнению исследователей, недооценка иронии как художественной формы критического освоения действительности берет свое начало «в неопределенном статусе иронии прежде всего в системе эстетической категории комического» [Походня: 1989: 3–4]. Ссылки на иронию как на категорию комического можно найти в работах Ю.Б. Борева [1970], Б. Дземидока [1974], С.И. Походни [1989], В.Я. Проппа [1997], О.Я. Палкевич [2001], С. Аттардо [2007], К.А. Воробьевой [2008] и др. Иронию предлагается рассматривать как философско-эстетическую категорию, как феномен культуры [Пивоев 2000], ирония анализируется с точки зрения антропоцентрического подхода [Мухина 2006], а также как ментальное и лингвокультурное образование [Брюханова 2004]. Юмор, частью которого является ирония, находит свое отражение в образе жизни народа, его культуре и языке. Многие исследователи определяют юмор как способ коммуникации [Чубарян 1994], [Третьякова 2001] и как вид воздействия на собеседника [Пропп 1997], [Латышев 2003]. Знать и понимать механизмы функционирования юмора и иронии необходимо для обеспечения эффективной межкультурной коммуникации.

Термин «ирония» так же неоднозначен. Им обозначаются разнообразные явления, которые объединяет идея несовпадения ожидаемого и реального положения вещей. Современные исследователи предлагают значительное количество новых терминов, связанных с понятием «ирония» и обозначающих явления, тесно с нею связанные. Так, Ю.Н. Варзонин говорит об «иронической личности» [Варзонин 1994], О.Я. Палкевич – об «ироническом модусе», который представляет собой способ языкового членения действительности [Палкевич 2001], К.В. Охримович – об ироническом видении жизни [Охримович 2004]. По отношению говорящего к адресату и/или объекту иронии выделяют «позитивную», «негативную» и «нейтральную» иронию [Alba-Juez 1994,1998].

В данном исследовании ирония рассматривается как стратегия бесконфликтного дискурса и предлагается термин «иронически бесконфликтное общение», так как одна из основных функций иронии, – оптимизация межличностного общения.

Особенно наглядно эта функция иронии проявляется в английской лингвокультуре. Английский юмор – явление специфическое и до сих пор до конца не изученное. Он основан на парадоксах, и главный парадокс заключается в том, что страна, давшая миру лучших юмористов, считается одной из самых «недалеких» в области остроумия. Тем не менее, как показывают наблюдения, в процессе межличностного общения англичане часто прибегают к иронии.

Английский юмор, в том числе и ирония, как и другие аспекты коммуникации, обладает этнокультурной спецификой, он связан с национальным менталитетом, типично английским видением мира, вековыми традициями. Понятие «английский чудак», введенное В.И. Карасиком, как нельзя лучше отражает тонкости британской натуры, такие, как «эксцентричность, ребячливость, чудачество» [Карасик 2006:78].

В данной работе значительное внимание уделено месту иронии среди смежных явлений – юмора, сатиры, сарказма, шутки; особенностям типично английской иронии и сарказма как разновидностей английского юмора; тесному взаимодействию иронии и основных коммуникативных ценностей английской культуры, а также рассмотрению иронии как стратегии вежливости, нацеленной на бесконфликтное общение.

Поскольку ирония часто используется в коммуникации, а вопросы, связанные с ее функционированием, еще недостаточно изучены, возникает потребность выявить этнокультурную специфику иронии в различных лингвокультурах и определить ее роль в коммуникации; изучить механизмы построения иронических высказываний и их функций в различных лингвокультурах с целью повышения межкультурной коммуникативной компетенции; активизировать изучение национально-культурных особенностей коммуникативного поведения и систематизировать их в виде национальных стилей коммуникации (подробнее см.: [Ларина 2009]).

В центре данного исследования – коммуникативное поведение представителей английской лингвокультуры в сфере межличностной коммуникации, подробно рассматриваются механизмы, функции и средства выражения иронии, ее влияние на английский стиль коммуникации. Иллюстрацией послужили цитаты из произведений английских писателей, как современных, так и прошлого века: О. Уайлд, С. Моэм, С. Фрай, И. Паттинсон, Дж. Барнс и др.

В качестве материала исследования были выбраны иронические высказывания, собранные в ходе анализа передач Би-Би-Си из серии «Интервью со звездами», датируемых с 2004 по 2010 год (100 отрывков общей длительностью 9 часов 54 минуты, 225 примеров иронических и юмористических высказываний). Также были использованы данные проведенных опросов среди английских респондентов (август 2010, июль 2012) и результаты наблюдения за англичанами. Респондентами явились представители профессорско-преподавательского состава частных школ Великобритании Kingham Hill и Warminster (48 человек от 22 до 43 лет, 27 женщин и 21 мужчина).

За основу взят британский вариант английского языка, однако объектом исследования также стали высказывания интервьюируемых гостей-американцев. По мнению самих англичан, английский юмор отличается от американского большей долей сарказма и скрытого смысла, является более интеллектуальным и более язвительным, в то время как американский юмор более прямой и очевидный. Тем не менее, на данном этапе представляется возможным не делать принципиального различия между американским и британским юмором, однако в дальнейшем это может стать перспективой исследования.

Данный материал ярко иллюстрирует употребление иронии, поскольку наличествует сигнал о ее применении – реакция собеседника или аудитории. В некоторых случаях реакция публики является единственным свидетельством того, что произнесенная фраза имеет иронический подтекст. Поскольку в интерпретации иронии большое значение имеет анализ просодического оформления высказывания, в частности, таких важных просодических параметров, как громкость, высота тона, паузы (подробнее см. [Давыдов 1984, Конурбаев 2002, Френкель 2000]), при анализе материала принимался во внимание такой ключевой фонетический параметр, как тембр голоса, «лежащий в основе создания смысловых оттенков и служащий своего рода слуховым фоном, на котором происходит взаимодействие других элементов просодического выражения» [Конурбаев 1999: 5].

Механизмы английского юмора очень специфичны и часто понятны только носителям языка, а иногда лишь некоторым из них. Об этой особенности английских телевизионных передач говорят сами англичане:

«In some British TV shows there are lots of jokes, everyone understands some, most understand lots, some people understand all of them!» («В британских ТВ шоу много шуток; некоторые понятны всем зрителям, часть – большинству, и лишь небольшая часть аудитории способна понять все».) (Из опроса английских респондентов – август 2010)

Одной из особенностей проанализированного материала является то, что он представляет собой полилог, в котором участвуют три субъекта: адресант (ведущий программы), прямой адресат (гость) и косвенный адресат (аудитория). Существует несколько способов актуализации косвенного адресата в речи участников: отождествление прямого и косвенного адресата; самоидентификация адресанта с косвенным адресатом; использование прямого адресата как посредника [Зинченко 2010:177]. Роль косвенного адресата в данном случае очень важна, поскольку ведущий и гость апеллируют к аудитории, именно ее реакция служит индикатором достижения целей коммуникации. Понятие «диалог» в данном случае приобретает расширенный характер, и «реальные диалоговые ситуации рассматриваются в составе сложных многоярусных коммуникативно-диалоговых конструкций…, где участниками взаимодействия могут быть индивиды (отдельные личности), коллективные, групповые субъекты (микро– и макрогруппы) и социальные институты» [Радовель 2010:12]. В контексте более широкого понимания диалога материал был проанализирован с разных сторон: с позиции говорящего, с позиции адресата (который проявлял определенную реакцию на иронию, выраженную адресантом) и с точки зрения косвенного участника – зрительской аудитории, одобрение или неодобрение которой четко прослеживалось в диалоге.

Базируясь на результатах исследования, можно предположить, что ирония играет большую роль в английской коммуникации, она сходна по своим функциям со стратегиями вежливости и является важным компонентом английского стиля коммуникации. Ирония рассматривается в рамках антропоцентрической парадигмы, в контексте бесконфликтного общения как стратегия погашения речевой агрессии, а также как средство сближения собеседников и создания неформальной комфортной обстановки общения, способствующей взаимопониманию.

Глава 1
Ирония как объект научного исследования

1.1. Понятие иронии и подходы к ее изучению

Ирония давно является предметом изучения лингвистов, философов, культурологов, социологов. Подходы к ее изучению отличаются многообразием и разноплановостью. Ирония рассматривается в философско-эстетическом, литературном, лингвистическом аспектах. Лингвисты различают риторико-стилистический, структуральный, прагматический подход, последний из которых рассматривает иронию в аспекте речевых актов, в аспекте максим и принципов кооперации и в аспекте теории речевой деятельности.

Важным вопросом в изучении иронии является следующий: принадлежит ли ирония языку или это – самостоятельная категория? Некоторые исследователи решают вопрос о сложных взаимоотношениях иронии и языка в пользу исключения иронии из системы языка и придания ей статуса особого канала передачи информации, нуждающегося в специфических условиях и пользующегося языковым кодом в качестве одной из возможностей означивания [Варзонин 1994:11]. Данная точка зрения обосновывается тем, что ирония функционирует в специфической ситуации с опорой на когнитивные структуры участников и, не являясь единицей системы языка, реализуется преимущественно с использованием языкового кода. Сигналом иронии для рецепиента является контекстуальная неуместность сообщаемого. Подобный подход представляется не вполне правомерным, поскольку иронию, на наш взгляд, следует воспринимать не как фрагмент объективного мира в виде иронической ситуации, а как языковое явление. Ирония и язык неразрывно связаны, ирония выражается языковыми средствами. Мы разделяем точку зрения на иронию тех авторов, которые считают ее одним из важных атрибутов речевого поведения, зависящим от соблюдения или нарушения этических норм, от специфики ситуации общения, от отношений участников коммуникации: О.П. Ермакова [2005], В.М. Пивоев [2000], Т.Ф. Лимарева [1997], Ю.М. Скребнев [1974, 1997], Г.Л. Прокофьев [1988], Т.Ю. Чубарян [1994], Шилихина [2008], S. Attardo [2007], L. Hutcheon [2005] и др.

Ирония – это оценочное суждение, обладающее модальностью и отражающее завуалированное, имплицитное отношение к объекту. Ирония – это не только негативная оценка, скрытая под похвалой (как утверждается в большинстве определений – см. словарные определения ниже), она не всегда выражает значение, противоположное буквальному, что отмечают О.И. Герасимова [1985:155]; Г. Грайс [1985: 230]; Р.Я. Шиленко [1986: 54] и др. В данной работе предлагается более широкий взгляд на иронию. Она рассматривается во-первых, как подразумевание противоположного смысла (как положительного, так и отрицательного), скрытого за какой-либо оценкой; во-вторых, как намеренное преуменьшение или преувеличение значения с целью подчеркнуть какое-либо качество субъекта.

Прежде всего обратимся к определению понятия «ирония». Словарь лингвистических терминов О.С. Ахмановой определяет иронию как «троп, состоящий в употреблении слова в смысле, обратном буквальному, с целью тонкой или скрытой насмешки; насмешка, нарочито облеченная в форму положительной характеристики или восхваления, например: «Посмотрите, каков Самсон!» (о слабом, хилом человеке)» [Ахманова 1966:185].

Советский энциклопедический словарь (СЭС) определяет иронию как «отрицание или осмеяние, притворно облекаемые в форму согласия или одобрения, когда истинным смыслом высказывания оказывается не прямо выраженный, а противоположный ему, подразумеваемый» [СЭС 1982: 511].

Лингвистический энциклопедический словарь (ЛЭС) дает следующее определение: «Ирония есть поношение и противоречие под маской одобрения и согласия; явлению умышленно приписывают свойство, которого в нем заведомо быть не может (Откуда, умная (осел) бредешь ты, голова? И.А. Крылов), хотя по логике авторской мысли его надо было ожидать» [ЛЭС 1987:130].

Таким образом, ключевыми идеями в словарных определениях являются: противоположный смысл, насмешка, поношение, осмеяние.

Обратимся к английским источникам:

«Irony is a form of speech in which the real meaning is concealed or contradicted by the words used. It is particularly employed for the purpose of mockery or contempt» [Encyclopedia Britannica 1956: 683]. («Ирония – языковое явление, при котором реальный смысл скрыт или искажен посредством использованных слов. Оно особенно часто используется для выражения насмешки или презрения»).[1]1
  Здесь и в дальнейшем мы даем собственный перевод цитируемых англоязычных источников.


[Закрыть]

«Irony is a figure of speech consisting in stating the opposite of what is meant, usually to convey severe criticism, there being something in the tone or the manner to show the speaker's real drift, as you talk of somebody's unworthy children «as jewels of the family» [Definitional dictionary of linguistic terms 1985:107]. («Ирония – это явление речи, называющее качество, противоположное тому, что имеется в виду, и обычно выражающее жесткую критику, что распознается по тону или манере говорящего, как если бы вы говорили о чьих-либо недостойных детях как «семейных драгоценностях»).

«Irony – language which expresses a meaning other than that literary conveyed by the words, usually for humorous or dramatic effect» [Cristal 1995: 170]. («Ирония – высказывание, смысл которого противоположен буквальному, обычно для достижения юмористического или драматического эффекта»).

Как видим, в английских дефинициях иронии также отмечается противоположность смысла иронии ее буквальному значению, подчеркивается, что целью иронии является насмешка или критика.

Таким образом, ирония определяется как скрытый инструмент осуждения. Иронизирующий думает диаметрально противоположное тому, что считает его собеседник, либо считает его мнение и поведение неправильным, построенным на неверных установках [Шаронов 2008. www.llsh.ru/2008/papers/ sharonov.ppt].

Мы считаем целесообразным в определении иронии поставить под сомнение трактовку иронии как только противоположного значения и исключительно отрицательной характеристики объекта.

Мы склонны согласиться с Р. Джиорой, которая полагает, что ирония основана не только на противопоставлении, но и на преувеличении и преуменьшении признака и приходит к выводу, что при существовании очевидной связи между тем, что сказано, и тем, что подразумевается, эти компоненты не могут замещать друг друга. В данном случае необходим контекст, чтобы дополнить и прояснить прагматическое значение высказывания [Giora 2003].

Для того чтобы определять иронию через понятие «противоположное значение», важно определиться со значением понятий «обратное» и «противоположное». Не все лексические единицы имеют противоположное значение. В. Komlosi приводит пример невозможности существования противоположного значения:

What a beautiful white wedding dress she has! Context: Contrary to the traditions and expectations (i.e. the bride's dress is white), the bride's dress is pink. («Какое у нее чудесное белое свадебное платье! Контекст: Вопреки традициям и ожиданиям (платье невесты белое), платье невесты розовое»).

На этом примере исследователь опровергает упомянутую выше точку зрения, что ирония может основываться либо на выражении противоположного значения, либо на преуменьшении, либо на преувеличении значения. Платье не может быть менее, чем белое; не может быть более, чем белое; не существует цвета, противоположного белому. Преувеличение и преуменьшение значения выражают большую или меньшую интенсивность признака. В. Komlosi указывает на то, что необходимо подобрать более общее определение для иронии. Например, в данном предложении иронический смысл заключается во взаимодействии того, что сказано (Какое у нее чудесное белое свадебное платье) и того, что подразумевается (свадебное платье не белое, а розовое). Противоположное значение к слову «белое» остается неопределенным, оно может принимать разные формы, например: белое/розовое, белое/небелое, белое/ черное [Komlosi 2010. http://www.eotvos.u-szeged.hu/~vozparag/ komlosi_irony.pdf].

Исследователь делает вывод, что необходимо различать понятия «обратное» и «противоположное». Неопределенность противопоставления возникает из прагматического подхода к иронии и требует глубинного семантического анализа.

Данное мнение разделяют и другие исследователи. Так, L. Alba-Juez замечает, что ироничный говорящий не обязательно передает противоположное значение; ему не обязательно ссылаться на предыдущее высказывание, он также не всегда использует притворство; ироничный говорящий может делать все, кое-что или ничего из вышеперечисленного, и все же оставаться ироничным: «When a speaker is being ironical he is not always trying to convey the opposite of the proposition or the literal meaning of the utterance; nor is he always echoing some previous utterance; nor is he always pretending. The ironic speaker may be doing all, some or none of these things and still be ironic» [Alba Juez 1995:14].

Мы согласны с мнением о том, что понятию «ирония» необходимо более широкое определение, учитывающее взаимодействие эксплицитных и имплицитных смыслов.

Нам так же представляется неполным определение иронии как оценочного суждения, отражающего завуалированное негативное отношение и чувство презрения и возмущения, обладающего субъективно-оценочной модальностью [Охримович 2004]. По нашему мнению, функции иронии намного шире, и чувства, передаваемые с ее помощью, богаче и разнообразнее, чем просто негативное отношение. Более точное, на наш взгляд, определение предлагает О.П. Ермакова, по мнению которой, ирония – это один из видов языковой манипуляции, которая заключается в употреблении слова, выражения или целого высказывания (в том числе и текста большого объема) в смысле, противоречащем буквальному (чаще всего в противоположном) с целью насмешки [Ермакова 2005: 7]. Подчеркнем: чаще всего в противоположном смысле, но не всегда. Данное уточнение представляется исключительно важным, поскольку в нашем исследовании мы столкнулись с иронией-преувеличением и иронией-преуменьшением, намеренно используемой в разговоре для того, чтобы акцентировать внимание на истинный смысл высказывания. О.П. Ермакова упоминает случаи, когда говорящий, зная, что объекту суждения признак присущ в высшей мере, представляет его как минимальный или сильно уменьшенный (например: Яго был немножко завистлив; Плюшкин был чуточку скуповат), а также когда негативная ситуация сильно преувеличивается (например: Где изверг? Где этот убийца? – о мальчишке, отлупившем другого) [Ермакова 2005: 93].

То же мнение высказывают исследователи, которые определяют иронию шире (Т.Ф. Лимарева, Ю.М. Скребнев). Они не считают негативную модальность обязательной для иронии и выделяют два типа: критика, скрытая под похвалой и, значительно реже встречающаяся, похвала, скрытая под критикой. При втором типе предмету, явлению или факту дается отрицательная оценка, но фактически этот предмет, явление или факт восхваляются [Лимарева 1997: 17]. Отметим, что Грайс, рассматривая подобное явление, характеризует его как шутку, игривость и даже как проявление цинизма: «Если я скажу человеку, совершившему бескорыстный поступок: «Какой же вы эгоист! Все время доставляете себе удовольствие сделать что-то для других!» – этим я выражу то, что может быть реакцией большого циника» [Grice 1975:124].

Негативность не является неотъемлемой частью иронического высказывания. О.Г. Петрова подчеркивает, что функция иронии – корректировать, а не отрицать, к тому же ироник понимает относительность правоты любой точки зрения, не предлагая один идеал [Петрова 2010: 8]. Иронию можно использовать для усиления мысли, для придания высказыванию юмористического звучания, для того, чтобы облегчить индивидуальный или социальный дискомфорт, чтобы спровоцировать реакцию слушающего или чтобы скрыть свои мысли.

В связи с индивидуальными особенностями восприятия иронического высказывания спорным остаётся вопрос о пользе или вреде иронии в повседневной речи с точки зрения успешности/неуспешности речевой коммуникации, которая во многом зависит от этической уместности использования иронии. В последнем случае ирония воспринимается как завуалированная насмешка, которая провоцирует такие негативные чувства, как возмущение, негодование, гнев и др.

Однако большинство исследователей сходятся в том, что спектр чувств, вызываемых иронией, весьма разнообразен и не ограничивается негативной реакцией: во многих случаях ирония вызывает смех, разряжает обстановку, вызывает симпатии и снисхождение [Воробьева 2008; Шилихина 2008; Прокофьев 1988; Ермакова 2005] и др. Ирония используется для того, чтобы избежать отрицательной оценки действий человека, она смягчает критику, придает сказанному скорее позитивный, чем негативный смысл, отмечают J.R. Martin и Р. R.R. White: «…the author is careful to avoid being directly critical of human agents… this is construed as a matter of appreciation rather than judgement. Here the use of irony enables the overt, literal meanings to be positive rather than negative» [Martin, White 2005:221].

Как отмечает Дж. Серль, ирония предпочитает иметь дело с высокой степенью признака, оценки, характеристики: она присутствует в преувеличении мнимой похвалы, в преуменьшении отрицательной характеристики, свойственной объекту в высшей степени, и мало реагирует на умеренность оценки, характеристики. Невозможно сказать «здесь холодно», имея в виду «здесь тепло». Причина, по которой этого сделать нельзя, заключается в важной закономерности: то, что мы можем иметь в виду, является функцией того, что мы говорим [Серль 1986: 160]. Очевидно, ирония в такой ситуации неуместна. Но сказать «здесь холодно», имея в виду страшную жару, для иронии очень типично.

Проанализировав существующие взгляды на иронию, мы пришли к следующим выводам:

– существуют разные точки зрения на иронию;

– иронию неправомерно, а часто и невозможно определять через понятие «противоположное значение»;

– спектр чувств и отношений, выражаемых иронией, весьма разнообразен и не ограничивается негативной реакцией;

– ирония часто имеет дело как с преувеличением, так и с преуменьшением признака;

– ирония связана с высокой степенью признака.

В нашем исследовании мы опираемся на определение иронии как языковой манипуляции [Ермакова 2005], кажущееся нам наиболее обоснованным, и на мнение В.В. Дементьева, включающего иронию в список самостоятельных речевых жанров [Дементьев 2010:294].

По мнению многих исследователей, ирония является сегментным концептом и в ней выделяют три сегмента: философско-эстетическая (мировоззренческая) ирония, литературоведческая (как часть комического) и стилистическая ирония [Брюханова 2004].

Рассмотрим некоторые подходы к осмыслению иронии.