Текст книги "Русские праздники"

Пасхальная неделя (светлая, великая, великоденская, красная неделя, светлая седмица) – праздничная неделя, которая начиналась в Пасху, а заканчивалась на восьмой день, в Фомино воскресенье.

Традиция празднования Пасхи в течение всей следующей за ней недели была связана с представлениями православных людей о том, что в день Воскресения Иисуса Христа солнце, взойдя на небо, опустилось за горизонт лишь в Фомино воскресенье.

В православных храмах каждый день совершалась пасхальная литургия, начинавшаяся пением тропаря праздника со стихирами 68‑го псалма: «Воскликните, Господеви вся земля, пойте же имени Его, дадите славу хвале Его. Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущым во гробех живот даровав». Царские врата алтаря и дьяконские двери все это время оставались открытыми в знак того, что воскресший Христос открыл для верующих двери Царства Небесного, закрытые для первых людей после их грехопадения. В алтаре на престоле лежала плащаница как знак того, что Иисус Христос находится на земле сорок дней. После литургии под колокольный звон шел крестный ход вокруг церкви с крестом в знак радости и торжества о победе Иисуса Христа над смертью и адом. В Пасхальную субботу после литургии всем присутствовавшим в храме раздавались кусочки освященного в Страстную субботу артоса – большого хлеба с изображением креста и тернового венца или образа Христа. Этот ритуал восходит к евангельскому повествованию о том, что во время Тайной вечери Иисус Христос завещал апостолам: «Сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22: 19).

Крестный ход на Пасхальной неделе. Начало ХХ в. Фото

В Пасхальную неделю обычно проводились обходы селений церковным причтом. Крестный ход, во главе которого шли богоносцы (оброшники, заветники) с иконами и хоругвями, а за ними священники, дьяконы, псаломщики, был довольно торжественным. Это был особый обход, которого ждали все крестьяне, так как в этот день, единственный в году, выносили запрестольные образа. Под пение праздничного тропаря процессия вместе с присоединявшимися к ней людьми подходила к часовне, где священник служил молебен, а затем все направлялись к первому дому, где их уже ждали. Для встречи священника около дома или в доме готовили стол с пасхальными яйцами и куличом. Священник служил молебен, кадил, кропил все вокруг святой водой, а затем процессия направлялась к следующему дому. После обхода всех домов иконы передавали крестьянам-богоносцам, пришедшим за ними из следующей деревни. Если было уже поздно отправляться в путь, то все оставались на ночлег в той деревне, где их застал вечер, а иконы ставили в часовню или в избу человека, отличавшегося особой набожностью. Всю ночь около них находились старухи, которые пели тропарь праздника и читали акафист – хвалебные молитвы и песнопения в честь Иисуса Христа и Богородицы. Принято было также приносить к образам канунчик – небольшой кувшинчик с медом и двумя восковыми свечками, прикрепленными к его тулову, свечки горели всю ночь на помин усопших. Если приход был большой, то священники обходили деревни несколько дней. До «прихода икон» не полагалось веселиться, петь, громко смеяться, так как время считалось святым. Веселье начиналось после того, как молебен заканчивался, а «иконы уходили».

Пасхальные молебны, по убеждению русских крестьян, должны были способствовать благополучию семьи и хозяйства. Именно поэтому по ходу молебна проводилось множество дополнительных обрядовых действий, направленных на его достижение. Так, например, считалось необходимым тщательно хранить скатерть с остатками воска, лежавшую на столе во время молебна, так как она якобы снимала материнское проклятие; перед молебном под скатерть насыпали соль, которая, по поверью, после этого обретала лечебные свойства; около стола ставили кадушки с семенами ржи, пшеницы, овса, гороха, картофеля, чтобы они приобрели хорошую всхожесть. В некоторых деревнях даже полагалось по окончании молебна, совершенного на полях, покатать по земле священника, чтобы «снопы были тяжелые, посевы тучные». Эти действия объяснялись тем, что на Пасхальной неделе Господь на радостях дает людям благодать и что священник, как посредник между Богом и людьми, может содействовать им в ее получении.

Пасхальные молебны, как считалось, способны были защитить людей от бед и несчастий. В деревнях северной и средней полосы Европейской России, кроме крестного хода с молебнами, устраивались дополнительные обходы села, называвшиеся «петь Христа». Девушки и женщины, объединившись в небольшие группы, с иконами и зажженными свечами, под пение пасхального тропаря обходили село, заходили после приглашения в дома, где читали молитвы и пели тропарь.

Характерной чертой народной обрядности Пасхальной недели было поминание усопших предков. Поминание предков не согласовывалось с практикой церковных поминаний, которые на Пасхальной неделе не проводились, так как противоречили духу праздника – радости по случаю Воскресения из мертвых Иисуса Христа. Однако, согласно народным представлениям, в Пасхальную неделю души усопших временно возвращаются на землю, чтобы вместе с живыми порадоваться празднику. Поминальными днями этой недели были первый (второй) день Пасхи и Пасхальный четверг. В эти дни полагалось навещать усопших родственников на кладбище, христосоваться с ними и приглашать их к праздничному застолью. Верили, что умершие, получив приглашение, приходили в дома, садились за столы, ели и пили вместе с живыми, стояли в церкви на праздничной литургии. В эти дни крестьяне оставляли для них незапертыми двери домов; вывешивали на окна полотенца, чтобы души умерших могли на них отдыхать; старались ничего не шить, чтобы не зашить им глаза; не стирали, чтобы не замутить воду перед умершими; не причитали и не плакали на кладбище, чтобы не мешать покойникам радоваться Воскресению Иисуса Христа и тем самым не разрушить их надежду на собственное воскресение. Землю усопшие покидали, по распространенным представлениям, в Фомино воскресенье или в Радуницу.

Молодожены. Открытка из серии «Типы России». Начало ХХ в.

В Пасхальную неделю, которая считалась началом возрождения, обновления жизни, проводилось много обрядовых действий, связанных с заключением браков. Их инициаторами и главными участниками были холостая молодежь и молодожены. С Пасхальной недели начинались весенне-летние гулянья парней и девушек. Пасхальная неделя была также временем, когда в русских деревнях проходили смотры невест. Их проводили по-разному в разных деревнях. Например, в Печорском уезде Архангельской губернии девушки, надев самый красивый наряд, выходили на улицу для игры в бачу. Бача представляла собой длинную, украшенную росписью палку, которой надо было сбить установленную на земле деревянную фигурку. Игра собирала большое количество людей, желавших посмотреть на девушек. В Орловской губернии девушки, надев первый раз женскую одежду – понёву, отправлялись на луг жарить яичницу и веселиться без участия парней. В Рязанской губернии девушки, вступившие в брачный возраст, приглашались на площадь перед церковью. Там они стояли некоторое время всем напоказ, а затем катались по селу на лошадях. При этом их «предлагали» в невесты каждому встретившемуся мужчине.

В Пасхальную неделю девушки совершали различные магические действия, направленные на приближение сватовства и замужества. Так, мечтая поскорее выйти замуж, девушка должна была в день Пасхи первой попасть на колокольню и первой ударить в колокол.

Крестьянская семья перед избой. Орловская губ. Открытка из серии «Типы России». Начало ХХ в.

Во многих областях во время Пасхальной недели устраивались смотры молодоженов, проводились обряды, закреплявшие их новый социальный статус. Во Владимирской губернии, например, молодожены подходили к собравшимся у их дома замужним женщинам и давали им в качестве «вступительного» пирог и яйца. В Костромской губернии замужние женщины, собравшись группой, приходили к дому молодоженов и требовали, чтобы новобрачная их впустила. Та открывала им дверь и говорила: «Соседушки, голубушки, меня любите и жалуйте, к себе примите в подруженьки». После этого все входили в дом и угощались праздничной едой. Однако особенно ярко проходило оглашение нового статуса молодых в деревнях Верхнего Поволжья во время обряда, называвшегося вьюнины. В величальных песнях, которыми окликали молодых под окнами их дома, обозначалась главная цель брака – умножение человеческого рода:

 
Во корнях тех дерев
Горностай гнездо свивал,
Горностай гнездо свивал
Да малых деток выводил.
 

Вся Пасхальная неделя посвящалась развлечениям: ездили друг к другу в гости, угощались хорошей скоромной едой. Однако излишеств в еде и питье, великого общедеревенского разгула с драками, характерного для престольных праздников, в эти светлые, как их называли люди, дни не было. Праздничная трапеза проходила весело, радостно, но одновременно чинно и достойно. В Пасхальную неделю на деревенских улицах собиралось много народа: гуляли, демонстрируя себя, своих детей, свои наряды, разглядывая других гулявших, пели песни.

Катание яиц – игра, характерная для весенне-летнего периода года.

Игры с крашеными яйцами начинались обычно в Пасху, продолжались всю Пасхальную неделю, а иногда – вплоть до Вознесения. Суть игры состояла в том, что крашеное яйцо скатывали по наклонно поставленному деревянному лотку или по земле с невысокой горки. Внизу были полукругом расставлены яйца всех участников игры. Каждый участник, отправляя свое яйцо вниз, должен был сбить с места чье-нибудь яйцо. Если ему это удавалось, то он присваивал сбитое яйцо себе и продолжал игру, если нет – в игру вступал другой участник, а неудачно скатившееся яйцо оставалось на кону. Эта игра была довольно азартной и могла продолжаться по нескольку часов. Некоторым ловким парням и мужикам удавалось набрать за игру до двух-трех десятков яиц.

Красная горка. Настольная игра. Россия. Начало ХХ в.

Катание яиц было известно также и в другие весенне-летние дни. В деревнях Верхнего и Среднего Поволжья во время праздника в честь языческого бога Ярилы, приходившегося на Петровское заговенье, парни и девушки, расположившись парами, толкали яйца по земле друг другу. Катание яиц в Петровское заговенье в разных вариантах было известно и на северо-востоке России, и в Сибири.

В XIX веке катание яиц представляло собой веселую забаву с участием большого количества людей. Однако в древности эта игра входила в комплекс магических действий, связанных с пробуждением и оплодотворением земли. Так, во многих местностях России существовал обычай в день Вознесения катать яйцо по озими в надежде на хороший урожай.

Качели – праздничное развлечение молодежи.

Это развлечение было очень популярно во время Пасхальной недели. «Где-нибудь, в конце деревенской улицы парни устраивают так называемые „обчественные качели“ (в складчину) и возле этих качелей образуется нечто вроде деревенского клуба: девушки с подсолнухами, бабы с ребятишками, мужики и парни с гармониками и „тальянками“ толпятся здесь с утра до ночи; одни только глядят да любуются на чужое веселье, другие веселятся сами. Первенствующую роль занимают здесь, разумеется, девушки, которые без устали катаются с парнями» (40, 216).

Х.-Г. Гейслер. Качели. 1805. Гравюра

На качелях сидели или стояли девушки, которых раскачивали парни. В благодарность парни получали от девушек крашеные яйца. В Орловской губернии парни, посадив девушку на качели, били ее по коленкам веткой, требуя сказать, кого она любит. В Вятской и Нижегородской губерниях девушку качали до тех пор, пока она не называла имени своего жениха. Все эти действия сопровождались качальными припевками:

 
На Святой неделюшке
Повесили качелюшки,
Сначала покачаешься,
Потом повенчаешься.
 

Гулянье – весенне-летнее сборище молодежи в свободное от работ время.

Гулянья проходили на деревенской улице, на площади села или за его околицей. Они начинались обычно с Пасхальной недели и продолжались до Петрова дня, с перерывом на Петровский пост. После этого гулянья проходили очень редко, а к Успению вообще прекращались. Гулянья в основном устраивались в праздничные и воскресные дни, а иногда и в будни и продолжались зачастую вплоть до утренней зари. Обычно на них приходили парни и девушки одной деревни или нескольких окрестных деревень.

В гуляньях участвовали только девушки и парни брачного возраста и лишь в некоторых губерниях их посещали молодожены в первый год их совместной жизни. Считалось, что холостая молодежь должна обязательно участвовать в гуляньях. Нарушение этого правила порицалось общественным мнением и даже рассматривалось как большой грех, за который можно поплатиться безбрачием, бездетностью или ранним вдовством.

Поведение молодежи на гулянье соответствовало выработанной на протяжении многих веков традиции. Молодцам полагалось демонстрировать ухарство, силу, ловкость, острословие, щегольство. Девицы должны были держаться скромно, с достоинством, но при этом быть веселыми, в меру общительными. Соблюдение этических правил поведения на гуляньях доверялось самой молодежи, но со стороны контролировалось деревенским обществом. Все гулянья проходили обычно в присутствии зрителей, которые, не вмешиваясь в молодежную игру, с интересом следили за ее ходом, одобряя или не одобряя поведение гуляющих.

«Не брани меня, родная…». 1873. Лубок

Весенне-летние гулянья начинались чаще всего торжественным шествием девушек брачного возраста по главной улице села или деревни. Нарядно одетые девушки прогуливались под пение протяжных песен. За этим шествием наблюдали парни, собиравшиеся небольшими группами, а также все детское и взрослое население села. Это была своего рода демонстрация девушек, созревших для брака, своеобразная выставка деревенских невест.

Дж. А. Аткинсон. Хоровод. Начало XIX в. Гравюра

Весенне-летние гулянья молодежи проходили в два этапа. Первый этап, начинавшийся с Пасхальной недели, продолжался до Троицы. В первые две-три недели поведение парней и девушек носило сдержанный характер. Девушки несколько сторонились парней, которые также старались не навязывать им своего общества. Из развлечений в это время главными были качели и хороводы. Хороводы водили девушки, парни входили в них только по приглашению. Среди хороводов выбирались игровые, в которых раскрывалась тема сеяния, роста, созревания. Например, в хороводе «Мак» шедшие по кругу девушки в песне рассказывали, как выращивается мак, а девушка, находившаяся в середине хоровода, жестами показывала, как это происходит. В играх и хороводах на этом этапе совершенно отсутствовала любовная тематика. Такое целомудренное поведение молодежи соответствовало состоянию окружающей их природы: солнце грело не очень сильно, воздух был прозрачен, почки на деревьях еще только набухали, трава едва появлялась. К Троице, праздновавшейся обычно в начале июня, солнце уже ярко светило на небе, лес покрывался листвой, появлялись первые цветы и травы, стояли в цвету плодовые деревья, птицы вили гнезда. В атмосфере расцвета природы молодежные гулянья постепенно наполнялись эротическим содержанием. В игры девушек начинали активно включаться парни. Они уже не стояли в стороне, наблюдая девичьи хороводы, а были равноправными партнерами. В хороводах главное место занимала любовная тематика, в них рассказывалось о начале любовной игры между девицей и молодцем. Так, в хороводе «Заинька» парню-«заиньке», стоящему в центре хороводного круга девушек, предлагалось выбрать себе в невесты девушку: «Три сестрицы стоят, три лебедушки, как одна в тафте, другая в камче, на третьей сестрице золотой венец». Парень выбирает одну:

 
Уж я Настеньку люблю,
Она уборчиста,
Она уборчиста – разговорчиста,
На ней платьице надето –
Точно шелково,
Раздуваечка баскá –
Целоваться три разка.
 

После этого парень и девушка должны были поцеловаться «три разка» и уступить место другому «заиньке».

Игры в выбор невесты пользовались очень большой популярностью. Среди них практически по всей России была известна игра с одноименным названием – «выбор невесты». Девушки становились в два ряда, образуя коридор, по которому подбоченясь ходил «молодец удалой». Затем он выбирал одну девушку, брал ее за руку и расспрашивал подруг о ее достоинствах. Если отзывы были благоприятные, то парень с девушкой целовались и считались поженившимися. Такая выбранная во время игры пара называлась почетной. Почетник и почетница составляли друг с другом пару на весь период весенне-летних гуляний. Второй этап молодежных гуляний начинался с Троицы и продолжался до Петрова дня. Это было время, когда природа находилась в полном расцвете: созревали травы, колосилась рожь, появлялись плоды на деревьях, птицы выводили птенцов, а солнце, по поверью, вступало в брак с землей. Сближение парней и девушек на гуляньях достигало наивысшей точки. Игрища на Иванов день – день летнего солнцеворота – и особенно на Петров день носили ярко выраженный языческий характер. Все игры сопровождались поцелуями. В хороводе «Любушка», например, парень уговаривал девушку стать его любушкой и рассказывал, как им хорошо будет «играть друг с другом». Парные и коллективные пляски носили в это время откровенно эротический характер. Хороводам и пляскам соответствовали песни и частушки:

 
Ой, Семеновна,
Расфуфыриста.
А я спал с тобой
Раз четыреста!
 
 
По деревне мы идем,
Всем подарки раздаем:
Кому – сына, кому – дочь,
Надо девушкам помочь.
 

В этот период гуляний в хороводы нередко приглашались и молодухи – женщины первого года брака. Молодуху ставили в середину хоровода. Она обращалась к присутствующим со словами: «Низко кланяюсь красным девушкам, молодым молодушкам, молодцам холостеньким, дедушкам, дядюшкам, бабушкам, тетенькам! Сватам и свахам, всем одним махом! Прошу принять меня к себе». Затем молодуха кланялась на все четыре стороны по три раза: первый поклон был поясной, второй – ниже пояса, третий – до земли. На третьем поклоне девушки начинали петь величальную молодухе. После величальной она должна была благодарить: «Благодарим покорно, красные девушки, молодые молодушки. У сех вас поравнено, у сех за едино. За ваше угощение сорок одно почтение! Маленький поклончик примите, а большой поболе подождите». Этот обычай рассматривался как символический прием молодухи в деревенское общество, знакомство ее с деревней и деревни с ней.

Весенне-летние гулянья замирали после Петрова дня. Последний день гуляний назывался прощальным. Все кланялись друг другу, прощаясь до будущей весны.

Фомино воскресенье (Антипасха, красная горка) – первое воскресенье после Пасхи, последний день Пасхальной недели.

Свое название этот день получил в память о явлении Иисуса Христа апостолу Фоме, который не верил в чудо Воскресения Христова. В церковной традиции этот день называется также Антипасха (день, подобный Пасхе) и празднуется столь же радостно, как и Пасха. В церкви в этот день последний раз служится литургия по пасхальному чину и закрываются Царские врата.

Фомино воскресенье, завершавшее пасхальные празднества, в народном быту отмечалось очень широко и радостно. Это был праздник молодежи. С восхода до заката солнца в окрестностях деревень проходили гулянья, сопровождавшиеся хороводами, песнями, качаниями на качелях. При этом участие в празднике всех парней и девушек брачного возраста считалось обязательным. Тех, кто отказывался от веселья, награждали обидными прозвищами, высмеивали, называли «непутешными». Отказ от участия в общем гулянье рассматривался как дурная примета. По поверью, парень, не веселящийся вместе со всеми, не найдет себе невесты или женится на рябой девке, а девушка выйдет замуж за самого плохонького жениха в деревне: косого, горбатого и ленивого. По народным представлениям, участие в гулянье в Фомино воскресенье утверждало юношей и девушек в статусе потенциальных женихов и невест: этот день был своего рода испытанием для молодежи. Многочисленные зрители, приходившие на молодежные гулянья, с интересом наблюдали за парнями и девушками и получали возможность оценить достоинства будущих женихов и невест. В ряде мест на Красную горку устраивали свадьбы, так как этот день считался счастливым для вступающих в брак молодых людей. В Фомино воскресенье в Верхнем Поволжье проводили обряд окликания молодоженов – вьюнины.

Уверение Фомы. XV–XVI вв. Икона новгородской школы

В Фомино воскресенье своего пика достигали обрядовые действия, связанные с призывами, закликаниями, зазываниями весны, которые начинались в день памяти святой Евдокии (см. Авдотья Плющиха, а также Сóроки). Обычно рано утром, перед восходом солнца, на возвышенном месте за деревней – на красной (красивой) горке – собирались девушки. В разных губерниях Европейской России обряд встречи весны имел свои особенности. В Тульской губернии, например, девушки брались за руки, образуя замкнутый круг, в центре которого стояла одна из девушек. В тот миг, когда солнце показывалось над горизонтом, она начинала произносить заклятие: «Здравствуй, красное солнышко! Празднуй, ясное ведрышко! Из-за гор-горы выкатайся, на светел мир воздивуйся, по траве-мураве, по цветикам по лазоревым, подснежникам лучами-очами пробегай, сердце девичье лаской согревай, добрым молодцам в душу загляни, дух из души вынь, в ключ живой воды закинь. От этого ключа в руках у красной девицы, зорьки-зоряницы. Зоренькая-сынька гуляла, ключи потеряла. Я, девушка (имя), путем-дорожкой шла-прошла, золот-ключ нашла. Кого хочу – того люблю, кого сама знаю – тому и душу замыкаю. Замыкаю я им, тем золотым ключом, доброго молодца (имя) на многие годы, на долгие весны, на веки-веченские заклятьем тайным нерушимым. Аминь». В Калужской губернии рано утром девушки делали соломенное чучело и на длинном шесте укрепляли его на горке, вечером чучело сжигали под песни и пляски. Это называлось «греть весну», то есть помочь ей поскорее прийти на землю. В Костромской губернии девушки на восходе солнца входили в реку и, взявшись за руки, пели: «Весна, весна красная, приди, весна, с милостью, с великой благостью!»

За Фоминым воскресеньем следовала Фомина неделя, во второй день которой поминают обычно усопших родителей (см. Радуница).