Текст книги "Дина и волшебные механизмы"

Глава 10

Толпа вокруг ребят загалдела, разволновалась:

– Что такое? Что произошло? С ним всё в порядке? Бедный мальчик! Кто-нибудь, позовите врача!

Дина увидела, как побелевший План Бургер спрыгнул со своего постамента и в три прыжка оказался рядом с подмастерьем. Никто не осмелился ему помешать.

Фокусник упал на колени и сгрёб юношу в объятия. Вся бравада, вся театральность исчезли. Теперь это был обыкновенный и очень напуганный человек.

– Альберт! О, Альберт! Что ты наделал!

– Спокойно! Без паники! Я доктор! – сквозь толпу пробрался маленький круглый человечек с чемоданчиком. Он резво растолкал зевак локтями и приблизился к пострадавшему.

Завидев доктора, План Бургер яростно прижал к себе Альберта, будто пытаясь защитить:

– Не трогайте его! Вы ничем не сможете помочь!

– А вот это уже я решу, сударь, – буркнул круглый человечек и надел стетоскоп. Опустившись на одно колено рядом с Альбертом, он ухватился за тонкое бледное запястье.

Дина почувствовала, как у нее холодеют кончики пальцев рук и ног. Она знала, что доктор щупает пульс Альберта, и если бы всё было в порядке, он бы что-нибудь уже сказал. Но прошла секунда, вторая, а доктор продолжал сосредоточенно хмуриться.

Девочка не глядя нашла ладонь Мити и крепко её сжала. Митя сжал её ладонь в ответ.

Доктор медленно снял стетоскоп.

Неужели?..

– Судари и сударыни, – прокашлявшись, сказал доктор. – Авторитетно заявляю вам, что этот юноша… – Он обтёр платком широкий лоб. – Этот юноша – не человек, он – кукла.

Дина моргнула раз. Моргнула второй. И третий.

Кукла?..

– Невозможно! – крикнул кто-то из толпы, будто подхватив мысли Дины. – Он совсем не похож на куклу!

– Тем не менее, – настаивал доктор, – это виртуозно выполненная, неотличимая от человека, но всё-таки кукла.

Дине не верилось. Она-то знала о куклах всё! Куклы не передвигаются самостоятельно без завода, не выполняют поручений и уж тем более не разговаривают! Да, Альберт был крайне неразговорчивым юношей, но ведь однажды ей удалось с ним поговорить.

Дина озвучила все свои подозрения, и кукольники её поддержали: будь Альберт куклой, кто-нибудь да заметил бы. В конце концов, они находятся в городе кукольников!

– Вы не могли с ним разговаривать, юная леди, – План Бургер поднял на Дину горестный взгляд. – Достопочтенный доктор прав: Альберт действительно не человек… в техническом смысле этого слова.

Не может быть! Она не поверит, пока не убедится лично. Шагнув на ватных ногах к фокуснику, Дина присела на корточки и бережно взяла Альберта за руку. Она была по-человечески мягкой, но холодной и очень тяжёлой.

– Видите? – спросил доктор. Голос его звучал самодовольно.

– Но… это… невероятно! – продолжая сжимать руку Альберта, пробормотала Дина.

Она совершенно точно разговаривала с ним, она не могла ничего перепутать! Неужели её воображение настолько развилось, что она с трудом различает правду и вымысел?

Но, даже если всё это Динины фантазии, Альберт оставался куклой, выполненной с невероятным мастерством. Подумать только!

– Где вы его нашли? – обратилась Дина к Плану Бургеру – вопрос напросился на язык сам собой.

– Это не я его нашёл, а он меня – тогда ещё маленького мальчика, – покачал головой фокусник. – Так вышло, что у меня не было семьи и не было дома, а рос я в городе, совсем не таком приветливом и ярком, как Планбург.

Казалось, после разоблачения никто больше не станет слушать фокусника. Однако стоило ему заговорить, как Главная площадь вновь погрузилась в заворожённую тишину.

– Я помню тот день, будто это произошло вчера. Лил сильный непрекращающийся дождь, и я вымок до нитки. Люди в этом городе были злыми и не обращали на меня никакого внимания. Когда я просил буханку хлеба, они гнали меня взашей, называли попрошайкой. Говорили, чтобы я занялся чем-нибудь, но ведь я ничего не умел. Ни один мастер не хотел брать меня в подмастерья.

И когда я уже совсем отчаялся и был готов заплакать, какой-то добрый человек укрыл меня цветным зонтиком. Это был Альберт. Он не сказал ни словечка – просто просидел со мной под зонтом, пока дождь не закончился.

Затем он ушёл, снова не сказав ни слова.

На следующий день я увидел Альберта на городской площади. Он развлекал горожан, ловко жонглируя всякими вещами. И когда он это делал, жители того города будто становились добрее. Они улыбались и кидали монетки в старенький цилиндр подле артиста.

А вечером он снова пришёл ко мне и протянул бумажный пакет с мягкой выпечкой. Оказалось, он устроил то маленькое представление, чтобы накормить меня, представляете?

С тех пор Альберт заботился обо мне. Он научил меня быть ловким и не бояться выступать на публике. Выдающимся фокусником я стал только благодаря ему!

Чуть позже я узнал, что завод у Альберта не кончается из-за каллиопы, вернее, её музыки. Так мы и путешествовали по миру втроём: Альберт, я и каллиопа. Людям очень нравились наши выступления, а мне нравилось делать мир лучше.

Но несколько лет назад каллиопа начала барахлить. Я объездил полсвета в поисках мастера, который смог бы её починить. Оказалось, в мире существовал лишь один такой мастер, и он жил в славном городе Планбурге. Я счёл добрым знаком то, что название города созвучно моему сценическому псевдониму. Но ещё до приезда сюда узнал, что мастер давно умер. Сперва я отчаялся, но потом всё равно решил приехать. Вдруг в Планбурге отыщется его ученик? Но я нашёл кое-что получше – механизм, очень похожий на каллиопу: часы Тик-Так. Мне… было очень стыдно красть его секретный механизм, но оставался ли у меня выбор? Я знаю, что мне нет прощения! Альберту изначально не нравилась эта идея, и он… и он…

Большой, высокий, обычно весёлый План Бургер хлюпнул носом, как ребенок, и в этот момент совсем не казался Дине злодеем.

Как и остальным жителям Планбурга.

Девочка заметила, как разочарование на лицах горожан сменилось участливостью. Морщинка гнева на лбу Мэра превратилась в задумчивую складку. На Главной площади стало очень тихо, и в тишине этой не звучала каллиопа, не спешил Тик-Так.

– Какая трогательная история, – хлюпнула носом Нафоня.

Никто её не одернул, потому что все думали точно так же.

– И что же теперь делать? – задалась вопросом Алина.

Тем же вопросом задались и все остальные.

Безусловно, сердце было сделано для Тик-Така и принадлежало ему. Уже много лет часы служили символом города, и в Планбурге их обожали.

Но после истории, рассказанной Планом Бургером, всем отчего-то было очень совестно. Фокусник поступил очень дурно, но ведь из благих побуждений – он хотел спасти друга, который заботился о нём с ранних лет.

Пока фокусник и его «подмастерье» гостили в Планбурге, жители привыкли считать Альберта человеком. Поэтому каждый горожанин размышлял: сломался Альберт или всё-таки умер? И есть ли разница?

Долгую неловкую тишину нарушил Митя:

– Ну… я… пойду поставлю механизм на место?

Пауза.

– Да, надо бы, – отозвался мэр, явно колеблясь.

Пауза.

– У нас есть только одно сердце и два механизма, которые в нём нуждаются, – заключил мэр, уже увереннее. – А мастера, который мог бы сконструировать второе сердце, уже давно нет. По справедливости, сердце принадлежит Тик-Таку. Как бы нам ни было жаль Альберта…

– Что вы, какие уж тут сомнения, – сказал План Бургер. – Я поступил очень нечестно и заслуживаю осуждения, а не милосердия!

К сожалению, возразить было нечего.

– Постойте! – неожиданно ввязалась в разговор Лика.

Все удивлённо воззрились на дочку мэра. Она протиснулась сквозь толпу и встала между отцом и Планом Бургером. – Я знаю ещё одного мастера, который способен смастерить сердце!

– Юная леди, – грозно цыкнул мэр, – сейчас не время хвастать и обращать на себя внимание всех и вся.

К удивлению Дины, Лика немного смутилась, но, как всегда, не отступилась.

– А я ведь не о себе говорю, – хмыкнула дочка мэра в своей привычной манере. – Я говорю о ней.

Указательный палец девочки уставился в грудь Дины.

– Что? – не поняла та.

– Что? – не поняли все.

Глава 11

Теперь в центре внимания была Дина. Девочка ошалело хлопала глазами, не в состоянии вымолвить ни слова. Что Лика такое говорит? Очередная скверная уловка? Эх, а ведь Дина только-только начала думать, что с дочкой мэра можно даже подружиться (стоит только найти подход к её сложному характеру). И вот снова! Что Дина такого ей сделала?

Но выражение лица Лики не было ни хитрым, ни торжествующе-злобным. Оно не было даже надменным. И это сбивало Дину с толку.

– Вот вы мне не верите, а я ведь говорю кристально чистую правду, – продолжила Лика. – Я своими глазами видела, как Дина сделала «сердце» для своей куклы. Это случилось летом, перед соревнованиями. Я тогда… я тогда посмеялась над ней и сказала, что все, кроме неё, отлично знают – куклам не нужно сердце, чтобы танцевать. А вот оно как всё обернулось! Выходит, это я глупая и бесталанная.

Дина не знала, чему удивляться больше: тому, что Лика говорит о ней, или тому, что она говорит о себе.

– Мне кажется, ты что-то путаешь, – нахмурилась Дина. – Я, конечно, хорошая кукольница, но не настолько. Смастерить для куклы сердце мне казалось правильным и честным, но только и всего. У Авроры есть сердце, но это не делает её особенной.

– А ты проверяла? – Лика изогнула тонкую бровь в своей манере.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Дина.

На какое-то мгновение она позабыла, что не годится спорить на глазах у всего Планбурга.

Все смотрели на девочек с интересом и подозрением, никто не спешил вмешиваться.

– Смотри, – лучезарно улыбнулась дочка мэра и откинула с плеч длинные волосы (снова – в своей манере). – Мы с тобой заключили пари этим летом. Я испугалась, что ты выиграешь, и повредила твою куклу. В итоге вместо куклы танцевала Нина. И сколько раз после этого ты заводила свою ненаглядную Аврору? Хорошо ли о ней заботилась? Или сразу же начала думать над новым творением?

– Не сразу, – Дина опровергла слова Лики, но уши у неё пылали.

Ведь на этот раз дочка Мэра не ошибается: Дина очень безответственно подошла к своему статусу кукольника. Мало создать куклу и получить за неё приз – о своём творении необходимо заботиться. А Дина? Посадила бедняжку Аврору в угол мастерской и, пока не пришёл Альберт, даже не удосужилась смазать шарниры.

Но, если Лика права не только насчёт Дининой безалаберности, выходит, у юной кукольницы есть шанс совершить очень хороший поступок.

Однако сперва нужно… что? Признать свою ошибку?

На ватных ногах Дина развернулась по направлению к сцене, где должны были выступать ученицы Академии и их куклы. Издалека девочка прекрасно видела золотистую макушку Авроры, сидящей в тени тента.

Нужно просто подойти и внимательнее на неё поглядеть – чего уж проще? Но мысль, что Аврора окажется чем-то бо́льшим, чем обычная кукла, невообразимо пугала девочку. Дине и без того было ужасно стыдно перед ней. А тут… а здесь…

Сделав глубокий вдох и медленный выдох, девочка шагнула в сторону тента, поднялась на сцену и в нерешительности остановилась возле златовласой куклы.

– Ты… можешь двигаться без завода?

Вопрос остался без ответа.

Дина сглотнула вязкую слюну и обернулась к толпе. Все смотрели на неё, и от этого у девочки подкашивались ноги.

– Я… знаешь, мне действительно очень стыдно за своё поведение, – заикаясь, сказала она.

Если уж Лика смогла признать свои ошибки, то и Дина сможет. Но если дочке Мэра решиться на такой шаг мешала гордость, то Дине – стыд.

– Можно я взгляну на твоё… – Дина снова сглотнула, не в состоянии произнести слово «сердце». – На твой механизм?

Она аккуратно убрала золотистые волосы Авроры за спину. У неё не было инструментов, чтобы открутить болтики на груди, и она позвала Нину, отыскав ту взглядом в толпе:

– Одолжи, пожалуйста, заколку.

Нина засомневалась, но просьбу выполнила.

– Ты ведь знаешь, что делаешь? – шепнула она.

– Не имею ни малейшего представления, – ответила Дина.

Но, когда она снова потянулась к Авроре, кукла отступила от неё на шаг.

Сёстры в изумлении замерли.

– Ты её заводила? – спросила Нина.

– Нет.

– Ты тоже это видела?

– Да.

Дина набралась храбрости, сделала шаг вслед за Авророй и бережно взяла её за руку:

– Я знаю, что вела себя очень некрасиво, и мне стыдно, правда. Но Альберту сейчас нужна помощь, и, возможно, мы сумеем что-нибудь сделать. Я хочу взглянуть, как выглядит… – Девочка снова запнулась на слове «сердце». Как-то странно оно звучит в этом случае. Но и называть его простым механизмом тоже неправильно. – Можно я посмотрю?

Аврора так и осталась стоять – как обычная кукла без завода. Широко раскрытые красивые глаза, обрамлённые густыми ресницами, глядели на Дину. На мгновение девочке показалось, что в них проскользнуло согласие. Но, скорее всего, ей просто почудилось.

Тем не менее она воспользовалась заколкой Нины и аккуратно раскрутила маленькие болтики. Затем тихонечко, будто боялась сделать больно, надавила на пластину и сняла её.

Обнажились крутящиеся шестерёнки механического сердца.

– Ух ты! – вздохнула поражённая Нина.

– Ух ты! – Дина не ожидала ничего подобного.

Девочки, стоя плечом к плечу, долго разглядывали механизм.

– Ты сможешь повторить? – немного погодя спросила Нина.

Юной кукольнице было тоже очень интересно знать. В прошлый раз она сделала сердце под вдохновением, не задумываясь, к чему её работа может привести. Дина и сама понятия не имела, что за секрет вложила в своё творение.

Девочка несколько минут внимательно вглядывалась в механизм, созданный ею летом – как будто в прошлой жизни. Теперь он казался ей неаккуратным и неправильным. Сейчас она всё сделала бы по-другому. Но, быть может, в этой неправильности и заключался весь секрет? Как знать? Сумеет ли она всё повторить, постараться ради Альберта?

Дина поджала губы и поставила пластину на место, закрутила болтики и вернула сестре заколку.

Затем обернулась к зрителям и громогласно объявила:

– Мне нужны инструменты!

* * *

Прошёл час.

Потом второй.

Затем третий.

Дина корпела, потела и жутко нервничала. У неё всё валилось из рук и ничего не выходило. В прошлый раз получилось прекрасно, а ведь она даже не задумывалась о результате – просто делала, и всё. Быть может, именно поэтому ей удалось добиться результата? Нужно просто расслабиться и ни о чём не думать. Но легко сказать – труднее сделать. Особенно когда весь Планбург ожидает от неё какого-то чуда.

В прошлый раз в неё особенно никто не верил, теперь в неё верят все! Как же это трудно! Неужели они не могут забыть о Дине хотя бы на часок?

Но каждые пятнадцать минут к ней заглядывал чей-нибудь любопытный нос. То мама заскочит с чашкой ароматного чая. То папа принесёт плошку с облепиховым вареньем. То тройняшки с Гертрудой забеспокоятся, что она работает на голодный желудок.

– Ну и что, гениям положено голодать!

Всё это время Митя, как мог, держал оборону и пытался не подпускать никого к Дине. Но стражник из него был хоть и проворный, но уж больно хлипкий. С возложенными на себя обязанностями он справлялся с трудом.

Дине же хотелось спрятаться под стол. И чтобы все от неё отстали. Нет, ну правда, какой из неё великий мастер? Чертовски талантливый кукольник – это одно дело. Но вот создавать легендарные механизмы ей вряд ли по плечу.

Она отбросила инструменты в сторону. А затем со вздохом взяла их обратно.

Ей просто нужно забыть о результате – просто делать.

И Дина снова принялась за работу.

* * *

Когда она закончила, на улице сильно потемнело. Улицы освещало множество ярких фонариков. Вот только праздничное настроение куда-то улетучилось из города.

Подрагивающими от усталости и волнения пальцами Дина упаковала новоявленное сердце в деревянную коробочку. Механизм был простой, заурядный. Девочка приложила все усилия, но её не покидала мысль, что этого мало. Она не чувствовала трепета, глядя на свою работу. Она не верила в себя.

Внезапно сквозняк мазнул её по лодыжке, Дина обернулась. В углу, на привычном месте, сидела Аврора: идеально прямая спина, ладони на сведённых коленях, золотистые волосы струятся по плечам.

Взгляд широко распахнутых глаз был устремлён на Дину. Раньше юная кукольница не обратила бы на этот взгляд никакого внимания. Но теперь она ясно понимала, что Аврора чего-то от неё хочет.

Дина присела рядом с ней, ссутулившаяся, растрёпанная и усталая.

– Волнуешься? Я тоже.

Аврора не шелохнулась.

– Мне нужно отнести сердце Мэру. Мы починим каллиопу, и всё будет хорошо. Я вернусь и непременно всё тебе расскажу.

Молчание.

Дина уже хотела уйти, как вдруг изящная ручка куклы легла на деревянную коробочку с только что собранным механизмом.

– Что такое? – встрепенулась юная кукольница и снова заглянула Авроре в глаза.

Та глядела на неё не моргая и не отпускала коробочку. Спустя несколько секунд Дина всё поняла и ужаснулась. Девочка не знала: это всего лишь догадка или у них с Авророй есть какая-то связь? Но желание куклы стало для неё очевидным.

– Нет, я не могу поставить тебе новое сердце, а Альберту отдать старое! Вдруг новый механизм не заработает, и тогда ты…

Ей казалось или во взгляде Авроры читалась мольба? По щекам Дины потекли слёзы. В глубине души она знала, что, исполнив волю куклы, поступит правильно. Ей было неведомо, что возникло между Авророй и Альбертом, когда они впервые встретились. Тогда Дина решила, что подмастерью фокусника просто понравилась кукла. Но теперь девочка догадывалась, что за много лет странствий Альберт отыскал что-то… кого-то, похожего на него.

Без лишних слов Дина взялась за инструменты и поменяла механизмы местами. Прижав деревянную коробочку с сердцем Авроры к груди, она не оборачиваясь поспешила обратно на площадь.

Стоило ей выйти из мастерской, как на неё тут же набросились со всех сторон:

– Ну что там?

– У тебя получилось?

– Покажи!

– Идёмте скорее!

– Они дожидаются тебя в гараже возле Зелёного дома, – сказала Часовщица.

– Ага, спасибо, – пролепетала Дина.

И увидела, что пожилая леди вытирает руки, испачканные машинным маслом.

Девочка вздрогнула. Она не сразу заметила, что башенные часы равномерно тикают, будто и не переставали.

Дина сглотнула ком, подступающий к горлу, и не смогла сдержать слёз. Словно в ответ на её реакцию, Тик-Так чинно пробил девять раз.

Подобравшись, девочка кивнула Часовщице и побежала в указанном направлении, крепко прижимая коробочку с механизмом к собственному сердцу.

– Где каллиопа? – воскликнула Дина, врываясь в гараж.

Мэр, Лика и План Бургер синхронно обернулись к ней.

Отыскать каллиопу Дина сумела и без их помощи. Оглядев её критическим взглядом, она сказала:

– Прошу оставить меня с пациентом один на один!

Девочка заметила, что План Бургер и Мэр хотят возразить. Но Лика вмешалась очень вовремя. Тряхнув волосами, она гордо прошагала мимо Дины. И сделала это с такой невозмутимостью, что двум джентльменам не оставалось ничего, кроме как последовать за ней.

* * *

План Бургер нервничал, заламывал руки, то и дело пытаясь заглянуть внутрь. Но Лика строго погрозила ему пальцем, как маленькому ребенку.

Большинство фонариков к этому времени давно перегорело. Весь Планбург, собравшийся на Главной площади, молчал под тихий ход башенных часов.

И тут что-то невыразительно проскрипело, как будто простонало, затем булькнуло. Снова скрипнуло, словно откашлялось, и заиграло.

Медленно и тихо по улицам Планбурга вновь полилась музыка каллиопы.

Все жители замерли, не зная, верить им своим ушам или нет. Особенно побелевший План Бургер. Его губы задрожали. Он сорвал с головы цилиндр и откинул его куда-то в толпу:

– Сработало! Она играет! Играет!

Но сработало ли?

Со всех ног, не дожидаясь приглашения, фокусник кинулся в Зелёный дом.

А Дина тем временем стояла возле каллиопы и зачарованно слушала, как инструмент играет сам по себе. Выпачканным рукавом она утирала старые и новые слёзы (новые были слезами облегчения и счастья).

Она твёрдо знала, что с первыми аккордами Альберт открыл глаза. Теперь певучий инструмент прослужит долго. Так долго, что План Бургер успеет состариться.

Она знала, что каллиопа звучит теперь не только для Альберта, но и для Авроры. Потому что сердце у них теперь одно на двоих. И Дине придётся позволить своему творению покинуть Планбург.

Но она не горевала.

Она знала, что всё будет хорошо.

Она знала, потому что верила.

Совсем скоро Тик-Так пробьёт десять, и все наконец разойдутся по домам. А завтра наступит новый день, и горожане вновь объединятся. На сей раз чтобы убрать с улиц мусор и потухшие резные тыквы. А затем – чтобы помахать на прощание Плану Бургеру и двум его удивительным подмастерьям.

Дине с сестрой снова придётся рано вставать в школу. С утра возле их дома будут толпиться кукольники, чтобы заказать новые платья. Ведь на очереди новый праздник – Зимний! Ради него кукольники должны хорошо постараться.

И не только кукольники.

Несмотря на то что План Бургер – настоящий шарлатан, Нафоня будет искренне верить в его предсказание и усердно трудиться. Даже колкости Лики в её адрес станут не такими уж колкими. А возможно, дочка Мэра просто чуточку подобреет.

Тик-Так пробил десять раз, и Дина вышла из гаража. Рядом стоял Митя, лохматый, как непричёсанный пудель.

– Кажется, меня снова посадят под домашний арест, – сказал он.

Но выглядел он не очень расстроенным.

– Не припомню, чтобы тебя это когда-то останавливало, – улыбнулась Дина.

– И то верно, я ведь со скуки умру. Хочу попросить у Книжника разрешения учиться вместе со всеми в школе. Как ты думаешь, он позволит?

– Почему нет? – Дину не отпускало искрящееся внутри ощущение, что в мире нет ничего невозможного.

– Еще я тут прочитал… а потом подумал… – Митя покраснел. – В общем, раз мэр снова открыл Танцевальную академию, то наверняка он возобновит традицию с Зимним балом.

Он покраснел ещё сильнее и опустил глаза:

– Если… если возобновит… может, мы…

– Дина! – позвала девочку Светлана Марковна.

Родители и Нина стояли поодаль, на освещённой тыквами дороге, и махали руками. Митя от неожиданности подпрыгнул и сконфузился ещё сильнее.

Дина взяла его за руку и, подтянув к себе, поцеловала в щёку.

– Если мэр возобновит очередную традицию, то я ни за что не упущу возможности отдавить тебе все ноги.

Легонько щёлкнув Митю по носу, она развернулась и побежала к родным.

Щёки её счастливо алели.

Вот уж чудной город: что ни праздник – то приключение!