Текст книги "Дина и волшебные механизмы"

Глава 2

После занятий Дина снова встретилась с Нифёдором и Нуфилей, и друзья вместе двинулись в сторону фиолетового квартала.

– Мама велела заскочить домой и захватить сухой паёк, нам все равно по дороге.

Выражение «сухой паёк» было не слишком аппетитным, но у Дины всё равно заурчало в животе. Она-то знала, какие у мамы тройняшек пайки: румяные шарлотки, запечённые яблоки и маленькие тыковки с корицей, горячие брусничные корзиночки.

– Э-ге-гей! – кто-то окликнул ребят.

Дина обернулась и увидела спешащего к ним через всю площадь Митю. Когда мальчишка бежал, его круглые очки смешно подпрыгивали на носу. Юная кукольница не сдержала удивлённой улыбки:

– Неужели Книжник тебя отпустил? На него не похоже.

– Да уж, – задыхаясь от пробежки, пробубнил Митя. – Митеодор Второй уже ничем помочь мне не может. Но неужели вы все забыли, что имеете дело с Митеодором Первым? А он – мозг, самый настоящий!

Митя постучал пальцем по виску. Дина хихикнула.

– Так почему же учитель тебя всё-таки отпустил?

– Легче лёгкого! Я ему сказал, что сегодня в Танцевальной академии будет вершиться новая история. И какой же из меня выйдет книжник, если я стану пренебрегать такими событиями?! Ну учитель подумал-подумал, поворчал-поворчал, добавил, что я ни на что не годен, но отпустил. И даже блокнот для записей дал. Глядите какой!

Митя гордо вытащил из-за пазухи зелёно-малиновый блокнот – в официальных цветах Планбурга.

– Молодец! – хлопнул друга по плечу Нифёдор. – Но сперва мы идём за сухим пайком.

* * *

Возле Танцевальной академии столпилось много народу. Дина с Митей ловко протиснулись, чтобы попасть в первые ряды. Нифёдора и Нуфилю толпа пропустила сама – хотя братья и были очень дружелюбными, выглядели они внушительно.

Отправив ребят занимать лучшие места, Дина пошла в раздевалку. Для Нины и Нафони Гертруда тоже приготовила «сухой паёк», который содержал в себе творожные крендельки с вишнёвой начинкой, печёные сливы и большой термос с облепиховым чаем.

Учуяв Динину ношу, Нафоня впилась в бумажный пакет голодными глазами, но под строгим взглядом Нины принялась завязывать танцевальные туфельки. Пальцы у неё дрожали.

– Это всего лишь открытый урок, на вас придут смотреть только свои, – попыталась поддержать подругу Дина.

– И мэр, и ещё полгорода… и, самое ужасное, – возможно, Лика!

– Наоборот, это самое прекрасное! – возразила Нина. – Она увидит, на что ты способна, и перестанет смеяться!

– Ты такая добрая и наивная, Нина, – тяжело вздохнула Нафоня и неловко закинула ногу на балетный станок.

Когда Дина вернулась в зал, мэр уже стоял в самом центре. Его высокую фигуру будто короновала величественная хрустальная лампа, висящая у него над головой.

Девочка поискала глазами родителей и помахала им рукой.

– …Итак, поддержим бурными аплодисментами наши новые планбургские дарования, – закончил мэр речь, начало которой Дина пропустила.

В центр зала лебединой стайкой выплыли юные ученицы. Все как одна в васильковых нарядах и таких же танцевальных туфельках. Волосы девочек были уложены в аккуратные пучки. Словом, выглядели они почти одинаково. Дина сперва даже растерялась, не сумев отыскать сестру с дальнего расстояния. Выделялась среди всех только Нафоня.

За роялем сидела Гертруда, которая стала новым директором Танцевальной академии. Подле неё стояла Ласточка.

Гертруда кивнула ученицам и заиграла.

Девочки – Нина была самой первой, поэтому все на неё равнялись, – на носочках двинулись по кругу. Процессию замыкала Нафоня. На голову выше остальных, она сильно выделялась на их фоне. От волнения девочка покраснела. Разумеется, она хотела сделать всё хорошо, но, чем больше переживала, тем хуже у неё получалось. Где-то на середине круга она споткнулась и чуть не толкнула в спину Нину. Но Нина ловко увернулась, подмигнула и «поплыла» дальше.

Весь открытый урок девочки выполняли элементарные движения, прыгали под музыку и гнулись. Изяществом танцующей куклы выделялась пока что одна Нина. Но ученицы старались изо всех сил.

Наконец девочки встали в один ряд и поклонились, музыка смолкла.

Мэр зааплодировал первым. Сидящая с надменно-кислой миной Лика неохотно последовала отцовскому примеру. К ним подключился весь зал.

– Что ж, очень-очень хорошо, – сказал мэр, выйдя к девочкам. – Отдельных аплодисментов заслуживают наши отважные леди-учительницы. Нам всем есть куда стремиться, но, как мы только что видели, начало положено! И я очень надеюсь, что наряду с танцующими куклами в Планбурге возобновится прежняя традиция.

Снова аплодисменты. Мэр воздел руки, призывая всех к тишине.

– В связи с этим я решил дать юным дарованиям возможность вскоре проявить себя снова, причём перед всем городом. В этом году на Главной площади в День Тыквы будут танцевать не куклы, а ученицы Танцевальной академии.

– ЧТО?! – От неожиданности Лика вскочила на ноги. – Папа, ты не можешь!..

– Сядьте на место, юная леди, – строго сказал ей отец. – Перебивать выступающего очень невежливо.

Но по залу уже прошелся ропот. Кукольники пришли в негодование, друзья и родители выступающих девочек – в восторг.

А Дина сидела и не могла понять, в какому лагерю себя причислить. Она ведь кукольница! Если на День Тыквы будут танцевать девочки из Академии, значит, её Аврора опять не выйдет на сцену. Зато выйдет Нина, её любимая старшая сестра. Для неё это очень важно. С другой стороны, Нина уже получила шанс показать себя, а Дина – ещё нет.

Что же делать?

– Но в День Тыквы всегда танцевали куклы, которые участвовали в соревнованиях, – это традиция! – выкрикнул кто-то из зала.

– Дина? – Кто-то легонько толкнул девочку в бок – кажется, Митя.

– Я не вижу ничего страшного в том, чтобы немного изменить традицию, – мягко ответил мэр. – В конце концов, нужно двигаться дальше.

– Дина? – снова шепнул Митя.

– Уважаемый Главный кукольник, выскажитесь по этому вопросу! – потребовала Алина.

– Ну… я… – растерялся Алоизиус и густо покраснел: он не знал, что вместе со званием Главного кукольника на него ляжет какая-то ответственность.

– Дина!

– А? – Та, моргнув, посмотрела на друга.

– Ты так посуровела, что я испугался, – признался Митя. – Ты же не станешь поддерживать эту конфронтацию?

– Что поддерживать? – не поняла девочка.

– Я хотел сказать, что скоро они все разругаются.

– А-а-а, – неуверенно протянула Дина. – Нет, конечно, не стану. Я же за мир во всем мире, ты забыл?

– Кажется, даже не знал об этом.

– Девочки уходят в раздевалку, я пойду к ним, встретимся на улице, – уклончиво сказала Дина и убежала.

В самом деле, не будет же она переживать по этому поводу.

Или будет?..

Глава 3

Уже на следующий день весь Планбург загудел – Дине даже не нужно было заглядывать в газету с утренними новостями, которые читал папа. А также дневными. И вечерними.

Оставалось неясным только одно: успеют ли горожане помириться друг с другом до Дня Тыквы. Иначе праздник будет испорчен.

– Это нечестно! – причитала Лика. Она ворчала до уроков, во время уроков и после уроков. – Сначала они отнимут у нас День Тыквы, – девочка бросила уничтожающий взгляд на Нину, – потом Зимний праздник, а затем и День Нового лета? Да эти курицы танцевать не умеют! Чего стоила та неповоротливая дылда в последнем ряду!

– Моя мама предложила подать петицию мэру, – поддержала Лику Алина. – Ты можешь ворчать, я могу ворчать, но если мы соберемся все вместе, то обязательно добьёмся результата. Попросим Главного кукольника всё организовать.

– Ха! – злобно воскликнула Лика. – Думаешь, он что-нибудь сделает?! Да ничего он не сделает! И мой папа гордый, своих слов назад не возьмёт. Нам нужно самим что-нибудь придумать!

Замолчав, она с подозрением покосилась на сестёр.

– А-а ты-ы что-о скажешь? – уперев руками бока, спросила она Дину. – Мало того что твоя ненаглядная кукла не танцевала на соревнованиях, так ей теперь не выступить и в День Тыквы!

– А тебе какое дело? – нахмурилась Дина – Лика ударила по больному.

– Пусть мы с тобой и не ладим, но сейчас затронута честь кукольников! Я кукольница, ты кукольница, Алина кукольница. Мы не должны это просто так оставлять!

– Неужели эту проблему никак нельзя решить? Давайте попросим Мэра, чтобы в День Тыквы выступали и ученицы, и кукольники…

– Ну нет! – ввязалась в спор Нина. Такой бойкости Дина от неё не ожидала. – Ты забыла, какая она коварная? Если Мэр позволит выступать и тем и другим, Лика и её команда обязательно придумают какую-нибудь гадость.

– Ха! – ухмыльнулась Лика. – Я в любом случае придумаю какую-нибудь гадость!

– Зато честно, – задумчиво резюмировала Алина.

Сняв с головы солнечные очки, она сдунула с них пылинки, протёрла стекла рукавом и снова надела на голову. Улыбнувшись, она обратилась к Дине:

– Лика хочет сказать, что у тебя ещё есть время подумать, на чьей ты стороне.

* * *

Пряничное осеннее настроение Дины испортилось окончательно, когда спор о Дне Тыквы дошёл и до её дома.

Родители недоумевали: как им теперь готовиться к празднику, для кого шить костюмы? Мэр непреклонен, но и кукольники не собираются сдаваться.

Возле дома Алоизиуса теперь собирались не юные воздыхательницы, а энтузиасты своего дела.

С Ниной обсуждать этот щепетильный вопрос юная кукольница не очень хотела. Да и её сестра не заговаривала об этом. И всё-таки…

…Будто между ними снова пробежала Лика.

Почему эта противная девчонка вечно всё портит? Даже история с летними соревнованиями её ничему не научила.

Погода в Планбурге будто почувствовала настроение горожан. Очень скоро полил дождь, да такой холодный и сильный, что хвастаться пёстрыми зонтиками, резиновыми сапогами и дождевиками не очень хотелось.

Поэтому Дина закрылась в мастерской и с головой погрузилась в работу.

Аврора сиротливо сидела в сторонке на старом, слегка покосившемся кресле. Её шикарное платье теперь красовалось на самом видном манекене. С волос чуть-чуть смылась золотая краска.

Каждый день Дина обещала себе, что обязательно подкрасит кукле локоны. Но каждый раз у неё появлялось занятие поважнее.

Например, смастерить новую куклу! Почему нет? У неё теперь есть всё, что нужно.

Ну, кроме разве что одной маленькой детали, – настроения.

* * *

После уроков Дина сидела в гостях у тройняшек и уплетала горячие пироги, испечённые Гертрудой.

Сильный дождь лил третий день подряд.

– Ох-ох! – причитала Гертруда (точно так же, как Светлана Марковна). – Если будет так лить и дальше, дождь погубит весь урожай тыкв!

«Может, это и к лучшему, – мрачно подумала Дина. – Нет тыкв – нет и праздника. А нет праздника – нет и проблем».

Вслух, разумеется, она этого не произнесла.

Рядом с ней сидел Митя и уплетал пироги за обе щёки. Теперь он придумал, как уломать Книжника отпускать его из дома. И вовсю пользовался своей придумкой.

– Теперь я ему говорю: «Ну я же будущий Книжник! Мне же нужно учиться записывать историю Планбурга». А теперь и вы все ссоритесь! Я, можно сказать, в самом центре событий.

– Глупости, никто не ссорится, – возмутилась Дина, покраснев до самых ушей, и принялась заедать досаду пирогами.

Митя внимательно поглядел на подругу, а затем подсел к ней совсем близко. Дина покраснела ещё сильнее и хотела отодвинуться, но и так сидела на краю скамьи.

– А ты что скажешь? Для городской хроники?

– Я? – У Дины выпал изо рта кусочек гриба. – Фто я тепе толфна фкахать?

– Ну как же! Девочка-драма! Талантливая кукольница, перед которой стоит выбор: предать свою идею или отвернуться от любимой сестры…

– Фамолфи!

– Что?

Дина с трудом проглотила последний кусок:

– Замолчи, говорю!

– Она права, что-то ты перегнул, – согласился Нифёдор.

– Тебе не на Книжника учиться нужно было, а на газетчика, – поддержал друзей Нуфиля.

Митя насупился и больше ничего не сказал.

В доме воцарилась непривычная тишина. Было слышно, как дождь барабанит по окнам.

В такой гнетущей атмосфере ребята просидели до прихода Нины, Нафони и Гертруды.

Нафоня, выглядевшая очень огорченной, с силой отшвырнула от себя танцевальные туфельки – а сила у неё была очень большая. Туфельки чуть не сбили стоящий в углу торшер.

– Ну-ну, – бодрая весёлая Гертруда пыталась успокоить дочку, – думаешь, у всех всё получается с первого раза? Или со второго? Или даже третьего?

– Но у других девочек получается, а у меня нет! – От утешений Нафоня злилась ещё больше.

Нина на цыпочках проскользнула мимо них и поспешила к столу. Но, заметив Дину, почему-то замедлила шаг и села возле Нифёдора. Нуфиля ткнул его в бок, мальчишка спохватился и начал ухаживать за Ниной.

– У всех разные способности, – продолжала возражать дочке Гертруда. – Но это не повод бросать дела на полпути. Терпение и труд…

– Ты постоянно так говоришь!

– Потому что это правда! Спроси у своих подруг – думаешь, им было просто? Нина втайне от всех сбегала в заброшенную всеми Академию и занималась часами напролёт. Правда, милая?

Нина смущённо уставилась в тарелку.

А Гертруда, пританцовывая, подошла к старенькому патефону. Комнату заполнили звуки весёлой мелодии. Вот только весёлая музыка, на удивление, не веселила, а, наоборот, удручала.

– Ну же! – Гертруда развернулась к ребятам и хлопнула в ладоши. – Что вы все такие кислые? Нина, иди сюда! Покажешь, какое движение сегодня разучила.

Девочка нехотя поднялась из-за стола. Она всегда была вежливой и не любила отказывать, особенно друзьям. Но, когда она встала рядом с Гертрудой и начала танцевать, её удручённое лицо мигом озарилось счастливой улыбкой.

– Вот так-то лучше! – воскликнула Гертруда и активнее завиляла бёдрами: танцуя, она забывала о хромоте.

А Нафоня насадила на вилку тыквенный пирог и тихонько вздохнула:

– Кажется, у мамы появилась новая дочь.

Дина тоже тихонько вздохнула.

* * *

Сёстрам настало время уходить, и Митя с Нифёдором вызвались их проводить.

Нина за вечер заметно повеселела, и Дина должна была за неё порадоваться, но…

Дождь не прекращался.

У Дины был васильково-жёлтый дождевик, у Нины – мятный в лиловый горошек. У Мити с Нифёдором дождевики оказались одинаковыми – обыкновенного синего цвета. Нифёдору его плащ был явно мал.

Сёстры шли молча, спрятав руки в глубокие карманы. А ребята с их портфелями скакали вокруг и соревновались, от чьего прыжка получится больше брызг.

Победитель был очевиден.

Дина же гадала, в какой момент пуговица в очередной раз оторвётся от её рюкзака, дав всему его содержимому шлёпнуться в лужу.

Когда они шли мимо Танцевальной академии, её внимание что-то привлекло. Какое-то яркое красное пятно. Ещё один дождевик.

Девочка ничуть не удивилась, узнав под дождевиком Лику. Она активно жестикулировала, что-то объясняя. Рядом с ней стояли Алина и несколько других кукольников.

Заметив дружную процессию из сестёр, Мити и Нифёдора, кукольники под предводительством Лики тут же затихли. Дочка Мэра, глядя на Дину, приложила палец к губам.

Нужно было окликнуть друзей и сказать им, что возле Академии происходит что-то неладное.

Но грустной и уставшей Дине совсем не хотелось встревать в новую… как там Митя сказал? Кон-фрон-тацию.

А может, она просто решила прикрыть кукольников, что бы те ни задумали? Тогда получается, что Дина наконец выбрала сторону.

Да нет, глупости всё это.

– Ты чего? – спросил Митя, когда ему надоело скакать по лужам.

– Ничего, – покачала головой Дина. – Просто задумалась.

Глава 4

Перед сном Дина решила, что так нельзя. Она хорошо все обдумала, выпив кружку горячего имбирного молока. Они же все планбургцы – кукольники, ученицы Академии, портные, книжники, часовщики. А планбургцы должны держаться все вместе.

Дина не поделится с ребятами подозрениями насчёт заговора кукольников. Ведь это ещё сильнее всех поссорило бы. К тому же вдруг она ошибается? Дина разберётся во всём сама, попытается ещё раз поговорить с Ликой. А лучше – с Алиной или Алоизиусом. И если не получится, то расстроит их планы. Разногласия разногласиями, но игра должна быть честной. Нарушение правил до добра не доводит – они выяснили это на летних соревнованиях.

Часы Тик-Так своим боем подтвердили её мысли. Мысленно пожелав механическому другу доброй ночи, Дина крепко заснула.

А проснулась Дина в настроении куда лучшем, чем когда ложилась спать. И дождь наконец-то прекратился, из-за туч выглянуло осеннее солнце.

Дина спустилась вниз к завтраку, по очереди обняла папу (вместе с его газетой), маму, готовившую яичницу с помидорами, и Нину, которая паковала обед в школьный рюкзак.

Старшая сестра с неуверенностью посмотрела на неё, а затем улыбнулась и обняла в ответ.

Напряжённая атмосфера сразу же рассеялась, как и дождевые тучи над Планбургом.

В школу девочки отправились вместе.

Проходя мимо дома Алоизиуса, Нина нахмурилась:

– Он обычно в это время сидит на крыльце и пьёт кофе в окружении воздыхательниц. А теперь дверь заперта, шторы опущены. Как странно…

– Может, сильный дождь его в дом загнал, – пожала плечами Дина, стараясь, чтобы её голос звучал беззаботно.

Девочки пошли дальше.

– И тыквы с грядок собрали на несколько дней раньше, – заметила Нина.

– Наверное, огородники побоялись, что сильный дождь погубит овощи, – снова нашла оправдание Дина. – Лучше скажи, вы готовитесь к празднику?

– Все волнуются, но очень хотят выступить, – ответила сестра, робко улыбнувшись. – Нафоня очень сильно переживает, потому что пока танцует хуже всех. Но девочки поддерживают её, и всё у неё должно получиться. Со временем. Если она не опустит руки.

– Я в неё верю! – искренне сказала Дина. – И в тебя верю, ты очень хороший друг.

Нина вновь робко улыбнулась.

Добравшись до школы, Дина первым делом попыталась поговорить с Ликой или Алиной. Но девочки забежали в класс перед самым началом уроков, когда Ласточка уже стояла у доски и писала название новой темы.

На переменах они шушукались и не выходили из класса. Если бы Дина вмешалась в их беседу, то сразу навлекла бы на себя подозрения.

Так, урок за уроком, и прошёл учебный день.

– Я побежала на тренировку, – Нина вскочила с места, едва прозвенел звонок.

Дина помахала ей рукой, а сама, небрежно покидав школьные принадлежности в рюкзак, дёрнулась в сторону Лики с Алиной.

– Дина! – строго позвала Ласточка. Учительница сидела за столом с идеально прямой спиной. – Подойди сюда, будь добра.

Ученица не могла ослушаться. Вроде бы ничего дурного она не сделала, но уже чувствовала себя нашкодившим котёнком. Дина заломила руки за спиной и опустила глаза. Такую позу принимала Нина, и её никогда не ругали. Ну почти никогда, не считая последней скверно написанной итоговой контрольной.

– Да, Ла… то есть Елена Борисовна?

Та сцепила пальцы в замок и подождала, когда большинство учеников уйдут из кабинета. Лика с Алиной тоже выскользнули за дверь. Дина обречённо вздохнула. Ну вот, она так и не сумела с ними поговорить.

– Я просто хотела убедиться, что у тебя всё хорошо и ты не переживаешь из-за сложившейся ситуации, – наконец сказала Ласточка.

– Конечно, у меня всё хорошо! Отчего же должно быть плохо? – затараторила Дина.

Учительница смерила её строгим красноречивым взглядом.

– Я переживала, – вздохнув, призналась Дина. – Но потом подумала, подумала получше… и ещё раз подумала. В общем, я решила, что не расстраиваюсь! Танцевальная академия только-только начала работать, и ей нужно показать себя! Чтобы привлечь новых учениц, а может, даже учеников…

Тут она представила Митю, Нифёдора и Нуфилю в балетных пачках и не сдержала смешка.

– Будет здорово, если когда-нибудь ваши ученицы и кукольники смогут показать себя вместе на одной сцене! А пока лично я готова уступить. Начну готовиться к следующим соревнованиям, на которых обязательно выиграю!

Ласточка кивнула. Дине даже показалось, что кивнула она с уважением.

– Спасибо, Дина. Вот бы и остальные брали с тебя пример.

Этого она и хотела добиться! Но следовало поспешить, чтобы её товарищи кукольники не успели натворить никаких глупостей.

Перекинув рюкзак через плечо, Дина поспешила к Танцевальной академии. По пути она чуть не сбила с ног Митю.

– Ты чего-о? – Мальчишка выпучил на неё глаза.

– Мне кажется, кукольники что-то задумали, и я хочу предотвратить это «что-то»! – запыхавшись, выпалила девочка.

– Я с тобой! – кивнул Митя с важным видом.

– Снова твоё «Мне нужно быть в самом центре событий»? – хмыкнула Дина, уперев руки в бока.

Митя рассеянно почесал нос, задев при этом очки.

– Я признаю́, что перегнул палку, и собирался попросить прощения! А с тобой пойду, потому что я твой друг и хочу тебе помочь.

– Так-то! – обрадовалась Дина и потянула Митю за собой: – Тогда побежали, пока Лика не осуществила очередной коварный план!

* * *

Когда друзья добрались до Академии, занятия уже начались. Стройная музыка лилась из приоткрытых окон. Пока ничто не нарушало обыкновенного порядка вещей.

– А ты уверена, что они задумали что-то плохое? – на всякий случай осведомился Митя. – Тебе не могло показаться?

Дина пожала плечами. Возможно, она слишком впечатлительна. Ведь они стоят вечером, под дождем рядом со старым величественным домом, из которого доносится красивая музыка. Есть в этом что-то волшебное. И немножко пугающее.

Девочка задумалась, но тут её внимание привлекло яркое красное пятно. Она дёрнула друга за рукав. Митя молча кивнул и последовал за ней.

Они обошли здание и остановились возле приоткрытой двери черного хода.

– Ты уверена, что… – зашептал Митя, но Дина его перебила:

– Если боишься, оставайся здесь и карауль выход.

– Вот ещё, – обиделся мальчишка, – ничего я не боюсь!

– Тогда пойдём.

И друзья зашли внутрь.

Коридор, в который вёл чёрный ход, был темнее парадной лестницы. Лампочки горели, но очень уж тускло. Дина нерешительно заозиралась в поисках источника дополнительного света. В углу стоял пыльный торшер, но, когда она потянула за веревочку, свет не включился – не было лампочки.

Митя мужественно выступил вперёд и взял Дину за руку.

– Идём! – сказал он, словно только что сам не боялся.

Девочка немножко смутилась, но всё-таки кивнула.

Когда Митя ступил на первую ступеньку лестницы, та жалобно скрипнула. Видимо, ремонт не дошёл до этой части Академии. И убирали здесь, очевидно, нечасто. Паутина была развешана тут и там. И пыль под ногами. Много пыли, которую разметали в разные стороны: перед ними кто-то точно уже здесь проходил.

Друзья поднялись выше на один лестничный пролёт и прислушались. Звуки рояля стали громче.

– Что ты собираешься делать? – после долгого молчания поинтересовался Митя.

– Понятия не имею, – призналась Дина. – Я так далеко в своих планах не заходила.

Митя неопределённо хмыкнул и покачал белобрысой головой.

Музыка в танцевальном зале играла и играла. Дина слышала ободряющий голос Гертруды и равномерные хлопки в ладоши.

– Не думаю, что Лика учинит что-нибудь в присутствии директора, – предположил Митя. – Она, конечно, избалованная, но не настолько. Даже у мэра терпение не резиновое.

Дина подумала и согласилась.

– Но всё равно нужно найти кукольников. Они наверняка где-то прячутся.

– Если тут везде так следят за чистотой, то найдём мы их без труда, – сказал Митя и ткнул в пыльные разводы под ногами.

– И то верно.

Ориентируясь по следам в пыли, ребята поднялись на третий этаж и снова замерли. Если в коридоре чёрного хода горел тусклый свет, то на третьем этаже было темно и все двери закрыты.

Дина подошла к первой из дверей и дёрнула за ручку. Та поддалась с тягучим скрипом, от которого по спине пробежали мурашки. Девочка заглянула внутрь.

– Ничего страшного, – подвела итог она. – Думаю, это музыкальные классы. Здесь закипит жизнь, когда наберут желающих заниматься музыкой.

– Ясно, – ответил Митя.

По голосу мальчика Дина слышала, что ему всё равно не по себе.

Вдруг за их спинами раздался шорох. Митя пискнул и скукожился, став раза в два меньше. Дина тут же обернулась.

– Там! – Девочка указала на самый конец коридора. – Я кого-то видела! Эй, постойте!

Но, разумеется, впереди уже никого не было. Переглянувшись, друзья поспешили следом за таинственной фигурой.

Внизу между тем замолкла музыка. До ребят доносились голос Гертруды и заливистый девичий смех. Кажется, сегодня занятия решили закончить пораньше.

На очередном лестничном пролёте Дина огляделась. Никого. Может, ей всё-таки показалось? При слабом освещении в темных окнах отражались силуэты ребят.

– Уверена, что не стоит спуститься вниз и всё всем рассказать?

– И что я им скажу?

– Скажешь, что у тебя интуиция.

– Что?

– Ну, это такое предчувствие. Все девочки любят полагаться на интуицию.

– Это ведь не должно было прозвучать так обидно? – насупилась Дина, и Митя густо покраснел.

– Ладно, ты, наверное, прав. Пойдём к тёте Гертруде.

Ребята спустились на второй этаж, прошли по коридору и в дверях нос к носу столкнулись с Ниной. Девочка негромко вскрикнула:

– Дина! Ты меня напугала! Что ты тут делаешь?

Но та не успела ответить сестре. Стоило Нине пересечь порог, как за её спиной что-то шлёпнулось на пол. Девочки и Митя одновременно вскрикнули и отпрыгнули в сторону. Митя с Ниной столкнулись, Нина поскользнулась и упала на что-то мягкое и липкое.

– Фу! Это разваренная тыква!

И тут же между ними упала еще одна тыква. А потом ещё одна, которая задела Митю по плечу, испачкав рукав рубашки.

– Что здесь происходит?! – воскликнула Нина.

Дина кинулась поднимать сестру на ноги.

На шум прибежали Гертруда, Нафоня и другие девочки.

– Кажется, с этого момента я разлюблю есть тыкву, – скривив нос, призналась Нафоня.

– А я разлюблю её готовить, – призналась Гертруда.

Весь танцевальный класс с недоумением посмотрели на Дину. Девочка побелела и хотела поскорее всё объяснить. Но не успела она сказать и двух слов, как свет в коридоре неожиданно погас.

– Так, дети, стойте все на месте! Скорее всего, выбило пробки – так бывает. Я пойду проверю, а вы никуда не уходите. Где же я оставила фонарик?

Когда Гертруда ушла, все заговорили одновременно:

– Что такое? Почему здесь валяются тыквы? Почему отключился свет?

Кто-то побежал к окну, но Нина схватила его за руку:

– Тётя Гертруда велела нам оставаться на месте.

Со стороны лестницы донёсся шорох. Девочки и Митя насторожились.

– Если это такая забава, то совсем не смешно! – выкрикнула Нина.

Но – скрип-скрип – кто-то поднимался по лестнице.

– А может, здесь всё-таки водятся привидения? – дрожащим голосом прервала общее молчание Нафоня.

– Глупости… – шепнула Нина, хотя не слишком-то уверенно.

И тут появились они – тёмные фигуры с вырезанными тыквами на головах! Они вплыли в коридор с двух сторон. Кто-то из девочек снова вскрикнул, и они скучковались плотнее.

– Это куклы! – воскликнула Нина, желая предотвратить панику. – Они хотят нас запугать, но ничего не выйдет!

Но всё-таки вышло. Не все девочки были такими решительными и смелыми, как Нина. А вечернее представление с куклами, как ни крути, получилось весьма впечатляющим.

– Дина? – Голос сестры дрогнул.

– Я тут ни при чём! Я пришла, чтобы предупредить!

Но Нина, поджав губы, смотрела поверх её плеча. Дина обернулась и ахнула.

Возглавляла процессию Аврора. Она приближалась к ним, скользя по полу. Дина не видела лица куклы, но узнала её по медной краске на руках.

– Не может быть! – воскликнула девочка.

Но Нина и остальные смотрели на неё с удивлением.

– Погодите, не горячитесь, дамы! – попытался вмешаться Митя, но его никто не слушал.

Резко зажёгся свет. Все сощурились и потерли глаза.

Тем временем танцующие куклы медленно окружили ребят и застыли на месте.

На празднике куклы с тыквами на головах выглядели весело и задорно. Но в полупустом доме зрелище было зловещим.

Поначалу никто не смел шелохнуться.

Дина недоумевала: как могла оказаться здесь Аврора? Неужели Лика опустилась до того, чтобы снова пробраться в их дом и украсть куклу?

Под разочарованным взглядом сестры Дина была готова заплакать, хотя плакала редко.

Спас положение Митя. Он решительно подошёл к кукле с медной кожей и снял с её головы тыкву.

Дина облегчённо выдохнула – это была не Аврора, а просто разукрашенная под неё кукла. Девочке даже стало стыдно – она не узнала своего творения! Страх и сумятица спутали ей мысли.

– День Тыквы – наш праздник!

В дверях появилась Лика с заводным ключиком. За её спиной столпились другие кукольники.

– А вот и нет! День Тыквы – праздник города! – возмутилась Нафоня.

– И ты его испортишь, если осмелишься выступать на Главной площади! – зло рассмеялась дочка мэра.

– Неужели эту проблему нельзя решить мирно? – попыталась вставить слово Дина, но её никто не услышал.

– Это война! – с чувством воскликнула появившаяся из-за спины Лики Алина. – Мы никому не отдадим наш праздник!

Все стали кричать наперебой. А замершие куклы безучастно наблюдали за переполохом.

В коридор вернулась Гертруда. Растерянно захлопав глазами, она бросилась к девочкам, но позабыла о размазанной по полу тыквенной каше и поскользнулась. Все ученицы, вместе с Митей и Диной, кинулись её ловить, но не успели.

Все замолкли, притихли даже кукольники.

– Мама! – испугалась Нафоня.

– Ох! – опечаленно вздохнула Гертруда и села. – Ну вот, моё платье безнадёжно испорчено.

И в воцарившейся тишине зазвучала далёкая и таинственная музыка.

А Тик-Так пробил шесть раз.