Текст книги "Хозяйка Алмаза"

Пока Хенрик увлеченно перебирал папки с личными делами, бормоча себе под нос, я решила осмотреться. Заметив это, консультант сделал стену прозрачной.

Я прошлась вдоль боксов, скрытая от глаз их обитателей зеркальным стеклом. Каково вот так сидеть и дожидаться будущего хозяина? А ведь они такие же люди, как и маги, с той лишь разницей, что им не повезло родиться «дырявыми горшками» с трещиной на энергетическом сосуде.

В одиночном боксе я заметила того самого лучника. Он сидел, отвернувшись, будто знал, что за ним могли наблюдать.

– А что скажете насчет него?

– На этого можете даже не смотреть! – махнул рукой Хенрик.

– Почему?

– Печальная история, хозяйка не рассчитала силы и травмировала его энергетический сосуд. Никто такого не купит. Мы отправили запрос в Магистрат на утилизацию.

– Утилизацию!? – переспросила я.

– Резервуарам нельзя находиться без хозяина. Из центра они выходят либо с магом, либо под стражей, – сказал Хенрик. – Такое случается редко, – как бы оправдываясь добавил он, видя, как расширились мои глаза, – в основном, даже самых безнадежных удается пристроить в учебные заведения или на зарядку амулетов, но серьезно травмированные не имеют шансов. Маг ведь может иметь только одного резервуара. Кому нужен неполноценный?

Черная дверь открылась, и на пороге появились двое мужчин в служебной форме. По нашивке с красным треугольником я поняла, что это поисковики из Магистрата. Уровень силы и цвет сияния прикрывали маскирующие амулеты, поэтому сложно было сказать, к какой стихии они относились.

Хенрик извинился, оставил меня у стойки, встретил поисковиков у дверей и проводил к боксу лучника.

– Забирайте! – Хенрик открыл бокс.

Лучник поднялся, увидев перед собой людей в форме.

– Я вас уже заждался!

У него был приятный низкий бархатный голос. Мне даже захотелось спросить у него что-нибудь, чтобы услышать его снова.

– По приказу Магистрата вы возвращаетесь под контроль энергетического ведомства, – сообщил старший поисковик.

– Это согласовано с вашим главой Форсбергом? – спросил лучник.

Он держался уверенно и отстраненно, что было странно в его положении.

– Твое дело – выполнять приказы, а не задавать вопросы. На выход!

Лучник не шелохнулся.

Старший поисковик кивком отправил в бокс своего подчиненного.

– Пошевеливайся! – тот завернул руку лучника за спину и заставил резервуара выйти из бокса.

Сейчас его уведут, и на этом его жизнь закончится.

– Я его забираю! – вырвалось у меня.

Проклятье Саламандры! Я правда это сказала?

Мужчины, как по команде, обернулись. Лучник тоже поднял глаза, в его взгляде промелькнула непонятная мне эмоция.

– Заявка на возврат одобрена, мы его уводим! – возразил младший поисковик.

– Заявка в силе, если его никто не выкупит, – я посмотрела на Хенрика умоляющим взглядом.

Сейчас все зависело от него. Консультант вполне мог пойти мне навстречу.

Хенрик молчал.

– Он был выставлен на продажу, когда я пришла. Я выбрала его, – повторила я, стараясь, чтобы фраза прозвучала небрежно и голос не дрогнул.

– Вы изъявили свое желание слишком поздно, – не сдавался младший поисковик.

– Как покупатель я вправе выбирать любого из представленных, – не отступала я.

Лучник стоял с равнодушным видом, будто речь шла не о нем.

– Вы уверены, что хотите его выкупить? – спросил Хенрик.

– Да, – подтвердила я.

– Простите за беспокойство, – сказал Хенрик, обращаясь к поисковикам, – я вынужден отозвать заявку в связи с тем, что нашелся покупатель.

– Передайте вашему руководству, чтобы в следующий раз нас не вызывали без необходимости, – недовольно бросил старший поисковик.

– Такого больше не повторится, – извинился Хенрик.

– Очень на это надеюсь, – ответил старший поисковик и кивнул своему подчиненному. – Идем!

– Возвращайся в бокс, – велел Хенрик лучнику, когда поисковики ушли.

Лучник пожал плечами и отступил в бокс.

– Зачем он вам? – спросил Хенрик, когда за резервуаром закрылась дверь.

– Давайте договор, – попросила я.

– Он травмирован и, скорее всего, уже не восстановится, к тому же, имеет проблемы с поведением.

– Это я уже поняла.

– Он не сможет полноценно выполнять свою функцию.

Я кивнула.

– Зачем вам эти проблемы? – не унимался Хенрик.

Я промолчала.

Он вздохнул и протянул мне магический договор. Я поставила свою подпись. Текст вспыхнул магическим огнем и перекочевал в мой браслет. Теперь у меня есть резервуар.

– Мы доставим его по вашему адресу в конце рабочего дня.

– Хорошо, – ответила я.

– Хотите приобрести для него одежду? – спросил Хенрик.

– Да, подберите несколько комплектов.

– Включая верхнюю? – уточнил маг.

– Да, – подтвердила я, понимая, что с этого момента мне предстоит заботиться не только о себе. – А как его зовут? – спросила уже на выходе.

– Алмаз.

2. Возврату не подлежит

Вернувшись домой, я первым делом достала новый накопитель и повесила его на шею взамен опустошенного. В коробке остались еще два мощных накопителя, которые я берегла на черный день. Теперь даже не знаю, что с ними делать? Подобные амулеты мне не понадобятся, ведь у меня появился личный резервуар.

Я взглянула на свою маленькую квартиру другими глазами. Теперь мне предстоит жить здесь не одной. Решила не терять времени даром и подготовить пространство для нового жильца. Освободила несколько полок в шкафу, который занимал большую часть коридора, сдвинула зимнюю одежду на вешалке, убрала лишние сапоги, выделив свободное место на полке для обуви.

Критическим взглядом окинула содержимое полок в душевой, на которых громоздилось такое количество баночек, что разбирать их совсем не хотелось. Я махнула на это рукой, решив ограничиться тем, что добавила на вешалку второе полотенце.

После душевой я прошла в комнату, которая представляла собой гибрид кухни с гостиной. В углу располагалась печь, кухонный стол и шкаф с посудой. Здесь, пожалуй, можно ничего не менять, дополнительная посуда у меня найдется. А вот со спальным местом вырисовывалась проблема. В маленькой спальне помещалась только кровать и тумбочка. В гостиной тоже не было свободного угла. Диван, кресло и небольшой письменный стол у окна занимали все пространство. Решив, что Алмазу будет вполне комфортно ночевать на диване, я сходила в столовую в кампусе, чтобы прихватить еды на ужин, и стала дожидаться, когда привезут мое «приобретение».

Через пару часов в дверь постучали.

Я на секунду задержалась перед зеркалом, пытаясь придать форму непослушной кудрявой копне, но волосы стали торчать в разные стороны еще больше. Я махнула на это рукой и бросилась открывать.

Двое мужчин стояли на пороге, держа под руки моего резервуара. Он был в той же одежде, что и в центре, и выглядел ощетинившимся и замерзшим.

– Почему в таком виде? – спросила я.

– Отказался одеваться, – пожал плечами провожатый. – Получите и распишитесь, – он протянул мне бланк, всем видом показывая, что кого выбрала, того и доставили.

Я поставила свою подпись. Провожатые вручили Алмазу рюкзак с вещами и удалились. Я посторонилась, пропуская его в коридор.

Алмаз мазнул по мне равнодушным взглядом, бросил рюкзак у порога и прошел в комнату. Остановился у окна, заглянул в спальню и осторожно, будто боясь запачкаться, присел на диван. Закинул ногу на ногу и уставился на меня.

Я стояла в кухонном углу в растерянности и не знала, куда спрятаться от этого холодного взгляда и что сказать. Что говорят в таких случаях? Он тоже молчал, разглядывая меня и не делая попыток начать беседу.

Алмаза можно было без натяжки назвать красивым. Высокий и статный. Правильные черты лица, высокие скулы и точеный нос делали его похожим на аристократа, а голубые глаза с синими вкраплениями напоминали океанские глубины с дрейфующими льдинами. Я вглядывалась в его лицо, пытаясь понять его эмоции. Почему он смотрит на меня так, будто я перед ним провинилась?

– Тебя зовут Алмаз? – спросила я дрогнувшим голосом, не в силах скрыть волнения.

Он только хмыкнул в ответ. Во взгляде промелькнула настороженность.

– Сколько тебе лет?

Вопрос повис в воздухе.

– Когда ты окончил школу резервуаров? – снова попыталась я.

– Зачем я тебе понадобился? – хмуро поинтересовался Алмаз.

Я не ожидала такого поворота, поэтому замешкалась, не зная, что ответить.

– Кто тебе велел меня купить? – глухо спросил он.

Проклятье Саламандры! О чем это он? Я удивленно хлопала глазами, такая формулировка вопроса совершенно сбила меня с толку.

– Понятно, – протянул Алмаз.

– Что тебе понятно? – чувствуя себя полной дурой, спросила я.

Если ему что-то понятно, то мне ничего!

– Есть такие, кому нравится ломать, а тебе, видимо, жалеть, – с этими словами он встал с дивана и смерил меня холодным презрительным взглядом.

От удивления я открыла рот и шумно выдохнула, поражаясь его бестактности.

– Не смей так разговаривать со мной!

– Это еще почему?

Никогда не слышала, чтобы кто-то из резервуаров разговаривал с магом подобным тоном. Он откровенно нарывается! Обычно резервуары стараются быть услужливыми.

– Я тебя спасла!

– И что теперь мне до конца жизни слушать твое жуткое деревенское произношение?

– Да как ты смеешь!

Обида вспыхнула, прокатилась по телу жаркой волной, опалила щеки румянцем и почти выплеснулась потоком огненной силы с кончиков пальцев. Я сжала руку в кулак и отвернулась, пытаясь выровнять дыхание. Ему не обязательно знать, что сам того не подозревая, он ударил по больному месту.

Сила жгла кончики пальцев, требуя выхода. Я направила ее на дрова в печке, те вспыхнули ярким пламенем и моментально превратились в кучку пепла. Я коснулась чайника, вода мгновенно забурлила, из носика повалил пар, а крышка взлетела, ударилась о потолок и с шумом приземлилась у моих ног.

– Ну давай! – с вызовом раздалось у меня за спиной.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Алмаз стоял в напряженной позе и буравил меня презрительным взглядом.

– Что? – не поняла я.

– Поставь меня на колени с помощью ошейника и заставь поклясться, что я буду служить верой и правдой! – скороговоркой выпалил он.

– А ты будешь?

– Не дождешься! – Алмаз скрестил руки на груди.

Вселенская тьма! Что же делать? В книге про резервуаров говорилось, что нельзя демонстрировать слабость. Я сделала непроницаемое лицо, стараясь не показывать, что я в растерянности.

– Давай притворимся, что этого разговора не было, и начнем все сначала, – я сделала глубокий вдох. – Меня зовут Азиза. Я студентка четвертого курса факультета боевой магии.

– И что ты сделала со своим предыдущим резервуаром? Испепелила? – ехидно поинтересовался Алмаз.

– У меня его не было.

– Как же ты доучилась до четвертого курса?

– Пользовалась накопителями, – ответила я, ожидая очередную колкость, но он промолчал.

– Что тебе сделать? – спросила я, ободренная тем, что у нас наконец-то завязался хоть какой-то разговор.

Но снова наткнулась на презрительный взгляд, полный напряженного ожидания.

– Чай или кофе? – добавила я примирительным тоном.

Прежде чем ответить, Алмаз внимательно посмотрел на меня.

– Кофе, – немного помолчав, ответил он.

У меня отлегло от сердца, и я принялась готовить напиток. Он согласился выпить со мной кофе – это уже более-менее походило на знакомство. Я уж было испугалась, что он не захочет идти на контакт. Что тогда с ним делать? Даже успела пожалеть о своей импульсивной покупке. Ведь нам придется вместе жить и работать. Не представляю, как это делать, если резервуар не захочет сотрудничать? Такое вообще бывает? Или это просто мне так «повезло»?

Я сделала кофе и осторожно поставила перед ним чашку на подлокотник дивана, а сама устроилась в кресле, ломая голову над тем, как продолжить этот странный разговор.

Стук в дверь избавил меня от этой необходимости. Интересно, кто бы это мог быть? Ведь я никого не жду.

– Азиза, открывай! Я знаю, что ты дома! – за дверью раздался требовательный голос приемной матери.

Мы с Алмазом переглянулись. Только ее сейчас здесь и не хватало!

– Это мама, – пояснила я Алмазу. – Сейчас! – крикнула громче, неохотно вставая с кресла.

Прошла в коридор, открыла дверь и впустила Генриетту.

– Ты опять потратила деньги на накопители? Вчерашняя беседа не произвела на тебя никакого впечатления? – сходу спросила она, снимая шубу и шапку.

Судя по тому, что на ней было любимое серое платье со множеством пуговиц и высокой горловиной, а коса с седыми прядями стянута в тугой жгут на затылке, Генриетта пришла ко мне сразу с занятий по целительству, которые она обычно вела до позднего вечера.

– Какой накопитель? – поинтересовалась я, невинно хлопая ресницами.

– Не держи меня за дурочку! Со счета списали деньги из энергетического центра. Уж явно ты там не мороженым баловалась, – продолжила наседать Генриетта, вглядываясь в мое лицо.

– У меня появился резервуар, – честно призналась я. От нее все равно ничего не утаишь!

– Неужели это правда? – воскликнула Генриетта, неловко приобняв меня.

Радость промелькнула на ее лице, но тут же сменилась усиленной работой мысли.

– Ты взяла кого-то из эконом-класса? – вкрадчиво спросила Генриетта.

– Ты очень проницательна.

– Подержанного?

– Да.

– Что-то здесь не так, – задумчиво произнесла Генриетта, – цена слишком низкая… Зная твои замашки…

Я виновато опустила глаза.

– Только не говори, что купила утиль?! – воскликнула она, хватаясь за сердце.

– Вообще-то я все слышу! – подал голос Алмаз.

Генриетта отодвинула меня в сторону и прошла в комнату. Я вздохнула, понимая, что сцены не избежать, и понуро поплелась следом за ней. Генриетта окинула Алмаза критическим взглядом, ахнула и застыла посреди гостиной.

– Мы немедленно поедем и вернем его обратно! – сказала Генриетта. – Куда ты смотрела? Его же полностью осушили!

– Нет, не вернем! – ответила я.

– Нет вернем! – с напором повторила Генриетта.

– Да, верните меня, пожалуйста, и избавьте от необходимости выслушивать все это, – Алмаз закинул ногу на ногу и сделал глоток кофе.

– Помолчи! – шикнула на него Генриетта.

– Видишь, он и сам не против! – сказала она, обращаясь ко мне.

– Он просто в шоке, и не понимает, что говорит, – возразила я.

– Конечно, не понимаю! – воскликнул Алмаз. – Как можно что-то понять в этом бессвязном разговоре?

– Да замолчи же ты! Не видишь, я беседую с дочерью? – голос Генриетты дрогнул, и я поняла, сейчас она выскажет все.

– Я помогла тебе поступить в академию, оплачивала все расходы! Закрывала глаза на то, что после третьего курса ты продолжила обвешиваться накопителями, делая из себя посмешище. Не хотела давить, думала, как уговорить тебя не губить будущее из-за юношеского упрямства. И наконец моя девочка сообщает, что купила резервуара. Азиза, неужели нельзя было выбрать нормального, а не такого, на которого никто больше не позарился?!

– Я все еще здесь! – напомнил Алмаз.

– Да умолкни же ты! – Генриетта в сердцах махнула рукой.

Глаза Алмаза расширились и остекленели. Он дернулся будто от удара, потерял сознание и откинулся на спинку дивана.

Я бросилась к нему, похлопала по щекам, но он никак не среагировал. Перевела испуганный взгляд на Генриетту. На секунду на ее лице промелькнуло чувство растерянности, но она быстро справилась с собой.

– Предупреждать надо о таких вещах, я не знала, что ошейник не активирован! – сказала она с упреком.

Алмаз лежал на диване с закрытыми глазами и тяжело дышал.

Генриетта подошла, склонилась над ним и задумчиво провела тыльной стороной ладони по щеке. Взмахнула пальцами по воздуху, призывая целительную энергию. Ладони начали светиться зеленоватым светом. Генриетта сделала движение рукой, будто побрызгала водой ему в лицо, с кончиков пальцев посыпалась светящаяся пыль. Дыхание Алмаза выровнялось, и вскоре он открыл глаза.

– Прости, это вышло случайно! – сказала Генриетта, обращаясь к Алмазу.

– Это я виновата, не успела настроить управление ошейником под себя, – смущенно призналась я.

– Что с твоей спиной? – спросила Генриетта. – Как целитель я почувствовала некий дискомфорт в этой области.

– Ничего! – быстро ответил Алмаз.

Мне показалось, или он смутился?

– Покажи! – велела Генриетта.

Он хотел возразить, но, видимо, понял, что от нее так просто не отделаешься, встал и задрал рубаху. Вся спина от лопаток до поясницы была покрыта красными полосами, большая часть из которых уже зарубцевалась. Только в нескольких местах, где удары плети накладывались один на другой, на коже остались раны.

– Разве резервуаров не запрещено наказывать физически? – спросила я, невольно поморщившись от такого зрелища.

Мне стало стыдно за то, что Генриетта попросила его показать спину. Наверное, он чувствовал себя неловко оттого, что пришлось демонстрировать следы наказания при незнакомых людях.

На первом курсе нам говорили, что дисциплинируя резервуаров нельзя переходить черту и наносить увечья. До сих пор помню, как меня передернуло, когда после лекции студенты обсуждали между собой, что при наказании главное не оставлять следов.

– В центре распределения имеют на это полномочия, – спокойно ответила Генриетта.

Уж кому-кому, а ей к виду физических травм точно не привыкать.

– Можешь его исцелить? – спросила я.

– Особенность резервуаров в том, что магия в них не задерживается, целительная в том числе. Ты как дочь целительницы должна бы это знать!

– Не стоит об этом беспокоиться, все уже зажило, – отмахнулся Алмаз.

– Вообще-то я забежала на пять минут, мне уже пора, – спохватившись сказала Генриетта. – Дорогая, можно тебя на пару слов?

Я вышла за ней на лестницу и прикрыла за собой дверь.

– Я сердцем почувствовала, что что-то не так. Надо было пойти с тобой, а не отправлять тебя с этой ветреной девчонкой.

– За ним пришли, чтобы забрать его на утилизацию. Я не могла остаться в стороне!

– Утилизация? Там были поисковики? Это какое-то безобразие, такие вещи не должны происходить на глазах у студентов!

– Я без пяти минут выпускница академии.

– Не спорь! Не знаю, что за безалаберный консультант там дежурил, но я это так не оставлю.

– Мама… – я посмотрела на нее умоляющим взглядом.

– Азиза, не мамай мне! Ты не понимаешь всей серьезности ситуации. Его энергетический сосуд травмирован.

– Мне сказали.

– Не перебивай!

– Прости.

– Не могу утверждать, так как взглянула только мельком, и я не специалист в этой области, но на твоем месте я бы не спешила к нему привязываться. Может случиться, что травма настолько серьезная, что его не допустят до ритуала. Вдруг он не дотянет даже до минимальных требований? А если каким-то чудом дотянет, то велика вероятность, что он просто-напросто не выдержит ритуал! На установление связи с магом нужно много энергии, а он почти на нуле. Об этом ты подумала?!

– И что же мне теперь делать?

– Вернуть его обратно, пока не поздно.

– Нет! Это не вариант.

– Я все понимаю, ты его пожалела. Но подумай хорошенько, это же неэтично давать ему надежду, которой не суждено сбыться.

– Но ты же не знаешь точно!

– Завтра с утра первым делом отведешь его к профессору Густаву. Я обо всем договорюсь. Он проверит и скажет наверняка. А пока настраивайся на то, что его придется вернуть. Если его не допустят до ритуала, твое мнение учитывать никто не станет.

Генриетта ушла, а я ещё несколько минут стояла на лестнице, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

– А что у нас на ужин? – раздался из гостиной голос Алмаза.

Я тяжело вздохнула и вернулась в квартиру.

3. Проверка

Алмаз сидел с кислым лицом и барабанил пальцами по обеденному столу.

Я прошла в кухонный угол, достала еду из охлаждающего бокса и принялась раскладывать ее по тарелкам.

– Что-то не так? – спросила я, поймав на себе колючий взгляд.

Мне не ответили.

– Такие условия – это не совсем то, к чему ты привык, – закинула пробную удочку я, раскладывая столовые приборы, – но после выпускного я найду работу и перееду…

– Не в этом дело! – прервал меня Алмаз.

– А в чем? Может, ты мне не доверяешь? Консультант сказал, что должно пройти какое-то время, – добавила я, подогревая ужин горячим паром со своей ладони.

У меня имелись небольшие зачатки водной магии, которые я особо не развивала, но придумала, как использовать в быту. Выплескивала с ладони водную струю и раскаляла ее, образовающийся пар позволял разогревать пищу.

– Сначала я подумал, что ты одна из тех, кто хочет воспользоваться моим положением в корыстных целях, но теперь я вижу, что это не так, – ответил он.

– Что за бред? Каким еще положением?

– Забудь.

Вот и поговорили!

Закончив приготовления, я поставила тарелку перед Алмазом и села за стол. Он посмотрел на печеную картошку с жареной рыбой так, будто та должна была устыдиться своего скромного вида.

– Тебе не приходило в голову, что я не нуждался в том, чтобы меня спасали? – надменным тоном поинтересовался он, без особого энтузиазма ковыряя вилкой картофелину.

О чем это он?

– Как это не нуждался? Тебя ведь хотели уничтожить!

– Это не твое дело! – Алмаз резко поднялся из-за стола и неосторожным движением смахнул тарелку на пол.

Посудина обиженно звякнула и раскололась на две части, картошка раскатилась по всей кухне, а рыба вывалилась на пол, печально вильнув хвостом.

– Что за выкрутасы?!

Я с сожалением взглянула на испорченный ужин. Мне, привыкшей с детства бережно обращаться с едой, было дико видеть, что он уронил свою порцию на пол.

– Поделишься со мной? Я все еще голоден, – Алмаз нагло потянулся к моей тарелке.

– Вот еще! – шлепнув его по руке, я отстранилась, спасая свою картошку. – Обязательно все время нарываться?

– Разве тебя не предупреждали насчет моего характера? Поверь, ты достойна лучшего! – с издевательским тоном усмехнулся он.

– Я как-нибудь сама разберусь, чего достойна! – недовольно отрезала я. – Хватит болтать. Пора ложиться спать.

– Почему так рано? – спросил Алмаз.

– С утра нас будет ждать профессор Густав в своей лаборатории. Тебя должны проверить на соответствие требованиям ритуала.

Алмаз ничего не ответил и ушёл в спальню. Надеюсь, хотя бы там он не устроит мне погром?

Я с негодованием отправила испорченную еду и разбитую тарелку в мусор. Поспешно запихнула в себя остывший ужин, а когда закончила мыть посуду и заглянула в спальню, то увидела, что он разлегся на моей кровати прямо в ботинках.

– Слишком твердо, но за неимением лучшего сойдет, – сказал Алмаз, поправляя подушку. – А где будешь спать ты? – спросил он, театрально зевнув.

– Это моя кровать! – возмутилась я, стоя на пороге подбоченившись.

– А я – твой резервуар, если ты, конечно не передумала, – наглым тоном протянул он.

– Ты будешь спать на диване! – запротестовала я.

– Тебе когда-нибудь приходилось спать на диване?

– Да, а что?

– А мне – нет, и раз уж тебе все равно не привыкать…

– Уходи!

– А ты меня заставь.

Такого спускать нельзя!

Я подошла к изголовью кровати, выдернула подушку и треснула наглеца.

– Мне повторить? – я замахнулась и нависла над ним, наслаждаясь удивлением, отразившимся на его лице.

Не ожидал, что я дам отпор? Или просто проверял, как далеко можно зайти?

Алмаз усмехнулся, выставил руки вперед, делая вид, что сдается. Я победоносно прищурилась, но радоваться было рано. Уходить с кровати он не собирался, поэтому я снова обрушила подушку на его голову.

В глазах Алмаза сверкнули злобные огоньки. Он перекатился на другую сторону кровати, схватил вторую подушку и запустил в меня. Я поймала ее на лету и швырнула обратно. Он ухватился за край подушки, прокрутил ее над головой и встал в боевую позицию.

Вот же!

Мы закружились по спальне, колошматя друг друга подушками.

Удар. Поворот. Бросок. Кувырок. Алмаз уворачивался и пытался защититься, но скрыться от возмездия разящей подушки было некуда.

В какой-то момент наволочка не выдержала и лопнула. Перья вырвались на свободу, припорошив Алмаза белоснежным облаком. Недовольно отфыркиваясь, он принялся отряхивать волосы, стоя посреди комнаты в сугробе из перьев.

Зрелище было настолько забавным, что я расхохоталась. Алмаз гневно зыркнул на меня и демонстративно плюхнулся на кровать.

Ах так?!

Я отправилась на кухню, схватила ведро с водой, вернулась и выплеснула на него.

– Спятила? – рявкнул Алмаз.

Он вскочил с кровати, в два шага пересек комнату и оказался почти вплотную ко мне. В глазах плескался гнев, ладони были сжаты в кулаки. Казалось, что он с трудом сдерживался.

Я отступила вглубь спальни и выбросила перед собой руку с огненным шаром, запоздало вспомнив, что для резервуара, на которого не действует магия – это не более, чем красивый жест. Но взрыва гнева, которого я опасалась, не последовало.

– Кровать смогу высушить только я. Так что выбирай, будешь спать на сухом диване или на мокром матраце?

Он посмотрел на меня с упреком, фыркнул и ушел.

Я захлопнула дверь и просидела несколько минут, пытаясь прийти в себя. Что за надменный тип мне попался? Вселенская тьма, на что я подписалась, когда поставила свою подпись в договоре?

Может, сдать его обратно, пока не поздно? Ведь нас еще не связывает магический контракт. Нет! Зная, что с ним сделают, я не смогу избавиться от него. Придется как-то уживаться. С этими мыслями я подмела перья, высушила постельное белье и выглянула в комнату.

Алмаз переоделся в сухое и, нахохлившись, сидел на диване, словно замерзший воробей. Я достала из шкафа запасную подушку, одеяло, постельное белье и молча положила рядом с ним.

Алмаз посмотрел на мои приготовления и перевел на меня вопросительный взгляд.

– Что? – устало поинтересовалась я и внутренне напряглась, не зная, какого каприза от него еще ожидать. Вдруг простыни окажутся недостаточно белоснежные?

– Так и должно быть, что это раздельно? – спросил Алмаз, приподняв за край одеяло без пододеяльника и потыкав пальцем подушку без наволочки.

– Ты что не умеешь заправлять постель?

– Как-то раньше не доводилось.

Час от часу не легче! Он что, валяет дурака?

– А кто же это делал за тебя? – со вздохом спросила я.

– Слуги, – пожал плечами Алмаз.

Горничных у меня нет, пусть заправляет сам.

– Ты уже достаточно взрослый, и вполне справишься, – усмехнулась я.

– Может, покажешь как это делается?

– В этом нет ничего сложного, – охотно согласилась я. – Смотри, берешь одеяло за край, вставляешь в пододеяльник и встряхиваешь. Понятно?

– Вроде бы, а покажи ещё на подушке? – попросил Алмаз.

Надев наволочку на подушку, я поняла, что меня перехитрили, и ему не пришлось ничего делать самому. Интересно, сколько Алмаз прожил в богатом доме, что разучился заправлять постель?

Закончив возиться с постельным бельем, я вернулась в спальню и на всякий случай натянула магическую сигнальную нить в дверном проеме. Если кто-то переступит через порог, сигнал разбудит меня. Слишком неоднозначные чувства у меня вызывал этот мужчина. После травмы, которую ему пришлось пережить, у него были все основания плохо относится к магам. Резервуар не может причинить вред своему хозяину, если они связаны ритуалом. А до этого в целях безопасности служил ошейник, который не позволял резервуару поднять руку на своего мага. Я еще не успела активировать управление ошейником, поэтому у меня не было никаких гарантий.

Пару часов я ворочалась с боку на бок и никак не могла найти удобное положение. Прокручивала в голове события прошедшего дня, пытаясь понять, что за человек будет жить со мной под одной крышей. Другие резервуары, которых мне приходилось видеть, вели себя совершенно иначе. Рубин всегда был вежлив с Генриеттой, Сапфир никогда не перечил Инджи. В учебнике писали, что поведение резервуара зависит от того, как маг поставит себя с первого дня. Нужно сразу показать, кто главный, иначе резервуар почувствует слабину и не будет уважать своего хозяина. Но я так не могу, и ума не приложу, что со всем этим делать? Подписав договор, я взяла на себя ответственность за жизнь другого человека, а мне разобраться хотя бы со своей. С этими мыслями я провалилась в сон, а через пару часов проснулась от странных звуков. Поднялась с кровати и выглянула в соседнюю комнату.

Алмаз беспокойно метался во сне. Я в нерешительности застыла на пороге гостиной. Он повернулся на другой бок, луч лунного света осветил его лицо. Ночью этот мужчина уже не выглядел таким высокомерным, скорее наоборот расслабленным и по-мальчишески беззащитным. Мне вдруг захотелось успокоить его.

Я подошла к нему на цыпочках, присела на край дивана, бормоча какую-то ласковую чепуху. Его дыхание выровнялось. Поддавшись мимолетному порыву, я погладила Алмаза по волосам. Он открыл глаза и осмотрелся, будто пытаясь понять, где находится. Через пару секунд его взгляд стал осмысленным. Я отдернула руку и вскочила с дивана.

– Что случилось? – Алмаз поднялся на локтях и удивленно уставился на меня.

– Ты метался во сне. С тобой все в порядке?

– Со мной все хорошо! – резко ответил он.

– Тебе снились кошмары?

– Дай поспать!

– Что бы тебе не снилось, это уже в прошлом, – с этими словами я поспешно скрылась в спальне. Мне показалось, Алмаз проводил меня задумчивым взглядом.

Ночь пролетела незаметно. Казалось, я только закрыла глаза, а браслет уже завибрировал на руке, сообщая о том, что настало утро.

Потянувшись, я встала с постели и отдернула занавеску. За окном царила непроглядная тьма: даже светящиеся мотыльки и те куда-то запропастились. Темно-синее небо затянуло тучами, сквозь которые не проглядывали даже бусинки звезд. Прежде чем выйти из спальни, я надела коричневое шерстяное платье, в котором обычно ходила на занятия.

Алмаз проснулся раньше меня, зажег свечи, и судя по звукам льющейся воды, принимал душ. Ах, как не вовремя он решил намываться, на долгие сборы не было времени, так как профессор Густав будет ждать нас через полчаса. Я наспех причесалась перед зеркалом в коридоре и приготовилась выслушивать жалобы на холодную воду и жесткий диван, а также недовольство по поводу того, что мы должны идти на проверку с утра пораньше, даже не позавтракав. Согласится ли он пойти со мной? Что если нет? Не на аркане же его тащить.

Дверь душа открылась, и на пороге появился Алмаз. Он был в одних брюках с распущенными мокрыми волосами. Я невольно залюбовалась капельками воды, блестящими на молочно-белом торсе.

– Доброе утро! – улыбнулся Алмаз.

Улыбка создала впечатление, что передо мной другой человек. Его случайно не подменили? Заметив мой взгляд он, повел плечами, занимая более выгодное положение в дверях.

Проклятье саламандры! Да что со мной такое? Неужели я так откровенно на него пялилась?

– В центре всего две душевых кабинки на целый этаж. Представляешь, какие там очереди с утра? – почти весело спросил он.

– Нет, – растерянно ответила я, не зная, как реагировать на перемену его настроения.

– Лучше тебе этого не представлять, – шутливо сказал Алмаз назидательным тоном.

Он прошел к своему рюкзаку, который со вчерашнего вечера стоял возле порога, и достал рубашку. Я порадовалась, что он оденется и перестанет меня смущать, но Алмаз окинул помятую рубашку критическим взглядом и повесил её на свободную вешалку в шкафу. Тоже самое он проделал с пиджаком и жилетом, и, похоже, собирался продолжить разбирать одежду.